Морские рассказы. Избранное. Издание второе, переработанное

– Девушки, но вы, вообще-то, знаете, что такое море?

В каюте воцарилась небольшая пауза, которую прервал сам Степаныч:

– Ну как же вы на целый месяц пойдёте с нами в рейс? Это же будут шторма, морская болезнь, нехватка воды. Да мало ли что может произойти в море? Может быть, даже и кораблекрушение.

На такую проникновенную речь брюнеточка нежным голоском прервала Степаныча:

– А вы знаете, может быть, мы с вами как-то договоримся об этом, чтобы избежать таких приключений? Вы нам напишите, что мы эту практику тут у вас проходили, а мы тогда в рейс и не пойдём.

– Каким образом вы это себе представляете? – уже не на шутку возбуждённо переспросил её Иван Степанович. – Вы же должны отработать свою практику! – повысил он голос.

– А Вы напишите нам такую бумагу, что мы прошли у вас такую практику, и печать поставьте, а потом и распишитесь, – мило упрашивала его брюнетка.

– Так я же не капитан, чтобы расписываться, – выставил контраргумент Степаныч, чтобы отвязаться от девчонок.

– Но печать-то у вас есть? – настаивала на своём брюнетка.

– Печать есть, – подумав, согласился с таким доводом Иван Степанович.

– А у нас в институте капитанскую подпись никто не знает. Так что какая разница, кто подписал? Лишь бы печать была, – наивно подытожила свои рассуждения собеседница Степаныча.

От таких слов и интонации, с которой их произнесли, Лёнька даже представил себе огромные, широко раскрытые глаза брюнетки и её томный взгляд, прерываемый опахалами ресницы. От такого взгляда он бы сам ни в жизнь не устоял.

Но из каюты послышался скрежет пальцев на затылке Ивана Степановича, который долго молчал, расхаживая по каюте, отчего-то тяжело вздыхая, а потом уже решительно выдал созревшее решение:

– Так, девочки, я, вообще-то, с этим согласен, но только с одним условием.

– С каким условием? – уже дружно, в один голос, чуть ли не выкрикнули девчата.

– Вот если вы почистите ресивер главного двигателя, то я подпишу все ваши бумаги. Стоять мы здесь у причала будем ещё неделю. Может, за неделю и управитесь. Работы там много. Работа, конечно, не ахти какая сложная, но грязная, – честно сознался он. – И её надо обязательно сделать в течение стоянки, – подытожил Иван Степанович.

– Да сделаем мы, сделаем эту работу, – принялись в один голос заверять его девчонки.

– А если мы её сделаем, то вы потом подпишите нам бумаги? – Это опять послышался голос брюнетки.

– Потом всё вам подпишу, родные вы мои, – уверенно подтвердил Иван Степанович.

Неожиданно из каюты послышался хлопок ладони по столу, а Иван Степанович громко прокричал:

– Лёня, заходи! Я слышу, что ты там сопишь. А ну подь сюды!

Лёнька зашёл в каюту, а Иван Степанович полез в свой заветный ящичек с ключами.

– Вот, девчонки, это моторист Лёня. Он отведёт вас в каюту. Вы там переоденетесь, а потом он вам покажет всё, что вам предстоит сделать. – И обратился к Лёньке: – Вот тебе ключ от запасной каюты. Покажи девушкам, где им раздеться и что им предстоит сделать. Дайте им робу, сапоги и всё остальное, чтобы они почистили ресивер. Вас, охломонов, на сегодня я прощаю, а вот девчонки пусть поработают. Но! – Он грозно посмотрел на Лёньку. – Смотрите, чтобы за ними был постоянный контроль. Не дай бог, что-нибудь случиться с ними! В льялах сгною. – В этом можно было не сомневаться, если Степаныч пообещал такое наказание, то оно обязательно будет выполнено и, уже более мирным тоном, продолжил: – Электрики пусть организуют им безопасные лампы, а вы им выдайте ветошь, и пусть они всё почистят, – повторил он. – Когда после чистки вы всё проверите, то позовите меня. Вот тогда я уже сам осмотрю этот наш прекрасный ресивер.

После такой продолжительной речи, от которой у Степаныча даже пот проступил на лбу, он вновь обратился к девушкам:

– А вот уже после этого я подпишу вам всё, что вы хотите. И что вы у меня месяц отработали, и что ходили с нами в рейс и всё остальное. А сейчас распишитесь в журналах техники безопасности, что вы были проинструктированы при поступлении на судно и перед работой. Такой у нас порядок, – важно добавил он.

Девчонки обрадовались, что они остаются на судне и, не глядя в журналы, расписались в них. Глаза у них сияли, и они восторженно смотрели на Ивана Степановича. Но тот, как будто ничего особенного не произошло, так же спокойно, как и прежде, пропыхтел:

– Ну, всё, всё. Идите уже, идите. Не мешайте мне заполнять инвентаризацию, – и, строго посмотрев на Лёньку, напомнил ему: – Так, Лёня. А ты веди их в каюту. Чего пнём застыл, как на поляне? Пусть они там переодеваются. На камбузе скажи, чтобы повар и на них тоже готовила еду, – и вручил Лёньке ключ, после чего он с девчонками вышел в коридор.

Глава четвёртая

Спустились вниз. У всех встречных на лицах неподдельное любопытство. Это же надо! На судне из женщин были только буфетчица, повариха да уборщица. Но всё это тёти Моти лет сорока пяти и даже под пятьдесят, старые морячки, у которых папироса изо рта никогда не вынималась. Они могли покрыть и обложить любого чем только хочешь и не хочешь. На пьяной козе подъехать к ним страшились даже старые мореманы. А тут девчонки-одуванчики. Платьица развеваются. Юбчонки коротенькие, волосы аккуратно уложенные. У матросов челюсти отвисали. А Лёнька, гордый собой, шёл впереди девчонок и вёл в каюту, всем своим видом показывая, что эти девчонки машинные, и не вам, матросне, с ними общаться.

Подведя девчонок к запасной каюте, Лёнька открыл дверь и отступил на шаг в коридор:

– Вот, девочки, это будет ваша каюта. Сейчас вы пока тут размещайтесь, а я сбегаю за постельным бельём и скажу тёте Маше, чтобы она вам его приготовила. Нужно вам бельё? – Лёнька с интересом рассматривал слегка ошарашенных девчонок, заходя за ними следом в каюту.

– Конечно, нужно. И полотенчики нам нужны, вообще всё нам нужно, – уже более свободно ответил кто-то из красавиц.

Лёнька уже собрался выходить из каюты, как в неё заглянул Серёга.

– Серёга, – не ожидав его появления, Лёнька начал оправдываться перед ним, – вот Степаныч направил этих девчонок к нам на работу, – и хитро посмотрел на сварного: – Он хочет, чтобы они почистили нам ресивер.

У Серёги округлились глаза.

– Да ладно! – удивлённо произнёс он, но проглотив комок удивления, и через секунду сурово обратился к девчонкам: – Пойдёмте, девоньки, я вам покажу, что вам придётся делать.

Видя, что девчонки засобирались с Серёгой и Лёньке не придётся вести их в машинное отделение, он успокоил их:

– Да-да. Вы идите с Серёгой, ну а я пока пойду за постельным бельём.

Поднявшись наверх, Лёнька нашёл буфетчицу, тётечку очень внушительных размеров:

– Тёть Маш. Там девчонок к нам прислали. Степаныч сказал, что им постельное бельё надо выдать. Выделите, пожалуйста, бельецо для девчонок.

– Какие такие девчонки? Не те ли, что надысь к Степанычу в каюту прошли?

– Вот-вот. Именно они, – закивал головой Лёнька. – Так вот Иван Степанович и сказал, чтобы вы им выдали полотенца, наволочки и простыни.

Тётя Маша что-то пробурчала и, как всегда недовольная и, достав ключи и подняв своё грузное тело с кресла, двинулась в свою богадельню, где долго копалась, но в конце концов собрала три комплекта постельного белья. После долгих и красноречивых выражений по поводу кобелячьей жизни современной молодёжи, она выдала их Лёньке на руки. В напутствие она сурово пообещала:

– Иди, иди и смотри! – грозно погрозила она ему пальцем. – К девкам не приставать! Я сама приду и всё проверю. А то вы там, кобели чёртовы, ещё чего сотворите с ними.

Подхватив бельё в охапку, Лёнька поспешил покинуть недружелюбную буфетчицу, предварительно оправдавшись:

– Да ну, тёть Маш! Что творить-то? Иван Степанович там всем руководит. Он уже выдал нам все инструкции, как с ними обходиться.

– Ладно уж тогда. – Голос у тёти Маши подобрел. – Тогда я пойду и скажу поварихе, чтобы она обед готовила ещё на трёх человек.

Тётя Маша пошла на камбуз к поварихе Ольге. Та была тоже красивенная, всеобъёмная и необъятная женщина. Такие женщины встречаются только на судах. Повар есть повар. Но в тёте Оле души было так много и готовила она так вкусно, что все моряки в ней души не чаяли. Многие из них даже говорили, что и дома их жёны так готовить не умеют.

С кипой белья Лёнька спустился вниз. Около закрытой двери каюты, где поселились девчонки, понуро стоял Серёга.

– Что такое? Чего не заходишь? – Лёнька попытался пройти в каюту.

– Девчонки сказали – не заходить, – преградил ему путь Серёга. – Я им робу дал, они её взяли и сказали, чтобы я не заходил.

Лёнька остановился около него и, поудобнее перехватив кипу с бельём, поинтересовался:

– Но ты хоть показывал им, что делать-то надо?

– Конечно, – хмыкнул Серёга. – Я спустился с ними вниз и показал, куда им предстоит лезть и что делать, – и, ехидно посмотрев на Лёньку, добавил: – А мы будем стоять у ресивера и принимать у них вёдра.

– Ну, ладно. Принимать так принимать, таскать так таскать, – согласился с ним Лёнька и прислонился к переборке, ожидая, когда же откроется дверь.

Ждать пришлось недолго. Девчонки вышли из каюты цепочкой. Вот тут Лёнька точно чуть не сел на пятую точку. Девчонки вышли только в трусиках и в бюстгальтерах. На головах они повязали какие-то тряпки, которые им дал Серёга для того, чтобы они протирали ресивер после того, как он будет зачищен скребками от мазута, гудрона и всего прочего, что могло оказаться внутри него.

– Девочки! Вы что? Так собрались чистить ресивер, что ли? – непроизвольно вырвалось у Лёньки.

– Мы подумали, что можем испачкаем всю вашу робу, – попыталась объяснить свой вид брюнетка, – поэтому мы полезем так, а потом отмоемся.

Лёнька с Серёгой молча смотрели на них, потеряв дар речи.

– Девочки, но вы именно так решили лезть в ресивер? – для верности уточнил Серёга.

– А что? Мы сейчас быстренько всё сделаем. Уж полы-то мы мыть умеем. Не волнуйтесь. Всё протрём, промоем. Будет идеальная чистота, – за всех заверила его брюнетка.

«Ну-ну-ну, – подумалось Лёньке. – Давайте, давайте, давайте. Посмотрим, что будет с вами через часик».

От решительности девчонок Серёгу чуть ли не согнуло от смеха, который он еле-еле сдерживал. Он уже не мог от него сдержаться и отошёл за угол, где как краем глаза увидел Лёнька, тряслись от смеха его огромные плечи.

Занеся бельё в каюту и положив его на диванчик, Лёнька вышел в коридор. Девчонки нерешительно мялись перед входом в машинное отделение. Тогда Лёнька открыл дверь-броняшку и первым вошёл в неё, знаками предлагая девчонкам следовать за ним.

Спустившись к ресиверу, Лёнька показал на открытую горловину:

– Ну, вот, смотрите. Я буду тут, снаружи, а вы давайте лезьте туда. Начинайте чистить. Возьмите скребки, вёдра. Я их тут у вас принимать буду.

Девчонки как были в трусиках и в бюстгальтерах, так и полезли туда – в эту преисподнюю, из которой раздавался только смрад перегоревшего масла и всего того, что остаётся от сгорания топлива.

Лёнька успел им только посоветовать:

– Слышь, девчонки. Там на коленях придётся ползать. Вы хоть возьмите ветошь да на колени намотайте. А то поранитесь – там всё-таки всякой пакости полно.

Хоть тут они его послушались и, обмотав колени ветошью, полезли внутрь ресивера.

Лёнька уселся около горловины, не зная, что ему делать дальше. Что он им скажет? Ничего сказать он им не мог. Сами так захотели.

Через некоторое время пришли Серёга с Коляном, который готовился заступать на вахту. Ради любопытства они заглянули в ресивер.

– Ну что, чистят? – поинтересовались они у Лёньки.

– Чистят, чистят, – отмахнулся он от них.

Каждая из девчонок взяла отдельный фонарь и по ведру и скребку на длинной ручке. Через горловину Лёнька видел, что внутри ресивера лучи света метались из стороны в сторону. Через некоторое время парни стали забирать у них вёдра. Содержимое вёдер они переливали в вёдра побольше, а маленькие опять отдавали девчонкам. Большие же вёдра таскали в бочку, стоявшую на корме.

Девчонки вообще не вылезали из ресивера на перекуры. Если бы это чистили мотористы, то точно раза три бы вылезли. Ох и упёртые попались девки!

В конце концов Лёнька не выдержал и прокричал им внутрь ресивера:

– Девчонки, давайте вылезайте, хоть немного передохните.

– Нет. Нам тут немного осталось. – Прокричала в ответ одна из красавиц. – Вот быстренько закончим, а тогда уже и вылезем, – донеслось из ресивера.

А что делать? Хозяин – барин. Лёнька с Серёгой пошли, попили чаю, оставив Коляна обеспечивать девчонок.

Лёнька задержался на палубе, но когда спустился к ресиверу, то увидел, что Серёга с Коляном умирают со смеху.

– Что ещё случилось? Что такое? – Лёнька никак не мог понять причину их смеха.

А они, корчась от смеха, показывали на ресивер:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.