Кот Сократ. Невероятные истории

Да, понимаю, со мной вот тоже мадам не здоровается. Её воспитателя я видел, верещала как безумная, опасалась, что Бэлла шерсть испачкает, а меня дворнягой обозвала. И ваших коллег воспитывали такие же, как эта, воспитатели. Яблоко от яблоньки недалеко падает.

– Девочка эта несколько раз порывалась уйти, да всё никак не решалась, работа нужна была очень. Ипотеку они с мужем оформили на квартиру в строящемся доме. Деньги уже платят, а дом ещё не сдали, не могут в свою квартиру въехать. Там ещё голые стены, ремонт надо делать. В общем, жить было негде, приходилось снимать. Вот из-за денег и терпела это отношение, – вздохнула Татьяна Михайловна.

Я же говорю, что у людей всё сводится к деньгам. Я, конечно, понимаю, что без них никуда, даже корм мне не купишь, но терпеть такие унижения? Это же немыслимо!

– Сократ, а ведь беда в том, что всё это шло от руководительницы. У неё в коллективе были любимчики, которым позволялось всё. И ситуацию с девушкой-юристом по сути спровоцировала она сама, директор фонда, потому что её «приближённые» позволяли себе хамское отношение не только к ней, но и к бухгалтеру и другим сотрудникам.

Я слышал, как Александр Петрович говорил супруге: «Всякий дом хозяином хорош». Видимо, эта хозяйка оказалась не совсем хороша.

– Она молодая ещё и директором стала случайно, предыдущий начальник внезапно уволился, а она у него была секретарём. У неё сохранилась доверенность подписывать документы, вот и осталась исполняющей обязанности директора, ну а потом и директором стала.

По сути, ни опыта, ни образования у неё для этой должности не было, да и людьми управлять, оказалось, не умеет. Вот поэтому и получился такой разлад в этом фонде. Да и благотворительностью они сомнительной занимаются.

– Этот олигарх, возможно, и не подозревает, как расходуются его средства, – грустно улыбнулась Татьяна Михайловна. – А скольким людям, которым действительно нужна помощь, они отказывают!

Я слышал, как по телевизору говорили: что раньше благотворительность была добродетелью, а теперь стала отраслью экономики. Нет теперь в ней души, в благотворительности!

– Но знаешь, Сократ, я нисколько не жалею, что ушла, теперь могу больше времени заниматься детьми. Последнее время они меня очень тревожат. Вижу, с Димкой что-то происходит, пытаюсь завести с ним разговор, а он упирается, наверное, стесняется со мной поделиться.

Да ясно, что с Димкой происходит! Влюбился парень, места себе не находит. Все мысли у него о ней!

– Может, влюбился? – словно услышав мои мысли, спросила Татьяна Михайловна. – Не знаешь случайно?

Конечно, я всё знаю, что происходит в этом доме.

– Раз молчишь, значит, точно влюбился! Да и возраст сейчас у него такой влюбчивый, кто в семнадцать лет не влюблялся? – Татьяна Михайловна покачала головой.

Она знает: если молчу, значит, согласен. А если нет, то мяукнул бы.

– Ты, Сократ, у нас умный кот. Думаешь, я зря с тобой всегда разговариваю, делюсь своими мыслями – просто знаю, что поймёшь. Ведь так? – спросила Татьяна Михайловна и посмотрела на меня.

Пойму, конечно, я вас всех понимаю. В сё-таки странная женщина моя хозяйка, разговаривает со мной как с человеком.

– Вот видишь, я и не сомневалась, что понимаешь, – улыбнулась Татьяна Михайловна, присела рядом и погладила меня по голове. Я замурлыкал и потёрся о её руку.

В этот момент вошёл Димка. Он бросил рюкзак на мой диван, скинул обувь и воскликнул:

– Мам, как вкусно пахнет! Я голодный как лев!

– Смотрю, сынок, у тебя неплохое настроение. Как день прошёл?

– Всё хорошо, – усмехнулся Дима.

– Иди мой руки, садись, покормлю тебя, заодно и поговорим.

– О чём?

– О жизни, сын, – улыбнулась Татьяна Михайловна. – Ты чего так напрягся сразу? Всё хорошо, просто мы давно не говорили с тобой наедине.

Вымыв руки, Дима вернулся на кухню, сел за стол. Татьяна Михайловна поставила перед ним тарелку с супом – по запаху я понял, что это гороховый супчик с копчёностями. Мне не надо смотреть в тарелку, я по запаху всё определяю.

– Ну, сынок, давай рассказывай, кто она, как зовут? – улыбнулась мама.

Димка замер с ложкой в руках.

– А ты откуда знаешь? – спросил он.

– Вижу, ты последнее время слишком серьёзный, задумчивый ходишь, а тут с Сократом пообщались, он и подтвердил мои предположения.

Произнося эти слова, Татьяна Михайловна улыбнулась и посмотрела на меня.

– В смысле, я у него спросила: «Как думаешь, Дима влюбился?», а он молчит. Ты же знаешь, молчание – знак согласия, – засмеялась хозяйка.

Татьяна Михайловна, ну что ты такое говоришь! Я, видите ли, подтвердил! Это же надо такое придумать? Ты только никому постороннему этого не говори, а то тебя примут за не совсем здорового человека.

– Мам, вот не говори ерунды: Сократ, молчание, что ты насочиняла? К то-то тебе такое наговорил? – Димка положил ложку в тарелку и откинулся на спинку стула, потом перевёл взгляд на меня.

Я растянулся на полу, лежу и ухом не веду, слегка постукиваю хвостом по полу.

Дима, ты же знаешь, я могила!

– Клянусь, сынок, никто ничего не говорил. Сама догадалась. – Татьяна Михайловна широко улыбнулась. – Я же не первый день на свете живу. И тоже когда-то была семнадцатилетней.

– Настей зовут её, моя одноклассница, – буркнул Дмитрий. – Но ты не знаешь её. Она только в этом году к нам в класс перешла, они с родителями из Сибири переехали, – вздохнул Димка и принялся за суп.

– Красивая? – спросила Татьяна Михайловна и улыбнулась.

– Да, очень, – задумчиво ответил Димка и опустил взгляд в тарелку.

– А что не так? Вижу, что-то тебя тревожит? – насторожилась Татьяна Михайловна.

– Даже не знаю, как объяснить. Сложно всё. Понимаешь, мам, она не такая, как все. Девчонки читают модные любовные романы, а она – «Братьев Карамазовых», все слушают рэп, а она – Шопена и Рахманинова, да ещё и на скрипке играет. Вот поэтому её в классе все называют белой вороной.

– Значит, хорошая девочка, – заключила хозяйка.

О «Братьях Карамазовых» я уже слышал от Татьяны Михайловны. Она как-то делилась с Александром Петровичем:

– Саш, ты знаешь, я тут перечитала Достоевского, «Братьев Карамазовых», и совершенно по-новому взглянула на этот роман. Помню, в молодости он мне казался таким нудным, а сейчас прочитала на одном дыхании, абсолютно другое восприятие. Я где-то читала, что он входит в список обязательной литературы для изучения в школе. Но это же глупо, требовать от детей читать такие серьёзные книги.

– Да нет, ничего не вижу глупого. Наоборот, чем сложней литература, тем лучше развивается мышление. Понимаешь, человек учится рассуждать на таких книгах.

Дмитрий продолжал делиться с матерью:

– Не обращает она на меня внимания! Пытаюсь заговорить – она отводит глаза и убегает, – грустно добавил он. – Мне иногда кажется, она просто избегает меня.

– Значит, ты явно нравишься ей, – улыбнулась Татьяна Михайловна.

– Думаешь? Откуда ты знаешь? – Димка заметно оживился.

– Говорю же, что не первый день на свете живу, – засмеялась Татьяна Михайловна. – На самом деле, сынок, всё просто. Это чистейшей воды психология.

– В смысле? – не понял Дима.

– Если женщина при разговоре с мужчиной отводит взгляд, это первый признак её неравнодушного к нему отношения. Если бы ты был ей безразличен, она смотрела бы прямо тебе в глаза и вела бы себя с тобой, как со всеми остальными. Вот скажи, как она держится с остальными мальчишками? – спросила мама.

– Да вроде нормально со всеми, кроме меня, – задумался Дима. – И что мне теперь делать, мам?

– Если хочешь завоевать симпатию девушки – улыбайся, когда подходишь к ней. Флиртуй, не бойся, девушки любят флирт. Не стесняйся сделать комплимент, только не грубый, не навязчивый.

Мама подошла к сыну и ласково погладила его по голове.

– Прояви внимание к девушке, и увидишь, как всё изменится.

– Мам, как хорошо, что мы с тобой поговорили, – улыбнулся Димка. – Теперь я знаю, что делать!

Он вышел из-за стола и, крепко обняв Татьяну Михайловну, поцеловал её в щёку.

– Спасибо, мамуль, ты у меня самая лучшая!

Я всегда знал, что моя хозяйка – мудрая женщина. Это ж надо, в два счёта парня расколола, да ещё и наставления дала.

Димка уже хотел было убежать к себе в комнату, но Татьяна Михайловна его остановила.

– Сынок, ещё пару минут удели мне, я ещё не закончила, – Татьяна Михайловна опустилась на стул.

– Слушаю, мам. – Димка сел напротив мамы.

– Сын, любовь – это прекрасно. Она окрыляет, даёт силы и веру в себя. А я чувствую, что ты влюбился в эту девушку. Береги эту любовь, она может оказаться единственной. Некоторые легкомысленно рассуждают, мол, всё впереди, будет ещё любовь, да не одна. Нет, дорогой, бывает так, что первая любовь оказывается настоящей и остаётся на всю жизнь.

Дима задумчиво посмотрел на маму.

– Первая любовь – это волшебство, и скажу прямо, в ней не всегда есть место логике. Самое главное, не теряй голову. Не забывай об учёбе, это очень важно. Ты мужчина, и в будущем тебе придётся нести ответственность за твою будущую семью. Будет с тобой Настя или другая девочка, но именно ты должен будешь заботиться о ней, о семье, детях и близких тебе людях.

– Мам, здесь ты можешь за меня не переживать, я всё держу под контролем. В школе проблем нет, в спорте тоже, – уверенно заявил Дима.

– Это очень хорошо, – улыбнулась Татьяна Михайловна. – Сынок, я всегда знала, что ты умный мальчик. Я горжусь тобой, мой малыш.

Татьяна Михайловна засмеялась, а Дима закатил глаза.

– Мам, только при друзьях не называй меня малышом, а то ведь ребята засмеют!

– Могу тебя заверить, сын, что твоих друзей их мамы тоже наедине называют малышами и мальчиками. Конечно же, Дмитрий, я никогда при людях тебя так не назову. Ты у меня уже настоящий мужчина.

Глава 10

Как-то вернулась моя Катерина из школы грустная. Смотрю, на ней лица нет, думаю, кто-то обидел. Проходя мимо кухни, она скинула на ходу обувь и буркнула: «Привет, мам…» – и прямиком направилась к лестнице на второй этаж.

Татьяна Михайловна, едва заметив дочь, крикнула уже ей вслед:

– Катюш, ты что так быстро ушла? Даже не поздоровалась с матерью нормально.

Катерина её уже не слышала или сделала вид, будто не слышит, поэтому вопрос остался без ответа.

Мы с хозяйкой практически всегда были дома, она иногда отлучалась либо в магазин, либо по каким-то семейным делам. Поэтому хозяйство всё было на нас. Такое положение дел мне очень даже нравилось.

Я постоянно крутился рядом с ней, и мне частенько что-нибудь перепадало. Иногда вкусное, а порой и нагоняй случался, как мне всегда казалось, совершенно напрасно. Мы с хозяйкой частенько вели философские беседы, правда, она иногда забывалась и вдруг ни с того ни с сего начинала меня воспитывать или читать мне лекцию о здоровом образе жизни. Это была её любимая тема. В таких случаях я всегда вставал и демонстративно уходил из кухни, а она говорила мне вслед:

– Вот видишь, дорогой котик, ты тоже не хочешь вести здоровый образ жизни, вы с Александром Петровичем два сапога пара. Вам бы только поесть. Ты думаешь, я не знаю, что вы ночами на кухне промышляете? Кухня, между прочим, – это моя территория, я здесь знаю всё: что, где и как лежит.

Татьяна Михайловна стояла, уперев руки в бока, и качала головой.

Надо же, а я об этом как-то и не подумал. Она, оказывается, запоминает, куда что положила. Хитрая женщина. Я думаю: что она там печатает на своём компьютере? А она, видимо, заметки делает. Вот и попробуй стащить что-нибудь со стола, сразу вычислит.

Я, если честно, горжусь своей хозяйкой. Когда она работала, то каждый день вставала в шесть утра только для того, чтобы час потратить на спорт. Вы представляете? Летом занималась на улице, а зимой в доме. У неё всё для этого было: гантели, гири, турник, различные тренажёры, скакалки. Она часто говорила, что её любимый магазин – тот, где продаётся всё для спорта.

Я всегда думал: ну что ей не спится, повалялась бы лишний час в кровати, так нет, надо вставать и мучить себя и своё тело. Вот я бы на это ни за что не согласился, ни к чему мне всё это! Но, вы, люди, не умеете жить в своё удовольствие. Вам непременно надо устраивать себе разные надуманные испытания. То голодные марафоны устраиваете, то спортивные состязания. Как говорит Татьяна Михайловна, это закаляет характер. При чём здесь характер, не пойму. Не скажу, что я бесхарактерное создание, но такой ерундой заниматься никогда не стану. Ещё чего не хватало! Надо же, голодный марафон! Это что получается, вы испытываете себя, отказываясь от еды, то есть решаете вопрос: кто кого одолеет, вы еду или она вас?

Но всё-таки мне кажется, дело тут не только в характере: зачастую люди идут на какие-то испытания, например, ради денег или славы.

Я как-то смотрел по телевизору передачу, не помню название… Вы бы видели, что там только не вытворяют. Лазают по каким-то канатам, бьются о перекладины, падают с высоты в воду, и всё это ради чего? Ради главного приза, то есть из-за денег.

Правда, в таких шоу участнику, получившему главный приз, достаётся ещё и слава. Представляете, человек на протяжении долгого времени не вылезает из телевизора, естественно, его будет знать вся страна. Не зря же вы говорите: деньги и слава всегда идут рядом.

Я заметил, что у вас, у людей, всё сводится к деньгам: какой разговор ни заведи, он непременно перейдёт к теме денег или их недостатка. Вам вечно их не хватает. Сколько ни дай, всё равно будет мало. Вот и мои хозяева тоже часто о них говорят. Слышал как-то разговор Александра Петровича и Татьяны Михайловны:

– Саш, Диме кроссовки нужны, они у него прямо горят, не успеешь купить, уже порвались.

– А как ты хотела? – ответил Александр Петрович. – Это мы с тобой на машине ездим, а дети пешком ходят. Ты посмотри на наши дороги, зимой снег и слякоть, осенью дождь и грязь непролазная. А что творится возле нашей школы, там на бульдозере не проедешь, а как детям в кроссовках пройти? Хотя бы тротуар сделали, а то дети ходят по проезжей части, куда только администрация смотрит? Сколько жалоб писали, всё бесполезно. Ждут, пока президент приедет и наведёт порядок.

– Коммуналка опять подорожала, какие-то налоги пришли, не пойму, с чего они их рисуют? – вздохнула Татьяна Михайловна. – Где на это всё денег взять?

– Ты заметила, зарплата вроде стала больше, а денег всё равно не хватает? И чем больше появляется денег, тем больше возникает проблем, – заключил хозяин.

Татьяна Михайловна, почувствовав, что с Катей творится неладное, пошла за ней. Я тоже не остался в стороне. К то-то же должен знать, что в доме происходит. Вместе с хозяйкой я прошмыгнул в комнату, забрался под письменный стол и притаился, чтобы случайно не обнаружили, а то ещё выгонят. От них всё что угодно можно ожидать.

– Катюша, что случилось? – озабоченно спросила мама.

– Мам, всё хорошо, ничего не случилось, – раздражённо отмахнулась Катя.

Ага, по тебе видно, что всё просто замечательно. Сидишь, голову опустила, глаза от слёз ещё не просохли.

– Катя, не надо меня обманывать, – сказала хозяйка. – Ты моя дочь, и я прекрасно понимаю, когда всё хорошо, а когда случилось что-то плохое. Меня не обманешь, – твёрдо заявила Татьяна Михайловна и, присев на кровать, предложила: – Давай поговорим!

Катя сидела молча за рабочим столом и, опустив взгляд, смотрела на свои руки.

– Доченька, ты же знаешь, что мне можешь сказать всё. Я пойму тебя и всегда поддержу. Не бойся, поделись, и мы обязательно что-нибудь придумаем.

Татьяна Михайловна подвинулась ближе к Кате, так что они оказались друг напротив друга, и взяла её руки в свои.

– Мы же с тобой подруги, а подруги всегда всем делятся, тем более ты знаешь, я никогда никому ничего не скажу.

Хозяйка поглаживала Катю по руке.

– Задолбали они меня все, – в гневе вскрикнула девочка, и из глаз брызнули слёзы. – Сколько можно меня обзывать? Ну да, я толстая, так что мне теперь, умереть, что ли?

Вот оно в чём дело! Нашла из-за чего плакать. Да и не толстая ты вовсе, так, слегка упитанная.

– Катенька, милая моя, во-первых, успокойся, а во-вторых, чтобы я больше не слышала никаких разговоров о смерти, – произнесла Татьяна Михайловна. – Мы решим с тобой эту проблему, вот увидишь. Сейчас тебе четырнадцать лет, у многих девочек в этом возрасте появляется лишний вес. Я тоже была упитанной, сейчас смотрю на свои школьные фотографии и смеюсь: неужели это я! Ты не видела мои детские фотографии?

Татьяна Михайловна взяла дочь за подбородок и посмотрела в глаза.

– Нет, – помотала головой Катя, глядя на маму.

– Я тебе как-нибудь покажу, у нас в кабинете лежит мой школьный фотоальбом. Это у вас сейчас всё в телефоне, а у нас раньше фотографии были только на бумаге, – улыбнулась хозяйка.

– Они меня как только не дразнят: и жирдяй, и поросёнок, и хряк, и толстуха. Я ненавижу эту физкультуру, только выйду в спортзал, и начинаются идиотские смешки, хихиканья, издевательства, подколы. Я больше не буду ходить на физру, пусть мне ставят двойку, наплевать! – отрезала Катя.

Ах, Катя, говорила же тебе Татьяна Михайловна: не ешь конфеты, ешь поменьше сладкого. А ты не слушалась, даже ночью вставала и втихаря на кухне жевала. Это же надо, встать ночью, чтобы сделать бутерброд с маслом, добавить сверху варенья и съесть его. Даже я ночью не ем, вернее, стараюсь не есть, разве только иногда, и то за компанию с твоим папой.

– Девочка моя, запомни одно: оскорбляют недалёкие люди, и зачастую у них полно своих комплексов, они сами в себе не уверены. Умный человек никогда не опустится до оскорблений. Ему просто не до этого. – Татьяна Михайловна погладила Катю по голове.

– Получается, у нас в классе нет умных людей, потому что обзывают меня все, – грустно заметила Катя, – кроме Верки.

– Ну и бог с ними! Со временем ребята изменят отношение к тебе, вот увидишь, – сказала мать, – а сейчас надо постараться просто не обращать внимания на их выпады. Все эти клички и прозвища прилипают только к тем, кто на них реагирует. А перестанешь огорчаться – вот увидишь, им станет скучно, и всё само собой прекратится.

– Легко тебе говорить, мама. Ты стройная, красивая. Ещё говорят, что я на тебя похожа. Чем? Нисколько не похожа, посмотри на себя и на меня? Я какой-то гоблин, – грустно вздохнула Катя. – И как я могу не расстраиваться, когда весь класс хихикает надо мной.

– Никакой ты не гоблин, прекрати говорить ерунду. А на меня ты похожа, ещё как похожа! И, между прочим, такая же упрямая, как и я, – улыбнулась Татьяна Михайловна. – Катюш, мы решим твою проблему буквально за несколько месяцев, но при одном условии, – добавила она.

– При каком? – вскинула брови Катя.

– Условие очень простое: будешь выполнять всё, что я велю. Согласна? – спросила Татьяна Михайловна.

– А что я должна делать? – поинтересовалась Катя и посмотрела маме в глаза.

– Всё, что я скажу, – ответила Татьяна Михайловна и погладила Катю по щеке. – Я не потребую от тебя ничего сверхъестественного, всё будет в меру твоих сил, но при условии непременного выполнения всего, что я велю. Если согласна, начнём работать прямо сейчас.

– Хорошо, мама. Согласна! – твёрдо ответила девочка.

– Мы изменим твой образ жизни, питание, вкусовые привычки, и через три-четыре месяца ты будешь любоваться на себя и гордиться. Но если ты согласна, то я не приемлю никаких споров, нытья и хныканья. Ты уже взрослая девочка, и пора привыкать трудиться над собой. А работа над собой – это самый тяжёлый труд. На свой выпускной вечер ты будешь самой красивой девочкой в школе, обещаю. Правда, тебе до него ещё далеко.

Татьяна Михайловна улыбнулась и встала с кровати.

– А сейчас переодевайся, мой руки и приходи обедать.

– Мам, ты как думаешь, я справлюсь? – спросила Катя и грустно вздохнула.

– Если сомневаешься, то считай, что уже проиграла. Отбрось все сомнения, и у тебя всё получится! Знаешь, как говорил Эрнест Хемингуэй[6]: «Человек не для того создан, чтобы терпеть поражения. Человека можно уничтожить, но его нельзя победить».

Ох, и умеешь ведь ты, Татьяна Михайловна, убедить! И какого-то мужика сюда приплела. Вон и Катю уже на свою сторону перетянула. Чувствую, скоро и до меня доберёшься. Всё, Катерина, конец пирожкам, булочкам и вечерним конфетам. Готовься к утренним пробежкам, тренировкам и здоровому образу жизни. Это ж надо, угораздило меня попасть к такой хозяйке. Живут ведь некоторые коты, посмотришь, такие толстые, холёные. Только мяукнул – уже еда в миске. А тут, чтобы покормили, приходится чуть ли не польку-бабочку танцевать.

Глава 11

В тот день Татьяна Михайловна и Александр Петрович остались дома вдвоём: Димка ушёл с друзьями по своим делам, Катя с Дашей отправилась в приют для животных.

В выходной день, когда Александр Петрович отдыхал от работы, они с хозяйкой все домашние дела делали вместе. Такое у них правило было заведено, и я считаю, очень дельное, полезное правило.

Он пылесосил, она следом мыла пол, на кухне они готовили вместе, а потом объявляли детям, что авторами блюда являются Смирновы Александр Петрович и Татьяна Михайловна. Дети отмечали, что совместные блюда всегда получались намного вкуснее, чем когда их готовил кто-то один, на что родители отвечали: это потому, что в них вложили удвоенную любовь.

После всех переделанных домашних дел хозяева заваривали чай и устраивались на диване.

– Саш, я думаю, может, тебе стоит в школу сходить, поговорить с учителями? Не нравится мне вся эта история, боюсь, доведут нашу Катю до беды, – тяжело вздохнула Татьяна Михайловна. – Ты же знаешь этот возраст, какие необдуманные поступки могут совершать подростки.

– Татьяна, если люди с педагогическим образованием сами не додумались прекратить эту вакханалию, неужели ты думаешь, мой визит что-то поменяет в их сознании? Это вызовет обратную реакцию, понимаешь? Ещё больше всех настроим против Катерины, ещё больше будут дразниться. Подростки могут быть безгранично жестоки, и самое печальное, что они не умеют останавливаться и не понимают, когда наступает предел. Мы с тобой грамотные люди, и только мы можем и должны ей помочь. Самой ей будет тяжело, она ещё молодая и не совсем правильно всё понимает. Нужно ещё учитывать возраст… Ей хочется погулять, поспать, что-то вкусненькое слопать. Ты у нас психолог и непременно справишься. – Александр Петрович обнял жену и поцеловал в щёку. – А я буду тебе помогать, всячески поддерживать и подбадривать нашу Катерину.

– У тебя такая же проблема, как у Катерины, и ты тоже должен своим примером показать ей, что всё можно изменить. Прошу тебя, будь сдержан в еде, я за твоё здоровье тоже переживаю. Ты думаешь, что твоё высокое давление ни с чем не связано? Нет, дорогой мой, в основном это напрямую связано с неправильным питанием и лишним весом. Ты не Катя, ты взрослый человек и прекрасно понимаешь, к чему это может привести. – Татьяна Михайловна посмотрела мужу в глаза. – Ты вроде при мне ешь то, что я даю, а ночью с Сократом колбасу тайком на кухне жуёшь, – смеясь, сказала Татьяна Михайловна. – Говорю тебе, не покупай колбасу, ничего в ней нет хорошего и полезного.

– Танечка, каюсь, грешен, – улыбнулся Александр Петрович. – Обещаю, возьму себя в руки. Курить бросил, пить бросил, а вот бросить есть оказалось труднее всего! Но и с этим справлюсь.

Открылась входная дверь, и Катя с порога закричала:

– Мама, папа, вы дома?

– Мы здесь, на кухне, – хором ответили родители.

– Вы не представляете, где я сейчас была, – радостно объявила она, скидывая обувь.

– Так рассказывай, мы слушаем, – улыбнулся отец и подмигнул Татьяне Михайловне.

– Нет, сначала небольшой перекус. Мам, ты должна мной гордиться, меня Даша сейчас в «Макдональдс» тянула, а я гордо заявила, что такую еду не ем, – с улыбкой заявила Катя.

– Я всегда горжусь своими детьми, – сказала мама. – С этого и начинается работа над собой, вот с таких маленьких побед.

– Да и зачем мне есть непонятно что, если дома меня ждут котлетки на пару и мой любимый греческий салат, – потирая руки, сказала Катя.

– Я, пожалуй, тоже от котлетки не откажусь, – засмеялся Александр Петрович.

Если бы ты, Александр Петрович, отказался от котлетки, я бы очень сильно удивился.

– Ну давай, рассказывай, – сказала мама, когда все уселись за стол.

– Мы сегодня с Дашей были в приюте для животных, – сообщила девочка, хрустя салатными листьями.

– Это очень хорошо, – сказал папа. – Молодцы, девочки!

– Знаете, какие там классные собаки, кошки, я бы их всех забрала домой, – засмеялась Катя. – Там был один алабай, такой огромный, у него голова, как наш телевизор. А ещё немецкие овчарки и дворняжки всех мастей.

– А чей это приют, кто хозяин? – спросила Татьяна Михайловна.