– Кажется, я знаю, за что его убили… – проговорила я, сдерживая вновь навернувшиеся на глаза слезы. Он всего лишь хотел сделать мир лучше! Кому он мог помешать?

– За исследования, – договорила я под цепким вопросительным взглядом мистера Крэйтона.

Днем ранее…

– Мне больше некого попросить…

Я прекрасно знала, что скрывается за этой горькой фразой, которую он произнес лишь однажды.

– Вы всегда можете на меня рассчитывать, – с готовностью ответила без малейших сомнений. Ему я доверяла безгранично, и это была уже не та детская наивность и восторженность, а проверенное временем чувство доверия.

Профессор Уилл расплылся в счастливой улыбке, отчего морщины, веером расходящиеся в уголках глаз прорезались четче. Стареет мой наставник, стареет… А не выложись он в свое время полностью, не истратив свою искру до выгорания, мог бы продлить свою молодость…

Я отогнала свои мысли подальше, профессору бы они не понравились.

Он тем временем отпирал массивный железный ящик, притулившийся в углу. Обычно он там хранил свои чертежи, но сейчас в его руках сверкал множеством граней идеальный рубин в бронзовой сложной оплетке. Он бережно держал его двумя ладонями и так же бережно положил передо мной, подстелив бумагу на верстак.

– Вот, – с гордостью произнес он, любуясь своей работой. – Осталось лишь добавить капельку магии и проект будет завершен.

– Профессор, – с сомнением протянула я. – Я должна поделиться искрой с… камнем?

Если честно, я ожидала какое-нибудь новое создание, настоящее произведение искусства. Не механического человека, конечно, нет… Но как я должна пожелать жизни рубину? У Лупоглаза по крайней мере было тело…

– А ты представь в своей ладони не камень, – заговорщицки произнес профессор. – Это ведь всего лишь накопитель. Его можно будет переставлять из одного устройства в другое. Он не будет связан с телом навечно, как сердце Лупоглаза…

– Сердце, – я усмехнулась. – Вы все еще остаетесь романтиком!

– И мечтателем, – согласился он с грустной улыбкой. – Все-таки мне хочется, чтобы главным у любого человека было сердце, а не расчетливый разум.

– А всю работу вы мне покажете? – поинтересовалась я. – Целиком?

– Ты же знаешь, за редким исключением, я предпочитаю показывать только законченное и доработанное изделие, – непреклонно покачал он головой и запальчиво добавил:

– Но это открытие перевернет весь мир, дорогая Аннет! Все зависит только от тебя.

Я сосредоточилась, положила обе ладони на холодный камень, прикрыла глаза, представляя, как течет по венам маленькая, но очень яркая искорка. Как согревает она кожу, покалывает кончики пальцев, устремляется на волю. Как бьется под ладонями настоящее, живое сердце. Сердце героя. Сердце рыцаря… Мужественное и сильное… Кажется, я даже услышала биение пульса, а затем профессор Уилл дотронулся до моего локтя. Я тут же оборвала поток, отстранилась. Почему-то перехватило дыхание и потемнело в глазах, да так, что я даже пошатнулась…

– Все-все, деточка, достаточно, – пожилой мужчина заботливо усадил меня на табурет.

– Исследования? – недоверчиво переспросил следователь, вырвав меня из воспоминаний. – И что именно он хранил здесь?

– Самые удачные свои разработки, – ответила я, с грустью осознавая, что не могу откровенно помочь следствию. – Чертежи, расчеты, дневник и…

И заряженный моей магией рубин. Сердце чего-то большого и важного. Я никогда не скажу этого. О моей магии знал только профессор, и эта тайна ушла с ним в могилу.

– И?..

– И опытный образец одной детали, – выпалила я на одном дыхании.

И даже подробно описала, как выглядит рубин, опустив упоминание о магии. А ведь по магическому излучению выследить вора значительно легче. Страшная мысль пришла мне в голову: а вдруг профессора убили именно потому, что заподозрили, что магия в нем возродилась? И чтобы никто не смог выйти на след, они убили его, уничтожили, как улику?.. Хотя, скорее всего, он сам открыл тайник, сам показал результат своего труда… Он всегда гордился своими открытиями… И убили его, чтобы он никому не смог намекнуть о преступнике.

– Он был ювелиром?

Строгий голос мистера Крэйтона вывел меня из задумчивости.

– Что простите?

– Вы сказали, что деталь состояла из камня, – размеренно повторил он, плохо скрывая раздражение от моей непонятливости. – Рубины таких размеров требуют немалого мастерства в огранке. Помимо того, что сами по себе являются редкостью, при том страшно дорогой.

– Нет, ювелиром он не был, – отрицательно помотала я головой.

– Понятно, – он что-то быстро записал себе в блокнот. – Кстати, целью вполне могли стать не записи профессора, а как раз самоцвет сказочных размеров.

Я лишь пожала плечами. Быть может я ошибалась, но сердце подсказывало, что профессор Уилл создал что-то действительно великое, за что и поплатился жизнью.

– Тем не менее, стоит узнать его происхождение, кто где его приобрел, обработал и возможно навел грабителей… – следователь снова сделал несколько коротких записей в блокнот. Я краем глаза разглядела острый стремительный почерк. – Он вам не рассказывал, где его взял?

Я отрицательно помотала головой. Я не всегда задумывалась над материальной стороной его творений.

– Продолжим осмотр? – предложил следователь.

– Как скажете, – вздохнула я. – Но ничего ценнее мы уже не найдем…

Осмотр второго этажа и правда не выявил больше ничего заинтересовавшего следователя, поэтому мы довольно быстро спустились вниз.

Разбитая металлическая такса с переломанным позвоночником несчастно лежала в углу. И ее мне тоже было жалко. Все-таки в каждое изделие я вкладываю частичку души. У фабричных изделий нет души, всегда говорил профессор, а в наших вещах она живет…

Проследив за моим взглядом, мистер Крэйтон наклонился и поднял жалобно звякнувшую таксу в руки, критически осмотрел ее и поддел пальцем висевшую на ухе бирку.

– Аннет Ингриет… – прочитал он. – Звуковая сигнализация.

Поднял на меня заинтересованный взгляд:

– Это правда вы сделали?

Я кивнула, и он задумчиво протянул ее мне.

– Если хотите, можете забрать. Я думаю, это будет справедливо.

Я, не веря своему счастью, прижала груду металла к себе, не беспокоясь, что могу испачкать платье.

– Попробую отремонтировать, – смущенно улыбнулась я.

– Буду рад, если у вас получится, – серьезно ответил он.

Дальше мое присутствие не понадобилось, в доме убитого мне было некомфортно, и меня отпустили домой.

Глава 2

Синий квартал не считался худшим в городе. Нет, хуже Желтого, наверное, место сложно и придумать. Там ютилось всякое отребье, здесь же жили рабочие люди. Снимали комнаты в двухэтажных бараках, как я. Или даже покупали отдельно стоящий старый дом. Новых здесь давно не строили, максимум обновляли выцветшую и покрывшуюся копотью фабрик облицовку. Фабрики возводили на окраине, но их дым отравлял жизнь большинству жителей города.

В общем-то, фабрики отравляли все вокруг. От этого так много и развелось последнее время всевозможных тварей. Мутантов. Поговаривали, что мутанты рождались даже у людей. И, что хуже, даже у магически одаренных людей. Конечно, такие случаи, если они и были, тщательно скрывали. Так что я в жизни ни одного мутанта не видела.

Даже та самая ожившая грязь, спасая город от которой, профессор Уилл лишился магического дара, и то была порождением отходов фабрик, они стекали и скапливались под городом, а потом хватило случайного магического всплеска и вуаля…

После смерти моих родителей, погибших во время пожара, я осталась совсем одна. За бесценок продала оставшийся на месте пепелища участок земли и купила жилье здесь, в этом старом бараке. Профессор жалел меня, предлагал перебраться к нему временно, пока не скоплю на жилье в приличном районе, но я не соглашалась и на жизнь не жаловалась. Даже когда рушится весь мир, к этому со временем привыкаешь и выстраиваешь новый. По кирпичику, постепенно, главное не отчаиваться и не опускать руки. И не считать, сколько еще осталось шагов до заветной цели, иначе можно испугаться длины пути.

Вот как сейчас, когда я высыпала перед собой детали разбитой таксы и начала их перебирать. Так… эта восстановлению не подлежит, надо вытачивать новую. Пружина тоже пришла в негодность, надо менять… Раскрутила металлическую пластинку на брюхе, перевернула многострадальный механизм, тряхнула, чтобы пластина отвалилась.

Из пасти собаки вывалилась скомканная бумажка. Я с замиранием сердца взяла ее в руки, развернула. В ладонь упал осколок красного камня, очень похожий на тот рубин, что украли у профессора, только меньше в несколько раз. И он тоже был опутан непонятными проводками и зафиксирован в металлической оправе, совсем не похожей на ювелирную.

«Сбереги макет» было написано в записке, испачканной засохшей уже кровью. Я заволновалась, потому что предназначалась она явно мне. Может, он специально разбил механическую таксу перед смертью и оставил для меня послание? Знал, что я не смогу пройти мимо своего поломанного детища… И значит, его правда убили за изобретения, а это его часть… Что же такое он создал? За что расплатился жизнью? Как мне спрятать его понадежнее, оправдать доверие?

Надежного места у меня в доме не было. Здесь процветало воровство. И если мне до сих пор везло, и в мой дом не проникали посторонние, то это лишь удачное стечение обстоятельств. О моем увлечении механикой мало кто знал. А чем можно поживиться у медсестры с мизерной зарплатой? Разве что бинтами, но и их у меня не водилось.

Положив ценный камушек временно в декольте, я принялась за работу. Здесь разобрать, здесь подкрутить, здесь выправить шестеренки, поменять лопнувшую пружину, залить масло. Ремонтировать было проще, чем собирать с нуля, и к вечеру передо мной стояла и сверкала, как новенькая, такса-сигнализация. Лишь пара царапин на морде напоминали об ее несчастливой участи.

Со дня прощания с мистером Уиллом прошло несколько дней. Проводить его в последний путь пришло множество его бывших коллег из магического мира, профессоров технических наук, покупателей, в том числе довольно высокопоставленные люди. Родных у него не осталось, жена погибла еще во времена молодости, детьми он так и не обзавелся.

В дверь раздался громкий, уверенный стук, и я встрепенулась. Я никого сейчас не ждала, а без приглашения ко мне приходили крайне редко. Да и не любительница я пообщаться, предпочитаю вести замкнутый образ жизни.

– Кто там? – громко спросила я, набросив на доделанную уже таксу полотенце, чтобы скрыть от чужих глаз.

– Эшли Крэйтон, следователь, – раздался знакомый мужской голос.

Я нервно оправила платье, бросила короткий взгляд на обстановку и, набрав воздуха в грудь, открыла дверь.

– Добрый день, мистер Крэйтон! – звонко поздоровалась я, пропуская его в дом.

– Простите за поздний визит, – отвесил он короткий поклон, снимая шляпу-котелок.

В прихожей сразу сделалось как-то тесно от его присутствия, и я пригласила его в комнату. Невольно подумалось, что соседки обязательно начнут судачить поутру о моем посетителе, но меня мало интересовало их мнение.

Мистер Крэйтон странно на меня посмотрел, брови его напряженно сошлись на переносице.

– Скажите, Аннэт, чем вы сейчас занимались? – спросил он.

– Готовила, – тут же соврала я без зазрения совести. И не важно, что в моем доме едой совершенно не пахнет. Честно говоря, у меня осталось только немного печенья, и это все, что я смогу предложить, если гость пожелает выпить чай. Но я не собиралась угощать служителя закона, наверняка, он здесь исключительно по работе.

Я вздрогнула, когда мистер Крэйтон вдруг стремительно протянул руку и коснулся моей щеки теплыми пальцами.

– Вы испачкались, – пояснил он, пока я стояла и боялась пошевелиться, гадая, зачем он меня трогает.

А он, нахмурившись, растер между пальцев черную субстанцию и осторожно понюхал.

– Хм… Масло… Машинное, – хмыкнул следователь. – Весьма оригинальное блюдо.

– Вы находите? – улыбнулась я, чувствуя, как непонятное смятение отпускает меня.

– У меня более приземленный вкус, – покачал он головой.

– Хорошо, вы раскусили меня, – я указала приглашающим жестом на кресло, сама села на банкетку в противоположном углу. Мебели в маленькую комнатушку вмещалось немного, но мне хватало. Одной. Сейчас снова стало как будто тесно.

– На самом деле я работала.

Я выжидающе посмотрела на него, наблюдая, как он отнесется к моей маленькой лжи. Казалось, он ничуть не удивился.

– И что же так захватило вас, если не секрет? – приподнял он одну бровь.

– Никакого секрета, мистер Крэйтон.

Я подошла к рабочему столу, откинула в сторону полотенце. Он заинтересованно подошел ближе, посмотрел через плечо.

– О! – воздался его поразительный возглас. – Вы смогли ее отремонтировать?

Снисходительно улыбнувшись, я нажала рычаг на собачьем пузе, демонстрируя работу сигнализации.

– Прекрасная работа, – одобрительно покивал следователь. – Нам бы такую в участок… Но, думаю, в вашем новом доме ей найдется достойное применение.

И, сдержано улыбнувшись, выжидательно посмотрел на меня.

– В моем… новом… Что? – переспросила я.

– У профессора Уилла не было семьи и детей, – с готовностью пояснил мистер Крэйтон. – Все свое имущество он завещал вам.

Мои ноги подкосились, и я, руками нащупав позади себя стул, стекла на него. Мне? Целый дом профессора с мастерской и магазинчиком? Мне? Как это вообще? Что я буду со всем этим делать?

– Вы не выглядите счастливой… – проницательно заметил следователь, внимательно, даже излишне внимательно наблюдая за моей реакцией.

– Счастливой? – снова переспросила я ошарашенно и покачала головой. – Я была бы гораздо счастливей, если бы все осталось, как раньше. Совсем все, понимаете?

– Понимаю, – согласился он и добавил после паузы. – А вы понимаете, что это обстоятельство делает вас первой подозреваемой в убийстве?

– Что?! – округлила я глаза, медленно поднимаясь со стула. – Вы в своем уме?! Вон из моего дома со своими гнусными обвинениями!

Это было немыслимо! Обвинить меня в смерти своего самого близкого человека! Меня аж затрясло, ладони окутало неестественным холодом, бросив на них мельком взгляд, я увидела голубоватое сияние, которое ни в коем случае не должен был заметить следователь. Я в панике схватила лежащее рядом полотенце.

Мистер Крэйтон тоже поднялся со своего места, взгляд его остался спокойным, хоть и сделался чуточку напряженным, голос тоже.

– Подумайте сами, – говорил он размеренно. – Одинокая сиротка, ютящаяся в тесной комнатушке Синего квартала внезапно получает целый особняк. Смотря на ваше хлипкое телосложение, трудно предположить, что вы лично способны на убийство… но кто мешает вам заплатить тому, кто способен?

– Я способна на убийство… – процедила я сквозь зубы. – И прямо сейчас я вас убью! Не смотря на мое хлипкое или как вы там сказали? Телосложение! Я сказала – покиньте мой дом! Немедленно!

Я с самым грозным видом замахнулась полотенцем, приближаясь к следователю. На губах его блуждала плохо скрываемая улыбка, а мои угрозы очевидно не были восприняты всерьез.

– Убийство представителя закона при исполнении карается по всей строгости, – ответил мистер Крэйтон с налетом высокомерия.

Я бросила короткий взгляд на часы.

– Ваш рабочий день давно закончился, мистер Крэйтон. Не понимаю, зачем вы пришли? Сообщить о наследстве мне мог бы распорядитель в установленном порядке. Стало быть, вы явились только для того, чтобы обвинить меня в смерти профессора? Где тогда ваши наручники?

– Я хотел посмотреть вашу реакцию, – откровенно ответил мужчина.

– Посмотрели? – зло уточнила я. – Теперь можете выметаться.

– Вы можете, конечно, придушить меня вот этим самым полотенцем, – с каменным спокойствием ответил он, не двинувшись с места и смотря на меня с высоты своего роста. – Но будьте готовы, что такие предположения будут витать в воздухе по всему городу. Убийство резонансное. Покойный мистер Уилл дружил со многими, в том числе и высокопоставленными людьми. Они требуют найти убийцу как можно в более короткие сроки.

– Ну, так ищите! – огрызнулась я. – И я вовсе не собиралась вас душить полотенцем, как видите, оно для этого слишком короткое! Всего лишь побить, отшлепать, и с каждой минутой мне все тяжелее сдерживаться, поэтому поторопитесь к выходу…

– Вы производили впечатление благовоспитанной леди… – с интересом рассматривая меня, заметил он.

– Воспитанием «сиротки» некому было заняться, – вздернула я подбородок.

– Что ж… – сказал он. – Я увидел то, что хотел. И прошу не злиться на меня слишком сильно. В конце концов, настоящих преступников следователи редко предупреждают о своих подозрениях.

– И что же такого вы увидели? – не удержалась я от вопроса, хотя планировала просто молча смотреть на то, как он удаляется из моей квартиры.

– То, что вы либо прекрасная актриса, либо этого не делали. В любом случае, если почувствуете что-то подозрительное, можете обратиться ко мне в участок, – он сдержанно поклонился. – И готовьтесь к сплетням и провокациям, среди горожан есть немало любителей поиграть в сыщика и вывести преступника на чистую воду.

– Спасибо за предупреждение, я учту, – холодно кивнула я.

Когда за ним захлопнулась дверь, я с шумным вздохом привалилась к ней спиной. Сердце учащенно билось, руки дрожали. Я чуть не выдала свою магию при представителе закона. Немыслимо. Ведь он специально заявился ко мне в дом, чтобы посмотреть, как я отреагирую на новость о внезапно свалившемся на меня наследстве! Неужели он ждал от меня радости? Или, быть может, мне должна была доставить радость весть о том, что меня станут считать пособницей убийцы? Что мне теперь делать с этим его предостережением? Шарахаться от прохожих?

В районе груди что-то неприятно защипало кожу. Я опустила взгляд в декольте – оно светилось! Я торопливо достала припрятанный «макет» профессора. Камень был теплый и ярко сиял, наполненный моей магией. Ох! Этого еще не хватало! Я невольно поделилась своей искрой с камнем, куда же мне его теперь запрятать? Как теперь сберечь такой яркий источник самой, без поддержки мистера Уилла?

Глава 3

Мистер Крэйтон оказался прав. Едва по городу прокатился слух о моем вступлении в наследство, как я прочувствовала на себе всю силу людской зависти. Соседки, еще недавно с упоением сплетничавшие о том, почему я до сих пор не вышла замуж, а живу одна, теперь здоровались сквозь зубы, а то и вообще брезгливо кривились при виде меня или отворачивались, словно не знакомы.

– Ты посмотри-ка, завела себе богатого любовника и дождалась кончины, – услышала я как-то фырканье одной достопочтенной дамы в поношенном чепчике. – Стал бы он ей такое наследство оставлять, кабы была она простой помощницей…

Дыхание сперло, а ладони, уже обхватившие дверную ручку, тут же стали влажными. Я замерла на полушаге, так и не выйдя из подъезда.

– Поговаривают, что она хахаля своего настропалила на убийство-то… – пониженным голосом ответила вторая.

– Какого такого хахаля? – ахнула первая. – Не водила вроде никого…

– Сюда может и не водила, а так кто ж ее знает… Не одна же она будет жить в таких хоромах. Вот увидите, только переедет, тут же какой-нибудь мужичок и объявится! Помяните мои слова! Вот тогда нужно будет бежать в полицию с донесением, что это он и есть убийца! Глядишь, и денег отвалят! Покойный-то ученым был… Как рука только поднялась на достойного человека…

– Да что вы брешете, как собаки блохастые! – с жаром возмутилась тетя Марта. Немолодая уже женщина, она работала в кондитерской лавке напротив и, будучи матерью троих мальчишек, частенько угощала меня свежими булочками да пирожными, когда ее сорванцам требовалось проставить курс уколов или обработать раны. – Приличная она девушка. Добрая, тихая…

– В тихом омуте… – многозначительно возвела указательный палец вверх первая собеседница.

– … утопленников прятать хорошо, – не выдержала я, выходя из подъезда.

Дамы от меня почему-то шарахнулись. Лишь Марта улыбнулась мне как обычно своей мягкой, понимающей улыбкой.

– Здравствуй, Аннет! – поздоровалась она. – Чудесный день, не правда ли?

Не правда, хотела я ответить. Ни одного чудесного дня с момента смерти профессора у меня не было, я тосковала о нем, как по отцу, чью потерю я пережила еще раньше. А теперь мне на плечи легли еще и заботы по восстановлению мастерской. Мистер Уилл не простил бы, если бы я не привела ее в потребный вид. Вот я и старалась. Сама и с помощью нанятых на последние деньги плотников и стекольщиков. Но дело шло как-то не очень, только сделанную витрину уже два раза повторно разбивали…

– Сегодня нет дождя и даже не пахнет смогом, – я запрокинула голову, посмотрев в на редкость чистое голубое небо. – Пожалуй, и правда день можно считать чудесным…

– У мистера Шиммита какая-то катастрофа на фабрике, – не сдержала свою натуру сплетницы одна из дам. – Трубы не дымят, а мы можем немного подышать чистым воздухом.

Я скользнула по ней равнодушным взглядом, и она, задрав нос, отвернулась.

– Простите, Марта, но я очень тороплюсь, – поспешно распрощалась я с женщиной.

Мастерская была почти готова. Стеллажи и полки восстановлены, витрина сверкала, отражая яркий солнечный свет.

Я трепетно перебирала и раскладывала механизмы, сделанные еще мистером Уиллом. Что-то пришлось подлатать после разгрома, что-то уцелело, и надо было только протереть от пыли. Такими темпами из госпиталя придется увольняться. Мастерская занимала очень много времени и сил, но и работа в ней приносила гораздо больше удовольствия.

Неожиданно звякнул дверной колокольчик, и внутрь с жутким грохотом ввалился мужчина. Я резко подскочила на ноги, повернулась к нему и обомлела.

– Доброго денька! – галантно снял цилиндр незваный гость.

Выглядел он престранно. Шальные глаза, рыщущие по сторонам, взлохмаченные темные волосы, давно не встречавшие ножниц. Он воровато закрыл за собой дверь, повернул щеколду. Я напряглась.

– Вы кто? – спросила довольно невежливо, хмурясь.

Что там из тяжелого есть у меня под рукой? Отлично, молоток с бронзовой рукояткой как раз неподалеку. Я им выправляла мятое крыло заводной бабочки-фонарика, что не нужно было держать в руках. Она сама парила в воздухе, быстро хлопая крыльями и направляя свет в нужную точку.

– Вам нужны изобретатели? – не утруждая себя ответом, спросил он, оглядываясь так, как будто за ним гналась стая собак. Ну, или просто полиция.

– Вы кто? – настойчиво повторила я, разглядывая гостя внимательнее.

Пыльный серый макинтош, нацепленные на цилиндр очки гогглы с красными стеклами, руки, увитые кожаными браслетами с заклепками, несколько рассеянный взгляд.

– Меня зовут Грегори Вудс, – словно очухавшись, коротко поклонился он. – Мне сказали, что здесь лучшая в городе мастерская, а я как раз подыскиваю себе работу. И жилье, если честно…

– Здесь… Была лучшая в городе мастерская, – ледяным тоном ответила я. – Сейчас после разгрома ничего не работает. А жилье в этом доме и подавно никому не сдавалось. С чего вы решили, что вам нужно именно сюда? Для взрослого мужчины найдется полно работы в городе.

– Я талантлив, – бессовестно ухмыльнулся мистер Вудс.

Я тоже. Но не кричу об этом на каждом углу.

– Вы весьма самоуверенный молодой человек, – заметила я. – Как я могу убедиться в вашем таланте?

– А я могу рассчитывать на гонорар? – тут же ответил он вопросом на вопрос.

Странное дело, этот нахал был мне отчего-то симпатичен.

– Если ваша работа будет продана, почему бы и нет, – согласилась я.

Потом прищурилась и запоздало спросила:

– А вы не беглый преступник?

– Какая разница? – небрежно пожал он плечами, снимая макинтош и по-хозяйски пристраивая его на вешалку. – Будь я беглым преступником, я все равно бы в этом никогда не признался…

– И все-таки мне интересно, какими судьбами вы попали в Риверстерн, – не сдалась я. – Вы ведь не местный, верно?

– Верно, – кивнул мистер Вудс. – Я из Ковент-Гардена, если это о чем-то вам говорит. Кстати, не исключено, что меня ищут… Я тут совершенно некстати для некоторых бежал из-под венца…

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

2 из 4

Полная версия

Хозяйка механической мастерской

Другие книги автора