Когда-нибудь мы будем улыбаться

Не успеваю я и слова сказать, как эта сука разворачивается и идет в примерочную.

– Нет денег на платье – не хрен тогда вообще ходить с нами по магазинам. Нищебродка, – шипит себе под нос Алена.

Черт. Я нахожусь всего в шаге от того, чтобы подойти и ударить эту сучку. Она давит на больное. Она знает, как причинить боль.

Я стою в ступоре от ее слов. Ко мне подходит Магдалина, легонько толкая своим локтем, меня в бок. Я вскрикиваю от этого.

– Да не кричи ты так, – говорит мне Лина, улыбаясь.

У меня совсем не хватает сил, чтобы улыбнуться ей в ответ. Мне дико больно от слов Алены. Она сказала правду. Из ее уст, это звучало очень гадко и слишком ядовито.

– Лер, ну ты чего?

Повернув голову, наблюдаю счастливую Юлю. Качаю головой и отворачиваюсь.

– Она всегда такая хмурая? – спрашивает Магда у Юли.

– Нет. Но и такое бывает.

Около минуты, мы просто стоим в тишине и ждем Алену.

– А ты почему, себе ничего не купила? – спрашивает у меня Лина. Я опускаю голову.

– Она против, чтобы я ей покупала платье, – возмущается подруга.

– А почему, ты тогда сама себе не купишь?

Я грустно улыбаюсь, вместо ответа. В этот момент, к нам подходит Алена, мерзко улыбаясь. Я напрягаюсь от этого.

– У нее проблемы с деньгами, – отвечает Красильникова, вместо меня.

Я смотрю на Юлю, убийственным взглядом.

– Нет денег – нет проблем, – тихо говорит Алена.

– Заткнись, – огрызаюсь я.

– Что? – спрашивает эта сука, невинно хлопая глазами. У меня складывается впечатление, что если она и дальше будет так делать, то просто взлетит от хлопков таких длинных ресниц.

– Что слышала. Закрой свой рот.

Во мне, не остается ни капли малейшего терпения. Прямо здесь и сейчас, я готова убить эту тварь.

– Нет, вы слышали? Она мне еще и рот закрывает.

Закатив глаза, пытаюсь успокоиться. Юля подходит ко мне и берет меня за руку.

– Лер, ты не права.

– Что?

– Извинись перед Аленой. Ты действительно не права.

Резко отдергиваю свою руку от подруги, отходя на несколько шагов назад.

– И ты, ее еще защищаешь? Поверить не могу.

– Лер, извинись.

– Да пошла ты, – срываюсь я, на Юлю.

Подруга стоит в полном недоумении, явно не ожидая такого от меня.

– Никогда в жизни, я не буду извиняться перед такими суками, как она, – пальцем указываю на Алену, которую явно умиляет эта ситуация.

Красильникова подходит ко мне.

– Ты еще пожалеешь об этом.

– Главное, чтобы ты не пожалела, – в такой же омерзительной интонации, произношу.

На став дожидаться ее ответа, выхожу из магазина. На душе, до безумия мерзко.

Оказавшись на улице, вздрагиваю от холода. Такое чувство, будто сейчас февраль, а не ноябрь.

В моей жизни, все идет по наклонной. Что бы я ни делала – все плохо. Ощущение, будто все люди вокруг, сговорились меня ненавидеть и ломать.

Жизнь – это американские горки. Иногда ты взлетаешь и чувствуешь себя отлично, но и иногда ты падаешь. И вот, я даже не помню, когда последний раз чувствовала себя прекрасно, когда была на высоте. Черт, я всегда падаю. Я всегда на дне. И у меня недостаточно сил, чтобы оказаться выше.

Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза. По моим щекам, начинают катиться слезы.

– Не плакать. Только не плакать, – шепчу сама себе.

Я стою в полной растерянности, даже не представляя, что делать дальше.

Черт, а это больно – терять друзей. Я осталась совсем одна. В моей жизни, больше нет человека, который сможет выслушать меня в трудные моменты и подставить свое плечо. Нет человека, которому я бы полностью доверяла.

До этого момента, мы никогда так не ссорились с Юлей. Да мы вообще не были никогда в ссоре. Вот такая вот идеальная дружба. Была. А сейчас я даже не представляю, что будет дальше.

Мой рассудок затуманен воспоминаниями. Я помню каждую мелочь в нашей дружбе. Я помню все.

Достав из кармана телефон, набираю номер человека, который сейчас мне просто необходим.

– Да.

– Ты не занят?

– Для тебя – нет.

– Можешь отвезти меня домой, – говорю, всхлипывая носом. – Пожалуйста.

– Что-то случилось? Ты где?

– Возле торгового центра «Аврора».

– Сейчас буду.

– Спасибо, Тош.

Антон угукает и сбрасывает вызов.

Конечно же, я могла поехать на автобусе, но он будет еще не скоро, а мне нужно срочно уехать отсюда.

Услышав чей-то смех, поворачиваю голову, сразу же встречаясь с серыми глазами, которые сейчас способны пробить во мне дыру. Ухмыльнувшись, отворачиваюсь от них.

Вся тройка мило хихикает, останавливаясь недалеко от меня, так что мне их прекрасно видно.

Алена роется в своей сумочке и достает оттуда пачку сигарет. И почему-то, я не удивлена. Ухмыльнувшись, не отвожу от нее взгляда. Многие девчонки курят лишь потому, что считают это модным и крутым. Но я, никогда не гналась за модой.

Мои глаза просто лезут на лоб, когда Алена протягивает сигарету Юле, и та, ее закуривает. Черт, а я видимо многое и не знаю о своей лучшей подруге. То, что она курит, для меня действительно шок.

Алена дает сигарету Магдалине, но она качает головой.

– Я не курю.

Вау, вот это еще один шок. Из этой троицы, теперь больше всего адекватной, мне кажется Магдалина.

Мои мысли, прерывает звук подъезжающего мотоцикла. Повернув голову, вижу Антона. Сердце просто наполняется теплом. Улыбнувшись, иду к нему, при этом ощущая на себе взгляды трех пар глаз.

– Привет, – тихо шепчу.

– Привет.

Тоша улыбается мне, отчего на его щеках появляются милые ямочки.

– Что у тебя произошло?

– Пожалуйста, не здесь.

– Расскажешь потом?

Кивнув, сажусь на мотоцикл.

* * *

– Пойдем ко мне. Я тебя хоть чаем напою.

Антон пожимает плечами.

– Мне как-то неловко.

Закатив глаза, я без лишних слов беру его за руку и веду в подъезд.

– Спасибо тебе.

Тоша широко улыбается и кивает.

Как только я открываю дверь в квартиру, сразу слышу крики отца. Черт. Только этого, мне сейчас не хватает. Мое лицо искажается от ужаса, когда отец идет к нам. Сердце бешено стучит в груди, а ноги совсем отказываются ходить.

– Опа, – говорит папа, когда видит меня с Антоном. – Что, взрослая уже? Начала парней домой водить? Да, шлюха?

– Лер, а кто это? – шепчет мне на ухо Тоша.

Я закрываю глаза, в надежде, что отец сейчас просто уйдет. Я не переживу такого позора перед Антоном. Нет, только не перед ним.

Краем уха слышу, как папа подходит ко мне, на своих еле-еле передвигающихся ногах.

– Иди в свою комнату, потаскуха.

Мне стыдно за то, что Антон все это видит.

– Я сказал, иди в комнату! – кричит отец.

Мои глаза закрыты. Мне страшно их открывать. Внезапно, ощущаю резкую боль на своей левой щеке. Открыв глаза, вижу, как папа замахивается для второго удара. Снова закрываю их, готовясь к новой порции боли, но этого не происходит. Открываю глаза и вижу не очень приятную картину. На полу лежит отец и матерится, а над ним нависает Антон и замахивается.

– Антон, нет!

Тоша убирает руку и смотрит на меня. В его глазах, отражается боль и сожаление. Черт. Ненавижу, когда меня жалеют.

Без всяких слов, Антон берет меня за руку и тащит в мою комнату.

– Я тебя еще покажу, шлюха, – кричит вслед отец.

Шелыгин закрывает за нами дверь, поворачиваясь ко мне.

– Собирай вещь.

Мои глаза расшириваются.

– Что?

– Я тебя здесь не оставлю.

– Но…

– Поживешь пару дней у меня.

Я продолжаю в ступоре стоять посреди комнаты, не понимая всей ситуации целиком. Тоша подходит ближе ко мне и берет меня за руку.

– Лер, не бойся меня. Я не могу тебя здесь оставить. Всего пару дней. Я не насильник и не придурок, так что ничего с тобой не случится в моей квартире. Пожалуйста, доверься мне.

Улыбнувшись, начинаю собирать вещи. Ума не приложу, что я делаю, но почему-то на душе становится тепло и спокойно.

– Все? – спрашивает Антон.

Я киваю, и мы выходим из комнаты. В коридоре, снова появляется отец.

– А ты, куда это собралась?

В ответ молчу. Тоша тоже, не произносит ни единого слова.

– Я кем разговариваю? Ты куда собралась, сука?

Мне становится больно от его слов, но я продолжаю молчать, собирая нужные вещи.

– Все, я готова.

Антон кивает и берет меня за руку. Не сказав отцу ничего, мы выходим из квартиры.

Глава 18

– Я все равно не думаю, что это хорошая идея, – тихо говорю, опустив голову.

Антон берет меня за руку, а ладонью другой руки, поднимает мое лицо, вынуждая смотреть ему прямо в глаза.

Черт возьми, я не могу смотреть ему в глаза. Что происходит? Я чувствую себя неловко перед ним. Почему некоторым людям, можно часами смотреть в глаза, без единой капли смущения, а с некоторыми, только встретившись взглядом, сразу же отводишь глаза?!

– Лер…

Вздрогнув, поднимаю на него свои глаза.

– Все будет хорошо.

Все. Все говорят мне, что все будет хорошо, но этого хорошо, все нет и нет.

– Пошли? – кивком головы, Тоша указывает на дом, в котором находится его квартира.

Я сильнее сжимаю руку Антона, грустно улыбаясь. Парень, явно замечает мое напряжение.

– Расслабься, – шепчет он мне на ухо.

Киваю головой, и мы заходим в подъезд. Мое сердце бешено стучит в груди, пока мы едим в лифте и оказываемся у двери в его квартиру.

– А что твои родители скажут? – сквозь ком в горле, спрашиваю.

– Мама будет не против.

– А папа?

– А папы нет.

В недоумении, смотрю на него. В его глазах, читается боль. Черт, кажется, до меня начинает доходить.

– Он умер, еще до моего рождения, – объясняет мне Антон.

– Мне так жаль…

Тоша поднимает на меня взгляд, грустно улыбаясь при этом.

– Я ведь даже его никогда не видел.

Черт, я чувствую на себе всю его боль. Мне становится невыносимо жаль Антона. Я подхожу к нему и крепко обнимаю.

– Все будет хорошо, – шепчу ему на ухо.

Парень обнимает меня в ответ, отчего я чувствую себя в безопасности. Вот оно, спокойствие.

Через несколько секунд, Тоша отстраняется от меня, широко улыбаясь. Его оптимизм, передается и мне.

– Все отлично. Ты готова?

Молча, киваю. Антон открывает входную дверь.

Набравшись в легкие побольше воздуха, захожу в квартиру. Черт возьми, а здесь очень даже симпатично. Не могу сказать, что все дорого и богато, но тем, ни менее квартира сделана со вкусом.

– Вау, – восторженно говорю.

Тоша ухмыляется, закрывая входную дверь.

– Антон, где ты был? – доносится к нам женский голос из кухни.

– Мам, мы дома.

– Мы? – спрашивает его мама и выходит к нам.

Вау, этой женщине на вид, не больше тридцати лет. Она выглядит очень красиво. Такие же светлые волосы, как и у Антона. Большие карие глаза, которые просто сияют от счастья.

Я ожидала увидеть немолодую женщину, которая возможно еще скорбит по мужу. Но увидев ее, я не сдерживаю улыбки.

– Мам, это Лера.

Мама Антона подходит ко мне, протягивая свою руку.

– Виктория Александровна.

Я пожимаю ее ладонь. Она сразу же улыбается, отчего на ее щеках появляются небольшие ямочки. Не могу сдержать улыбки от этого вида.

– Ну что ж, проходите на кухню.

В растерянном состоянии, поворачиваюсь к Тоше. Он подмигивает мне.

– Ты пока иди на кухню, а я поговорю с мамой.

Ничего не отвечая, следую, куда мне указали. Непроизвольно, мои глаза расшириваются от вида огромной кухни. Такой крутой интерьер, я видела только у Юли в квартире.

Пока я хожу по кухне, осматривая все, не замечаю, как на кухню заходит Антон.

– Я все уладил. Мама совсем не против, чтобы ты здесь пожила.

Широкая улыбка, появляется на моем лице.

– И что ты ей сказал?

Мне бы совсем не хотелось, чтобы о моих проблемах узнала еще и мама Антона.

– Просто сказал, что ты поссорилась с родителями, и тебе нужно пару дней пожить у нас. Она была очень даже не против.

– У вас очень миленько, – тихо говорю, снова принимаясь осматриваться.

Тоша ухмыляется. На кухню входит Виктория Александровна, широко мне улыбаясь.

– Лерочка, ты не устала?

Качаю головой, пытаясь не заплакать от такой заботы матери, пусть и не моей. Давно, так обо мне никто не заботился. Моей матери, глубоко плевать на меня.

– Антон, иди покажи Лере ее комнату.

Тоша кивает и берет меня за руку. Я следую за ним, пока не оказываюсь в огромной комнате.

– Ого.

– Это твоя комната, на ближайшие дни.

– У меня просто нет слов.

Парень снова улыбается мне.

– У тебя очень хорошая мама.

– Я знаю, – гордо улыбаясь, говорит Антон. – И я очень рад, что она такая счастливая. Ведь даже год назад, она была совсем другой.

Подхожу ближе к Тоше, не понимая, о чем он говорит. Я просто смотрю на него. Он видимо замечает, мой немой вопрос.

– Мама все время плакала из-за отца, хоть уже и столько времени прошло. Но потом, все изменилось. Она наконец-то встретила мужчину, теперь уже моего отчима. Сейчас, она будто снова живая.

Широко улыбнувшись, подхожу к окну, пытаясь его открыть. Мне просто всегда нужен свежий воздух. Антон подходит ко мне сзади и сам открывает окно. Поток свежего воздуха, сразу же ударяет в лицо.

– А он хороший? Почему он с вами не живет?

– Кто? – спрашивает парень, видимо не понимая, о ком я говорю.

– Отчим твой.

– Какая разница, какой он? Главное, что мама с ним счастлива. Он хороший человек, но явно не по отношению ко мне.

– В смысле?

– Лер, давай не будем об этом.

Кивнув, продолжаю осматривать свою комнату на ближайшее время.

* * *

– Ты не спишь?

Я резко подрываюсь с постели от неожиданности.

– Нет. Проходи.

Антон включает свет и садится рядом со мной на кровать. Насколько секунд, мы просто смотрим друг на друга.

– Что у тебя с родителями?

Я пожимаю плечами.

– Лер…

– Что?

– Что происходит, у тебя и твоих родителей?

Закрываю глаза, пытаясь настроиться на позитивные мысли. Тоша молчит, ожидая моего ответа. Я же молчу, потому что мне сложно что-то сказать.

– Ты не поймешь.

– Я попробую.

Парень берет меня за руку, крепко ее сжимая. Это вселяет мне уверенность.

– Мои родители… Они пьют. Очень сильно.

Снова закрываю глаза. По щекам начинают литься слезы горечи и обиды. Тоша протягивает руку и вытирает мои щеки.

– Они давно тебя бьют?

Я качаю головой.

– Почему ты все это, черт возьми, терпишь?

– Я привыкла.

Парень крепко обнимает меня, притягивая к себе. Как маленький ребенок, я плачу у него на груди.

– У меня есть Паша. Он не один раз предлагал, чтобы я переехала жить к нему, но каждый раз я отказываюсь. Я привыкла жить здесь.

– Лерка, ты дура.

Конечно, это могло прозвучать обидно, но для меня, это звучит так, будто бы Антон понял меня. Он смог понять то, о чем я молчу.

– Тош…

– Ммм.

– Почему ты со мной так возишься?

– Потому что, ты дорога мне. Ты просто превратилась в моего лучшего друга.

Я выдыхаю от облегчения. Возможно, я и ожидала услышать от него, что он влюблен в меня, как Антон и говорил мне когда-то. И если бы он сказал это, я бы чувствовала себя крайне неловко. Но я услышала самые лучшие слова, которые он мог мне сказать.

– Может, расскажешь, что у тебя с твоим отчимом?

Тоша сразу становится каким-то грустным и отводит глаза.

– Тебе разве обязательно, это знать?

В ответ киваю. Антон убирает свои руки от меня, и я чувствую холод и некую пустоту. Парень кладет свои локти на колени и опускает голову, обхватив ее руками.

Мне так хочется обнять его. Безумно хочется пожалеть, сказав, что все будет хорошо. Но вместо всего этого, я сижу на месте и смотрю на него.

– Он любит маму. Заботится о ней. Я вижу, как она дорога ему.

– А что насчет тебя? Как он относится к тебе?

Антон делает глубокий вдох.

– Такое чувство, будто он ненавидит меня. Он делает все для того, чтобы я был несчастлив. И самое глупое в этой ситуации то, что я никак не могу повлиять на него. Я не могу ударить его в ответ. Не могу рассказать обо всем маме.

Не сдерживая себя, крепко обнимаю его. Чувствуется, как Тоша расслабляется в моих объятиях. Мы оба молчим. Мы просто сидим в полной тишине, обнимаясь. Я чувствую себя отлично. Черт побери, я чувствую себя отлично.

– Лер…

– Что?

– Что произошло тогда с тобой, в торговом центре?

Нахмурившись, отодвигаюсь от Антона. А он умеет испортить все одним вопросом. Я снова чувствую дикую обиду на душе. Мои мысли возвращаются к ситуации с Юлей.

– Лер, не молчи.

Черт, я действительно молчу. Я пытаюсь что-то сказать, но слова застревают в моем горле.

Черт. Черт. Черт.

По щекам снова льются обжигающие слезы. Антон придвигается ко мне и смело вытирает их, поцеловав меня в макушку.

– Я поссорилась с Юлей. Она просто предала меня. Она выбрала Алену и Магдалину.

– Кто это?

– Это ее новые «подруги», – делаю в воздухе кавычки, при слове «подруги». – Юля очень изменилась, когда стала с ними общаться. Нет, ну Магдалина хорошая, а вот Алена… Она жуткая и циничная стерва. Не считает никого за людей. Она одна…

– Остановись. У меня, сейчас мозг вскипит.

Антон начинает смеяться, и я смеюсь вместе с ним.

– А теперь, пожалуйста, помедленнее.

– Юля стала такой же стервой, как и Алена, – я пытаюсь говорить медленно, хотя у меня это плохо получается. – Я немного поссорилась с этой сукой…

– Сука – это Алена?

Киваю головой, и мы снова начинаем смеяться.

– Вот мы с ней и начали ссориться, а Юля сказала мне, чтобы я извинилась перед Аленой.

Тоша начинает смеяться, и я в недоумении смотрю на него.

– Чего ты смеешься?

– Нет, ничего, – успокоившись, отвечает Антон.

– И вот, когда Юля связалась с ними, она начала курить, хотя всегда была категорически против курения.

Шелыгин пожимает плечами.

– Вы еще помиритесь.

– Надеюсь.

Широкая улыбка, озаряет лицо Антона, демонстрируя ямочки. Мне сложно не улыбнуться ему в ответ. Тишина. Я смотрю ему в глаза, а он смотрит в мои.

Наши «гляделки» прерывает звук входящего звонка на мой телефон. Поднявшись с кровати, подхожу к столу и беру в руки телефон. Непроизвольно улыбаюсь, когда вижу имя брата на экране.

– Да.

– Привет, малая.

– Привет, Паш.

Антон встает с постели и жестом показывает, что ему пора. Я киваю, и он уходит.

– Как ты там?

Закрыв глаза, пытаюсь спокойно говорить. Без эмоций.

– Все хорошо.

– Как родители? Дома уже…

– Эмм… Паш, я сейчас не дома.

Соврать брату, мне бы не удалось.

– И где ты?

Черт. Черт. Черт.

– Ну… Я у Юли, – я прикусываю свою нижнюю губу, надеясь, что Паша мне поверит.

– Ясно. Лер, мне нужно с тобой поговорить, – серьезно заявляет брат. Он такого тона, я вздрагиваю. Не нравится мне все это.

Паша даже не начал об этом говорить, а я уже боюсь.

– Давай.

Брат делает глубокий вдох, и я начинаю трястись от страха. О чем, черт побери, он хочет поговорить? У меня сейчас сердце выпрыгнет, от этого напряжения и молчания.

– Лер, мне нужно будет улететь на определенное время, в другую страну.

– Что-то связанное с работой?

– Да.

– Ну, ладно. И насколько в этот раз?

Паша не один раз улетал в разные страны, в командировки и прочее.

– На полгода.

– Ого!

Шок. У меня просто шок. Такого, я явно не ожидала. Обычно все поездки и перелеты брата, не занимали больше месяца, а тут полгода…

– Лер, я наверное, не полечу.

– Что? Почему? – взволнованно спрашиваю.

– Я не могу, оставить тебя на такое время, без присмотра.

Закатив глаза, я хмурюсь.

– Паш, послушай меня. Ты полетишь, куда там тебе надо. Я ведь знаю, как для тебя это важно. И я не совсем хорошо буду себя чувствовать, если из-за меня ты получишь проблемы…

– Лер…

– Не перебивай меня. Если ты беспокоишься обо мне, то, пожалуйста, успокойся. Я ведь не маленькая, и смогу это пережить.

Я слышу, как он вздыхает, но молчит.

* * *

– Черт возьми, что здесь происходит? – кричу со всей силы, но меня никто не слышит.

Я подхожу к большому скоплению людей, которые одеты исключительно в черную одежду. Нахожу в толпе Пашу и подхожу к нему.

– Паш, что случилось?

В ответ, он молчит и смотрит куда-то сквозь меня. Подойдя ближе, бью ему пощечину, но моя рука проходит сквозь его щеку. Я смотрю на свои руки, но будто не вижу их.

Все люди направляются куда-то, и я бегу за ними.

– Стойте. Остановитесь.

Меня оглушает собственный крик, но всем им, плевать на это. Толпа продолжает идти, не обращая на меня ни капли внимания. Я бегу за ними вслед, не останавливаясь.

У меня перехватывает дыхание и подкашиваются ноги, когда я останавливаюсь перед плитой. Черная гранитная плита, украшена разнообразными узорами. Но меня привлекает, совсем не это. Мой взгляд замирает на надписи, на плите.

«Филатова Валерия Алексеевна»

Я не смотрю дальше, не на дату и прочие слова. Мне достаточно этого. Но неожиданно, мой взгляд падает на одно слово, написанное большими буквами через всю плиту.

«СЛОМАНА»

Черт, я падаю на колени, не в силах больше стоять на ногах. Я чувствую, как кто-то подходит ко мне и садится рядом. Подняв взгляд, встречаюсь с карими глазами.

Ян начинает громко смеяться, отчего я закрываю уши руками, чтобы не слышать этого. Не помогает.

– Я же тебе говорил.

– Что?

На лице у Сотникова, появляется широкая и дьявольская ухмылка.

– Помнишь, я говорил тебе, что сломаю тебя?

Я киваю.

– Ну вот, я и сломал тебя.

Ян снова начинает смеяться, а я кричу.

Меня резко хватают за плечи и начинают трясти. Я продолжаю плакать и кричать.

– Лера… Лер…

Что-то очень холодное, бьет мне прямо в лицо. Сразу же открываю глаза и подрываюсь с кровати. Я начинаю потихоньку понимать, что все это был лишь сон. Пусть и ужасный, но все же сон.

– Лера… Лерочка.

Меня обнимают сильные руки.

– Что… что происходит? – спрашиваю, сквозь всхлипы.

– Ты начала кричать, потом плакать. Я пытался тебя разбудить, но у меня ничего не получалось. Вот я и брызнул на тебя водой.

Кивнув, пытаюсь себя успокоить.

Черт возьми, мне снова приснился ужас, в главной роли с Яном. Я ведь практически и не думала о нем.

Многим снятся сны, где они умирают. Вот и мне приснилось это. Я не просто умерла во сне, я сломалась.

«СЛОМАНА». Это звучит, как приговор. В голове, снова и снова, появляются фрагменты от этого сна. По всему телу бегут мурашки, а истерика накрывает с головой. Я тяжело дышу, пытаясь поймать хоть немного воздуха.

Дыши. Дыши. Дыши.

Черт, я кажется, забываю как дышать.

Возвращаюсь в реальность только тогда, когда крепкие руки Антона обнимают меня, притягивая к его крепкой груди.

– Лер, дыши.

Пытаюсь следовать словам Тоши и восстановить свое дыхание. Парень прижимает меня еще ближе. Я прижимаюсь к его груди, начиная еще больше рыдать.

А ведь когда-то, Валерия Филатова, не знала, что такое слезы. Ведь еще совсем недавно, она была сильной и независимой. Всегда всех успокаивала и не плакала. Да, такое иногда случалось, но только в детстве. В голове сразу всплывает момент, как я когда-то утешала Юлю.

– Лер, почему ты никогда не плачешь? Я ни разу, не видела твоих слез, – говорила мне подруга.

В ответ, я лишь пожала плечами.

– Ты очень сильная, раз не плачешь. Вот бы мне, стать такой же сильной, как и ты, – шептала мне Юля, вытирая свои глаза.

Я вздрагиваю от этого воспоминания.

Сейчас, больше нет той Леры. Вместо нее, слабая и легкоранимая девчонка. Черт возьми, ненавижу быть слабой. Но ничего уже нельзя изменить.

– Тихо… тихо, – шепчет мне на ухо Антон.

Оторвавшись от воспоминаний, смотрю на него.

– Черт, чувствую себя маленьким ребенком.

Кое-как пытаюсь вырваться из объятий парня, но он лишь сильнее прижимает меня к себе.

– Пусти меня.

Я вытираю глаза и делаю глубокий вдох.

– Ты точно успокоилась?

Киваю головой, и Тоша сразу же убирает от меня свои руки.

– Что с тобой случилось?

– Да, так. Не очень хороший сон приснился.

– Расскажешь?

Глазами полными ужаса, я смотрю на него. До безумия хочется ему все рассказать, но мне нельзя этого делать. Тоша никогда не узнает про издевательства Сотникова. Никогда.

– Давай не сейчас.

Антон кивает и поднимается с постели.

– Приводи себя в порядок и иди на кухню.