Дыхание будущего. Апокалипсис

Татьяна Осипова

Дыхание будущего. Апокалипсис

Ангелы тоже врут

– Больно не будет, – сообщил усталым голосом доктор. Его лицо с недельной щетиной казалось серым и осунувшимся.

Рядом с операционным столом звякнули металлические инструменты. Женщина поёжилась. В голове закружилась карусель иллюзий, наркоз начал действие, забирая в недолгое путешествие разум, отключая боль.

* * *

Тихими шагами существо вошло в дом, пролетело по кухне вдохнув запах булочек – мама троих детей нашла старый рецепт. Приготовление заняло половину дня, и резервы сахара, которые считались «Неприкосновенный Запас», родителями было решено потратить ради праздника. «Иногда можно», – сказал Сергей, Катин муж, а трое детей Варя, Леся и Денис не отходили от стола, с любопытством взирая на таинство приготовления.

Создание из света, напоминающее сгусток мерцающей энергии заглянуло в комнаты детей, потом влетело к родителям. Оно приняло образ ребенка, и, не касаясь, пола, двигалось между стульями, столом и брошенными на пол рюкзаками. Коснулось металлического предмета на столе. Старый колокольчик глухо звякнул. Давным-давно отец подарил его Сергею, когда сын пошёл в первый класс. «На, вот», – вручил неожиданный подарок отец, – «Мы тогда с пацанами спёрли его из учительской после выпускного. Похулиганили, нагоняй получили от „классной“, но так и не вернули, держались. Ты бери его и помни, что учиться очень важно, сынок. Пусть он станет твоим талисманом». Существо слушало разговор из прошлого, вглядываясь в спящего мужчину, изучая женщину, которая лежала рядом с ним.

Катя, проснувшись, потёрла глаза и, потянувшись, уронила с тумбочки недочитанную книгу. На фоне обложки красовался мускулистый солдат, обнимающий красивую девушку с пышными формами. Потрёпанная книжка плюхнулась, раскрылась, и женщина не заметила выпавшую из пожелтевших страниц фотографию. Муж повернулся на другой бок. Катя посмотрела в приоткрытую дверь и увидела, что-то белое скрывается в дверном проёме.

«Наверное, кошка», – решила она сквозь сон и, протянув руку, попыталась поднять книгу. Сон оказался сильнее желания встать с кровати, вчерашний день выдался тяжёлым. Катя откинулась на подушки и снова закрыла глаза.

Домашние спали. Что-то пощекотало пёрышком в носу Вари. Она чихнула и проснулась. На краю кровати сидела девочка со светлыми волосами. Она смотрела на Варю и улыбалась. У незнакомки доброе лицо, и волосы пахли очень приятно. Золотистые локоны спускались на плечи, а за спиной девчурки, Варя увидела два белых крылышка, с пушистыми перьями.

– Ты кто? – полюбопытствовала Варя.

– Твой ангел хранитель, – ответила гостья и, приложив палец к губам, прошептала, – только никому не говори, ладно?

– А почему? Я маме всё всегда рассказываю, – не согласилась малышка.

– Я тебе потом расскажу, – терпеливо ответила ангел. – Когда время наступит…

– А почему потом? – прервала её Варя. – Я хочу сейчас. И вообще, ты, настоящая или мне снишься? – полюбопытствовала девочка.

– Настоящая. – устало ответила ангел, в надежде, что девочка больше не станет задавать вопросов.

– Ангел, говоришь?

– Да.

– Чей?

– Твой.

– Врёшь? – рассмеялась Варя.

– Совсем нет, – покачала головой гостья и, приложив палец к губам, прошептала, – только никому не говори, ладно?

– Ну, ладно, – кивнула в ответ Варя.

– У меня к тебе важное дело, Варвара, – продолжила ангел хранитель. – Сегодня Рождество, и родители обязательно отправятся в Торговый Центр за подарками. Мне не дано права посвящать тебе в подробности, но постарайся уговорить маму и папу пойти в другое место.

– Хорошо, – согласилась девочка, снова зажмурившись, считая, что это просто сон. – Потом приоткрыла глаза. Ангел хранитель так и сидела на краю постели. – Что же должно случиться?

– Кое-что нехорошее, – существо, похожее на ребёнка нахмурило светлые брови, а потом розовые губы расплылись в приятной улыбке. – Но верить в чудо никогда не поздно.

Ангел коснулась Вариной руки и пожелала счастливого Рождества.

* * *

Катя открыла глаза и, откинув одеяло, всунула ноги в меховые тапки. Солнце просачивалось сквозь щели в окнах. Они были закрыты деревянными ставнями, на которых нарисованные детской рукой цветы и лесные звери выцвели, а краска местами облупилась. Полупрозрачные шторы казались лишними. Так и хотелось отодвинуть их и раскрыть окна, чтобы свет проник в комнату.

Катя поёжилась, в комнате зябко. Посмотрела на часы. «Завести на ночь забыла», – посетовала женщина. До времени «Ч» оставалось около двух часов, если верить отстающим стрелкам. Потом необходимо сдать ключ «смотрящему» и уходить в дорогу.

– Серёж, вставай, – бросила Катя мужу. Их диван стоял на просторной кухне, где имелся большой стол с табуретками и всевозможная кухонная утварь.

Катерина подбросила в печку несколько колотых поленьев и поставила наверх чайник. Посмотрела на кухню, где чисто вымытая плита, словно напоминание из прошлого. Женщина помнила, как готовила мать на такой же, включала газ, поворотом ручки. Вспыхивало, похожее на синий цветок пламя, и не надо было колоть дрова, чтобы растопить печь.

– Катенька, – тихий голос мужа за спиной показался не выспавшимся. – Ты завтрак делаешь?

– Ага. Иди, буди детей. И время проверь, забыла вчера часы завести. На твоих сколько?

– Ещё полтора часа до выезда.

– Хорошо. Скажи который час, я стрелки подведу, – так же, не оборачиваясь, попросила Катя.

Чайник почти закипел, и на горячую поверхность печки отправилась сковорода с булочками. По комнате растекался аромат сдобы. Катя, улыбаясь, провела по сахарной макушке булочки пальцем и облизала его, с удовольствием пробуя забытый вкус сладкой пудры.

– С Рождеством. – Сергей неслышно подошёл и ласково обнял жену за талию, поцеловал в шею. – Непривычно, но уютно здесь.

– Ты находишь? – сдавленно спросила Катя. Приподнятое настроение начало таять. Она представила, как пролетит этот день, и как серые будни станут чёрными, холодными, длинными, пока не придёт лето. – Тут недалеко убежище «технарей». Я Лесе скажу, чтоб за младшими присматривала, пока мы в Торговый Центр сходим. Это недалеко.

– Я знаю. – Сергей сел за стол, расставляя керамические чашки. Белые до безобразия и неестественные. – А может, не стоило ехать сюда?

– Наверное, – кивнула Катя. – Всё здесь напоминает прошлое, чего мы лишились, а дети, как мы им объясним, что рая больше нет.

– Перестань, – он, улыбаясь, потянул жену к себе за полу халата. – Всё лучше, чем воевать, прятаться и пытаться выжить. За то вещи все перестирала, покупались, наконец-то горячей водой. Месяц не мылись, хорошо не завшивели.

– Твоя, правда, Серёж. Я и не помню, когда так высыпалась. С пятнадцати лет в бегах.

Катя села на колени Серёжи и обхватив за шею заплакала. Он давно не видел её такой, наверное, с тех пор, когда они потеряли первого ребёнка. Сейчас она вспомнила, почему они приехали сюда и в груди защемило. «Хорошо, что они есть друг у друга, могло быть и хуже» подумала она.

Вторжение превратило людей в беженцев, а новые хозяева земли забирали лучшее – земли, города, природные ресурсы, отравляя воздух, похищали детей. Дети, сейчас это был самый ценный товар.

Что происходило с украденными малышами, можно было только гадать, и поэтому Катя заплакала, она вспомнила безысходность и отчаяние.

Через минуту она успокоилась, села рядом с Сергеем на табурет, разлила чай по чашкам.

– Мама, – голос двенадцатилетней Леси показался родителям встревоженным. – Там Варенька, кажется, заболела.

– Что случилось, милая? – Катя выскочила из-за стола и побежала в комнату младшей дочери.

– У неё лицо красное, мам, и она так дышит часто! – добавил к словам старшей сестры Денис, ещё один мужчина в семействе. Ему первого января исполнилось десять, а самой младшей Варе всего пять лет.

С медикаментами в непростое военное время туго. Не думала Катя, что в Торговом Центре придётся искать их, как и запланированное по списку. Полуразрушенный гипермаркет – опасное место, куда наведываются не просто «семейные», но и бандиты.

Варя, казалось, спала крепко, сопела и дышала с хрипом. Катя коснулась губами лба дочки, понимая, температура высокая.

– Ну, как она? – спросил Сергей, войдя в комнату девочки. Он скрестил руки на груди и озабоченно смотрел на малышку. – Мы не можем их здесь оставить и уйти.

Катя молчала, а на переносице возникла вертикальная похожая на стрелку морщинка. Она всегда появлялась, когда женщина тревожилась.

– Что же делать? – задумчиво протянула она. – Иди, покорми ребят, а я постараюсь растереть Варю, помнится, у меня оставалась бутылка со спиртом.

– Думаешь, там достаточно? – спросил муж.

– Вполне, – Катя выбежала на кухню в поисках рюкзака. Денис и Леся следили за каждым шагом матери, они усвоили, что если мама волнуется, пора одеваться теплее, собирать необходимое и прятаться. Прятаться неважно где – в лесу, в тёмном сыром подвале, в развалинах зданий пропахших гарью.

– Идём завтракать! – скомандовал отец, он пытался улыбаться. – Мама справится, а вам необходимо подкрепиться.

Дети послушно уселись за стол, волнение родителей передалось им тоже и ребята без энтузиазма приступили к завтраку. Денис тихо сказал папе, что булочки очень вкусные, Леся, нахмурившись, добавила, что Рождество в этом году какое-то несчастливое.

– Белье из сушки вытащишь после завтрака и в сумку сложи. – Строго сказал Сергей старшей дочери и замолчал. Он знал, доктора сейчас найти будет трудно.

Катя нервничала. Раздела Варю, растёрла спиртом, гладила по волнистым волосам и молилась. Сейчас оставались лишь молитвы, если не было лекарств, патронов или помощи.

– Ко мне приходил ангел-хранитель, – тихо проговорила Варя, открывая глаза.

Катя обняла дочку, пощупала губами лоб, вытерла испарину на лице девочки.

Женщина понимала, что Вареньке стало лучше, но выходить на холод боялась. Пусть дети привыкли к суровым условиям, мать всегда беспокоилась за малышей.

– Это тебе, наверное, приснилось, – улыбнулась мама.

– Нет, – пробормотала Варенька. – Она была такая красивая, в белом платье и волосы у неё такие светлые, колечками, а на спине крылышки.

Теперь настал черёд удивляться Катерине. Подобного описания божественного существа её дочка видеть раньше никак не могла. В отличие от родителей нынешние дети не смотрели телевизор, не читали книги, религия оставалась тоненькой ниточкой надежды. Она позволяла верить, что жизнь не так безрадостна, и если кто-то из любимых уходит, то не навсегда. Взрослые умирали и обещали, когда наступит время умирать детям, встречу на небесах. Молились, когда смерть подбиралась близко.

Взрослые учили детей: убивать себе подобных – грех. Однако если жизни угрожала смертельная опасность, необходимость выбора отпадала – либо погибнешь ты, либо умрёт враг. Воровство стало способом выжить, как и все семь смертных грехов, порой возводимые в благодетель. Новый мир сделал людей другими, хотя они всегда были такими, и желание жить делало одних более стойкими к изменившимся реалиям настоящего, а других превращало в жертв.

Пришельцы захватили планету за несколько дней, уничтожив армии, превратив грозное, по мнению военных, оружие в пепел. Люди не сдавались, они пытались оказать сопротивление. Верили, что им под силу отстоять свободу, планету, но у каждого вида имеется слабое место.

Захватчики оказались сильнее. Погрузив планету в хаос, они истребляли ресурсы и похищали детей. Нет, инопланетяне не готовили новую армию. Они построили остров в Тихом океане, создав колонию для детей младше шестнадцати и инкубатор. Что происходило внутри, не могли выяснить даже самые отчаянные борцы против пришельцев. Бесчеловечные опыты или истребление – никто подтвердить или опровергнуть это не мог.

Маленьких деток Катя с Сергеем оберегали, понимая, что пришельцы не убьют их, но похитив, обрекут на жуткие эксперименты.

Пока Катя возилась с младшей, Сергей собирал вещи, а старшие дети оделись и ждали.

«Рай» организовала группировка «Лихварей». Предприимчивые дельцы находили выгоду в любом деле, и даже вторжение пришельцев оказалось им на руку. Ростовщики давали деньги в долг под проценты, а когда цветные бумажки превратились в мусор, нашли другой вид заработка. Они продавали и покупали всё, что имело ценность.

Сотрудничая с пришельцами «Лихвари» организовали зону отдыха для «семейных», бандитов, «технарей» и других сообществ. Расплачивались женщины кланов, добровольно жертвующие эмбрионы или яйцеклетки. Пока пришельцам был выгоден этот союз, они не трогали «лихварей» и скот, как называли людей, добровольно отдающих биоматериал.

Катя не хотела ехать в вымышленный мир, созданный на потеху захватчикам, но неожиданная беременность заставила и её, и Сергея задуматься. Четвертого ребёнка они бы не смогли прокормить, да и опасность похищения детей возрастала, потом необходимо было бы прятать четверых.

– Я стала как проклятая сука, убивающая собственных детей, – бросила она мужу. – Но мы не сможем защитить их!

– Знаю, – Серей опустил глаза и коснулся живота жены. – Ты не сука, ты мать, которая заботится о детях. Поэтому едем к «лихварям» и точка.

Катя плакала, чтобы никто не видел её слёз, прощалась с ребенком под сердцем. Процедура изъятия произошла быстро. На смену отчаянию и страху пришло опустошение.

* * *

– Ежели хочешь остаться, – начал лысоватый доктор, снимая перчатки, – ты можешь стать сосудом, отправиться в инкубатор. Это не так омерзительно, как тебе кажется. Твоим детям ничего больше не будет угрожать, вам не придётся прятаться и убегать. Будет, где спать, что есть.

Холодный металлический стол под Катей стал влажным, капли пота стекали по спине, и на застиранной простыне появилось пятно.

– Мы не предаём человечество, – продолжил доктор. – Как и вы, мы пытаемся выжить.

– Рано или поздно эти твари избавятся и от вас, – выплюнула Катя. Гнев разрастался и был готов прорваться волной ненависти к доктору, к месту, где собирают детей, чтобы потом передавать огромные синие контейнеры пришельцам.

– Лучше сейчас, чем потом у тебя заберут насильно, милая. – Доктор подошел к женщине и заботливо погладил её по животу. У Кати внутри всё сжалось, как будто она только сейчас осознала, на какую страшную жизнь обрекла нерождённого ребенка. «Зачем я это сделала»? – пронеслось в голове молодой женщины, – «я хотела спасти троих, и отправила четвертого ребенка к врагам, чтобы из него сделали монстра».

* * *

– Мамочка, – голос Вари вернул Катю в реальность. – Ангел-хранитель сказал, чтобы вы не ходили сегодня в Торговый Центр за подарками, там что-то должно случиться плохое.

– Хорошо, малышка, – мама нежно погладила дочку по волосам.

В двери раздался стук. Время вышло. Пора было покидать «Рай». Сергей сложил в рюкзак остатки продуктов и воду, пока Катя одевала Варю.

Температура спала, однако девочка была больна, и женщина теперь раздумывала, где взять лекарства.

Они покинули лагерь «лихварей», отправившись в сторону леса. В старом бомбоубежище у родителей имелось место, где можно было переждать несколько дней. Небольшая община «технарей» несла вахту в районе лесополосы, и в убежище могли укрыться несколько семей на случай нападения. «Отправимся ночью с Серёжей в Торговый Центр», – размышляла Катя, – «Пока дети в безопасности, мы можем проникнуть туда и взять всё необходимое».

Варя кашляла, и дыхание у неё стало сбивчивым, на лбу выступила испарина. Отец бережно нёс дочь, закрывая от холодного ветра. Под ногами комья мёрзлой земли. Денис спотыкался и падал, но поднимался и, всякий раз, задирал Лесю, баловался. Тяжёлые мысли Катерины отодвинулись на второй план. Наблюдая за прыгающими детьми, она улыбалась, ненадолго забыв о цене этих двух дней, которую они с Сергеем заплатили по своей воле.

Впереди раздался звук опускающегося летательного аппарата. Отец, прижав к груди, Варю одной рукой, схватил другой смеющегося Дениса за шиворот и притянул к себе.

– Тихо, День! – шикнул Сергей, прижимая палец к губам.

Мальчик послушно замолчал, схватив отца за рукав куртки. Леся стиснула руку матери и пригнулась, пытаясь спрятаться за ветвями дерева.

Скрываться здесь негде. Редкий лес: ольха, да орешник, чёрная земля припорошенная снегом. Катя притянула старшую дочь к себе, понимая бежать бесполезно. Стрелять тоже, если против тебя пришельцы. Никто из выживших никогда не встречался с ними лицом к лицу.

Родители встали рядом, обнимая ребят. Катя молилась, Сергей, расстегнул на поясе кобуру, приготовившись вытащить пистолет и стрелять. « Умирать, так вместе», – решил он: «Ублюдки не получат наших детей»!

Раньше Катя бросилась бы бежать, кричала, плакала, сейчас слёз не осталось, теперь на место страха пришло сожаление. «Нам просто не повезло жить в это время», – сказала она себе, последовав примеру мужа.

Они переглянулись, и женщина, сняв с предохранителя, выставила руку с оружием, целясь в приближающиеся фигуры. Чужаки в черных блестящих комбинезонах походили на людей, их лица скрывали скафандры похожие на жуткие пасхальные яйца. Разрисованные чёрным и красным они походили на дьявольские маски.

Бурые ветви деревьев, как обугленные скрюченные пальцы создавали лишь видимость укрытия. Пришельцы отлично видели двух взрослых особей и трёх детей. Перед ними оказался богатый улов.

– Папка, дай пистолет! – прошептала Леся. – В меня они стрелять не станут, мне же ещё нет шестнадцати.

– Не рассчитывай на это, – буркнул Сергей, но потом вытащил из внутреннего кармана револьвер, протягивая дочери, понимая, что терять им уже нечего. – Держи. Только взведи курок, а то силёнок пока мало, на спуск нажимать.

Существа замерли. Изучая, рассматривали людей, говорили на странном щелкающем языке. Медлили. Прошло минут десять, пришельцы будто ждали чего-то.

– Что им нужно? – робко спросил Денис дрожащим голосом.

– Им нужны вы, сынок, – ответил отец, сжимая пистолет, вытирая потное лицо.

Перед ликом смерти жить хочется так сильно, как никогда. Появляется ощущение, что все чувства сливаются воедино, а время останавливается, превращаясь в маятник, раскачивающийся над головой.

– Они убьют нас всех? – спросила Варя.

Нет, такого финала Сергей не хотел, не мог позволить.

Внезапно громкий гул заставил отчаявшихся людей зажать уши. Звук оказался настолько сильным, что Леся упала на колени, обхватив руками голову, и бросила револьвер. Сергей подхватил его, ощущая, как не хватает воздуха. Катя, пошатнувшись, рухнула навзничь, больно ударившись затылком. Она лежала, раскинув руки, смотрела в серое небо и не могла пошевелиться.

Денис заплакал и, пошатнувшись, сжался, опускаясь рядом с матерью. Ноги Сергея стали ватными, и он чуть не выронил плачущую Вареньку.

– Ангел обманула меня! – выкрикнула девочка. – Она никого не хотела спасать!

* * *

– Молчит немая пустота,

То мрак и смерть к тебе идут,

Слезами поливают мир,

И жатва собрана сполна.

Роввэн захлопнул книгу и задумчиво взглянул в монитор. На множестве экранов можно наблюдать за той или иной областью Земли. Увеличивать изображение, если что-то могло заинтересовать Куратора.

– Прекрати, – Золла высокая женщина с ярко-красными длинными волосами укоризненно посмотрела на управляющего станцией. – Человеческие книги пусты и бесполезны! Это ты подал жалобу в Совет?

– Да, – он с вызовом взглянул в тёмные глаза помощницы. – Они разумны, а конвенция межпланетных отношений запрещает уничтожение цивилизованного общества.

Куратор повертел в руках фотографию, которую вытащил из книги. Красивая женщина, мужчина и трое детей смотрели на него со снимка и улыбались.

– Как ты заговорил, Роввэн, – сузила чёрные зрачки Золла. – По-твоему эти аборигены цивилизованны? – Она рассмеялась. – Зачем тебе эта глупая картинка?

– Мы все когда-то были детьми, – сухо бросил Роввэн. Он провел пальцами по абсолютно лысой голове и потёр пальцами кончик носа. – Учителя давно не посещали Землю. Надоело видимо заниматься перевоспитанием. Да и планета эта на самом краю галактики. Существует одно «но» – нам дали право выбора, а мы не предоставили аборигенам и малую его часть. Скольких сегодня забрала машина?

– Две взрослые особи и трое детей, – Золла скрестила руки на груди, – верни им оружие, и посмотрим, как ты заговоришь о цивилизованности и милосердии. То, что они делали с планетой, как поступали друг с другом. Мы тут восемь земных лет, а ты прилетел полгода назад!

– Знаешь, – Роввэн колебался, в нём словно боролись два человека. Он снова раскрыл книгу, которая его очень заинтересовала. – Вчера я отправил к девочке посланника, решил проверить, осталась ли у них генетическая память. Помнят ли они Учителей, называя ангелами. Риа предупредила ребенка о том, что им грозит опасность. Впрочем, как всегда. Не пойму одного, Золла, отчего только этот вид с такой яростью истребляет друг друга?

– Они с удовольствием уничтожают и тех, кто не принадлежит к их виду, – добавила пилот. Потом её голос немного смягчился, и Золла усевшись в мягкой кресло, которое зависло в воздухе, налила себе питательного коктейля. – Все существа этого мира не наделены столь развитым разумом, но они продолжают род, убивают лишь, чтобы прокормиться. Они не уничтожают планету… Неужели разум превратил людей в чудовищ?

Роввэн провёл пальцем по строчкам на пожелтевшей бумаге и прочитал:

– В пустых глазницах меркнет свет,

И черви души жрут, смеясь.

Мир распрощался с красотой,

Поставив памятник Чуме.

Расплавив память на крестах,

Раздав хлеба, разбив мечты,

Мы предавали жизнь порой

В миры фантазий уходя.

Куратор задумчиво приподнял густые брови и захлопнул книгу, приказав системе отпустить последний улов.

– Думаю, пора возвращаться, иначе Совет может принять необдуманное решение.

– Это ты принимаешь необдуманные решения! – воскликнула Золла, но, сдержавшись, улыбнулась и покачала головой. – Как эти существа могут называть себя людьми, если даже при угрозе вымирания, продолжают убивать друг друга?!

– Отправим Учителей обратно на Землю, как было несколько тысяч лет назад. Видимо не до конца научили их смыслу жизни или были не слишком последовательны.

– Человечество может изменить только глобальная катастрофа, Роввэн! После Великого Огня и после Чумы, даже оставшись в живых после Великого Потопа, они попытались стать другими, придумали себе богов, наказание за грехи. В природе землян существует закономерность, что мешает им стать другими, стать лучше, чем они есть.

– Ты права, но я принял решение. Я знаю, что Совет собрал всех детей на острове в Тихом океане для перезагрузки. Этот эксперимент даст землянам шанс. На этот раз последний.

Золла пожала плечами, сказав, что ей неизвестны подробности, и если Роввэн хочет, то может поделиться с ней.

– Я знаю, что ты не так жестока к аборигенам, какой хочешь казаться, – улыбнулся Куратор. – Мы попробуем снова. Ведь люди – наша ошибка, которую мы исправляем снова и снова. Однако теперь действовать будем кардинально. Мы избавим мир от взрослых, и лишь дети унаследуют Землю. Дети, которым перезагрузят систему Разума, внедрив другие ценности, понятия и мировоззрение, способные возродить Человечество.

– Но, если снова не получится? – недоверчиво спросила Золла.

– Тогда я не завидую этому миру, хотя, – Роввэн рассмеялся, – все остальные жители планеты вздохнут с облегчением и природа залечит раны.

– А мы попробуем на этом полигоне развести новых букашек, да? – саркастически усмехнулась Золла, поставив пустой стакан в мусороприемник.

– Такова наша работа. Передавай остальным станциям, что решение принято, мы возвращаемся домой. Теперь дело переходит к Учителям, это их функция перевоспитывать.

* * *

Варя открыла глаза. Синее небо смотрело на неё, как и та самая девочка, оказавшаяся рядом. Откуда она знала её, Варенька никак не могла вспомнить. Светлые волосы до плеч, красивое и светлое лицо, а ещё белоснежные крылья за спиной.