Ночь источала угрозу. Видимых причин для страха не было, но что может быть «видимым» в кромешной тьме? Зато сколько опасностей может она скрывать! Испуг – гениальный выдумщик и очень находчивый спорщик. У испуга необыкновенно острые всепроникающие коготки. Они могут молча царапнуть сердце, а ты сам думай: в чём дело? Ведь испугу нужен союзник в лице самой его жертвы.

– Ой! – что-то царапнуло сердце.

А вскоре:

– Правда ли, что сзади хрустнула сухая ветка, или это игра воспалённого воображения?

Путник знал, что он заблудился. Местные жители предостерегали его от похода в этот заколдованный лес. Они верили в колдовство. Теперь, оказавшись в плену незримой, но почти физически осязаемой опасности, в колдовство готов был поверить и он, кандидат технических наук, уфолог материалистического толка, ищущий рациональные объяснения всему, что порождает суеверия и воспринимается затемнённым умом как «добрые чудеса» либо как «чёрное колдовство». В рюкзаке в качестве пилюли от всяких суеверных заблуждений лежит припасённый для вдумчивого прочтения сборник последних статей его учителя и наставника профессора А. Н. Афанасьева с дарственной надписью: «Моему любимому ученику Сергею Стахову».

– Прочту при первой же возможности, – подумал Сергей, пытаясь отвлечься от мыслей, подсказываемых страхом.

– Уже не прочтёшь, – всезнающе и зловеще проскрипело что-то во тьме.

– Нервы! – подумал Сергей.

Ночевать он решил там же, где застал его страх. Перемещаться вслепую опасно: можно оступиться и подвернуть ногу, можно напороться на сук и остаться без глаза, можно наступить на змею, можно…

У фонарика сел аккумулятор, спички Сергей потерял на месте дневного привала. Но трава под ногами сухая. Брезентовая куртка будет ему постелью, рюкзак – подушкой. А лесной нечисти в природе не бывает! Не бывает!! Не бывает!!!

– Спокойной ночи! – пожелал себе Сергей, обустроив постель из куртки и рюкзака.

– Постарайся не умереть от страха, – проскрипело что-то во тьме.

Он проснулся внезапно: что-то его тревожило…

Может быть, это сон продолжается?

Юрий Гаецкий «Миллион терзаний»

Сквозь отуманенное сознание Сергей пытался понять, где он находится, и как он там оказался.

– Очухался, гость незваный? – проскрипел вблизи чей-то голос.

Сергей протёр глаза.

– Бред какой-то! – перед ним в призрачном свете луны возвышалось что-то лохматое, громоздкое, внушающее страх и раболепие.

– Кем в моих владениях жить хочешь: зайцем, лисой, волком, упырём, водяным или филином? – проскрипело чудище.

– Что за глупости ты городишь? – переборов страх и раболепие, возмутился Сергей.

– Да ты совсем страха не знаешь? – удивилось чудище. – Ну, так значит, жить тебе теперь всё время в страхе! Будь зайцем!

– В глазах у Сергея потемнело, сознание отключилось. Когда сознание вернулось, оно стало иным. Сердце колотилось часто-часто. Всё его существо охватил безотчётный ужас. Он подпрыгнул, прижал уши к спине и стремительно кинулся прочь, не разбирая дороги, не щадя своих заячьих ног.

Как всегда, никто ничего толком не знал.

М. Ю. Тырин «Тварь непобедимая»

Исчезновение Сергея вызвало беспокойство вначале у его престарелых родителей, потом у друзей и знакомых. Некий меценат снарядил поисково-спасательную экспедицию. Она дошла до глухой деревни, расположившейся в нескольких километрах от дремучего и пугающе мрачного леса. Местные жители подтвердили, что к ним заходил путешественник, тот самый, фотографию которого им показывают, расспрашивал про заколдованный лес. В тот же день он ушёл.

Куда он ушёл, никто не видел.

– В заколдованный лес не ходите, – предостерегли членов экспедиции местные жители. – Оттуда обратной дороги нет. Те, кто туда ушли, все там и сгинули.

Экспедиция отважно ушла в заколдованный лес.

Обратно она не вернулась…

Бегство

Всё началось с ночного стука в дверь.

– Опять соседка? – подумала Людмила. – Видеть никого не хочу! Тем более, эту старую грымзу!

Стук повторился.

– Всё! Она меня достала! Сейчас я ей нагрублю! Иначе она не отвяжется! – решила Людмила и резко открыла дверь.

За дверью вместо соседки Людмила увидела огромную серую крысу и тут же свалилась в глубокий обморок.

Очнувшись, Людмила вначале расплывчато, как в тумане, а потом с пугающей отчётливостью вспомнила, как вспыхнули в красных крысиных глазках ненависть и злорадство.

– Чему же так обрадовалась эта мерзкая злобная тварь? – подумала Людмила, и вдруг в неё вошло осознание своей полной беззащитности перед той непонятной опасностью, которая исходила от крысы.

В распахнутую настежь дверь тянуло холодом. Людмила поднялась с пола и опасливо выглянула в коридор.

Никого.

Она с облегчением закрыла дверь. Чувство опасности, цепко захватившее её сердце, не проходило. Оно дало новый толчок её страхам.

– Что, если пока я пребывала в обмороке, крыса проникла в квартиру и теперь прячется где-то здесь?

Этот вопрос чёрным вихрем пронёсся в мыслях, ворвался в душу и, набрав ураганную силу, превратился в тяжёлую каменную уверенность:

Крыса здесь!

– Хватит паниковать! – мысленно приказала себе Людмила. – Пора спать! Утром все эти ночные бредни забудутся, и всё встанет на свои места.

Людмила легла в постель, прикрыла глаза и перевела дыхание в сонный ритм.

Мысленные установки на полный покой и приятное самочувствие. Установки по программе релаксации. Просмотр воображаемых «убаюкивающих картинок». Но вместо сладкого падения в сон, внезапная волна ужаса: чьи-то крепкие зубы начали методично грызть ножку её кровати.

Крыса!

Крыса пришла за ней!

Не помня себя, Людмила выскочила из спальни и заперла её дверь на ключ.

Кухня. Шкафчик со спиртными напитками. Коньяк.

Элитный напиток согрел душу и унял крупную нервную дрожь.

Всё хорошо.

Всё тихо.

Возможно, это была слуховая галлюцинация?

Потолочный светильник трижды мигнул и погас. Кухня оказалась в полумраке призрачного лунного света.

Стук в окно.

Людмила растерянно подходит к окну, вглядывается сквозь промёрзшее по краям стекло.

Никого.

В это время у неё за спиной раздаётся звон разбивающейся посуды.

Трижды мигает и восстанавливается электрический свет на кухне.

Осколки любимого сервиза, хрустальных ваз, статуэток.

Осколки прежней реальности.

По кухне, остервенело свистя, летают ножи и вилки.

Сознание Людмилы отторгается от этой несуразной реальности, и она вновь сваливается в обморок.

Прошло три кошмарных дня. Они были переполнены ужасами потусторонних звуков, противоестественных явлений и грозных приказов от взбесившейся пустоты. Грозные приказы источали такую силу, которой невозможно было противостоять. Эти приказы порабощали и растлевали. Жизнь превратилась в ад. Выход из этого ада виделся только один: бежать, куда глаза глядят.

Бежать!

Людмила знала, что неподалёку есть заброшенная деревня. Подходящее место, где можно будет укрыться от гнева потусторонних сил, отдышаться, начать приходить в себя.

Людмила не помнила, как она добралась до этой деревни. Она вбежала в один из домов, наскоро соорудила себе непонятно из чего подобие постели и забылась непробудным сном.

Людмила не знала, сколько она проспала. Всё её тело будто одеревенело от холода. Сквозь щели заколоченных ставней в дом просачивался призрачный лунный свет.

В дверь постучали.

Ещё не вполне опомнившись ото сна, Людмила поднялась со своего места отдыха и открыла дверь.

За дверью в неверном лунном свете она увидела… огромную серую крысу.

В крысиных глазках ярким сатанинским огнём вспыхнули ненависть и злорадство.

Мистика

Досадная помеха

Каждая судьба имеет миссию (Из надписи на древнем папирусе)

Детство

Девочкам он не нравился: росточком не вышел, лицо структурно и в обычном состоянии выражало слабодушие и неумение дать отпор.

Мальчики его либо игнорировали, либо шпыняли.

Никчёмыш.

Юность

Ничего интересного.

Своё восемнадцатилетие Никчёмыш отметил прогулкой по аллеям старого парка.

В его дневнике на следующий день появилась запись:

«Вечерний парк завораживал энергетикой покоя и Понимания.

Его тишина была наполнена благоговением, исцеляющим душевные раны.

Вдруг возникли они.

Целое стадо гопников.

Один из них указал на меня дубинкой:

– Смотрите, какой урод!

– Гы-гы-гы!!!

– А давайте ему навтыкаем! – предложил другой.

– Ага!

– Угу!

– Гы-гы-гы!!!

Я, как умел, отбивался, обзывал их дебилами и подонками.

Очнулся от холода. Хотел резко подняться, но у меня закружилась голова. Потом меня стошнило. Домой добрался поздно. Двигался очень медленно, с трудом преодолевая тошноту, головокружение и боль во всём теле».

Зрелые годы, старость и смерть

Китайская мудрость гласит: Дни тянуться медленно, а годы проносятся очень быстро.

Как медленно тянулись дни Никчёмыша!

Как быстро пронеслись его годы!

Как понять такое неочевидное предназначение этой безликой и безрадостной судьбы?

Никчёмыш умер также тихо, как и жил.

Катафалк, в котором тело Никчёмыша везли на кладбище, создал дорожную пробку: отчего-то заглох мотор.

– Наверно, тело неудачника по жизни на кладбище везу, – подумал шофёр и длинно-предлинно выругался. Мысленно. Вслух о покойниках плохо не говорят.

Длинно-предлинно выругался о покойнике (мысленно) и Великий Гений от науки, который из-за создавшейся пробки опаздывал на очень важную встречу.

Длинно-предлинно (мысленно) выругалась о покойнике и Смерть, не дождавшаяся из-за чёртовой пробки в нужное время и в нужном месте Великого Гения от науки.

Тёмная история

Шурочка проснулась от собственного крика, заглушившего звон будильника. В её предутреннем кошмаре Шурочке казалось, что у неё пропал голос, и её вопль о помощи был беззвучным. Но в звоне будильника она услышала своё надрывное «По-мо-ги-те!!!».

Шурочка в ужасе заметалась взглядом по сторонам. Окружающее пространство казалось наполненным яростно клокочущей злобой. Его крючковатые пальцы душили Шурочку, его острый нос, выпирающая гортань и чёрные глазки-буравчики на старушечьем лице сулили смерть.

Шурочка вспомнила это пугающее лицо. Вчера она увидела его впервые в жизни, но сразу почувствовала опасность. Это было то самое лицо, хотя тогда оно было молодым и принадлежало Шурочкиной ровеснице.

– Держись от этой барышни подальше! – кольнуло Шурочку Подсознание.

А «барышня» набивалась в подруги.

Ну, что же, что она Шурочкина конкурентка на очень привлекательную вакансию? Ну, что же, что в её внешности угадывались отталкивающие качества натуры? Это же не повод быть невежливой с нею! И какая опасность в том, что её хобби – создавать стильные модели из лоскутков вышедшей из употребления одежды? У Шурочки найдётся пара платьев, которые она никогда уже не наденет, а выбросить всё ещё не решается. Пусть послужат хоть кому-нибудь на пользу!

И вот, такой страшный сигнал опасности: лицо девушки-ровесницы, обезображенное старостью и злобой, явилось Шурочке в её кошмарном сне посланником мучительной смерти.

Сегодня у Шурочки важный день: на 10.00 ей назначена аудиенция у её будущего шефа! Это значит, её анкетные данные заинтересовали потенциального работодателя, и ей отдано предпочтение перед её конкуренткой.

Перед выходом из дома Шурочка придирчиво осмотрела себя, покрутившись перед трельяжем, и осталась довольна увиденным: красивая причёска, малозаметный макияж, безупречной опрятности костюм юной бизнес-леди на взлёте успешной карьеры.

Теперь главное – вера в победу!

Шурочка выпорхнула из дома и вдруг столкнулась взглядом с вороной. Та сидела на нижней ветке старого ясеня и удивительным образом напоминала Шурочкину конкурентку: острый нос, выпирающая гортань, чёрные глазки-буравчики. Но при этом что-то старушечье и злобное виделось внутренним зрением в отвратительном облике вороны.

Шурочка опасливо прошла мимо мерзкой птицы и вдруг та, сорвавшись с ветки и качнувшись над Шурочкиной головой в кобре Пугачёва, выплеснула на неё поток своих клоачных зловоний.

Утро следующего дня было омрачено беспросветной облачностью, нудным мелким дождём и дурными предчувствиями. В своём предутреннем сне Шурочка вновь задыхалась в мёртвой хватке когтистых лап полустарухи, полувороны, полусобаки с острым носом, выпирающей гортанью и чёрными глазками-буравчиками.

Шеф смилостивился над Шурочкой и предоставил ей ещё один (последний!) шанс, переназначив аудиенцию на 10.00 сегодняшнего утра. Но вместо радостного подъёма Шурочка испытывала апатию. В ней не было предчувствия победы. Что-то сломалось в ней вчерашним утром, изгаженным мерзкой вороной.

Выйдя из дома, Шурочка опасливо покосилась на нижнюю ветку старого ясеня, но вороны там не увидела. Однако, чувство опасности от этого не исчезло, а лишь усилилось напряжённостью ожидания. Перед спуском к автобусной остановке Шурочка вдруг столкнулась взглядом с собакой. Она напомнила Шурочке ту самую полусобаку, полустаруху, которая злобно душила её в мучительном предутреннем кошмаре: такой же острый нос, такая же выпирающая гортань, такие же чёрные глазки-буравчики.

Как на ватных ногах Шурочка стала спускаться по крутым ступенькам. Подвернувшаяся под ноги полустаруха, полусобака сбила Шурочку со ступенек. Падая, Шурочка неудачно выставила вперёд правую руку, услышала, как хрустнули в ней лучевые кости, и потеряла сознание.

Выздоровление протекало на фоне изнурительных физических страданий. Ушиб головного мозга мучил тошнотой и головокружениями. Сломанная рука обогащала ощущения то острыми прострелами, то приступами ноющих болей. Соседка по койке болтала без остановки, и Шурочку спасало от её назойливой трескотни только то, что она не вслушивалась в эту пустопорожнюю болтовню.

За несколько дней до выписки Шурочка увидела на соседской тумбочке свежую газету. В Шурочке проснулся её прежний информационный аппетит, и она взяла эту газету в руки. Газета оказалась типичным образцом жёлтой прессы мракобесных 1990-х годов, в которых Шурочке выпало жить и страдать. Вся последняя страница была забита наглыми приглашениями «на работу» молодых девушек без комплексов и рекламами всевозможных магов, колдунов, ведьм и экстрасенсов с их фотографиями и перечнями услуг. Шурочка уже собиралась отбросить от себя эту гнусную газетёнку, но её взгляд нечаянно зацепился за одну фотографию. На ней перед горящей чёрной свечёй и хрустальным шаром красовалась «ведьма в тринадцатом поколении», обещающая гарантированные результаты колдовских ритуалов по фотографиям или предметам одежды объекта магического воздействия. Эта ведьма пронзила Шурочку острыми токами узнавания. Она странным образом напоминала и бывшую Шурочкину конкурентку на очень заманчивую вакансию, и ворону, обгадившую Шурочку в самом начале её первого похода на аудиенцию к потенциальному шефу, и собаку, сбившую Шурочку с ног в начале её второго похода на такую важную для неё аудиенцию, закончившегося здесь, на больничной койке. Такой же острый нос, такая же выпирающая гортань, такие же черные глазки-буравчики. Это она! Уж не родная ли это бабушка бывшей Шурочкиной конкурентки на заманчивую вакансию? Так вот зачем та конкурентка выманивала у Шурочки «предметы её одежды» под предлогом безобидного хобби!

Какая же всё это гадость!

Прошёл год.

Девушка средних способностей, но с высокой пробивной мощью и неуёмным властолюбием набилась в гости к своей начальнице. Не слишком приятная гостья! И вакансию она получила только из-за того, что её конкурентка выбыла из борьбы за эту вакансию по случаю внезапной тяжёлой травмы. И в манерах этой нежеланной гостьи, и в самой её внешности таится что-то отталкивающее. Есть нечто настораживающее в её остром носе, в её выпирающей гортани, в её чёрных глазках-буравчиках. Но ведь это не основание к тому, чтобы быть с ней грубой и неучтивой! Можно и потерпеть. К тому же у неё такое милое и безобидное хобби – переделывать из старой, вышедшей из употребления одежды, модельные наряды по своей собственной фантазии. У гостеприимной хозяйки целые залежи такой давно ненужной одежды! Это очень удобный повод избавиться одним разом от ненужный вещей!

Всего несколько месяцев спустя начальница вдруг всей душой расположилась к этой сотруднице и назначила её своим замом.

Так начиналась эта тёмная история малоприятной девушки, заботливо опекаемой своей бабушкой, странно похожей на ворону и на собаку своим острым носом, выпирающей гортанью и чёрными глазками-буравчиками.

Час волка

Мудрая волшебница тайга незримо шагнула в сумрак. Все пространство сдвинулось. Все масштабы вдруг изменились в неверном мареве светотьмы. То, что при свете дня виделось вдалеке, придвинулось неожиданно близко, а то, что было близким, отдалилось. Это промежуточное состояние между светом и тьмой наводило на всех живых пугающий транс ирреального восприятия мира и взрывало сознание ослепительной вспышкой ужаса от прозрения: мы все намного уязвимее, чем кажется! Это страшное в своей неверности время сумерек однажды было названо «часом волка».

Над почерневшей кромкой деревьев тяжело и недобро завис огромный бубен луны. Черная колдунья – Ночная Тьма – протянула к ней свою чудовищно удлиняющуюся руку. Удар по бубну-луне, минуя органы слуха, гулко и морозно вошел в сердца. На этот звук моментально отозвалась протяжным, леденящим кровь воем, старая волчица, собирая вокруг себя всю стаю сильных и беспощадных разбойников. Серые волки сбивались в стаю для очередного дерзкого набега. Никто не знает заранее о том, что он уже обречен их темными замыслами на смерть этой околдованной ночью. Черная колдунья Ночная Тьма начала свое шаманское камлание, выбивая на бубне-луне зомбирующие ритмы. В зачарованную тайгу, сотрясая сердца ее жителей, грозной поступью входил под эти ритмы ее Ночной Властелин – посланник могущественного и ужасного царства потусторонней тьмы.

Страшен зимней морозной ночью санный путь сквозь лесную чащу. Особенно в жуткий час волка. Вдруг выйдет навстречу медведь-шатун? Вдруг волчья стая? Или нечисть лесная? А ехать нужно. Господи! Спаси и сохрани!!

Ехали, не спеша. Приберегали силы норовистого рысака на случай лихой погони. Сани лёгкие, но добротные. В санях четверо: отец с трёхмесячной дочкой, да будущие крёстные. Мать малышки скончалась при родах, дочка чахла день ото дня. Того и гляди преставится. Одно оставалось спасение: окрестить и уповать на Божью помощь.

Волки объявились внезапно, как призраки из таинственно сгущающихся сумерек. Рысак оторопело затоптался на месте, зашёлся в заполошном храпе. Будущий крёстный хлестнул его плетью. Рысак рванулся вперёд и в сторону, едва не опрокинув сани. Отец схватился за ружьё, но оно дало осечку. Будущая крёстная от ужаса свалилась в обморок.

Все опомнились только после того, как с удивлением обнаружили себя в полной безопасности. Будущий крёстный остановил запалившегося рысака. Удивление от того, что волки не стали преследовать свою верную добычу, постепенно сменилось всё нарастающим ужасом: малышка куда-то пропала. Была – и нет!

Стали вспоминать, как всё происходило. Малышка была на руках у своей будущей крёстной. Когда сани резко рванули вперёд и в сторону, их так качнуло, что они едва не опрокинулись. Но женщина этого момента уже не помнила. Она уже была тогда в глубоком обмороке. Видимо, в тот момент малютка вывалилась из её рук, а затем и из резко набиравших ход саней. Что с нею стало потом?

Когда малютка вывалилась из саней, на неё откуда-то сверху мягко опустилась бесплотная женская фигура и прикрыла её собою. Это очень озадачило матёрую волчицу, идущую вожаком своей стаи. Она в недоумении застыла перед бесплотной фигурой. Застыла и вся волчья стая, ожидая, какое решение примет их вожак. Тогда бесплотная женская фигура обняла волчицу за шею и что-то горячо зашептала ей на ухо. Волчица выслушала всё и увела свою стаю прочь.

Отец малютки и его спутники не могли поверить своим глазам, когда, примчавшись на место своей встречи с волчьей стаей, обнаружили малютку мирно спящей меж следов от полозьев.

Возле малютки они увидели одинокий след матёрого волка, уходящий в лесную глушь.

Так загадочно закончился тогда в том месте Час Волка.

Рыбонька моя

Рыба – холоднокровное создание, с ней не может быть никаких отношений, она слишком далека от человека.

Дмитрий Петров «Автограф киллера»

Она стала моей женой, моей рыбонькой. С нею я испытываю неземное блаженство. Однако, это блаженство сделало меня опустошающее несчастным человеком. Наслаждаясь ею, я чувствую, как бесконечно далека от меня её загадочная душа. Я понял всё только после того, как мне открылась её невероятная тайна: моя жена оказалась ведьмой. А страшная цена незримой власти каждой ведьмы – это полное отсутствие способности любить и дарить любовь.

В этом несчастье я был не одинок. Узнав о причине моей трагедии, я стал угадывать её и в других, таких же, как я, бедолагах.

Ох, уж эта наша ослеплённость непреодолимой притягательностью наших необычных избранниц! Да и были ли они нашими «избранницами»? Скорее, это мы стали жертвами их непререкаемого выбора. А ведь сколько раз судьба предостерегала меня от соприкосновения с силами потустороннего мира, которыми заклинательно пользуются ведьмы и колдуны!

Помню свои ранние детские годы, помню, с каким жадным, ненасытным восторгом слушал я от стариков истории о колдовских делах. Тогда мне виделась в тех историях лишь одна сторона: бесспорное превосходство обладателей мистической силы над другими людьми. Кто же не хочет быть самым сильным?

Тогда неподалёку от нашего дома была изба, от которой исходили флюиды угрозы. Жутковато было проходить мимо той избы. И я заставлял себе проходить мимо этого пугающего места, преодолевая свой страх. Мне очень важно было с самого раннего детства доказывать самому себе, что я не трус!

В той избе проживала старая бабка с малолетней внучкой Надюхой, моей ровесницей. Бабку эту боялись все, кто её знал как очень злую и очень сильную ведьму. За глаза её называли неприличным прозвищем Ж… ха. Её настоящего имени я никогда ни от кого не слышал, поэтому для меня она была Ж… хой.

Однажды я стоял возле своего двора, раздумывая, чем бы заняться, как вдруг почувствовал со стороны пугавшей меня избы поток колючего холода. Обернувшись, я застыл от внезапного страха: мимо меня проходила ведьма. Я первый раз увидел её так близко от себя.

– Ж… ха! – понял я, холодея от беспричинного страха.

– Вот только попробуй сказать это плохое слово! Я тебя так накажу, что век меня помнить будешь! – злобно прошипела колдунья.

Я будто окаменел от ужаса и пришёл в себя только, когда ведьма уже ушла.

Это был вызов.

Я обязан был по-настоящему доказать себе, что я не трус!

Я не боюсь этой ведьмы! Я проникну в её колдовские тайны и стану сильнее её! Посмотрим тогда, кто кого накажет!

От стариков я слышал, что по ночам Ж… ха превращалась в собаку и бродила по всей округе, нагоняя страх на всех, кто попадался ей на пути.

– Для начала я тоже научусь превращаться в собаку, посмотрев, как это делает Ж… ха, – решил я. – А затем овладею и всеми другими её колдовскими знаниями!

Той же ночью я незаметно для родителей выбрался из своей постели, через окно вылез во двор, осторожно, чтобы не звякнуть щеколдой, преодолел калитку и, тенью, проскользнув по тёмной улице, затаился в кустах сирени перед избой колдуньи.

Долго ждать не пришлось. Тихо звякнув щеколдой своей калитки, на улицу вышла Ж… ха. В слабом свете луны она казалась ещё страшнее и опаснее, чем при дневном освещении. Колдунья с бесшумностью призрака стала перемещаться к середине дороги, но вдруг резко остановилась и развернулась в мою сторону. За густой листвой сирени я был невидимым для неё. Но, пользуясь неведомым мне зрением, Ж… ха приблизилась ко мне. Её лицо в призрачном свете луны повергло меня в такой ужас, которого я никогда не испытывал ни до, ни после этих мгновений. Её мертвенно бледные губы стали неразборчиво произносить какое-то жуткое заклинание, и я впал в беспамятство.

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

2 из 4