Новые направления развития уголовного законодательства в зарубежных государствах: сравнительно-правовое исследование

Конечно, не раз предпринимались попытки распутать этот клубок из огромной массы законов, а также схожих и противоречивых решений судов по вопросам применения уголовного закона, но все они сводились лишь к систематизации существующих норм уголовного права. Например, по Уголовному кодексу Калифорнии предусматривалась ответственность за «плевание», а в УК Нью-Йорка – за причинение вреда в результате нарушения правил печного отопления железнодорожных вагонов[82].

До конца XVIII в. вообще не признавалось право федерации вмешиваться в уголовную политику отдельных штатов. Но в дальнейшем с принятием первого федерального Закона о преступлениях 1790 г.[83] ситуация изменилась и федеральное уголовное законодательство стало на путь развития и расширения перечня преступлений федерального уровня. На сегодняшний день федерация наряду со штатами располагает довольно солидным уголовно-правовым арсеналом. При этом широта и неопределенность соответствующих положений Конституции США, а главным образом судебная и законодательная практика дали основание некоторым американским юристам утверждать, что сейчас «никто не сомневается относительно права Конгресса предусматривать наказание за все посягательства против Соединенных Штатов, независимо от того, где они совершаются: в пределах какого-либо штата или на территории, в отношении которой Конгресс осуществляет полную и исключительную юрисдикцию»[84].

Однако первой масштабной реформой стала предпринятая в 1909 г. попытка кодификации уголовного законодательства федерального уровня[85]. Здесь вводилась некая систематизация преступлений, был существенно расширен круг преступных посягательств за счет добавления преступлений против почтовой службы, международных, совершенных на территории разных штатов и др. Данный подход был признан удачным, и в 1948 г. приведенный закон был включен в Свод законов США (далее – СЗ США) в качестве разд. 18 «Преступления и уголовный процесс». В нем систематизируются уголовно наказуемые деяния в алфавитном порядке. При этом немалое число норм уголовно-правового характера содержится и в других разделах СЗ США. Да и в целом после Второй мировой войны американское уголовное законодательство претерпело фундаментальные изменения, которые затронули и само определение уголовно наказуемого деяния, и правовые последствия, связанные с совершением преступления, и процессуальные аспекты, а также вопросы отбывания наказания и воздействия на осужденных.

Дальнейшие попытки реформирования уголовного законодательства привели к разработке Примерного (Модельного) уголовного кодекса 1962 г.[86] По сути, Примерный уголовный кодекс стал приглашением к правовой реформе, в результате чего процесс реформирования уголовного законодательства получил новый импульс к развитию и стимулировал пересмотр уголовного законодательства штатов. Это было крайне важно, учитывая тот хаос, который царил в уголовно-правой сфере на территории США[87].

На тот момент почти в каждом штате действовал свой уголовный кодекс. Однако кодексом или систематизированным нормативным правовым актом это вряд ли можно было назвать. Уголовный закон штата состоял из более или менее собранных воедино законов разного времени, положений и судебных решений, в соответствии с которыми устанавливалась уголовная ответственность. На направленность изначальных законов влияние оказывали разные правовые школы, которые в тот или иной отрезок времени занимали доминирующее положение в замыслах законодателя и правоприменителей. Немаловажное значение имела и политическая обстановка. Значительно сказывалось и то, что многие законы принимались в период доиндустриального общества, что предопределяло их отставание от развития и потребностей общества. При этом уголовные кодексы разных штатов отличались друг от друга по структуре, кругу уголовно наказуемых деяний, по категоризации преступлений и регулированию подходов к назначению наказания, а санкции за сопоставимые преступления могли существенно отличаться как в большую, так и в меньшую сторону.

В том числе и по этим причинам Институт американского права, после более 10 лет работы специальной и весьма представительной комиссии, в 1962 г. опубликовал окончательный 13-й вариант Примерного УК, который и лег в основу практически всех УК штатов. Хотя необходимо отметить, что в уголовное законодательство штатов нормы Примерного УК реципировались с разной степенью интенсивности.

Таким образом, начиная с середины XX в. развитие уголовного законодательства США шло по пути унификации и даже кодификации. Основным направлением развития при этом является борьба с преступностью, в первую очередь – организованной. Это проявляется на всех уровнях, часто в радикальных реформах институтов уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Можно даже говорить о том, что если в первой половине XX в. реформирование уголовного законодательства США шло под лозунгом «nulla poena sine lege» (нет наказания без указания на то в законе), то во второй его половине принцип законодательного регулирования уступает стремлению к наиболее эффективной борьбе с преступлениями, когда на первое место выдвигается принцип «nullum crimen sine poena» (нет преступления без наказания).

Вместе с тем становилось все очевиднее несовершенство систематизированных законодательных актов в условиях англосаксонской правовой системы, их неспособность быстро и адекватно реагировать на изменяющиеся социальные условия, что привело к большому количеству прецедентных решений Верховного суда США и принятию новых или поправок в уже действующие уголовно-правовые нормы. В качестве результатов такой деятельности можно отметить резкое расширение действия уголовного закона в пространстве и по кругу лиц, а также усиление уголовной репрессии.

Например, в 1972 г. Верховный Суд США в окончательном решении по делу Furman v. Georgia[88] предпринял попытку признать смертную казнь противоречащей VIII поправке к Конституции США о недопущении жестоких и необычных наказаний. И хотя судьи разошлись в мотивации своего решения (смертная казнь недопустима как таковая; недостаточно защиты против судебной ошибки), тем не менее на несколько лет в США был фактически объявлен мораторий на применение смертной казни. Это привело и к изменению уголовного законодательства штатов по направлению к отмене смертной казни. Однако уже в 1976 г. в деле Gregg v. Georgia[89], где, по сути, рассматривались сразу пять случаев применения смертной казни при идентичных обстоятельствах, по которым подсудимые просили ввести окончательный запрет на применение смертной казни, Верховный Суд США признал вполне конституционным установление в законе наказания в виде смертной казни, что уже в 1977 г. привело к исполнению наказания в виде смертной казни в штате Юта в отношении Гери Гилмора, осужденного за ряд ограблений и два убийства.

В отношении несовершеннолетних Верховным Судом США только в 2005 г. смертная казнь была признана противоречащей клаузуле о недопустимости применения жестоких и необычных наказаний, прописанной в VIII поправке к Конституции США[90].

Последнее десятилетие XX в. показало несогласие судебной системы с подходом федерального законодателя, при котором федеральное уголовное законодательство распространяется на деяния, ответственность за которые предусмотрена в соответствии с законами штата. Это проявилось в принятии решений, позволяющих штатам осуществлять свою юрисдикцию в отношении преступлений, традиционно относившихся к исключительной юрисдикции федерального уголовного законодательства. В 1995 г. Верховный Суд США в деле United States v. Lopez[91] неожиданно опроверг возможность привлечения к уголовной ответственности по федеральному закону в связи с хранением огнестрельного оружия в школьной зоне. Через пять лет со ссылкой на решение по этому делу Верховный Суд США признал неприменимым к преступлениям, охватываемым юрисдикцией штата, федерального закона «О насилии в отношении женщин», за исключением положений о гражданско-правовой защите жертв насильственных преступлений на гендерной почве[92].

Тем не менее такие решения Верховного Суда США еще не могут означать вывод означенных преступных деяний из-под федеральной юрисдикции вовсе, так как в этом случае необходимо было бы пересмотреть всю федеральную уголовную политику и в отношении таких преступлений, как угон автомобилей с применением огнестрельного оружия; владение огнестрельным оружием лицами, осужденными за насилие в семье или находящимися под запретительным судебным приказом; хищения значимых произведений искусства; убийство чиновника органов штата, при оказании содействия федеральным правоохранительным органам; неуплату алиментов, компьютерные мошенничества и т. д.

Корректируется судом и подход законодателя к определению преступного деяния. Верховный Суд США нашел расплывчатыми формулировки в определении банды по чикагскому Закону о праздношатании, а также уголовную ответственность за несвоевременное подчинение сотруднику полиции, «разумно полагающему, что перед ним уличная банда, праздношатающаяся в общественном месте»[93].

Во многих штатах на законодательном уровне предусматривается усиление наказания в отношении лиц, прочно вставших на преступный путь (привычных преступников). В некоторых штатах США (например, Калифорния) суд обязан выносить приговоры с продленным сроком лишения свободы для лиц, которые два-три и более раз были осуждены за уголовно наказуемые деяния. Продленный срок лишения свободы присоединяется к основному наказанию в виде лишения свободы. В штате Делавэр разд. 21 Свода законов штата целиком посвящен «привычным преступникам».

В целом привычным преступником может быть признано лицо, ранее осужденное за совершение двух или более самостоятельных преступных деяний, относящихся к категории более тяжких (felony). В случае, когда лицо признается привычным преступником, суд может рассматривать деяние, им совершенное, как преступление более тяжкой категории, лицу может быть назначен продленный срок лишения свободы и сокращены возможности для условно-досрочного освобождения.

Претерпевают изменения не только определение преступного деяния, но и система назначения и исполнения наказания. Во многих штатах уголовное законодательство начинает акцентировать свое внимание именно на руководящих принципах назначения наказания. В федеральном законе (разд. 18 СЗ США) это выразилось во введении всеобъемлющей и обязательной системы наказаний. В дальнейшем были приняты Федеральные правила назначения наказания (United States Federal Sentencing Guidelines), которые стали настолько значимым дополнением к уголовному закону, что на сегодняшний день ни одно решение суда не обходится без учета положений указанных правил.

Дело в том, что на федеральном уровне хотя и предусматривается назначение наказания в рамках, указанных в самом разд. 18 СЗ США, тем не менее разд. 18 предполагает практически неограниченные дискреционные полномочия суда, при этом действие общего права в уголовном законодательстве федерального уровня не признается. В результате столь размытых границ в части назначения наказания федеральное уголовное законодательство фактически начинается и заканчивается руководящими принципами назначения наказания при вынесении приговора. Эти принципы в сочетании с их четкой определенностью превратились в руководство по применению уголовного законодательства. Усиливает позицию руководящих принципов назначения наказания сам федеральный законодатель, постоянно расширяя уголовную ответственность без достаточной регламентации взаимосвязи между ответственностью за совершение уголовно наказуемых деяний и принципами вынесения приговора.

Федеральное уголовное законодательство остается лидером и в создании нормативной базы для регулирования предпринимательской деятельности. Это относится в первую очередь к природоохранной сфере, где наблюдается рост числа лиц, привлеченных на федеральном уровне к уголовной ответственности за экологические преступления, в сфере банковского дела, сельскохозяйственного оборота, производства и реализация алкогольной продукции, искусства и культуры, деятельности корпораций, образования, выборов, страхования, соблюдения норм трудового законодательства, деятельности некоммерческих организаций, здравоохранения и др.

На современном этапе режим уголовно-правового регулирования в сфере предпринимательской деятельности имеет свои особенности:

– многие из таких преступлений предусмотрены не в уголовных кодексах, а закреплены в иных законах, относящихся к конкретному объекту регулирования;

– большинство таких преступлений представляют собой преступления «malum prohibitum», т. е. деяния, которые норм морали, как правило, не нарушают (неправильная эксплуатация технических средств, нарушение правил изготовления и реализации товаров и др.), а их противоправность вытекает из позитивного права; они являются преступлениями в силу установленных государством запретов[94]. Поэтому в американском законодательстве они вполне могут выступать преступлениями абсолютной (строгой) ответственности, т. е. они не требуют установления наличия какой-либо формы вины (mens rea) для привлечения к уголовной ответственности;

– распространение замещающей ответственности, в том числе и на абсолютную ответственность, т. е. уголовная ответственность может быть основана исключительно на связях с другим физическим или юридическим лицом, совершившим противоправное деяние;

– расширение субсидиарной корпоративной ответственности не только на руководителей за собственные действия, но и за деяния подчиненных, наряду, однако, с уголовной ответственностью самого юридического лица;

– законодательное закрепление нормативного материала носит хаотичный характер, особенно на уровне штатов. Уголовно наказуемые деяния могут содержаться не только в законах, не включенных в кодексы, но и в подзаконных нормативных актах, изданных исполнительной властью (департамент транспорта, департамент исправительных учреждений, департамент экономического развития, департамент образования, комиссия по проведению выборов, департамент по охране окружающей среды и др.).

Тенденцию к расширению имеют и преступления на почве дискриминации и ненависти, являясь, по сути, квалифицирующим признаком уже существующих преступлений, но на сегодняшний день представляющие собой отдельные преступления по законодательству США[95].

Нельзя не отметить эволюцию отправных точек наказуемости деяния – элементов состава преступления. В абсолютном большинстве случаев их три:

1) противоправное деяние (actus reus);

2) психическое отношение к содеянному (mens rea[96]);

3) причинная связь между деянием и наступившими общественно-опасными последствиями.

При этом причинную связь между actus reus и mens rea необходимо доказывать только в тех случаях, когда преступление подразумевает наступление материальных последствий. В случае совершения преступления строгой ответственности обвинению вообще достаточно доказать только один элемент состава – actus reus, а наказание назначается вне зависимости от наличия в действиях виновного mens rea[97]. В основном к преступлениям строгой ответственности относятся владение запрещенными веществами, изнасилование или случаи, когда строгая ответственность прямо предусмотрена в законе. Однако не все так просто, на сегодняшний день в уголовном праве США mens rea, которое возникает в момент совершения преступления строгой ответственности, классифицируется как одно из пяти психических состояний, позволяющих назначать наказание; остальные четыре – это «сознательно», «преднамеренно», «преступное легкомыслие» и «преступная небрежность».

Вместе с тем, как разъяснил Верховный Суд США, даже при наличии требования о доказывании mens rea, однако при отсутствии в законе его четкого определения суд самостоятельно определяет то психическое отношение деятеля к содеянному, которое должно отличать виновное поведение от невиновного[98].

В Примерном УК определение абсолютной ответственности дается в § 2.05:

(1) Требования о доказывании mens rea, предписанные в § 2.01 и 2.02, не применяются к посягательствам:

(а) образующим правонарушение, если затронутое требование не включено в дефиницию правонарушения или суд не решит, что его применение согласуется с эффективным применением закона, определяющего правонарушение; или

(b) определенным не в кодексе, а иным законом, из которого с очевидностью следует законодательная цель в установлении абсолютной ответственности за такое правонарушение или в отношении любого из его элементов.

(2) Несмотря на любое другое положение действующего права и если последующий закон не предусматривает иного, то:

(а) когда применяется абсолютная ответственность относительно любого элемента правонарушения, определенного не кодексом, а иным законом, и осуждение основывается на такой ответственности, посягательство образует нарушение (violations); и

(b) хотя абсолютная ответственность используется в законе относительно одного или большего числа элементов правонарушения, определенного не кодексом, а иным законом, виновное совершение правонарушения может быть вменено и доказано, в таком случае небрежность по отношению к таким элементам образует достаточную виновность, а классификация правонарушения и приговор, выносимый за него по осуждении, определяются § 1.04 и ст. 6 Примерного УК.

Таким образом, составители Примерного УК не стали затрагивать теоретическое обоснование института абсолютной ответственности, но сочли возможным смягчить ее применение до приемлемого уровня. Получается, что в иных законах абсолютная ответственность может применяться только по отношению к незначительным правонарушениям, однако в уголовных кодексах таковая может предусматриваться за любое из преступлений, исходя из «необходимости» установления всех элементов преступления, когда вменение mens rea происходит только на основании факта совершения лицом деяния, очевидно опасного для жизни человека (например, § 1.12 (5), 5.06 (2), 210.2 (1), 223.6 (2) Примерного УК).

При этом у подсудимого остается возможность опровергнуть презюмируемый элемент(ы) преступления путем превосходства доказательств обратного, а у присяжных всегда остается возможность не следовать концепции абсолютной ответственности при решении вопроса о виновности. Но последнее, например, в условиях совершения насильственной фелонии представляется наименее вероятным.

Вместе с тем как законодатель, так и суды в США придерживаются позиции о недопустимости назначения наказания лицу только в связи с его статусом. Как пояснил Верховный Суд США в деле Robinson v. California[99], любой закон, устанавливающий уголовную ответственность только из-за статуса человека, нарушает VIII и XIV поправки к Конституции США как жестокое и необычное наказание. Например, ответственность за бродяжничество не может быть установлена в законе, так как «бездомность» – это признак статуса человека, что не освобождает такое лицо от ответственности за иные преступления.

В американском уголовном праве преступления исторически делились на три категории: фелония (тяжкое), мисдиминор (менее тяжкое) и тризн (государственная измена). Однако на сегодняшний день ситуация поменялась, тризн теперь рассматривается как отдельный вид преступлений, зато добавились две другие категории: предпринятые преступления и преступления строгой ответственности.

Про преступления строгой ответственности упоминалось выше, а предпринятое преступление по своей юридической природе и с точки зрения юриста континентальной системы права – это покушение на совершение преступления, т. е. совершение значимого действия, направленного на совершение преступления. В основном это сговор на совершение преступления, подстрекательство, попытка совершения преступления. Предполагаемое преступление признается в данном случае «целевым». При этом обвинение в целевом преступлении исключает возможность привлечения к уголовной ответственности за попытку его совершения или подстрекательство. Однако по американскому уголовному законодательству вполне допустимо самостоятельное обвинение в совершении целевого преступления и самостоятельное обвинение в сговоре на его совершение.

Необходимо отметить и различие подходов к назначению наказания. В США существуют два вида обвинительных приговоров к лишению свободы – определенный и неопределенный. В случае вынесения определенного приговора четко фиксированные максимальный и минимальный сроки устанавливаются судом в пределах сроков, предусмотренных в законе. Например, в штате Калифорния используется система определенных приговоров, при которой судья может лишь скорректировать с учетом отягчающих или смягчающих обстоятельств предусмотренное законом наказание в довольно узких пределах.

С неопределенными приговорами ситуация несколько иная. Они применяются как мера некарательного воздействия, которая направлена не столько на изоляцию преступника от общества, сколько на ресоциализацию. На сегодняшний день существует восемь видов неопределенных приговоров, когда:

1) судья в установленных законом пределах определяет минимум и максимум подлежащего отбытию срока (срок может быть и таким – не менее 1 года и не более 99 лет);

2) минимум и максимум срока заранее установлены законом, судья не в праве уточнять их;

3) судья определяет минимальный срок, а максимальный устанавливается в законе;

4) судья определяет максимальный срок, а минимальный устанавливается в законе;

5) минимальный срок никем не фиксируется, в приговоре указывается максимальный срок, установленный в законе;

6) минимальный срок никем не фиксируется, судья определяет максимальный срок в пределах срока, установленного законом;

7) минимальный и максимальный сроки лишения свободы определяются не судьей, а жюри присяжных в пределах сроков, предусмотренных в законе;

8) конкретный срок устанавливается административным органом по надзору за осужденными в пределах границ, определенных законом[100].

Таким образом, уголовное законодательство США и способы его реализации прошли долгий и самобытный путь развития до современного их состояния, однако и на сегодняшний день эта отрасль права остается восприимчивой к изменяющимся потребностям и условиям существования общества. При этом как федеральное уголовное законодательство, так и законодательство штатов может взять на себя лидирующую роль в создании новых составов преступлений, которые призваны бороться с преступностью в новых условиях развивающихся технологий.

§ 2. Государства, принадлежащие к континентальной правовой семье

Германия. Центральное место в германском уголовном праве с конца XIX в. занимает Уголовный кодекс 1871 г. (Германское уголовное уложение – Strafgesetzbuch). В его основу было положено прусское Уголовное уложение 1851 г., а также баварский Уголовный кодекс 1813 г., каждый из которых, в свою очередь, испытал на себе сильное влияние французского УК 1810 г. УК Германии 1871 г. закреплял в своих нормах сложившееся к тому времени в Европе понимание законности как в судебном производстве, так и в работе административных органов, тщательно и подробно регламентируя институты Общей и Особенной части уголовного права. В частности, этот Кодекс закрепил принцип, в силу которого уголовному наказанию подлежали только деяния, прямо и недвусмысленно запрещенные законом в качестве преступления на момент их совершения.

В зависимости от тяжести наказаний, грозивших за совершение уголовно наказуемых деяний, последние подразделялись на преступления (Verbrechen), уголовные проступки (Vergehen) и нарушения (Verfehlung). Предусмотренная этим УК система наказаний включала в себя смертную казнь, различные виды лишения свободы (тюремное заключение, заключение в крепости, арест), штраф, конфискацию имущества и поражение в правах. Специально стоит отметить, что применение телесных наказаний, допускавшееся в тот момент законами некоторых из объединившихся в Германскую империю государств, Уголовным кодексом 1871 г. не допускалось. Зато смертная казнь, которая к моменту принятия данного УК была уже отменена в ряде германских земель, в частности в королевстве Саксония, заново была восстановлена как мера наказания на территории всех германских земель, поскольку эту меру предусмотрел федеральный УК Германии (причем смертный приговор приводился тогда в исполнение путем отсечения головы).

На протяжении всего времени, истекшего с начала своего действия, УК Германии 1871 г. многократно подвергался изменениям, носившим в основном частный характер. Изменения, внесенные в данный УК в период фашистской диктатуры (1933–1945 гг.), как и прочие уголовные законы этого времени, служившие на потребу режима произвола и беззакония в отношении своих граждан и народов захваченных территорий, были по большей части упразднены в силу Потсдамского соглашения держав-победительниц и на основании последующих постановлений Союзного Контрольного Совета, осуществлявшего верховную власть в поверженной Германии. При этом было восстановлено действие ряда норм УК в прежней (до 1933 г.) редакции.