Огненный стяг. Дом Земли

Мия Мара

Огненный стяг. Дом Земли

Моей дочери.

Пролог

Пространственно-временной портал открылся и исторг на обжигающие камни Ярконда странную личность, с головы до ног закутанную в серый плащ. Посетитель пустынного мира острых скал и огненных озёр явно желал остаться неузнанным – в тени низко надвинутого капюшона белела маска, полностью скрывающая лицо.

Уверенно миновав торчащие во все стороны камни, фигура в плаще приблизилась к самой высокой скале, и, стараясь не вдыхать смрад кипящей лавы, замерла на краю пропасти.

Здесь, над огненной бездной, был прикован нерушимыми цепями к скале Огненный Стяг. Могучее тело узника покрывали доспехи из чешуи чёрного дракона. Сейчас латы и шлем казались пустыми, но это было иллюзией. Внутри спало чудовище, обездвиженное могущественными чарами, потому что даже самые прочные цепи не могли бы сдержать его.

Когда-то давно этот пленник носил человеческое имя, титул наследного принца и прозвище Огненный Стяг. Но всё это осталось в прошлом. Теперь под чёрной кирасой дремал дух всепожирающего пламени.

Какое-то время таинственный гость внимательно изучал узника, потом из-под серого капюшона послышалось едва уловимое бормотание. Постепенно шёпот сложился в ритмичную, похожую на заклинание песню. Фигура в плаще стала раскачиваться в такт необычной мелодии, подобно кобре в руках опытного заклинателя. Странный танец продолжался довольно долго. Но вот доспехи пошевелились, загремели цепи, сковывающие их. Чудовище проснулось, и в зияющих пустотой глазницах вспыхнуло тёмное пламя.

– Что тебе нужно? – прогремел над пропастью глубокий голос.

– Освободить тебя. – Шёпот из-под капюшона напоминал шелест влажных камней.

– Что тебе нужно?

– Ты должен возглавить армию.

В ответ на эти слова пламя внутри драконьего шлема вспыхнуло ярче.

– Вот как? У меня уже и армия есть? Хорошо. А что получишь ты?

Над пропастью нависла тишина, прерываемая лишь алчным причмокиванием лавы.

Посетитель в маске медлил, но вот в серой взвеси, заменяющей воздух, наконец-то раздалось:

– Дом Земли.

Чудовище в драконьих латах расхохоталось, и скалы задрожали, грозя расколоться и рухнуть в огненную бездну.

– Мне нравится твой план, но есть одна маленькая проблема – хранители. Ты в курсе, что это они посадили меня на цепь? – О заклятых врагах узник говорил с презрением, но едва слышное позвякивание цепей выдавало переполнявшую его ярость.

– Я сниму заклятие, которое держит цепи, и помогу справиться с хранителями, – пообещал гость. – Если взамен получу власть над Домом Земли.

Огненный Стяг сделал вид, что обдумывает предложение.

– Интересно, – вкрадчиво начал он. – Вижу, ты сильный чародей, раз можешь находиться здесь, на Ярконде, так долго. Твой план всё больше нравится мне, но есть условие – я должен знать, кому обязан спасением.

Подумав, гость нехотя снял маску, и в тени капюшона духу тёмного пламени открылось знакомое лицо.

– Кто бы мог подумать, что предателем окажешься именно ты, – растягивая слова, произнёс Огненный Стяг, и скалы вновь затряслись от оглушительного хохота.

Часть первая. Одинокие сердца

Глава 1. Школа, любовь и прочие неприятности

Эта история началась в последний четверг мая – заключительный день школьных занятий. В 8-м «А» шел урок географии, учитель объявлял годовые отметки, поэтому атмосфера в классе представляла собой странную смесь безысходности и радостного предвкушения свободы.

Лина Харди сидела за партой, и, наматывая на палец непослушную прядь русых волос, задумчиво глядела в окно. Там, на фоне голубого неба и похожих на сахарную вату кучевых облаков, ныряя в юной листве, щебетали птички. Солнце, уже по-летнему яркое, коснулось плеча девочки, и та улыбнулась, почувствовав приятное тепло. Сейчас прозвенит звонок, последний в этом учебном году, и настанут долгожданные каникулы.

– Я бы на твоём месте не улыбался, Харди, – неожиданно произнёс географ, строго глядя на Лину поверх очков. – Если будешь продолжать в том же духе, в следующем году скатишься на тройки.

Серые глаза девушки потемнели, а брови съехались к переносице.

– Я буду стараться, – пообещала она без особого энтузиазма.

Кто-то из одноклассников захихикал, и учитель недовольно покачал головой.

Лина задумалась. Почему взрослые вспоминают о школе с такой теплотой? Будто о лучшем времени в жизни. Она не могла с этим согласиться. Школа не казалась ей чем-то замечательным. По правде сказать, Лина это заведение недолюбливала. А началась эта нелюбовь с первой учительницы.

Ольгу Францевну Непрюк, ухоженную брюнетку лет тридцати, к которой Лина попала в первый класс, считали лучшим педагогом в начальной школе. Она регулярно принимала участие в профессиональных конкурсах, а её фото красовалось на доске почёта. Но в своём стремлении к идеальному результату Ольга Францевна подчас использовала совсем непедагогичные методы. За малейшую ошибку ученика ждало унизительное наказание: его промахи безжалостно высмеивались перед всем классом.

В отместку ученики прозвали её Непрючкой.

Деятельность первой учительницы оказалась настолько «эффективной», что к концу младшей школы даже самые способные ученики стали терять веру в себя. В классе процветала нездоровая конкуренция, поощрялось доносительство, а родители после собраний испытывали необъяснимое чувство вины за собственных детей.

Лина оказалась среди тех, кого классная особенно невзлюбила. Постоянные придирки и несправедливые наказания заставляли чувствовать себя неполноценной и отбивали желание учиться. Она частенько плакала по ночам от страха и чувства вины, и однажды очень сильно пожелала, чтобы Непрючка исчезла из её жизни навсегда.

Пожелала и забыла, но вскоре мужа Ольги Францевны повысили на работе и перевели в столицу, а учительница засобиралась следом. Тогда всё выглядело обычным совпадением. Лина и представить не могла, что имеет к этому самое прямое отношение.

После отъезда классной успеваемость резко повысилась. И всё же «старания» Ольги Францевны не пропали бесследно: неуверенность стала вечным спутником Лины. Но не только Непрючка заставляла её сомневаться в себе. Главная причина таилась в отношениях с отцом, а точнее, в их полном отсутствии.

Наконец-то прозвенел долгожданный звонок, и Лина тряхнула головой, отгоняя неприятные воспоминания. Она небрежно смахнула в рюкзак тетрадь и ручку, попрощалась до следующего года с учителем и вышла в коридор.

С завистью посмотрев на девчонок, громко обсуждающих подарки родителей и предстоящие на каникулах поездки, она надела наушники. Музыка – лучший способ заглушить неприятные мысли. Но сейчас это было не так-то просто.

Родители Лины состояли в официальном браке, но жили почему-то порознь, причём ни мать, ни отец не стремились как-то изменить ситуацию.

Марк Харди, от которого дочери досталась необычная фамилия, был родом из США, но сейчас проживал где-то в Европе. Мать говорила, что его работа связана с постоянными разъездами. Вот и всё, что Лине было известно. Кем он был, где жил и как познакомился с её мамой, оставалось загадкой.

Маргарита Харди под любым предлогом уклонялась от расспросов, обещая, что расскажет всё, когда придёт время. Лина росла, но время всё не приходило. И если бы не фотография, с которой улыбался сероглазый мужчина с копной пепельно-русых волос, и регулярные денежные переводы, она решила бы, что мать просто всё выдумала.

Когда-то давно она мечтала, что однажды папа появится, обнимет и расскажет, как сильно скучал. Так и не дождавшись, решила, что отец просто её не любит. Образ доброго сказочного короля трансформировался в образ чужого холодного человека.

Лина смотрела на другие семьи, и своя казалась ей неправильной. Порой она даже ненавидела отца, а деньги, которые он присылал, считала жалкой попыткой откупиться. Но вот и они закончились – месяц назад Марк Харди перестал выходить на связь. Мать делала вид, что всё в порядке, а Лина подозревала, что отец просто-напросто окончательно забыл о них.

Спускаясь по лестнице и сквозь музыку слушая болтовню одноклассниц, она увидела Олега. Самый красивый десятиклассник школы обнимал за талию девчонку из 8-го, а точнее, уже из 9-го «В», и, склонив голову, что-то увлечённо шептал ей на ухо.

Сердце Лины оборвалось и покатилось вниз по ступенькам. Она с трудом заставила себя отвести взгляд, сделала музыку громче и, мечтая стать невидимкой, проскользнула мимо. Тяжело притворяться равнодушной и делать вид, что ты не чувствуешь боли. Как же ей хотелось быть сейчас на месте этой девчонки и слушать его признания в любви.

Что должно последовать за этим, Лина не представляла. Дальше просто не загадывала. Признание в вечной любви пока что было последним кадром её воображаемого фильма.

День для Петербурга выдался на редкость безоблачным. На улице пришлось то и дело жмуриться – так ярко светило солнце. Кисти сирени, переливаясь разными оттенками, пестрели вдоль оград. Город расцвёл и открылся навстречу долгожданному лету.

Лина жила в Санкт-Петербурге уже два года, но всё никак не могла до конца в это поверить. В первый раз она приехала сюда с классом во время школьных каникул и просто влюбилась. Город так понравился ей, что она целую неделю с восторгом рассказывала об этом маме. Питер снился ей, воспоминания не давали покоя. И вот, спустя всего год, Маргарита Харди купила здесь квартиру. Для Лины это стало ещё одним невероятным совпадением. Сбываются же иногда желания. Она ещё не знала, что её мечты имеют право сбываться чаще, чем у других.

Но сейчас Лина об этом не думала, мыслями она всё ещё была на том злосчастном лестничном пролёте, с Олегом и его новой подружкой.

Многие её ровесницы уже дружили с парнями, а она до сих пор оставалась одна.

«Что со мной не так?» – думала Лина каждый раз, разглядывая себя в зеркале. Обычные глаза и рот. Нос слегка широковат. Но кто и когда был полностью доволен собственным носом?

От отца Лине достались вьющиеся пепельно-русые волосы, которые просто невозможно было уложить в причёску. Они вечно торчали в разные стороны и норовили залезть в тарелку с супом во время обеда, за что ей часто доставалось от матери.

– Эй, Лина, подожди! – остановил её знакомый голос.

От неожиданности сердце сжалось в крошечный комок. Она повернулась и увидела Олега. Парень быстро нагонял её.

– Ты домой? – спросил он, слегка запыхавшись.

Она кивнула.

– А я увидел тебя и решил догнать.

– Хорошо, – коротко отозвалась Лина, стараясь не смотреть на спутника.

От волнения у неё пересохло в горле. Олег шёл рядом, совсем близко, и эта близость была ей безумно приятна, но мешала сосредоточиться.

– Ты чего мрачная?

В эту минуту она просто ненавидела себя. Ну почему она не может быть с ним лёгкой, эффектной и загадочной? Почему в этот чудесный момент, когда Олег сам заговорил с ней, она ведёт себя, как скучная дура, и ничего не может с этим поделать?

Их отношения складывались весьма странно. Они много общались в соцсетях, там Олег был приветливым и откровенным, делился мыслями, рассказывал о себе, шутил и присылал подарки. Это давало надежду, что она ему небезразлична. Но в школе всё кардинально менялось. При встрече парень лишь изредка холодно здоровался, а чаще просто делал вид, что не замечает её. Лина старалась не обращать на это внимание. Верила, что именно в переписке с ней, Олег искренний, настоящий. Наверняка у него есть веская причина не афишировать их общение.

– У тебя всё в порядке? – Он явно желал завязать разговор. – Проблемы в школе?

– Нет.

– Дома?

Лина мотнула головой.

– Тогда чего?

– Ерунда, – наконец, смогла она выдавить из себя. – Не обращай внимания.

Какое-то время они молчали и просто шли рядом в одном направлении. Лина могла бы идти так всю жизнь, наслаждаясь его присутствием и ничего не требуя взамен. Но Олег всё испортил.

– Слушай, я ведь знаю, что нравлюсь тебе, – неожиданно заявил он.

Лина поёжилась. Она была совершенно не готова сейчас говорить о своих чувствах, слишком хрупких, чтобы вот так грубо вытаскивать их наружу.

Она продолжала идти молча, делая вид, что услышанное её не волнует, но если бы могла, то с удовольствием провалилась сквозь землю. Знал? Откуда? Она не говорила об этом ни одной живой душе.

– Я просто притворялся дурачком. Делал вид, что ничего не замечаю.

Олег пытался заглянуть ей в глаза, прочесть мысли. А Лину вдруг замутило. К горлу подкатил тошнотворный комок гнева и разочарования. Это заставило её остановиться.

– И давно ты догадался? – От волнения её голос прозвучал глухо.

– Практически сразу… с тех пор, как мы познакомились.

– И что?

В тёмно-серых глазах на мгновение вспыхнула надежда.

Парень опустил голову.

– Ты, конечно, ничего… – начал он.

Лине показалось, что солнце померкло, а её сердце снова разбилось на множество острых осколков, которые теперь торчали из груди, мешая дышать и говорить.

– Но недостаточно хороша для тебя. Правильно?

Олег молчал. Но Лина уже знала ответ.

Её чувство оказалось лишь игрушкой, очередным трофеем. Она поднесла ладонь к губам, опасаясь, что её сейчас стошнит.

– Мне правда нравится общаться с тобой как с другом…

– Как с другом? Тогда зачем ты всё испортил? – Боль и обида рвали на куски. Не желая больше слушать, Лина отвернулась и пошла прочь. Олег шагнул следом.

– Постой.

– Нет.

Она обернулась и выставила перед собой ладонь, словно пытаясь отгородиться.

– Нет. Я больше не хочу, чтобы ты шёл рядом. – Сталь в её голосе заставила Олега остановиться. – И знаешь что?

– ?

– Ты действительно дурак.

Лина отвернулась и зашагала вперёд так быстро, точно в спину ей дул сильный ветер. Потом резко свернула в сторону, пересекла, чудом не угодив под машину, оживлённый проспект и нырнула в тенистый двор.

***

Питерские дворы советской эпохи – совершенно особый мир, в котором царят зелень и прохладный полумрак. Лина с мамой предпочли поселиться именно в таком. Только здесь девушка смогла отдышаться и взять себя в руки. Несколько раз всхлипнув, смахнула с глаз слезы. Нельзя, чтобы мать увидела её такой.

Взбежав по ступенькам на третий этаж, она постучала. Звонок, как и домофон, в их квартире не работал. Да и не было в них нужды – гостей принимали редко.

На стук из-за двери тут же раздался знакомый предупреждающий лай. Дверь открылась, и из темноты прихожей на Лину ринулась большая темная тень.

«Место!» – громко скомандовала Маргарита Харди, худощавая женщина с длинными тёмными волосами, бледным лицом и большими сине-зелёными глазами.

Тень сразу осела и, крутанувшись вокруг своей оси, сиганула на подстилку. Теперь оттуда на Лину с обожанием смотрели два ореховых глаза.

Тори являлась одновременно самой большой радостью и проблемой семьи Харди. Будучи лабрадором, а значит, совершенно безобидным и ласковым существом, она обожала всех людей на свете, и её ничуть не беспокоило, что они с ней не знакомы. Переполняемая любовью, она бросалась на улице к каждому встречному с одной лишь целью – лизнуть его прямо в нос. Проблема в том, что прохожие не были в курсе её намерений. Когда навстречу тебе вдруг выскакивает огромная чёрная собака с выпученными глазами и вываленным языком, любовь – последнее, о чём ты станешь думать.

Особую благосклонность Тори испытывала к детям. И если мамаши в ужасе не оттаскивали их в сторону, готова была позволить этим маленьким существам делать с собой всё что угодно. Такое поведение вызывало смех и умиление, но подчас доставляло хозяевам много хлопот.

Лина наклонилась и приветственно почесала собаку за ухом. Та тут же плюхнулась на спину, подставляя живот.

– Хватит, – прервала эту идиллическую сцену мать. – Скорее переодевайся и – за стол.

Маргарита Харди зарабатывала на жизнь тем, что писала тексты для сайтов. По крайней мере, так думала её дочь. Дни напролёт женщина стучала пальцами по клавиатуре, и однажды ей так это надоело, что она решила завести собаку. Просто, чтобы иметь повод регулярно выходить на улицу.

Лина любила маму, но такая жизнь казалась ей невыносимо скучной. Кроме того, она считала, что Маргарита недостаточно любит мужа, раз никак не пытается изменить ситуацию. А ещё она ревновала к Тори. Чёрной проказнице, на её взгляд, доставалось больше внимания.

– Что с глазами? Ты плакала? – с тревогой спросила женщина, когда дочь села за стол.

– Нет.

– Я же вижу, что это слёзы. Дело в учёбе?

– Нет. – Лина закатила глаза, всем своим видом показывая, что устала от расспросов.

– Точно не хочешь рассказать?

– Пока нет.

– Если нужна помощь, только скажи…

– Всё в порядке. Не волнуйся.

Маргарита бросила на Лину полный беспокойства взгляд, но спорить не стала.

– Ну, хорошо. – Она принялась разливать борщ по тарелкам.– Как закончила год?

– Без троек, – ответила Лина, радуясь, что они сменили тему.

На лице матери появилась улыбка.

– Чем собираешься заняться на каникулах?

На Лину вдруг накатило раздражение. К чему этот вопрос? Ясно же, раз отец перестал присылать деньги, придётся экономить.

– Буду сидеть дома, за компьютером, что же ещё?

Мать никак не отреагировала на этот выпад, и Лине стало стыдно.

– Ну, может, почитаю книжки, что ты для меня отложила, – примирительно добавила она.

Покончив с борщом и отказавшись от чая, Лина вытерла крошки со стола и принялась мыть посуду.

– Мне нравится твой план насчёт книг, но я хочу предложить тебе нечто другое. – Маргарита поднесла чашку к губам и с удовольствием вдохнула аромат только что сваренного кофе. – Скоро я возьму небольшой отпуск, и мы поедем навестить мою тётю.

– Кого?

От удивления Лина выронила из рук тарелку, и та с грохотом упала в раковину, чудом не разбившись.

Кроме матери и отца на старом снимке, она никогда не видела других родственников. Бабушки и дедушки умерли ещё до её рождения, а про какую-то тётку она вовсе ничего не слышала.

– Двоюродную тётю, – уточнила мать. – Погостим у неё.

– А где живёт эта твоя тётя? – Робкая надежда, что это какая-то глупая шутка, ещё теплилась в Лине. Что может быть скучнее поездки к незнакомой престарелой родственнице?

– В деревне.

Надежда погасла.

– Ты хочешь отвезти меня в деревню? Надолго?

Мать пожала плечами.

– Но зачем? – Румянец возмущения вспыхнул на лбу и щеках девушки.

– Так надо. Скоро ты всё поймёшь.

Лина схватилась за голову.

– Ты всё время так говоришь, но никогда ничего не объясняешь! – закричала она, сверля мать взглядом полным праведного гнева.

Однако Маргарита уже приняла решение, и спорить было бесполезно. В некоторых вопросах эта мягкая, а временами, по мнению дочери, даже безвольная женщина, становилась твёрже скалы.

– Там хоть интернет есть? – спросила Лина тоном приговоренного к вечной каторге.

– Боюсь, что нет. Зато там красивая природа и свежий воздух…

– Ну, спасибо тебе. Худших планов на лето у меня ещё не было. – В сердцах бросив полотенце на стол, девушка покинула кухню.

Захлопнув дверь своей комнаты, она рухнула на кровать и заплакала, обхватив руками старого плюшевого лягушонка – единственного верного друга и безмолвного утешителя.

Обида на отца, Олега, мать, всю несправедливость этой жизни и саму себя солёным потоком хлынула из глаз. Все хотят от неё избавиться. Никому она не нужна.

От этих мыслей стало ещё горше, и Лина зарыдала сильнее.

***

Спокойно допив кофе, Маргарита подошла к запертой двери в комнату дочери и прислушалась. Оттуда доносились приглушённые всхлипывания. Женщина не стала стучать, а вместо этого уверенно начертила указательным пальцем в пустоте какой-то затейливый знак.

Мельчайшие капли воды, невесть откуда взявшиеся в коридоре, бриллиантами сверкнули на фоне двери. Поправ закон земного притяжения, они зависли в воздухе, образуя таинственный узор. Когда спустя мгновение капли исчезли, Маргарита как ни в чём не бывало отправилась заканчивать работу над очередной статьёй.

Тори равнодушно наблюдала с подстилки за странными манипуляциями хозяйки. Загадочные капли и знаки не вызвали у собаки никакого интереса. Ей и не такое приходилось видеть.

***

Постепенно слёзы высохли, Лина успокоилась и не заметила, как погрузилась в сон. Ей снилось, будто плюшевый лягушонок превратился в прекрасного рыцаря и пытался спасти её от страшного огненного монстра.

Проснувшись только к вечеру, девушка недоверчиво посмотрела на старую игрушку и попыталась вспомнить услышанное во сне имя, но оно уже стёрлось из памяти.

«Ну, ты даёшь!» – сказала она лягушонку и постаралась скорее позабыть нелепый кошмар.

Лина ещё не знала, что мир совсем не такой, каким кажется. И порой в нём сбываются даже самые страшные сны.

Глава 2. Одинокие сердца

Поездка в глухую деревню стала для большинства членов семьи Лугининых полной неожиданностью. Июньским вечером, наблюдая за уставшим после рабочего дня мужем, Ольга вдруг предложила:

– А давай бросим всё и на пару дней отправимся с детьми в деревню, к моей тётке.

Вадим озадаченно посмотрел на жену. Он очень любил Ольгу, но так уставал на работе, что порой напрочь забывал о том, что у него есть жена и дети. Да и про собственное существование тоже забывал. Компания, владельцем которой Вадим являлся, требовала много внимания и отнимала все силы. Он как раз обдумывал предстоящие завтра переговоры с поставщиками, когда супруга вдруг внесла в его хорошо спланированную жизнь хаос в виде неожиданного предложения.

Ольга всё своё время посвящала дому и детям. Она совершенно не разбиралась в бизнесе, интересы супругов пересекались лишь в вопросах быта и воспитания детей. Однако Вадим смутно догадывался, что именно жена является ключом к его финансовым успехам. До знакомства с Ольгой в его жизни творилась полная ерунда, а после их встречи он словно нашёл недостающую часть себя. С того времени ему начало везти.

Конечно, понял он это не сразу. Однажды, несколько лет назад, Вадим упрекнул жену в том, что она ничего не делает. На самом деле, он не желал её обидеть, его просто беспокоило, что красивая, умная и образованная женщина не стремится достичь в жизни чего-то большего.

Ольга восприняла упрёк мужа совершенно спокойно и вышла на работу. Сразу после этого всё проекты и планы Вадима начали сыпаться как карточный домик. Через несколько месяцев, почувствовав себя заброшенным и раздавленным, он попросил жену снова заняться домом и детьми. После этого дела Вадима необъяснимым образом нормализовались, и он больше никогда не упрекал и не пытался переделать жену.

Именно поэтому он посмотрел на Ольгу удивлённо, но очень внимательно.

– Если ты хочешь поехать, то я согласен. Но захотят ли дети?

– Не волнуйся, – успокоила жена. – Это я беру на себя.

***

Егор и Алиса согласились поехать с родителями, хотя и не сразу. Дочку удалось соблазнить возможностью рисовать с натуры красивые пейзажи, а сына – знакомством с троюродным дедом, человеком якобы необычайной силы.

– Чудная всё-таки идея пришла в голову нашей маман, – сказала Алиса брату, когда тот зашёл в её комнату накануне отъезда. – Ты слышал что-нибудь об этих родственниках?

– Нет. – Егор наблюдал за тем, как сестра собирает вещи. – У меня какое-то странное предчувствие.

Алиса отложила в сторону альбом и взглянула на брата.

– Какое предчувствие?

– Пока сам не пойму.

Егор Лугинин пользовался любовью учителей с того момента, когда в первом классе открыл рот и заработал первую пятёрку. Учёба давалась ему легко. Иногда он даже скучал на занятиях и удивлялся, почему другие не могут понять таких, казалось бы, простых вещей. Парень отлично успевал по всем предметам. Ему достаточно было единожды прочитать параграф, чтобы запомнить навсегда. Феноменальная память и аналитический склад ума позволяли ему одинаково легко вникать и в гуманитарные, и в естественные науки. Егор с отличием доучился до конца десятого класса, но при этом не выглядел «ботаником». Он занимался боксом, любил музыку, одевался опрятно и модно. Девчонки сходили с ума по его светло-русой шевелюре и голубым глазам, а он беззастенчиво этим пользовался.

Семья Лугининых считалась благополучной. Отец обеспечивал безбедное существование. Мать сидела дома и занималась какой-то женской ерундой. Егор в её дела не вникал. А ещё была младшая сестрёнка Алиса – его полная противоположность.

Егор любил отца, мать и сестру, но, обладая недюжинным умом, удачливостью и красотой, не был счастлив. Ему уже исполнилось семнадцать, а он не понимал, кем хочет стать, куда приложить все эти знания и зачем ему вообще столько ненужной информации в голове. Все эти вопросы оставались пока без ответа, и глубоко внутри Егор завидовал сестре.