Прежде всего, это подтверждается записью в дневнике Беньямина в Ле-Лаванду (SW Bd. II. S. 469). В завещании от 1932 г. Беньямин оставил Элизабет Гауптманн привезенный из Советской России серебряный кинжал.

Вайгель Х. – Беньямин Х. Письмо от 26 мая 1966 // HWA № 626. Цитируемые здесь и далее письма были написаны Хеленой Вайгель, чтобы заручиться помощью Хильды Беньямин, занимавшей тогда должность министра юстиции Германской Демократической Республики, для выяснения правового статуса наследия Беньямина и чтобы поспособствовать публикации работ Беньямина в ГДР. Утверждения о наследстве Беньямина в работе Рольфа Тидеманна «Исследование философии Вальтера Беньямина» и замечание о том, «что публикация его работ Теодором В. Адорно осуществляется крайне неохотно и, как я всегда полагал, будет не полной», заставили Вайгель обратиться к Хильде Беньямин: «Есть большой интерес к изданию работ Беньямина здесь, на родине; некоторые из них хранятся только у нас, их нет во Франкфурте. Кому принадлежат права? С кем должны связаться местные издательства? Признаюсь, что я спрашиваю об этом не без раздражения, мне нужно разузнать об этом, но я не могу сделать это самостоятельно». Отрывок о заинтересованности в издании Беньямина в ГДР был дополнен комментариями Элизабет Гауптманн, получившей от Хелены Вайгель черновик её письма. Гауптманн писала Вайгель 22 мая 1966 г.: «Все как всегда: несмотря на отвращение Адорно к Брехту, необходимо получить достоверную правовую информацию. Едва ли он может отказать или помешать этому». 29 дек. 1966 г. Вайгель напомнила Хильде Беньямин о своем неотвеченном запросе: «Мне было бы крайне интересно знать Ваше мнение о творчестве Беньямина. Это изумительный писатель, и меня злит то, что мы так и не опубликовали здесь ничего из его произведений». Однако так и не понятно, занималась ли когда-либо министр юстиции этим делом, поскольку не существует никакого ответа Хильды Беньямин, за исключением записки с благодарностью за отправленные ей книги. Также характерно отношение Вайгель к деятельности журнала alternative. В связи со вторым специальным выпуском, посвященным Беньямину, Хильдегарда Бреннер сделала запрос о «свидетельствах творческого сотрудничества Беньямина с Бертольтом Брехтом». Хелена Вайгель ответила 6 ноября 1967 г.: «Мне бы очень хотелось помочь, но я не знаю, найдем ли мы что-либо для Вас в архивах Брехта. Я готова сразиться с Институтом и в особенности с Адорно, но я искренне прошу Вас быть как можно более осторожной. Это нужно сделать безукоризненно и абсолютно точно».

Лацис и Бернхард Райх приехали из Парижа в Берлин в конце октября 1924 г. (Lacis A. Revolutionär im Beruf. S. 48). В разговоре с Бенно Шлупианеком Лацис упоминала, что пансион Фосс находился на Майер-Отто-Штрассе (Slupianek B. [u.a.]. Gespräch mit Asja Lacis und Bernhard Reich über Brecht im Bertolt-Brecht-Archiv (Juni 1963) // BBA Tonbandarchiv. Nr. 582/583).

До сих пор в специальной литературе не встречалось упоминаний о биографических или научных свидетельствах таких встреч, так как предположительно до мая 1929 г. не происходило ничего, заслуживающего внимания. Хотя рассказ о первом знакомстве Беньямина и Брехта приведен в мемуарах Аси Лацис «Профессиональный революционер» сразу после событий октября 1924 г., считается, что отрывок, связанный с записью Беньямина от 6 июня 1929 г. о близком знакомстве с Брехтом, относится к маю 1929-го. Однако нет оснований сомневаться в рассказе Лацис об этом незабываемом для неё событии и заявлять, что она перепутала события (см.: GS II /3. S. 1363). В русском издании мемуаров под названием «Красная гвоздика» хронология в целом точнее, чем в немецком, и отклонения от хронологии обозначены точнее. В книге рассказывается, что первая встреча Беньямина и Брехта произошла после поездки Лацис и Райха в Париж осенью 1924 г. и до первого знакомства Лацис с Берлином, организованного Беньямином в конце октября 1924-го, по окончании поездки в Париж (см. Лацис А. Красная гвоздика. Рига: Лиесма, 1984. С. 91). Дополнительным подтверждением датировки встречи в 1924 г. может служить особо подчеркнутая Лацис близость места встречи к Шпихерн-Штрассе, где Брехт жил в 1924 г. В 1929 г. он снимал квартиру на Гарденбергштрассе. Элизабет Гауптманн, работавшая с Брехтом с 1926 г., также сомневается в датировке знакомства маем 1929-го. В своем личном экземпляре «Хроники Брехта» Клауса Фёлькера (1984) она пометила соответствующее место вопросительным знаком: «Май (1929): Брехт знакомится с Вальтером Беньямином через Асю Лацис». Также, слова Лацис «впоследствии они пересекались крайне редко» (Lacis A. Revolutionär im Beruf. S. 49) могут относиться только к поздней осени 1924 г., а не к маю 1929 г., когда они стали общаться все больше. В то время Беньямин уже «часто встречался с Брехтом» (Ibid. S. 59) и писал Шолему о «дружбе между мной и Бертом Брехтом» (Беньямин В. – Шолему Г. Письмо от 24 июня 1929 / GB III. S 469).

Беньямин В. Московский дневник. С. 15. Через два с половиной года Беньямин прочтет только «Трёхгрошовую оперу» и «Баллады» (несомненно, имеются в виду «Домашние проповеди») – он не мог прочесть их во время поездки в Москву (см.: Беньямин В. – Шолему Г. Письмо № 648 от 24 июня 1929 // GB III. S. 469). Гэри Смит также обращал внимание на запись в дневнике, но, тем не менее, придерживался датировки знакомства маем 1929-го (см. Smith G. Afterword / Benjamin W. Moscow Diary. Cambridge (Mass.), London: HUP, 1986. S. 139).

В этом Моргенштерн ошибается: действительно, Троцкий был отправлен в ссылку в Сибирь 16 янв. 1928 г., то есть до смерти Клабунда, но в Стамбул он прибыл только 12 февр. 1929 г.

Моргенштерн C. – Шолему Г. 28 янв. 1974 // Scholem G. Briefe III. München, 1999. S. 343. См. также: Morgenstern S. Kritiken. S. 547−549. В следующем письме, от 25 марта 1974 г., Моргенштерн уточнил дату ужина: «Что касается моего спора с Брехтом, я уверен, что он состоялся в 1927 году, потому что Беньямин пришел не с Брехтом, а с Клабундом и Каролой Неер» (NBI. Scholem Archive, Arc. 4 1598/173, 135).

Беньямин В. – Шолему Г. Письмо № 710 от 17 апр. 1931 // GB. IV. S. 24. В этой связи Беньямин жаловался, что Шолем никак не отозвался на «важнейшее эссе об опере, из первого тома “Опытов”, которое я тебе отправил несколько недель назад» (ibid.). Всего «Опыты» Брехта состояли из семи тетрадей в серой бумажной обложке, опубликованных между 1930-м и 1932 г. Kiepenheuer в Берлине (и продолженных с 1949 г. Aufbau и Suhrkamp в Берлине и Франкфурте). Несомненно, имелись в виду «Примечания к опере “Расцвет и падение города Махагони”», из второй тетради «Опытов», основополагающие тезисы которых, например схематическое сравнение драматических и эпических форм театра, Беньямин хотел обсудить скорее, чем примечания к «Трёхгрошовой опере» из третьей тетради, поступившей в продажу только в январе 1932 г. См. Брехт Б. Примечания к опере «Величие и падение города Махагони» / Пер. Е. Михелевич // Брехт Б. Театр. Т. 5/1. С. 296−308; Брехт Б. Трёхгрошовая опера / Примеч., пер. С. Апта // Брехт Б. Театр. Т. 1. С. 249−260.

Вернер Фульд совершенно неправильно пытался объяснить притягательность Брехта для Беньямина, противопоставляя «чувственно-природную» харизму Брехта и «духовную» харизму Беньямина (см. Fuld W. Walter Benjamin. Zwischen den Stühlen. Eine Biographie. München / Wien: Hanser, 1979. S. 128). Шолем противоречил характеристике Жана Сельца, назвавшего Беньямина «абсолютным образцом предельно интеллектуально развитой личности»: «Каждый, знавший Беньямина лично, может подтвердить, что это был человек, переживавший все крайне глубоко, и эта глубина, послужившая основой написанных им бессчетных страниц, является ключом к их пониманию» (Шолем Г. – Хартунгу Р. Письмо № 114 от 14 февр. 1967 // Scholem G. Briefe II. S. 172).

Nägele R. Von der Ästhetik zur Poetik. S. 102: «Эта загадочная запись, сочетающая тесные эротические взаимосвязи, триумфы, поражения, странные сдвиги значения, где дикая роза и пион, как скользящие, означающие, одновременно и открывают, и закрывают дорогу к пониманию, должна пока что, а может и навсегда, остаться загадкой».

Общаясь со многими близкими друзьями и коллегами, например, Коршем и Фейхтвангером, Брехт все же обращался к ним на «Вы». Шолем утверждал, что в годы эмиграции Фриц Либ был единственным, к кому Беньямин обращался, используя фамильярное «ты» (см. Шолем Г. Вальтер Беньямин. С. 335−336). Это суждение не учитывает более долгие и близкие отношения, например, с Гретель Карплус-Адорно, Асей Лацис, Альфредом Коном, Фрицем Радтом и Юлой Кон-Радт. Стоит отметить, что в письмах к Гретель Карплус Беньямин доверительно называет Брехта «Бертольд».

Смену спутниц Брехта можно восстановить по дневнику Беньямина. «Брехт и компания жили на вилле Mar Belo» (GS VI. S. 431). Однако Брехт писал Хелене Вайгель, что он остановился с четой Брентано в отеле «Прованс», а Элизабет Гауптманн жила в частном пансионе: «Не думаю, что в результате пойдут слухи» (Брехт Б. – Вайгель Х. Письмо № 438, серед. мая 1931 // GBA 28. S. 335). Из дневника Брентано и рассказов его жены следует, что супруги Брентано, Брехт и Гауптманн приехали в Ле-Лаванду 15 мая 1931 г. и остановились вместе на чудесной вилле. 27 мая Гауптманн покинула город, «потом появилась Карола Неер и заняла комнату Гауптманн» (Brentano M. Bericht über unsere Reise mit Brecht und der Haupt mann // BBA Z 8/43).

Stefifn М. Briefe. S. 123. Конечно, роль наблюдателя и соучастника сокрытия Брехтом обстоятельств своей частной жизни давалась Беньямину нелегко. Летом 1934 г. он писал из Сковсбостранда Анне Марии Блаупот тен Кате, встречавшей Брехта, Штеффин и Беньямина в Париже: «Вы легко можете представить себе, как близость Штеффин временами делает атмосферу в доме Б. давящей. Кроме того, её держат в такой изоляции, что я не вижу её на протяжении многих дней» (Беньямин В. – Блаупот тен Кате А.-М. Письмо от 19 авг. 1934, черновик // GB IV. S. 481). В письмах Беньямину Штеффин если и писала об этих трудностях, то завуалированно, с помощью намеков или рассказов о своих снах.

GS V/1. S. 637. В составленных им самим примечаниях к Бодлеру Беньямин добавил: «Сексуальность по Фрейду является отмирающей формой (импотенция)» (GS VII/2. S. 737).

SW Bd. 2. S. 369. Конечно, Брехт знал, какие трудности ожидали его на пути к этой цели. Беньямин передает замечание, сделанное летом 1934 г. «Было совершенно невозможно включить в образ пролетарского борца ухватки бродяги, живущего полагаясь на волю случая и отворачивающегося от общества» (Ibid. S. 784).

Возможность обучения через убийство – также одна из тем «Рассказа о смерти товарища» из пьесы «Мать» (Брехт Б. Театр. Т. 1. М.: Искусство, 1963. С. 444):

Когда он шел к стене, чтобы быть расстрелянным,Он шел к стене, возведенной ему подобными, <…> Да ведь и те,Которые стреляли в него, были не иными, чем он сам, иНе вечно им быть невосприимчивыми к учению. Пер. С. Третьякова

GS III. S. 351. Рольф Тидеманн исключительно удачно озаглавил послесловие ко второму изданию сборника работ Беньямина о Брехте этой цитатой: «Искусство мыслить в умах других людей» (Tiedemann R. Die Kunst. S. 175−208).

В исследовании о «Берлинском детстве на рубеже веков» Хайнц Брюгге-манн указал на связь между текстами Беньямина и работами Зигфрида Гиди-она, в частности его работой «Освобожденное проживание» [Befreites Wohnen] (1929) (Brüggemann H: Das andere Fenster: Einblicke in Häuser und Menschen. Zur Literaturgeschichte einer urbanen Wahrnehmungsform. Frankfurt a. M: Fischer, 1989. S. 233−266).

Заметка из «Парижских пассажей» (№ 14, 4 // GS V/1. S. 291) соотносится с мыслью из более поздней беседы, описанной Беньямином в ежедневнике: «Добавление к брехтовским исследованиям о жилье и представлениям в целом: отель как тип жилья» (GS VI. S. 441).

Андерс Г – Вицисле Э. Письмо от 17 марта 1992 (дата согласно почтовому штемпелю). См. также: «Его [Беньямина] проект написания памфлета против Хайдеггера совместно с Брехтом, вероятно, провалился потому, что Брехт – в чем я уверен – не прочел и пары страниц из “Бытия и времени” Хайдеггера. Так или иначе, будучи совершенно несведущ в истории философии, он был неспособен к пониманию этого труда» (Anders G. Bertolt Brecht. Geschichten vom Herrn Keuner / Merkur. Stuttgart, 33. Jg. (1979) H. 9 (Sept.). S. 890).

Статья Ленина «О значении воинствующего материализма» была написана к XI съезду РКП(б) и опубликована в прочитанном Беньямином журнале «Коммунистический интернационал» (Lenin N.: Unter der Fahne des Marxismus // Die Kommunistische Internationale. Petrograd, 3. Jg. (1922) № 22. S. 8−13).

У Брехта были выпуски с 1925-го по 1934 г., включая первый номер за 1925 г., где было перепечатано письмо Ленина.

Корш сделал эпиграфом к своей работе следующую цитату из письма Ленина: «Мы должны организовать систематическое изучение гегелевской диалектики с точки зрения материализма» (Korsch K. Marxismus und Philosophie. Leipzig: Hirschfeld, 1930). Лукач цитировал Ленина в предисловии к сборнику своих работ: «[Автор] полагает, что сейчас важно также и практически в этом отношении вернуться к традиции интерпретации Маркса, заложенной Энгельсом, который рассматривал немецкое рабочее движение как наследника немецкой классической философии, и Плехановым. Автор полагает, что все хорошие марксисты, по ленинским словам, должны стать своего рода «обществом материалистических друзей гегелевской диалектики» (Лукач Г. История и классовое со знание / Пер. С. Земляного. М.: Логос-Альтера, 2003. С. 101).

BBA 1518/01 – см. с. 91 наст изд. Я благодарю Михаэля Букмиллера и Михеля Прата, обративших моё внимание на «Марксистский клуб».

Schlenstedt S. Auf der Suche nach Spuren: Brecht und die MASCH // Brecht und Marxismus. Berlin, 1983. S. 25, 366. По словам Клауса Фёлькера, параллельно с лекциями Корша о «Живом и мёртвом марксизме» в квартире Брехта проходили собрания исследовательской группы, куда входили Элизабет Гауптманн, Златан Дудов, Ханс Рихтер, Ханна Костерлиц, Пауль Партос, Хайнц Лангерханс, Брехт и Корш. См. также: Völker K. Bertolt Brecht. Eine Biographie. München / Wien: Hanser, 1976. S. 181. Вместе с именами Хартфилда и Вайль, они же упоминаются в документах, относящихся к Марксистскому клубу.

BBA 1508/04 – см. с. 94 наст изд.

BBA 1518/03. Сохранилась версия списка имен и части устава, только слегка отличающаяся от данной, написанная от руки Брентано (BBA 1518/02). Рукописный список использовался для добавления имен или инициалов. В машинописный текст не включены имена [Курта(?)] Зауэрланда, [Эрнста] Блоха, Т. Х. Отто(?), [Эрнста] Толлера, а также менеджеров Армина Кессера и [Феликса] Гасбарра. В разговоре с автором 13 окт. 1992 г. Ханс Заль не мог вспомнить о таком кружке, однако считал, что его состав и политические цели были вполне возможны.

BBA 810.10. Имя Шаксель могло относиться к Юлиусу Шакселю, опубликовавшему статью в издании «Под знаменем марксизма» в 1925 г.

BBA 810/09. Заметки содержатся в одной из записных книжек с картонной обложкой и пергаментной бумагой; их трудно датировать, поскольку Брехт часто пользовался ими. Записная книжка BBA 810 неоднократно описывалась и интерпретировалась с разных точек зрения. Помимо черновиков и набросков пьесы «Мать», в ней содержатся заметки о «Винтовках сеньоры Каррар». Запись Брехта на внутренней стороне обложки «Брехт / Сведенборг / Сковсбостранд» не дает ключей к датировке проекта Signale. Гюнтер Андерс так ответил на расспросы о проекте газеты: «Я был очень удивлен – я не знал, что Брехт включил меня в список членов редакционной коллегии, поскольку он относился ко мне довольно двойственно. Я хорошо разбирался в философии, и он относился ко мне, скорее, с подозрением, временами я ему совсем не нравился. Так что, как я уже сказал, найти свое имя среди имен близких друзей Брехта через 60 лет было для меня сюрпризом, и мне трудно сказать, оказался ли этот сюрприз приятным» (Андерс Г. – Вицисле Э. Письмо от 27 марта 1992).

Беньямин постоянно жаловался на одиночество и отчуждение, даже совсем не близким ему адресатам, например, Альфреду Курелле: «Об эмиграции я знаю совсем немного. Я благодарен Вам за любую информацию, и могу только надеяться, что беспечность, с какой многие важные для меня люди, от которых я ждал вестей, пренебрегают простейшими формами общения, не показательна для организации нашей работы» (Беньямин В. – Курелле А. Письмо № 781 от 2 мая 1933 // GB IV. S. 199).

Годы с 1933-го по 1938-й особо хорошо документированы, однако в своей переписке Беньямин и Брехт проявляли сдержанность, опасаясь цензуры, причем цензуры немецкой. Они боялись, что «письма из Франции в Данию могут доставляться через Германию» (Беньямин В. – Шолему Г. Письмо № 870 от 2 июня 1934 // GB IV. S. 437).

Беньямин В. – Шолему Г. Письмо № 830 от 18 янв. 1934 // GB IV. S. 346. Почти то же самое выражение появляется в раннем письме Шолему (письмо № 830 от 30 дек. 1935 // GB IV. S. 327) и в письме Гретель Карплус (письмо № 823 от 30 дек. 1933 // GB IV. S. 324). Уже находясь в Сковсбостранде, Беньямин жаловался, что из-за недостатка средств он «зависел от гостеприимства Б., в той степени, которая однажды может оказаться слишком рискованной» (Беньямин В. – Шолему Г. Письмо № 881 от 20 июля 1934 // GB IV. S. 450).

Беньямин В. – Шолему Г. Письмо № 978 от 9 авг. 1935 // GB V. S. 136: «Зимние месяцы в глухом уголке Дании, где живет Брехт, будет еще труднее пережить, учитывая, что сам Брехт обычно в это время уезжает то в Англию, то в Россию».

Беньямин В. – Кону А. Письмо № 1056 от 4 июля 1936 // GB V. S. 326. Слова «и в этом мои личные интересы совпадают с общими» относятся к надежде на то, что Брехт мог найти возможность опубликовать его эссе «Произведение искусства» на нем. языке.

Беньямин В. – Шолему Г. Письмо № 771 от 20 марта 1933 // GB IV. S. 170: «Однако, почти все [друзья Беньямина] уже покинули Германию ко времени моего отъезда: Брехт, Кракауэр и Эрнст Блох уехали вовремя – Брехт за день до своего ареста».

Брентано передал привет от Беньямина Брехту (Брентано Б. фон – Брехту Б. 4 апр. 1933// BBA 481/61). Шпейер сообщил Беньямину о встрече с Брехтом (Шпейер В. – Беньямину В. 29 мая 1933 // Zu Walter Benjamins Exil. S. 64 (WBA 115/10)); Эрнст Шён сообщил Беньямину из Лондона адрес Брехта (Шён Э. – Беньямину В. 27 июля 1933 // WBA 105/7−11).

Бой ван Хобокен Е., Брехт Б., Цвейг А. – Беньямину В. Открытка от 29 сент. 1933 (почтовый штемпель Санари-сюр-мер) // WBA 63/1. Ева Бой, в замужестве ван Хобокен, художница и писательница, была владелицей квартиры на Принцрегентенштрассе в Берлине, где Беньямин жил до эмиграции. Она писала: «Мы думаем о Вас с любовью и гадаем, где Вы будете зимой, пишите Брехту на этот адрес, мы сейчас уезжаем в Голландию, Германию, а потом в Париж».

Брехт и Маргарет Штеффин вернулись в Париж 19 октября (см. ежедневник Штеффин, BBA 2112/40). 8 ноября 1933 г. Беньямин сообщает в письме Гретель Карплус о ежедневных встречах с Брехтом (GB IV. S. 309).

Беньямин В. – Штеффин М. Письмо № 1098 от 4 ноября 1936 // GB V. S. 413: «Конечно, Вы до сих пор помните, как мы работали над рукописью в отеле Palace Hôtel два года назад» (собранные и прокомментированные В. Беньямином письма см. на рус. яз.: Беньямин В. Люди Германии. Антология писем XVIII−XIX веков / Пер. А. Глазовой, М. Лепиловой, С. Ромашко, А. Ярина. М.: Grundrisse, 2015).

Беньямин В. – Карплус Г. Письмо № 817 от 8 ноября 1933 // GB IV. S. 310. Возможно, следующие слова, написанные Беньямином после отъезда Брехта, также относятся к этому проекту: «Я договорился о встрече с Каспером по поводу детективного романа, а он, к сожалению, на нее не пришёл» (Беньямин В. – Брехту Б. Письмо № 822 от 23 дек. 1933 // GB IV. S. 322). Иной информации не обнаружено, и личность Каспера остается неизвестной.

То, что источником идей был Беньямин, подтверждает вопрос Маргарет Штеффин, наблюдавшей за работой: «Как продвигается ваш роман? Поторапливайтесь! Иначе мне придется начать мой собственный, но, конечно, ничего из этого не выйдет» (Штеффин М. – Беньямину В. Письмо № 27, конец янв. 1934 // Stefifn M. Briefe. S. 109). Комментарий в издании её писем ошибочно относит этот вопрос к рукописи «Людей Германии» [S. 105, 109]). Вопрос свидетельницы парижских встреч Анны Марии Блаупот тен Кате: «Как продвигается Ваша работа с Брехтом? Пожалуйста, передавайте привет г-же Штеффин», – безусловно, касается романа и указывает на взаимное влияние (Блаупот тен Кате А.-М. – Беньямину В. Письмо от 27 ноября 1933 // Zu Walter Benjamins Exil. S. 131). Лоренц Йегер считал, что «несмотря на споры об авторстве машинописей», Брехту принадлежит план, а Беньямин ему помогал (Jäger L. Mord im Fahrstuhlschacht. S. 32).

Беньямин В. – Блаупот тен Кате А.-М. Письмо № 809 от 26 сент. 1934, черновик // GB IV. S. 503. Из плана письма в рукописи Беньямина ясно, что общим знакомым мог быть только Корш, упомянутый в письме (WBA 22).

Беньямин В. – Брехту Б. Письмо № 828 от 13 янв. 1934 // GB IV. S. 335: «Вчера я видел обложку для сборника Ваших стихотворений. Этот оттенок коричневого выглядит настолько неприлично, что может быть неправильно истолкован. Я думаю, еще не поздно поменять. Гауптманн снова будет говорить с (Отто) Кацем в понедельник; возможно, я пойду с ней». После разговора 15 янв. 1934 г. с участием Беньямина Элизабет Гауптманн писала Брехту 17 янв. 1934 г.: «Советую тебе отправлять исправления Кацу только через него [Беньямина]» (BBA 480/116–19).

Беньямин В. – Штеффин М. Письмо № 1024 от 4 марта 1936 // GB V. S. 255. См. также просьбу Штеффин к Беньямину организовать публикацию статьи Брехта «Эффекты очуждения в китайском сценическом искусстве» во Франции (Штеффин М. – Беньямину В. Письмо № 44 от 15 сент. 1935 // Stefifn M. Briefe. S. 14). Еще одним убедительным примером является письмо Руди Шрёдера Брехту от 7 апр. 1937 г. (BBA 398/18): «Господин Беньямин узнал, из источника, который он не желает мне раскрывать, что три Ваших стихотворения появятся в переводе на французский в следующем выпуске “Мезюр”. Его удивило, что ни Вы, ни он ничего об этом не знали, а он мог и не узнать». Шрёдер, с 1935 г. работавший в парижском отделении Института социальных исследований (GB VI. S. 481), иногда переводил стихотворения Брехта.

Штенбок-Фермор Ш. – Беньямину В. Письмо от 7 июня 1939 // WBA 120. Письмо Руди Шрёдера свидетельствует, что успех представления был не бесспорен. Он писал Беньямину о своем решительном отказе участвовать в постановке «Страха и отчаяния» в Понтиньи: «Мадам Шт., вероятно, оставит себе роль жены-еврейки. Однако мадам – арийка; как часто еврейские женщины “будут плакать на сцене“» (Шрёдер Р. – Беньямину В. Письмо от 27 мая 1939 // WBA 110/3).

Первое упоминание Das Wort исходит от Маргарет Штеффин: «Я дала твой адрес журналу Das Wort. Он будет выходить ежемесячно, начиная с июня. Среди редакторов Брехт, Фейхтвангер, Бредель, заметь, я не продаю тебя кому ни попадя. Может, ты что-нибудь им отправишь? Они выглядят примерно так же, как и новые немецкие газеты… наконец, самое важное: Das Wort платит в валюте той страны, где проживает автор!!» (Штеффин М. – Беньямину В. Письмо № 103 от 10 мая 1936 // Stefifn M. Briefe. S. 197ff.) Еще одно сообщение Штеффин, свидетельствующее о попытках опубликовать работы Беньямина и обеспечить выплату гонорара: «Когда Вы приедете сюда, Вы должны просмотреть переписку с Das Wort. Нет ни одного письма, где речь не заходила бы о Вашей работе, причем не только в наших письмах, но и в письмах из редакции» (7 сент. 1937 // Ibid. S. 252).

<1...6 7 8 9 >

На страницу:

Перейти

8 из 9