Полная версия
Животные в войнах древнего мира
Александр Нефёдкин
Животные в войнах Древнего мира
Моему коту Барсику (1993–2007) посвящается…
Рецензенты:
кандидат исторических наук А А. Абакумов (Ярославль) кандидат исторических наук А. В. Банников (Санкт-Петербург)
© Нефёдкин А.К., 2021
© ООО «Издательство «Яуза», 2021
© ООО «Издательство «Эксмо», 2021
Четвероногий арей
На протяжении всей своей истории люди вели друг с другом жестокие и кровопролитные войны. Их целью могли быть лучшие места для обитания, богатства, накопленные более удачливым и оборотистым соседом, пленники, руками которых возделывались поля и строились храмы богам. Победа в войне сулила процветание как самим победителям, так и их детям. Итогом поражения могла стать не только утрата материальных ценностей, но и потеря свободы, а иной раз и прекращение самобытной истории целого этноса.
Известная максима «хочешь мира – готовь войну» в Древнем мире, не выработавшем норм международного права, была не какой-то абстракцией, это был главный принцип выживания любого государства или племени. Желание всегда быть способным отразить нападение соседа и самому напасть на него заставляло древние общества проявлять повышенную заботу о своих вооруженных силах. Учитывая крайне ограниченные технические возможности, стремление расширить боевые возможности своих войск за счет использования различных животных, уже давно служивших человеку в мирных целях, представляется вполне естественным.
Шумеры были одними из первых, кто начал применять на войне четырех- и двухколесные повозки, запряженные четырьмя или двумя ослами (или гибридами осла и онагра). Сведения об этих примитивных боевых средствах относятся к раннединастическому периоду (2600–2350 гг. до н. э.). На такой повозке находилось два воина: возница и боец, вооруженный дротиком и топором. Повозка была еще очень громоздкой, и вполне возможно, что она использовалась не столько как боевое, сколько как транспортное средство для знатных воинов, которые сражались в пешем строю.
Ослы и мулы были более приспособлены для перевозки грузов, чем для действий на поле боя. Поэтому человек нашел им замену – животное, которое на 3500 лет стало для него основным боевым средством, на протяжении всего этого периода ассоциировалось с войной, было воплощением мощи многих армий и даже после изобретения огнестрельного оружия еще очень долго оставалось очень важным элементом военной организации всех крупных государств. Этим животным стала лошадь.
Человек не сразу пришел к концепции создания кавалерии. Первоначально, вероятно, было непросто, сидя на спине коня, управлять им и одновременно вести бой. Поэтому идея боевой повозки не утратила свою актуальность. Повозки изменялись, становились меньше, компактней, маневренней, пока наконец в результате этой технической эволюции не появилась колесница. Появление последней произвело настоящий переворот в военном деле, поскольку она служила уже не просто для того, чтобы доставлять воина на поле боя, а позволяла ему быстро перемещаться, непосредственно участвовать в сражении. Особое значение колесницы приобрели после облегчения их конструкции, когда они стали передвигаться на двух колесах со спицами. Этот тип колесницы появился на Ближнем Востоке в XVIII в. до н. э. Обычно его связывают с гиксосами, касситами и хурритами. На такой колеснице, запряженной парой лошадей, рядом с возничим находился лучник, который имел возможность обстреливать пехотные порядки противника, не боясь их неожиданной атаки. Именно благодаря своим колесницам сравнительно немногочисленные армии гиксосов смогли покорить Египет.
Колесницы еще достаточно долго оставались важной составной частью древних армий, но с тех пор как человек научился действовать разнообразным оружием, сидя верхом, появился новый род войска – конница, роль которой будет постоянно возрастать от века к веку. Многие народы прославились искусством верхового боя: мидийцы, лидийцы, персы, скифы, парфяне и другие.
По сравнению с лошадью использование других животных в качестве боевых представляется маргинальным или окказианальным. Но тем не менее некоторым из них суждено было вписать своей кровью несколько абзацев в книгу истории военного искусства. Одним из таких животных был верблюд. В засушливых и пустынных зонах верблюд выполнял те же задачи, что и лошадь. Кроме того, было известно, что лошади, непривычные к виду и запаху этих животных, убегали от них, не слушаясь команд своих седоков. Этим воспользовался персидский царь Кир II против конницы лидийского царя Креза в битве при Сардах. Лидийцы считались лучшими всадниками своего времени и, не рассчитывая победить их в «честном» бою, Кир пустил против них вьючных верблюдов, на которых посадил своих воинов. Все получилось именно так, как предполагал персидский царь: кони лидийцев, почуяв незнакомый запах, разбежались, Крез потерпел поражение, а Лидийское царство навсегда исчезло с политической карты.
Слоны вписали наиболее яркий и определенно наиболее кровавый абзац в книгу войн. Впрочем, слово «абзац» уместно только в том случае, если речь идет об истории античного военного искусства. В Индии именно слоны на протяжении столетий оставались главным источником могущества местных правителей. Греки познакомились со слонами во время последнего похода Александра Великого. Чудовищная мощь этих гигантских животных, казалось, могла обеспечить победу над любым противником. Эта иллюзия привела к тому, что на протяжении полуторавекового периода наследники Александра не жалели усилий, чтобы увеличивать поголовье боевых слонов в своих вооруженных силах. Их примеру последовали карфагеняне, а за ними и нумидийцы. И надо отметить, что несколько раз слоны приносили победу тем армиям, в составе которых им приходилось действовать. Так Пирр победил римлян при Гераклее и Аускуле только потому, что в его армии были боевые слоны, сражаться с которыми римляне еще не научились. Еще более убедительного успеха добился Ксантипп, командовавший карфагенской армией, который в битве при Тунете использовал слонов как живой таран против римлян. После понесенного страшного поражения последние в течение двух лет не отваживались вступить в полевое сражение с карфагенянами.
Животные были заложниками войны даже в том случае, когда им не приходилось непосредственно действовать на полях сражений. Обоз – неотъемлемая часть любой античной армии. От того, в каком состоянии находился обоз, часто зависел успех военной операции, особенно если она велась на вражеской территории. Обоз обычно перевозили конвои, образованные из телег, запряженных быками, а также из вьючных животных – лошадей, ослов, мулов, а в засушливых районах верблюдов. Иногда количество таких животных намного превосходило число тех, кого мы можем считать в прямом смысле боевыми.
Четвероногие, насильственно превращенные человеком в солдат, сделанные им беспощадными орудиями убийства других людей, тысячами оставались лежать на полях сражений, и очень редко случалось так, что их храбрость и героизм (почему бы нет?) получали достойную оценку. Но не будь их, в истории военного искусства остались бы одни белые пятна. Да и сомнительно, что без четвероногих бойцов могло бы существовать само такое понятие, как «военное искусство».
Настоящая книга меняет сложившийся порядок вещей и позволяет взглянуть на многие известные события под совершенно новым углом зрения. Это наиболее полный и подробный рассказ о том, как человек использовал природные качества животных – скорость, выносливость, силу ради того, чтобы добиться превосходства на поле боя над своим противником – себе подобным, который с не меньшим усердием и изобретательностью прибегал к тем же самым средствам и с теми же самыми целями.
А.В. Банников
Санкт-Петербург, 28 февраля 2020 г.
От автора
Ранее я не планировал переиздавать свои статьи по использованию животных в военном деле древности, но когда московское издательство «Яуза» любезно предоставило мне такую возможность, я не стал отказываться, посчитав, что такая публикация будет небезынтересна как для специалистов, так и для широкого круга заинтересованных читателей. Приводимые в этом сборнике мои статьи были опубликованы в различных малотиражных научных изданиях, некоторую часть из которых, впрочем, можно найти в интернете. В сборник были тематически отобраны статьи, написанные в конце 1990-х – 2010-х гг. В первую главу книги были собраны работы об элефантерии, в третью – о верблюдах, в четвертую – о боевых собаках, а во вторую – об остальных животных (лошадях, ослах и быках).
Сами статьи для сборника подверглись некоторой доработке, в частности, в ссылочный аппарат были введены новые историографические работы. Книга была снабжена новыми иллюстрациями, которые подчас вообще отсутствовали в научных изданиях. Все специально неоговоренные переводы античных текстов принадлежат автору книги. Слова, выделенные курсивом в переводе, добавлены для лучшего понимания текста.
В заключение хотелось бы поблагодарить моих коллег А.А. Амбарцумяна (Санкт-Петербург) за консультации по иранистике, А.М. Пастухова (Москва) за помощь по синологии, а также И.Ф. Каюмова (Уфа) и М.В. Нечитайлова (Ставрополь) за неоценимое подспорье в нахождении литературы.
7 февраля 2019 г.
Санкт-Петербург
Глава I
Боевые слоны
1. Элефантерия прошлого[1]
В последнее время как в отечественной, так и в западной историографии усилился интерес к боевым слонам. Если обратиться к советской историографии, то увидим, что специальных работ, посвященных боевым слонам, были единицы. В 1948 г. ленинградские филологи-классики А.В. Болдырев и Я.М. Боровский составили на основании западной литературы короткий обзор об использовании боевых слонов, являющийся частью общего очерка о военной технике эпохи эллинизма [2]. В 1975–1977 гг. в журнале «Вокруг света» было опубликовано пять статей, посвященных истории военного дела, среди которых была и небольшая статья московского оружиеведа М.В. Горелика «Шагающие крепости», посвященная боевым слонам древности и Средневековья, с добавлением пересказов анекдотов античных авторов М. Бынеева[3]. Статья, очевидно, получила отклик, и в следующем году казанский антиковед А.С. Шофман опубликовал небольшую статью о древних боевых слонах, а еще через несколько лет Л. Ольгин и В. Виноградов пересказали поход итальянских экспериментаторов, проведших в 1979 г. двух цирковых слонов по маршруту Ганнибала через Альпы[4].
После данных статей интерес к теме в отечественной историографии угас вплоть до начала XXI века, когда в рамках общего увеличения интереса к военному делу стали появляться и работы, посвященные боевым слонам. Ростовский антиковед С.С. Казаров рассмотрел элефантерию Пирра, а А. К. Нефедкин – появление башен на вооружении эллинистических слонов, а в обзорной статье – историю элефантерии как рода войск[5]. В 2010-х гг. появился ряд статей петербургского антиковеда А.В. Банникова о древней элефантерии, завершившийся написанием монографии по теме[6], а также диссертация и статьи ярославского историка А.А. Абакумова, также переработанные в монографию[7]. В процессе работы над темой А.В. Банников сделал перевод книги наполеоновского полковника П. Арманди, не потерявшей своей актуальности и по сей день в частях, посвященных средневековой элефантерии[8]. Псковский историк В.А. Дмитриев в рамках изучения военного дела Сасанидов рассматривал и боевых слонов[9]. В последние годы в русском языке появился и термин «элефантерия», который обозначает боевых слонов как род войск. Он является, по существу, калькой с английского слова elephantry.
Рис. 1. Езда на слоне. Рельеф из Матхуры (Индия, II–I вв. до н. э.). Воспроизведено по: Нефедкин А.К. Элефантерия прошлого // Pbn. № 2 (35). 2014. С. 83, рис. 1.
Элефантерия как род войск зародилась в Древней Индии, где слонов стали использовать для военных целей на рубеже II–I тыс. до н. э. Если первоначально, согласно неписаному арийскому кодексу чести, высшая аристократия сражалась на колесницах, то впоследствии она пересела на слонов. Царевичей обучали не только ездить верхом на слоне, но и методам его дрессировки (Махаб., I, 62,11–12; 102,13–20). Могущество государства измерялось количеством боевых слонов. Так, цари Магадхи к последней трети IV в. до н. э. располагали, по наименьшим данным, 3000 боевых слонов (Diod., XVII, 93, 2; Curt., IX, 2, 4; Plut. Alex., 62, 3).
Элементарное военное соединение (патти), согласно древнеиндийскому эпосу – Махабхарата (I, 2, 15–28), насчитывало одного слона, одну колесницу, трех всадников и пять пехотинцев. Экипаж слона состоял из двух-трех человек, причем главный воин сидел на шее слона и направлял его, а прочие – на крупе, один из которых мог нести значок знатного бойца или держать зонт над ним. Основным оружием воинов служили дротики, а также лук. Воины сидели на пестрой попоне, возможно, на особом седле, а сам слон иногда защищался кожаным или даже металлическим панцирем, конструкция которого неизвестна. В Таксиле в слое рубежа эр найдены железные прямоугольные пластины размером 21,6 на 25,4 см, которые вследствие своих размеров считаются доспехом слона, что говорит о пластинчатой броне, нашиваемой на мягкую основу[10]. Сам слон украшался колокольчиками, иногда ожерельями. К животному приписывали пехотинцев – «стражей стоп», которые охраняли слона от нападений пеших снизу (Махаб., VIII, 13, 9-12; 15, 6-10). Кроме того, трактат Каутильи «Артхашастра» (X, 5, 10) рекомендует усиливать боевого слона пятнадцатью пехотинцами, которые также служили прикрытием животным. В Махабхарате слона героя вместо пеших могли сопровождать четыре колесницы (Махаб., IV, 60, 7-10), что может отражать реалии эпоса, а не военной жизни.
Рис. 2. Князь и его знаменосец на слоне. Большая ступа в Санчи (последние века до н. э. – I в. н. э.). Воспроизведено по: Bernard P. Le monnayage d’Eudamos, satrape grec du Pandjab et “maître des éléphants” // Orientalin losephi Tucci memoriae dicata. Roma, 1985. Pl. III, 8.
Классическим вариантом правильного сражения был бой по родам войск: слоны должны были сражаться с элефантерией, колесницы с колесницами, всадники с конниками, а пехотинцы против пеших (Махаб., VII, 19, 38–39; 31,12; 72,19; 104,4; etc.). Однако данное правило в пылу битвы часто нарушалось и слоны также сражались с другими видами войск. К середине I тыс. до н. э. слоны применялись как на полях сражений, так и при осадах для срытия частокола и разрушения стен.
Историческое, а не теоретическое взаимодействие индийской элефантерии с другими родами войск на поле битвы показывает битва при Гидаспе в мае 326 г. до н. э. между Александром Македонским и пенджабским раджой Пором. Античные историки достаточно подробно описывают диспозицию Пора: в центре была построена пехота, перед которой размещались 130 слонов, усиленные в интервалах пехотинцами, на флангах находилась конница с колесницами-квадригами, выдвинутыми вперед (Arr. Anab., V, 15, 4–7; Diod., XVII, 87, 2). Таким образом, судя по диспозиции, слоны являлись главной ударной силой армии Пора, что показал и сам ход битвы, во время которой Пор атаковал элефантерией даже знаменитую македонскую фалангу. Однако тактическое превосходство осталось на стороне Александра: македоняне перебили дротиками корнаков, окружили слонов противника, вынудив их отойти. Это и привело македонян к победе и к захвату оставшихся слонов в качестве трофея[11].
Рис. 3. Тетрадрахма (конец IV в. до н. э.). Князь в панцире с луком стоит в колеснице слева от возницы. На боевом слоне сидят воины с волосами, собранными в пучки. Воспроизведено по: Bernard P. Le monnayage d’Eudamos, satrape grec du Pandjab et «maître des éléphants’ // Orientalin losephi Tucci memoriae dicata. Roma, 1985. Pl. I, 4.
Первый известный нам исторический факт использования слонов неиндийской армией на Ближнем Востоке – это 15 животных, входивших в состав войска персидского царя Дария III (336–330 гг. до н. э.) накануне битвы при Гавгамелах в 331 г. до н. э. Это были слоны, которые царю поставили индийцы. Однако персы, расписав место слонов в письменной диспозиции, в действительности побоялись вывести этих животных на поле боя, чтобы не распугать своих лошадей, и оставили их в лагере. Битву выиграл Александр Македонский, захвативший персидский лагерь вместе со слонами[12]. Куда потом исчезли эти животные, неясно. Скорее всего, их оставили в Вавилоне.
Рис. 4. Декадрахма Александра Македонского, представляющая победу этого царя над индийским раджой Пором (326 г. до н. э.). Аверс: Александр на Букефале преследует индийского боевого слона. Реверс: Александр в облике божества с перуном венчается венком Никой. Воспроизведено по: Нефедкин А.К. Элефантерия прошлого // Pbn. № 2 (35). 2014. С. 85, рис. 4.
Впервые европейские войска встретили элефантерию на поле боя в уже упомянутой битве при Гидаспе. С 327 г. до н. э. во время индийского похода Александр стал получать слонов в дар от индийских раджей. В Индии же элефантерия стала родом войск в его армии, насчитывавшей в конце похода (325 г. до н. э.) две сотни животных (Arr. Anab., VI, 2, 2). Царь даже сформировал из слонов на македонский лад гвардейский отряд-агему, посадив на них своих тяжеловооруженных пехотинцев-гоплитов (Diod., XVIII, 27,1; Polyaen., IV, 3, 24; Athen., XII, 539f). Таким образом, в первой европейской элефантерии экипаж слона состоял из корнака-индийца и македонянина, снабженного своим традиционным оружием: большим круглым щитом и пикой-сариссой.
После смерти Александра в Вавилоне 10 июня 323 г. до н. э. элефантерия перешла к верховым правителям империи: сначала к Пердикке, затем – к Антипатру. В 321 г. до н. э. последний увел половину слонов в Македонию, вторая же половина осталась «стратегу Азии» Антигону Одноглазому (Arr. Hist. suce, frg., 1,43). Именно последний впервые в европейском военном деле стал использовать слонов на поле боя: в битве при Оркиниях в Малой Азии весной 320 г. до н. э., в которой армия Антигона с тридцатью слонами сражалась с войском другого диадоха Эвмена (Diod., XVIII, 40, 7). В 318 г. до н. э. Эвмен вывел против Антигона 125 слонов, которых ему привел стратег Северной Индии Эвдам из армии убитого им Пора (Diod., XIX, 14, 8). Таким образом, по воле случая слоны Пора из армии Эвмена могли сражаться со слонами, некогда принадлежавшими этому же радже, в армии Антигона в двух крупных битвах эпохи при Паретакене (317 г. до н. э.) и Габиене (316 г. до н. э.).
Последовавшая затем эпоха эллинизма – время наиболее активного использования элефантерии на полях сражений, эпоха ее расцвета в Средиземноморье. Элефантерия в III – середине II в. до н. э. была на вооружении у наиболее мощных государств: в Македонии, Сирии, Египте, Бактрии и Карфагене. Последний познакомился со слонами в войне против эпирского царя Пирра на Сицилии в 270-х гг. до н. э., который привел с собой 20 боевых слонов, полученных от македонского царя Птолемея Керавна (281–279 гг. до н. э.; Just., XVII, 2,14). Уже ко времени Первой пунической войны (264–241 гг. до н. э.) Карфаген располагал мощной элефантерией – стойла города вмещали до 300 голов (Арр. Lib., 14, 95). В 262 г. до н. э. карфагеняне вывели против римлян 60 животных (Polyb., I, 18, 8, 19, 2; Diod., XXIII, 8, 1), однако сражались вместе с ними весьма неумело, не обладая нужным тактическим опытом, и лишь спартанец Ксантипп обучил пунов эффективно использовать слонов[13].
Наибольшим количеством боевых слонов в эпоху эллинизма располагал родоначальник династии сирийских царей Селевк I Никатор (312–281 гг. до н. э.), получивший даже прозвище Элефантарха – «Начальника слонов» (Plut. Demetr., 25, 7), а Сирийское царство стало классической страной, где элефантерия играла значимую роль. Стоит в качестве своеобразного примера остановиться чуть подробнее на истории элефантерии в державе Селевкидов.
В 304 г. до н. э. при заключении мира в конце Восточного похода Селевк получил от правителя Индии Чандрагупты Маурьи 500 слонов – максимальное количество, известное нам у эллинистических правителей. По прибытии из Индии в Малую Азию в 302 г. до н. э. у Селевка осталось 480 слонов. Последние приняли участие в решающей битве при Ипсе против армии Антигона в 301 г. до н. э., силы которого были разгромлены, а оставшиеся в живых из его 75 слонов перешли к победителям (Diod., XXI, 1, 2; Plut. Demetr., 28–30, 2). Около 273 г. до н. э. сын Селевка Антиох! Сотер (281–261 гг. до н. э.) разгромил превосходящую по численности армию галатов, вторгшихся в Малую Азию, с помощью шестнадцати слонов, атака которых внесла панику как среди людей, так и среди животных (Luc. Zeux., 8-11). Всего десять слонов было в армии Антиоха III Великого (223–187 гг. до н. э.) во время его победоносной битвы с восставшим сатрапом Мидии при Аполлонии в 220 г. до н. э. (Polyb., V, 53–54). В 217 г. до н. э. Антиох III столкнулся с египетским царем Птолемеем IV (221–204 гг. до н. э.) при Рафии на юге Палестины. 102 слона Антиоха победили 73 слонов Птолемея, однако решило исход боя в пользу египтян столкновение фаланг (Polyb., V, 82–84). Во время следующей войны с Египтом слоны Антиоха опять стояли перед пехотой в битве при Панионе (200 г. до н. э.; Polyb., XVI, 18–19). В 191 г. до н. э. во время вторжения в Грецию в экспедиционном корпусе Антиоха было всего шесть слонов, которые успешно прикрывали отступление сирийцев при Фермопилах от римлян (Liv., XXXVI, 18–19). В следующем году в генеральной битве при Магнезии на западе Малой Азии против римлян 54 слона не принесли победы войску Антиоха III, а даже наоборот, страдая от ран, полученных при обстреле, запаниковали и расстроили строй своей же фаланги (Liv., XXXVII, 39–43). Согласно Апамейскому мирному договору (189 г. до н. э.) между Антиохом и Римом, Сирийское царство должно было демилитаризоваться, упразднив наиболее действенные в то время виды наступательного оружия: флот (исключая десять кораблей) и боевых слонов. Однако уже сын Антиоха III, Антиох IV Эпифан (175–164 гг. до н. э.) в нарушение договора опять обзавелся элефантерией. В 170 г. до н. э. Антиох IV вторгся в Египет с большой армией, включающей колесницы и слонов, а потом устроил грандиозный триумф в городе Дафна (166 г. до н. э.) по случаю своей египетской победы, в котором прошло 36 слонов – ветеранов нильской кампании (Polyb., XXXI, 3,11= XXX, 25,11). В 162 г. до н. э. в Сирию из Рима было послано посольство во главе с Гнеем Октавием, которому было специально поручено сжечь царские корабли и подрезать жилы слонам, однако посол был убит в Лаодикее в Сирии (Арр. Syr., 46).
Использовалась элефантерия Селевкидами и во время подавления восстания Маккавеев в Иудее. В 162 г. до н. э. ополчение во главе с Иудой встретило большую по численности селевкидскую армию стратега Лисия в ущелье Бет-Захария по дороге на север к Иерусалиму. У Лисия было 22 слона. Во время боя отряд со слоном, шедшим первым и посчитанный иудеями царским, был рассеян стремительной атакой Элеазара Маккавея, который смертельно ранил животное, однако слон упал и задавил самого Элеазара. Жертва не была напрасной – это был важный морально-психологический акт: было убито страшное животное, которое оказывало сильное воздействие на иудеев, не обладавших элефантерией и ранее плохо знакомых со слонами. Впрочем, Иуда все же отступил, уступая численному превосходству врага (I Масс., 6, 28–48; Jos. Ant. Jud., XII, 9, 3–5 (366–375)). В марте следующего года при Адасе Иуда разбил стратега Никанора, слоны которого не могли уже привести сирийцев к победе (II Масс., 15, 20–28).
Наконец, в 145 г. до н. э. сирийский узурпатор Трифон повел на столицу царства Антиохию свою армию, включавшую элефантерию, но это были уже трофейные египетские слоны (I Масс., 11, 56; Jos. Ant. Jud., XIII, 5, 3 (144)). После этого сведения об элефантерии в армии Селевкидского царства, погрязшего в смуте, исчезают.
