Самопознание. Метафизика Разума

Ну, а рассеять это неведенье проще всего будет тем, что называется Гений. Ведь это и есть же суть то, что из Подсознания проросло в Осознание. То бишь если условиться, что это вовсе ни то, что может с неба свалиться, то и остается лишь то, что проросло из Подсознания. Конечно, буквально понимать это не следует. Ведь то что сбывается в Подсознании, далеко не аналог тому что проросло в Осознание. То бишь это не тождественные вещи, знак равенства здесь никак не поставить. Поскольку как очевидная жизнь есть свой особенный опыт, так и вероятная. Вот, а опыт той потому же и опыт, что является настолько индивидуальным, что сколь бы ни был похож на какой-то другой, а именно вот этот вот повторить невозможно. Стало быть, опыт не воспроизводится заново, не стандартизируется и тем более же опыт вероятной жизни, если даже и тот, что проходит у тебя на глазах точь-в-точь повторить невозможно. Вот почему и опыт очевидной жизни человека не есть же аналог опыта вероятной. Более того, в том даже и подобия нет, чтобы сопоставив одно и другое опознать хоть сопутствующей парой друг другу. Сталось, это и есть то идеальное соотношение двух параллелей, которые хотя и сопутствуют друг другу, но никогда и ни в чем не пересекаются.

Порой это случается, что Вероятная жизнь вдруг пробьется в Очевидную и сформулируется совершенно неожиданным образом. Однако, еще более неожиданное в том, что никакая формулировка такая не является окончательной. Поскольку изначальный опыт созерцания подвергается транскрипции на язык очевидных представлений и понятий, который никак не является совершенным. Потому и опыт вероятной жизни всегда остается сокрытым. В той связи и вспоминается опыт Фридриха Ницше, но не в смысле того, что удалось добыть ему в рудниках вероятной жизни своей, нет. Ибо, все им написанное это вовсе ни то, что сподобился автор в вероятной жизни прожить. Понятно, никто не берется оспаривать творческое наследие его и, тем не менее, несоизмеримо интереснее будет все же опыт вероятной жизни философа. Ибо, именно там осталось все сокровенное. Ибо, именно там бросил философ свой кладезь.

Вот, а в завершение же надо бы дать сему название какое-то. Скажем, если говорить о вероятной жизни в традициях натуральной магии, то и наверняка потусторонней назвалась бы. Конечно, там это совершенно пустое не имеющее определения слово. Однако, здесь вот все определения имеются. Так почему бы не приспособить это слово сюда, если более подходящей предметности и не придумать тому? Конечно, терминология та очень затертая да и в словоупотреблении же нечто вроде заумного мата. Ибо, нужное будто бы слово, а куда приложить, никак не придумаешь. Вот и зудится ж на языке почем зря. Так если без дела толчется, почему бы не установить названием вероятной жизни его.

Словом, это необходимо в умозаключение тому, что если Осознание сказывать Посюсторонней, а Подсознание – Потусторонней реальностью, то следует оговориться и в том, что обе реальности в человеке являются параллельно и одновременно; что обе являются в каждом отдельном человеке и вне конкретного человека нет ни одной – ни другой. Иначе, никакая реальность не может явиться разномоментно, разновременно, чтобы одна явилась б сейчас, а другая потом. Нет! Все является сразу же враз, здесь и сейчас.

Осознание

Коль уж слова вокруг Сознания вьются заодно б обозначить и то, что Сознание само по себе есть непроявленное Бытие. Стало быть, когда говорится в утилитарном смысле о том, то имеется в виду социально-исторический опыт всего человечества, сформировавшийся в обобществленную память Разумения всего окружающего. Отсюда и следовало бы понимать, что подлинное Сознание не имеет быть в человеке; что хотя и может оно иметь отражение в нём, но лишь следствием воздействия извне. Впрочем, это издревле и довольно подробно известно. Вот, а чтобы избежать двусмысленностей словоупотребления и условились же утилитарное сознание называть впредь Осознанием, коль уж именно тем оно и является.

Таким образом, если в началах Сознания определились уже, то определиться бы и в началах Осознания также. Поскольку внешнее представление о том может не соответствовать тому, чем является оно исходно в себе. Ведь пусть бы чисто внешне это и вполне конкретная понятийная реальность, которая воспринимается как нечто вполне очевидное. Тем не менее, реальность та мнимая и в действительности не существующая. Ибо, все воспринимающееся реальностью в действительности является лишь интерпретацией Разума всего видимого. Иначе, все видимое становится воспринимаемой реальностью постольку, поскольку это видимое интерпретируется Разумением в целом и во всевозможных подробностях. Стало быть, коль существующее само по себе никакую реальность не представляет собой, потому и называлась же издревле Майя или в современных словах Иллюзия Реальности. Вот, а говорится о том в связи с тем, что Осознание человека и есть именно то, что непрерывно воспроизводит иллюзию Реальности.

Далее, можно б сделать купюру, но тогда пропустится то через что воспроизводится эта иллюзия. Хотя и если есть объект, есть же субъект, значит и особой необходимости разжевывать, казалось бы, нет. Тем не менее, лучше оговориться, что объект здесь Осознание есть, а субъект Разумение либо Разум, скажи. То есть в русских словах Осознание будет предмет, а Разум уже свойство предмета. Причем же коль Осознание есть объект социально-исторический, значит и Разум точно такой. В смысле того, что это общее достояние всех, а не конкретно кого-то. Теперь вот и действительно все.

Но, вместе с тем же и Подсознание есть, которое представляется фоновым восприятием всего, что видится-слышится, но не замечается, а кроме того, якобы, компостируется туда же и все что не актуально уже. Словом, представляется так будто бы роль Подсознания подсобная что-ли вспомогательная. Вот такая правда очевидного и застилает глаза человеку. Потому и не догадываешься, что вспомогательна скорее роль Осознания. Если уж способность восприятия подсознания значительно шире. Правда, восприятие это абстрактное, отвлеченное и суть потому, что интерпретации Разумения нет, а коль так это, стало быть, и восприятие это не иллюзорное, а подлинное. Однако, вместе с тем нет же и никакого опосредования Разума, а значит и в большинстве своем люди без фильтра сего воспринимать ничего не способны, поскольку не способны же воспринимать Видимое как есть. Тем не менее, пусть бы и мало кто что-то видит в том Подсознании, а способность та все равно дана от рождения всем. Разве что впоследствии, как солнце на небе заслоняется облачком, также и Подсознание заслоняется Осознанием. Так вот и оказывается это лишь способностью избранных. Потому и удивляться тут нечему, мол, откуда б «дровишки»? Бо «дровишки», вестимо, из лесу. Да! Из того самого сказываемого Подсознанием. Хотя и все чего вывезешь оттуда разве что на дрова и сгодится. Ведь это совершенно сюрреалистический продукт; нечто вроде картин С. Дали либо попросту говоря полная хрень. Потому и чтобы всё это уложить в нечто сообразное восприятию Разума и приходится же работать, работать и еще раз работать, как говаривал великий учитель, а иначе на свет Осознания из недр тех ничего и не вывезешь.

Потусторонняя реальность

Вот, а теперь это вновь вместе сложить бы да представить вниманию одну и другую реальность. То бишь одна в том будет абстрактная, отвлеченная, являющаяся как Подсознание, а другая конкретная, предметная, являющаяся как Осознание. Разумеется, это ни сей час представленные вещи. Ведь, собственно, это же склоняется потусторонним и посюсторонним в веках. Причем и ничуть не подозревая о том, что само по себе не существует ни то – ни другое.

Известно, эксплуатируется это издревле все. Особенно наслышаны о том из религий. Хотя и подлинно авраамические религии никакого отношения к тому не имеют же. Ибо, все их представления о потустороннем унаследовались из натуральной магии. У каждого народа есть своя домотканая, доморощенная магия, которая исподволь втащилась и в христианство – и в ислам. Словом, заподозрить умышленное извращение в том трудно. Поскольку это выглядит скорее рутиной человеческого жития, которая невольно наследуется из поколения в поколение, словно бы бельевая моль сундуков. Пожалуй и представления о потустороннем, собственно, есть такая же вот моль, разве что в головах. Потому и, перетряхивая былые понятия, следовало бы вложить туда и соответствующие определения, а прежде всего то, что ни потусторонняя – ни посюсторонняя реальность сама по себе не существует вообще; что посюстороння реальность видится так, как видится благодаря Разумению, интерпретирующему все видимое, а потусторонняя же видится и вообще сюрреалистической панорамой, вроде картин С. Дали, поскольку видимое, не интерпретируясь никак Разумением, видится так, какое есть оно само по себе. Потому и впечатление буквально такое, что будто бы видишь чего, а чего оно есть неизвестно. Невидаль и все. То есть ничего подобного видеть не приходилось. Сталось, потусторонняя реальность буквально это и есть. Тем не менее, это не чертовщина какая-то, а неисчерпаемый кладезь человеческого гения. Ибо, именно оттуда и черпаются все те невиданные образы, трансформирующиеся впоследствии в столь же неслыханные идеи. Казалось бы, а почему же в потустороннем столько возможностей? Все очень просто. Сначала потому что панорама восприятия несоизмеримо шире, объемней, а потом же и никаких стандартов разумения нет. Скажем, как нет у детей, видящих все на свете впервые.

Восприятие

В обоснование легализации потусторонней реальности, пожалуй, и довольно б сего. Разве что сказать бы несколько слов и о том, а почему же образуется такая вот сложность? Ведь человек, казалось бы, воспринимает суть то, что имеет существование, то есть нечто действительно сущее. Однако, почему же то что видишь не является одновременно и тем, что существует, что имеет быть? Иначе, почему же видимое не является имеющим быть?

Вопрос, казалось б, естественный, а вместе с тем и, отчасти, нелепый. Поскольку в виду недомыслия и не подозревается обман зрения в том. Вот и полагаешь же так, что между видимым и имеющим быть нет никакой разницы, мол, это, несомненно, есть то же самое. Хотя и чтобы опровергнуть ложное предположение это достаточно лишь иначе сформулировать ту же мысль. Скажем, если предположить что видимое есть то же самое, что имеет быть. Стало быть, имеющее быть должно быть тем же самым, что видишь. Отсюда и должно бы иметь место такое, что взглянул куда в сторону, скажем, и тем самым лишь и воплотилось же нечто в твоем умозрении в некую предметность уже. Однако ж сбывается так разве во сне. В противном случае назывались бы люди богами. Вот потому и есть это так, что между видимым и имеющим быть нет тождества, равенства. Стало быть, имеющее быть есть само по себе, а видимое уже само по себе.

Таким образом и получается так, что все видимое воспринимается реальностью, которая сама по себе вне нашей субъектности более не существует нигде. Собственно, так вот субъектность человека и оказывается же запертой условно в себя. Хотя, это опять же иллюзия, обман зрения. Скажем, каждый развлекался поди, пусть бы и в детстве, бросанием камушек по воде. Понятно, кидается это на дальность полета. Однако, сколь не пролететь бы ему, а камушек в итоге утонет в воде. Собственно и человеческая субъектность вот вроде того же утонувшего камушка. Поскольку теоретически она никак не обусловлена осознанием в точности так, как камушек на дне пруда не обусловлен водой. В смысле камушку все равно где лежать, хоть на берегу пруда – хоть на дне. Так же безразлично и субъектности человека где находиться внутри осознания или снаружи. Поскольку и реальность ведь не обусловлена осознанием в точности так, как всполохи водной глади не обусловлены самой водой.

Вот через такой поперечный разрез вполне очевиден механизм возникновения реальности, которая не существует и вместе с тем непрерывно появляется в точности так, как всполохи воды на поверхности пруда вследствие воздействия окружающей среды. Разумеется, среда та может сформулироваться и в философских терминологиях. Однако, важнее здесь не терминология вовсе, а глубина проникновения в эту среду. Ведь реальность это единственный канал проникновения субъекта в Небытие, Бытие и Сознание. Стало быть, потому и есть это исключительный инструмент познания Небытия, Бытия и Сознания. Оговоримся, лишь инструмент и причем же далеко не лучший. Ведь потусторонняя реальность та, словно бы всполохи воды на поверхности пруда, изменяется только воздействием внешней среды; то бишь влияние человека здесь вообще никакое. Вот, а посюсторонняя реальность есть и вообще лишь то, что пропускается цензурой Разума. То бишь это отнюдь не наблюдение происходящих событий, а лишь сообщение о том, которое, никогда не пресекаясь, непрерывно транслируется Разумом здесь и сейчас! Сталось, инструмент сей изолирует тебя без остатка в себя. Почему и не следует же безвылазно находиться в той замкнутой камере. Ведь достаточно лишь нащупать выход и толкнуть легонечко дверь. Ибо, дверь та не замкнута, нет, а просто прикрыта. Понятно, это выход в никуда. Однако, иначе ты не сможешь преодолеть тотальную власть Разума; того самого который сформировался стихийно на протяжении всей истории человечества.

Созерцание

Все гвозди будто б забились, остался последний, который продается, вестимо, объективной реальностью. Выражение это приходится слышать всем да не всем же на ходу удается понять, что оно в принципе ошибочное. Поскольку никакой объективной реальности нет. Это просто обобщенное понятие о сущем, как обо всем существующем. Стало быть, реальность та появляется суть потому, что воспринимается сущее и воспринимается не отвлеченно кем-то вообще, а каждым конкретно. Ну, а коль так, то и появляющаяся реальность в действительности есть субъективная только. Причем и различается в себе же посюсторонней и потусторонней. То бишь одна реальность очевидная, проявленная, мыслимая, а другая уже вероятная, непроявленная, немыслимая. Впрочем, если посюсторонняя реальность перед глазами у каждого, то и в представлениях она не нуждается, а потусторонняя вот, пожалуй, нуждается. Поскольку доступна лишь обозрению тех, кто способен переступить в себе цензуру Разума. Да, будто бы где и такого рода практика есть. Приходилось слышать, хотя подробно не интересовался, поскольку мне это дано от рождения. Вот и поведаю, сталось, вкратце о том, как это «в лес ходить по дрова».

Значит, основная проблема тех кто в эту чащу захаживает в том, что мышление изо дня в день превращается в помойку, а коль это рабочий инструмент, значит, хочешь – не хочешь, а приходится содержать в рабочеспособном состоянии его. Пожалуй, само по себе это мало кому интересно. Однако, вот тем же самым проще всего осветить и все подробности того, как и что пробивается из Подсознания в Осознание. Значит, полный сценарий того будет в трех действиях, где последнее третье есть рассудочное мышление, поскольку производится посредством языка; предыдущее второе есть образное мышление, поскольку производится посредством образов, знаков; а изначальное первое называлось бы отвлеченным мышлением, если бы отвлеченная реальность та не исключала бы напрочь мышления. Сталось, потому и называется же оно Созерцанием. То бишь объяснить это никак невозможно, поскольку это немыслимо. Хотя и чисто внешне может выглядеть, как глядение в никуда без намека на какой-либо смысл. Словно призадумался вдруг, а о чем и знать же не знаешь и не знаешь потому что не мыслится это. Благо, хоть процесс этот фоновый, то есть занимающий незначительную долю внимания. Потому и может длиться и днями, и месяцами, и годами, а в итоге выдать на-гора тебе нечто, что сказалось однажды, мол, «ёкарный бабай!». Поскольку это вообще ни на что не похоже, что можно увидеть вокруг себя или вообразить в себе. Вот, а эстафету следом принимает образное мышление, чтобы из ёкарного бабая сделать обычного. То бишь задача теперь написать образ того нечто так, чтобы это было бы на что-то похоже; чтобы это воспринималось как-то представлялось. Понятно, что лучше всего все записать. Причем же ничуть не пытаясь впихнуть это в некий сценарий. Просто записать все как есть. Вариантов в итоге получится несколько и как водится взаимоисключающих. Ведь покудова это только сырье представлений, а значит и должно же быть тому так. В итоге эстафета принимается рассудочным мышлением, задача коего, свести все те лохмотья представлений в общую картину и представить это в изустном рассказе так, чтобы это было понятно, хотя бы самому себе изначально. Однако, не забывая в изложении принцип один пишем – два в уме, чтобы не терять попусту время. Поскольку пересказывать все придется, вероятно, не раз и не два.

Конечно, другой может тем заниматься ради того, чтобы порисоваться либо халявы где нарубить и ровно до тех пор покудова не припарит всерьез. Стало быть, если это случилось, то и занимаешься тем потому, что просто не свободен от этого. В смысле буквально неволен уже не заниматься всем тем. В чем именно выражается несвобода такая? Да, собственно, в том что описанный сценарий всякий раз приходится скрупулезно реализовать весь до конца. Поскольку все входящее в тебя, есть словно зараза какая и если заразу ту не переварить, не испражниться, то дрянь та погубит тебя. То бишь вопрос уже так выворачивается, что за жизнь свою ты должен платить? Нет, конечно. Ведь в реальность подсознания тебя никто не выталкивал, ты очутился там просто случайно. Понятно, свои причины тому могут найтись, но причины те не объясняют прямо того чего ты там вдруг оказался. Потому и лучше сидеть бы ровно на жопе да не чесаться там где не чешется. Поскольку реальность вокруг есть только сказка, то бишь в итоге зависит все от того какие сказки ты любишь.

Комментарий первый.

Данная книга представляет собой сборник философских рассказов, которые тематически не взаимосвязаны между собой. Сталось, каждый рассказ может читаться отдельно. Тем не менее, рассказы все собраны в книгу, поскольку объединяются общим сюжетом, который складывается различным способом восприятия предмета изложения. Пусть таким образом и обозначится то, что есть некая тема рассказа, а есть еще общий сюжет книги в целом. Необходимость в том появляется суть потому, что тема находится всегда на поверхности и непосредственно в тексте читается, а сюжет прямо в тексте уже не читается, значит, приходится его в подтексте искать. Отсюда и задача чтения получается в том, чтобы тему рассказа вписать в общий сюжет.

Если продолжить о восприятии в целом, то, известно, что есть экстравертное восприятие и есть интровертное. То бишь в русских словах направленное вовне и направленное вовнутрь, в себя. Причем, внешнее может быть протяженным в пространстве, а может быть и протяженным во времени. Стало быть, предметы внешнего восприятия получаются разные. А, кроме того, пространственное восприятие может быть непосредственным, когда некий предмет видишь в данный момент, а может быть умозрительным, когда непосредственно его видеть не можешь. И, в приведенных рассказах как раз речь об умозрительном восприятии в пространстве.

Если о том, что есть здесь сюжет в общих чертах рассказалось, то можно вернуться к тому, что является темой. И, в той связи, надо бы сразу отметить, что тема их дискуссионной является. Почему? Потому что тема и вообще не может быть истиной. В силу чего и у одного излагается так, а у другого – иначе. И, поскольку это все же моя метафизика, то у меня излагается так, а у другого та же тема может излагаться иначе. Таким образом, тема и остается же дискуссионной всегда.

Но вместе с тем, чтобы обсуждать какую-то тему необходимо обозначить сразу условия. И, первое, сталось, такое, что любая дискуссия складывается на базе наших понятий. То есть тех самых, которые словно бы снежный ком накатались практической жизнью. Стало быть, это чисто эмпирический, не имеющий метафизического значения, продукт. Однако, ведь складывается оный на базе каких-то исходных идей, представлений. И, в той связи если просто сказать, что какая-то идея априорной является, так это все равно что вообще ничего не сказать. Почему? Потому что априорная-то она априорная, но ведь и не сыпется сверху, словно бы снег. Значит, её каким-то образом еще надо добыть, получить. Вот это как раз и есть же исходная данность. Потому и если бы априорная идея в готовом виде нас осеняла, то это и действительно было бы данностью. Но если в готовом виде никого не осеняет она, то ту исходную данность делать приходится. Стало быть, конечный продукт в таком случае будет определяться технологией добычи уже. Следовательно, у одного это будет одно, а другого – другое. Потому и придется же разбираться еще и в технологии добычи идей. Ибо, вопрос здесь ни в том, что кто-то чего-то мог выдумать, а в том, что технология получения априорных идей может у людей отличаться.

Ну, а в заключение нужно подытожить все тем, что всякая дискуссия должна начинаться квалификацией предмета восприятия. То есть того чем является данный предмет. И, если речь о предмете пространственном, то оный должен быть непосредственно или умозрительно видимым. То есть у него должна быть совершенно определенная форма, которая должна ясно описываться. Только тогда данный предмет обсуждения может квалифицироваться, как нечто являющееся предметом восприятия в пространстве. Собственно, тем же способ восприятия определяется далее, который в случае предметов пространственных будет непосредственным или умозрительным видением. Наконец и последнее это метод извлечения априорных оснований предмета, который опять же в случае предметов пространственных здесь подробно описывается и называется созерцанием.