Такая разная любовь

Ужинали они с Гариком вдвоем за столом, накрытым на двоих.

– Ждал кого-то или должен был привезти? – кивнула Олеся на накрытый стол.

– Теперь уже неважно. Важно, что уже все накрыто, и так удачно, на две персоны! – хохотнул он, не вдаваясь в объяснения.

Вообще, чем больше Олеся наблюдала за Гариком, тем больше возникало вопросов. Не вязался внешний вид этого Гарика, с накачанными плечами и руками, покрытыми татуировками, с его манерой есть и держаться за столом. А еще Олесю не покидало чувство, что кого-то этот мужчина ей напоминает. Это было странно, если учесть, что видит она его, и это совершенно точно, первый раз в своей жизни.

Гарик ел красиво, умело орудуя ножом и вилкой. Да и речь его не изобиловала жаргоном, хотя внешний вид буквально кричал о том, что Гарик связан с криминалом. Не с теми гопниками, с которыми когда-то свела ее жизнь, а брат подруги, так удачно, а главное, очень вовремя появившийся, спас. О, нет! Те гопники уже наверняка в тюрьме сгинули. Впрочем, туда им и дорога. Или это у Олеси навязанный сериалами стереотип сложился – если руки и даже кисти в татуировках, а на голове короткая стрижка, значит, бандит. Но на исполнителей рэпа, тоже любителей покрывать свое тело татуировками, этот Гарик уж точно не тянул!

– Хочешь о чем-то спросить? – услышала Олеся неожиданно.

Оказывается, не одна она тут кого-то разглядывала, за ней тоже наблюдали.

– Нет. Спрашивать не буду. Захочешь – сам расскажешь.

– И откуда ж ты такая умная и не любопытная взялась? – впился Гарик взглядом в Олесю.

– Сам же на обочине подобрал! – Олеся отшутилась и подняла бокал с вином в сторону Гарика. – Звучит как тост, не находишь?

– Ага. За наше случайное знакомство!

Они выпили, а потом Олеся все-таки проговорила:

– Надеюсь, мне потом, как в том же фильме, не придется закрываться руками и кричать что-то типа: “Не виноватая я! Он сам пришел!”

– Ну, ты глянь! Ты знаешь старые советские комедии? – удивился Гарик.

– Бабушка постоянно смотрела канал, где крутили только старые фильмы. Угол за шкафом сложно назвать отдельной комнатой. Хочешь не хочешь, а слышишь, а перед сном еще и видишь, если от стены решишь отвернуться.

Олеся сказала это, глядя в тарелку. Жалости она не хотела и не ждала. Поэтому даже ее подруга Лара не знала о ее нищенском детстве на одну бабушкину зарплату да мизерную детскую дотацию. Для Лары она – просто девушка из глубинки из самой обыкновенной семьи.

Кто-то в приютах воспитывался, кто-то с родителями алкашами жил, а она – с бабушкой и в коммуналке. Бабушки нет уже 5 лет, других родственников у Олеси не было. С единственной лучшей подружкой, почти сестрой, жизнь развела через полгода после переезда в большой город. Воспоминания вырвались сами, Олеся затолкала их обратно, и лишь тогда, спрятав их опять глубоко, подняла глаза на Гарика и уткнулась в его внимательный взгляд.

– Иди сюда! – он отодвинулся от стола и похлопал себя по бедру, приглашая присесть.

Позвал, не приказывая, как доминант, которым по факту и являлся. О, нет!

Позвал тихо и ласково, боясь спугнуть. Так зовут уличного щенка, забившегося под скамейку. И Олеся, не разрывая зрительного контакта, медленно встала и подошла. Гарик сам усадил ее к себе на колени и прижал к своей груди как маленькую девочку. Даже по головке так же погладил. Олеся уткнулась ему в грудь, слушала как бьется его сердце, вдыхала аромат его парфюма и боялась пошевелиться. Сидеть на коленях у этого странного и совершенно незнакомого мужчины Олесе было хорошо и спокойно. Глупо? Неожиданно? Да! Но все равно хорошо.

– Отпустило? – услышала она над головой тихий голос Гарика.

Олеся в ответ лишь кивнула, потом, сглотнув ком в горле, все-таки смогла сказать:

– Спасибо, – и отлепилась от его груди.

Гарик ослабил объятия, давая ей возможность отодвинуться, но ровно на ширину его ладони.

– Росла с бабушкой? – услышала такой же тихий голос.

– Да. Родители погибли, когда мне было 7 лет. Глупая авария. Кто-то на проселочной дороге проволоку натянул на уровне колес. Машина три раза перевернулась, а родители погибли на месте. Виновных, понятное дело, не нашли. Списали все на мальчишек из детского дома, стоящего на окраине города. Только бабушка сказала, что это точно не они. Я слышала, как бабушка это следователю доказывала, защищая тех мальчишек, – Олеся вздохнула и продолжила:

– Я не знаю, как бабушке позволили меня забрать. Наверное, взятку кому-то дала. Она жила в центре города в отдельной квартире, а когда я к ней пришла жить, оказалось, что она живет в коммуналке на окраине.

Гарик лишь кивнул, а потом через несколько вдохов Олеся услышала:

– А я детдомовец. Как раз в таком детском доме на окраине города и рос. Несколько ходок на зону еще по малолетству, потом, уже взрослым, загремел еще раз. Вот это все, – Гарик обвел рукой, – мои детские мечты о доме. Знания об этикете и правильная речь, а не по фене – это уже сам, с учителями. Тяжело, знаешь ли, сидя там, за забором с колючей проволокой, высоким слогом разговаривать, да и не с кем, если честно, – Гарик усмехнулся, – веришь, никому не рассказывал, а тебе почему-то рассказал.

– О том, что я росла с бабушкой, тоже никто из моих новых здешних знакомых не знает. Не люблю, когда жалеют. Ларка не поймет, она у нас из богатых, – Олеся произнесла это спокойно без зависти, но и без обожания, – золотая молодежь! Она когда меня к себе в подруги выбрала, я поверить не могла.

– Это где ж у нас такой рынок, где подруг себе выбирают? – усмехнулся Гарик.

– А это у нас в университете, – грустно улыбнулась девушка, – учимся мы с ней вместе. Я бабушке обещала, что закончу, а Ларку родители напрягают.

– А как же твой дружок? Серж, кажется? – вкрадчиво спросил Гарик.

– Да он больше с Ларкой, я у них так, только для тройничка, – Олеся опустила глаза и попыталась слезть с колен. После таких слов уже было стыдно так сидеть.

– Чего? – Гарик расхохотался. – Серьезно? Так что ж ты сразу то не сказала? Я б вызвонил еще девочек!

– Да иди ты! – Олеся и сама не поняла, как толкнула Гарика в грудь. Как только смогла то? Зато и стыд пропал, едва она услышала его смех в ответ на свой толчок ему в грудь. С таким же успехом она могла бы толкать паровоз.

В ответ на этот ее толчок Гарик притянул Олесю к себе, положив свою большую и горячую ладонь ей на затылок, и впился жадными губами в ее губы. Олеся ответила ему таким же жадным поцелуем. Целовался Гарик хорошо. Ей нравилось, когда именно так: жадно и требовательно.

Гарик сам же и разорвал их поцелуй, тяжело дыша:

– Малыш, пойдем в спальню. Не хочу здесь, на столе. Потом когда-нибудь, и то, если сама захочешь! – он хохотнул. – Но сегодня я хочу разложить тебя на своей кровати и услышать, как ты кричишь. Ты ведь покричишь для меня?

О, да! Олеся кричала. Так ее еще не ласкали. Все внимание этого странного мужчины было только ей одной. И только ее удовольствие было сегодня в приоритете.

Олеся и сама от себя не ожидала, что может достичь пика наслаждения несколько раз подряд. Да чего уж там, она текла под ним и кончала, как ненасытная кошка, только от его рук и языка. А он, казалось, получал от этого не меньшее удовольствие, постоянно шепча:

– Давай, девочка! Да! Вот так!

Гарик вошел в нее резко, когда у нее, казалось, уже не было больше сил ни на что, но он ворвался, и ее унесло еще раз. Унесло на этот раз в самое сильное и длительное пике удовольствия. Она кричала и извивалась под ним, а он вдалбливался в нее резко и глубоко, потом прижимал ее к своей сильной груди и шептал:

– Да, малыш, да! Ты самая лучшая!

Татуировки у Гарика были на всем теле. Это Олеся уже потом рассмотрела, когда они, обессиленные, лежали на его огромной кровати. На пошлых, черных с золотом, шелковых простынях.

– Молодым был и глупым, когда многие из них набивал, какие-то пришлось забивать уже будучи взрослым и осознанно, – пояснил Гарик, когда она, лежа рядом с ним, принялась обводить пальчиком одну из татуировок на его мощной груди. Накрыл ладошку девушки своей большой ладонью и произнес:

– Хорошо, что у тебя нет на теле ни одной. Терпеть не могу на девушках всякие там бабочки-цветочки.

Олеся уже почти провалилась в сон, когда услышала, что Гарик встает с кровати. Она даже потянулась было за ним рукой, на что он ей прошептал:

– Спи, малыш, я скоро вернусь.

Глава 8

Где вы видели таких девушек, которые после этих слов смогут уснуть, да еще в доме мужчины, который весь – сплошная загадка? Вот и Олеся не смогла. В чужие тайны она лезть не собиралась. Многие знания – многие печали, как говорила когда-то бабушка.

Дождавшись, когда Гарик вышел, встала с кровати. Она только сейчас вспомнила, что ее машина, купленная, между прочим, в кредит на свои кровно заработанные, так и стоит, наверное, там на обочине. Мало ли что этот Гарик ей обещал. Олеся подошла к окну и выглянула на улицу. Вид из окна не способствовал ответу на ее вопрос о машине. Окно выходило на лес и внутренний двор с какими-то постройками. Олеся прошла в ванную за банным халатом. Она точно помнила, что там висело два. Один был синий и явно мужской, если судить по его размеру, второй халат был белым и маленьким, выходит, что женским. Синего халата на плечиках сейчас не было, а белый был на месте. Его-то Олеся и надела.

– Ни дать ни взять – гостиница 5 звезд! – усмехнулась девушка, снимая халат с вешалки. – Не хватает только холодильника с напитками.

Она ужиком прошмыгнула в коридор с одной только мыслью: дойти до кухни и взять воды. Выпитое вино начало выветриваться, породив жажду и ощущение пустыни во рту. Дом Гарика имел интересную планировку: двери второго этажа выходили на своеобразный балкон, с которого открывался вид на холл первого этажа и то самое дерево в кадке. Дерево-то и позволило Олесе увидеть только ноги говоривших людей, полностью скрыв от нее мужчин. Хотя, говорил в основном один, Гарик только задавал вопросы:

– Попался Ванятка* на крючок! – сообщил незнакомец, – Катала этот приезжий раскатал его как за здрасьте!

– Много проиграл?

– Ну, считай, половину своего завода! Или сколько там ему принадлежит. Только вот, Гарик, на хрена нам его завод? Че, правда, ударимся в бизнес? – незнакомец хохотнул, – Так там, при заводе, и дружок еще имеется. Нам там вряд ли что светит. Сеня этот тоже не пальцем деланный.

– Сиплый, не твоего ума дело его завод, – Гарик оборвал поток мыслей говорившего, – скажи, дружок его, Сенечка, где был? Как-то подозрительно, что он позволил Ванятке, дружку своему, опять к нам прийти.

– Так он же в Италию на грязи укатил! – хохотнул незнакомец, – Это Ванятка у нас испугом после той аварии отделался, да царапиной на всю морду, а Сенечка и шкуру подпалил, и сложный перелом на руке, и так еще по мелочи. Как только вообще выжил, непонятно. Вот и поехал ручку восстанавливать. Он же у нас спортсмЭн. Сеня на самолет, а Ванятка – бегом к нам.

– Где играли?

– Да у нас же на квартире! Где еще-то?

– Кто еще за столом был?

– Да так, по мелочи, из постоянных наших клиентов.

– Хорошо. Машину заправил, пригнал?

– Да пригнал, пригнал! Вон, во дворе стоит! Гарик, парни сказали – зачетная краля! Поделишься?

– Обломишься! И сам запомни, и парням передай, чтоб слюни подобрали, не про вашу честь куколка. И да, еще одно: надо будет узнать, что там за чудило этот Серж.

– Серж? Какой такой Серж? Тот, который Молоток, что ли?

– Нет. Тот, который друган соседа моего, того самого, который на таком же Рэндже, как у меня, ездит.

– Это того, в конце улицы?

– Его самого!

– А знаю, видел. Если это тот дружок, что на зачетном байке ездит, то знаю я его.

– Да, должно быть, он самый. Не видел я у своего соседа больших компашек, а байк, да, слышал. Только сам сосед, по ходу, не в теме, а вот дружок его очень даже может быть. Надо его пробить да наказать слегонца, но вам инициативу не проявлять! Я сам все сделаю. Лично. Нехорошо так со своими девочками обращаться. Все. Сваливай и до понедельника чтоб все мне разузнал об этом Серже. Давай! На созвоне!

Парень уже послушно шагнул, но хозяин его окликнул и что-то еще тихо сказал. Что именно – Олеся не расслышала, услышала только смешок Сиплого и последовавшее за этим смешком хриплое:

– Ох! Да все, все. Понял! Сделаю!

Олеся успела юркнуть в спальню и даже зайти в ванную комнату, рассудив, что повесить халат, как был, она, конечно, успеет, но соврать, будто ничего не слышала – это вряд ли. В ушах еще стояли слова Гарика "Наказать слегонца" и "Я сам все сделаю". Святые угодники, кто ж ты такой, Гарик? И куда она вляпалась?

Олеся, открыв воду, сразу шагнула под душ. Она успела только выдавить гель из тюбика себе на ладонь. Мужской, понятное дело, другого здесь не было. Впрочем, как и другой косметики для женщин тоже, как и второй зубной щетки. Все говорило о том, что женщины, если и бывают в этом доме и в этой спальне, то точно не живут здесь.

Вода, как назло, полилась чуть теплая, отрегулировать ее она не успела. Только потянулась сделать это, как дверца душевой кабинки открылась, и Гарик шагнул к ней со словами:

– Могу помочь и намылить спинку. Только водичку потеплее сделаем, ты же не будешь против этого, да, малыш? – он крутанул настройки, сделав воду горячей, – И почему это мы не спим?

– Да потому, что кто-то без резинки на меня залез, да еще и кончить в меня умудрился. Не боишься, что придется алименты платить?

– Не боюсь, – усмехнулся Гарик странной улыбкой и прижал Олесю всем телом к холодной стенке, – много успела подслушать?

– Весь разговор, – честно ответила Олеся. Интуиция ей просто кричала, что от этого человека не стоит ничего скрывать.

– Ты смотри, какая честная! – рассмеялся Гарик. – И что поняла?

– Поняла только про Сержа и Славика. Остальных персонажей не знаю и знать не хочу. Не люблю быть в курсе чужих дел. Меньше знаешь, крепче спишь. Это факт! Я и это все не планировала услышать. Пошла на кухню за водой: сушняк, знаешь ли, замучил, да про машину свою вспомнила. Спросить хотела – ее пригнали? Она в кредит куплена, мне за нее еще три года платить. Вышла, а там вы под деревом. Потому я и не пошла вниз. Вдруг ты не хотел афишировать, что я еще здесь.

– И с чего такие мысли? – Гарик сверлил Олесю взглядом.

– Ну, косметика-то у тебя здесь только мужская! – Олеся показала Гарику свою ладошку, в которой все еще был его гель. – Щетка зубная тоже только одна. Может, тебе вообще не положено с женщинами быть.

– Чего?

– Да откуда я знаю ваши порядки! – Олеся попыталась выскользнуть из его объятий.

Гарик в ответ на это перестал ее сверлить своим взглядом и даже перестал вжимать в стену, но выйти из душевой не дал, зато задал неожиданный вопрос:

– Твоя машина правда куплена в кредит?

– Правда. Сама заработала – сама купила. И нет, заработала честным путем, а не тем, что ты там себе подумал! – Олеся перевела взгляд на губы Гарика.

– Да откуда ты знаешь, что именно я себе подумал? – усмехнулся Гарик и, положив свою ладонь ей на шею, провел большим пальцем руки по губам девушки, – Малыш, ты меня пугаешь своей самостоятельностью! – прошептал Гарик и впился ей поцелуем в губы.

Потом, уже лежа в кровати, пахнущая гелем и шампунем Гарика, Олеся прошептала:

– Серж не плохой парень, в общем-то. Ларка сама мне предложила быть с ними…, у них…, ну, ты понял, в общем! И я согласилась, а Серж, понятное дело, тоже не отказался. И нет, я его не защищаю. Он не мой парень, и я знаю, что Ларка его никому не отдаст. Да он и сам, если честно, не горит желанием. Что-то они там с Ларкой затевают, но мне не говорят.

– Да? Как интересно! – прошептал Гарик, а Олеся продолжила:

– И Серж, и сосед твой Славик дружат с сопливого детства. Отправляя меня сюда, Серж о своем друге заботился, – Олеся улыбнулась одними губами, – а то, что я на это согласилась, так сама виновата, на последнюю модель айфона повелась, дура! – Олеся выдохнула и закончила:

– Вот теперь ты все обо мне знаешь.

– На машину как заработала? – удивил Гарик ее вопросом.

– Курсовые богатеньким студентам пишу да на экзамен в разных париках за двух идиоток из золотой молодежи хожу, – Олеся вздохнула и перевернулась на спину, – им этот диплом даром не нужен, для родителей учатся или еще фиг знает почему. Они в универ как на тусовку ходят, на лекциях своими делами занимаются, а мне лишние деньги не помешают.

– Живешь где? – продолжал свой допрос Гарик.

– Комнату у бабульки одной снимаю. И ей хорошо, и мне удобно. Она мне за копейки комнату в квартире сдает, а я в магазин для нее хожу или в аптеку, если надо, бегаю. Я не могу в студенческой общаге жить: там тараканы с мою ладонь бегают. Веришь, ни кого не боюсь: ни мышей, ни змей, а тараканов – до жути! – Олеся усмехнулась одними губами.

– На каком курсе учишься?

– На последнем.

– И на кого?

– Смеяться будешь! На учителя начальных классов.

– Почему смеяться? – Гарик удивился. – Хорошая специальность! Детей любишь?

– И детей люблю, и по стопам бабушки пошла. Она у меня тоже учителем была. Я ей обещала, – Олеся отвернулась от Гарика и укрылась с головой.

– Эй, малыш, не злись! – Гарик повернулся на бок и прижал ее к себе. – Я ж думал, что ты другая. А ты у нас вон какая вся правильная, просто немного запутавшаяся. Спи, правильная моя девочка! Утром не получится выспаться, я себя знаю! – и Гарик недвусмысленно прижался пахом к ее попе, – Особенно, когда такая красавица рядом.

Олеся рассмеялась и чуть двинула попой, прижавшись сильнее к паху Гарика.

– Еще одно движение и пеняй на себя, красавица! – прошептал Гарик ей в макушку. Олеся послушно затихла: – Спи! Утром продолжим!

––

* – упоминаются герои книги "Любовь к цветам и маникюру"

Глава 9

Сегодня, впрочем, как и всегда, Вячеслав вышел из фитнес-центра в числе последних посетителей. Правда, сегодня он заставил себя плавать почти на 10 минут дольше обычного. Заставил, потому что в бассейне развлекалась компания из нескольких парней. Да, именно развлекалась, а не тренировалась. Вячеслав, увидев их, понял, что не готов, не хочет находиться с ними вместе в душевой и ждать, пока они, поигрывая мышцами, смоют с себя хлорку.

С мышцами и у Вячеслава было все в порядке, если не обращать внимания на его больную ногу и изрезанный шрамами пах со стороны все той же ноги. Иногда мы и сами не понимаем, сколько комплексов из детства идут с нами по жизни. У Вячеслава остался комплекс мытья в общих душевых. Нет, сейчас он уже не боялся, что его толкнут на скользком полу, или кто-то будет разглядывать его больную ногу и дразнить "Хромоногим". Все-таки в этот фитнес-центр ходят воспитанные люди. Но даже воспитанные люди могут кидать любопытные взгляды на его шрамы.

Из-за своих проблем с ногой Славик предпочитал уходить к угловому душу. Перегородок между душевыми лейками не было, а ему, с его кривыми ногами, необходимо было иметь хотя бы с двух сторон опору в виде стен.

Сегодня он тренировался один – Влада не было. Обычно они совпадали с ним тренировками через неделю: у парня так были составлены рабочие смены. Славик уже знал, что Влад работал в двух барах, подстроив свой график под часы работы этих баров.

Потренировавшись дольше, Вячеслав вынужден был и в парилке просидеть дольше обычного: надо было дать мышцам прогрев. Когда он приковылял в душевую, там уже никого не было, и Славик мог, не заботясь о том, как это выглядит со стороны, медленно плескаться, неуклюже переступая своими больными ногами, держась за стенки и смывая с себя хлорку из бассейна. Медленно, потому что после длинной тренировки и долгого сидения в парилке, сил на мытье у него уже почти не осталось.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.