Черный список

– Ты бы почаще бывал с ним, Костя, – осторожно советовала женщина, которая так и не смогла привыкнуть к немецкому имени зятя, и переиначившая его на свой лад в Константина. – Он сложный мальчик, очень чувствительный. Не дай Бог, беда приключится. Что тогда делать будем?

Теперь Шеффер ломал голову, как сказать Полине, что беда случилась, и винить, кроме себя ему некого. Впервые в жизни он поймал себя на желании разогнать машину и направить ее в бетонную стену. Он сам сделал все, чтобы потерять доверие сына. Теперь нужно было сделать все, чтобы его вернуть. Любым способом.

*****

Женскую фигурку, сидящую на лавочке, Влад заметил издали. Ему не раз приходилось иметь дело с учительницей Романа. Дамой она была вежливой и абсолютно неконфликтной. Оставалось надеяться, что ей удалось вправить ребенку мозги, и встреча не закончится новой истерикой Романа. Заметив, выбравшегося из машины, Белостоцкого девушка поднялась на ноги и легкой походкой двинулась навстречу.

– Спасибо, что так быстро приехали. – Улыбка была похожа на солнечный зайчик. – Я бы не хотела оставлять Ромку одного надолго. Моя мама, когда желает знать правду, способна вытянуть жилы из любого.

– Ну, во-первых, здравствуйте, Анжелика, – начал Владимир.

– Здравствуйте, – она кивнула.

– А во-вторых, скажите, насколько все серьезно?

– Кажется, по телефону я вам все объяснила, – Анжи отступила на шаг назад. – Ребенок не хочет возвращаться к отцу, который ему постоянно лжет. Я его не осуждаю. От вас мне были нужны только его вещи. Точка.

– Но вы-то должны понимать всю абсурдность этой ситуации? Я надеялся, что вы попытаетесь его переубедить, а вы вместо этого потакаете капризам Романа…

– Это не каприз, – перебила девушка. – Речь идет о его будущем. Можете делать, что угодно, ребенок останется здесь. Хотите, будем решать вопрос с органами опеки, куда я, как взволнованный преподаватель, просто обязана буду обратиться. Пока Роман сам не решит вернуться домой ни вы, ни господин Шеффер его не получите. Можете обращаться в полицию, в суд, хоть к Господу Богу, мне абсолютно все равно. Пока ваш клиент не докажет, что он собирается быть отцом своему ребенку, мальчика я не отдам. А судя по всему, этому не суждено случиться, в принципе.

– Вы несправедливы.

– Возможно. Если бы речь шла только о вашем клиенте, я бы даже не позвонила, – злобно добавила Анжи. – Но вы и бабушка Романа такого отношения не заслуживаете. Вы, по крайней мере, беспокоитесь о судьбе мальчика.

Владимир покачал головой и, похлопав по карманам пиджака, вытащил пачку сигарет.

– Вы так любите Романа? – вопрос был задан нормальным человеческим тоном.

– Очень, – девушка улыбнулась. – Я вообще люблю детей. Мне нравится учить их думать, поэтому и решила стать преподавателем. А Роман, не знаю… Мне самой странно, то как быстро и сильно я к нему привязалась… В общем, за ребенка, не беспокойтесь. В школу Роман будет ездить со мной, жить в комнате моего отчима, пока тот в командировке. Думаю, девятилетний ребенок меня не объест.

Влад смотрел на учительницу так, словно видел впервые. Причуда судьбы. Чужая женщина, сама не далеко ушедшая от ребенка, полюбила Романа сильнее, чем родная мать… Сейчас Владимиру было понятно, почему Ромка был так сильно привязан к своей учительнице. С ней ему было спокойно. Она на словах и в делах была одинаковой. Говорила, что любит его и доказывала это своими поступками. Владимир ни секунды не сомневался, что эта девушка, не колеблясь, загрызла бы и Шеффера, посмей он силой забирать сына. Вот только откуда такая уверенность в себе у этой юной особы?

– Хорошо, – вынырнул он из раздумий, – давайте поступим так. Роман может оставаться у вас, но вы должны уговорить его раз в неделю навещать бабушку. Полина Львовна любит внука и будет о нем беспокоиться. Курт дома бывает только по ночам. Шансов встретиться у вас никаких. И еще, у меня к вам просьба, Анжелика… – Белостоцкий собрался с мыслями, – попробуйте уговорить мальчика дать отцу шанс… Вы его не совершенно знаете, и Роман не знает, поэтому и судите слишком строго. Он действительно любит сына…

– Жаль, что забывает это показывать, – язвительно заметила Анжи.

– Он просто не умеет это показывать, – Влад смял так и незажженную сигарету. – Пожалуйста, попробуйте.

– Хорошо, – неохотно согласилась она. – Но положительный результат не гарантирую.

– Спасибо. Если начнутся финансовые трудности, незамедлительно обращайтесь ко мне, – перешел Владимир на деловой тон. – Вещи Романа привезу вам завтра. До свидания, Анжелика.

Глава 4

Проводив Белостоцкого, Анжелика направилась к своему подъезду. По инерции согласилась с выходившей соседкой, как им не повезло, что лифт опять сломался, а мастера не дозовешься. Потом, погруженная в свои мысли, также по инерции вызвала этот самый лифт, который почему-то приехал.

Итак, Роман оставался с ней. Это Анжелику радовало. Мальчик стал для нее настоящей отдушиной, в то время, когда она была почти полностью лишена возможности общаться с сестрой и отцом, и разрывалась между матерью и бабкой. Он, сам того не понимая, спас ее от самой себя. Занимаясь его проблемами, Анжи просто не успевала думать о своих.

Вместе с тем, она не могла не понимать, что Роман любит отца и нуждается в нем. Анжелика искренне хотела, чтобы в семье Шефферов все наладилось, но очень хорошо понимала, что для этого мало ее желания, мало желания Романа, мало добрых намерений Владимира. Нужно было, чтобы вечно занятый господин Шеффер вдруг решил стать другим человеком. Но в чудеса Анжи не верила. Люди не меняются. Можно притворяться перед другими и перед самим собой, пока не надоест или не устанешь. Девушка не могла предугадать, насколько хватит его сил играть заботливого отца и чем все закончится, когда его терпение лопнет? Заслуживает ли Роман такого? В конце концов, она сама могла обеспечить ему не худшее будущее, чем его отец. Разумеется, если бы перебралась жить во Франкфурт.

– Мама, я пришла! – захлопнув за собой дверь квартиры, громко возвестила Анжи. – Ты все еще мучаешь вопросами безвинного ребенка?

– Нет, – Эвелина с половником в руке выглянула из кухни. – Ребенок съел суп и смотрит мультики. Ты голодная?

– Наверное, – сунув туфли в обувную полку, Анжи двинулась на кухню. Мимоходом стащив из плетеной вазочки яблоко, она пристроилась на широком подоконнике.

– Руки хоть помой, – мать проворно выхватила у нее вожделенный фрукт. – Вылитый папа!

– А что, папа тоже таскал грязными руками немытые яблоки? – не удержалась от шпильки Анжи, вытирая руки полотенцем. Эвелина легко стукнула дочку половником по лбу и указала на стул.

– Садись, язва. Сначала суп и котлеты, а уже потом яблоки. Кстати, есть еще пирожки с абрикосами.

– Мама, я тебя обожаю, – Анжелика шлепнулась на стул. – А Ромка ел все, или только пирожки с абрикосами?

– Я его уговорила на котлеты, – Эвелина налила себе чашку кофе и вытащила из духовки аппетитно пахнущую выпечку. – Дочка, объясни мне старой, глупой женщине, как к тебе попал этот ребенок?

– Чтоб мне в твоем возрасте выглядеть такой же старой, – фыркнула Анжи.

– Не подлизывайся, – мать откусила кусок пирожка. – Рассказывай.

– Да, там и говорить нечего, – девушка махнула зажатой в руке ложкой.– Роман ходит ко мне на факультатив. У его отца сейчас на работе проблемы, присмотреть за мальчиком некому. Мне за это предложили неплохие деньги. Что плохого?

– Ничего, – Эвелина хитро улыбнулась, – кроме того, что ты мне врешь, Анжи. Думаешь, я поверю, что мальчика из обеспеченной семьи отпустили пожить в нашу с тобой квартиру? Логичнее было пригласить тебя пожить в дом, на время, как ты выразилась «проблем на работе». Вторая попытка.

– Мам, – Анжелика отодвинула тарелку в сторону, – ребенка мне действительно отдали, с рук на руки. Ничего криминального. Честное слово.

– Почему именно тебе? У него, что кроме учительницы по шахматам, нет других родственников? – Эвелина нацелилась на третий пирожок.

– У Романа нет близких людей, мама. Его воспитывает бабка по материнской линии, а вместо отца у него кредитная карточка, – пояснила Анжи, – с пин-кодом и защитной пленкой.

– А мать?

– Мать умерла, давно. Он ее почти не помнит. Ну чем нам помешает девятилетний мальчик? Пусть хоть немного поживет в нормальной семье.

– Ты сделала грубую ошибку, Анжи, – мать покачала головой. – Мальчик к тебе привяжется настолько, что не захочет возвращаться домой. Он не твой. У него есть своя семья. Тебе стоит задуматься над тем, как сделать так, чтобы ему было комфортно там, а не здесь.

– Это сложнее, чем кажется, мам. И потом, – виновато призналась девушка, – я к нему настолько привыкла, что не знаю, что в таком случае буду делать.

– Может тебе стоит выйти замуж? – поразмыслив, предложила Эвелина. – Я в твоем возрасте уже родила Хелену.

– Не получится. – Анжи придвинула к себе котлеты под соусом. – На брак с кавалерами, которые польстятся на Анжелику Орловскую, бабушка не даст своего родительского благословения. А от тех, которых предлагает она, мне что-то не хорошо.

– Мари пытается выдать тебя замуж? – мать фыркнула в чашку с кофе.

– Не только меня, Хелли тоже. Она, вроде как, на смотрины прилетела…. Может быть, вам стоит встретиться? – помедлив, осторожно спросила Анжелика. Эвелина сжала губы и промолчала.

– Извините, – они обернулись. Роман робко прижался к косяку. – Анжелика Юрьевна, можно я с вами посижу? Мультики закончились.

– Заходи, что ты мнешься, – прежде чем дочь успела кивнуть, Эвелина выдвинула третью табуретку. – Сказано же, чувствуй себя как дома. Садись, садись.

– Спасибо, – Ромка устроился на стуле. – А папа уже приезжал? – с запинкой осведомился мальчик.

– Приезжал друг твоего отца, господин Белостоцкий.

– Ему опять некогда, – с горечью констатировал Роман.

– Нет, он очень хотел приехать, но я попросила этого не делать, – объяснила Анжелика.

– Дядя Володя разрешил мне остаться?

– Разрешил, но попросил тебя обязательно навестить бабушку в воскресенье. Ты не против?

– Нет, – Ромка покачал головой. – Бабушка хорошая. Она меня любит.

– А отец тебя не любит? – Эвелина приподняла брови. – Странно.

– Наверное, любит… – Роман замялся. – Просто я ему больше не верю.

– Так, – видя, что разговор сворачивает в ненужное русло, Анжелика залпом допила чай. – Прекратили беседу, и пошли учить уроки на завтра. Не поверю, чтобы Аделаида Григорьевна ничего не задала.

Эвелина проводила дочь и Романа взглядом и взяла телефон. Трубку сняли после первого же гудка.

– Здравствуй, – бесцветным голосом произнесла она. – Нужно поговорить.

Глава 5

Послеполуденное солнце било в глаза, но встать и задернуть штору, он не мог.. В последнее время у него хватало сил только на то, чтобы дышать.

Он даже не знал своего имени, не помнил, где родился, ничего не знал о своих близких. Единственной вещью из прошлой жизни была старая Библия, которую он всегда держал под подушкой. Часто мужчине снились длинные цветные сны, и, просыпаясь, он смаковал детали, которые не давали никакой информации о прошлом, но были приятны его сердцу. Он знал, что любит..любил, ту женщину, что приходила в его исковерканную память. Реальностью была палата в пансионате для престарелых, которую он делил с тремя другими постояльцами.

– Ну, как вы себя чувствуете, Петр Сергеевич?

Как всегда имя не вызвало никакой реакции. Оно было чужим, но другого у него не было. Мужчина выдавил из себя слабую улыбку.

– Хорошо, Лидочка, спасибо.

Лидия Говоркова тяжело вздохнула и, задернув штору, присела на стул, рядом с постелью.

– Петр Сергеевич, может вам нужно что-нибудь?

– Покой, только покой.

– Помрете вы со своим покоем, Петр Сергеевич! – Лидия приложила кулаком по своему кожаному портфелю. – Вы ведь мужчина хоть куда. Молодым сто очков дадите. Разве можно так?

На девушку посмотрели запавшие темные глаза.

– Я стар, Лидочка, очень стар.

– Зря вы так, – она покачала головой. – Нельзя себя хоронить. Хотите, погулять съездим?

– Не нужно, деточка, – старик снова отвернулся, – ничего не нужно, родная. Иди.

– До свидания, Петр Сергеевич, – Лида мысленно выругалась и покинула палату.

– Ну как? – осведомилась, ожидающая в коридоре, заведующая пансионатом Тамара Ларионова.

– Никак, – Говоркова вытащила сигарету. – Пошли, покурим?

– Не откажусь, – Тамара кивнула. – Жаль дедушку. Совсем ничего, да?

– Работаем, – Лида жадно затянулась. – Вот мерзость. Все хочу бросить, а никак. Если бы он попытался вспомнить….хоть какую-нибудь мелочь – настоящую фамилию… город… Хоть что-нибудь… а так, все равно, что иголку в стоге сена.

– Жалко его, – повторила Тамара и грустно оглянулась на дверь в палату Волкова.

Уютный коридор, застланный зеленым ковром, вдоль стен, которого стояли живые цветы в кованых подставках, больше походил на коридор дома отдыха, чем государственного дома престарелых. Пять лет назад, когда молодой врач Тамара Ларионова пришла в это учреждение, здесь все было совсем по-другому. Тащили все, что попадало под руку, и врачи, и медсестры, и обслуживающий персонал. Тамара свою профессию выбирала по велению сердца. Ей хотелось сделать мир лучше, а бардак, царивший в интернате, возмутил ее до потери сознания. Ларионова засучила рукава и принялась за дело. Девушка и сама легко завязывала знакомства, и ее родители имели тысячу друзей и миллион знакомых в самых нужных местах. Примерно за полтора года Тамара умудрилась добиться невозможного – стабильно ворующий персонал сменился добросовестными ответственными людьми, директор после продолжительной беседы с дядей Ларионовой, который служил в ОБЭПе, сам подал заявление об уходе. На счет дома инвалидов стали поступать пожертвования от спонсоров. Кто-то искал налоговых льгот, кто-то желал получить признание от одобрявшего заботу о пожилых людях электората. Тамаре были безразличны их мотивы, главное появилось финансирование. Она старалась для своих дедушек и бабушек.

Пациент Петр Сергеевич Волков поступил три месяца назад. Старика, прижимавшего к груди Библию, привела одна из сиделок. Он жил в подвале в ее подъезде. Пока мог, выходил на улицу, искал в мусорных контейнерах съестное. Потом, когда оставили силы, он просто сел на лавочку и ждал конца. История Волкова состояла из имени, фамилии, которые он своими не признавал, и списка интернатов, где он прежде находился на излечении, пока последний не расформировали, а его не выписали в никуда. С самой первой встречи с Петром Сергеевичем, Тамару не оставляло странное ощущение, что она прежде видела это лицо. Рассудив, что в интернате хорошо, но дома все-таки лучше, Тамара попыталась разыскать его родственников. Однако все ее усилия оказались тщетными. Признав, что самой решить эту проблему не удастся, Ларионова обратилась за помощью к подругам – Лидии Говорковой и Анжелике Орловской. Первая работала на телевидении в передаче «Жди меня», а вторая, хоть и не могла похвастаться хорошими связями, обожала разгадывать сложные головоломки. Лидия честно делала все возможное, чтобы узнать, кем был несчастный, страдающий амнезией старик, но безуспешно. Не могла ничем похвастаться и Тамара. Как врач она понимала, что Волков вряд ли когда-нибудь назовет свое настоящее имя, или скажет, откуда он родом. Анжелика же, начеркав на листке бумаги ей одной понятный ребус, начала обсуждать с Петром Сергеевичем Ветхий и Новый Завет. Потом заметила, что весьма странно, что человек, который постоянно держит рядом с собой Библию, совершенно не осведомлен о ее содержании.

– Кстати, как там Анжи? Сто лет ее не видела. – Лида стряхнула столбик пепла.

– Вчера звонила, – Тамара улыбнулась. – Довольная, как слон.

– Что же случилось? – Лидия заинтересовано уставилась на подругу.

– Во-первых, – Ларионова начала загибать пальцы, – из Германии прилетела Хелена, во-вторых, в Сочи улетел Орловский, а в-третьих, она-таки отбила Романа у папочки.

– Вот ненормальная! – Лидия от неожиданности выронила сигарету. – Ей что своей смертью умереть не хочется?

– Брось, Лидка, – Тамара аккуратно подобрала бычок и выкинула в урну. – Ты что всерьез приняла сплетни о смерти его первой жены?

– Ты этого субъекта видела? – Говоркова уперла руки в бока.

– Ну, видела. – Тамара пожала плечами. – Очень обаятельный мужчина.

– Очень обаятельный аспид! – перебила Лидия. – Понятия не имеешь, когда цапнет.

– Лида, прекрати, – Ларионова поморщилась, – еще Анжи это скажи.

– И скажу! – воинственно заявила Лидия. – Может, одумается пока не поздно.

– Анжи одумается? – перепросила Тамара. – Это будет интересно.

– Ладно, – Говоркова бросила взгляд на часы. – Мне пора бежать. Попробую еще порыться в архивах по Петру Сергеевичу. Я вот думаю, вдруг он из монастыря какого? – Лидия наморщила лоб. – Не забудь, завтра вечером ужинаем втроем.

– Не забуду.

Подруги поцеловались и распрощались. Тамара вернулась в корпус, а Лида, держа над головой портфель, чтобы защитить прическу от начавшегося дождя помчалась к своей машине.

*****

Чтобы окончательно расставить все точки над i, надо упомянуть еще нескольких героев, сыгравших немалую роль в этой туманной истории. Один жил в те темные, непросвещенные времена, о которых ныне живущие герои нашей истории могли прочитать только в учебниках истории. Этот человек посвятил свою жизнь созданию печатного станка, и по свидетельствам очевидцев, его первым шедевром стала Библия Мазарини. С течением времени, след первопечатной книги был потерян. Звали того смелого печатника Иоганн Гуттенберг. Его учеником, который впоследствии, оставил учителя и даже свидетельствовал в суде против него, был Петер Шеффер, а человеком, отсудившим у Гуттенберга типографию, был ростовщик Иоганн Фуст.

Глава 6

– Утро туманное, утро седое, – пение, доносившееся из гостиной, дико действовало Полине Львовне на нервы. – Нивы печальные, снегом покрытые…

– О Господи, – женщина поправила рукав шифоновой кофты и посмотрела на часы. – Когда же это кончится?

«Это» появилось в их размеренной жизни не так давно. Оно было неправдоподобно красиво, изворотливо и умно. Называлось «это» Марина Павловна Фаустова, и по штатному расписанию проходило, как личный помощник господина Шеффера. В каких целях бывший зять использует своего «помощника» Полина Львовна поняла быстро. Насторожилась женщина, когда Марина стала получать слишком много прав и привилегий. А испугалась по-настоящему, когда утром, спустившись на кухню, чтобы приготовить внуку какао, обнаружила там одетую в домашний халат Марину. Девушка нахально улыбнулась остолбеневшей Полине и продолжила тянуть апельсиновый сок через трубочку. С тех самых пор оккупация, прежде неприкосновенной территории, продолжалась полным ходом. Курт на все вопросы только отмахивался, а Роман обещал, что сбежит из дома, если Марина в нем поселится. И ведь сбежал же!

– Охохонюшки, – протянула Полина и снова посмотрела на медленно ползущие стрелки.

В два часа дня учительница должна привезти внука. Докатились, мальчик живет у чужой женщины, а домой приезжает погостить. Полина Львовна решительно встала и твердым шагом направилась вниз. «Не дело внуку по чужим углам кочевать. Никуда я его не отпущу. Точка»

*****

Выходные подошли так быстро, что Анжи с трудом сумела осознать время и дату своей казни. По стечению обстоятельств, Роман вместе с отцом проживал именно в том коттеджном поселке, где выстроила домик ее драгоценная бабуля. Появиться на территории и не навестить старушку, означало нанести ей душевную травму на всю оставшуюся жизнь. Обдумывая сложившуюся ситуацию, Анжи выбралась из такси, рассчиталась с водителем и вслед за подпрыгивающим мальчиком направилась к дому. Почему-то первым, что ей пришло на ум при взгляде на особняк Курта Шеффера, был замок графа Дракулы.

– Ну как? Вам нравится? – Ромка задрал голову, чтобы заглянуть ей в лицо.

– Очень, – Анжи качала головой, разглядывая бешеную мешанину стилей архитектуры. – А твоему отцу нравится?

– Нет. Просто нас не было в стране, когда дом строился. Папе было некогда следить, – мальчик нажал кнопку звонка. – Но когда он это увидел, сказал, что дом больше похож на замок Дракулы.

– Фантастика, – подобное сходство образов мышления с ненавистным субъектом ввергло Анжи в глубокую грусть и тоску.

– Добрый день, Роман Константинович, – дверь распахнула женщина лет сорока в темном костюме двойке. – Добрый день, – последнее адресовалось Анжи. – Проходите.

– Здравствуйте, – девушка легко подтолкнула мальчика в спину. – Ну, чего ты встал? Заходи.

– Полина Львовна вас давно ждет, – довела до их сведения дама. – Вы опоздали на полчаса.

– Простите, пробки.

– Нужно выезжать заранее. Вы можете подождать в холле. Не думаю, что ваше присутствие требуется в доме, – напоследок заметила женщина и скрылась.

– Не слушайте ее, Анжелика Юрьевна! – Роман схватил Анжи за руку. – Если вас выгонят, я сюда вообще никогда не приду. Пойдемте.

– Ну, пошли, – девушка натянуто улыбнулась. Похоже, здесь человеком может считаться только тот, у кого есть банковский счет в Цюрихе.

– Садитесь сюда, – мальчик притащил ее в гостиную и указал на огромное белое кресло. – А я за бабушкой сбегаю.

– Хорошо, – Анжи кивнула и, воспользовавшись свободной минутой, стала изучать интерьер гостиной. С каждой минутой ей здесь нравилось все больше. Вкус у господина Шеффера определенно присутствовал. Как и возможность украшать свое жилище неплохими предметами антиквариата. Впечатление было испорчено, когда у Анжи перед носом возникло нечто облаченное в ультра модерновое синее мини-платье. Шикарные светлые волосы, завитые в тугие локоны, развевались при каждом шаге длинных ног, обутых в итальянские туфли. Явившаяся барышня отнесла блаженный вид учительницы к высшей форме смущения от сравнения привычной среды обитания и богатства особняка и поинтересовалась:

– Вы, что от обилия впечатлений потеряли голос, милочка?

– Вовсе нет, – Анжи пожала плечами. – Добрый день.

– Добрый, добрый, – та устроилась в кресле напротив. – Собственно, я уже дважды вас приветствовала, но вы так влюбленно смотрели на картину на стене, что меня не заметили.

– Это учительница Романа, Марина Павловна, – в дверях, как тень отца Гамлета возникла уже знакомая дама. – Не понимаю, что она здесь делает. Я ведь сказала вам подождать в холле.

– Анжелика Юрьевна, познакомьтесь, это моя бабушка, Полина Львовна, – оттеснив экономку, в комнату вошел Ромка. Рядом с ним шла женщина лет шестидесяти пяти, одетая в стиле начала двадцатого века. – Илона Матвеевна, вы можете принести нам чаю? – мальчик переключился на экономку.

– Очень приятно, – Анжи поднялась на ноги и улыбнулась бабушке Романа. – Я много о вас слышала.

– Как и я о вас, – Полина Львовна улыбнулась, внимательно разглядывая учительницу, – но признаться, я представляла вас несколько старше.

– Какая идиллия, – протянула Марина. – Может, вы и бабушку возьмете к себе пожить, Анжелика?

– Марина, почему бы вам не оставить нас одних? – Полина почти не изменилась в лице, только губы слегка побелели.

– Я хотела посмотреть на женщину, которая приютила моего будущего пасынка, – снисходительно пояснила та. – Признаться, я довольна увиденным.

– Я не твой пасынок, – ощетинился Роман. – Этого никогда не будет!

– Зря ты в этом так уверен, Рома, – Марина бросила на Анжи уничижительный взгляд. – Значит, твоя учительница не научила тебя самым элементарным вещам. Впрочем, она и сама не так давно вышла из детского возраста.

– Дело в том, Марина, что предмет, о котором вы говорите, проходят в старших классах, – вежливо вмешалась Анжи. – Биологию в шестом, анатомию в восьмом, а о безопасном сексе мы беседуем только в одиннадцатом. – Марина покраснела и вскочила на ноги. Полина Львовна прикусила губу, сдерживая рвущийся смех, а Ромка, не смущаясь, захохотал в голос, а Анжи спокойно продолжила: – Вам какую лекцию прочитать?

– Марина, эта девушка наша с внуком гостья, – Полина Львовна пресекла новый виток конфликта. – Пока еще ты здесь не хозяйка. Так что, прошу тебя, оставить нас наедине.

– Ну, хорошо! – Марина тряхнула головой и, круто развернувшись, вышла из комнаты.

– Он же обещал, что ее сюда больше не приведет! Опять неправда! – обиженно выпалил Ромка. – Может, поедемте отсюда, Анжелика Юрьевна?

– Не расстраивайся сам и не расстраивай свою бабушку. – Анжи потрепала его по волосам. – Мы только приехали, и не можем сразу уйти. Мы ведь не Марину Павловну пришли навестить.

Все трое снова сели и продолжили светскую беседу.

– Анжелика Юрьевна, мне, право так неудобно, что вы взяли моего внука к себе. – Полина Львовна покачала головой. – У него ведь есть все. А отец…