Перстень с пардом

Постепенно обрастал берег срубами, появились улочки. Работящий народ обустраивал быт.

Вскоре пришли чернецы. Облюбовали место на вершине холма. Монахи начали строить здесь церковь в честь святых Бориса и Глеба. Трудились усердно, не забывая, однако, и о молитвах. Жители слободы ходили смотреть, кто-то предлагал свою помощь. Монахи принимали ее с благодарностью, но сами о помощи не просили, хоть и тяжеловато им приходилось. Так что появилась в слободе и своя церковь святых страстотерпцев Бориса и Глеба.

Монахи перед своим уходом освятили строение, собрали жителей на службу, прочитали им «Житие Бориса и Глеба».

– Воистину вы цесари цесарям и князья князьям, ибо вашей помощью и защитой князья наши всех противников побеждают и вашей помощью гордятся. Вы наше оружие, земли Русской защита и опора, мечи обоюдоострые, ими дерзость поганых низвергаем и дьявольские козни на земле попираем, – читал старый чернец, его слова отдавались под деревянными сводами, а верующие, стоя на коленях, преклонив свои головы, внимали этим словам, понимая, какую силу небесную и защиту обрели в сей церкви. Слободчане гордились ею. Однако и задумались: церковь есть, дома есть, люди живут, а названия поселению нет. Порешили на сходе: носить слободе имя святых Бориса и Глеба, как и у их церкви. Стало быть, Борисоглебской слободой следует назвать поселение.

––

Нерадостная весна

Дед Пафнутий был знатным печником, его уважали еще и как самого старшего в слободе. Соорудил он для кузнеца горн. Еще собрал Пафнутий вокруг себя детей, чтобы вместе делать кирпичи для печей. Хорошо, что глина была здесь хорошая. Ребятня активно помогала деду, так что печами обеспечили все семьи. Как без русской печи прожить в деревне?! Она и согреет, и накормит, и хворь выгонит. Так что трудились печники, Пафнутий и Вятко, не покладая рук.

Добрину весна не очень радовала. Ни щебет птиц, ни теплые лучи солнца, ни первая зелень – ничто не привлекало ее взгляда. Она ходила задумавшись, будто ничего не замечая вокруг себя.

– Дитятко мое, Добринушка, не убивайся ты так! – приговаривала Новожея. – Жизнь продолжается. Авось еще встретишь другого молодца!

– Мне никто не нужен, я Переславу обещала…

– Что ты обещала? Убиваться по нему всю жизнь?

– Нет, бабуль. Но… Приснился мне дед Везнич.

– И что он? – Новожея боялась услышать еще что-нибудь страшное, напряглась.

– Он мне сказал, чтобы я берегла свой дар, замуж не выходила, чтобы не пропал он.

– Да пусть бы он пропал, твой дар! – крикнула в сердцах Новожея. – Тебе еще только шестнадцать, а ты должна себя похоронить, что ли? Господи, за что нам такие муки?!

– Не надо, бабуля, не кричи так. Видно, не судьба мне семьей обзаводиться. Я даже перстень снять не могу, это знак, что должна я всю жизнь Переслава помнить!

– Вот уж нет! Я еще на твоей свадьбе хочу погулять, правнуков хочу понянчить!

Добрина заплакала, уткнувшись лицом в плечо Новожеи.

– Не я это решила, я только исполняю господню волю. Еще сказал Везнич, что если я не буду дар развивать, то буду сильно болеть, а то и вовсе помру.

Так и стояли обе обнявшись, плакали каждая о своем.

Когда окончательно потеплело, стало и жить легче. Постепенно приходили люди в себя, старались жить, обзаводиться хозяйством. Росла Борисоглебская слобода.

Только Добрина оставалась одна. Хотя сватались к ней парни здешние. Но всем отказывала «гордячка» – так промеж себя называли девушку. А она смирилась со своей долей быть одинокой. Часто ходила в лес за травами: Новожея посылала ее, чтобы отвлечь от черных мыслей. В лесу дышалось легко, думы плохие уходили, наступало умиротворение. Добрина слушала пение птиц, наблюдала за насекомыми. Ей казалось, что они с ней разговаривают, только языка этого девушка еще понять не могла. В лесу ей не было страшно. В слободе знала всех, хотя бы в лицо, чужих в этих краях не встречала.

––

Мербол

Однажды, собирая травы, зашла Добрина далеко в лес. Она хорошо ориентировалась в чаще, могла найти нужную тропку. Новожея даже удивлялась: как ее внучка, горожанка, прожив в здешних краях так мало, могла свободно гулять где хочет, не боясь заблудиться? Сама женщина побаивалась встретить в лесу лешего.

Добрина шла, наслаждаясь теплом летнего утреннего солнышка, лучи которого играли в каждой капельке росы. Девушка подошла к березе, обняла ее – так ее учила бабушка Новожея. Женское это дерево, помогает унять душевную боль. Добрина закрыла глаза и мысленно спрашивала совета у березки – куда ей идти? Ответ пришел сам собой.

– Эй, девица, ты не из слободы? – услышала она.

Открыв глаза, она увидела странно одетого парня: так в ее слободе не одевались. Рубаха из грубого холста, кожаный наборный ремень, на котором болтались серебряные фигурки коней, в правом ухе – серебряная серьга в виде кольца, на шее – гривна из когтей и зубов медведя, за плечами – лук и колчан со стрелами. У него было широкое скуластое лицо, слегка узковатые серые глаза, которые внимательно смотрели на девушку. Длинные, до плеч, каштановые волосы стянуты кожаным ремешком со множеством металлических колечек.

– Да, оттуда, – ответила Добрина, внимательно глядя на парня.

Он улыбнулся. Она поняла, что его не стоит опасаться.

– Я ищу женщину, которая может лечить. Не знаю, как зовут, – парень говорил по-русски с каким-то акцентом.

– А ты кто будешь? – спросила Добрина.

– Меня зовут Мербол, я из деревни, что на левом берегу. Очень заболела одна наша женщина, она и послала меня к вам, у вас, говорит, есть травница.

– А я Добриной зовусь. А травница эта – моя бабушка Новожея. Хорошо, пойдем со мной, я отведу тебя к бабушке. А как же ты перебрался на наш берег? – спросила Добрина парня.

– Лодка у меня есть маленькая. Я ее в кустах прячу, а когда надо, достаю. На этом берегу я и охочусь иногда.

Они шли не спеша, разговаривая на самые простые житейские темы. Им было интересно общаться. Добрина никогда не видела в этих краях других людей.

– А ты из какого народа будешь? – Добрина заглянула парню в глаза. – Я таких, как ты, еще не видела.

– Я меря. Знаешь, в этих краях нас много. Захочешь, я тебе покажу наши реки – Эдома, Урдома и другие. Там много рыбы, хотя речки и небольшие. И уток там много бывает.

Мербол рассказывал интересно, со знанием охотничьего и рыболовного дел. Так незаметно, за разговорами подошли они к домику Новожеи.

– А вот здесь мы живем с бабушкой.

– А муж твой где? – спросил Мербол.

– У меня нет мужа, – потупила взор Добрина. – Мой жених погиб в бою с татарами.

– Ой-вой-вой, – покачал головой парень. – Плохо дело. Надо другого заводить.

– Ладно, заходи уже.

Она провела Мербола в горницу. Новожея стояла у печи с ухватом. Увидев незнакомого парня, она вопросительно посмотрела на внучку.

– Это Мербол, он приплыл с другого берега, – ответила она на немой вопрос бабушки.

– Видно, захворал кто-то? – спросила Новожея.

– Наша шаманка, Сакме, прислала меня за тобой, бабушка.

– Ну, тебе я не бабушка, а Новожея. А почему именно ко мне пришел? Али своих умельцев травников нет?

– Есть лекари, да только шаманка сказала, что ей духи велели за тобой, женщина, идти.

– Вот оно как! Духи сказали… А как к вам добираться-то, мил человек?

– У меня в камышах лодка припасена. Можете вместе с Добрина поехать.

– С Добриной, – поправила Новожея. – Ну, я не знаю, захочет ли она? – Новожея вопросительно посмотрела на внучку, та кивнула. – Я готова помочь, коли ваша Сакма просит.

Мербол заулыбался, закивал головой.

– Я соберусь сейчас, а ты не серчай, подожди во дворе, – приказала Новожея.

Мербол молча вышел.

– Это что за чудо такое? Сакма какая-то? – обратилась Новожея к Добрине.

– Ты не бойся, бабуль, плохого эти люди не сделают. Видно, слухи о твоем мастерстве далеко ушли.

––

Шаманка Сакме

Новожея взяла несколько пучков трав, три небольшие глиняные бутылочки с отварами.

– Как же их лечить? Нехристи они ведь, меря эти.

– Это просто люди, они по-другому живут. И пусть себе живут. Твое дело – лечить по мере сил.

– Твоя правда, Добринушка. Поедешь со мной?

– Ну куда я тебя одну пущу? Конечно, поеду.

Втроем они спустились к Волге, Мербол вытащил свою лодочку, в которой еле-еле поместились. Переправа не заняла много времени. Мербол отлично управлял маленькой лодчонкой. Зато потом долго шли по лесным тропам. Мербол шел быстро, но Новожея попросила не торопиться, потому что трудно ей за ним бежать. Парень стал идти медленней.

Солнце уже повернуло на закат, когда путники подошли к мерянской деревне.

– Все, пришли, – сказал Мербол. – подождите здесь, я скажу Сакме, – и он вошел в один из домов. Через минуту вышел и пригласил женщин войти.

Старая шаманка Сакме лежала на медвежьей шкуре возле очага, где горел огонь. Видно, ее лихорадило, лицо было бледным, осунувшимся. Старая женщина подняла глаза и что-то сказала Мерболу. Он с удивлением ответил ей, а затем посмотрел на Добрину.

– Сакме сказала, что здесь находится провидица, она ее узнала сразу.

Добрина посмотрела на шаманку.

– Спроси, Мербол, что беспокоит ее, что болит, – вступила в разговор Новожея. – Кажется, горячка мучает.

Молодой человек стал разговаривать с Сакме, она отвечала, еле раскрывая рот. Потом парень перевел. Новожея достала свои отвары, попросила дать ложку, налила в нее лекарство и дала выпить шаманке. После этого достала пучок сушеных трав и протянула Мерболу.

– Это надо заваривать и дать пить на ночь. А этот отвар, в бутылочке, утром и вечером перед едой. Успокаивает он, а Сакме, я думаю, чем-то очень опечалена.

– Да, недавно умер один ее родственник. Она сказала, что его духи забрали. Говорит, что и за ней скоро придут. Только один ей посоветовал тебя позвать. Обычно она сама себя лечила.

Сакме стала что-то быстро говорить Мерболу.

– Сакме сказала, чтобы Добрина подошла и взяла ее за руку.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.