Азбука спасения. Том 6

Азбука спасения

Том 6

Автор-составитель Никодим Благовестник

ISBN 978-5-0056-1661-6 (т. 6)

ISBN 978-5-0055-9992-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРЕДИСЛОВИЕ

Никодим Благовестник

Что означает познание Бога?

Познать, значит или реально увидеть глазами, или осязать руками, или ощутить внутрь сердца своего. Бог же познается только сердцем, причем очищенным от ветхих пороков покаянием и добродетельной жизнью по Его заповедям. Иначе никак.

Сколько бы человек не подвижничал, ни прочитал духовных книг, ни молился или постился, но при всем этом был в плену у какой-либо «маленькой» страстишки своей, то никогда не вселится в его сердце Бог. Почему? Потому что, там где пребывает тьма, уже нет Света. Потому что Бог есть Истина, а бесы, приседящие каждой страсти, помрачают ум человека лживыми помыслами и он не может знать истину ясно, но видит с искажением, т.е. ложно, из за чего множество людей, еще не очистившихся от ветхих пороков, думая что идут верным путем, в действительности пребывают в духовной слепоте и прелести, т.е. ложном мнении о самих себе. Потому Господь для всех ясно указал в заповеди блаженств условие для познания Себя – Истины, это чистота сердца, т.е. бесстрастие.

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф.5:8).

Сладость богопознания рождается в сердце человека в процессе искания Бога исполнением Его заповедей из любви к Нему. И происходит это от непрестанного пребывания в Слове Божием т. е. молитве, чтении или слушании Святых Писаний, исполненных благодати Духа. Ощущение человеком внутри себя сладости божественной благодати является удостоверением, что он на верном, узком пути спасения, который немногие находят, отсутствие же ее, признак заблуждения и пребывание в духовной слепоте (прелести). Дух Утешитель (Дух Истины), обещанный Спасителем в Евангелии Своим верным ученикам, ощущается внутрь сердца человека, как духовная сладость, блаженство, мир и покой, Он же является удостоверением в богоизбранности: Много званных, но мало избранных…. И кто из христиан еще не имеет Его, поспеши обрести, пока Господь дает на время…

СОБЕСЕДОВАНИЕ С БОГОМ

Чтение (Писаний), конечно же, есть источник и родитель молитвы, оба они к любви Божией переносят нас. И, подобно меду в сотах, изливается в сердце наше сладость любви этой постоянно, и ликует душа наша от того вкуса, который изливают в сердце наше сокровенное служение и чтение. Преподобный Исаак Сирин

Преподобный Исаак Сирин

О славных и избранных путях к Богу в безмолвии

Как ничто не сравнится с Богом, точно так же нет служения или труда, которые бы сравнились с собеседованием с Богом в безмолвии. Что такое собеседование с Богом? Много путей существует для этого размышления и собеседования с Богом, и для каждого человека – тот путь, к которому знание его способно, на котором он преуспевает и по которому все более приближается к Богу благодаря каждодневному опыту. И в соответствии с мерой своей идет человек по одному из этих путей, дабы на нем обрести наслаждение в Боге и дабы наполнились разум его и размышление его памятью о Боге на всякий миг.

Итак, как я сказал, есть много путей для этого собеседования с Богом в безмолвии, и каждый человек, насколько сознательно приближается к Нему, настолько же избирает путь, соответствующий мере своей. И не всякий путь благоуспешен для всякого человека, но каждому человеку по мере внутреннего возрастания его в подвижничестве совесть показывает путь – без наставления со стороны кого-либо другого, но по благодати, которая пробуждает в нем свидетельство изнутрии, она наставляет его и показывает ему сокровенным образом путь его. И таким образом всякий человек соответственно мере своей избирает труд свой, при помощи которого приближается он к благоприятному собеседованию с Богом и изумлению Богом.

Ибо один проводит целый день в молитве и чтении и только малую часть посвящает стоянию на псалмопении, и таким образом увеличивает он в душе своей постоянную память о Боге. Другой же только псалмопением занят целый день, не выделяя особого времени для молитвы. Еще один ночью и днем занят совершением частых коленопреклонений, так что не подсчитывает он уже времени, потраченного на молитвы, из-за обилия коленопреклонений, которым нет числа. Такой человек поистине распял мир внутри себя и сам распят для мира: он пригвоздил себя ко кресту, оставив все.

Поэтому, как сказал я, когда человек достиг в душе своей этой молитвы без ограничений, распявшись телом и умом, в жизни со Христом проводит он дни свои. И иногда, вставая от поклонов ненадолго, с миром в сердце, ненадолго посвящает он себя размышлению над Писанием. Другой человек, опять же, занимается чтением целый день, и цель его – забыть этот преходящий мир и умереть разумом своим для воспоминания о его преходящих делах и для разговора со страстными помыслами, которые действуют дерзко через видение и воображение разума: и в этом – совокупность всех подвигов. Таким образом, когда при помощи этого сознательного усилия запирает он дверь разума своего по отношению к миру посредством постоянного наслаждения чтением, исправляет он путь свой, двигаясь к Богу в мысли своей без помрачения. И так наслаждаясь прозрениями тайн и изумлением домостроительством на всякое мгновение, посвящает он себя лишь ненадолго стоянию на молитве и псалмопении. И время чтения его больше, чем время молитвы.

Говоря о молитве, я имею в виду стояние или богослужение определенного рода, ибо во время чтения своего никогда, ни на одно мгновение не лишен он молитвенных подъемов. Ибо нет такого чтения, которое совершалось бы с духовной целью и при этом лишено было источника молитвы, ибо поистине человек тот бывает опьянен тайнами, которые он встречает. И глубокие молитвы чудным образом и неожиданно возбуждаются в нем, без подготовки или усилия воли с его стороны. Почему же называю я молитвой это частое опьянение каким-либо прозрением, если не обретается в нем даже места для движения молитвы или воспоминания о ней? Это нечто намного более прекрасное, – насколько возможно говорить так, – чем даже чин молитвы. Но молитва по чину своему ниже, чем духовное возбуждение, и об этом не может быть спора, так как молитва ниже этой тайны.

Много раз, когда ум возбужден каким-либо прозрением относительно действий, которые или происходят в естественном мире, или упоминаются в Писаниях, когда узревает он их духовный смысл и когда взирает, благодаря сопутствующей им благодати, на святое святых тайн Писаний, тогда не остается у него даже силы молиться или помысла, ибо умолкает человек тот телом и душой.

Всякое действие, естество и слово в этом творении имеет свое святилище и святое святых. И когда позволено уму войти туда, и дается ему сила для этого, никакой силы, движения или деятельности не остается в чувствах в такие времена. Есть среди собравшихся здесь человек, который всегда испытывает такое состояние: знаю я, что тотчас же начинает колотиться сердце его, когда встречает он этот вид чтения, а происходит это от опыта и от тех вещей, о которых сказано выше. И поскольку речь идет все еще о малых частях духовного служения, я умолчу о более великом. Так и такими различными путями следуют рассудительные иноки, наслаждаясь собеседованием с Богом в безмолвии. Избери, человек, один из этих путей, соответствующий мере твоей и знанию твоему. Иди по нему и не смотри ни на кого, но отврати всякое зрение твое от мира, людей и дел человеческих. Покажи, что мысль твоя всецело направлена к одному Богу, и иди по пути, который ведет к Нему. Насколько можешь, пребывай в непрестанной памяти о Нем, и путь твой будет легким и непреткновенным, пока будешь непрестанно умолять Его:

«Укажи мне, Господи, пути Твои, и научи меня в духе столь многим и неизреченным путям Твоим. Направь меня на пути истины и научи меня совершенному познанию Тебя, которое обретается в святых, оставивших мир. О Христос, цель пути святых, покажи мне путь истины в сердце моем благодаря сладости мысли о Тебе, дабы мне идти по нему и приближаться к Тебе, пока не увижу лик Твой».

Пояснение к сказанному вместе с необходимыми увещаниями, относящимися к теме путешествия к Богу

Необходимо знать также и то, что, хотя существуют все эти различные пути в этом покойном и сладостном служении безмолвия, тем не менее в самом начале, когда иноки только вступают на путь безмолвия, не предпочитают они идти по одному из этих различных путей, но исходный пункт и начало пути для всех одинаковы. Каждый человек знает это благодаря единой внешней форме этого служения, то есть, непрестанному труду псалмопения вместе с явным и видимым постничеством, а также – бывают ведь такие люди! – и с чтением, хотя значение того, что человек читает, не может он воспринять или полностью уразуметь, даже если он весьма ученый и искусный в обычном чтении и в изящной словесности. Что же до точного понимания духовного значения, то по мере возрастания внутреннего человека в подвижничестве и сокровенного преуспеяния дает ему вкусить этого понимания божественная сила, которая является для него путеводителем в великом и просторном океане безмолвничества.

Таким образом, как сказал я выше, на начальном этапе путешествия есть только один путь и одно начало для всех, кто путешествует в безмолвии. Впоследствии же, когда вступит человек на широкий и долгий путь подвижничества, тогда начинают разделяться все эти пути и дороги, которые мы ясно указали выше в настоящей Беседе. Итак, будем придерживаться того же мнения относительно различных путей, показанных в этой Беседе, какого придерживались мы в разделе об изменении образа жизни, различные виды которого были отмечены немного ранее, хотя настоящая Беседа чем-то и отличается по ясности изложения от того раздела.

Ибо все люди в меньшей или большей степени участвуют во всех подвижнических трудах, однако же каждый человек занимается и особенно пользуется одним из этих трудов в соответствии с тем служением, через исполнение которого, – больше, чем через что-либо другое, – он, как ему кажется, наиболее приближается к просветленности помыслов и озарению мышления. В этом труде он особенно усерден, исполняя его так, что становится более искусным в нем, чем в других деланиях. И это – не от перемены в теле и не из-за обычной борьбы против него. Напротив, благодаря долгому опыту и различным благам, которые он вкушает, собирает он чудесную пользу от труда, плоды знания и сокровище, которое складывает он внутри себя в результате преуспеяния в служении своем. Это служение может состоять или в чтении, или в псалмопении, или размышлении, или в молитвах, или в труде коленопреклонений, или в сокровенных молитвах сердца.

И это то, о чем сказано: Закон положен не для праведников, потому что во всем, что они делают, целью своей ставят они приблизиться к Господу при помощи той части служения, которая быстрее всего приводит к этой цели, и той части закона, благодаря которой воссиявает в них любовь Господня. Не думают они о том, принадлежит ли эта часть к общему иноческому правилу или же она по цели своей отлична и обособлена от обычая других людей, ибо они не порабощены обычаю или правилам, которые столь детально изложены для недисциплинированных. Весьма часто служение их отклоняется от правил влево или вправо, ибо они подобны людям, приблизившимся к свободе в знании своем благодаря готовности воли их угождать Господу: стремятся они только как можно скорее достичь знания и ощущения Господа, не взирая ни на людей, ни на человеческие мысли, ни на обычай.

Поэтому, когда начинают они идти по пути, во всем получают они помощь, но особенно преуспевают благодаря этому одному деланию; действуют же они с усердием и страхом, а не презрительно. Благодаря этому божественная сила все более содействует им в этом одном делании, которое, как мы говорили, и составляет их служение. Хотя настолько свободно ведут они себя, будучи превыше закона благодаря истине, которой обладают они в самих себе, то есть божественной любви, когда приходят они к другим людям или в монашескую общину, ведут они себя точно так же, как другие, полностью следуют обычаям, которые там существуют и наряду с другими участвуют во всех деланиях их, при этом полностью оставляя свое обычное делание. По этой причине они также всему научаются и от Бога удостаиваются благодати, так как везде сопутствует им смирение, страх Божий и благоговение перед Ним.

И когда они наедине, Он сопутствует им в свободе их во всем служении их, ибо трепещут они и стыдятся перед Богом, когда бы ни приблизились они к молитве и богослужению небрежно или распущенно. Даже в немощи телесной исполняют они это, пусть иногда кратко или сокращенно, исполненные трепетом и страхом во всех помыслах своих, и бодрственностью пред Господом, являющей трезвение тела по отношению ко всем чувствам своим в эти минуты, а также спокойствием взгляда и членов, приведенных в порядок перед Богом для тех деланий, которые необходимо совершить в эту минуту с излиянием сердца и готовностью членов. И хотя пребывают они в любви, тем не менее, являют они не дерзновение распущенности, но дерзновение трепета.

Весьма страшно под предлогом дерзновения или под именем свободы приближаться к Богу распущенно, ибо может случиться, что внезапно каким-либо наказанием встретит Он нас в том самом месте. Не сознаешь ли ты, о черствый человек, к Кому приближаешься ты, чтобы принести жертву служения твоего? Ибо еще не испытал ты на себе суровости Господа, когда изменяет Он добрую десницу Свою на шуйцу, требуя расплаты от оскорбивших Его: как горяч Он в гневе и как преисполнен Он ревности в тот час, когда Он пробуждается! Он не отступит, хотя бы ты много умолял Его, если Он подвигнут на это, но раскаляется Он, словно печь, в гневе Своем. Дерзнем ли мы в молитве к Нему и в других богослужебных действиях проявить распущенность и приближаться к Нему и совершать служение с презрительными положениями тела?

Взглянем на себя и на наше жертвоприношение: к Кому приближаемся мы, чтобы совершить его? В противном случае под именем безумной свободы навлечем мы на себя пагубу, оскорбив честь Господа, и когда умрем, или когда способность мыслить отнимется от нас, удалят нас оттуда, как это случилось со многими, кто получил подобную рану во время молитвы. Да даст нам Бог по благодати Своей совершенное знание, дабы соответственно величию Его вели мы себя перед Ним во все дни наши. Аминь.

Дверь в божественные тайны

Весьма возвышен и велик, насколько вообще можно говорить об этом, труд чтения. Ибо оно есть дверь, через которую входит ум в божественные тайны и приобретает силу для достижения просветленности в молитве. И омывается он радостью, блуждая по деяниям домостроительства Божия, то есть того, что Бог совершил по отношению к людям, ибо эти деяния заставляют нас непрестанно пребывать в изумлении, и от них размышление тоже получает силу, что является плодом того подвижничества, о котором мы говорим. От этих деяний просветляется и усиливается молитва, взяты ли они из духовных писаний, или из произведений великих учителей Церкви, посвященных домостроительству или научающих тайнам подвижничества. Эти два вида чтения полезны для духовного человека. Что же касается прочего, то всякое существующее чтение нанесет ему ущерб, помрачит разум и отвлечет его от стремления к Богу, помрачение и уныние принесет он ему во время службы и молитвы.

Ибо без чтения невозможно уму приблизиться к Богу: оно охватывает мышление и на всякий миг направляет его к Богу; оно омывает его от помышлений этого материального мира и заставляет его постоянно пребывать превыше плоти. Нет другого труда, благодаря которому человек больше преуспевает, если только он читает Писание ради истины, чтобы приобрести благодаря ему эти блага. Есть, опять же, люди, которым даже чтение о делах домостроительства Божия не приносит никакой пользы и не помогает. По большей части они даже еще более помрачаются, потому что им гораздо необходимее чтение о том, как усмирять страсти. Каждый человек получает пользу от чтения, соответствующего его уровню, получает помощь и преуспевает благодаря такому чтению. Однако, для этого уровня подвижничества весьма полезно чтение о домостроительстве, долгое просветленное собеседование о нем и книги, тщательно составленные божественными и просвещенными писателями на эту тему. Весьма радуется душа и обнажается от страстей благодаря этим книгам.

Чтение – это есть прекрасное собеседование с Богом

Удивляюсь я также людям, которые, когда видят человека, трудящегося в чтении Святых Писаний и усердно изыскивающего смысл их, постоянно пребывающего в собеседовании с этими и подобными размышлениями на тему сокровенного служения, говорят ему некое весьма грубое слово, безвкусное и безумное, вроде: «Сколько бы ни читал ты и ни трудился, труд твой бесполезен». Особенно же удивляюсь я тем, которые говорят что-либо вроде: «Какой смысл в этих исследованиях, и какая польза для тебя праздно проводить время в изыскании смысла Писания и тому подобного? Делом надо заниматься! Если мы исполняем то, что знаем, нам не нужно целыми днями корпеть над Писаниями и заниматься другими подобными вещами». Не понимают они, что говорят, и не знают, что именно это – то есть чтобы ум человека был наполнен мыслью о божественном домостроительстве и постоянной памятью о нем благодаря восхитительной мысли, посеянной в уме чтением Писания и поиском его сокровенного смысла – это самое и есть настоящее дело и исполнение всех заповедей Господа нашего.

Ибо упражняться только в телесных подвигах – значит идти путем мирян и быть на их уровне. Но тот, у кого память постоянно связана с Господом нашим посредством чтения и молитвы, кто доискивается той цели, к которой направлены движения разума, утешение и надежда на сокровенное, кто посредством этого обуздывает ум свой, дабы не блуждал среди страстей, а также посредством наслаждения собеседования с Богом – такой человек преуспел во всех добродетелях и достиг всецелого совершенства без какого-либо недостатка. Все же прочие, кто – каждый в свою меру – исполняет те или иные добродетели, находятся ниже этого человека на пути исполнения заповедей. Мы же возрадуемся и возблагодарим Бога за то, что удостоились хотя бы на малое время возможности избежать болтовни и разговора со страстями, хотя с целью борьбы мы можем быть заняты ими, ибо мы оказываемся хотя бы на один миг благодаря собеседованию с каким-либо прекрасным размышлением превыше борений и размышления о состязаниях со страстями и об образах страстей. А без постоянного чтения в безмолвии, без мысли о Боге, без поиска сокровенного смысла и без молитвы приобрести это невозможно.

Чтение, конечно же, есть источник и родитель молитвы, оба они к любви Божией переносят нас. И, подобно меду в сотах, изливается в сердце наше сладость любви этой постоянно, и ликует душа наша от того вкуса, который изливают в сердце наше сокровенное служение и чтение. Кто когда-либо познал то пламя, которое охватывает сердце благодаря этому? Если хранение сердца намного важнее, чем что бы то ни было, оно никоим образом не может появиться благодаря борениям и ухищрениям, но только благодаря собеседованию с Богом. Поэтому блаженны те, кто удостоился этого, ибо, соединившись с Господом нашим в мысли сердечной и полноте ума, благодаря постоянной памяти о Нем удостоились они избежать собеседования и разговора со страстями, возжелав одного лишь собеседования с Богом. Постоянное чтение с прекрасными размышлениями, исследованием и поиском тайн – все это есть прекрасное собеседование с Богом. Кто постоянен в этом, тот придет к всецелой совокупности телесных служений. Многократно благодаря этому случается, что даже воспоминание мирских образов не появляется в разуме, особенно у тех, кто читает и размышляет с той целью, чтобы ум их произрастил некую тайну истины по причине постоянного наслаждения великими словами, над которыми размышляют они ночью и днем.

Прекрасным деланием инока и главным служением его является то, чтобы в мысли своей и воспоминании своем был он соединен с Господом нашим, хотя бы частично. Если человек достиг этого, то какой еще работы требуют от рук наших те «умники», которые имеют праздный ум и в действительности сами являются неучами? Блажен ум, удостоившийся того, что является плодом постоянного размышления о Боге, раздумья и мысли о тайнах Его. Исполняется на нем на всякий миг сказанное: Господи, Ты исполнил сердце мое веселием. И что может быть более великим, чем то, когда человек постоянно радуется в Боге и на всякий миг славит Его новым славословием, которое вырывается у него от изумления и от радующегося сердца – вместе со всем прочим, что рождается отсюда, как например та молитва, что изливается внезапно, постоянно и невольно, из глубины сердца, ставшего искателем созерцаний?

Поистине, утомление в чтении словно бы обличает того, кто читает, и это относится к области праздности. Оно отгоняет от нас мысль о Боге, и беседа с ним заставляет ум наш думать о мире, воображать людей и их дела, словопрения, и прочее. Иногда же люди читают только ради начитанности, чтобы получить благодаря Писаниям человеческую славу или чтобы изощрить разум. Тот же, кто ради истины занимается Писаниями, постоянно находится умом на небе и разговаривает с Богом на всякий миг, и помысел его вращается в мыслях о будущем веке. И всегда презирает он мир сей, разум же его размышляет о надежде на грядущее. И в течение всей жизни своей не избирает он делания, труда или служения, которые были бы выше этого.

Что сравнится с этим? То, чтобы человек в мире сем уподобился ангелам, и мысль его была постоянно о Боге и о божественном. Даже если у такого человека как все-таки облеченного в плотское естество появляется по временам какая-либо человеческая страсть, она быстро отходит от него, не будучи в силах как-либо повредить ему. И если случится с ним, что он будет действовать как связанный с плотским естеством, без промедления исцеляется он тем, что немедленно отвращается от этого и снова возвращается к своим обычным мыслям – тем, которыми сердце его само постоянно занято. И на высоту собеседования с ними возводится он, и никакого даже малейшего следа или дуновения той страсти не остается в нем.

Душе обычно скоро заменять человеческие собрания собеседованием с Богом

Занимайся чтением в безмолвии, чтобы ум твой всегда был возводим к чудесам Божиим. Читай Евангелие, завещанное Богом к познанию целой вселенной, чтобы приобрести себе напутствие в силе Промысла Его о всяком роде, и чтобы ум твой погрузился в чудеса Божии. Таковое чтение согласуется с твоею целию. Чтение же твое да будет в невозмущаемой ничем тишине: и будь свободен от многопопечительности в теле и от житейского мятежа, чтобы ощутить в душе своей, при сладостном уразумении, самый сладостный вкус, превосходящий всякое ощущение, и чтобы душа ощущала это по пребыванию своему в том. Слова людей благоискусных да не будут для тебя словами лицемеров, торгующих словом Божиим, чтобы не остаться тебе во тьме до конца жизни своей, не лишиться пользы от сих слов, и во время брани не прийти в смятение, как смущенному, и, по-видимому ища добра, не впасть в яму.

Если намерен ты предать душу свою на дело молитвы, очищающей ум, и на пребывание в бодрствовании ночью, чтобы приобрести светлый разум, то удаляйся от зрения мира, прекрати свидания с людьми, не принимай в келию свою, по обычаю, друзей, даже под видом пользы, кроме единонравных, единомысленных с тобою и сотаинников твоих; бойся смущения душевной беседы, которое обыкновенно происходит непроизвольно; по отсечении, отрешении и совершенном прекращении внешней беседы, – с молитвою твоею сопряги милостыню, и душа твоя узрит свет истины. Ибо, в какой мере сердце перестает тревожиться внешними предметами, в такой же ум может от уразумения мыслей и дел Божественных доходить до постижения и изумления. Ибо душе обычно скоро заменять человеческие собрания собеседованием с Богом и словесами Божиими и, одну беседу другою, если постараемся показать малую рачительность. А чтобы заменить одно собеседование другим, занимайся чтением Писания, открывающим тебе путь тонкости созерцания, и житиями святых, хотя сначала и не ощутишь сладости, по причине омрачающей близости вещей.