Изгнанники Менантра. Книга 1

– И так ты просишь, вывести тебя из города…

– Меня и Славну – Амадо кивнул в сторону красавицы.

Славна прислонилась к косяку входной двери и затаив дыхание вслушивалась в разговор мужчин. Испуганные глаза девушки, затравленно рыскали по лицам охраны Вописка. Нахальные рожи мерзко лыбились, и беззастенчиво щупали глазами, полуобнаженные формы беглянки.

– Я понял! – повысил голос Невинные Глазки, и в невинных очах мошенника блеснул стальной холод.

Негромкий голос Фрола зазвучал холодно, и неожиданно жестко.

– Ты меня перебиваешь в моем доме, наплевав на правила приличия. Наверное, ты забыл, что тебя ищут? Там на верху ты не более чем раб. Раб, убивший господ. Как думаешь сколько сейчас стоит твоя жизнь?

– Думаю немного – не принимая тона Фрола ответил Амадо.

– Правильно! Ты пришел сюда как друг Вописка, и я готов принять его друга, но за тобой идут солдаты прокуратора, и мне нужно как-то уладить то, что ты натворил наверху. Ты же понимаешь, я не могу отказать Таркалу. Я должен отдать ему хоть что-то. Иначе у него не останется выбора. Прокуратор будет вынужден прийти ко мне. И он придет, а я этого очень не хочу! Да и Вописк вряд ли обрадуется визиту легионеров. Поэтому девушка должна остаться, она необходимая жертва.

Славна шарахнулась к выходу, но из-за дверей выступили стражники. Не то отребье, что стояло при входе, а опытные бойцы, способные дать отпор любому противнику. Амадо не шелохнулся, черные глаза беглеца уперлись в лицо Фрола. Мошенник, слегка бледнея, опустил взгляд.

– Девушка идет со мной, а что касается Вописка, напомни ему, что он мне должен! – процедил Амадо.

– Вописк тебе возможно и обязан, но не я! Что мне с того, что я стану разгребать мусор за тобой? – ломаясь, ответил мошенник.

Он уже не скрывал испуг, большой опыт общения с людьми предупреждал его от конфликта с этим человеком. Да и рассказы о беглеце, что сейчас сидел напротив, ходили очень нехорошие.

– Славна подойди! – подозвал красавицу Амадо. – Ты получишь это золото! – на стол упали монеты и драгоценные камни, растекаясь по гладко отполированной поверхности.

Глаза мошенника алчно блеснули, тонкие губы тронула холодная улыбка.

– Этого должно хватить! – с нажимом проговорил Амадо, в воздухе повисло напряжение, охрана вошла в комнату, с тихим шелестом обнажая оружие.

– Ты мне угрожаешь? – раздраженно отозвался Фрол, он вновь попытался пересилить жуткий взгляд Амадо, но встретив черные глаза, тут же отказался от этой затеи.

– Я тебе пытаюсь подарить жизнь, но ты никак меня не хочешь услышать! – в голосе Родриго появился гнев. – У тебя сейчас выбор между тем, что я тебе подарю ни за, что, целое состояние, или вырежу всех в этой комнате и все равно получу свое, но пролив немало крови! Не ошибись, с выбором!

Кровь отлила от розового лица мошенника, Фрол испуганно глянул на охрану, и вымученно улыбнулся. Тонкие руки нервно застучали кончиками пальцев по столешнице. Глаза мошенника пробежали по лицу Амадо, спустились на руки, и остановились на клинке ятагана, все еще хранившем следы кровопролития. Фрол поднял руку, останавливая изготовившуюся к бою охрану. Уж очень жуткие истории ходили о человеке, что сидел, напротив.

– Сегодня днем в Остопор выйдет галера. Корабль уже осмотрен, там безопасно. Забирай свою девку и иди… Пока я не передумал – тихо добавил мошенник.

– Приятно видеть, что твой ум выше твоей жадности. Ты сделал правильный выбор – также тихо проговорил Амадо, подхватывая Славну под локоть и волоча растерянную девушку прочь из западни Фрола Невинные Глазки.

Часть 5

Спустя много дней утлую лодчонку прибило к берегу. Приморский город, обнесенный белоснежной стеной, показался маленьким, после величественного запустения Миата. Амадо неплохо знал язык Урсума, но Славна пользовалась каким-то местным диалектом, поэтому смысл сказанного девушкой ускользал от него. Из их многословных разговоров Родриго понял, что красавица рвалась домой, упрашивая отвезти ее в родной Кит. Большой торговый город на границе с Великой Степью. В пути выяснилось, что Славна дочь воеводы. Девушка попала в полон к оркам, зеленые продали ее в Остопоре, а работорговцы доставили в Миат, где хотели продать в гарем. Удивительная привязанность Славны к тому, что она называла Родиной поражала Амадо, столько времени, прожившего в мире, где нет ничего более ценного чем принадлежность к той или иной расе. Если ты эльф, то все остальные пыль, если орк, то рабы, либо еда, если гном, то для тебя нет ничего кроме денег и семьи, если человек главное власть и деньги. Общаясь со Славной, он впервые встретил что-то, что не имело материального определения, то, что девушка называла Родина. Любопытство заставило Амадо согласиться сопроводить Славну Матвеевну до ее родного города.

Много лет он не бывал в этих местах. Раньше здесь проживали лишь дикие орки, да не уступавшие им в дикости люди. Теперь же Великая Степь кипела, шла непримиримая борьба человека и орка. Несмотря на опасность со стороны степняков, люди не забывали воевать и между собой, хоть и без особого энтузиазма, поскольку орк всегда рядом.

Остопор построили переселенцы Лигаса. Здесь в удобной бухте они основали колонию, долгое время тесно связанную с метрополией. Четыре столетия понадобилось, чтобы небольшой городок-порт вырос в торговый центр на берегу далекого Урсумкого моря, так местные называли эту часть Эльфийского моря. Несколько поколений переселенцев доказывали свое право владеть этим небольшим клочком суши, пока где-то войной, где-то деньгами не выторговали у местных право торговли. Поселение оказалось выгодно обеим сторонам. Богатые земли Урсума предлагали своим южным соседям меха, мед, хлеб, рабов. Лигас предметы роскоши, так ценившиеся жителями северной страны специи, оливковое масло, ткани, особенно шелк, и оружие. Мир и торговля принесли процветание княжествам Урсума, объединив их в единое государство. Речной торговый путь спаял некогда разрозненные племена в единое королевство, процветавшее более ста лет, пока Великие Степи не выплеснули женщин воительниц. Амазонки шли, сметая все на своем пути, их воле подчинились и Урсум, и Остопор. Дань, что наложили амазонки на королевства, оказалась, много легче издержек, что несла с собой война со степными воительницами. К тому же девы оттеснили племена орков в глубь степи. Победить амазонок пока никто не сумел. Их быстрые и выносливые лошади не раз доказывали свое превосходство в открытом поле, лишь изредка амазонки оказывались прижаты к берегу моря и тогда гибли, не сдаваясь в плен, еще больше пугая мужчин воинов необузданной яростью. Редкие поражения в отдельных боях, оборачивались для победителей кошмаром, когда приходили полчища воительниц, жаждущих мести.

Время от времени находились горячие головы, побуждающие армии местных королей скинуть ярмо амазонок, но воительницы быстро пресекали всякую возможность вести торговлю, требуя огромные контрибуции. И королевствам приходилось платить все до последнего золотого, чтобы сохранить процветание.

Весенняя степь благоухала травами, мелкие цветы рассыпались разноцветным ковром по бескрайним просторам. Далеко впереди белой лентой вилась мощенная дорога. Желая срезать путь Амадо повернул в степь. Высокие травы тормозили бег лошади, и Родриго уже начал досадовать на свою глупость, когда послышался дробный топот всадников, судя по звуку несколько сотен конных приближалось к ним. Вскоре на горизонте показались верховые, заметив их, всадники вытянулись в длинную цепь. Амадо остановил коня и терпеливо ждал, пока конники приблизятся. Немного не доезжая всадники окружили путников. Теперь четко виднелись ярко красные, островерхие шапки, кожные куртки и штаны. В руках степняки держали изготовленные к стрельбе луки. Не останавливаясь, наездники постепенно сжимали кольцо, все ближе подъезжая к путникам.

От группы отделился конный, и неторопливо приблизился, оставаясь на безопасном расстоянии верховой крикнул.

– Кто вы такие? Почему нарушили границы царства Ментеселаи? – зазвенел высокий женский голос.

Амазонки сообразил Амадо. Теперь всадники подъехали достаточно близко, чтобы мужчина мог разглядеть тонкие и грациозные тела наездниц. У многих за спиной развевались косы, да и лица, богато раскрашенные затейливым узором, слишком нежны для того, чтобы быть мужскими.

– Мы сбились с пути. Я еду с супругой в Кит – не моргнув глазом солгал Амадо. – Прошу простить меня и мою спутницу – проговорил он, доставая из кармана кошель с золотыми, и протягивая наезднице. – Мы не знали, что это владения многоуважаемой Ментеселаи!

Вновь солгал Амадо. Все от побережья Урсумского моря, до непроходимой тайги Дремучей знали, кто правит в Южных степях.

Девушка внимательно осмотрела путников, постепенно сближаясь с ними. В протянутую руку упал тяжелый кошель золота. Серьезно глядя в лицо Славны, наездница спросила.

– Ты правда его жена?

– Да – испуганно ответила красавица, широко распахнув огромные глаза. На длинных ресницах повисла набежавшая слеза.

– Не плачь! Тебя мы отпустим, а вот с ним, что делать, я еще не решила – она резко развернулась в сторону Амадо, и дерзко глядя в глаза спросила.

– Ты не Урсум! Откуда ты?! – говоря дева отъехала в сторону, сухие руки натянули тетиву.

– Я из королевства Аморат… – начал Амадо.

– Ты лжешь, я видела людей с запада, ты другой! Говори правду! – стрела свистнула возле уха мужчины, ловкие руки тут же приладили следующую на тетиву. – Вторая пробьет твой лоб!

Изумленный взгляд Славны застыл на руках амазонки.

– Прости красавица, я не знаю, кто мои родители! Астурия стала моим домом. Я служил старому Инану, но король умер, и я впал в немилость. Кит остался единственным местом, где я могу найти новый дом! – его басня не произвела впечатления на суровую воительницу.

Девичий стан, обтянутый замшевой курткой и такими же штанами, выделялся на фоне голубого неба еще более подчеркивая тонкую талию. На секунду забывшись, Амадо залюбовался ее красотой. Заметив его интерес, амазонка удивленно вскинула бровь. Тетива ослабла, мелодично забренчала богато украшенная золотом и серебром куртка. Необычная шапочка на голове, смешно топорщилась. Блестящие темные глаза смущенно поискали поддержки у подруг.

– Да отпусти ты их! Видно же, что они потеряли дорогу! – прокричала наездница с тугой, каштановой косой, упавшей толстой змеей на плечо. Строгая амазонка досадливо нахмурила брови, затем пришпорила лошадь, отъехала к говорившей. Поравнявшись, они несколько минут о чем-то оживленно спорили, затем первая воительница вернулась к Амадо.

– Ладно езжайте. Чтобы выйти на нужную дорогу держитесь реки, она к северу отсюда. Там день пути вдоль берега, до брода, переберетесь и все время на восток. Два дня, и будете на месте – строго проговорила амазонка, несмело взглянув на необычного мужчину.

Предательский румянец пробивался сквозь загар. С раздражением хлестнув лошадь, она громко издала клич, воительницы ответили. Топот лошадей сотряс равнину, грациозно покачиваясь в седлах девы уходили вглубь степи.

***

Резной Кит удивил Амадо, он много путешествовал, но нигде не видел подобного мастерства в резьбе по дереву. Перед ним раскинулся огромный город на холмистом берегу полноводной реки, с резными теремами внутри. Филигранная резьба украшала все до чего могли дотянуться руки урсумца. Ажурные кружева украшавшие срубы, делали все пространство города подобным вспененной волне, облегчая мощные строения. Окруженный высокой стеной город, охраняло десять башен, также срубленных из дерева. Кит приятно удивил благоустройством, его широкие улицы выстилали деревянные мостовые. Позже выяснилось, что в городе имеется и водопровод. В центре стоял белокаменный детинец, вскарабкавшийся на самый верх крутого холма. Замок окружала еще одна стена, из камня.

Воевода Матвей Бобр, уже давно простился с дочерью. Седой воин, сложением сравнимый с медведем, уронил скупую слезу, когда Славна появилась на пороге. Матвей Вилантьевич внимательно выслушал рассказ дочери о злоключениях, выпавших на ее долю. Вскоре рассказ дошел до встречи с амазонками, воевода заметил, что они скорее всего повстречали дочь Ментеселаи Липиту.

– Что сильно донимают вас девицы? – спросил Амадо.

– Девицы? – с улыбкой переспросил Матвей. – Я знаю, сложно что-то сказать в оправдание. Степью правят бабы, а мужики в страхе прячутся за стенами городов. Но так говорят только те, кто никогда не видел девиц в бою. Бесстрашные сучки! – с чувством произнес воевода. – Молодые, дерзкие, все как одна метко стреляют из луков, да еще недурственно махают мечом. Чеканом тоже пользоваться умеют, такие вот девицы.

– Я вовсе не смеялся… – попытался оправдаться Амадо.

– Верю – сухо ответил старый воин.

– Неужто так хороши в бою? – не утерпел Амадо.

– А чего им не быть хорошими воинами? Их почитай с семи лет натаскивают! Эти бабы живут на лошади начиная с малолетства, и заканчивая смертью, как правило не своей. Наездницы каких мало, а когда разденутся, так срам какой, у нас мужики менее мускулисты, чем эти девицы! – воевода осклабился, и незаметно для дочери подмигнул ему. – Хорошо сейчас у нас договор, а так сладу с ними нет. Замучили наших купцов, да и мужики от них страдают. Похотливые шлюшки, крадут их для утех.

– Что же в том худого? – улыбнулся Амадо.

– А то, что сначала натешатся, а потом в рабство продают! Особенно весной беда. У них то своих мужиков нет, так они как припрет, наших парней тащат. Аркан накинут и уволокли в степь. Пока там соберемся в погоню, их уж и след простыл.

– Да, чудно тут у вас все устроено. Бабы мужиков насилуют, и никто не может дать им отпор – протянул Амадо.

– Как есть – раздраженно ответил воевода.

– Неужели никто не возвращался?

– Ну почему, возвращаются. Некоторых, молодых, да смазливых жалеют, отпускают. Да вот только они после этих степных кобылиц на наших девок и смотреть не желают. Что они там с ними делают? Поперек у них, что ли?

– Папа! – покраснела Славна.

– Да я что, дочка. Не ну правда! Ладно пойду, час уже поздний, да и вам пора! – сказал воевода, вставая из-за стола.

Дорогого гостя проводили на мужскую половину дома, где ему отвели комнату. Утомленный долгой дорогой Родриго уснул, едва голова коснулась подушки. Тишину ночи нарушил легкий шелест. Нежное прикосновение к телу разбудило Амадо, он отпрянул, но к нему нетерпеливо прильнуло горячее тело. Дыхание сбилось, в ушах зашумело, до сознания долетал прерывистый шепот.

– Ну что же ты, глупый? Это я. Не узнал? – Славна целовала Родриго, обдавая его жарким дыханием.

Кровь внутри забурлила, но Амадо сдержал порыв, толкавший в объятия красавицы. Мужчина попытался отстранить девушку, но та еще крепче прижалась, прильнув к его губам. Отстранившись на секунду, она заглянула ему в глаза, затем притянула его лицо к обнаженной груди. Сознание помутилось, Родриго перестал быть собой, остался мужчина, и тело молодой женщины.

Ранним утром Амадо отбыл из города, он не стал дожидаться пробуждения Славны. Во дворе беглец столкнулся с хозяином, горячо поблагодарив за гостеприимство, Родриго попросил передать Славне оберег.

– Матвей Вилантьевич, передай Славне это в память обо мне. Не знаю увидимся мы еще, но, если что-то случиться пусть она повернет здесь – в руках он держал безделушку в виде полумесяца, лучи которого охватывали крупную жемчужину, оправленную в серебро. Коснувшись пальцем жемчужины, Амадо повернул ее вокруг своей оси. Оберег, что висел на его груди засветился. Ловкие пальцы вернули жемчужину в прежнее положение и оберег на груди Родриго потух.

– Это ворожба? Откуда это у тебя? – с сомнением спросил Матвей Вилантьевич.

– Нет… – Амадо себя оборвал, и продолжил. – Это оберег. Где бы я ни находился, если она сделает, так, как я показал, я приду на помощь.

С недоверием воевода принял подарок странного чужеземца.

– Хорошо, я тебе верю. Все-таки ты вернул Славну в отчий дом. Я тоже хочу отблагодарить тебя, прими в дар от меня коня, вместо твоего доходяги – воевода приказал подать боевого скакуна. – Тебе я могу доверять, ты достойный…

– Я просто человек, такой же как любой другой. Не стоит меня превозносить, а за коня благодарю! Истинно, царский подарок!

Они обнялись. Четверть часа спустя, Амадо скакал во весь опор в сторону Остопора.

***

Снова благоухание степи, и жаркое солнце в зените. Погруженный в свои мысли Амадо трусил по мощенной дороге. До слуха донесся звон оружия, крики и свист стрел, остановив скакуна, Родриго по клубам пыли определил направление боя. Впереди раздался высокий звук женского голоса за ним еще несколько, заскулили собаки. Пришпорив коня, он поехал на звук, ему навстречу неслась лава всадников, лошадь встала на дыбы. Амадо свалился на землю, и вжался в траву, закрывая голову руками. Всадники пронеслись над ним, чудом не растоптав. Потом он услышал дикий визг над головой, что-то неимоверно тяжелое упало на него, намертво придавив к земле.

В нос ударила невыносимая вонь, легкие наполнил удушающий запах псины. Проклиная свое любопытство, Амадо с трудом выбрался из-под туши огромного волка. Рядом лежал орк, столь же впечатляющих размеров, со стрелой в глазу. Дико крича, амазонки мчались по кругу, пуская стрелу за стрелой. Снаряды с устрашающим свистом впивались в тела врагов. Полсотни орков попали в засаду, и теперь платили страшную цену за свое желание легкой добычи. Стрела пролетела мимо лица Амадо зацепив пером щеку, гортанный хрип позади заставил его обернуться. Гигантский орк, выкатив глаза, уронил деревянную палицу. Мощные руки ломали стрелу, прошившую горло. Страшно глядя на Родриго, он шагнул в его сторону, еще одна стрела впилась в низкий лоб орка, точно между глаз. Всплеснув руками, огромное тело опрокинулось назад. Волколаки, сбрасывая седоков, с визгом разбегались, но стрелы безжалостно настигали зверье, обрывая истошные вопли свирепых хищников.

Все закончилось в несколько минут. Девушки добивали раненных, к Амадо подъехала недавняя знакомая, и глядя из-под лобья спросила.

– Снова ты? И опять во владениях Ментеселаи? – Амадо взглянул на нее без страха и настолько открыто, что она вновь потерялась. Спутницы воительницы захихикали. Девушка глянула на них, и смешки тут же стихли.

– Я услышал звуки боя и поспешил вам на помощь… – попытался разрядить обстановку Амадо.

Девушка криво усмехнулась.

– Ну и как, помог?!

– Вижу, сами управились – продолжая улыбаться ответил Амадо.

– Это все, что ты мне ответишь? – строго спросила девушка.

– Да.

– Ты опять нарушил границу наших владений, поэтому на этот раз поедешь со мной – сверкнув белоснежной улыбкой проговорила амазонка.

Он хотел что-то возразить, но видя непреклонность воительницы, неуклюже полез в седло. Сильный ушиб ноги сковал движения мужчины, из-за спины доносились довольные смешки воинственных девиц.

Они шли почти неделю, нога сильно болела и опухла, его начало знобить. Суровые с виду девицы оказались более чем говорливы. Амадо ничего не понимал, потому что говорили они на не знакомом языке. Иногда пленнику давали сушенное мясо и наполняли бурдюк водой. По вечерам, когда на небо высыпали звезды, он сидел у костра, глядя как огненными мухами, в бархатную тьму, поднимаются искры. Амадо смотрел и не видел. Огонь останавливал все мысли, затягивая взгляд туманом воспоминаний. Девы устраивались на ночь, бодрствовала лишь охрана. Воспоминания поглотили сознание Родриго, потому он не сразу заметил, что к костру подсела его спасительница, или пленительница, он уже сам запутался.

– Не грусти чужеземец. Сегодня мир, надо радоваться. Весна раскрасила степь. Кобылы жеребятся, все сыты и счастливы, зима позади. Прими покой, что дарит нам судьба – слова девушки вырвали его из задумчивости.

– Что? Нет, я просто устал. Мне непривычно днями сидеть в седле, да и нога болит…

– Покажи – попросила амазонка.

Он удивленно посмотрел на нее и неуверенно стянул штаны. Почерневшая гематома, расположилась на ушибленном месте, грозя серьезными последствиями. Девушка покачала головой и ничего не говоря достала нож. Он положил руку поверх ее ладони, едва прикоснувшись к загорелой коже. Она посмотрела на него, глаза встретились. Преодолевая себя, он отвел взгляд, она, смешавшись отвернулась, но тут же опомнившись шлепнула его по руке, заставляя подчиниться. Нож зарделся в пламени костра. Смелый надрез выпустил застоявшуюся кровь. Родриго еще не успел прийти в себя от боли, как вновь раскаленный металл клинка припал к краям раны. Трясясь всем телом Амадо застыл на месте, он не кричал, всепоглощающая одурь заперла дыхание в груди. Первый вал боли сошел, уступая менее острой, но постоянной. Жгучее напряжение охватило ногу. Вернулось дыхание, Амадо выдавил.

– Спасибо!

Не отвечая, амазонка смазывала рану едкой мазью, извлекая ее из кожаного мешочка. Боль начала таять, руки амазонки ловко перевязывали ногу пленника.

– Теперь спи, два дня и нога будет в порядке. Мог бы и раньше сказать, а то из-за пустяшной раны едва без ноги не остался – укоризненно глядя на него произнесла дева.

– Как тебя зовут? – пробираясь сквозь одурь спросил Амадо.

– Липита! – глухо прозвучал голос амазонки.

Веки налились тяжестью, сон сковал пленного против его воли.

***

– Хорошее оружие – похвалила Липита ятаган Амадо, она уже несколько дней приглядывалась к его клинку.

– Это правда. Он и впрямь хорош. Я его отнял у моего врага – ответил Амадо.

– Ты его убил? – просто спросила девушка.

– Да. Мой враг, слишком долго испытывал мое терпение…

– То есть ты его добыл в бою?

– Да – не понимая вопроса ответил Амадо.

– Тогда в нем дух твоего врага – улыбнулась Липита.

– Нет. Не знаю. Не думаю – смущенно ответил Амадо.

– Не понимаю, ты держишь в руках меч поверженного тобой врага. Это достойно настоящего воина, откуда сомнения? – удивилась Липита.

– К сожалению, за горами, люди не всегда владеют тем, что заслужили. Честь и достоинство там передаются по наследству – с горечью ответил Родриго.

– Твой противник не был великим воином?

– Нет. Он был торгашом. Очень богатым, жестоким мерзавцем, у которого слова о чести и доблести вызывали презрительную усмешку. Это меч его телохранителя…

– Сколько их было?

– Пятеро, и еще десять, таких же как мой враг …

– Ты всех убил без лошади и лука?

– Да.

– Не верю – она повернулась всем телом к Амадо. – Ты не мог усидеть в седле, и я спасла тебе жизнь, а теперь ты мне рассказываешь, что один без лошади и лука убил пятнадцать воинов. Не верю! Такого не может быть! – заключила девушка, и пришпорив коня отъехала в сторону.

Липита обиделась на чужака, что так нелепо посмеялся над ней. Одиночество продолжалось сосем недолго, впереди показались городские стены. Девушки остановились в степи и приводили себя в порядок, позже переключились на скакунов. Амазонки чесали гривы и хвосты своих любимцев, вплетая цветные ленты в жесткий конский волос. В город въезжала пышная процессия, блистая красотой молодости. Мягкая замша местами соблазнительно облегала тонкие станы девушек. Золото и серебро, обильно покрывавшее одежду, перестукивалось отражая солнечные лучи, а смешные шапочки пестрели яркими красками, как головки полевых цветов.

Центральную улицу запрудили женщины и девушки. Кругом сновали быстроглазые девчушки, точно расплескавшаяся ртуть. Со всех сторон в наездниц летели полевые цветы.

Статный жеребец, в богато украшенной сбруе, ехал навстречу процессии. В седле покачивалась немолодая, но еще красивая женщина. Ее окружали молодые воительницы, чуть менее нарядные, чем их патронесса. Темные волосы женщины, красиво пересекали ручьи седых прядей, серые глаза жестко смотрели прямо, не замечая восторга окружающих. По толпе прошло.

– Ментеселая!

Королева встречала дочь, возвратившуюся из дальнего похода, когда их лошади поравнялись, жесткие черты неожиданно разгладились, и теплая улыбка озарила лицо царицы.

Липита протянула тугой мешок. Ментеселая приняла трофей, и неторопливо развязала тесьму, стянувшую горловину мешка. Минуту спустя царица перевернула его, на землю посыпались отрезанные уши. Сотни ушей орков. Снова рука Липиты протянула мешок, из которого царица амазонок извлекла голову Арсина, правителя орков. Ловко приладив трофей на короткое копье, Ментеселая подняла голову Арсина высоко над собой. Вздох восхищения, перешел в неистовый клич степных воительниц. Ментеселая повернула лошадь и возглавив процессию направилась во дворец, толпа последовала за царицей. Громкое пение, противоестественно мелодичное, понеслось по улице. Центральная площадь встретила ликующих женщин праздничными столами и веселой музыкой. Не стесняясь, девушки танцевали, совершая непристойные движения, оголяясь и демонстрируя свою красоту и удаль. Откровенные танцы, вскоре перешли в заметный интерес друг к другу.