Стихийный рынок, или История одного пса

За спиной у Бора раздался оглушительный хлопок, напоминающий взрыв, или наоборот, но пёс не думал об этом и просто бежал прямо. Вольер для больных собак горел лишь с краю, но деревянный пол разгорался и огонь двигался по нему вдоль всей клетки. В самом центре уже неподалёку от огня гордо и прямо сидел безголосый, до этого взрыва, старый слепой пёс и, задрав морду к небу, громогласно выл.

Глава пятая. Весна.

5.1. Труба.

Снег начинает сходить с наших широт быстро и резко. Все, накопленные за зимние месяцы, объёмы начинают быстро таять и растекаться по рекам, подпочвенным родникам, озёрам и, если ваш город обустроен не слишком качественно – талый снег образует свои озёра и речушки. Из-под сугробов показывается много разнообразных богатств, давно забытых, но забытых до востребования.

Компания по обработке и поставке металлов «Труба» не могла брать эти самые металлы из воздуха. Каждую весну «Труба» переставляла свои точки приёма металла у населения в разные районы. Прокатившись по всем районам одного города, они ехали дальше и так они объездили за семь лет уже три края. Этой весной выбор их пал на небольшую территорию близ полузаброшенной железной дороги. Участок, огражденный бетонным забором, небольшой кирпичный домик на две комнаты, беседка и огромное пустое пространство, которое в считаные дни заполнилось барханами с разнообразными металлами в разном виде. Тут были и холодильники, и газовые баллоны, и простые ржавые листы, и автомобили, толстые свёртки с арматурой, металлическая посуда и даже распиленные канализационные люки, которые лежали за самым дальним барханом и предусмотрительно были накрыты алюминиевыми листами. Люки эти всегда грузились в вагон самыми первыми, ведь даже самая придирчивая проверка не полезет на дно вагона, загруженного десятками тонн металла.

На арендованную территорию в спехе завезли два экскаватора, один магнитный погрузчик, три газосварочных аппарата, всю необходимую экипировку и бригаду специалистов. Расставили по углам четыре камеры, арендовали два вагона у местного завода и приступили к работе: изучили местный рынок приёма металлов и подняли цену на каждую позицию на четыре рубля. Успех был грандиозный. Все дачные кооперативы в радиусе 80-ти километров были разграблены за месяц. В гаражных кооперативах вообще стали заводить ночных сторожей, детские турники во дворах были наскоро спилены, а в некоторых кварталах с улиц исчезли металлические урны, что уж говорить, даже работники с соседних металлоприёмок стали втихаря таскать металл в «Трубу». Каждое утро у ворот организации стояли в очереди убитые «Газельки», «Буханки» и «Сапоги», вернувшиеся с ночных промыслов. А «Труба», собрав все сливки приблизительно за полгода, резко собирала всю технику и катилась дальше по стране оставляя после себя пустырь, моментально зарастающий густой зелёной травой. Но мы уже зашли слишком далеко.

5.2 Партизаны.

Рельсы, вдоль которых стоял забор арендованного участка, проходили сквозняком через спальный район, вокруг находилось множество домов с молодыми и не очень семьями, огромное количество детей рабочего класса и подростков в округе знали, что рядом с ними появилось что-то новое и живое и норовили забраться на территорию Трубы и днём и ночью чтобы порыться в огромных кучах металла. У родителей, из-за рутинного труда ради выживания, не было сил ни на воспитание, ни на понимание своих детей, а государство еще в полной мере не сумело организовать тотальный контроль, поэтому свободы у партизан было хоть отбавляй. Те, кто имел коммерческую жилку, особо не докучали Трубе, они носили на сдачу всякую мелочь и разбегались на поиски, но ребятня с жаждой приключений не давала жизни ни сторожам, ни группе быстрого реагирования. Они могли перевалиться через забор даже ночью и не боялись сторожей, которые, устав бегать за детьми и выслушивать оскорбления, в конечном итоге всегда вызывали охрану, а те приезжали уже на пустующий объект. Ребята не наносили ощутимого ущерба, забирали только что-то интересное или красивое, но основным страхом директора этого временного отделения Трубы было то, что любой из малышни мог умереть или тяжело травмироваться, лазая по барханам искорёженного металла, а это уже тяжёлая уголовная ответственность. Партизанская война длилась целый месяц, пока шестидесятилетний сторож Витя не сколотил у себя в гараже деревянную будку и не нашёл для неё подходящего обитателя.

5.3. Катя.

Сбежав из приюта Бор достаточно долго приходил в себя, скрываясь и отлёживаясь по кустарникам и лесочкам, пока голод наконец не заставил его вернуться к людям. Уже на второе вольное утро накопленный жирок исчез и нос повёл Бора к местному крохотному мясному магазину. Бору повезло, он попал в смену продавщицы Кати, которая, хоть и была груба и строга с людьми, в силу своей молодости, тем не менее, очень любила собак.

Усевшись рядом с дверью, из-за которой пахло мясом разных видов и свежестей, Бор стал ждать пока она откроется. Не скажу, как выглядел этот пёс, но шрамы на его шее и задней лапе уже бросались в глаза из-за залысин на рубцах, а начавшаяся на днях линька превратила его из ярко выраженного пса в какой-то бесформенный сгусток. С одной стороны шерсть была короче, но гуще, с другой стороны казалась гораздо длиннее, но реже и от него до сих пор пахло дизельным топливом.

Грузная женщина с двумя сумками переваливаясь с одного бока на другой подошла к магазину и уставилась на Бора, её ничуть не смутил ужасающий его вид.

–Ох, уди с дороги бога ради! – прикрикнула женщина на пса и кинула свою ногу на то место, где сидел Бор.

Бор еле успел отскочить, женщина открыла дверь и вошла внутрь. Хорошенько облизнувшись от волны запаха из-за двери, Бор огляделся и остался сидеть на том же месте, на которое он отскочил.

–Псарню что ли вы тут развели? – спросила грузная женщина у Кати, вытирая пот со лба, – чудище какое сидит, видала?

–Какое чудище? – удивленно спросила Катя, думая про себя, что чудище здесь одно и оно зачем-то разговаривает с ней.

–Да вон у дверей сидит, хвостом виляет, лохматый. Подкормила что ли, говорю? – женщина положила свои сумки на стол около прилавка и пошла вдоль витрин в поисках свиной шейки.

–Да не может быть, у нас их тут давно нет, всех в приют свезли, с наших и начали, когда открыли, – ответила Катя и положила руку на свою объёмную талию.

–Может, не может, а приют уж два дня как сгорел, вот они нам не сгоревших и выпустили обратно. Ох, стоит у входа, Бармалей, не пускает ведь! – найдя глазами столь желанный ею продукт, женщина широко раскрыла глаза, – Шею, около двух, но не больше, это на шашлык… и индейки два стейка. Мы после выходных на диету!

Сказав последнюю фразу, женщина не сумела сдержать смеха и даже хрюкнула на вдохе.

Рассчитав покупательницу и дождавшись пока та уйдёт, Катя накинула на себя куртку, не влезая в рукава, и вышла из магазина через главный вход. В двух шагах от порога сидел Бор и очень спокойно смотрел на Катю.

–Вот ты значит какой… и правда – Бармалей, – достав из куртки сигареты Катя закурила не сводя глаз с Бора, тот не сводил глаз с неё и заинтересованно повернул морду. Так они и смотрели друг на друга молча, пока Катя не докурила и не ушла внутрь. Бор встал, сделал несколько шагов в сторону от магазина, но потом сразу вернулся и сел на место с твёрдым намерением войти внутрь, как только дверь откроется в следующий раз. Через десять минут дверь открылась изнутри, Бор попытался протиснуть морду в проход, но уткнулся в Катино колено.

–Стояяяять! А ты, я смотрю, наглый! Внутрь даже не думай соваться, мы так не сработаемся с тобой, а ну брысь! – Катя пихнула Бора коленом в нос и тот отпрянул на шаг назад, – Ещё, ещё!

Катя продолжала отталкивать Бора ногой подальше от входа, так как руки у неё были заняты. Она держала лист картона, на котором были две куриные шейки и различная обрезь со стейков, которые она делала на продажу сегодня утром.

–Ешь и гуляй отсюда! – обиженно прикрикнула Катя, не ожидавшая, что пёс будет так настойчив, – проголодаешься – приходи, а сидеть здесь часами и людей пугать не надо!

Катя положила картон с едой на землю рядом с Бором и ушла с наигранным недовольством, но на душе у неё было хорошо и тепло от того, что она помогла беспомощному, на её взгляд, существу, до которого всему миру не было дела.

5.4. Бесплатная колбаса.

Спустя некоторое время Катя вышла проверить Бора, но его уже не было. Лист картона был пуст и девушка решила оставить его на случай возвращения пса.

Бор уже бежал вприпрыжку и облизываясь к своим местам уединения на краю леса. Пробегая мимо гаражного кооператива, он услышал звонкий свист, остановился и повернул морду к гаражу. Из гаража вылез седой мужчина в тёплой жилетке и помахал Бору куском колбасы снова свистнув.

–Иди сюда, бандит! На, съешь колбаску, вкусная колбаска, на! – старик аккуратно делал шаги навстречу Бору, а тот, хоть и был сыт, охотно сорвался с места в сторону старика за лакомством, которое почуял издалека.

Пока Бор жевал колбасу старик протянул к его загривку руку и стал почёсывать, вторую руку старик опустил в карман и, достав оттуда еще один кусочек колбасы, протянул его Бору.

–Пошли, брат, посмотришь на свой домик, – сказал старик и медленно двинулся в сторону гаража протягивая бору третий кусочек колбасы. Бор особо не задумываясь пошёл за стариком и через несколько шагов оказался в гараже.

В гараже над ямой стояла наспех сколоченная из старых досок собачья конура, рядом с ней на табурете лежали молоток и гвозди. Старик подошёл к железному столу, к которому были прикручены тиски, вынул из мешочка надрезанную палку колбасы, взял большой нож, висевший на стене с другими инструментами, и отрубил большой кусок, который двумя движениями этого же ножа был разделен на четыре части.

–Обычной колбаской, так и быть, тоже угощу, – пробурчал старик и бросил на пол гаража один из кусочков, – вроде и в полный рост, и лёжа вмещаешься…

Бор почувствовал сильную слабость поднимая с пола колбасу, лапы его стали подкашиваться, и он лёг на бетонный пол гаража глядя испуганными глазами на старика – тот широко улыбался.

–Сослужишь службу, с пищей не обидим… ну ничего, ничего, гврбмдлм прмстн…

Звуки его речи, которую Бор и без того не понимал, сделались ещё более странными, в глазах начало темнеть и, почувствовав давящий писк в голове, Бор отключился.

5.5. Добровольно-принудительно.

Очнулся Бор уже глубоким вечером, вокруг было темно, пёс огляделся: за спиной его был бетонный забор и железные ворота с большими зазорами, такими, что каждый мимо проходящий мог спокойно увидеть и Бора, и всю территорию Трубы просто бросив на эти ворота взгляд. Будка стояла плотно к стене, а прямо перед мордой Бора стояло пластиковое ведро с непонятной, даже для собачьего носа, жижей и алюминиевое блюдо с водой. В метре от пса возвышалась, будто прямо над ним, огромная пирамида из железа во всех его бытовых и производственных проявлениях, за ней была и вторая, а за второй третья. Справа от Бора стоял небольшой кирпичный домик, перед входом в который была вкопана красивая деревянная скамейка с резной спинкой.

Всё это Бор увидел и осознал за пару секунд, он резко подскочил и подбежал к блюду с водой: пасть, нос и глаза у пса были ужасно сухи. Вдоволь напившись он стал аккуратно красться к воротам, поглядывая на домик в котором горел свет. Вдруг нечто резко одёрнуло его за шею – на Боре был ошейник из плотной многослойной ткани с вшитым металлическим кольцом в которое была вдета длинная и толстая цепь прикрепленная к специально вбитой в забор арматуре в виде загнутого крюка.

Бор сумел лишь просунуть морду под ворота. Понюхав воздух за забором Бор вернулся в положение стоя и начал рыть подкоп, через пять минут рытья он уже мог просунуть под калитку половину своего тела, но это был максимум, который позволяла цепь. В тот момент, когда пёс лежал в своей ямке задницей внутрь объекта, из домика вышел тот самый старик, Бор моментально выскочил из ямки и побежал от него вдоль забора пока цепь не одёрнула его и не заставила остановиться.

–Не бойся, брат, это тебя должны бояться, – с улыбкой сказал старик и положил свою руку на голову Бора, – всё выпил? Ну это так и должно быть, сейчас еще налью, погоди.

Старик взял пустое блюдо и ушёл в дом. Спустя минуту он вернулся и поставил блюдо перед Бором.

–Уж еда какая есть. Голодным ты и это сожрёшь, да ты мне голодным и нужнее.

Выпив ещё половину содержимого из блюда, Бор подошёл к ведру с жижей и понюхал её: там была морковь, свекла, картофель, хлеб, рожки и даже чай. Резко выдохнув из носа это зловоние, пёс отпрянул от ведра и уставился на своего похитителя. Тот рассмеялся, ушёл в дом и не выходил оттуда до самого утра, пока не приехали автомобили груженые железом. Когда в очередь выстроилось уже трое, один из водителей посигналил, что сильно испугало Бора, он вскочил и начал истерично лаять во всё горло дёргая цепь. Из-за забора послышался хохот, а из дома вышел заспанный старик и подошёл к воротам.

–Я вам сколько повторять должен? В семь тридцать приедет начальство, в семь сорок пять начнём приём! Ты чё опять сигналишь, Рауф!?

–А это не Рауф сигналить, это я сигналить, – сказал смуглый седой мужчина из третьей в очереди машины, – шасы вперёд на шас стоят, думал вы выходной што ли.

–А ты зачем собаку мучить, Виктор? – сказал молодой, но не менее смуглый парень из средней машины.

–Я сейчас его с цепи спущу, он тебя сам мучить будет! У него добровольно-принудительный труд, – пояснил Витя юному Рауфу, – давайте, ждите! А то ведь у него кольцо слабое, разозлите – сорвёт и берегите жопы. Не я вас сюда гоню чуть свет, вот и не мешайте мне смену досыпать!

Мужчины в автомобилях рассмеялись и двое из них махнули рукой на сторожа.

Через двадцать минут почти одновременно подъехали три легковых автомобиля и припарковались у забора с внешней стороны. Из них выбралось четыре человека, Витя уже снял навесной замок и разводил ворота по сторонам.

–Так, вы пока постойте, сейчас мы переоденемся с мужиками и начнём пускать. Десять минут и работаем! – сказал мужчина среднего роста и возраста, в очках и с длинными волосами, обращаясь к клиентам в очереди.

–Балуете вы их, Иван Сергеич, по времени через двадцать открываемся, – сказал Витя, упёршись одной рукой в уже распахнутые ворота.

–Это, Виктор Степанович, называется «сервис» и он нас кормит, – сказал директор Трубы и остановился рядом с обиталищем Бора, но на таком расстоянии чтобы цепь не подпустила пса к нему, – проснулся значит? Ел, пил?

Всё это время Бор сипло погавкивал в сторону мельтешащих людей, он был очень напуган происходящим, считая, что люди прибывают чтобы издеваться над ним в его безвыходном положении. Он хотел пить, но не мог отвлечься на это дело и сухо, почти с хрипом давил из себя воздух пытаясь напугать своих мучителей в ответ.

–Как проснулся – миску воды выдул, а пайку не тронул, да и не тронет поди, это свиньи только жрать будут, да и те подумают.

–Ладно, если цепь надёжная, то пусть сидит голодный, сдохнуть не дадим. Ночь тихо прошла?

–Тихо, как почуяли бесы. Ничё, на днях забегут точно, а я пока пса к себе приручу. Я его Федей звать решил. Кто днём воду понесёт ему – пускай Федей зовут, надо чтобы привыкал.

–Хорошо, пошли в дом.

Весь персонал Трубы скрылся в доме, а Бор продолжил лаять на автомобили за забором, из которых торчали курящие смуглые лица.

5.6. Привыкание.

В первый день Бору пришлось несладко: экскаватор ужасно гудел, машины с разными людьми приезжали и уезжали, сварка искрила, магнитный погрузчик сбрасывал тяжелые куски железа на общие кучи с громким лязгом прессуя их, мужчины громко кричали, смеялись и курили на скамейке, а потом всё это повторялось с новой силой. Бор бегал в разные стороны вдоль забора и кряхтел, от грязного воздуха. Периодами он забирался в будку, оттуда шум становился чуть менее громким, но внутри ему казалось, что угроза нависает прямо над ним, он выбегал, пил воду и снова начинал бегать в разные стороны вдоль забора. К вечеру пёс был ужасно испачкан, облизывая себя он почувствовал вкус металла, вся земля и воздух на территории Трубы были пропитаны железной пылью.

На закате через распахнутые ворота зашёл сторож Витя и направился прямиком к Бору, который тут же замолчал и позволил этому человеку себя погладить. Витя протянул псу кусок той же самой колбасы и голодающий Бор не задумываясь съел его. За вторым барханом железа кто-то еще работал сваркой, экскаваторы стояли пустые и остывшие, а машины не приезжали уже часа два.

–Ну ничего, Федь, человек ко всему привыкает, а собака – тем более. – сказал сторож мягким голосом и, поздоровавшись с мужиками на скамейке, пошёл в дом.

Бор немного успокоился. Понюхав ведро с жижей, он прошёлся пару раз языком по содержимому, проглотил какой-то сгусток, пока в пасти еще был ощутим вкус колбасы и убежал в будку. Вечер был прохладный, пёс свернулся клубком и, отогрев собственным теплом пространство внутри, уснул.

5.7. Сопля.

Детский шёпот разбудил Бора через четыре часа, сначала он подумал, что это сон и просто лежал в будке с закрытыми глазами потряхивая ушами.

–Жека, смотри! Портсигар! – восторженно шептал самый младший из мальчишек самому старшему.

–Да отвали ты, Сопля, он плоский и сдавленный, ты его выпрямишь?

–Нет, но может…

–Вот и заткнись, ищи дальше!

Бор открыл глаза, в пятнадцати метрах от него по куче железа ползали четверо мальчишек и разбрасывались всяким металлическим барахлом во все стороны. Пёс нехотя поднялся, вышел из будки и начал лаять своим громким и отдохнувшим голосом. Дети встрепенулись, а самый младший побежал в сторону забора к тому месту, через которое они обычно сбегали, запрыгнув на пластиковые бочки с водой для мытья сотрудников. Жека оглянулся на пса, затем на младшего товарища и рассмеялся во весь голос.

–Сопля! Ты далеко собрался? Тебя мама уже позвала!?

Вместе с Жекой засмеялись и остальные. Сопля уже стоял на верхней бочке и держался за верх забора.

–Там же собака, пошли отсюда!

–Она на цепи, пошли дальше искать! – крикнул один из средних ребят, который тепло относился к Сопле.

–Или мы завтра во дворе скажем, что Сопля опять растёкся! – крикнул второй из средних и они все вместе захохотали.

Во время их перекрикиваний Бор продолжал лаять и из дома выбежал сонный Витя. В штанах и ботинках, но сверху лишь в одной майке.

–А ну пшли вон, чертята! Сейчас всех загрызёт! – вскричал Витя, тряся в воздухе правым кулаком.

–Хаах! Мы, кажется, напугали деда! – засмеялся Жека, глядя на всё происходящее с самого верха железного бархана.

–Дед, выпей лекарство! – крикнул один из средних ребят, пытаясь повторить шутку Жеки из их прошлого рейда на Трубу.

–Не «лекарство», а «таблетки», и не «выпей», а просто «пей». – огрызнулся Жека на своего подлизу, – не знаешь – молчи, я сам разберусь.

–Ну вы доигрались, чертята, – выпалил Витя и зашуршал своими ногами в сторону Бора.

Разжав кулак перед самой мордой пса, Витя отдал ему кусочек колбасы и ласково шлепнул по заднице, всё это он сделал не останавливаясь, пройдя дальше к крюку, который служил крепежом, он отогнул его, снял цепь и пустил волну, словно кнутом, давая понять псу, что он волен идти куда угодно.

–Держи их, Федя! – крикнул старик и, выдав свою максимальную скорость, побежал в сторону мальчишек. Бор громко залаял и рванулся туда же, обгоняя старика. Ребята сообразили к чему всё идёт еще в тот момент, когда старик потянулся к крюку и со всех ног понеслись к бочкам, там из-за забора торчала голова Сопли, который, борясь с ужасающим страхом, держался за бетон руками пытаясь увидеть, чем всё закончится. Когда Жека запрыгнул с разбега на первую бочку, Сопля отпустил руки и, приземлившись на землю, дал дёру, не останавливаясь и не оглядываясь пока не добрался до своего подъезда, в котором он еще двадцать минут переводил дыхание. Выйдя после этого во двор, он увидел, как ребята сидя кто на заборе садика, кто на деревьях вокруг, обсуждают произошедшее с другими их друзьями, которые не ходили на Трубу, а спокойно играли в сумрачные прятки во дворе. Увидев Соплю, ребята разразились громким гоготом и стали тыкать в него пальцем, а главный подлиза Жеки даже метнул в его сторону мелкую гальку. «Ладно, всё равно я уже нагулялся» – подумал Сопля и ушёл домой.

5.8. Вошёл во вкус.

Бор стоял передними лапами на бочке и лаял на уже пустующий забор. Витя стоял позади него с широкой улыбкой и держал цепь.

–Умница какой! Так их! Ты смотри как обоссались сразу! Понял для чего ты тут? – старик не мог скрыть свою радость от того, что его замысел полностью удался, – ну всё, всё, вот разгорячился-то как!

Витя слегка подтянул на себя цепь и Бор слез с бочки продолжая рычать.

–Пошли, что ли, разомнёмся, раз уж разбудили, – спокойным голосом сказал старик и повёл пса гулять по территории.

Высоченная конструкция с прожектором на самом верху устилала белым светом безлюдный ночной объект. Старик сделал свой стандартный обход между барханами, а затем и по периметру. Решив, что для пса этой разминки будет маловато, Витя сделал ещё один круг, зацепил пса на его место у будки и отправился спать, предварительно угостив Бора кусочком колбасы. Пёс уже сообразил, что после колбасы можно сносно перекусывать из ведра и очень быстро схватил и проглотил оттуда два сгустка. Ещё приблизительно час Бор не спал, а просто сидел рядом с будкой поглядывая на ворота, мимо которых иногда и ночью ходили люди, возвращающиеся с хмельных посиделок у друзей. На этих людей он не лаял, он слушал сверчков и подёргивал ушами. По ночам в одиночестве на объекте, под белым светом прожектора он словно стоял на театральной сцене готовый в любой момент начать свой поучительный монолог.

Таким образом потянулись дни Бора как рабочего пса. Днём он отыгрывал нервозность, так как к шуму и грязи он уже привык и на самом деле был спокоен. Бор перестал бояться всех, с кем Витя здоровался за руку, а иногда днём один из сварщиков брал его за цепь и водил по территории так же, как и Витя делал по ночам. Старик работал две ночи к ряду, а потом те же две ночи отдыхал. Сменщик его был чуть моложе, но пса побаивался и на прогулки не водил. В эти ночи Бор часто метался вдоль забора из стороны в сторону, чтобы размять лапы, так как в течение дня, по мере привыкания, Бор стал очень много лежать. Приходилось голодать, так как ведро с жижей оставалось его единственной пищей и подкармливали его достаточно редко. Как справедливо заметили и сторож, и директор – пёс им нужен всегда слегка голодный.

Линька закончилась и на месте несуразного лохматого чудика появился статный форменный пёс. Грязнющий и пыльный, но силу и молодость за этим не скрыть. Шрамы его внушали ужас во всех новоявленных клиентов, в то время как постоянные перестали шутить, а некоторые даже стали открыто им восхищаться. Дети больше не появлялись на объекте. Но свою устрашающую работу Бор вёл на совесть обругивая каждого любопытного мимопроходилу заглядывающего в отверстия ворот. Особо непонятливых он обращал в бегство, когда на половину своего туловища высовывался из ямы, вырытой им под воротами. Можно было смело сказать, что он вошёл во вкус.

5.9. Подряд.

Спустя пару месяцев такой работы Бор заскучал. Всё чаще и чаще он проводил целые дни внутри будки, почти не ел и лаял крайне неохотно. Сторож принес ему из гаража два резиновых мяча, которые пёс изорвал в труху, и деревянную куклу, которую Бор уже догрызал. Тоска одолела его так быстро из-за одиночества, в приюте неволя не успевала ему наскучить, так как вокруг всегда было много собак. Кто-то лаял, кто-то выл, кто-то дрался, кто-то бегал, лежал, чесался, облизывался. Все они были живые, интересные и разные. В Трубе же всё всегда было одинаково.

Витя не знал, чем ещё он может помочь псу и, свалив всё на весеннюю тоску молодого организма, просто бросил это дело. И вот, однажды утром, Иван Сергеевич попросил Виктора Степановича пройти к нему в кабинет, который находился в дальней комнате дома:

–Тут такое дело, – сказал директор, почёсывая в затылке левой рукой и протягивая старику в правой пачку купюр, – последнюю смену ты отработал, не серчай.

–Почему? Вы же еще всё лето работать хотели, – ответил старик, забирая деньги, – а куда так много то?

В пачке было три с половиной тысячи рублей.

–Лето то мы доработаем… Тут пятьсот за смену и три за собаку с будкой, ты послушай, тут ничего личного: У нас головные заключили контракт с охранным предприятием, считай – подряд, теперь на все наши объекты их люди будут поставлены в сторожа, а своих договорных сказали гнать, мол вы у нас неофициально и никаких проблем не будет. Я тебя обидеть не желаю, хочешь – ещё за пса накину?

Директор так быстро это всё протараторил, что Витя не успел даже толком и обидеться.