Отрави меня собой

Подъехав к одному из обычных спальных районов и завернув во двор, Лавр остановился и сверил координаты. Номер Медведевой отчетливо светился именно здесь. Пока разглядывал подъезды, скамейки и детскую площадку, из-за угла показалась Медведева с младшей сестрой – девочкой лет семи. Ольга несла рюкзак сестры и крепко держала ее за руку. Видимо, у них в планах было провести некоторое время на улице. Погода и правду была отличной, располагающей к прогулкам – последние недельки апреля выдались на редкость теплыми и солнечными.

Желая привлечь внимание, он просигналил клаксоном и вышел из авто.

Что-то сломалось в Артёме, когда сестра Ольги расширила и без того большие глаза, глядя в его сторону, зажала уши ручками и зашлась в отчаянном, скребущем душу до слез, крике. Ее крик погружал Артёма в пучину паники и недоумения. Она испугалась. Испугалась его машину. Испугалась Артёма. Будто увидела монстра из фильма ужасов. Парень застыл на месте.

Медведева злобно зыркнула на него, а потом присела на корточки рядом с сестрой. Развернула ее спиной к нему и бережно обняла. Она оторвала руки девочки от ушей, что-то ласково ей зашептала, гладила по русоволосой голове и целовала щеки. Губы ее при этом не переставали шевелиться, будто читала молитву. Крик прекратился также внезапно. Мелкая успокоилась, положила голову сестре на грудь, и только плечики ее вздрагивали.

– Что это с ней? – как можно более непринужденно спросил он, двинувшись вперед, но девушку выставила вперед ладонь и негромко попросила.

– Не подходи.

– Мне поговорить с тобой нужно.

– А мне – нет, так что отвали.

– Мы поговорим, – жестко сказал он. – И это не обсуждается. Или я подойду и сам…

Он готов был поклясться, что она скрипнула зубами.

– Подожди здесь, я отнесу ее домой.

Он кивнул и сделал глубокий вздох. Почему ж так саднило в груди?

Оля подхватила сестру и юркнула в подъезд. Артём приземлился пятой точкой на капот. Вот будет смех, если обдурила. Однако девушка вышла спустя десять минут. Смелая, ничего не скажешь. Подошла, остановилась, как вкопанная. Если б могла, испепелила бы взглядом своих невозможных глазищ.

– Чего надо? – враждебно спросила она.

Он обошел машину, уселся за руль и, наклонившись, открыл ей дверцу.

– Садись, – приказал он.

Девушка медленно и отрицательно покачала головой.

– К тебе в машину я больше не сяду. Говори, что хотел.

Артём сжал челюсть. Эта девчонка умело испытывала его терпение.

– Я тебя сейчас силой запихну в эту тачку! Не заставляй устраивать представление, – рявкнул он.

Она призадумалась и предложила:

– Кафе в парке недалеко знаешь? Рули туда, я сейчас приду.

– Ха! Так я тебе и поверил, – Артём вышел из машины, поставил ее на сигнализацию и подошел к Медведевой. Она двинулась вперед, но он схватил ее за руку, притянув к себе.

– У тебя что, Лавров, конечность лишняя? – злобно оскалилась девушка, дернувшись в сторону.

Парень ослепил ее нахальной улыбкой, обхватил за талию, нагло пробравшись широкой ладонью под джинсовую куртку. Тут ему под ребра прилетел тычок локтем со словами:

– Какой же ты мудак!

– Надоела, отрава! – Артём резко нырнул ей под руку, и девчонка уже болталась у него на плече головой вниз. – Поедешь в багажнике, если не прекратишь истерить!

– Пусти! – взвыла Оля, но заметив любопытные взгляды прохожих, притихла. Концертов только не хватало. – Отпусти меня, Лавров, я обещаю не дергаться. Постараюсь, по крайней мере.

Артём недоверчиво фыркнул и для острастки хлопнул ее по ягодице. Девчонка зашипела, а он опустил ее и снова прижал к себе, схватив за запястье. Медведева покосилась на него и проглотила слова, грозящие сорваться с губ. Лавр лукаво улыбнулся.

Оля изумленно вытаращилась, увидев, как просветлело лицо мажора. Словно сейчас он сбросил маску, и стал настоящим. Девушка судорожно сглотнула, сознавая, что в такого Лаврова она бы втрескалась по уши. Вон и сердце пропустило пару ударов. Незнакомая дрожь внутри взбудоражила ее кровь, родила странные трепещущие ощущения в животе. Что за наваждение?

Шли рядом. Молча. Когда зашли в уютное кафе, Лавр вновь превратился в себя самоуверенного и властного, хозяина жизни, которому принадлежит весь мир и все должны подчиняться. Он заказал отдельный кабинет, как не протестовала Оля. Поняв, что спорить бесполезно, она смирилась и позволила ему затащить себя в приватное помещение. Официант принес меню, они заказали и на некоторое время остались одни. Блюда и напитки были принесены, и дверь кабинета закрылась.

Лавров, забыв правила этикета, поставил локти на стол, прищурился и уставился на девушку. Она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, чувствуя, как начал дергаться нерв под глазом.

– Чего? – в упор спросила она.

– Недавно ты назвала моего брата убийцей. Конечно, имела основания и…

Звук, напоминающий презрительное фырканье, слетел с губ девушки:

– Уж, конечно, основания я имела.

– То был несчастный случай, – Лавр преследовал определенную цель, умышленно оправдывая брата. Ему нужны были истинные эмоции девчонки и правда. Ее правда.

– Только богатеям, вроде вас, можно использовать такую отмазку, сознательно садясь в машину под градусом. Хотя, какое там сознание, если вместо него алкоголь плещется, – выпалила Оля.

Лавр прищурился. Несмотря на то, что в ее словах присутствовал здравый смысл, все равно она – язва.

– Мне Серега рассказал, как суть да дело было. Но я хочу твою версию послушать. Говори, – потребовал он и в ожидании склонил голову.

– Ага, бегу и волосы назад, – огрызнулась она.

Артём поскреб подбородок. Упрямая.

– Как будущий юрист, хочу сам разобраться в столь… сложном деле. Чтобы сделать правильные выводы и решить проблемы, в случае чего.

Оля выгнула одну бровь и ехидно, с видимым удовольствием, заметила:

– Известно, как вы проблемы-то свои решаете. Я даже вижу табличку на твоем будущем кабинете – Артём Лавров, адвокат пьяных мажоров, давящих простых смертных на дорогах. Заткнем деньгами родственников пострадавших или погибших. Хамство в общении приветствуется.

Лавр окинул ее голодным взглядом и кровожадно раздул ноздри. Вот бы этот ее язык заставить работать по назначению!

– А деньги-то вы реально взяли, милая. Так что не строй из себя оскорбленную гордость и святошу, – брови его издевательски поползли вверх.

– Вижу, ты уже владеешь приемлемой для твоего статуса версией происшедшего. Зачем же засорять свою голову ненужной информацией? – нисколько не смутилась девушка.

Артём пристально изучал Ольгу, пытаясь прочесть ее по лицу хоть какую-нибудь эмоцию. Она не собиралась открывать ему душу. Не стремилась навязать свое видение ситуации и не спешила оправдываться. Что с ней не так?

– Знаешь, не возьми вы бабло, я бы подумал, что ты другая. А ты, – его глаза превратились в щелки, – такая же корыстная, как остальные.

– У вас что, другого мерила нет, кроме как деньги? Жонглируете ими и жизнями людскими, – Оле надоел этот разговор, и она начинала раздражаться.

– Ты что-то имеешь против денег? – протянул он. – Уж не потому ли, что у тебя их нет? Деньги – это власть. Власть – это все в нашем мире. Так что да, мы можем позволить себе это все, – высокомерно заявил он.

– Разве что, кроме души, – язвительно высказалась она, поддавшись вперед.

– Что? – думал, ослышался. Девчонка снова ужалила его куда-то туда, что по ощущениям было сравнимо с ударом ниже пояса.

– Душа и муки совести для вас – непозволительная роскошь. Да, Лавр?

Артём угрожающе покачал головой и ухмыльнулся. Чертова девка! Она снова перебила все его мысли. Вывернула его наизнанку. Сломала, заставила исходить по ней слюной, мучиться жутким стояком. И даже шлюшки из клуба не могли утолить его дикий голод. Но не будь она такой колючей и неприступной, наверное, на нее бы даже внимания не обратил. Ладно. В лоб не получается пробить, зайдем с другой стороны.

– А что с малой-то? – он как-то упустил момент и поленился озадачиться ее состоянием более подробно, потому и корил себя сейчас. С ней явно что-то было не в порядке, если требовалось особое лечение.

Оля удивила его своим долгим взглядом, словно пронзала насквозь, желая увидеть подвох. Всего на пару мгновений ему показалось, будто она уставилась на его губы, затем лицо смягчилось, и дрогнувший голос выдал боль.

– Врачи и полиция сказали тогда, что если бы Маша не вылетела… если бы ее не выкинуло, она бы тоже…, – девушка поджала губы и упрямо проглотила слезы. – Она почти молчит с тех пор. Если и говорит иногда сама, то по слогам. Трудно говорит. Когда видит машину, ее может переклинить, и она начинает кричать. Все происходит спонтанно и страхом ее накрывает неожиданно. Специалисты говорят – такая реакция на шок и стресс.

Артём внимательно посмотрел в лицо Ольги. От ее слов стало дурно. Поддавшись вперед, он спросил:

– Лечение?

– Да. Мы потому и переехали в столицу. Здесь специалисты лучше, особые детские центры имеются.

– А цены не кусаются? – просто спросил он.

Оля опустила голову так низко, что ее лица он не успел рассмотреть, зато услышал раздраженное бормотание:

– Не твое это дело, Лавров.

– Вообще-то, у меня есть имя, – стало жизненно необходимо, чтобы она обратилась к нему по имени.

– Серьезно? – ухмыльнулась она. – И что же, представительнице серой массы разрешено обратиться к вам по имени?

Артём широко улыбнулся. Подтрунивает? Ну-ну.

– А знаешь ли ты, Оля, как опасно дразнить меня? – совершенно серьезно спросил он и удовлетворенно закивал черноволосой головой, стоило ей осознать смысл его слов и покраснеть.

– И в мыслях не было, Артём.

Определенно, ему понравилось, как звучало его имя, сказанное голосом этой отравы.

Пока поглощали еду, Артём бросал заинтересованные выразительные взгляды в сторону Ольги, та упорно глядела в свою тарелку и угрюмо молчала. Он почувствовал, как она снова закрылась. Решил пока не донимать ее вопросами, но услышать ее позицию стало жизненно важным. Сам того не замечая, рассматривал ее лицо, останавливал взор на губах. Когда натыкался на ее взгляд, молча млел от глаз. Понимал – общение с Медведевой делало его живым, еще чуть-чуть и он пропал. Девчонка будила в нем настоящие эмоции, не играла, желая увлечь его собой. Но как чертовски этого хотелось! Заманчивое настойчивое желание прижать к себе девушку, вдохнуть запах ее волос, а еще лучше запустить в них свои пальцы, свербело в нем, становясь невыносимее с каждой проведенной минутой рядом. Он желал ее до одури. Артём невесело улыбнулся своим мыслям. Такими темпами от высокомерного ублюдочного Лавра ничего не останется.

Тягостное молчание нарушил вызванный звонком официант. Артём даже не заметил, как девушка нажала на кнопку. И как умудрилась?

– Что-нибудь желаете еще?

– Мне домой пора. Дела, – твердо сказала Ольга, дав понять – разговор окончен.

– Счет, – велел Лавр.

Спустя минуту официант явился снова и положил узкую бумагу на стол. Ольга потянулась к своему рюкзаку и достала кошелек. Артём прищурился.

– Не напрягайся, я заплачу.

– Я как бы еще в состоянии… Нет, ты что себе позволяешь?! – возмущенно захлебнулась она, когда Лавр быстро встал и отобрал кошелек, засунув его себе в задний карман и приложил свою карту к терминалу.

Официант едва заметно улыбнулся.

С торжествующей победоносной ухмылкой Артём наблюдал, как на лице вскочившей со стула Ольги заиграло острое желание вырвать ему глотку. Но он только подтолкнул ее в сторону двери своим корпусом и скомандовал:

– На выход!

– Он еще и толкается! – вскипела девушка и двинула острым локотком ему в бок.

– Я и не такое могу, – он сверкнул наглой белозубой улыбкой, вцепившись в ее предплечье.

– Кто бы сомневался! Отдай мой кошелек, – потребовала она.

– Забирай.

Они вышли на улицу. По вечернему парку гулял прохладный ветерок, фонари желтыми вспышками выхватывали у сумерек кусочки пространства. Мажор остановился, уверенно расставив ноги и скрестив руки на широкой груди, словно приглашая ее к… Осознав, каким образом Лавр предлагает ей забрать ее вещь, она поблагодарила наступившее время суток, ибо щеки ее вспыхнули. Этот наглый самовлюблённый муд… мажор надеялся, что она станет шарить по его заднице?!

– Сам забрал, сам и верни, – каркнула она.

– И не подумаю. Тебе надо, ты и бери.

– Ты просто невыносим!

– Итак, Оля, правды я от тебя так и не дождусь? – напомнил он о себе. – Про аварию, имеется в виду.

– С чего вдруг? – насупилась она.

– Для сравнения. Сергей был очень убедителен. Да и официальное расследование признало происшествие несчастным случаем.

С губ девушки сорвался короткий смешок:

– Да на кой черт тебе моя правда, если ты сыт своей?

Артём неожиданно разозлился. До чего упертая девка! Неужели так сложно ответить, когда нормально просят, а не показывать свой скверный характер?!

– Я тебя когда-нибудь задушу! – зло прохрипел он, схватив ее за запястье и рванув девушку на себя.

Напряжение всех дней от самого первого до сегодняшнего, неутоленное дикое желание, раздражение на ее холодность искало выход. Она превратила его в зверя одним взглядом своих невозможных глаз, тембром голоса и ненавязчивым ароматом. Едва тело Ольги толкнулось в его, руки Артёма уже крепко стиснули ее в объятиях. Просто какой-то невероятный кайф!

Ольга врезалась прямо в грудь мажора, и тут же уперлась в нее ладонями. Оттолкнуть его не было ни одного шанса, а его сильные лапы уже сжимали ее талию. Да так крепко, что стало трудно дышать. Собственное тело вмиг отреагировало на мощное гибкое тело хищника в обличии Лавра. Она чувствовала его стальные мышцы и подавляющую силу. Какой-то приятный древесно-мускусный парфюм парня пробрался в ноздри, вызывая приступ… совсем нежелательного желания. Ольга стряхнула наваждение.

– Пусти! – рыкнула она.

У нее внутри все задрожало от предвкушения, когда Артём прищурился и в мягком свете фонаря стал похож на дьявола, таращащегося на ее рот. У нее возникло ощущение, что вот сейчас он просто возьмет то, что желает, а она не сумеет ему сопротивляться, потому что… не захочет?! Ужас прокрался в ее сердце. Она не могла позволить себе проявить слабость, тем более перед избалованным, привыкшим получать все, сыночком богатеньких родителей.

– За поцелуй, – тихо и твердо предложил он, выжидающе выгнув бровь.

– Тогда лучше души́! – взвизгнула она, стоило ему опустить к ней свое лицо.

– Ты… отрава! – выдохнул он ей прямо в губы, и жадно приник к ним своим требовательным ртом.

Самообладание Артёма лопнуло. К черту! Он хотел ее, безумно и необъяснимо для самого себя. Хотел наказать ее, заставить подчиниться его воле, и сам не заметил, как потерял голову. Думал, как бы не откусить ей губы от накатившего желания. Он ласкал их языком, прикусывал и втягивал в свой рот ее нижнюю губку, принуждая впустить его язык в свой рот, но… легкая боль обожгла его собственную губу, и он отпрянул. Укусила, чертова медведица!

– Не смей! – прошипела она, разрываясь между желанием обвить руками его шею и двинуть ему, где побольнее. Сознание ее раздвоилось. – Ненавижу вас!

В Артёме снова проснулся безжалостный циник, жаждущий себе то, что недоступно. Сломить ее сопротивление стало вызовом, который он с воодушевлением принял. Он намотал на кулак ее косу и потянул вниз. Запрокинув ей голову, он поднял ее подбородок, открыл шею. Ее страх вперемешку с возбуждением и ненавистью заводил его, накалял до предела.

– Так. Даже. Интересней! – зло и четко проговорил он.

– Да пошел ты! – сверкнув глазами, рявкнула девушка и дернулась.

Он предвосхитил ее намерение ударить коленом в пах и наученный прошлым опытом неожиданно отпустил волосы, развернув так, что она в придачу оказалась лишена возможности тыкать локтями ему под ребра. Зато спина ее прижималась к его груди и животу. Что-то большое упиралось в район выше талии. Мажор с каким-то извращенным удовольствием провел носом от ее шеи до уха, а горячее дыхание опалило щеку огнем:

– Ты ходишь по краю, дорогая. Еще одна подобная выходка и я отымею тебя по полной программе. А ты…, – он невероятно нежно поцеловал чувствительное место на шее, обласкал языком вздувшуюся там вену, – ты будешь хотеть и просить еще.

Она тяжело сглотнула и судорожно втянула воздух. Ослепленная его поцелуем, его лаской, едва не лишившими ее рассудка, его опасным обещанием, она не знала, что делать. Стоп! Это же Лавр! Все тот же наглый и самодовольный мажор. А она чуть не растеклась лужицей у его ног. Единственное, что пришло ей в голову – лишь бы избавиться от тягучего наваждения и желания – так это ударить с размаху пяткой его по ноге. Вместе с ругательством хватка его ослабла.

– Мечтай, кобель озабоченный! – Оля развернулась и отпрыгнула от него словно от чумного.

Лавр стоял, расправив широкие плечи и расставив ноги. Снова скрестив руки на груди, он оглядел ее с ног до головы и, кажется, всё прочитал по ее лицу. Губы изогнулись в понимающей ликующей улыбке.

– Ты услышала меня, Оля.

– Ты меня тоже, Артём, – едва подавив в себе приступ неконтролируемой паники, вызванной исходившей от парня опасной подавляющей энергетикой, отозвалась она.

Дрожа от негодования, возмущения и досады на свою слабость, Оля ретировалась в темноту парка. Опасаясь увидеть его машину у своего подъезда, она долго бродила по парку, сидела на скамейке в соседнем дворе до тех пор, пока мама звонком не напомнила о себе. Сердце лихорадочно отбивало сумасшедший ритм о ребра, в голове царил полный кавардак. На глаза навернулись слезы бессилия.

А кошелек? Вот ведь дура безмозглая! Она растаяла, как размазня от одного его взгляда, от проникновенного голоса, властного напора, от прекрасно изображаемой заботы и такой неожиданно яркой близости тела, растеряв всю свою уверенность в том, что все мажоры – козлы. Всего на несколько мгновений ей показалось, как поцелуй Артёма излечил ее тоску, ее боль, сильные руки пробудили желание жить и чувствовать. И как теперь вернуть свой кошелек и душевное равновесие?! Чертово невезение!

Ребята приглашали его в клуб, но Артём отказался, несмотря на обещанное веселье в обществе классных девушек. В данный момент его интересовало общество лишь одной – непримиримой и упертой Медведевой. Удивляясь сам себе, он вернулся домой. И уже раздеваясь в ванной, вспомнил про ее небольшой, складывающий надвое, кошелек. Лавр расплылся в довольной улыбке.

Быстро сходив в душ, он расположился на кухне за барной стойкой и принялся изучать содержимое Олиного кошелька. Он, в отличие от некоторых, вовсе не святой. И все, что касалось Медведевой, ему было интересно. Итак, несколько купюр, забавная крошечная денежная жаба на собачке внутреннего замка, пластиковая дебетовая карта, несколько дисконтных карточек из различных магазинов и торговых сетей. Ого! У нее есть права? Но кто ж хранит права в кошельке-то? Без капли сомнения и раскаяния он извлек документ и положил на стол. Будет ей хорошая наука. А тут что? Фото семьи.

Артём пригляделся и снова не узнал Медведеву. С фото на него смотрела яркая девушка в летнем сарафане с гривой темных волос на плече и открытой улыбкой. Лицо сияло от счастья, на другом плече по-хозяйски лежала рука того самого Алексея, светловолосого и светлоглазого парня с добродушным выражением на лице. Рядом стояла ее мама, которую одной рукой крепко обнимал глава семейства, а второй держал маленькую Машу с двумя задорными косичками. Артём прищурился. Почему этот погибший парень вызвал в нем ревность? И зависть. Хотел также обнимать ее, прижимать к себе и видеть ее улыбку? Да, черт возьми, хотел!

Но ничего не осталось от той Оли. Замкнутость, отчужденность, ходячая ненависть и отрава. Лавр улыбнулся, клятвенно пообещав себе, что Оля больше не будет ненавидеть. Его в частности. Он почему-то был уверен, что она, как и он сам, поплыла от сегодняшнего поцелуя. Он чувствовал, как она, забывшись на мгновение, затрепетала в его объятиях, задрожала от его прикосновений.

Лавр достал айфон, взял в ракурс только Медведеву и сфотографировал. Будет ему улыбаться хотя бы при звонке, номер-то ее уже давно был занесен в список контактов. Укладываясь в постель, Артём в предвкушении ухмыльнулся. Чего бы попросить в качестве вознаграждения за возврат кошелька? В голове тут же зароились порочные, нарисованные воспаленным воображением, мысли. Не получить бы только снова между ног! Лавр поперхнулся смехом и повернулся на бок.

Вроде бы и трусихой не была, но встречи с Лавром боялась. Оля презирала себя за слабость. Всю ночь проворочалась, пытаясь найти удобное положение, и каждый раз память охотно возвращала ее в этот вечер. Вкус губ мажора, казалось, до сих пор остался на ее губах, тело помнило его крепкие руки. Проклятие!

Лекции и практические занятия немного отвлекли от размышлений, также как и подруги, трещавшие как сороки в перерывах и обсуждающие новинки из мира моды и расставание какой-то пары из университета, за отношениями которой следили чуть ли не с самого начала.

На обед вообще думала не идти, но потом расправила плечи и сжала зубы. В конце-то концов, она ведь не собиралась прилюдно подходить к нему и требовать свой бумажник, чтобы не вызвать любопытные взгляды и пересуды. Точно! Она подберет момент по окончании занятий и непременно вернет свой кошелек.

– А меня Валера пригласил на свидание! – стараясь подавить идиотскую радость, негромко поделилась Ленка.

– Кто такой Валера? – спросила Оля.

– Ой, ты совсем не интересуешься жизнью подруг, – укорила ее Ася.

– Не наезжайте на нее, она ведь тогда с нами не осталась, – заступилась Варя.

– Нас знакомые в «СуперДжойс» представили друг другу, – пояснила Лена.

– После нескольких танцев наша Лена влипла в него по самое не хочу, – хихикнула беззлобно Варя.

– Да! И теперь я иду с ним на свидание, а вы тухните тут, сколько душе влезет, – она поддразнила девчонок, высунув язык.

– Поздравляю, – кисло улыбнулась Ольга, втянув голову в плечи. Она готова была провалиться сквозь землю, когда случайно заметила красноречивый, пронизывающий взгляд Лавра и то, как он, поиграв бровями, демонстративно положил ее кошелек на стол рядом с собой. Будто приглашал подойти. Оля сглотнула. Ни за что! Не при всех! Она вздернула подбородок и отвернулась к окну.

– Так, – протянула подозрительно Ася. – Мы вот, Олька, делимся с тобой своими переживаниями, а ты все отмалчиваешься. Говори, у тебя кто-нибудь есть?

– Хоть бы рассказала о себе что, – согласно закивала Лена.

– Особо нечего рассказывать, – пожала плечами она.

Варя приблизила к ней свое лицо и тихо зашептала:

– Так-таки и нечего?

Оля спрятала руки под стол и сжала колени. Они хотят правду? Хорошо, может больше не станут лезть с расспросами. Ведь не у каждого человека в жизни все радужно и прекрасно.

– Был у меня парень, два года назад, – не своим голосом ответила она.

Девочки задержали дыхание и застыли.

– И где он?

– Погиб, – уткнувшись невидящим взглядом в тарелку, прошелестела она.

– Ой! – раздалось одновременное. – Прости.

Глядя в ее потемневшее лицо, подруги не решились выпытывать подробности.

Последнюю пару Ольга просидела, как на иголках. При одной мысли о встрече с Лавром внутри у нее всё странным образом замирало и млело. Таких противоречивых и поистине ярких эмоций в ней не вызывал в свое время даже Леха. Она любила его, но встреча с мажором перевернула все с ног на голову. Она винила таких, как Лавров, в гибели отца и жениха, и ненавидела их всем сердцем. Но где-то глубоко внутренний голос назойливо зудел о том, что не Лавр тогда сидел за рулем. Ну и что! Ему бы тоже все сошло с рук. Не желая копаться в том, что могло бы быть, если бы, Оля обдумывала план возврата своего кошелька. Блин, угораздило ее так промазать и забыть его! Простить себе не могла свою безмозглость.

Удача улыбнулась Ольге, когда она улучила момент, и Лавров оказался один у своей машины. К ней закралось подозрение, будто он нарочно медлил, а не укатил следом за своими друзьями, которых уже и след простыл. Он ждал ее.

– Привет, Лавров. Верни мне мою вещь, которую ты вчера спер, – для уверенности она скрестила руки на груди.

Лавр хитро прищурился.

– Привет, Медведева. Долго же ты решалась. Думал, с утра подкараулишь.

Оля протянула одну руку вперед внутренней стороной ладони вверх.

– Ну же, Лавр. Не тяни.

– Прокатись со мной, а там видно будет.

Ноздри Ольги гневно задрожали. Она окинула его взглядом с ног до головы и язвительно бросила:

– Ты – не юрист, ты шантажист недоделанный.

Артём сверкнул широкой белозубой улыбкой и продемонстрировал ей кошелек. А когда она рванулась вперед, поднял руку вверх высоко над своей головой. На удивление Медведева ловко подпрыгнула и насмерть вцепилась в свой бумажник. Так же крепко и с видимым удовольствием Артём обхватил другой рукой ее за талию и притянул к себе. В глазах девчонки на секунду вспыхнуло смущение с долей страха и каплей настоящего желания. Лавр каждым мускулом чувствовал тепло прижатого к нему девичьего тела, мягкие холмики ее грудей, вжавшихся в него, и ощутил, как потяжелел низ живота. Стояк? Так быстро? Ну, с Медведевой – это не новость, от ее дурманящей близости и аромата волос, возбуждение заставляло ныть каждую его мышцу.