Что случилось, дорогая?

Внезапно я осознал, что забыл собранный ею пакет на работе. Травяная подушка, банка огурцов и постельное белье остались там.

Никогда не знаешь, какая мелочь может выбить из колеи, когда ты еле держишься. У меня последней каплей оказалась эта. Секунду назад я был вполне спокоен (внешне), а тут вдруг заплакал, как малое дитя. Не навзрыд, конечно, но слезы градом хлынули из глаз. Чтобы не привлекать внимания, мне пришлось опустить голову, прикрыть лицо ладонью и зашагать быстрее.

К тому моменту как я оказался дома, слезы закончились – осталась только усталость, напоминавшая похмельную. Я даже подумал, что, возможно, пить сегодня будет ошибкой, но уж решил так решил.

Хуже от алкоголя не стало. После нескольких банок пива Толик стал каяться, что почти не звонил мне в последнее время.

– Только не думай, что я о тебе забыл. Просто как-то растерялся. Тут такое… не знал, что и говорить тебе… и сейчас не знаю. Не укладывается у меня это в голове.

Я махнул рукой, что означало «забей», и потянулся к пакетику чипсов.

– У меня тоже не укладывается. Да и нет таких слов.

– Представил себя на твоем месте – волосы дыбом, – продолжал откровенничать друг.

– Не надо. У каждого место свое. Значит, так было суждено.

Я сам не верил в то, что говорил. Ляпнул, наверное, ради красного словца. Ну как такое могло быть суждено? Неужели в день, когда мы с Ниной встретились, что-то там, наверху, уже знало, что через шесть лет я потеряю ее вот так? И почему оно это допустило?..

– У нее была депрессия? Хотя что я говорю, какая депрессия у Нины… Не понимаю, почему она это сделала.

– Э! – я предостерегающе поднял указательный палец. – Она ничего не делала. Даже не смей думать, что она покончила с собой. Не смей!

Толик посмотрел на меня со смесью сочувствия и недоверия.

– Несчастный случай? Формально-то оно так, но…

Я помотал головой и произнес то, в чем уже был почти уверен:

– Убийство, дружище.

– Почему ты так думаешь? – резко выпрямившись в кресле, осведомился Толик. – И кто, по-твоему, мог это сделать?

– Я все взвесил. Она могла оказаться на этом балконе только вынужденно. Кто ее туда заманил и почему сбросил вниз – понятия не имею. Но я во всем разберусь. Если только успею.

– В смысле?

«Она звала меня к себе». Эти слова чуть не сорвались с моих губ, но я все же удержался.

– Так… плохие предчувствия.

– Ох. Тебе надо выпить.

– А я что делаю?

Мы перешли на коньяк, и мою голову уже начал окутывать тяжелый и плотный, в какой-то мере целительный туман, когда в дверь позвонили.

– Ты кого-то ждешь? – спросил Толик.

– Нет.

– Тогда, может, проигнорируем?

– Нет. Вдруг это как-то связано с Ниной. Открою.

Я двинулся в прихожую медленно, стараясь не оступиться. Видимо, я был пьянее, чем предполагал.

– Ох, бедняга, – вполголоса пробормотал Толик за моей спиной.

За дверью меня ожидала незнакомая женщина лет пятидесяти. Высокая, слегка полноватая, умело накрашенная, с короткой стрижкой на темных, слегка вьющихся волосах. Через плечо у нее была перекинута цветастая тряпичная сумка.

Гостья оглядела меня внимательными карими глазами и будто вынесла вердикт:

– Вы, видимо, Илья.

– Все так, – согласился я, – а вы?

– Меня зовут Зоя, и ваша мать назначила мне на десять вечера. Я пройду?

– Моя мать? Назначила?

На секунду в моей нетрезвой голове мелькнуло, что мама заказала мне проститутку. Но женщина производила совершенно другое впечатление, да еще была в возрасте. Скорее уж она походила на опытного врача: сильная энергетика, решительность в голосе. Словно пришла спасать пациента.

– Я медиум, – сообщила женщина. – Ваша мать сказала мне…

– Медиум?!

Я думал, они существуют только в кино, книгах и больной фантазии.

– …что вас беспокоит дух покойной жены.

– Нет, меня ничего не беспокоит. Это ошибка какая-то, – высказался я автоматически, даже не успев задуматься.

Наверное, протест возник потому, что из уст этой Зои фраза прозвучала примерно как «вас беспокоят тараканы». Я относился к этому несколько иначе.

– Мать предупреждала, что вы так и ответите.

В душе поднялась досада на маму (надо будет строго поговорить с ней) и эту нечуткую даму.

– Послушайте, Зоя… я во все это не верю.

– Ваше право. Но я, так уж случилось, всю жизнь на короткой ноге с потусторонним миром. Вот и использую это, помогая другим. У меня создается впечатление, что вам как раз нужна помощь. Но если действительно нет, я сразу же уйду. Кстати, все оплачено.

Теперь в ее голосе звучала бархатистая мягкость, почти участливость. Можно подумать, женщина меня гипнотизировала. Может, так и было?

Я тряхнул головой, точно сбивая наваждение.

– Сейчас я с другом. Может, мы после как-то… поговорим? Да и поздно уже.

– Я всегда работаю вечерами, а то и по ночам, когда духи активизируются. Скорее всего, это не займет много времени. Не беспокойтесь.

Я не видел причин не беспокоиться, особенно в пору особой активности духов, но что-то похожее на любопытство заставило меня кивнуть:

– Ладно, проходите.

Если эта вызванная без моего разрешения медиум и правда чего-то стоит, может, я узнаю хоть немного больше о смерти Нины?

Зоя прошагала в комнату. Остановилась, закрыв глаза и, видимо, сосредоточившись, а потом начала слегка раскачиваться. Затем достала из своей тряпичной сумки маятник на тонкой цепочке, и раскачиваться – мерно, по часовой стрелке – стал уже он.

Я присел на прежнее место и терпеливо наблюдал за происходящим.

– Это что, а? – шепнул обалдевший Толик, потянувшись за коньяком.

– Призрака здесь нет, – подала голос женщина раньше, чем я успел что-то объяснить другу.

– И на том спасибо, – изумленно отозвался он.

– Но был. И может вернуться снова. Скорее всего, захочет. Она, – Зоя наконец открыла глаза и уставилась на меня чуть затуманенным взглядом, – была напугана, когда приходила к вам. Приходила за помощью.

На моей спине разом вытянулась струна колючих мурашек. Я мигом протрезвел.

– Как вы это определяете?

– Аура в комнате.

– Может, это просто я напуган? – снова встрял Толик.

– Поверьте, молодой человек, я отличу ауру духа от человеческой, – даже не посмотрела на него Зоя.

– Чего она боится? И как я могу помочь ей?

Я подался вперед, стараясь не пропустить ни слова, но речи, которой я ждал, не последовало.

– Чтобы понять это, нам нужно связаться с ней, – коротко ответила Зоя.

– Вы реально умеете с мертвяками общаться?! – продолжал пребывать в шоке Толик.

На этот раз она не удостоила его ответом. Смотрела прямо на меня – тяжелым, пронизывающим, но при этом теплым в самой сердцевине взглядом.

– Я пришла сюда изгнать духа, заказ был такой. Духа здесь нет, и работать мне не с чем, так что могу провести простой защитный обряд с шалфеем и благовониями, который, возможно – но не гарантированно, – оградит вас от этого явления на ближайшие дни. Такая процедура гораздо дешевле, я верну вам или вашей матери остаток денег, и на этом все. Но если хотите, могу, наоборот, вызвать дух для вас, чтобы вы могли поговорить через меня. Доплата будет совсем небольшой, и ее можно внести после. Илья, вы готовы?

– Прямо сейчас?

Горло сдавило, как при жестокой ангине, так что эти два слова я еле слышно просипел.

– А разве вы не этого хотите с того самого дня, как потеряли ее?

Сама идея существования медиумов меня все еще настораживала, но по крайней мере психологом Зоя была неплохим.

«Если это шарлатанка, то просто ничего не случится. А "небольшая доплата"… Да это же всего лишь деньги. Не самое страшное, что можно потерять». После этих мыслей мне немного полегчало, и я собирался, уже нормальным голосом, сказать: «Да, готов».

– Да это развод какой-то, – внезапно Толик встал со своего места и угрожающе двинулся к Зое – теперь он ее явно не боялся, – а ну убирайтесь отсюда! Играет тут на чувствах людей, стервятница хренова!

– Молодой человек, успокойтесь, пожалуйста, – с достоинством отозвалась женщина, не шевельнувшись.

– Пошла отсюда! У людей горе, а ты с них бабло рубишь!

Мой пьяный и верный друг разбушевался не на шутку. Теплая волна благодарности накатила на меня.

– Толик, не надо, я согласен… – успел произнести я, но конец фразы потонул в грохоте и звоне стекла.

Мы все обернулись к источнику звука. Зеркало, в котором я видел Нину два дня назад, сорвалось со стены и разбилось на мелкие осколки.

Я и Толик остолбенели, медиум же деловито двинулась туда, где оно только что висело, и вытянула руку с маятником. В тот же миг он далеко качнулся против часовой стрелки, точно от кого-то испуганно шарахнувшись.

– Вызывать не придется, – констатировала Зоя спокойно. – Она здесь и хочет поговорить.

– Она… здесь? – повторил я, глядя в пустоту, и невольно попятился.

– Да, и приветствует вас. Я буду говорить от ее имени.

Голос Зои не изменился, как бывает в фильмах, когда в медиума на некоторое время «вселяется» умерший. Она буднично произнесла:

– Привет, Илюша. У меня совсем мало времени.

Никакого эффекта присутствия Нины у меня не возникло, захотелось только рассмеяться. Нервно.

– Нет тут никого, – вмешался Толик – дрожащим, однако, голосом. – Чем вы докажете? Илюх, спроси о чем-то таком, что знали только вы с Ниной.

Вариантов была масса, но все проскользнувшие в голове показались слишком интимными – не в том смысле, что имели отношение к сексу, а в том, что их не хотелось озвучивать при постороннем человеке, да даже при друге.

– Что ты собиралась приготовить, когда я ушел на работу в последний день? – наконец определился я с вопросом.

– Кексы с изюмом, – незамедлительно среагировала Зоя и добавила уже от себя:

– Не тратьте драгоценные секунды. Дайте ей сказать.

– Создание цейтнота – отличная психологическая уловка! – ввернул Толик – думаю, он тоже протрезвел от всех этих событий: еще несколько минут назад он едва ли был способен сформулировать эту мудреную фразу.

Хотелось одновременно и сбежать, и приблизиться к невидимой жене, но тело, как всегда, решило все за меня – я превратился в соляной столп, ноги стали мягкими, как кисель, а на месте пола будто образовалась вязкая жижа.

Зоя, не выпуская из рук маятника, скороговоркой произнесла:

– Илюша, меня сейчас заберут. Ее зовут Виктория Непрокина. Узнай о ней то, что должен, и приходи ко мне поскорее в…

– Кто она? Куда прийти? Как?!

Я и не заметил, что кричу. Ответа не последовало. Движение маятника, на который я посмотрел только теперь, было еле заметным.

– Она удалилась, – констатировала Зоя и спрятала его обратно в сумку.

– Почему же она не смогла ничего сказать нормально? Кто ее заберет, куда Илюха должен к ней прийти? В следующий раз, когда будете обдирать клиента, хотя бы продумайте до конца «сообщение от призрака», – Толик изобразил воздушные кавычки.

Зоя как-то грустно посмотрела на меня.

– Можно вас на минутку?

Мы отошли в коридор (шагал я все еще странно, деревянно, как если бы обе ноги затекли), и она вполголоса инструктировала меня:

– В день, когда выполните ее просьбу, а я советую вам поторопиться, лягте пораньше в спокойной комфортной обстановке и положите под подушку маленькую вещь, которая наиболее четко ассоциируется у вас с женой. Сделаете все правильно – встретитесь с ней в Пограничье. Утверждать не могу, но предположу, что именно туда она вас и зовет.

– Пограничье?

– Что-то вроде сна, но не совсем.

– Она теперь там?

Зоя вздохнула – как мне показалось, удрученно – и потерла виски указательными пальцами.

– Нет. Но может прийти туда ради вас.

– Откуда вы такое знаете?

– Я всю жизнь общаюсь с духами. Они многое мне поведали. Всего разглашать не буду. Не положено.

– А где Нина сейчас и кто ее забрал в этот раз, вы сказать можете?

– Лучше она сама вам расскажет.

Мне захотелось встряхнуть Зою за плечи, выбить из нее то, что она зачем-то утаивала.

– Да что за загадки! Она там мучается, да?

– Я, м-м, не думаю, что ей хорошо. Но, скорее всего, то, что вы должны сделать для нее, все исправит.

Сказал бы мне кто-то месяц назад, что я буду почти естественно обсуждать такие вещи, да с почти незнакомой женщиной…

Но важно было не то, верю ли я в сказанное якобы от имени Нины. Даже если бы Зоя и впрямь оказалась жестокой шарлатанкой, я не мог не попробовать – ради умершей жены, которой нужна была моя помощь. Психологическая ловушка захлопнулась. И я ведь сам хотел разобраться, что, в конце концов, случилось.

Кроме того, я необъяснимо верил. Наверное, медиумы все-таки не только психологи, но и немного гипнотизеры.

– Вы ведь не знаете, кто такая Виктория Непрокина? – наудачу спросил я Зою.

– Понятия не имею. Среди известных личностей такой не припомню, – пожала плечами она. – А если думаете, что я с ходу сочинила… ну, проще всего проверить, способ я вам указала. Простите меня, эти сеансы довольно сильно выматывают. Мне пора.

Я покопался в кошельке и протянул Зое наличные деньги, но она покачала головой.

– Не сегодня. Доплатите мне, когда вам с женой удастся встретиться. Пусть это будет залогом того, что я не нафантазировала ради «бабла», как выразился ваш приятель.

Толик тем временем разлил нам еще коньяка. Когда я закрыл за медиумом дверь и вернулся в комнату, он осведомился:

– Опять лапши навешала? Много содрала с тебя?

Я махнул рукой, демонстрируя, что не настроен это обсуждать, и отправился за веником и совком, чтобы убрать осколки зеркала.

– Повезло ей, однако, что оно упало. Я и сам чуть было не повелся. Спектакль одного актер, блин.

Друг выглядел довольным – вероятно, потому, что взял себя в руки.

Усевшись, я сделал крошечный глоток из рюмки. Настроение пить совершенно пропало, хотелось сосредоточиться. Было ощущение, будто я должен что-то вспомнить, это крутится где-то на задворках сознания, но не всплывает.

Пока мысль формировалась, я залез в интернет с телефона и ввел в поисковую строку «Виктория Непрокина». Предсказуемо вывалились ссылки на профили в социальных сетях. Людей с такими именем и фамилией выпадало не так много, причем большинство – подростки. Общих с ними друзей у меня не было. Я добавил в поисковой строке одной из сетей название нашего города, и все результаты исчезли: «Ничего не найдено».

На всякий случай я сделал то, чего делать совершенно не хотел, – залез на страничку Нины во «ВКонтакте». От подписи вверху «заходила 21 июня» – так много времени прошло – стало тесно и больно в груди. С аватарки улыбалась моя счастливая жена в нарядном синем платье в пол – вечером, в который я сделал этот снимок, мы ходили на крутую постановку в театр. В статусе – смайлик и красное сердечко, в графе «Семейное положение» – безмятежное «замужем». Взяв себя в руки, я сделал то, зачем зашел – открыв список друзей Нины, набрал «Непрокина». Ничего не выпало.

К несчастью, у Нины не была закрыта «стена», и теперь на ней красовалось множество печальных записей от ее многочисленных знакомых. Никогда не понимал, какой толк напоказ строчить на страничках умерших людей что-то вроде «Почему же ты ушла такой молодой». Впрочем, писать это мертвому человеку в личные сообщения было бы еще более нелепо.

Кто-то – видимо, одноклассница – даже ностальгически выложил на странице у Нины школьное фото с незатейливой подписью: «Эх…». Ничего примечательного – она и две девчонки, все в школьной форме, все обнимаются на фоне фонтана. Им лет по тринадцать. Нина выглядит слегка недовольной или усталой, а может, просто неудачный снимок.

Глубоко вздохнув, я закрыл вкладку на телефоне и отложил его. Ничего полезного найти не удалось. Значит, придется опять почувствовать себя идиотом, расспрашивая окружение Нины, знают ли они что-то об этой Виктории.

А что, если мне не удастся ничего выяснить? А если все это вообще бред и я цепляюсь за выдуманные ниточки, упуская что-то реальное?

– Чего ты там?.. Давай выпьем, – предложил Толик.

– Прикончу эту рюмку – и хорош, – решил я.

Если Нина действительно ждала меня где-то там и хотела, чтобы я подготовился к нашей встрече, я не мог ее подвести. Она просила «прийти поскорее». Прохлаждаться было некогда.

***

Мама совершенно не чувствовала себя виноватой в том, что натравила на меня медиума.

– Я знала, что тебе это не понравится, – сообщила она мне по телефону вполне довольным голосом, – но когда ты уснул, я раскинула картишки…

– Ох, только не это.

Мама неизменно верила в то, что ей выпадало в карточных раскладах, и это почему-то всегда меня раздражало. Особенно в те времена, когда я сам был достаточно здравомыслящим и верил только в разумное и доказуемое. В те времена, когда еще не потерял дорогого человека при странных обстоятельствах.

– Мне было сказано, что проблему с духом поможет решить опытная взрослая женщина с темными волосами. Я прикинула, кто бы это мог быть, и тут мне пришла в голову идея обратиться к людям, которые всю жизнь такими вещами занимаются. Я и нашла в интернете Зою ночью… Ну а что, она совсем не помогла?

– Духа не оказалось дома, – ядовито сообщил я, решив умолчать об остальных событиях сеанса.

– Но теперь, когда ты знаешь, что его там нет, тебе же гораздо спокойнее, правда? – подхватила мама.

– Отныне буду спать как младенец и есть как не в себя.

– А если вдруг начнет сниться какая-нибудь нечисть, выложи круг вокруг кровати простой ниткой. Я вот вчера все-таки обернула ею твою кровать, и ты же отлично выспался, а?.. Или купи мел.

– Боже, мам, – я помолчал, – спасибо. Ты так обо мне заботишься.

Разумеется, сперва я хотел сказать, что все это даже звучит бредово, но передумал. В свете происходящего, – а особенно того, что я собирался сделать будущей ночью…

– Ну а как же, ты мой единственный сынок!.. Забыла спросить: как тебе травяная подушка?

– Еще не опробовал, но сегодня – непременно, – пообещал я.

В течение субботнего дня я провел целое расследование по поводу некоей Виктории Непрокиной.

Напрашивался вариант выяснить у знакомых Нины, знают ли такую они. Знакомых у нее был вагон и далеко не маленькая тележка. У меня возникло ощущение, что в первую очередь расспрашивать стоит тех, кто знаком с моей женой давно. Я написал ее университетской подруге – та ответила отрицательно и сразу осведомилась, зачем мне такая информация и не связано ли это с обстоятельствами смерти Нины. Я не очень удачно соврал, что заметил на кладбище пышный венок с подписью на ленте и хотел поблагодарить ту, что его оставила.

Потом я связался с Таней, а она, в свою очередь, с Алсу и Ритой. Никто из них не знал никакую Непрокину.

Впервые с момента нашего с Ниной знакомства я отметил про себя, что у нее совсем нет близких знакомых из школьного прошлого. С одной стороны, это было не то чтобы очень странно – многие теряют связь с одноклассниками во взрослом возрасте. С другой, у такой дружелюбной, общительной и популярной девушки, как Нина, не могло не остаться хотя бы одной старинной подруги.

Может, такая была, просто они жили в разных городах и общались только в интернете? Нина могла просто не рассказывать мне об этом. Не потому что скрывала, разумеется, – просто к слову не приходилось.

Свадьбу мы отмечали маленькой компанией – буквально по несколько человек с каждой стороны. Когда мы в качестве пары встречались с друзьями, это чаще всего бывала либо та ее университетская подружка с мужем, либо Толик с женой.

Скорее всего, с ноутбука Нины можно было зайти на ее страницы в соцсетях без паролей и посмотреть, с кем она общалась, но читать ее сообщения жутко не хотелось. Это было все равно что предавать ее доверие – я знал, что не могу оправдаться перед самим собой даже благими целями.

Кстати, я ждал, что историю браузера и переписки Нины будут изучать следователи, но они как-то халатно отнеслись к своей работе. Это было видно с самого начала. А если бы при загадочных обстоятельствах погиб подросток или особо важная персона, то наверняка и до возбуждения дела дошло бы…

Похоже, Нина была по-настоящему важна только для меня. Именно поэтому я обязан был докопаться до истины.

***

К вечеру нужная информация была у меня в кармане. С большим трудом, но я справился и теперь горел от нетерпения. Чуть не сошел с ума, пытаясь обдумать все, что узнал, поэтому делать ничего не мог – постоянно отвлекался и смотрел на часы.

Даже с учетом того, что медиум посоветовала отойти ко сну пораньше, в семь вечера было слишком рано. Но уже к этому времени я торжественно подготовил свое ложе, точно мне предстояла романтическая ночь: постелил новое белье, выданное мамой, подготовил упомянутую подушку и стал бродить по квартире в поисках маленького предмета, который «наиболее четко» ассоциировался у меня с женой.

Вокруг была масса ее вещей, в том числе небольших, но мой взгляд метался от одной к другой и ни за что не цеплялся. Расческа Нины? Тупо и банально. Косметика, которую она использовала для работы? Слишком «казенно», все же это была моя супруга, а не коллега. Наши общие фото? Тоже до ужаса банально и… нет, все не то.

Я начал нервничать, руки вспотели и мелко дрожали. Я рухнул в кресло и устремил взгляд в стену. Господи, что я вообще делаю?

А она – что сделала?

Нет, об этом я размышлять не собирался. Не сейчас. Сосредоточиться стоило на другом. Ассоциации…

В глобальном смысле у меня было связано с Ниной буквально все. Последние шесть лет целиком. Наша квартира. Я сам был с ней связан до сих пор. Подозревал, что так будет всегда (в той или иной мере, уточнил въедливый голос здравого смысла), и не имел ничего против.

«Я связан с ней…»

Эта мысль немедленно натолкнула на другую, и я поразился, почему не дошел до этого раньше. Обхватив безымянный палец на правой руке большим и указательным пальцами левой, я потянул с него кольцо. До сих пор я так и не собрался с духом, как положено вдовцу, переодеть обручальное кольцо на левую руку. Как будто эта маленькая хитрость могла продлить наш с Ниной союз на этой земле.

Несколько секунд – и аккуратное изделие лежало у меня на ладони.

В тот день мы были очень счастливы, хотя он не задался: сначала меня обрызгала машина, потом мы попали в огромную пробку по пути в ювелирный бутик, а стоило нам выйти на нужной остановке, началась гроза. Мы мчались с хохотом, накрыв головы пакетом из гастронома. Не скажу, что это сильно помогло от ливня. До сих пор помню недоуменный взгляд продавца, когда мы ввалились, мокрые и грязные, с хлюпающей в туфлях водой, и потребовали кольца из белого золота. Они было гораздо дороже, чем обычные, но Нина хотела себе именно такое, а мне было все равно, лишь бы она осталась довольна.

Через неделю мы стали мужем и женой.

Я вздохнул, поцеловал кольцо и осторожно, точно оно могло разбиться, положил под подушку. Захотелось выпить, но я не стал. Встретиться с женой нужно было на трезвую голову.

Лег я в девять вечера. Ворочался полчаса, против воли прокручивая в голове все, что удалось выяснить.

Днем я вспомнил о старом фото, которое выложили на страничке Нины. Мог вспомнить и раньше, конечно, но увы. Девушку, которая его разместила, я не знал и никогда не слышал о ней от жены. И никакой Непрокиной в друзьях у незнакомки не было. Тем не менее я написал ей. Сочинил очередную тупую легенду – на этот раз о том, что в последнее время Нине часто снился кто-то с такой фамилией, Нина даже звала этого человека во сне (очень «жизненно», конечно, все мы зовем людей во сне по фамилии), а теперь я хочу разобраться, кто это.

Я ожидал услышать, как и от остальных, что-то вроде «Ничего об этом не знаю», но когда незнакомка, прочитав мое сообщение, принялась строчить длинный ответ, меня охватило предчувствие, что я скоро докопаюсь до истины. Предчувствие, кстати, оказалось пронизывающе неприятным. Я вдруг понял, что не уверен, хочу ли это знать. Что я сунулся в воду, не только не зная броду, а еще и плохо плавая. Но было слишком поздно.

Налив себе чаю, я вернулся за ноутбук. Девушка – ее звали Лена – все еще набирала сообщение. Наконец на экране высветился текст, написанный не слишком грамотно, с лишними запятыми и кучей восклицательных знаков.

«Здравствуйте, Илья! Соболезную вам!! Однако то, что вы рассказали, по-настоящему жутко!!! Девочка по фамилии Непрокина очень дружила с Ниной в школе и погибла, когда им по пятнадцать лет было. Выходит, она звала Нину с того света???»

Я думал, все, что происходило в последнее время, отбило у меня способность удивляться, но тут я от изумления врос в кресло. Рука застыла в сантиметре от тачпада, взгляд остановился на мониторе.

«Расскажите мне, пожалуйста, что случилось с этой девочкой», – напечатал я наконец.