Никому не говори!

Анастасия Колмогорова

Никому не говори!

«Нет ничего ни плохого, ни хорошего в этом мире.

Есть только наше отношение к чему-либо».

© Уи́льям Шекспи́р

Глава первая

Антон

– Мать твою, Нина!

Это имя я люто ненавидел. Это имя я бы даже поставил в разряд ругательств наравне со словом «шлюха» или «блядь», если бы была моя воля. Нина, мать её, Фризер! Будь она проклята! Она выбешивала меня одним своим существованием! Доводила до белого каления своей чёртовой идеально выщипанной бровью! И я ничего не мог ей сделать!

Эта женщина появилась в моей жизни, когда на моём районе был построен ночной стрип-клуб «Люкс». Владелица рассадника преступности и наркотиков! И, блять, у неё на всё, сука, на всё есть разрешение! Её охрана имеет право носить оружие, потому что в этот долбаный клуб ходит элита города! Её клиенты имеют право употреблять наркоту, потому что в чёртов, мать его, клуб ходит долбаная, мать его, элита города! Я ненавижу её! И её идеально ровные ноги, которые торчат из-под юбки по колено! Сука!

– Ну что же ты, Антош? – наигранно по-детски удивилась Фризер, усмехаясь уголком своих шикарных губ со спокойствием удава. – Чего ты так разрываешься? Всё по твоим глупым правилам.

Я смерил её с носочков лакированных туфель на десяти сантиметровом каблуке до макушки блондинистой головки. Стерва. Чёртова стерва. Внутри всё клокотало от ярости! Только не пойму злюсь я на неё или на себя?

– Это не даёт тебе право вершить самосуд, – процедил я, тыча в неё пальцем. – Для этого есть закон.

Намалёванные ядовито-красной помадой губки изогнулись в самодовольной улыбке.

– Я предоставила тебе «тело». Верши своё правосудие, малыш.

Я её сейчас задушу! Блять!

– Твои уроды изувечили парня в мясо! – и, не выдержав, заорал во всё горло: – Ты рехнулась совсем?!

– Мои мальчики наказали вора, – всё так же насмешливо заигрывала со мной Нина. – Я не могла просто так дать сойти этому с рук.

Она поднялась с кресла и направилась к моему столу. Усевшись на край, взяла карандаш и покрутила его в пальцах.

– А в своём рапорте ты можешь написать, что он упал. Раз десять, – наклонившись ко мне, она взяла меня за галстук униформы и потянула к себе. – Это ведь не сложно. Всего пару строк.

Я ненавидел её. И в то же время хотел. Бездумно. Бесстрашно. Безумно. Её чувственные губы сводили меня с ума. Её голос. Вот этот голос с лёгкими нотками желания выбивал из груди дух. На мгновение показалось, что она действительно меня хочет, но это также невозможно, как если бы солнце начало вращаться вокруг нашей планеты.

– Фризер! – процедил я сквозь зубы. – Я не буду плясать под твою дудку, ты хоть мартовской кошкой тут разложись. Заканчивай с этими делишками. Ты ведь умная женщина, Нина. Ты закончишь так же, как этот чёртов идиот.

Уголок губ снова взметнулся вверх, а вульгарно циничный взгляд прошёлся по моему лицу.

– Как жаль что ты мент, Захаров. Ах! Простите, капитан Захаров. Но тебе идёт эта форма. Так бы и отшлёпала.

Девушка наклонилась к моему уху через стол, и горячее дыхание опалило кожу. Пальчики в чёрных перчатках прошлись по пуговицам моей рубашки, а я мог пялиться только в её декольте и на обнажённые плечи. Она всегда носила вечерние платья. Не короткие, не длинные, а умеренно-сексуальные, будоражащие мою фантазию. Обтягивающая ткань выдавала лишь очертания фигуры, но в то же время заставляла желать снять с неё эти тряпки и увидеть эту роскошь в натуральной красе.

– А внизу ты так же твёрд, как и твоя дубинка, Антон?

Сучка!

– Пошла вон, Фризер, – процедил я сквозь зубы, сжимая кулаки, – или мы это проверим прямо сейчас.

Меня скручивало от неё. От одного её вида. Всегда элегантная, шикарная. А её запах? Какие-то цветы. Не розы, нет. Что-то экзотичное и мягкое. Дурманящее и ласкающее. И кожа. Какая нежная кожа. И если бы она сейчас медленно не выпрямилась, я бы точно исполнил своё обещание.

– Тебе идёт форма, Антош, – повторила она своим томным голосом, от которого у меня всегда вставал член, – но работаешь ты не по профессии, малыш.

Сука! Я двинул по столу и указал на дверь.

– Пошла вон, Фризер!

Девушка заулыбалась, выполняя просьбу, но по пути всё-таки спросила:

– Как? Уже? А как же ласки? Как же нежность? Я хочу…

– ВОН, сучка!

Я швырнул в уже закрытую дверь кодекс и упал в кресло. Шлюха! Элитная шлюха! Но, чёрт возьми, как она сексуальна! Один взгляд этой девушки заставляет желать вытрахать её так, чтобы она имени своего не вспомнила. Два года. Два чёртовых года я дрочу в душе на неё, как какой-то подросток, и не могу не засадить её в тюрьму, не уложить на лопатки, потому что я, блять, мент! Я чёртов мент. Капитан милиции округа. И я хочу владелицу стриптиз-клуба. А она ходит сюда как в цирк, сверкает своими коленками и цинично улыбается, заставляя каждого сотрудника отдела пускать слюну.

– Антон Ахметович…

– Пошли вон! – завопил я во всю дурь.

Не желаю никого видеть, слышать, знать никого не желаю! Поувольняю всех к чертям собачьим, если ещё сунутся… Стоп, Захаров, тормози. Ты летишь с катушек. Она всего лишь шлюшка, которая поднялась за счёт своей промежности в высшее общество. Эта девка не стоит таких нервов. Но, сука…

Я встал, вышагивая круги по кабинету, а перед глазами стоит её образ. Чёрные шелковистые волосы до середины спины, оливковая кожа, аппетитная грудь над тонюсенькой талии и бёдра… О боже, эти бёдра, мать её налево!

Вылетев из кабинета, направился в обезьянник, куда скинули тело несчастного олуха. О чём он только думал, обкрадывая такую женщину? Протопав мимо ошарашенных коллег, я вошёл в комнату с решётками и остановился перед одной из камер. На пацана жалко было смотреть. Амбалы девушки живого места на парне не оставили.

– Личность уже установили?

– Д-да, – залепетал совсем ещё «зелёный» сотрудник, поправляя воротник.

– Ну! – рявкнул я, поторапливая мальчишку.

– Краснов Максим Александрович, девяносто девятого года рождения. Работал барменом. Причина ареста – кража с рабочего места.

Двадцать лет парню. Всего двадцать лет. Дурак.

– Скорую вызвали?

– Уже в пути.

Было жаль мальчишку, но в чём-то Фризер права. Если она не будет так поступать, то никто не станет её бояться, а в таком бизнесе страх – движущая сила. Особенно, если это в нашем городе. Что ни говори, а Петро прогнил насквозь. В «Люкс» ходили даже депутаты, не боясь огласки. И именно они предоставляли лицензии, взамен на хороший товар. Зажравшиеся ублюдки потеряли стыд и страх, получив власть в свои руки.

Страна разделилась на «до» и «после» с недавних времён. Президент был убит за обедом, а Гурьянов провозгласил себя новым руководителем, в аккурат после войны между Республикой[?] и Южным Содружеством[?]. Первое время люди ждали от лидера изменений в лучшую сторону, но ничего не происходило уже полгода. Да и насрать. Президенты меняются, законы пишутся чуть ли не каждый день, а преступность всё так же расцветает на улицах города.

В комнату с камерами вошли трое санитаров скорой помощи и остановились перед искалеченным парнем.

– Этому вызывали?

Я кивнул, и двое санитаров подхватили тело и перенесли на носилки. Краснов был в полной отключке, чему были рады все, иначе стены потонули в стонах боли.

– Жиглов, Строцкий езжайте с ним. Охранять двадцать четыре на семь или уволю к чёртовой матери!

Двое моих ребят выровнялись по стойке смирно, но перечить не стали, в чём я им благодарен. Злость, казалось, сейчас начнёт капать с конца. После каждого её визита я был вне себя от ярости. Как можно быть такой заносчивой, наглой и сексуальной? Как, мать твою, КАК?! Почему я не могу думать ни о чём другом, кроме как о её губах? Почему я так желаю её? Чёртова Фризер! Моё наказание!

Я вернулся в кабинет, оставив других давать данные о задержанном, и подошёл к окну с решётками. Даже отсюда я видел большое конусное здание, облепленное тёмной зеркальной плиткой. Неоновая вывеска мерцала множеством цветов, мешая спать мирным гражданам. У меня весь стол был завален жалобами соседних домов на шум, на свет, на драки, но, чёрт возьми, она не нарушала ни одних технических стандартов. Сотни проверок, десятки посещения этого заведения не выявили никаких нарушений, а людям невдомёк, что я просто не могу взять и закрыть этот блядский клуб!

«Антош». В ушах до сих пор звучал её голос, и я представлял, как она шепчет вот так моё имя, когда я нахожусь в ней. Я не понимал что со мной. Я так желал иметь её, что меня всего скручивало в зюзю. Ни одна баба так не влияла на меня, ни одна! А Нина… Чёрт возьми, Нина не вылезала из мыслей и фантазий.

Ты на работе, Захаров, на ра-бо-те! Одумайся, идиот! Ты же должен защищать безопасность граждан страны, какого чёрта ты творишь? Хочешь связаться со шлюшкой? Ты мент! Ты, мать твою, капитан! За спиной война и плен! На твоих плечах погоны, а на груди награды и медали! Одумайся, идиот!

Но я только представлял, как проникаю в неё пальцами. Какая она горячая и влажная. Как вхожу в неё и слышу своё имя в её стонах. «Антош». Дерьмо! Мне нужен отпуск! Срочно!

Но прежде чем я успеваю принять это решение, мой сотовый взрывается рингтоном, и я рычу от ярости. НИНА! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА!

– ДА! – рявкаю в трубку и слышу такой желанный, но напуганный голос.

– Антош, я знаю, я перегнула палку, но… господи… кажется, у меня проблемы. Мне больше некому позвонить. Пожалуйста, помоги мне.

На последних словах она всхлипывает и уже шепчет, а у меня сердце замирает в груди от страха за неё.

– Где ты?

– В клубе…

– Где именно?

– На втором этаже. В кабинете. Тут… тут… боже. Они влетели и разгромили здесь всё. Убили нескольких людей. Мне страшно, Антош, мне страшно.

– Я еду, спрячься где-нибудь и не высовывайся до моего приезда. Ты поняла?

– Да. Да. Я поняла.

Я скинул звонок, схватил куртку и выскочил пулей за дверь. Отдел был пуст. Абсолютно пуст. Ни дежурных, ни постовых. Я глянул на часы. Десять вечера. Насрать на остальных. Выскочил из здания, заводя личный автомобиль через пульт на ключах, прыгнул за руль и помчался что есть мочи к клубу, что стоял через два дома от нас. С визгом шин остановился у широкого крыльца и осмотрелся. Вокруг не было ни души. На входе тоже пусто. Я приготовил пистолет и вышел из салона. Поднявшись по ступенькам, прижался спиной к стене и вслушался, вылавливая хоть один звук из тишины внутри. Что за фигня произошла? Да, здесь была куча драк перепивших молодых парней, но чтобы полная тишина…

Выглянув из-за угла, всмотрелся внутрь. Ни её охранников, ни посетителей, ни работников, ни трупов, о которых она говорила. Какого фига, Нина? Войдя внутрь с пистолетом, понимал как это глупо. Вокруг было настолько темно, что я не видел ничего и лишь по памяти шёл в направлении лестницы. Я был уже где-то на середине пути, когда услышал скрежет, и глаза ослепила яркая вспышка света. Раздались крики, аплодисменты. Кто-то за плечи пихнул меня назад, заставляя меня упасть на стул, а после ухо снова опалило её горячее дыхание, и я услышал соблазнительный голос богини:

– С днём рождения, Антош.

Глава вторая

Нина

Его сотрудники пришли ко мне два дня назад с корочками наперевес и наглыми ухмылочками. Хотелось выставить их за дверь, пока одному из них не надоел спектакль, и он не заговорил на чистоту:

– У начальника местного «УВД» через пару дней день рождения. Нам нужен твой клуб и стриптизёрша.

Начальника? У Захарова? Хм. Это уже интересно. Я и забыла какое сегодня число.

– Допустим, я соглашусь. И что вы сделаете в честь такого «великого» события?

– Это мы уже сами решим.

Я смерила взглядом парня, который отличался от остальных. На нём не было формы, держался по-армейски или даже по-военному и был чертовски привлекателен собой, но он не Антон. Не понимаю, что такого в капитане я нашла, но мои мысли часто возвращались к бешеному псу в ментовке через двор. Я помнила первый день, когда мне пришла повестка с просьбой явиться в его отдел, к самому капитану Захарову. Сидел весь такой сдержанный, уткнулся в свои рапорты или что там они постоянно рассматривают. Безумно красивый мужчина. В нём явно была примесь восточной крови. Иссиня чёрные волосы и глаза полные тьмы. Широкие плечи обтянуты чёрной тканью ментовской рубашки, широкие ладони, которые буквально заставляли представить их на своём теле и губы, изогнутые в усмешке. Он смотрел на меня свысока. Будто я шлюха с подворотни, а не владелица ночного клуба. Этим он меня и выбисил. Всего лишь мент, а вёл себя, словно я должна перед ним пресмыкаться.

– Как тебя зовут, малыш? – спросила, отвлекаясь от мыслей.

– Вадим.

– Вадим, – я протянула его имя через зубы, смакуя на прочность. – Так вот, Вадим, ты хоть представляешь, сколько вам, двум, простите, трём бестолочам, будут стоить эти несколько часов? Клуб «Люкс» для элиты города, а не… – я обвела их рукой, но не стала унижать до конца, – для вас.

– Деньги не проблема, – уверил Вадимка, – переведу хоть сейчас.

Интересный малый. Он не беден, но и в органах работает. И на мои уловки он не ведётся. Что ты за орешек такой? Впрочем, какая разница? Это не Антон. С Антоном Захаровым никто не сравнится. Чёрт, меня сводило в судорогах от одного его имени, а от его взбешённого крика я испытывала настоящий оргазм. Я встречала много разных людей. Мажоров, папенькиных сынков, властных магнатов. Но никто из них не зацепил меня так, как этот буйный мент. Каждая встреча с ним словно заряд бодрости на всю неделю.

Я согласилась. Вадик действительно перевёл мне на счёт крупную сумму денег за десять часов аренды персонала и здания через два дня, а вот стриптизёршу я не дала. Стоило мне представить, как одна из этих доступных прошмандовок касается моего мальчика, так меня охватила дикая ревность. Поэтому танцевать решила я.

Привыкшим к темноте зрением я наблюдала, как мужчина осторожно идёт сквозь сумрак к полукругу его сотрудников и друзей и испытывала некую эйфорию от предвкушения, что вот сейчас я к нему прикоснусь, и никто меня в этом не осудит.

Чтобы усадить его на стул пришлось приложить немалые усилия. Этот бешеный пёс был очень высок и силён. Словно чёртову скалу пытаюсь прогнуть под себя. Но как было приятно чувствовать его крепкое тело ладонями! Наклоняясь к уху, я так хотела провести языком по мочке, что еле сдержалась. Нет, нет, нет, ещё не время!

– С днём рождения, Антош.

О, эта его реакция на мой голос! Он вздрогнул и тут же превратился в озверевшего медведя, попытался встать, но я оседлала его сверху и прижалась к нему полуголой грудью. Мужчина застыл, смотря на мои губы, а я провела по ним языком. И, чёрт возьми, я чувствовала его эрекцию! Как он твёрд и горяч даже через форменные брюки.

И со мной что-то происходило. Я смотрела в его угольно-чёрные глаза, боясь сделать вдох. В них было столько сильных эмоций, что дух захватывало. Желание и ярость. Мне так хотелась поцеловать его губы, которые превращались в тонкую линию во время разговора со мной. О! Я даже представить не могла в каком он бешенстве. Капитан милиции при исполнении зажат в стриптиз-клубе между ног его владелицы, которая его сюда и заманила. Я предвкушала его ярость. Жаждала его криков. Увидеть вены на его шеи от еле сдерживаемой злости. Антон. Мне так нравилось это имя.

Я провела руками по его широкой груди, расстёгивая пуговицы на рубашке. Чёрт возьми! Чуть не застонала от досады, увидев белоснежную майку. Такое тело не должны скрывать эти тряпки! Он не должен носить эту проклятую форму! Ему отлично пошёл бы деловой костюм или же байкерская куртка, но не эта чёртова тряпка.

Опускаясь ниже, я сползаю с его колен, заставляя раздвинуть ноги. Стараясь, чтобы никто не заметил, опускаю руки ниже и, прикрывая одной другую, обхватываю его член пальцами через ткань и провожу языком по верхней губе. Антон вздрагивает, как от удара электричеством, и его рот приоткрывается.

О! Как мне это нравится! Ну почему, почему я так сильно хочу тебя?! Господи! Я отталкиваюсь от него, виляя бёдрами, направляюсь к шесту, что специально приготовили для сегодняшнего празднования, зажимаю сталь руками и наклоняюсь вперёд, выставляя для него лишь часть своей попы из-под юбки с частыми сборками. О да, милый, я для тебя нарядилась в школьную форму для ролевых игры. Оценил мой юмор, мой правильный мальчик? Чтобы ты подавился своей яростью при следующей встречи.

Покрутив задницей и добившись оваций публики, я выпрямилась и прижалась спиной к шесту. Опускаясь на корточки, начала медленно развязывать узел на груди и снимать блузку. Держа её в руках, погладила внутреннюю сторону ног и кинула в Захарова. Не поймал. Грёбанный упрямец. Всё сидит и просто смотрит с каменным выражением лица, только наклонился вперёд и облокотился о колени, улыбаясь своим коллегам. Как же ты бесишь, Антоша! Я возбуждена, понимаешь, чёртов ты мент! И я хочу разрядки! С тобой.

Отстёгивая юбку, направляюсь к нему, вышагивая, словно по линии. Провожу пальцами по его щеке, скуле, спускаюсь к подбородку, надавливаю на него, чтобы он откинулся на спинку, но тут он хватает меня под коленями, и я падаю прямо на него. Волосы метнулись вперёд, закрывая мне лицо, а его руки до боли сжимают мне ягодицы. Боже! Как это приятно. Меня аж дрожь пробила. Но ему нельзя так себя вести! Здесь не только коллеги, но и начальство. Откидываю руки от себя и беру за подбородок, вжимая пальцы в кожу. Да, милый мой, не только ты любишь грубо и властно.

Музыка закончилась слишком быстро, и я должна слезть с него, но не могу. Не могу оторваться, не могу не смотреть в чёрную бездну глаз, не могу не прикасаться. Что со мной? Два года он вызывал меня к себе по любому поводу, связанному с клубом, орал словно бес, а я дразнила его, издевалась над ним, а теперь не могу закончить начатое.

Кое-как заставляю себя встать на ноги и только потом отпускаю его лицо, оставляя маленькие следы от ногтей. Эти губы. Как я хочу эти губы…

Люди окружают его со всех сторон, поздравляя с праздником, а я успеваю смыться, подхватив с полу рабочую одежду девочек. Одеваюсь нарочито медленно, ожидая пока все рассосутся со своими тупыми пожеланиями, и направляюсь к лестнице. Также медленно, подружка. Дай ему шанс увидеть, куда ты идёшь. Моё тело пылает. Задница до сих пор горит от его ладоней. Да, он мне нравился. Весь такой уверенный в себе, грозный, серьёзный мужчина тридцати лет, не женат, детей нет, даже любовницы нет. Я узнала о нём всё, благо за время владения этим заведением смогла заработать кое-какие связи за долги глупеньких, не умеющих держать себя в руках сыночков депутатов. И то, что я узнала, мне нравилось. В частности то, что у него нет ручной шлюшки. Может, если мне повезёт, я стану ею.

Остановившись у подножья лестницы, оглядываюсь назад через плечо. Идёт за мной. Послушный мальчик. Сегодня ты получишь вкусняшку. А может, и я получу.

Поднимаюсь наверх, прохожу всего несколько шагов и оказываюсь  схвачена за руку. Разворачивает меня к себе, прижимает к стене и целует, яростно врываясь в мой рот языком. Я глажу его по груди, отвечая на жёсткость более вяло, чем он хочет, но провожу ладонями по плоскому животу, опускаясь к ремню. Какой горячий мужчина! Всегда хотела себе такого. Не просто грубого траха с причинением боли, а вот такого – страстного, сжигающего дотла, секса до изнеможения, чтобы потом я встать не могла. Как же мало таких мужчин!

Он спускается на мою шею, прикусывая кожу, и пробирается мне под юбку.

– Не здесь, Антош.

– Наплевать.

Хихикаю как идиотка и вырываюсь из его рук. Грудь вздымается от частого и глубокого дыхания, взгляд затуманен, но покорно следует за мной к дальней двери, где располагалась моя спальня. Да, жила я тоже тут. А что делать? Нужно же как-то крутиться. Вечером присмотр за гостями, днём бумажная волокита. Это в сериалах владение клубом показывают весёлой работой, а на деле это сплошные поставки, расходы, проверки.

Не успеваю закрыть за нами дверь, как Захаров снова начинает меня целовать. Ну уж нет. Не так быстро. Хватаю его за плечи и толкаю от себя, подставляя ногу. Падает на кровать, а я сажусь сверху. Пытается взяться за мою попу, убираю ему руки и вдруг оказываюсь под ним. Мои кисти зажаты над головой, его рот властно овладевает моим, и пальцы проникают в меня, заставляя стонать. О да! Да и ещё раз да! Он двигает ими беспощадно. Не одним, не двумя, а сразу тремя. То входит, то выходит, то сгибает их внутри меня. О, боже мой! Да! Я двигаюсь вместе с ним, чувствую, как внутри то скручивается, то развязывается ком.

– Антош!

Краем сознания чувствую, как хватка на запястьях ослабевает, вырываюсь, чтобы расстегнуть ему ремень. Это всего лишь пальцы, мне нужен он. Почувствовать его в себе. Полностью. Как же давно я представляла себе это. Все эти два долгих года.

Захаров приподнимается, начинает срывать с меня одежду так, что всё трещит по швам. Высвобождает мою грудь из чёрного лифчика и накрывает набухший сосок ртом. Сосёт его. Медленно. Покусывая. Господи. Я сейчас кончу так. Это даже лучше чем в моих фантазиях!

Неожиданно он переворачивает меня на живот, снимает трусики до колен, обматывает свой кулак моими волосами и тянет за них, чтобы я встала. Я подчиняюсь и чувствую первый толчок. Сильный, яростный, резкий. Как и он сам. Как и его крики в кабинете. Я буквально кричу от удовольствия. Выходит медленно, заставляя меня ерзать. Проводит головкой до самого копчика, надавливает на верхнюю дырочку, но врывается в нижнюю. Снова и снова. Кусает моё плечо, с болью сжимает грудь и тянет голову назад, а ягодицы отталкивает вперёд. Шлепок по моему клитору был неожиданностью, и я ахнула, но когда он сразу же вошёл, то ощущения стали ещё сильнее, заставляя выкрикивать его имя. Да! Боже! Да! Этого я так ждала! Этого я так хотела! Чтобы он брал меня как суку, которой постоянно называл! Чтобы доказал насколько я бешу его! Чтобы показал, что его член гораздо лучше его дубинки!

Выходит, чтобы кончить на меня. Горячая сперма течёт между моих ягодиц. Я предвкушаю ещё один раунд, ведь это ещё не конец! Но…

– Нет!

Я возмущена! Я ещё не всё, не закончила! Но он отпускает меня, от чего падаю на кровать, и начинает застёгивать штаны. Я ничего не понимаю! Разгорячённый мозг не хочет соображать, а тело требует разгрузки, но… всё падает, когда вижу на кровати стодолларовую купюру. Это как пощёчина. Как ушат холодной воды. А Антон просто разворачивается и уходит. Молча. Даже не посмотрев в мою сторону.

Я долго пялюсь на деньги, пытаясь осознать, что он сделал. Унизил меня! Унизил настолько сильно, что у меня даже эмоций на это не было. Оплатил секс со мной. Как с дешёвой проституткой.

Я спихнула ногами деньги на пол и отползла к изголовью кровати. Больно. Отчего так сильно больно? Будто грудь сдавили в тисках и пытаются выковырять душу ржавой вилкой. По моему лицу текут слёзы, которые я вытираю рукой и смотрю на влагу с непониманием и одновременно осознанием – моё сердце разбито. Вдребезги. Его швырнули о стену, потоптались по нему и выкинули в мусорный ящик. Хочется сперва напиться, чтобы потом провалиться где-нибудь в сон и забыться, но не могу. За что? За что он так со мной? Я ему ничего не сделала! Даже словом не обидела…

Я вспомнила наш сегодняшний разговор и как сказала, что работа мента не для него, но ведь я только для того, чтобы позлить его, чтобы из всех женщин, что вокруг, он думал только обо мне!

Вот как, значит, да, Захаров? Я шлюха для тебя. Низкопробное убожество, которое не достойно внимания жалкого мента. Что ж. Ты не на ту нарвался, бестолочь. Я объявляю тебе войну!

Глава третья

Антон

Остановился у бара и обвёл взглядом сослуживцев. Внутри пылало странное пламя, которое с трудом сдерживал. Заказал у бармена водки и стал наблюдать за танцами девочек на шестах. Подарок от заведения. Тоже мне, подарок. И её танец. Все пялились на неё. Вдели её тело. Кидали деньги ей под ноги. Я ревновал эту шлюху. И не сомневался, что она вот так раздвигала свои ножки перед каждым именинником. Как ещё может вести себя владелица этого убогого заведения, если даже её персонал сейчас обхаживал ментов. Вон сидит начальник оперативного отдела, а об него уже трётся блондинистая сучка в кожаном нижнем белье. Чем она лучше них? Ничем. Такая же шалава, только более дорогая.

Облокотился о стойку и начал наблюдать, как мои коллеги празднуют не мой праздник. Чувствовал себя здесь чужим. Почти вором. Такие как я не знали точную дату своего рождения. В графу писали число, когда попадали в «Дома Малютки», а искать своих биологических родителей никто из нас не хотел. Тем более я. Да и какой смысл? Мне тридцать. Я капитан милиции. У меня двухкомнатная квартира и дома ждёт кот.