Полная версия
Книга пятничных рассказявок. Синий том
Проходя мимо лестницы, мистер Уильямс услышал на верхнем этаже топот, словно там занимались пробежкой неуклюжие бегемоты. Хмыкнув и грозно сдвинув брови, хозяин замка двинулся на шум.
Источник топота нашелся в дальнем коридоре на восточной стороне. Там, громко пыхтя, бегало три упитанных приведения. Тряся пузиками, скорбно охая и утирая призрачный пот, несчастные духи неслись по кругу.
– Быстрее! – подгонял компанию один из бегунов, – ишь наели телеса. Вас за такое бесстыдство давно пора в цирк сдать. Дошкольников пугать по воскресеньям.
Мистер Уильямс минуту наблюдал за странным сеансом физкультуры, а затем вежливо кашлянул, привлекая внимание.
– Ну вот, – огорчился самый низенький призрак, – хозяина разбудили.
Привидения остановились, сбились в кучку и понуро повесили голову.
– Простите, что мешаю, но чем вы занимаетесь?
– Худеем, – буркнуло самое мрачное привидение.
– Зачем?
– Затем! Последний век жильцов тут было мало, расслабились, распустились, вес набрали. Теперь даже ребенка не напугаем. Где это видано, чтобы приведение в каминной трубе застревало? А цепями греметь как? А завывать?
Вся троица горестно вздохнула.
– Вы идите, ложитесь. Мы постараемся вас не беспокоить.
Мистер Уильямс задумался, просветлел лицом и предложил:
– Давайте я вам помогу. А вы будете пугать по графику. Скоро тут будет много туристов, надо обеспечить им впечатления. Но строго по прейскуранту и только за оплаченное время.
Приведения заинтересовано взглянули на хозяина замка.
– А реквизит? Цепи там, автоматические пугатели, вздыхалки, шумелки, грюкалки…
– Пишите список, что вам требуется.
Почти до самого рассвета мистер Уильямс обсуждал с призраками контракт на должность аниматоров. А утром поехал в ближайший город закупать скакалки, гантели, беговую дорожку и велотренажер. Ведь толстый призрак, застрявший в форточке или бегущий по коридору с одышкой, вызывает только улыбку. Но платят больше за комнату страха, а не смеха! Это вам любое лохнесское чудовище, чупакабра или йети подтвердит.
Коробка желаний
– А что это у тебя?
Маша показала пальцем на яркую коробочку в руках подружки.
– Коробочка желаний.
Настя потрясла её и зажмурилась от удовольствия, прислушиваясь к глухому стуку внутри.
– Правда? – Маша с сомнением прищурилась, – она исполняет желания?
– Ага. Я из нее достаю, что мне хочется.
– Покажи!
Девочка открыла жестяную крышку и достала маленький зелёный леденец. Посмотрела его на просвет на солнце и положила в рот. Маша сунула любопытный нос в бонбоньерку и состроила разочарованную гримасу.
– Да это просто коробка с конфетами. Еще и не шоколадными, а сосульками.
– Я говорю – коробочка желаний! Хочу леденцов, и они там.
– А когда закончатся? А? – Маша показала язык. – Бе-бе-бе!
И несносная подружка убежала в сторону качелей.
Девочка пожала плечами и вытащила ещё один леденец, на этот раз полосатенький. Ну закончатся конфеты, ну и что? Значит, просто всё волшебство потратилось. А сейчас ей хочется леденцов, и цветная коробочка исполняет желание. Разве это не чудо? Закончится оно, найдётся другое. А пока можно радоваться и верить в волшебство.
Последний леденец оказался во рту. Девочка облизала липкие пальцы и спрятала коробочку. Дома она помоет её и спрячет для следующего желания. Настя, в отличие от подружки, да и многих взрослых, знала – чудеса надо делать самому. Как папа, когда приклеивает белую бороду на Новый год. Или мама, когда печёт волшебные пироги с малиной. А кто не верит, тот дурак, и ему можно показать язык. Бе-бе-бе!
Глупости в горошек
– Настя, скажи честно, как у тебя это получается?
– Что именно?
– Ну, вот это… Ты умная баба, директор здоровенной фирмы. К тебе даже подойти иногда страшно – кажется, что съешь и кости выплюнешь. А стоит тебя вытащить куда-нибудь отдохнуть, на шашлыки, в клуб, как ты сразу преображаешься. Улыбаешься, милая вся, хохочешь над любой шуткой. Слова грубого никому не скажешь. Глазками хлопаешь как настоящая блондинка.
– Катюнь, что же тут удивительного?
– Скажи, как? Как тебе удается переключаться? Ты можешь быть тигрой натуральной. Рычишь, что спрятаться хочется. А через час – добрая и хорошая. И за вечер никогда даже не рявкнешь. Даже когда на прошлой неделе на тебя кетчуп опрокинули, ты только хохотала. Я бы так не смогла.
– Это мой маленький секретик.
Настя открыла сумочку и осторожно двумя руками вытащила маленькое существо на пяти ножках, с большими ушами, в белой шерстке с круглыми зелеными пятнышками.
– Что это?
– Глупость. Я её как-то на распродаже купила.
– Ужас какой!
– И ничего не ужас. Она милая. Положила в сумочку, и на весь вечер мозги отключаются. Никакие проблемы не беспокоят, можно спокойно веселиться.
– Серьезно? А чего она в пятнах? Болеет?
– Не в пятнах, а в горошек! Это порода такая, «московская бодрая в горошек». Правда, моя прелесть?
Настя пощекотала пузик зверушке. Глупость хихикнула, ухмыльнулась и показала язык.
Катя в ответ тоже захихикала и потянулась погладить диковинку. Все мысли и вопросы стремительно улетучивались из головы. Ведь хорошая глупость, особенно в горошек, работает по площадям, отбивая серьезность в радиусе до ста метров.
Метлолёт 17/23
На пересечении улицы Мира и улицы Молодежная (бывшая Ленина), в старом доме с горгульями на козырьке, есть магазин. «Хозмаг», – сообщают большие выпуклые буквы над входом. Спроси любого старожила, и он скажет, что этот магазин был тут всегда.
Еще до революции держал здесь лавку с таким же названием купец Анчуткин. В советские времена магазин торговал мылом, вениками, стиральным порошком и крышками для консервации. Рассказывают, что в девяностые бригада братков хотела открыть вместо него казино. Да только сгинула в полном составе на следующую ночь после «наезда». А магазин продолжил продавать нужные в каждом хозяйстве вещи, добавив в ассортимент мелок «Машенька», китайские термосы и напольные весы для сидящих на диете домохозяек.
Вечером в пятницу дверь в магазин распахнулась и вошла девушка. Чуть-чуть растрепанная, с красной сумочкой в руках и очках с тонкой оправой на носу. Немного растерянно огляделась и направилась к полкам под табличкой «Всё для уборки».
Прошла мимо совочков, презрительно хмыкнула на пушистые метелки для пыли, поморщилась, увидев туалетные ершики. Хмурясь, повертела в руках веник, продающийся сегодня со скидкой. С сомнением осмотрела ряд швабр. И растерянно замерла перед витриной с мётлами.
– Вам помочь?
Рядом появился продавец. Улыбающийся молодой человек, на чьем бейджике готическим шрифтом было написано: «Нежитин. Старший консультант».
– Нет, нет. Спасибо, я сама.
– Это старые модели, – консультант не отставал, – мы можем предложить вам что-нибудь более элегантное.
Девушка обожгла его сердитым взглядом. Но тот не собирался сдаваться.
– Вот взгляните.
Продавец сунул руку справа от витрины и щелкнул скрытым выключателем. Стойки с мётлами разъехались, выпуская дополнительную секцию. Там, на металлических подставках, стояли… Черенки из полированного красного дерева, верх ручек в кожаной оплётке, стебли в пучке ровные, один к одному. На конце – стальной значок в виде выгнувшей спину кошки.
– Классическая модель. Фирма Witchmaster.
Покупательница замерла. Сразу было видно, это не банальные мётлы. А серьезные штучные изделия, настоящие Pomelo.
– Вы недавно в профессии?
Консультант подмигнул. Только сейчас стало заметно, что зрачки его желтых глаз вертикальные. Девушка смущенно кивнула.
– Тогда я рекомендую вам более современную модель. Пройдемте.
Он отвел её в дальний конец магазина и выложил на прилавок нечто невообразимое.
– Модель «Метлолёт 17/23». Облегченный черенок из алюминиевого сплава. Удобное посадочное место.
И правда, на метле было седло наподобие велосипедного.
– Отличную тягу обеспечивает метелка из углеродных нанотрубок. Встроенный парктроник и защита от ветра.
– Она очень дорогая? – девушка с нежностью провела ладонью по метле.
– У нас можно взять в рассрочку, – продавец довольно улыбнулся.
– Заверните. Я беру её.
Пока консультант упаковывал метлу, девушка спросила:
– А не подскажите, куда можно на ней слетать? Я недавно в городе. Может, шабаш или еще что.
– Вот, – молодой человек протянул ей визитку, – загородный фитнес-клуб «Ворожея» проводит ежемесячные опен-эйр ковена ведьм. Там указана группа в «Фейсбуке», где публикуются анонсы мастер-классов и других активностей. У нас очень дружное сообщество. Вам будет уютно.
Довольная покупкой девушка пошла к выходу. Перед самой дверью она остановилась и посмотрелась в большое зеркало. Поправила прическу и, не удержавшись, подмигнула отражению. Зеркало пошло рябью и растрескалось. Улыбнувшись, она вышла из магазина.
Консультант вздохнул и нажал кнопку под прилавком, запуская механизм замены стекла. Еще ни одна ведьма, даже самая милая, не удержалась от шалости с зеркалом. Впрочем, цена испорченного предмета была включена в наценку, и вздыхал он только по привычке.
Вокзальный домовой
Михал Михалыч застрял. Подлец поезд ушёл точно по расписанию, за полчаса до того, как Михмих приехал на вокзал.
– Зараза, – сплюнул мужчина и культурно про себя перечислил десяток ругательств.
До следующего поезда оставалось еще пять часов. Тратиться на гостиницу было жалко, и Михмих решил пересидеть на вокзале. Взял билет у сонной кассирши, сел на железную скамейку в зале ожидания, достал сканворд и принялся ждать.
Слова в головоломке закончились. Михмих оторвал взгляд от серого листа и огляделся. Вокзал опустел. Только в будочке около выхода дремал полицейский, да спал у дальней стены мужик в засаленном ватнике. Встав и размяв затекшие ноги, Михмих прогулялся до газетного ларька за новым сканвордом. Но киоск был закрыт. Только мухи обсиживали стекло над газетами. Привокзальное кафе на втором этаже тоже оказалось заперто. А табличка на двери обещала, что даже на завтрак он не успеет.
Тяжело вздохнув, Михмих вернулся на свое место. Минуты тянулись как прилипшая к подошве жвачка. Даже представить, сколько ждать до поезда, было тяжело.
– Скучно?
Михмих обернулся. На соседнем кресле сидел маленький человечек. В заношенной, но чистой одежде. С окладистой седой бородой.
– Угу.
– Давай в картишки перекинемся? На интерес. А то меня тоже скука одолела.
Мужчина пожал плечами. Развлечение ничем не хуже сканворда.
Играли в дурака молча. Человечек азартно шлепал картами, горестно вздыхал при проигрышах и бурно хлопал в ладоши, выигрывая.
Счет партий перевалил за второй десяток.
– Может, ты есть хочешь?
Заботливо осведомился у Михмиха противник.
– Кафе закрыто.
– Да это ерунда! Сейчас организуем. Пойдем.
Человечек вскочил и резво побежал к служебному входу.
– Не отставай!
Они пару минут проплутали по темным коридорам и оказались в маленьком буфете с тремя столиками, сиротливой геранью на подоконнике и дремлющей официанткой за стойкой.
– Машенька! А сделай нам кофе и бутербродов.
– А?
Машенька, румяная и пышная, как булочка, протерла глаза.
– Опять чужих водишь? Ох, влетит тебе, – ворчала она для порядка, но заказ принесла.
Михмих расплатился и впился зубами в бутерброд. Человечек сидел напротив и умиленно смотрел, как ест мужчина.
– Может, тоже будешь?
– Не. Я ужинал плотно.
– Спасибо. А то я с голоду помер бы, пока поезда дождался. Кстати, надо же познакомиться. Я Михал Михалыч, инженер.
– Пафнутий Федорович, – новый знакомый солидно кивнул, – домовой.
– Кто?
– Домовой. Не слышал про нас разве?
– А что на вокзале делаешь? Вы же вроде в обычных домах живете.
– Потерялся, – грустно вздохнул Пафнутий, – пару лет назад мои переезжали. Я тоже с ними думал. На вокзале замешкался и не нашел, на каком поезде они едут. А обратной дороги не знаю. Вот и кукую тут.
Михмих покачал головой.
– Дела.
– Ты поел? Давай развлекать тебя, пока поезд не пришел.
Домовой устроил Михмиху экскурсию по вокзалу. Затем они заглянули в диспетчерскую, где долго пили чай с баранками. Катались на маневровом тепловозе со знакомым машинистом Пафнутия. Посмотрели на город из башенки над вокзальными часами. И заглянули в кабинет начальника вокзала – полить фикус.
– А то засохнет, – пояснил домовой, – про него все забывают.
Наступало утро. Появились первые пассажиры. Сонная уборщица нехотя возюкала шваброй в зале ожидания.
– Быстрее! – домовой заволновался, – идем, там твой поезд подходит.
Они вышли на перрон.
– Слушай, – вдруг оживился Михмих, – а давай я тебя заберу к себе. Чего ты тут маешься?
Домовой опешил.
– Как?
– Да просто. У меня свой дом, сад яблоневый. Коровы нет, уж извини. Семья у меня хорошая, дружная. Поехали. Что ты тут забыл?
Пафнутий всхлипнул.
– Правда?
– Честно-честно.
– Я сейчас!
Домовой бросился в здание вокзала.
Подошел поезд. Михмих показал билет проводнице.
– Заходите, пять минут всего стоим.
– Да-да, сейчас.
Домового всё не было. Снова потерялся? Передумал?
– Проходите, мужчина. Уже отправляемся.
Вздохнув, Михмих прошел в своё купе. С шумом открыл дверь.
На верхней полке сидел улыбающийся Пафнутий и радостно болтал ножками. В руках домовой сжимал горшок с фикусом из кабинета директора.
Коттабыч
Старую керосиновую лампу Витёк нашел в сарае. Полез туда за пилой, случайно толкнул старый буфет и чуть не упал под градом древнего хлама. Выбрался наружу весь в пыли, паутине и мусоре. А в руке была она.
– Тьфу ты.
Пытаясь отряхнуться, Витёк смахнул пыль и с лампы.
– П-ш-ш-ш-ш!
Из старинной жестянки повалил дым. И среди черных клубов появилась призрачная верхняя половина кота. Вместо нижней была мутная дымка, заканчивающаяся длинным хвостом.
– Слушаюсь и повинуюсь! – громогласно заявила кошачья пасть.
– Ты кто?
– Я джинн Мурз ибн Коттаб. И ты освободил меня из тысячелетнего плена. Приказывай же, о достойнейший из людей.
– Коттабыч, значит.
Витёк хмыкнул.
– Ну тогда построй мне дворец.
– Прости, о великолепнейший, но я не умею строить дворцы.
– А как насчет богатств?
– Я могу поймать для тебя тысячу мышей, о прекраснейший.
Морда джинна расплылась в счастливой улыбке.
– Разве это богатство?
– Конечно, мой господин. Тысячи котов мечтают о таких сокровищах.
– Хм… Может, ты поесть можешь сделать?
– Пожалуйста!
Перед Витьком появилось блюдо с десятком серых мышей. Каждая была перевязана ленточкой с бантиком.
– Понятно… Ну хоть что-то ты можешь сделать полезное?
Джинн развел лапами.
– Может, хоть почистишь меня? Видишь, испачкался весь.
Коттабыч расплылся в чеширской улыбке.
– Нет ничего легче!
Кошачий джинн выдернул у себя ус и прошептал: «Мяу-тибедух-мур-мур-тибедух».
– А!
Витёк против воли упал на землю. Вытянул вверх правую ногу. И принялся самозабвенно вылизывать себя по-кошачьи.
Колодезь
Ранним утром Ольге позвонили родственники. Она уже и забыла, что где-то в глухой деревне есть тётки, двоюродные сёстры и троюродные бабушки. Когда-то давно, в детстве, она ездила туда с матерью. В памяти сохранились только запах малины, вкус молока, ажурные салфетки на комоде и солнце, щекочущее нос. Она не была в тех краях тысячу лет и даже не задумывалась о родне. А они взяли и позвонили.
– Срочно приезжай, – чуть не кричали из телефона, – баба Настя совсем плохая. Ты просто обязана приехать послезавтра.
Пробурчав что-то невнятное, Ольга закончила разговор. И позвонила матери, узнать, какого лешего ей звонят эти странные люди.
– Баба Настя? – мать долго молчала, тяжело дыша в трубку. – Тебе надо ехать.
– Мама, зачем? Я даже не помню, кто это такая.
– Кроме тебя некому. Мне уже поздно ехать.
– Ничего, что у меня работа? Я не могу вот так всё бросить…
– Она, послезавтра, сказала? Собирайся, я возьму тебе билет.
Мать стояла непробиваемой стеной, настаивая, уговаривая, чуть ли не угрожая. Ольга сдалась.
Вечером, взяв отпуск и побросав в чемодан первое попавшееся, она села в поезд. Чтобы на следующее утро выйти на маленькой станции, за которой сразу же начинался лес.
Платформа была пуста, никто не встречал Ольгу. Забыли? Мама не дозвонилась, чтобы сказать о приезде? За спиной проводница хлопнула дверью вагона, и поезд тронулся – стоянка две минуты.
Ругаясь про себя и проклиная всех родственников, Ольга пошла к маленькому зданию вокзала. Чемодан, попадая колесиками в трещины старого асфальта, вздрагивал испуганным зверем.
Внутри было пусто. На кассе висела бумажка «отошла», а в зале ожидания было слышно, как басом гудит муха, наматывающая круги под потолком. Ольга села на металлическую лавочку и расплакалась.
– Эй, ты, что ли, приехала?
Перед ней появился белобрысый парень, похожий на одуванчик.
– Извини, задержался малёхо, надо было Петровича подбросить.
Не спрашивая, он взял чемодан и понёс к выходу. Там их ждал грязный по самую крышу джип. Парень кивнул Ольге на переднюю дверь, закинул багаж и уселся за руль.
– Долго ждала? Это хорошо, что ты приехала. Баба Настя каждый день о тебе спрашивает. Мы сейчас быстро, к обеду приедем…
Он говорил без остановки, не давая вставить даже слово. При этом успевал крутить руль, смотреть на дорогу и кидать на девушку смешливые взгляды. Ольга немного дулась на парня за опоздание, демонстративно молчала и смотрела в окно. А там проносились огромные вековые сосны, мелькали редкие березы, яркими всполохами горели цветы на обочине.
– Почти на месте. Добро пожаловать в Утренние Выселки.
Ольга ожидала увидеть деревеньку с покосившимися домишками. Но за поворотом открылся вид на вполне современный поселок: кирпичные коттеджи, чистые улочки, ажурные кованые заборчики, охраняющие вишнёвые сады.
– Известное дело, – словно угадав её мысли, хмыкнул водитель, – мы большое дело делаем. Считай, для половины страны.
Девушка поморщилась.
– Для целой половины? Всей деревней?
– Зря не веришь. Баба Настя тебе потом всё объяснит.
Машина остановилась около дома с голубым крыльцом. По небесному фону танцевали яркие, похожие на павлинов, петухи.
– Приехали.
Навстречу им уже спешила старушка. Сухонькая, сгорбленная, но подвижная, как ртуть, со смешливым лицом под платочком на седых кудрях.
– Олечка! – хозяйка накинулась на девушку, обняла, схватила за руку и потянула в дом. – А я ждала, ждала, уж и не надеялась тебя увидеть. Разувайся, вот тебе тапочки. А Сашка чемодан сейчас принесёт, не беспокойся. Устала с дороги? Кушать, наверное, хочешь…
Знакомые по воспоминаниям ажурные салфетки приветливо махали уголками. Старинный буфет высился великаном. В углу, бегемотом в засаде, прятался древний сундук. И тут же, как модный внук, заехавший к бабушке, изгибался футуристическими формами столик с компьютером.
– Садись вот сюда. Как раз борща наварила. Нет, нет, даже не думай, сама управлюсь.
Ольга, ошарашенная и не сумевшая втиснуть в монолог старушки даже слово, сидела за столом. Оглядывалась по сторонам, узнавала давно забытые ощущения. И вдруг поняла: бойкая старушка – это и есть баба Настя. Живая, такая же бодрая как много лет назад. Совершенно не собирающаяся помирать.
– А вот и борщечок. Кушай, милая. Пампушечки бери. Чесночок.
Баба Настя погладила девушку по голове.
– Умница моя, приехала. Не ждала, думала, не решишься.
– Баб Насть, а зачем вы меня вызвали? Что-то случилось?
– Ты кушай, кушай, не отвлекайся.
Старушка села напротив и подперла голову рукой. Можно было подумать, что она любуется, как Ольга ест.
– Мать ничего не говорила? Вижу, промолчала. Она же наша, с Выселок, а в город уехала. За отцом твоим. Красавец был мужчина. Сама бы за таким побежала, да мне поздновато было. Вот она вроде как и стыдится, что дело семейное оставила. Приезжает редко и помалу. А тебя отправила. Вместо себя как бы. Съела? Сейчас я тебе добавки подолью.
– Не надо…
Возражений баба Настя не приняла. Снова налила полную тарелку огненного борща, положила в центр горку сметаны, добавила на тарелочку пампушек с румяными бочками. Ольга вздохнула – прощай, фигура. Мысленно убрала на дальнюю полку джинсы, в которые влезла к лету, и взяла ложку. Сопротивляться местной кулинарной магии сил не было.
– Кто приехал!
В комнате появилась розовощекая тётя Маша в длинном сарафане.
– Сиди, кушай, Олечка. Вот так радость!
Следом появилась тоненькая девушка с яркими голубыми глазами. И еще одна женщина с девочкой. Родственницы всё прибывали и прибывали. Обнимали, целовали, улыбались, искренне радуясь. Заглядывали мужчины, кивали, подмигивали, чтобы тут же исчезнуть с женского праздника жизни. Ольгу накормили тортом, принесённым кем-то из женщин. До икоты напоили чаем из большого самовара. Выспросили все подробности про мать, отца, работу, молодого человека, с которым Ольга рассталась месяц назад.
– Баб Насть, – в комнату заглянул белобрысый Сашка, – как просила, натопил.
Ольгу отвели в баню. Отмыли, распарили, облили ледяной водой, отхлестали веником, напоили квасом, смешно шибающим в нос. Отвели обратно в дом и снова накормили. Уболтали до изнеможения. И, наконец, уложили спать. Но и словом ни обмолвились, зачем так настойчиво вызывали девушку сюда. Только многозначительно качали головами, обещая рассказать позже.
Заснула Ольга мгновенно, утонув под пуховым одеялом. Снилось ей что-то невнятное, наполненное радостью, криками петухов и солнцем. А ещё она несла на плечах коромысло. И в ведрах плескалась холодная чистая вода.
– Просыпайся, Олечка.
Баба Настя тихонько потрясла девушку за плечо. В комнате еще плескалась темнота ночи, только керосиновая лампа в руке старушки разгоняла мрак.
– А? Что случилось?
– Вставай. Ты же хотела узнать, зачем тебя позвали.
– Может, утром?
– Сейчас, Олечка. Вставай.
Старушка не отставала, и Ольге пришлось подняться.
– Вот это надевай.
Баба Настя подала ей белую рубаху, расшитую огненными петухами.
– А где моя одежда?
– Да я постирала. Поторопись, девонька, время уходит.
Поверх рубахи полагалось надеть сарафан.
– Идём, уже все ждут.
Они вышли во двор.
– Сюда.
Петляя между деревьями, они пересекли сад, прошли мимо темного пустыря огорода и вышли на околицу деревни. Там, возле колодца, их ждали другие женщины.
– А вот и Олечка, – тётя Маша засмеялась и обняла девушку. – Ну давайте уже.
Заскрипел ворот. Из темного зева поднялось тяжёлое полное ведро, с темнотой внутри. Баба Настя маленьким ковшиком зачерпывала из него и давала напиться всем женщинам. Ольга пригубила – вода была сладкой и очень холодной.
– Все напились? Тогда за работу.
Кто-то сунул в руки девушки коромысло и два пустых ведра. Вся толпа пришла в движение, перешёптываясь, двинулась в проход между кустами сирени.
– Не торопись, – тётя Маша придержала Ольгу за локоть, – поговорим по дороге. Ты не удивляйся. Просто смотри, что делают другие, повторяй, и всё. Первый раз непривычно, главное, не испугаться.
– Да что происходит-то? Хоть кто-то мне объяснит?
Женщина покачала головой.
– Сама увидишь. Рассказу ты не поверишь.
Идти долго не пришлось. Тропинка вывела их на утоптанную площадку над обрывом. Где-то далеко внизу слышался тихий плеск реки. Другого берега, далекого и тёмного, видно почти не было.
– Смотри, – шепнула в самое ухо тётя Маша.
Одна из женщин подошла к самому краю. И самым обыденным, простым движением, зачерпнула ведром темноту над пропастью. Затем вторым ведром. Подцепила оба коромыслом, водрузила на плечи, лёгкой неспешной походкой двинулась обратно по тропинке.
Ольга замерла, не в силах даже вздохнуть. Ей не показалось. Это происходило на самом деле. Вот следующая женщина зачерпывает над обрывом, несёт в ведрах самую настоящую темноту. Слышно, как она плещется при каждом шаге. Ощущение мистерии захлестнуло девушку.
– Твоя очередь.
Подойдя к пропасти, Ольга замешкалась. Ей вдруг стало стыдно и глупо. Может, они тут все с ума посходили? А она им подыгрывает.
– Давай же.
Ну и пусть. Один раз сделает, что от неё хотят. Это ведь не страшно. А утром, первым же поездом, уедет домой.
– Ну!
Она подняла ведро и махнула им над пустотой.
Мамочки!
Ведро стало тяжелым, будто и правда наполнилось водой. Ольга чуть не выронила его. С трудом поставила на землю. Взяла второе… И опять она зачерпнула из воздуха нечто.
