Никому не говори!

Всю ночь я разбиралась с делами в клубе. Как оказалось, менты отдыхают пуще, чем детки депутатов. Выйдя на улицу, они шмаляли по бутылкам, трахали моих девочек не только с их согласием и выпили почти весь ассортимент в баре. Вадимке придётся возместить использованный товар, а мне искать почти половину персонала, потому что даже немногие парни из работников загибали бухгалтерш и молоденьких сучек в форме. Но что меня удивило, никто не остался спать здесь. Ближе к утру клиенты разъехались по домам или отелям, а к шести утра уборщицы привели в порядок танцевальный зал. Бедные женщины. Они выметали чьи-то трусы и вытирали блевотину. Надо бы поднять им зарплату.

Ближе к обеду приехали поставщики, которым я оплатила алкоголь и продукты для закусок. Это задержалось на полчаса, потому что ублюдки решили надуть меня, не отдав один ящик водки. Не велика потеря, но разреши одному, и последуют сотни. Нервная и злая из-за двух идиотов, я вернулась в свою комнату, где ожидала застать Захарова, но ошиблась. Он ушёл. Ублюдок просто ушёл. Ненавижу его! Ненавижу. И, кажется, люблю. Иначе, почему мне так больно? Почему хочется рвать и метать от мысли, что ему-то на меня насрать. Я всего лишь очередная дырка для него.

Спустившись вниз, вижу, как на улице прямо перед дверью крутиться Антон, пытаясь рассмотреть спину. На мгновение сердце замирает. Он здесь. Он ещё здесь. Стоит спокойно курит с охранником. Они перекидываются парой слов, и тут что-то происходит. Антон звереет за долю секунды, замахивается и бьёт мужчину в лицо кулаком, а потом коленом. Я вылетаю, чтобы остановить его, но он сам меня замечает и сплевывает прямо мне под ноги.

– Вот это? – раздается тихий вопрос, – серьёзно? – качает головой, а я ничего не понимаю. В его глазах осуждение и ярость, а в голосе горечь. – Шалава!

Это как пощёчина по лицу, и я немею, не зная, что сказать, а ублюдок просто сбегает по ступенькам и садиться в свою машину. Что я сделала не так?

Ярость поднялась в груди с такой силой, что было трудно дышать. Шалава, значит? Шалава?! Никто меня так ещё не оскорблял! Не на ту нарвался, Захаров! Ты будешь моим, но сначала я тебя выдрессирую, бешеный ты пёс! Я заставлю тебя пасть к моим ногам, и ты молить будешь быть твоей, или я не Фризер!

Глава пятая

Антон

Проснулся в непонятках где я нахожусь. Вокруг стены из красного кирпича, на потолке несколько лампочек, на полу толстые белые ковры, а довольно просторная кровать застелена чёрным шёлковый бельём. Вокруг тумбы, комоды, шкафы из тёмного дерева, а судя по косметике на столике с большим зеркалом, комната принадлежит девушке. Не той ли девушке из туалета? Дерьмо. Только не это.

Так, стоп, нет! Я ушёл тогда. Я помню. Даже доехал до дому, купил пива и… И приехал обратно к Нине. Я помню, как вошёл сюда, услышал имя какого-то мудака, и у меня сорвало колпак. Я пытался сдерживаться, но… сдержался ли? Не обидел ли её? Кажется, она ещё делала мне минет, или хотела сделать, но я не помню. Блять. Я не часто пью, но провалы в памяти всегда, если смешаю алкоголь или понижаю градус. И как же болит голова! Но какого хера я один? Где Нина? Я опять не удовлетворил её? А как ещё оправдать отсутствие девушки? Конечно, она пошла поискать того, кто доведёт дело до конца. Вот шлюха!

Я встал с кровати, чувствуя себя последним идиотом. Купился на её покорность и податливость, как сопляк. На мгновение подумал, что действительно что-нибудь стоящее из этого может выйти. Ага. Щас. Держи карман шире. Вокруг неё полно богатых ублюдков и молодых придурков. Может целый день выбирать… Блять!!! Я с размаху пнул кровать рядом и поднял штаны и трусы. Лучше мне уйти отсюда, пока не захотел найти девчонку и высказать всё в лживую рожу.

Слетев по лестнице, вышел на улицу и остановился возле верзилы у входа.

– Закурить есть?

Тот достал пачку и протянул мне. Я кивнул в знак благодарности, взял одну сигарету и попросил огонька. Вдохнув дым, провёл рукой по волосам, чертыхаясь.

– Девка? – спросил амбал, сочувственно смотря на меня.

– Сука! – выплюнул я, делая ещё одну затяжку.

Он хмыкнул.

– Забудется.

– Надеюсь.

Мужик усмехается и кивает. Тут дебилом надо быть, чтобы не понять что со мной. Я в бешенстве! Я, мать его, в диком бешенстве! Наверняка, побежала к тому самому «Славе», с которым разговаривала до моего прихода. Шлюха!

– Это она тебя так? – спросил охранник, указывая на мою спину.

Я сперва пытался посмотреть сам, а потом увидел отражение в двери. Четыре смычные полосы шли от середины позвоночника и поднимались к лопаткам. А вот это я помню!

– Вот же сука бешеная! – повторил я ругательство, а бугай рассмеялся.

– Горячая штучка. Моя тоже такая же. Все бока располосовала сегодня. Тебя как зовут-то?

Горячая. Не то слово. Изумительная. Прекрасная. Страстная. Открытая. Но, блять, шлюха всё равно. Такая же, как и сотни вокруг.

– Антон. А тебя?

– Славка. Будем знакомы.

И меня снова переклинило. Я осмотрел придурка с ног до головы. Выше меня, шире меня, лысый, нос сломан. Да какого хера, Нина? «Такая же», говоришь? Щас тебе будет «такая же», падла!

Замахиваюсь и что есть дури леплю кулак ему в подбородок. Он воет, хватаясь за лицо и наклоняясь вперёд. Хватаю его за шиворот и бью коленом в нос. Внутри всё клокочет. Хочу продолжения, но вижу её в дверях. Плюю ей под ноги и тычу в мычащее чмо.

– Вот это? Серьёзно? – качаю головой и выдаю уже ей в лицо. – Шалава!

Она вздрагивает, но молчит. Молчи и дальше, а я пошёл. Сажусь в тачку и, отъезжая назад, вижу, как она подходит к куску тупого мяса и кладёт ему руку на плечо. Верно, пожалей иди. Бедняга расстроен.

Выруливаю на проезжую часть, направляю машину в сторону дома и бью по рулю, по панели, по голове. Блядь, шлюха, шалава, тварь! Понимаю что это пиздец! Это просто пиздец! Ненавижу и, сука, понимаю, что люблю, блять, люблю эту стерву! Да за что, мать твою, за что?! Два года она мозолила мне глаза, дразнила своими коленками, выводила своим томным голосом, и как оказалось не меня одного!

Мотаю головой, пытаясь выкинуть тупые мысли из головы, но боль из сердца вырвать нельзя. Нельзя! Стону от бессилия. Нина! Почему ты такая? Я только поверил, что ты сможешь быть верной только мне. Быть только моей. Что стоит с тобой только поговорить, объяснить, направить, ведь ты ещё так молода, и всё у нас нормализуется! А никаких «нас» нет, и не было никогда. Это ты, придурок, напридумывал себе сказок, как сопливый мальчишка.

Остановился возле своего дома и сжал в руках баранку. Нужно попытаться забыть её, хотя бы попытаться. От злости задёргал рулевое колесо, пытаясь вырвать его с корнем и швырнуть. Идиот! Какой же идиот! «Это бомба, Слав, так и хочется облизать. Вытрахать, чтобы, скотина, слова не смог мне сказать…», а потом раздвинула ноги передо мной и облизывала мой член, сжимала в пальцах мою задницу. «Моя тоже такая». «Все бока располосовала сегодня». Шлюха!

Вышел из машины, захлопнув дверь так, что потом пожалел. Направился к подъезду, кивнул охающим бабулям на лавочке, и поднялся в квартиру. Охайте, кукушки старые. И в жизни ментов бывают трудные деньки. Об ноги начал тереться Васька и мурчать как трактор. Я хоть покормил его вчера? Прошёл на кухню, проверил миску – полная. Сел на стул и погладил скучающего кота по широкому лбу. Эх, Васька, Васька. Не везёт нам. Ты, вон, вообще кастрирован, отчего разжирел как диванная подушка. Ну что ты смотришь на меня? У тебя всё есть. Еда. Вода. Что ещё надо? Ах да. Лоток почистить.

Пока заменял грязный наполнитель, ответил на звонок из отдела. Воронцов Саша занимался сейчас… Чем он занимался? В упор не помню, но знаю, что важно.

– Здаров, Тох. Помнишь майского подрывника из супермаркета?

Я кивнул.

– Ну, помню.

– Кажись, засекли уродца.

Я поставил кошачий туалет на пол и выровнялся. Неужели! Эта мразина убил троих детей и пятерых взрослых. Дело отдали нам и разрешили использовать Русаков[?], но уже два месяца никаких зацепок.

– Где?

– Прикинь. Этот пидрила находился у нас под носом. Стрип-клуб «Люкс». Ходит туда каждую пятницу.

Я хмыкнул. Сегодня пятница. Нужно получить ордер на задержание в общественном месте и встретиться с хозяином заведения. Иными словами нужно разговаривать с Ниной, а мне этого делать нельзя. Да и не пойдёт она со мной на переговоры.

– Займись разрешением и переговори с… гражданкой Фризер. Я сообщу Вадиму. Как будет всё готово, я перезвоню.

– Принял.

Он отключился, а я набрал друга. Нас было восемь. Я, Вадим, Влад, Стас, Данилл, Кирилл, Илья и Женька. Мы были одним отрядом очень долгое время. Прошли очень многое и, наверное, и дальше бы воевали, но война окончилась. В какой-то момент толстопузы просто устали играть в войнушки, меряясь своим завышенным эго, и мы стали не нужны. Каждый ушёл по своему пути, занялся тем, что умел. Вадим подался в «ОМОН», я, вот, в менты. Илюха только, кажется, свой клуб открыл в Мове. В последний раз мы виделись все вместе два года назад, когда контракты аннулировали и нас вкинули на улицу как котят.

Если б я знал, к чему меня жизнь приведёт, остался бы в Мове. Да, я и сам виноват. Мой характер оставляет желать лучшего. Сперва делаю, потом думаю и жалею. Наверное, не надо было называть её так, но… Блин, не сдержался. Дурак. Да почему дурак? Я же ей не по роже дал, хотя заслужила. Разве заслужила? Между нами не было обязательств. Всего лишь секс. Два раза. Два раза я трахал её так, как других не трахал. Я целовал её, когда других было мерзко. Даже сделал ей куни. Я. Сделал. Шлюхе. Куни. Это много стоит, блин! И что получил? Ничего.

Выдав всю инфу Чернову, скинул и поплёлся в ванную. Нужно привести себя в порядок. Смыть с себя пот и грязь после Фризер. Стало как-то противно от того, что после меня она побежала к другому, пусть даже я и виноват. Возможно. Вспомнить бы, но не хочу думать о ней, о её стонах и её теле. О том, как она наигранно-искренне хотела сделать мне минет и строила из себя невесть что, будто сосала действительно в первый раз. Неуверенно и боясь причинить боль зубами. Чёрт! Нина! Что же ты за дрянь такая редкостная?!

Зазвонил телефон, и я потянулся к мобильнику, который оставил на стиралке.

– Тох, эт снова я, – услышал я голос Стаса, – Фризер упёрлась и ни в какую не даёт согласие на захват на её территории. Чё делать?

Я выключил воду.

– Вот же сука. Ладно. Я сам с ней поговорю.

– Ты, это, только не взрывайся при ней. Нам её согласие нужно, а не принудительное.

Я усмехнулся. Без ругани не обойдётся.

– Постараюсь.

Скинул и уставился в телефон. Где-то тут должен быть номер Нины, но отчего-то боялся услышать её голос. Боялся, что сдамся и сам упаду к её ногам. Соберись! Ты же мужик, а не тряпка! Это всего лишь шлюха. Таких в твоей жизни было сотни.

Она взяла трубку после третьего гудка. Да, я считал!

– Антош, не думала, что услышу тебя. Ты так поспешно ушёл…

Стерва.

– Нужно встретиться, – прервал я её сквозь зубы, прокленая её насмешку в голосе и этот томный стон, что долбанул по слуху.

Какого хуя? Она разговаривает со мной во время секса? Сука!

– Как понимаю, это по поводу… ммм… вашего подрывника?

– Да.

– Хорошо. Жду тебя у себя.

И она скинула. Сучка просто скинула звонок. Но она что-то задумала. Зуб даю. Уж слишком быстро согласилась. Решила отыграться за мою вспышку гнева? В клуб решил идти в штатском. Если повезёт, то сразу приступим к приготовлениям – в голове уже созрел план. Осталось уломать хозяйку «Люкса». Сам себя заставил даже мысленно обращаться к ней фамильярно, но когда увидел у лестницы того самого Славу, чуть снова не озверел. Лыбясь разбитыми губами, он взял меня за плечо и толкнул вперёд.

– Топай. Доведу до шефа, мудак.

– Ещё раз пихнёшь меня, и твоя рожа встретиться со стенкой.

– Топай, придурок.

Шумно выдохнул, пытаясь удержать себя в руках. Договориться. Нужно договориться. Мы поднялись на второй этаж, прошли по коридору, но я направился мимо спальни. Несколько раз я приходил сюда раньше, чтобы взять показания, и меня проводили, правда, в тот раз любезно и в её кабинет. Туда-то я и направился, но меня остановили, схватив за куртку, и дёрнули назад, развернув при этом к той самой двери. Ну, я предупреждал. Пацан как раз стоит как нужно.

Разворачиваясь, сжимаю его руку на плече, выворачиваю её ладонью вверх, от чего парень нагибается, хватаю за затылок, вписываю его физиономию в красные обои, а затем закрепляю урок пинком сверху в челюсть. Да, я мент и всё такое, но вот такое терпеть не намерен.

Дёрнув куртку за воротник, вхожу в спальню. Нина лежит на какой-то то ли стремянке, то ли стол это, в одном полотенце, которое прикрывает аппетитный зад, а блестящую от масла спину массирует какой-то мужик. Чужие пальцы сминают оливковую кожу и разглаживают мышцы у позвоночника, а у меня всё говно кипит от ярости и ревности. Хочется и его также об стену, а её раком и всадить по самые гланды, чтоб сорвала голос, выкрикивая моё имя. И вместе с этим приходит облегчение, что стон, возможно, был вызван чёртовым массажем.

– Антош, ты как нельзя вовремя. Славик, спасибо. Можешь быть свободен.

Массажист кивнул, накинул на её спину простынь, что лежала позади него и вышел. Славик? Славик. Может, я не тому сегодня морду набил? Два раза. Да насрать. Я начищу хлебальник всем Славикам в её окружении… Начистил бы, если б стоила того.

Женоподобный Славик выпорхнул из комнаты со скоростью торпеды, а Нина приподнялась на локтях и размяла шею.

– Ты хотел поговорить. Не уж-то извиниться решил за своё хамство утром?

Поговорить? Всё вышибло из головы, когда она встала абсолютно голая, игнорируя тряпки на своём теле, которые упали на пол, и направилась в ванную комнату. Я с жадностью пожирал глазами её фигуру, мысленно представляя, как глажу сам, и чуть не хрюкнул от удовольствия, заметив свои засосы на её шеи и груди. Так, стоп. Поговорить. Точно.

– Нам нужен твой клуб на сегодня.

Вышло как-то хрипло и тихо. Я прокашлялся и попытался снова:

– Саня тебе должен был объяснить причину.

Она остановилась в проёме между комнатами и облокотилась спиной о косяк. Как заворожённый я следил за её пальцем, который прошёлся от ключицы до пупка. Как же она идеальна. Будто создана для меня. Мясистые формы, которые можно хорошенько сжать, но не та куча жира, которую называют «боди позитивом». Нину можно назвать пышкой, как сосиска в тесте…  запихать бы сейчас свою сосиску в её тесто… везде гладкая, сочная…

– И это всё?

Нееет. Я бы проделал с тобой ещё много чего. Столько планов, столько возможностей. Так, стоп, Захаров!

– Да. Это всё.

Она провела своим маленьким язычком по губам. Чмокнула, обдумывая мои слова, и покачала головой.

– Нет.

Я нахмурился.

– Почему?

Почему нет? Ты была на всё согласна вчера! И сегодня тоже.

– Потому что это мой клуб и это ударит по его репутации.

Репутации? Это только повлияет на ещё больший поток людей. Майский подрывник стал чуть ли не идолом поклонения в соцсетях. Его жалели за нелёгкую судьбу, за то, что бросили родители… Кто-то продаёт своих детей за бутылку водки, но ребёнок даже не думает лишать других жизни, когда вырастает. А этот упырь убил восемь человек, трое из которых даже ничего толком не повидали.

– Фризер, я не в настроении играть в игры, – прорычал я сквозь зубы. – Ты должна помочь с поимкой этого ублюдка.

Она нахмурилась, смотря на меня, и на мгновение мне показалось, что она поняла серьёзность ситуации, но я снова ошибся.

– С одним условием.

– С каким ещё условием?

Она усмехнулась, явно предвкушая победу.

– Я получу доступ к твоему телу в любое время, скажем, на неделю. Думаю, это будет достойная плата за услугу. Всё просто – стань моей шлюшкой, Захаров, и ты получишь мой клуб на сегодня.

Глава шестая

Нина

Ооо, я буквально видела, как его бешенство лезло у него из ушей! Кулаки сжимались, мышцы на скулах сводило, ноздри раздувались от ярости. Сейчас меня ждали два варианта событий – либо начнёт орать, либо убьёт. Последнего не хотелось, конечно, но что поделать? Но вот чего я не ожидала, так это его смеха. Громкого, заразительного, искреннего. Я чуть сама не начала смеяться вместе с ним, пока не напомнила себе причину, чем это вызвано.

Он отвернулся, уперев руку в бок и прикрыв рот ладонью второй, пытаясь себя сдержать, а потом снова засмеялся. Нет, ну это уже перебор!

– Захаров, либо принимай предложение, либо проваливай. У меня ещё дел по горло.

– Извини, крошка, но соблазнять у тебя выходит лучше, чем договариваться.

Придурок. В кого он такой придурок уродился?

– Это отказ? – уточнила я, распуская волосы после массажа. Всё равно в душ идти. Пожалуйста, скажи, что ты согласен! Не дури.

– Это отказ.

Чёрт! Сохраняя лицо равнодушным, я пожала плечами и направилась в ванную. Карт больше нет. Уловки все иссякли. Отказ – значит отказ.

– Тогда вали с моей территории.

Но тут открывается дверь, и в комнату вваливается бедный Славик, лицо которого снова в мясо. Захаров, чтоб тебя!

– Я убью тебя, гадёныш!

Чёрт, он сейчас всё испортит!

– Слава!

Чудак останавливается как вкопанный и смотрит на меня. Хочется прикрыться, но охранник вовремя отворачивается, а я замечаю хмурое лицо Антоши. Так, значит, вот оно что. Тебе не плевать. Ты просто ломаешься. Придумал себе бредней каких-то, а теперь бесишься? Ты не мудак, Захаров, ты идиот!

– Уйди, – спокойно, но твёрдо велела охраннику, понимая, что ещё чуть-чуть и взорвётся бомба.

Славик в не меньшей ярости, чем Антон, но подчиняется и уходит. Я снова остаюсь с взбешённым ментом наедине, но мне не страшно. Он не причинит мне вреда, если не зайду слишком далеко. Этот урок я уяснила.

– Я согласен.

От радости, я чуть не подпрыгнула. Он, правда, это сказал? Кажется, у меня получается им манипулировать благодаря Славику. Надо пронумеровать этих ребят, слишком много вокруг Славиков.

– Но сейчас мне нужно подготовить наряд.

Наряд? Какой наряд? Ааа, его подчинённых. Дура!

– Нет, Захаров. В любое время, помнишь? И сейчас я хочу разгрузки.

– Ты сказала, у тебя есть дела…

– Я соврала.

Чёрные глаза прищурились. Сейчас он был в точности похож на Гримма из легенд, которыми пугали детей по ночам. И это так возбуждало! Я не понимала что в нём такого. Точнее я понимала что, но почему меня это так заводит? Он грубый, наглый, самодовольный и властный, когда является всего лишь жалким ментом, и именно это и сводит с ума от желания. Его самооценка и самоуверенность, которые просто зашкаливают до уровня Эвереста.

Пока он приближался ко мне, то набрал кому-то и ждал ответа, но даже не притронулся ко мне, когда навис надо мной коршуном, а мне так этого хотелось, что даже губу закусила, лишь бы не начать просить об этом.

– Вадим. Поставь машину со своими у заднего входа и две напротив здания. Шестеро в штатском из наших должны быть внутри. Я буду через… минут десять.

Десять минут? Да он издевается! За десять минут он меня даже не возбудит!

Он снял куртку, наклонившись почти к моим губам, и взял моё лицо в руку, впиваясь пальцами в щёки. Видеть его без формы было странным, даже несмотря на кобуру на груди. Будто я нарушаю закон, просто смотря на него. Чёрная футболка отлично подчёркивала его грудь и талию, а джинсы не скрывали мускулистых ног. Так хотелось прикоснуться к нему. Заставить увидеть меня, а не мою маску.

– Ты же понимаешь, что этот ублюдок убил людей, Нина? Он троих детей убил.

На мгновение ужас от услышанного, когда приходил опер, снова овладел мной, и я кивнула. Подрывник действительно убил восьмерых людей и покалечил ещё около шестидесяти взрывом в супермаркете. Никто не предупредил о бомбе. Никто не подозревал, что во время праздника произойдёт такое. Люди покупали продукты, подарки, дети играли на площадках. А потом в один миг оказались под завалами.

– Он приходит в одно и то же время уже месяц, – выдала я то, что выяснила, наблюдая по камерам за единственным кандидатом на эту роль. Только один человек приходил весь вечер в определенное время и выглядит странно на фоне богачей и мжоров. – В половине десятого. Занимает один и тот же столик в VIP-зале, изредка покидает его, чтобы сходить в туалет или к бару. Одет всегда в одно и то же – коричневая куртка и кепка с буквой «М» на лбу. Сидит полчаса, затем уходит и уезжает в красной девятке без номеров. Куда направляется дальше, я не знаю.

По мере моих слов, его хватка ослабевала, а взгляд менялся. Не знаю, что это спровоцировало, но он прижался губами к моему лбу и обнял за плечи, нежно и ласково прижимая к себе. А после его будто озаряет. Он отпускает меня и снова набирает номер.

– Оденься, Нин.

Я нахмурилась и покачала головой, но он продолжил:

– Оденься. Мои сапёры проверят здание. Вадим…

Сапёры? То есть он мог заминировать мой клуб? Ублюдок! Я сняла с крючка полотенце и вытерла спину насколько смогла дотянуться. Пока Антон говорил с Вадимом, я натянула одно из платьев, жалея, что так и не завезла сюда что-нибудь из спортивного и домашнего. Да, выглядеть роковой и сексуальной круто, но очень часто хочется вместо каблуков почувствовать на ногах простые домашние тапочки, а вечерние платье поменять на затасканную пижаму, вид которой был, будто я билась за неё с бомжами. Да и кроссовки, мне кажется, пригодились бы сейчас как нельзя кстати. Пообещала себе, что когда всё это закончится, завести-таки необходимые для моего комфорта вещи.

Пока я застёгивала ремешок на первой босоножке, нагнувшись раком и поставив ступню на стульчик, Антон вдруг пристроился сзади и провёл ладонями по моим ягодицам. Он сдурел? Сейчас? Я выпрямилась, попыталась отойти, но он лишь пихнул меня на себя, ухватив за живот, и задрал подол юбки.

– Я ещё не оплатил услугу.

Услышала я его шёпот у уха и меня аж повело. Я задержала дыхание и откинулась на его плечо.

– А как же сапёры?

– Успеем.

Его рука сжала мне одну половину задницы, прошлась по боку и спустилась по сгибу спереди вниз. Пальцы проникли под трусики и стали натирать клитор, а я вцепилась в его локоть ногтями. Боже. Всего одно движение, одно слово, а меня аж выкручивает наизнанку. Я готова прям так раздвинуть перед ним ноги, как похотливая шлюха. А в чём-то утром он был прав. Правда, такая я только для него. Только для него я была готова на всё, лишь бы он целовал меня, трогал, трахал… и был рядом. Нет, Нина! Не думай в этом направлении! У тебя всего семь дней, вот и наслаждайся ими.

Его нетерпеливость возбуждала меня ещё сильнее. Подушечкой он прошёлся по всей промежности, проверяя, насколько я готова. А я была готова. Я ерзала на его руке от нетерпения и пыталась вдохнуть как можно больше воздуха, но когда он вошёл в меня тремя пальцами и согнул их, я чуть не задохнулась от ощущений и желания, чтобы он поскорее оказался во мне.

– Антон! Прошу тебя.

Он прикусил мне мочку уха, поддев её языком, а меня током будто прошибло.

– Нет, малышка. Я отработаю услугу по полной.

Он начал сгибать и разгибать пальцы, кусая мою кожу на шее, а я вцепилась в его руку, что орудовала во мне, боясь, что вот-вот упаду без сил сопротивляться. Антон спустился по моей спине губами, ухватился зубами за край платья и расстегнул молнию, высвобождая грудь, которую тут же обхватил ладонью. Зажал сосок между пальцами и оттянул его вперёд. Я выгнулась в его руках и потёрлась попой о лучшую часть защитника правопорядка. Буквально зарычав в мой затылок, он вдруг шлёпнул меня по ягодице и вынул пальцы одновременно. И если бы он не держал меня за талию, то я бы распласталась у его ног от электрического разряда, который прошёлся от макушки до пят. Чёрт возьми, почему моё тело так реагирует на его грубость?

Не успела я опомниться, как Антон развернул меня к себе, подхватил на руки и усадил на свой член со всего размаху. Я вцепилась в его волосы и укусила за плечо, содрогаясь в экстазе. Но что самое потрясающее, Антон кончил прямо в меня. Я чувствовала, как его горячая сперма растекается во мне, а пенис судорожно дёргается. Всё вокруг поплыло, а сознание отключилось на мгновение, поэтому, когда пришла в себя, сильно удивилась, что Захаров лежит на кровати, всё ещё находясь во мне, а я поверх него. Может быть, это эмоциональный сдвиг после критических дней, но я вдруг так сильно захотела услышать от него хоть какую-нибудь нежность, хоть что-нибудь.

Это глупо. Я заставила его трахать меня семь следующих дней. Купила секс с ним. Он, наверное, ненавидит меня. Я провела пальцем по косточке у шеи до плеча, и в голове вдруг созрел план. Ну, как план. Надежда. У меня есть семь дней. Целых семь дней. Я должна использовать их с умом. Показать, что я не просто хозяйка «Люкса», где депутатошки распивают алкоголь и употребляют кокс, что могу быть другой для него. Но как это сделать? Как заставить его понять, что я достойна мента. Может, начать с малого? С отпечатков зубов на сгибе шеи?