Когда-нибудь мы будем улыбаться

– Ты с ума сошла? – Юля поднимается с кровати, и я поворачиваюсь к ней. – Мы сейчас же, идем с тобой в кафе.

– Нет.

– Да, Лера, да. Я все понимаю, но не забывать о себе, тоже нужно.

– Да ни черта ты не понимаешь, – разъяренно говорю, подрываясь с постели и подходя ближе к подруге. – Ты даже представить себе не можешь, что я чувствую. Нет ничего хуже, чем увидеть близкого человека в гробу. Знать, что он никогда больше не откроет свои глаза. Антона больше нет. Это всего лишь безжизненное тело.

На глазах у Юли появляются слезы, и я понимаю, что перегнула палку. Молча, подхожу к окну. На улице идет сильный снег. Как символично. У меня такое ощущение, что это знак от Тоши. Конечно это безумие, но он все же любит снег.

– Лер, извини меня. Я просто хотела сказать, что нужно помнить о себе.

– Я тебя услышала.

– Ты в школе предупреждала, что тебя не будет пока?

– Нет. Мне все равно.

– Лер, ну позвони хотя бы учительнице и скажи, что заболела.

Делаю вид, что не слышу Юлю. Просто смотрю на снег, и воспоминания льются рекой. Подруга подходит ко мне сзади и крепко обнимает.

– Может тебе все-таки сходить в школу? Развеешься там хоть немного.

Она не знает. Юля даже не догадывается, что если я пойду в школу, то просто сломаюсь. Если Ян продолжит свои унижения в мою сторону, тогда я уже не смогу это вытерпеть. Только не сейчас.

– Нет. Я не готова еще туда пойти. Не все так легко, как ты думаешь.

– Ну а ты расскажи мне, что не так, – шепчет Юля, уткнувшись лицом в мою спину.

– Не сейчас.

Кому я теперь буду все рассказывать? С кем я теперь, смогу поделиться проблемами?

– Я, наверное, спать пойду, – тихо говорю и отхожу от окна.

– В пять вечера? – удивленно спрашивает подруга.

– Да. У меня нет сил, что-либо делать.

Я ложусь на кровать и закрываю глаза.

– Лер, поговори со мной.

– О чем?

Мои глаза по-прежнему закрыты, но я чувствую, как Юля садится возле меня и берет мою больную руку.

– Сильно болит?

– Нет. Нормально, – вру я.

– Ты снимала бинт?

– Нет. Времени не было.

– Я сейчас, – говорит Красильникова, отпустив мою руку, и выходит из комнаты.

Мои глаза устремлены на кольцо. Оно действует на меня, как гипноз. Смотря на него, я отключаюсь от реальности, попадая в те моменты, которые связаны с Тошей.

Дверь громко закрывается, выводя меня из воспоминаний.

Без единого слова, Юля берет мою руку и медленно снимает бинт. Я не отрываю взгляда от своей руки и морщусь, когда вижу ужасные раны.

– Фу.

– Да уж. Приятного мало.

Раны настолько глубокие, что я могу полностью видеть их глубину. И таких ран, около пяти. Ну а мелкие порезы, покрывают всю ладонь. Я противна сама себе.

– Сейчас будет немного больно, – предупреждает подруга.

Я киваю. Юля протирает ладонь какой-то мазью, и я вскрикиваю от резкой боли, когда мазь попадает в один из глубоких порезов.

– Ну, вот и все, – говорит Красильникова, сделав все нужное с рукой и забинтовав ее.

– Спасибо.

Подруга пожимает плечами.

– Не за что. Я пойду домой, а ты отдыхай. Завтра обязательно приду. – Юля выходит из комнаты, но оборачивается. – И, да, покушай что-нибудь, пожалуйста.

Глава 27

Я ошарашено смотрю на экран мобильного телефона. Звонит незнакомый номер. Этот номер какой-то странный. Не понимая почему, принимаю вызов, хотя обычно так не делаю.

– Привет, малая. – Слышу радостный голос в трубке мобильника.

– Пашка! – кричу я.

– С днем рождения, милая!

Что? Какой день рождения? Сегодня же не…

Я смотрю на календарь, и… о, черт, сегодня же седьмое декабря, а значит сегодня, мне исполняется шестнадцать лет. Как я вообще, могла забыть о таком?

– Спасибо, Паш. Я и не думала, что ты позвонишь.

– Ну, я же обещал тебе позвонить, как только появится возможность. Как ты там? Как в школе дела?

– Эмм… я не была в школе две недели, – прикусив губу, отвечаю.

– Что? Почему? Лер, ты совсем с ума сошла? Почему ты пропускаешь школу? Малая, у тебя что-то случилось?

На глазах появляются слезы, а голос начинает дрожать.

– Антон…

У меня не получается это сказать.

– Что «Антон»? – спрашивает Паша, но в ответ я начинаю рыдать. – Господи, Лера, объясни мне, что случилось.

Я давлюсь слезами.

– Он… погиб. Разбился… на мотоцикле.

Брат молчит, а я продолжаю плакать.

– Когда?

Двадцать третье ноября. Этот день, теперь отмечен черным в моем календаре. Никогда мне не забыть эту дату.

– Господи, Лер. Я даже не знаю, что сказать. Давай я прилечу. Не знаю как, но я сделаю это… Ты там одна, а я здесь…

– Нет, Паш, – перебиваю его. – Все уже нормально. Юля с Владом, у меня целыми днями. Они помогают мне справиться. Первое время мне действительно было адски тяжело, но сейчас легче.

Все, что я говорю Паше – полная чушь. Мне ни капельки не легче. Это чертово время, не лечит. Каждый день я чувствую ту же самую боль, что и в первые дни после его смерти. Мне катастрофически не хватает Тоши. Бывает, что я беру в руки телефон, в ожидании получить от него звонок или сообщение, но ничего не происходит. Звоню сама, но абонент не доступен. Я узнала, что такое по-настоящему рассыпаться на осколки.

– Вы встречались с ним? – неожиданно спрашивает брат.

– Нет. Мы лучшие друзья.

Еще одно, что мучает меня больше всего – я так и не дала ему шанс. Шанс показать и доказать, чувства ко мне. Это мучает меня днями и ночами, ведь если бы я согласилась с ним встречаться, то всего этого, могло бы и не быть.

– Как ты в целом?

– Вдребезги. Я пустая, ничего не чувствую. Паш, я перестала искренне улыбаться. Кажется, что теперь я и не умею улыбаться счастливой улыбкой. Иногда я все же улыбаюсь, но это лишь маска.

– Лер, ты меня слышишь?

– Да, – говорю, выравнивания дыхание.

– Малая, ты самая сильная девчонка, которую я когда-либо видел. Ты научилась спокойно жить с такими родителями. Ты никогда не просишь о помощи. У тебя получится со всем справиться, слышишь?

– Хочется в это верить.

– Помнишь, я передавал тебе пакет красный и просил пока не открывать?

– Да, – отвечаю, пытаясь понять, о каком пакете идет речь.

– Где он сейчас?

Хороший вопрос. Где и вправду этот чертов пакет?

– Эмм… ну лежит где-то.

– Найди его и открой.

Я сразу же вспоминаю, что положила этот пакет в стол. Достав его оттуда, открываю.

– Паш, я не понимаю…

– Малая, это тебе такой маленький подарок на день рождения.

Достаю из пакета деньги и продолжаю просто на них смотреть.

– А не слишком ли много их здесь?

– Нет. И не спорь со мной. Купи себе чего-нибудь. Эти деньги не на продукты или на что-нибудь такое. Они лично твои.

– Но…

– Извини, малая, но мне пора идти. Связь с тобой не дешевая.

– Спасибо, – успеваю сказать, прежде чем слышу короткие гудки.

В моих руках огромные деньги, и я могу купить все, что угодно. У меня никогда такого не было. Все деньги я тратила исключительно на продукты, бытовую химию и прочие вещи для квартиры. Даже не помню, когда последний раз покупала себе какую-то вещь.

Я знаю, на что потрачу эти деньги. И никогда не пожалею об этом.

* * *

– Такой шрифт? – спрашивает у меня девушка, показывая на монитор.

– Да. Именно этот.

– Ну, тогда проходите в комнату. Мастер, сейчас к вам подойдет.

Кивнув, следую, куда мне указали.

Комната выглядит как-то жутко. На стенах висят картинки в агрессивных тонах.

Дверь резко закрывается за моей спиной, и я подпрыгиваю от неожиданности.

– Садись на кресло, – говорит мне вошедший парень. Угукаю и сажусь, куда он сказал. – Сколько же тебе лет, что ты решилась на это? Восемнадцать-то, хоть есть?

– Да. Мне как раз восемнадцать, – вру не краснея.

– Ну и как тебя зовут?

– Лера. А вас? Тебя?

Черт, как мне с ним вообще общаться?

– Давай на «ты».

Я киваю. Мой взгляд приклеен на татуировке у него на руке. Какой-то странный узор с непонятной надписью.

– Меня Янисом зовут, – говорит парень.

Меня будто ударяет молнией. Янис, Ян. Практически одинаковые имена.

– Ну и где будем набивать?

Закатив рукав толстовки, показываю ему место на руке.

– Вот здесь.

Янис берет мою руку, внимательно ее осматривая.

– А это что? – спрашивает он, проведя пальцем по следам от разбитого зеркала.

– Неудачно разбила зеркало.

– А его можно разбить удачно?

В ответ пожимаю плечами.

– Боли не боишься?

– Я потеряла близкого мне человека, и теперь ничего не боюсь.

Янис хмурится.

Теперь я буду ловить на себе взгляды других людей. Многие не понимают тех, у кого есть тату. Считают их какими-то неправильными. Но это меня не останавливает.

Почему я должна отказываться от того, что сделает меня счастливой, только потому, что меня могут осудить другие люди?!

Как не крути, но большинство из нас иногда задумываются «А что подумают другие?». Как же меня раздражает эта фраза.

Да какая, к черту разница, что все они подумают?

Многие из нас не делают то, что хотят лишь только из-за страха, быть осужденным людьми.

Общество построило стереотипы, каким ты должен быть и как выглядеть. И если вдруг ты не вписываешься в эти стереотипы, то над тобой могут всячески подшучивать.

Люди всегда будут криво смотреть в сторону тех, кто не боится выделяться из толпы и быть самим собой.

Хочешь пирсинг? Делай пирсинг. Хочешь татуировку? Делай. Делай все, что сделает тебя счастливым.

Не думаю, что ты родишься еще раз, только для того, чтобы набить ту самую татуировку, которую сейчас ты безумно хочешь, но боишься сделать.

Люди, очнитесь! Каждый человек индивидуален и прекрасен по-своему. И если он не боится делать то, что хочет, наплевав на ваше мнение, то он личность. А это такая редкость. Будьте собой, не подстраиваясь ни под кого!

* * *

– Смотри.

Я смотрю на свою руку и пытаюсь улыбнуться. Не получается.

– Спасибо, – шепчу Янису.

Парень ухмыляется и кивает, протягивая мне какую-то небольшую баночку.

– Будешь протирать этим, три раза в день.

Я киваю.

Выслушав его речь о том, как нужно ухаживать за татуировкой первое время, выхожу из тату-салона, заплатив нужную сумму.

Да, я сделала это. У меня получилось. Теперь на моей руке красуется надпись « You are forever in my heart», что в переводе на русский «Ты навсегда в моем сердце». И это чистая правда. Антон останется навсегда в моем сердце.

Никогда не думала, что набью татуировку. Это всегда было чем-то странным для меня.

Многие жалеют о татуировках в будущем, сделав смолоду. Но я никогда не стану жалеть об этой.

Две недели я совсем не выходила из дома. А тут решила прогуляться, и сразу же сделала тату, в память об Тоше.

Сделав глубокий вдох, иду в то самое место, где мы впервые увиделись. Сердце бешено стучит, когда я подхожу к парку и вижу ту самую лавочку, где плакала, а Антон подошел ко мне. Мимо проходит парочка влюбленных, и мое сердце сжимается.

Тот день, навсегда останется в моей памяти. Такое чувство, будто это было вчера. Я помню, как впервые его увидела. Мне было плевать на него. Но как же сильно, все меняет время. Я ведь тогда и не подозревала, что когда-то настанет момент, когда я буду на похоронах этого парня, и что за небольшое время, он станет для меня родным человеком.

Я люблю его. Я безумно его люблю. Но моя любовь дружеская, а дружеская любовь, в тысячи раз сильнее обычной, которую испытывает девушка к парню. Я не влюблена в Тошу, как в парня, а люблю его, как друга. И это неизменно.

Слезы наворачиваются на глаза, когда я сажусь на ту самую лавочку. Все происходит, как в тот самый день: я плачу, вокруг влюбленные парочки. Но вот только тогда, я увидела Яна, а сейчас не хочу этого. Только не он. Сотников, последний человек, которого я желаю видеть.

Как же я мечтаю вернуть тот день, и все изменить. Возможно, сейчас он бы и остался жив, но время необратимо. Сколько людей, были бы счастливы, если бы существовала возможность вернуть время, чтобы исправить ошибки.

– Девушка, у вас что-то случилось?

Резко поднимаюсь с лавочки и смотрю на стоящего передо мной парня.

Все повторяется. Только тогда, ко мне подошел Тоша, а сейчас какой-то незнакомый брюнет. Хотя тогда, Антон тоже был мне незнаком.

– Нет, – качаю головой. – Нет. Все ужасно.

Парень делает шаг в мою сторону, но я делаю два шага назад.

– Не подходи ко мне! – кричу я.

– Я помочь тебе хочу.

– Нет! – снова кричу. – Не нужно ко мне подходить. Мне уже помог один парень, и сейчас его тело в чертовой земле.

Слезы беспощадно льются по щекам, и я всхлипываю.

– У тебя кто-то умер? – спрашивает брюнет.

– Тебя это не касается. Это никого не касается. Просто не подходи ко мне.

Я разворачиваюсь и бегу в сторону своего дома. Подальше от этого парня. Подальше от этого места. Дальше от всех.

Оказавшись возле дома, сажусь на лавочку и закрываю лицо руками. Снова истерика.

Отличный день рождения. Всегда о таком мечтала.

Меня начинает дико трясти, и совсем не от холода. Закрываю рот рукой, пытаясь не закричать. Безумно сложно удерживать свои эмоции, когда душа рвется на части.

Минут через десять, поднимаюсь на свой этаж и захожу в квартиру. Сразу иду в ванную комнату, сняв верхнюю одежду. Смотря в зеркало, я вскрикиваю от своего ужасного внешнего вида. Красное и до ужаса опухшее лицо, безумные синяки под глазами и потерянный взгляд. С ужасом понимаю, что это мерзкое отражение, и есть я.

Я начинаю кричать диким криком. Даже и не знаю, почему это делаю. Соседи могут подумать, что я сумасшедшая, но мне все равно. Какая вообще разница, что подумают другие? В этом нет никакого смысла.

Прекращаю кричать, только спустя две минуты. Становится очень легко на душе. Чувствуется свобода и облегчение. Крик, помогает выразить все свои эмоции.

Я улыбаюсь. Черт возьми, я улыбаюсь. Но это не искренне. Маска. Снова маска, под которой гибнет моя душа. Улыбка исчезает и снова появляется хмурое лицо. Сжимаю кулаки, сдерживая себя, чтобы снова не разбить зеркало. Мне хватает тех шрамов, что уже есть.

На лице отражается гнев, и чтобы не сделать чего-нибудь лишнего, иду в свою комнату и закрываю дверь на замок. Снимаю толстовку и морщусь от боли, когда случайно задеваю татуировку. Посмотрев на нее, ухмыляюсь. Я не буду смотреть на тату со слезами и грустными воспоминаниями. Я всегда буду улыбаться, смотря на нее. Только радость. Только счастье. Никаких слез.

Тишину в квартире, нарушает звук открывающейся входной двери. Видимо, пришли родители. От этой мысли, становится еще хуже. Мне не хочется их видеть. Сейчас, я хочу говорить только с одним человеком. Но его уже нет в живых.

Слышу, как стучат в дверь моей комнаты. Просто подхожу к двери, не понимая, что происходит.

Родители никогда не стучат в мою дверь. Ни разу в жизни, они не постучали в чертову дверь моей комнаты. Они лишь все время кричат мне из коридора, требуя выйти.

С замиранием сердца, открываю дверь.

Возле двери стоит мама. Трезвая.

Закрываю глаза, не веря во все это. Открыв один глаза, снова вижу свою трезвую мать. Не могу поверить в это.

– Мам…

Не хватает слов, чтобы выразить свои эмоции.

– Лер, пойдем на кухню.

Мама следует на кухню, а я продолжаю стоять в коридоре, открыв рот.

Что здесь происходит? Это иллюзия? А может, я просто сошла с ума, после смерти лучшего друга? Со мной происходят странные и безумные вещи, если я вижу трезвую мать. Трезвую!

На еле передвигающихся ногах, иду вслед за мамой. Прикрываю рот рукой, сдерживая рыдания. Но вот только, это слезы не горечи. Нет. Это слезы счастья. Широко улыбаюсь, хоть и понимаю, что моя улыбка фальшивая.

Мама с папой внимательно наблюдают за мной. Отец берет в руки торт.

– Лерочка, с днем рождения!

Я еще сильнее начинаю рыдать. Мама подходит ко мне и обнимает. Начинаю плакать у нее на груди, как маленький ребенок.

Поверить не могу, что мои родители трезвые. Может это действительно сон? Но тогда почему, я так хорошо чувствую мамино тепло?

Сделав шаг назад от мамы, внимательно смотрю ей в глаза. В них любовь. Даже не могу вспомнить, когда последний раз видела там такое. Обычно, она смотрит на меня с ненавистью.

– Мам… Пап…

Подхожу к ним и крепко обнимаю, наслаждаясь моментом.

.

* * *

– Ну как у тебя дела в школе?

Я откашливаюсь.

– Нормально.

– Почему ты пропускаешь занятия? – неожиданно спрашивает мама.

– Откуда ты знаешь?

– Мне сегодня позвонила твоя классная руководительница и спросила, почему ты не ходишь в школу.

Мои глаза расшириваются.

– И что ты ей ответила?

– Сказала, что ты заболела гриппом. Но уже послезавтра будешь в школе.

Даже и не знаю, радоваться мне или плакать. Нет никакого желания идти в эту школу, но видимо придется.

– Спасибо, мам, – тихо говорю, уткнувшись взглядом в пол.

– Ну, так почему, ты не ходишь на занятия?

– Я действительно немного приболела.

Мне до безумия хочется рассказать маме настоящую причину, но я знаю, что ее это не волнует.

– А Паша когда приедет? – выпаливает отец.

Они ничего не знают.

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Он был здесь на днях.

– Что это? – ошарашено спрашивает мама, указывая на мою недавно набитую татуировку.

Опустив взгляд, качаю головой.

– Лера! Что это такое? – в голосе отца слышится гнев, но я продолжаю молчать. – Лера!

– Это татуировка.

– Я это прекрасно вижу. Откуда она у тебя?

– Набили в салоне, – шепчу, смахивая слезы, которые уже совсем не от счастья. Мне страшно. Не знала я, что они так скоро увидят мою татуировку.

– Где ты деньги взяла? – грозно спрашивает папа.

– Паша дал.

Мама легонько проводит по надписи и улыбается. Меня это удивляет.

– И что здесь написано?

– «Ты навсегда в моем сердце». Это в переводе с английского.

– Почему ты решила ее сделать? Про кого эта надпись?

Слезы снова дают о себе знать. Мама давит, на самое больное.

– Про друга, – шепчу, вытирая глаза.

– Парень твой?

Я качаю головой.

* * *

Господи, как же быстро летит время, пока ты счастлив. Когда тебе плохо – оно идет медленно.

Один из самых лучших дней в моей жизни.

Целый день мы сидим с родителями на кухне, разговаривая о всякой ерунде. Мама расспрашивает меня обо всем, будто мы чужие люди и ничего не знаем друг о друге. Хотя, по сути, так и есть. Они совсем не знают обо мне. Не знают, какая я есть на самом деле. Они даже не догадываются, что происходит у меня внутри, пока я им улыбаюсь.

Мама берет меня за руку.

– Лерочка, мы уже пойдем.

– Куда? – ошарашено спрашиваю.

Неужели они сейчас снова пойдут к своим друзьям? Неужели их трезвое состояние, не продлится больше, чем полдня?

– Мы спать пойдем, – отвечает отец.

С грустной улыбкой, киваю.

Мне совсем не хочется, чтобы этот момент когда-либо заканчивался. Просто хочется сидеть с ними на этой кухне всегда.

Мама целует меня в макушку, и они с отцом выходит из кухни, оставляя меня одну. Сердце разрывается просто от осознания того, что все закончилось. Боль длится вечно, а радость – мгновенье. И это мгновенье, уже закончилось.

Услышав звонок в дверь, невольно иду открывать, смахивая слезы. На пороге стоит Юля, широко улыбаясь.

– Привет, милая, – радостно говорит она и сразу же обнимает меня.

– Я сейчас задохнусь.

Подруга отпускает меня.

– С днем рождения, дорогая!

– Спасибо, Юль.

Выдавливаю из себя улыбку. Красильникова протягивает мне какой-то красный пакет.

– Это тебе.

Открыв пакет, не сдерживаю улыбки. В нем находится целая гора косметики. Чисто женский подарок.

– Нужно хотя бы иногда быть девочкой.

– Я и так девочка, – замечаю я.

– Я и не спорю. Просто ты все время носишь джинсы с кроссовками, и совершенно не красишься.

Закатываю глаза на такую речь. Да уж, тональный крем, мне совсем не навредит, учитывая огромные синяки под глазами.

– Спасибо, – искренне благодарю, обнимая подругу. – Пойдем на кухню.

Юля кивает и, сняв верхнюю одежду, следует за мной на кухню.

– Вау, ты пила из трех кружек? – подняв одну бровь, спрашивает Красильникова.

– Нет. Я пила чай с родителями.

– Что? – у подруги слишком ошарашенный вид. – Они разве пьют что-то еще, кроме алкоголя?

– Юль, я сама до сих пор в шоке. Не могу поверить в это. Я и не помню, когда вообще видела их последний раз трезвыми, не считая сегодняшнего дня. Прикинь мои глаза, когда я увидела трезвую маму. Я рыдала, как маленький ребенок.

– Я в шоке.

– Я тоже, – ухмыляюсь подруге.

Сделав чай, сажусь напротив Юли, которая внимательно за мной наблюдает.

– Как у тебя рука? Раны полностью зажили?

Молча, киваю. Подруга замечает мою татуировку, и ее глаза расшириваются.

– Лерка, когда ты успела?

– Сегодня утром.

– У меня нет слов. Ты сделала тату. Ты.

Я ухмыляюсь.

– Зачем ты ее, черт возьми, набила?

– В память об Антоне, – тихо отвечаю, опустив взгляд.

* * *

– Извини, но мне пора, – говорит подруга, и на ее лице появляется извиняющая улыбка.

– Все нормально.

– Ты еще не решила в школу идти?

Я хмурюсь.

– Вместо меня, это решила мама.

– В смысле? – удивляется Юля.

– В прямом. Я пойду послезавтра в школу. Завтра у меня, последний день свободы.

На лице подруги появляется широкая улыбка. Она машет мне рукой и выходит из квартиры. Закрыв дверь, грустно улыбаюсь. Мне становится дико грустно. Ну, вот и закончился мой день рождения.

Это мой первый день рождения, в котором я была счастлива. Но не до конца. Если бы Тоша был рядом, это было бы лучшим подарком.

Смотрю на татуировку, не сдерживая эмоций. Смотря на кольцо, становится как-то спокойнее.

На часах уже десять вечера, и я решаю пойти спать.

Завтра меня ждет трудный день. Мне необходимо сходить в место, где внутри все рассыпается на части.

Приняв душ, иду в свою комнату. Татуировка отзывается дикой болью, когда я случайно прикасаюсь к ней, и я вспоминаю, что мне нужно ее обработать специальным средством.

Как только я собираюсь ложиться в постель, слышу, что звонят в дверь.

Неужели Юля вернулась?

С улыбкой, иду к двери и открываю ее. Улыбка сразу же исчезает с лица. Появляется паника и неожиданность. Совсем не чувствуется страха. Я уже не боюсь.

– Что тебе нужно? – резко спрашиваю.

– И тебе привет.

Пытаюсь закрыть дверь, но Ян не дает мне этого сделать. Я продолжаю смотреть ему в глаза, пытаясь понять причину, почему он здесь.

Неужели, Сотников пришел меня унизить, не выдержав такой паузы в этом? Я и не буду удивлена, если так все и есть. От Яна, можно ожидать все, что угодно.

– Слышал, что у тебя сегодня день рождения.

– И что? Тебе то, какое дело?

Ян делает шаг мне навстречу, но я отступаю назад.

– Ты меня боишься?

А я не должна его бояться? Да я боюсь дышать с ним одним воздухом. Боюсь ходить по той земле, где ходит он. Но не сейчас. Сейчас, я ничего не боюсь. Даже если он попробует мне что-то сделать, я дам отпор. Я смогу.

– Милая пижама, – улыбается парень, разглядывая меня.

Раньше, я бы кинулась ему на шею, но не сейчас. Все изменилось. Мне противно его видеть.

– Зачем ты пришел?

– А ты против? – ухмыляясь, спрашивает Сотников.

– Да, против. Мне сейчас совсем не до тебя.

Мне не страшно сказать то, что я думаю. Даже и не знаю, откуда такая смелость.

– Не будь такой грубой.

– А какой я должна быть?

Ян ухмыляется. Ох, как же мне хочется заехать по его красивому лицу.

– Ты татуировку сделала? – удивленно спрашивает он, пытаясь взять меня за руку, но я не позволяю ему этого сделать.

– Да.

Не нравится мне этот разговор.

– Что там написано? – указывает парень на мою тату.

– «Ты навсегда в моем сердце» – спокойно отвечаю.

Лицо Сотникова, искажается в недоумении. Он удивлен.

– Это про меня?

Я начинаю смеяться. Просто смотрю на него и заливаюсь смехом. Точно сумасшедшая. Ян, явно не ожидал такой реакции.

– Сотников, сними корону, – говорю сквозь смех.

Ян снова ухмыляется.

– Что тебе нужно? – спрашиваю серьезным тоном, успокоившись от смеха.

Парень достает из кармана какую-то небольшую коробочку мятного цвета. Повертев ее в руках, протягивает мне.

– Держи.

– Что это?