Чай с Казановой

– Привет, Иван!

Я деловито развернулась в кресле к Алексашину и вежливо спросила:

– Даниил Викторович, мы закончили? Совсем забыла, что у меня планерка со снабженцами.

– Да-да, конечно,– кивнул тот, быстро прошел к Кочеврину, пожал руку и вышел из кабинета.

– У нас планерка?– недоуменно свел брови Иван.

Я следила глазами за Алексашиным, пока за ним не захлопнулась дверь отдела, и буквально растеклась в кресле от облегчения.

– Ты меня спас! Извини… Придумала на ходу, чтобы монстр меня не отчитывал.

– А он тебя что, отчитывает?– недоверчиво усмехнулся тот.– По-моему, одну тебя не трогает.

Я хмуро отвернулась к монитору и открыла первый попавшийся файл.

– Это только видимость… Видишь, какая красная от злости… Что там у тебя?

И пока Иван выкладывал проблемы с задержкой поставки партии специй для срочного заказа и как можно его заменить, выйдя из установленного бюджета, я злилась на себя, что еще не удалилась с этого дурацкого сайта и теперь краснела перед директором. Я не особо-то любила делиться личным с коллективом, но где гарантия, что меня не узнает кто-то еще. Сама же сказала, что сейчас все где-то сидят… А ведь я строила из себя успешную в личной жизни женщину, чтобы не выглядеть жалко в глазах наших сплетниц. Пусть уж лучше завидуют, чем считают дефектной. Куда уж от этого уйти: пятьдесят процентов коллектива женский, но можно смело прибавить еще двадцать пять, потому что и мужчины у нас любили посудачить.

К концу разговора с Кочевриным приняла однозначное решение удалиться с сайта.

– Я даю тебе отмашку на превышение бюджета. Но в следующий раз это будет за счет твоей премии.

– Эй, ну чего ты?– возмутился Иван.– Я же не виноват…

– Все невиновны, одна я пойду к монстру защищать непредвиденные расходы. Иди, Ваня… И проверь все последующие поставки.

Кочеврин насупился, сунул свою папку-планшет под мышку и вышел. А я задумчиво отвернулась к монитору и стала быстро перебирать пальцами по клавиатуре, только чтобы сделать вид, что крайне занята. Но мысль, что Алексашин не оставит свой «кофейный» вопрос без ответа, не давала покоя.

Приложение сайта стояло в телефоне. Но в течение дня я так и не добралась до него: то одно, то другое… А чтобы удалить аккаунт, нужно ответить на вопросы анкеты, мол, почему, что не устроило, а может, попробуете еще месяц бесплатно… В конце концов, это могло потерпеть и до вечера.

***

Под громкую музыку катясь на своей тэтэшечке почти по ночному городу, я думала об Алексашине и, вообще, о жизни. Он был приятным мужчиной и не вызывал никакого желания послать его куда подальше. Но он – мой прямой руководитель и никаких двусмысленных ситуаций я позволить себе не могу.

Однако его такое необычное пристальное внимание навело на мысль, что в моем окружении может появиться мужчина, похожий на него, такой же интеллигентный и обаятельный, не красавец, но очень приятный… И моя жизнь могла бы стать уютнее… А я все еще висела где-то между небом и землей…

«Нужно начинать подчищать хвосты и войти в новый год абсолютно свободной»,– подумала я и остановилась у кофейни из той же сети, что любила, где знакомый паренек всегда придерживал для меня десерт из тыквы или моркови.

Пока ждала Марселя, вошла в свой профиль на сайте знакомств… И тут же увидела фото Клима на ленте – единственного, с кем общалась. По телу пробежали мурашки от воспоминаний его губ на шее, груди, теплого дыхания… Даже невольно потерла за ухом, где его поцелуй был особенно чувствительным… А следом вспомнилась и наша последняя встреча за чаем…

Я опустила телефон на колени и, закрыв глаза, откинула голову на сиденье. Что-то осталось незавершенным с ним… Хотелось понять, почему мы так расстались. И снова противоречивые мысли заполнили голову: «Мне с ним не о чем говорить, как и ему со мной. У нас всего лишь секс. Да и разговор за чаем был просто вежливой болтовней… Хотя… как сказать… Я-то уж точно была «Мисс Деликатность».

Но спустя несколько минут после трека Stay With Me3 Сэма Смита я вздохнула и покачала головой: «Все-таки секс с ним был превосходным… Жаль такое терять… Кто еще и когда так почувствует меня?– я открыла глаза и всмотрелась в неподвижное лицо Клима.– Последний раз… Бог любит троицу… Но как он отреагирует на новую встречу?– я посмотрела на себя в зеркало заднего вида и тряхнула головой.– Я что, опять трушу?! Етить в квадрате, да кто ты такой, чтобы я тебя стеснялась? Закрою этот вопрос и буду жить дальше. Устрою себе праздник напоследок… Откажешься, ну и вали!»

И я, чтобы не передумать, быстро написала в чат: «Пятница в 20:00?»

Но Клим не отвечал, даже не читал мое сообщение. Я уже забрала свои десерты, приехала домой, приняла душ и приготовила легкий ужин…

После ужина я снова заглянула в профиль Клима, но сегодня тот даже не заходил на сайт. С досады я налила мартини, оставшегося еще после дня рождения и раздраженно отключила телефон.

Но завтра была пятница, и я хотела бы закрыть вопрос на этой неделе, поэтому снова включила телефон перед сном. И… бинго! получила уведомление с сайта. Настороженно открыла его и прочитала: «Среда 20:00».

«Согласна!»– ответила я и заснула со сладкой улыбкой, отодвигая все сомнения в сторону.

Часть 10. А напоследок я скажу…

В понедельник на ужин Старого Нового года ко мне никто не приехал: Римме срочно пришлось вылететь по делам в Москву. Но, как Карлсон, она обещала вернуться… и отдать мне всю субботу.

В офисе все, как обычно, завелось и гудело. Алексашин отбыл на пару дней к акционерам в ту же столицу, но я не хотела думать, с чем он вернется. Слишком много слухов стало о вирусе, захватившем Китай и стремительно расползающемся по всему земному шару. Но вникать во все это было некогда: нужно активно продвигать наш товар на север страны.

Уже в среду все, что происходило на работе, меня не так волновало, как ожидание встречи с Климом. Сама не знаю, почему она меня так беспокоила. И на нее я спешила с нетерпением, даже забыла зайти к Алексашину, который вернулся после обеда и написал СМС, что ждет меня после шести в своем кабинете. Но вспомнила я об этом, только когда готовилась к встрече с Климом.

– Ешкин кот!– замерла я перед зеркалом, собирая волосы в хвост, как обычно делал Клим.– Да и ладно! Ну что мы еще не успели обсудить? Скажу, что позвонили соседи, трубу прорвало… Еще два дня впереди, наговоримся на совещаниях…

Я выключила телефон и убрала его на кухню. Деньги разделила на две кучки и положила на тумбу в гостиной. И сама себе усмехнулась: «За три встречи могла бы и в Турции отдохнуть две недели на всем готовом!.. Ну да, хороший секс стоит дорого!»

Последний раз взглянув на себя в зеркало, с укором прищурилась. Но оправданием мне было то, что я заканчивала этот цирк. «Покажите мне женщину, которая добровольно откажется от такого секса? Да многие за всю жизнь не испытывают и малой толики того, что я почувствовала с ним… Это просто качественный массаж эротических зон. Здоровье прежде всего!»– фыркнула я и отмахнулась от зудящей где-то в глубине морали.

В нетерпеливом ожидании гостя я все же пригубила мартини: он немного опаздывал, что до сегодняшнего дня ему было несвойственно. Включила радио и встала у окна. Сырость на улице угнетала, но я предвкушала нечто особенное, когда мне будет не до этого.

«Интересно, каким он будет сегодня?»– только представила я, как в дверь позвонили.

Сердце бешено заколотилось. Я нервно провела ладонями по шелковому халату от талии к бедрам и поспешила открыть. Лишь у двери немного притормозила, чувствуя, что слишком возбуждена. Глубоко вдохнув, я сделала спокойное доброжелательное лицо и открыла дверь.

Немигающий ледяной взгляд глаз сегодня цвета грозового неба немного остудил. Я отступила и кивнула, чтобы Клим прошел внутрь.

Он выглядел иначе: причесан по-другому, темная щетина на подбородке, но ему очень шло, кожаная косуха, светлый свитер в крупную вязку, черные джинсы и брутальные ботинки на рельефной подошве вместо привычных кроссовок.

– Алина,– кивнул он.

– Клим,– ответила я, почувствовав какой-то холодок и в его голосе.

Когда он вошел в гостиную уже после душа, я стояла у окна в смешанных чувствах. В отражение видела, что Клим бросил полотенце на кресло и подошел ко мне. Услышала, как зашуршал упаковкой презерватива. Заметила, как Клим уже надевает его на себя. Это немного насторожило. Он вел себя необычно.

А потом вдруг ощутила его руки на бедрах, а ягодицами – напряженный пульсирующий бугор. Клим чуть потерся пахом об меня и, одной рукой обхватив за шею и подбородок, слегка повернул мое лицо к себе.

– Вы часто пьете перед сексом?

– А-а, нет,– растерялась я, но потом живо придумала:– Я после тяжелого рабочего дня, немного пригубила вина на дне рождения коллеги. А что, это проблема? Не переносите запах алкоголя?

– Это не проблема. Контакт губ все равно не предусмотрен,– и снова потерся об меня горячим пахом, а потом наклонился почти к губам и сказал:– Но физические ощущения будут смазанными. Эффект не тот… Хотя сегодня это вам может помочь…

Я смутилась и снова насторожилась. Клим без всякой нежности развязал пояс моего халата, сдернул его с плеч, а увидев меня полностью обнаженной, как-то насмешливо хмыкнул:

– Не хотите терять времени?

Меня это возмутило, и я повернулась к нему лицом.

– Да, не хочу! Приступайте, пожалуйста!

На его губах расползлась нахальная улыбка, а хищный взгляд замер на моей груди.

– Все, что пожелаете!

Клим взял за руку и повел к дивану. Мне захотелось остановить его, поговорить с ним, но не могла найти нужных слов. Конечно, понимала, что это только усложнит то, что не нужно усложнять, поэтому сдерживала себя и смиренно шла за ним. Сегодня все было как-то иначе с самого его прихода…

Клим остановился, протянул руку к моему хвосту на макушке и стянул резинку. Намотав волосы на руку, он чувствительно дернул за них, откидывая мою голову назад и открывая шею.

Я болезненно сглотнула, когда его губы коснулись яремной венки и следом зубы прикусили ее. Сейчас это не было похоже на страстный укус, в нем ощущалась жесткость, грубое желание подчинить. Я протянула руки к его плечам, но тот отстранился и угрожающе покачал головой. Я смущенно уронила руки. Я хотела бы ласкать его тело, получить удовольствие, которое уже не смогу испытать после его ухода, хотела запомнить эти ощущения напоследок, но он не давал этого сделать.

Надвинувшись и снова потянув за волосы, Клим повалил меня спиной на диван, не осторожно, грубо, ухватил за щиколотки, согнул ноги в коленях и раздвинул их настолько, что даже связки запекло в паху, а потом прижал ладони к задней стороне бедер и надавил, раскрыв меня полностью для вторжения. Его крепкие ладони так сильно давили на ноги, что я не могла сдвинуть их ни на миллиметр, оставалось только подчиниться ему.

А потом Клим провел пальцем между моих ног и недовольно прищурился, отпустил меня и отошел… Секунда, и он вернулся с пузырьком масла в руках, а затем выдавил несколько капель себе на презерватив. Снова упершись ладонями мне в бедра, он стал растирать мои складки и клитор головкой своего члена, смазывая их и возбуждая меня. Я содрогнулась от чувствительной ласки и нетерпеливо заелозила по простыне, но тот сурово прищурился и шикнул:

– Не двигайся!

Я подчинилась, но с трудом представляла, что все, что он сделает сегодня, доставит мне удовольствие. Он был грубым и холодным. Он практически не смотрел на меня, не ласкал, как раньше… Только сосредоточенно держал член и дразнил меня им, иногда сжимая свой рот и тяжело сглатывая, будто сам себя сдерживал от чего-то мощного… Я закрыла глаза и попробовала сосредоточиться на своих ощущениях, а не на мыслях о его поведении…

Напряжение внизу живота начало расти. Я сама стала призывно водить бедрами, приглашая его. И как только Клим усилил давление и его головка ворвалась в меня, я вскрикнула и задрожала от первого сильнейшего оргазма, сжалась вокруг его ствола и схватилась за простыню так сильно, что ладошки запекло… Лицо горело, пекло кожу головы, казалось, глаза вылезут из орбит… Все тело напряглось от мощнейшего выброса адреналина… Не знала, что такое бывает так быстро и ярко…

Но Клим неожиданно вышел, и мгновенная голодная пустота внутри чуть не лишила меня разума. Я умоляюще захныкала и нетерпеливо подалась вперед, чтобы снова поймать его… Отчаянно хотелось, чтобы он вернулся… Но он будто исчез…

Я раскрыла глаза и, прерывисто дыша, всмотрелась в лицо Клима. А тот нахально улыбнулся и на выдохе низким голосом произнес:

– Ты это хотела получить?

И грубо ввел в меня несколько пальцев, а потом будто поддел ими вверх, от чего у меня глаза заслезились и по телу пробежала сладкая боль. Я с силой вытолкнула горящий воздух из легких и уронила голову на подушку, прогибаясь навстречу его рукам и шипя, как умалишенная.

– А теперь сделаешь то, чего хочу я!– хищно прорычал он и, неожиданно крепко схватив меня за бедра, перевернул на живот.

Я не успела сориентироваться, уткнулась носом в простыню, распластавшись руками по дивану. А Клим резко дернул меня за бедра вверх так, что я стала перед ним на колени, и сильно шлепнул по ягодице ладонью, что кожу обожгло.

Я зашипела сквозь зубы и попыталась поднять голову, но тот склонился надо мной и придавил локтем между лопатками. С воздухом из груди вырвался жалобный стон сопротивления, но Клим не дал воли и тут же вломился в меня беспощадно, жестко, стальной хваткой удерживая за талию… Несколько сильных толчков, и я снова ощущала, как горят легкие и плавится все внутри… Но оттого, что вдруг нечто проникло туда, куда я совсем не ожидала, я тревожно замерла, прислушиваясь к ощущениям… Это и испугало, и вызвало какое-то первобытное чувство согласия… И все же я боялась пошевелиться…

– Это только палец,– грозно прошептал Клим.– Но, если ты разозлишь меня еще раз, я оттрахаю тебя в твой прелестный зад без спроса…

Новый звонкий шлепок по другой ягодице вызвал прилив крови к голове, и я закатила глаза от невероятных ощущений: я словно вся горела на кончике его члена. А его настойчивый палец одновременно кружил по колечку ануса, входил неглубоко и доставлял ни с чем несравнимое удовольствие… Однако тревога не покидала. Никто никогда не принуждал меня к анальному сексу, но это еще и не было им… «Вдруг это зверски больно? Ему я, наверное, могла бы довериться… Только вот это последний раз… И сегодня он чертовски меня пугает…»

Пока разрозненные панические мысли отвлекали меня, Клим то ускорялся, то замедлял темп, будто чувствовал, когда это было нужно. Его дыхание становилось хриплым. Я слышала, что он полностью поглощен процессом, но сама будто чего-то ждала и сдерживала бурю внутри себя…

Когда он убрал руки и обхватил мои локти, потянув за них назад, я почувствовала себя в безопасности, судорожно втянула воздух ртом и протяжно застонала, освобождаясь от напряжения. Прогнулась в пояснице и теперь полностью была в его власти. Единственное, что я контролировала, это дыхание… А Клим вторгался, владел мной без остатка, подчиняя животным инстинктам… Я уже не сдерживалась, не просто стонала, а кричала в голос, срывая его, и раскачивалась под его мощными ударами бедер… Клим входил в меня до упора, ударяясь яичками о чувствительный клитор и круговыми движениями сверлил горячее и жаждущее разрядки лоно, доставая до самой его сердцевины… Иногда казалось, что он проткнет меня насквозь своим каменным стволом, и вместе с тем ни одна мысль больше не пугала… Пространство вокруг расплывалось… Только что-то отдаленно… тревожное билось где-то глубоко…

Потом я почувствовала, как он вышел из меня, руки оказались свободны, а Клим приник всей грудью к моей мокрой спине, придавив к дивану, практически лишив воздуха, и, ухватив за волосы, выдохнул на ухо:

– Ты хочешь, чтобы я кончил?

– Не-ет…– застонала я, морщась от боли.

– Хочешь кончить сама?

– Да-а-а…– прогнулась я вслед за его рукой, когда тот просунул ее под грудь и сильно сжал сосок.– А-а-а…

– Тогда попроси меня разрешить тебе кончить…

– Я хочу кончить… пож-жалуйста-а,– задыхаясь и хныча, выдохнула я.

– Пожалуйста!– коварно прошипел искуситель и впился губами в шею, а потом стремительно отстранился, снова жестко поставил меня на колени, провел пальцами по мокрым онемевшим складкам и жадно впился в них губами и языком.

Я задрожала от ощущения щетины на коже, зажмурилась и на мгновение оцепенела, оттого что каждая мышца в теле буквально взорвалась судорогой, а потом он вновь безжалостно ворвался в меня до самого предела…

Тело разбила сладостная дрожь, бедра горели и связки в паху так натянулись, что, казалось, сейчас лопнут… Но это было удовольствие на грани безумия, что в такие мгновения разум не принимал реальность, и все было нипочем…

Я не верила самой себе: такое невозможно представить, пока не ощутишь… Но все чувства были накалены, душа – на острие ножа… Вмиг все перестало существовать, кроме маленькой точки сверхновой, зарождающейся где-то внутри… в самом чреве мироздания…

Разноцветные искры вспыхнули перед закрытыми веками, горло сковало от сухости. Когда Клим резко вышел и уронил руки, я упала на простыню и хватала воздух рывками, не понимая, где нахожусь, на каком свете… В ушах звенело, сердце выпрыгивало из груди, затопили полное блаженство и умиротворение…

Отдышавшись и почувствовав собственные руки и ноги, я перевернулась на бок и, убрав с лица прилипшие волосы, посмотрела на Клима. Он стоял на том же месте и невозмутимо смотрел на меня сверху вниз. Его член уже без презерватива медленно пульсировал. Грудь и ноги были мокрыми от пота. Я не смогла долго удерживать его странный бездушный взгляд и перевела глаза на часы.

Прошел уже час… Значит, ему пора… Из глаз неожиданно полились слезы. Я растерянно вытерла их ладонью и подтянула колени к груди.

– Вам было больно?– тихо спросил Клим тоном не любовника, не мужчины, который только что ворвался в мой храм, а врача при осмотре пациента: сухо, безлично, по привычке.

– Нет,– мотнула головой я. Хотя было больно где-то внутри, но я так растерялась, что сама не понимала причины этого состояния. Ясно осознавала только одно: было горько и обидно…

Клим чуть прищурился, ничего не ответил и, как обычно, ушел в душ. А я не сдержалась, пригнула голову к коленям и заплакала… Беззвучно. Отчаянно…

Я совсем не ожидала такой встречи. Он был жестким, бессердечным, как робот, выполняющий свою работу… Не такой я хотела почувствовать себя в последний вечер с ним…

«А какой?»– спросил гаденький голосок внутри меня. И он был прав. Что мог дать мне жиголо?

Я допустила этого мужчину к самому сокровенному, была перед ним полностью беззащитна… Ведь в миг неописуемого блаженства открывается нечто тайное, настолько хрупкое и вместе с тем всеобъемлющее, что ты и песчинка, и целая вселенная одновременно… И вдруг тебя швыряют в ледяную бездну, где ни конца ни края, где ты одна-одинешенька… Измята душа, исколото сердце, и даже мыслям некуда спрятаться: в потайных уголках сознания пожирающая пустота…

Я не слышала, как он вошел… оделся, как ушел… Только очнулась, когда во дворе кто-то взорвал петарду… Лицо все еще было мокрым и пощипывало. Но подниматься, что-то делать, возвращаться к тяжелым мыслям не хотелось, и я, закутавшись с головой в плед, скрылась в тревожной дреме…

Часть 11. Серое – красное – черное

Проснуться на следующий день было чем-то нереальным. Сначала не поняла, почему сплю на диване под колючим пледом, потом потянулась и поморщилась от внезапной боли в паховых связках. «Да-а уж, развлеклась напоследок…»– проворчало сонное сознание.

Ноги сами понесли на кухню – глотнуть воды и заварить крепкого чаю. Но электричества не оказалось. Раскачивая себя, я привидением бродила по темному дому со стаканом воды и думала, как построить день. Зависнув в мыслях, как высушить голову после мытья, что надеть, и просто плавая в какой-то серой неопределенности, я чуть не разбила стакан, натолкнувшись на угол тумбы в гостиной.

– Чтоб тебя!– проворчала я, потирая локоть, и поставила стакан на тумбу.

Но на ее поверхности лежало что-то, что не дало ровно поставить стакан. Я достала из кармана халата телефон и посветила на угол столешницы. На краю лежала вторая часть оплаты за услуги Клима.

Я недоуменно потерла шею и повела плечами: «Хм, странно! Он что, забыл?» Поморщилась, ища причину этому, но, так ничего и не придумав, махнула рукой и продолжила собираться на работу.

Собиралась я, как впервые в жизни, голова плохо соображала, может, потому что не позавтракала, или поплакала вечером, или потому что остался неприятный осадок от нескольких тяжелых снов из области арт-хауса: надела рубашку не в тон к брюкам, ботильоны на босу ногу. Но хоть нижнее белье не забыла. А в машине уже на стоянке фабрики собрала сырые волосы в хвост, закуталась палантином и вприпрыжку от холодного ветра пробежала в офис.

И конечно, сегодня я опоздала.

– Ты где была?– беспокойно спросила Мишина, заглянув ко мне в кабинет.

– Ой, не спрашивай…

– Ты не накрашенная, что ли?– прищурилась она, разглядывая меня.

– Свет вырубили. Вообще, собиралась в потемках.

– Оно и видно,– засмеялась Таня и стала закрывать жалюзи.– Давай, переодевай рубашку.

– В смысле?– опустила глаза я на свою грудь.

– Уж не знаю, как тебе ее застегнуть-то удалось шиворот-навыворот,– продолжила смеяться девчонка.

«Да что со мной такое?– недовольно поворчала на себя, тут же начиная расстегивать пуговицы.– Все должно было быть не так! Я должна быть бодра и счастлива, а чувствую себя разбитым корытом! И почему этот придурок деньги не забрал?..»

– Танюш, будь другом…

– Крепенького черного?– догадливо улыбнулась та.

– Да, спасибо!– признательно кивнула я.

– Я мигом!– выбежала Татьяна.

Я быстро сняла рубашку, вывернула ее и только просунула руки в рукава, как дверь распахнулась, и в кабинет вошел Алексашин.

Мы оба округлили глаза друг на друга. Я тут же отвернулась, судорожно застегивая непослушные пуговички, а шеф сразу вышел и, судя по отсутствию шагов, затих у двери.

– Ешкин кот! Чего ты сюда таскаешься!– прошипела сквозь зубы я, злясь еще и на петельки, в которые не продевались пуговицы.– Как я их, вообще, застегнула?!

Через минуту в дверь тихо, но уверенно постучали.

– Да, входите,– упала в кресло, придвинулась и взяла в руки ежедневник.

– Доброе утро, Майя… Извините, что в первый раз без стука… Не ожидал, что вы тут…– начал Алексашин.

– Это вы извините. У меня казус с электричеством, с утра все с ног на голову…

– Видимо, поэтому вы сегодня перегородили мое место на стоянке?– с улыбкой заметил тот.

Я судорожно начала вспоминать, куда поставила свою желторотую, но почему-то была уверена, что на свое место. Однако в сегодняшнем моем состоянии все могло быть.

– Я сейчас переставлю,– растерянно поднялась я.

– Да куда уж вы в таком виде?– прошел к моему столу шеф.– Вижу, у вас и волосы мокрые. Приводите себя в порядок, жду вас на планерке. Вам хватит полчаса?

– Э-э… конечно,– бросая взгляд на часы и понимая, что та должна была начаться уже через пять минут.– Спасибо… Извините, еще раз…

Я до сих пор не поднимала глаз на директора, но боковым зрением заметила, как он загадочно изучает меня.

– Конфеты понравились?– слишком дружеским тоном спросил Алексашин.

– О, объелась вчера,– активно закивала я, ощущая, как натянуты мышцы спины от его внимательного взгляда.

Он помолчал еще с минуту, а потом провел ладонью по краю моего стола и кивнул:

– Рад, что угодил. Хотел, чтобы вам понравилось.

«Учитывая, что шоколад я не ем уже второй год…»– продолжала растягивать вежливую улыбку я, чувствуя, что еще немного, и она перейдет в нервный оскал. Но Алексашин повернулся и пошел к двери. Я даже выдохнула от облегчения. А на пороге тот остановился, оглянулся и с каким-то странным откровением произнес:

– Вам идет красный цвет,– и вышел.

Я недоуменно окинула себя от груди вниз: рубашка – травяного цвета, брюки – бежевые, нахмурилась и поспешила к шкафу с зеркалом.

– Я что, опять покраснела?– возмутилась я, крутя головой в разные стороны и разглядывая лицо. Но оно по-прежнему было бледным. Накраситься еще не успела.

Вошла Татьяна с чашкой чая, споткнувшись на ровном месте, и меня пронзило от внезапной догадки: он говорил о моем белье. Я буквально продемонстрировала ему свой красный кружевной лифчик.

– Вот извращенец!– прошептала я, растирая щеки от запоздалого стыда.

– Чего?– сморщила лоб Таня.

– Я – сушить голову в туалет,– буркнула я и быстро вышла из кабинета.

– А чай?..

***

Как только планерка закончилась, я торопливо поднялась следом за главным бухгалтером Дарьей Петровной и, сунув той папку с договором крупной поставки какао и какао-масла, шепотом попросила согласовать у шефа, ведь без ее визы его все равно не пропустят, а мне он срочно нужен. Но еще больше хотелось просто исчезнуть, потому что Алексашин слишком внимательно смотрел на меня в конце планерки и почти не задавал вопросов: обычно это значило, что он попросит задержаться. А мне уж точно не хотелось обсуждать цвет моего белья.