Яблоки не падают никогда

– Вероятно, когда-нибудь. – Логан сделал еще шаг назад. – Что случилось? – Он указал на пластырь.

– Мой парень ударил меня, – спокойно ответила она.

Логан думал, Саванна начнет темнить. На самом деле ему вообще было неинтересно, что она скажет, он просто отвлекал внимание и в результате от неожиданности брякнул, не подумав:

– Почему? – Слово вылетело у него изо рта прежде, чем он успел запихнуть его обратно. Почему? Это все равно что спросить: «Чем ты заслужила это?» Сестры разорвали бы его на части. Обвинять жертву! – Прости. Глупый вопрос.

– Ничего. Так вот, он пришел с работы. Когда это было? Вечером в прошлый вторник. – Она засунула руки в карманы джинсов Эми и очертила кружок на траве носком сапога. – Вообще, он был в довольно хорошем настроении в тот день.

– Не нужно рассказывать. – Логан поднял руку, чтобы остановить ее. Ему ни к чему подробности, Христа ради.

– Да ничего, я с удовольствием расскажу тебе.

Раз он задал глупый вопрос, наказанием ему послужит подробнейший, тягостный ответ.

– Мы смотрели телевизор, просто отдыхали, а потом в новостях заговорили о случае домашнего насилия. Я подумала: «Ну вот, докатились». Эти истории… – Она мотнула головой. – Не знаю, зачем они все время показывают это по телевизору. Это не помогает. Только хуже становится! – Саванна замолчала.

Логан прищурился, пытаясь извлечь суть из сказанного. Она о том, что показанный по телевизору сюжет о насилии против женщины вдохновил его?

– От этих историй у него всегда ужасно портится настроение. Может, он чувствует себя виноватым, я не знаю. Он говорит: «Всегда у них виноват мужчина, да? А девушка ни при чем! Всегда он не прав». – Саванна произнесла это низким, как у диджея, голосом, изображая своего парня.

Логан почти увидел его. Ему был знаком такой тип мужчин.

– Ну так вот, я сразу переключила канал, сказав: «О, я хочу посмотреть „Выжившего“!» – а он не возразил, но я почувствовала: он ждет, когда я сделаю что-нибудь не так. Время шло, я начала успокаиваться и подумала: «Ну вот, все хорошо», а потом, как идиотка, как дура, вдруг взяла да и спросила, заплатил ли он за регистрацию машины? – Саванна покачала головой, удивляясь собственной глупости. – Я не пыталась упрекнуть его. Честно, не пыталась. – Она взглянула на Логана из-под своих песочных ресниц, словно хотела убедить его в своей невиновности. – Я просто сказала: «Ты не забыл заплатить?»

– По-моему, резонный вопрос, – заметил Логан.

У него не было личного опыта физического насилия в семье или в отношениях с девушками, но он знал, как может быть неправильно понят вопрос, как простое желание получить информацию иногда оборачивается ссорой.

– Это его и разозлило, – продолжила Саванна. – Очевидно, я проявила пассивную агрессию. – Она пожала плечами и приложила кончик пальца к пластырю над глазом. – В общем, с этого все началось, и пошло-поехало, как обычно, а дальше помню только, как он орет и я ору… Просто жалкая сцена, правда. Стыдно.

Она посмотрела в сторону, уперев руки в бедра. От нее пахло какими-то цитрусовыми духами, лаком для волос и сигаретами, как от девочек, которых Логан целовал на каникулах за бытовым корпусом в кемпинге на Центральном побережье, куда люди приезжали в домах на колесах. Запах открыл шлюз потоку чувств, которые Логан предпочел бы объяснить ностальгией по тем временам, а не желанием обладать этой девушкой. Как-то неприлично думать о том, что ему хочется поцеловать ее – маленькую, хрупкую, побитую парнем. Логан почувствовал, будто он заодно с этим тупоголовым бойфрендом.

– Ну да ладно… Все равно… Вот что случилось. – Саванна поддернула джинсы на талии. – Он теперь – история. Я ушла, села в такси и не вернусь к нему.

– Хорошо, – сказал Логан, и в голове у него защелкали мысли. – Твой парень знает, что ты здесь? – Он представил, как его мать привычным движением с улыбкой на лице распахивает дверь навстречу гостям – она всегда любила хорошую компанию – и встречается с каким-то молокососом, жаждущим мести. Он не дождался ответа. – Откуда ты знаешь моих родителей?

– Я их не знаю, – сказала Саванна. – Я постучала в их дверь наугад.

– Что?

– Логан! – Его мать отодвинула дверь на заднюю веранду и приложила руки к щекам, словно не могла поверить, что это он, словно не видела его машину на подъездной дорожке и не получила достаточно много знаков, предупреждающих о присутствии где-то в доме ее старшего сына. Джой придала голосу едва заметный аристократический выговор, зарезервированный для посторонних. Вообще-то, он был слышнее обычного. Она как будто опьянела от возбуждения. – Что ты там делаешь?

– Чищу водостоки, мам, – отозвался Логан. – Как и обещал.

– Не нужно тебе этим заниматься. Твой отец все держит под контролем. – Джой подошла к ним и обняла девушку за плечи. – Вижу, ты уже познакомился с Саванной. – Мать взглянула на нее, потом перевела глаза на него. – Она поживет у нас немного… Она поживет у нас сколько захочет. – Говоря это, Джой гладила Саванну по спине в ритме своей речи, потом убрала руку и спросила: – Как Индира? – сопроводив вопрос пронизывающим взглядом, будто догадывалась об их разрыве, но откуда ей знать?

– Она в порядке, – ответил Логан. – Она просила передать тебе это.

Он вынул из кармана маленький, теперь уже жалкий с виду подарок. Индира просила вручить его матери несколько недель назад, а он все забывал.

– О Логан! – Джой схватилась за сердце. Она вся трепетала от восторга.

– Это мелочь…

– Она не захотела прийти? – спросила Джой и огляделась, словно ожидала, что Индира вдруг выскочит из-за живой изгороди. – Чтобы посмотреть, как я его открою?

– Это всего лишь…

– Девушка Логана особенная, – сказала Джой Саванне. – Очень. Я бы хотела, чтобы она была здесь! – Джой пригладила волосы и снова окинула двор подозрительным взглядом, а потом разорвала бумажный пакетик. – О! – Ее лицо выражало разочарование. – Это… магнит на холодильник.

Джой повертела его в руках, отыскивая в этой безделице какое-нибудь тайное послание. На магните был желтый цветок. Логан понятия не имел, почему Индира купила эту штуку и почему при виде ее на лице матери мгновенно возникло такое страдальческой выражение. Что она ожидала обнаружить в пакетике?

– Очень мило, – произнесла Джой, глаза ее блестели. – Индира знает, что я люблю желтые герберы, а этот дурацкий магнит, который мы купили в Лондоне, все время падает с холодильника! Вот почему она прислала мне этот. Она такая внимательная. Поблагодари ее, пожалуйста. Хотя мы с ней увидимся в воскресенье, так что я сама ее поблагодарю.

«Ты не увидишься с ней в воскресенье», – подумал Логан, но он точно не собирался рассказывать матери о своем разрыве с Индирой при этой чужой девушке, а потому быстро сменил тему:

– Я только что услышал о том, как… Саванна постучалась в вашу дверь. – Он откашлялся. – Наугад? Это…

Интересно, Бруки уже знает? Она младшая в семье, но самая разумная и уверенная в себе.

– Саванна сказала, что у нее возникло хорошее чувство при взгляде на наш дом, – пояснила Джой и простодушно улыбнулась Логану. – Он показался ей безопасным. Как это мило, правда?

– Да, мило. Я спрашивал Саванну, знает ли ее бывший бойфренд, где она? – Логан встретился взглядом с матерью. Джой нравилось изображать из себя чудачку, но она не глупа.

– Он не знает, где она, и никаким способом не может узнать.

– Не волнуйся, – успокоила его Саванна. – Он меня не найдет. Я даже не взяла с собой телефон, когда уходила.

– Да, и мы собираемся выбрать время и съездить к ней на квартиру, чтобы забрать вещи, когда он будет на работе, – сказала Джой таким тоном, будто планировала обед.

– Мама, ты туда не пойдешь! – заявил Логан.

– О да, я, наверное, останусь в машине. В квартиру с Саванной пойдет твой отец. Просто чтобы подстраховать. – Мать взглянула на него с веселой хитрецой в глазах, и Логан сразу почувствовал, что неотвратимо соскальзывает на тот путь, который уже намечен для него.

– Полагаю, и отцу не нужно туда ехать. – Логан вздохнул. Ему не улизнуть. Он посмотрел на Саванну и постарался, чтобы голос его прозвучал любезно, а не уныло. – Я отвезу тебя.

– Не нужно никому ездить со мной, – возразила Саванна. – Правда не нужно.

– Твой брат может составить вам компанию, – обратилась Джой к Логану. – Для надежности. Отличная идея! – Она произнесла это в теплой поздравительной манере, как будто такая разумная мысль пришла в голову Логану. – Вы с Троем поможете Саванне все сгрести и по-быстрому убраться оттуда, да и дело с концом!

Кончится ли дело на этом?

– Разве Трой не в Америке? – спросил Логан.

– Он прилетел сегодня утром, – ответила мать. – Вы втроем можете съездить к Саванне завтра, когда он оправится от смены часовых поясов. Думаю, тебе лучше приехать в одиннадцать. Чтобы избежать часа пик. У тебя же будет время до начала занятий в два часа.

Логану хотелось сказать: «Может быть, завтра утром у меня есть еще какие-то дела, мама», – но тогда она потребует подробностей.

– Нет. Все в порядке. Я ценю ваше предложение, но поеду сама, – сказала Саванна.

Логану захотелось рассмеяться, потому что она не представляла, насколько бесполезно противиться его матери: раз Джой что-то решила, так тому и быть. «Если ваша мать поймала момент, ее уже никто не остановит», – всегда говорил отец; он имел в виду теннис, но все, что он говорил о теннисе, легко прилагалось к жизни.

– Я поеду одна, – повторила Саванна.

– Нет, не поедешь, дорогая, – проговорила Джой, и в ее голосе звучала сталь.

«Гейм за мамой», – подумал Логан.

Глава 12

Сейчас

Как бы вы описали брак своих родителей?

Детектив старший констебль Кристина Хури перевернула лист в своем блокноте и внимательно посмотрела на сидевшего напротив мужчину: Логан Делэйни. Второй из четверых взрослых детей Джой. Тридцать семь лет. Сутулит плечи и говорит, растягивая слова, как серфер, но глаза внимательные, как у человека, живущего по расписанию. Похож на садовника, но, наверное, преподает основы предпринимательства. Они с Этаном опрашивали его в холле местного колледжа. Он сказал, что следующее занятие у него начинается через двадцать минут.

Они сидели напротив Логана в низких виниловых креслах с полукруглой спинкой, между ними стоял круглый столик. На доске объявлений за спиной у Логана – реклама вечерних курсов: «Вы хотите сами изготавливать мебель?», «Вы хотите написать мемуары?», «Вы хотите научиться поддерживать беседу?», «Вы хотите вступить в брак?». Какие-то люди действительно идут на курсы, чтобы вступить в брак? Надо не забыть рассказать об этом Нико. Или нет. Вдруг он захочет прослушать этот курс. Иногда он загорается энтузиазмом по поводу каких-нибудь диких занятий.

– Я бы описал их брак как нормальный, – ответил Логан. – Хороший. – Он покрутил правым плечом сперва вперед, потом назад. – Они прожили вместе почти пятьдесят лет.

– Проблемы с плечом? – изобразила заботу Кристина; ее интересовало, что случилось с суставом у Логана.

– Все в порядке. – Он прекратил двигать плечом и сел прямее.

– Значит, они женаты около пятидесяти лет. Это долгий срок.

– Да.

– Очевидно, во всех браках бывают подъемы и спады, возникают конфликты, – сказала Кристина и замолчала.

Удар сердца.

Еще один.

Логан приподнял бровь. Он очень похож на своего отца. Не спешит заполнять паузы.

– Вы сами женаты, Логан?

Он взглянул на свою левую руку, будто хотел проверить:

– Нет. Я не женат. И никогда не был.

– В отношениях?

Он слабо улыбнулся:

– Это сложно.

– Вы могли бы сказать, что у ваших родителей были сложные отношения?

– Нет, – ответил он. – У них прекрасные отношения. Они чемпионы в парном разряде. Нужно очень хорошо понимать и чувствовать друг друга, чтобы успешно играть в паре.

– А что касается жизни вне корта?

– Они тридцать лет вели вместе весьма успешный бизнес.

– Значит, их брак не был… – Кристина заглянула в свои записи, – временами шатким?

– Каждый брак временами шатается. – Логан посмотрел на ее блокнот, как будто пытался разглядеть, что у нее там написано. – Кто-то действительно сказал вам такое?

– Кажется, ваша сестра сказала полицейскому, что в последнее время отношения между ними были – как же она выразилась? – «немного бурные».

– Которая из сестер? – Логан поднял руку, чтобы предупредить ее ответ. – Я знаю. – Казалось, он пришел к внезапному решению. – Слушайте. Можете сказать мне прямо: вы относитесь к моему отцу как к подозреваемому?

Конечно, приятель. И ты это знаешь.

Кристина не сомневалась, что Логан видел заживающие царапины на лице своего отца. Стэн Делэйни объяснил, что оцарапался, когда лез сквозь живую изгородь за теннисным мячом. Но детективу Хури они представлялись классическими следами борьбы, ранением, нанесенным защищающимся.

Вчерашний обыск у Джой и Стэна Делэйни мало что принес. В доме чисто и опрятно. Нарочито чисто и опрятно. Никаких признаков, даже отдаленно указывающих на борьбу, кроме одного: тонкая трещина, змеившаяся по стеклу висевшей в коридоре фотографии в рамке. На снимке – ребенок с теннисным кубком в руке. «Что здесь произошло?» – спросила Кристина Стэна Делэйни, и он ответил: «Не представляю».

Это была ложь. Так же как история про поиски теннисного мяча, закатившегося в живую изгородь. Рамку с фотографией они изъяли в надежде, что на ней обнаружатся следы крови или волос.

Стэн Делэйни вчера отвечал на ее вопросы кратко, не вдаваясь в детали. Да, они с женой поссорились, но он отказался объяснять из-за чего. Сказал, да, не в характере его супруги уезжать вот так. Да, это странно, что она не взяла зубную щетку и ничего из одежды, насколько он мог судить. Он явно умный человек. Знает, что не обязан быть вежливым, и его нельзя заставить говорить то, чего он говорить не желает. Он держался хорошо. Чертовски хорошо! Но Кристина была лучше.

– Ваша мать пропала, и мне говорят, что это на нее не похоже. И пока мы только собираем информацию.

– Отец сильно беспокоится. Он не спит и не ест. Он сам не свой.

Кристина постучала кончиком ручки по блокноту:

– Позвольте заметить, Логан, что вы, кажется, не сильно беспокоитесь за свою мать.

Он вскинул брови. Подождал вопроса.

– И тем не менее это именно вы и ваша сестра подали заявление о пропаже человека.

И снова он ждал вопроса.

– Как вам известно, сегодня днем мы устраиваем пресс-конференцию. Мы затрачиваем много времени и сил на поиски вашей матери.

Кристина увидела, что хорошие манеры прорываются в нем.

– Спасибо вам. Мы очень благодарны. Мы переживаем, вдруг с ней произошел несчастный случай. Или какой-нибудь… неприятный эпизод, или еще что.

– Эпизод? – произнесла Кристина. – Вы имеете в виду эпизод, связанный с психическим здоровьем?

– Вероятно. – Логан заерзал в кресле.

– Не было ли у нее признаков депрессии?

– Вроде нет. – Он поморщился и осторожно добавил: – Ну может быть, самые незначительные.

– Вы можете рассказать об этом подробнее?

– Она была немного не похожа на себя. – Он смотрел мимо головы Кристины. – Вероятно, чувствовала себя… расстроенной.

– Из-за чего?

– Ну… – начал Логан, и Кристина заметила, что он обдумал, а потом отбросил правдивый ответ. – Я не вполне уверен.

– Значит, она отправила сообщения всем своим детям о том, что уезжает, но не оставила записки отцу. Вы не находите это странным?

– Они поругались, – пожал он плечами. – Вы же знаете. – (Это Кристина знала.) – У отца нет мобильного телефона, так что послать ему сообщение она точно не могла.

– Она наверняка могла позвонить ему по домашнему телефону, могла оставить записку, найти какой-нибудь другой способ связаться с ним, – заметила Кристина.

Простейший ответ часто самый верный.

– Я понимаю, как это выглядит со стороны, но вы ошибаетесь.

Никто не хочет верить, что их родители способны убить один другого, чего бы ни насмотрелись.

Кристина снова взялась за свое:

– В сообщениях ваша мать не просила передать отцу, что она уезжает.

– Ее сообщения – полная бессмыслица, – напомнил ей Логан.

Детектив Хури промолчала. Она ждала. Иногда ее работа состояла исключительно в том, чтобы ждать.

Логан стукнул костяшкой согнутого пальца по подлокотнику кресла, как стучат в дверь, когда теряют терпение:

– Неужели вы и правда думаете, что мой семидесятилетний отец убил мою мать, избавился от тела и послал нам всем непонятные сообщения с ее телефона, чтобы сбить нас со следа. Боже мой! Да это из области фантастики. Это просто… невозможно.

– По нашим сведениям, ваш отец ни разу не попытался позвонить вашей матери на мобильный телефон, – сказала Кристина.

В первом расследовании убийства, которое она вела, мужчина позвонил двадцати друзьям и родственникам и очень достоверно изобразил в разговорах отчаяние, но ни разу не попытался связаться со своей якобы пропавшей женой. Зачем звонить ей? Он знал, что она не ответит.

– Вам придется спросить об этом его самого, – сказал Логан.

– И где, по-вашему, сейчас ваша мать, Логан? Как вы думаете, что происходит?

Логан продолжил свою прежнюю мысль, будто пытался что-то прояснить для себя:

– Значит, он отправляет нам ложные эсэмэски и прячет телефон под кроватью? Не где-нибудь, а именно там? Разве он не уничтожил бы его? Если он способен кого-то убить, вы не допускаете, что у него хватило бы ума и на то, чтобы избавиться от телефона?

– Может быть, он не мог ясно мыслить.

– Я не знаю, где она, и вы ошибаетесь. Я волнуюсь, потому что вы правы, это странно и не похоже на нее. – Логан опять заерзал на месте и рассеянно махнул рукой кому-то, вышедшему из аудитории. – Но в то же время мне кажется, может быть, ей нужно было ненадолго уехать, или она таким образом хочет что-то показать.

– Зачем вашей матери что-то показывать таким образом? – (Логан поднял руки.) – И что именно она хочет показать?

Он покачал головой, уставился в стену и выпустил изо рта воздух, как струйку сигаретного дыма.

Кристина придала своему голосу легкую агрессивность. Эта невнятица начала раздражать ее.

– Одно с другим не сходится. Вы говорили, у ваших родителей были идеальные отношения, а теперь утверждаете, что, может быть, ваша мать исчезла, чтобы что-то показать отцу.

– Я никогда не говорил, что у них были идеальные отношения. Конечно, без проблем не обходилось. Как у всех. По вашим словам.

– Не могли бы вы поточнее описать, что это были за проблемы?

– Вообще-то, нет. – Он вздохнул. – Вы сами можете точно проанализировать брак своих родителей?

– Мои родители разведены, – коротко ответила Кристина.

Она могла бы очень точно описать их проблемы. Они развелись из-за тарелки. Выйдя на пенсию, ее отец завел привычку каждый день в одиннадцать вечера готовить себе сэндвич с хумусом и томатом. Мать Кристины просила его споласкивать тарелку и ставить ее в посудомоечную машину. Он отказывался. Это каким-то образом противоречило его принципам. Так продолжалось несколько лет, пока в один прекрасный день мать Кристины не вынула эту тарелку из раковины и не запустила ее отцу в голову, как фрисби, после чего заявила: «Я хочу получить развод». Отец был ошарашен и ранен. Не физически ранен. Голову он успел пригнуть. В конце концов он заключил, что его жена рехнулась, и снова женился, не прошло и года. Тем временем мать Кристины увлеклась горячей йогой и подсела на сериал «Рассказ служанки». «Под его взглядом»[3], – мрачно приветствовала она дочь каждый раз, как та звонила ей обсудить приготовления к свадьбе. Мать говорила, что счастлива за вторую жену отца Кристины и желает ей прожить в браке столько же лет, сколько она, и не встать на ее точку зрения.

– А как насчет домашних дел? – спросила Кристина. – Какие-нибудь проблемы?

– Домашних дел? – Логан моргнул, как частенько моргают мужчины, когда женщины заводят разговор о пустячных бытовых проблемах в очень серьезном тоне.

«Это была всего лишь тарелка», – неустанно повторял отец Кристины. Он так и не понял, что эта тарелка выражала неуважение. Пренебрежение. Равнодушие.

– Домашними делами занималась моя мать, – ответил Логан. – Это никогда не вызывало проблем между родителями. В этом смысле у них был традиционный брак. Она… из того поколения.

– Но разве она, помимо этого, не участвовала в управлении теннисной школой?

Логан занервничал.

– Я не говорю, что это было справедливо. – (Кристина ждала.) – Я говорю, что ни разу не слышал, чтобы они ссорились из-за домашних дел.

Он непроизвольно скривил губы на словах «домашних дел»? А его глаза переметнулись на Этана в поисках мужской поддержки? Что мелет эта девица, уму непостижимо? Или она проецирует на эту ситуацию свои предрассудки? Кристина тоже ни разу не слышала, чтобы ее родители ссорились из-за домашней работы, и тем не менее тарелка в раковине разрушила их брак. Он просто игнорирует меня, Кристина. Я прошу его так мягко, а он просто не обращает внимания. Нет людей слишком старых или слишком воспитанных, чтобы внезапно не сорваться.

– Так из-за чего же они ругались?

Логан посмотрел в сторону:

– С моим отцом иногда бывало трудно. Теперь он изменился.

Ну вот, мы уже к чему-то приближаемся.

– Он когда-нибудь бил вашу мать?

– Боже! Нет. Никогда. – Логан опять посмотрел на нее, в его глазах застыл ужас. – У вас создалось неверное впечатление.

И все же Кристина приметила нечто мимолетное: вопрос, мысль, воспоминание? Но искорка промелькнула, и она успела ухватить ее.

– Никогда? – попробовала надавить она.

– Никогда, – ответил Логан. – Простите, если я вызвал у вас такую мысль, потому что это совершенно не так. Просто иногда отец бывал… не в духе. Это все, что я имел в виду. Он замыкался в себе, когда был расстроен. Как многие мужчины его возраста. Но он обожал мать. – Логан пробормотал что-то неразборчивое.

– Простите, я не расслышала.

Он натянуто улыбнулся:

– Я сказал, он обожает мою мать. Он до сих пор обожает мою мать.

Кажется, Логан тоже собрался замкнуться в себе.

Кристина сменила тему:

– Что вы можете сказать о женщине, которая некоторое время жила у ваших родителей в прошлом году? Обе ваши сестры упоминали о ней.

– Саванна, – тяжело проговорил он. – Да что о ней сказать? Там возникли сложности на какое-то время.

– Какие?

– Всякие.

Глава 13

Прошлый сентябрь

Значит, это пока она не найдет, где жить, – сказала Джой Бруки, расхаживая по гостиной с зажатым между ухом и плечом телефоном и вытирая пыль специальной тряпкой из микрофибры, которую купила на одной из тех мерзких вечеринок, где ей приходилось терпеть демонстрацию товаров в исполнении милой женщины, трое детей которой много лет без особых успехов посещали занятия у Джой и Стэна, поэтому Джой посчитала себя обязанной приобрести три тряпки из микрофибры, по одной за каждого ребенка.

Джой завела себе правило вытирать пыль, когда бы ни позвонил кто-то из ее детей, даже когда это был Логан, разговоры с которым продолжались не дольше тридцати секунд.

Сегодня Джой находилась в отличном настроении. Вчера вечером у них со Стэном был секс. На удивление хороший секс. Если бы она все еще сохраняла способность забеременеть, то это наверняка произошло бы. Джой всегда говорила, что Стэну стоило только взглянуть на нее, чтобы она забеременела, и это сильно смущало и вызывало непонимание у шестилетней Бруки, которая однажды обвинила милого малыша Филипа Нгу в том, что тот попытался «забеременеть ее на перемене».

Сексуальная близость случилась у Джой со Стэном впервые за много месяцев. Она на самом деле думала, что в этом смысле между ними все кончено, и даже не сильно расстраивалась, что само по себе грустно. Она подозревала, это как-то связано с Саванной. Может быть, объяснение тут простое: они снова стали закрывать дверь спальни, что раньше было сигналом к ночи любви, или либидо Стэна подстегнул вид порхающей по дому симпатичной девушки?

Честно говоря, Джой это не беспокоило. Ей и самой доводилось искать поводы, чтобы появляться на переднем дворе, когда тридцатилетний сын Каро Джейкоб, сняв рубашку, работал в саду. Она знала его с малых лет, но он вырос похожим на молодого Роберта Редфорда, а Джой еще не умерла.

Это действительно был очень хороший секс для людей их возраста, думала Джой. Ее подмывало похвастаться Бруки, как здорово вчера проявили себя в спальне ее родители, будто они выиграли какой-то поистине сложный матч.

– Почему ты смеешься, мама? – спросила Бруки.

– Я не смеюсь, – ответила Джой. – Я вытираю пыль. У меня нос зачесался.