Хроники дворцовых интриг Виалрии. Том 4. Елеария

– Я спрашивал, почему такая юная девушка ходит одна в такое позднее время? – повторил свой вопрос Петмид.

Елеария постаралась максимально корректно и доброжелательно ответить магу, что она возвращается с прогулки, и сейчас очень торопится домой, где её уже заждались. Таким образом, она надеялась как можно скорее, окончить диалог.

Вопреки опасениям Елеарии, Петмид не стал более ничего спрашивать у неё. Он лишь пожелал ей хорошего вечера и отправился дальше, в ту сторону, откуда недавно пришла юная ведьма. В то время как Елеария продолжила приближаться к жилищу Рокалида. Медленно передвигаясь по улице, Елеария поймала себя на мысли, что этот незнакомец оказался вполне неплохим магом. По крайней мере, она не чувствовала негатива с его стороны за то короткое время, которое ушло на общение с ним.

– Я знал, что ты придёшь, – прозвучала надменная фраза Церайма, который, незаметно для юной ведьмы появился на улице. Их разделяло всего несколько метров, от чего ей стало некомфортно. Так как она не понимала, как ему удалось застать её врасплох.

– О чём ты? Я вообще шла мимо, – холодно ответила Елеария, продолжая при этом переживать за Клио, которую до сих пор не смогла найти. Хотя уже почти дошла до дома Рокалида. Её отделяло всего десять метров от нужного ей здания.

– Вот значит как? Тогда не буду тебя отвлекать, – с улыбкой на лице сказал Церайм. Эта улыбка отражала не радость, а что-то иное. И это сразу не понравилось ей.

Церайм отшагнул в сторону, продолжая при этом держать обе руки за спиной. Он смотрел на Елеарию, и в его взгляде можно было увидеть хитрость и насмешку. Именно это вызвало подозрение у молодой ведьмы, когда она уже прошла мимо него.

Елеария остановилась на месте и медленно повернулась лицом к Церайму. Лицо парня изменилось, от такого поведения юной ведьмы. Она подошла ближе к нему и задала вопрос: « Что ты прячешь у себя за спиной?»

Церайм попытался изобразить удивление на своём наглом лице. Однако Елеария уже начала догадываться, кого он прячет. Поэтому он был вынужден признаться ей, под напором её испепеляющего взгляда.

– Что твой зверёк делал рядом с моим домом? – показывая Клио, которую он держал в руках, спросил Церайм.

– Отпусти её! – крикнула Елеария.

– Спокойно. Я отпущу её, когда ты мне ответишь на вопрос.

– А в чём проблема? Это всего лишь моя ласка. Чем она тебе не угодила? – более спокойно заговорила юная ведьма. Она знала, что Церайму будет нечего ответить. Так как она чувствовала себя правой в этой ситуации. Однако, вопреки её ожиданиям, он не растерялся.

– Кто-то уничтожает наши запасы еды. Я говорю о пшенице, картофеле и прочих продуктах. Это длится уже несколько дней. И вот сегодня я поймал твое зверя рядом со своим домом, – ответил Церайм.

– Клио не питается такой едой. Чтоб ты знал, Церайм, она по природе хищник. И твои овощи ей не подходят для питания. Ищи других виноватых, а её отпусти, – с ноткой злости в голосе ответила Елеария.

– А что, если я не сделаю то, что ты требуешь? – спросил он, наблюдая за тем, как на лице Елеарии всё больше и больше проявлялось раздражение и недовольство. Именно этой реакции добивался Церайм, о чём Елеария пока не догадывалась.

День второй (18.09)

Глава вторая. Зачатки восстания

Стояло ранее утро. Солнце ещё не успело взойти над горизонтом, когда Елеария проснулась от приснившегося ей кошмара. Сейчас, спустя несколько минут после пробуждения, она с трудом могла вспомнить, что ей приснилось. Да и то, это были лишь общие воспоминания без каких-либо определённостей. По этому, Елеария постаралась напрячь свою память, чтобы вспомнить всё.

Воспоминания начали вырисовываться в голове юной ведьмы, лишь, когда она посмотрела на Клио, спящую рядом с ней на кровати. Сон, который увидела этой ночью юная ведьма, оказался настолько впечатляющим, что она не смогла не проснуться. Ей приснилось, что она осталась совершенно одна, в незнакомом ей месте.

Всё то время, что она провела внутри сна, Елеария чувствовала тревогу, но не за себя, а за свою маму, которую она старалась найти в том неясном пространстве, в котором она находилась. Это место представляет собой большую комнату, с некоторым числом дверей, посчитать которые Елеарии не удалось. Каждый раз, когда она открывала любую из этих дверей, её взгляду представал длинный коридор, в конце которого находилась такая же дверь.

Стоило Елеарии начать идти к двери, тревога за Лэйколь наполняла её изнутри. Когда она доходила до конца коридора и открывала дверь, она вновь попадала в комнату, с которой начинала движение. Череда таких повторений в какой-то момент пробудил Елеарию.

Теперь, когда Елеария проснулась и вспомнила свой сон, она начала жалеть об этом. Ей захотелось отвлечься от мыслей о сне. И, ещё раз взглянув на мирно спящую Клио, юная ведьма смогла найти то, что отвлекло её. Она решила обдумать всё, что произошло вчера вечером. Начиная с незнакомца, которого Елеария случайно увидела в поле и заканчивая встречей с Цераймом.

Прежде всего, Елеария постаралась максимально дословно вспомнить диалог между Рокалидом и Петмидом. Всё вспомнить ей не удалось. Но и того, что припомнилось юной ведьме, оказалось достаточным, чтобы пораскинуть мозгами.

В своём разговоре, два мага упоминали темного мага Ихтириона. Насколько знала Елеария, он был казнён, когда к власти пришли люди. Однако Петмид заявлял, о его возрождении. Что это могло означать, Елеария терялась в догадках. Кроме того, ей было не ясно, в чём заключалась работа Рокалида, как он влияет на возрождение тёмного мага.

Раньше Елеария и не подозревала, что вокруг неё может быть так много тайн и загадок, одной из них стало поведение Церайма. Она в очередной раз посмотрела на Клио, вспоминая события вчерашнего вечера.

После того, как юная ведьма заявила ему, чтобы он отпустил Клио, Церайм возразил ей. Однако, почему-то, когда она начала злиться, сделал это.

«Зачем он пытался разозлить меня? Почему он цепляется ко мне? Что я ему сделала?» – мысленно сама себе задавала вопросы Елеария, на которые она не могла найти ответы.

В желании отвлечь себя от всех этих негативных мыслей и эмоций, Елеария поднялась со своей кровати и подошла к небольшому окошку, которое было в стене напротив. Под окном стоял стол, за которым Елеария обучалась письму. Её обучала Лэйколь, аргументируя это тем, что данный навык является необходимым. Хотя Елеария не до конца понимала, в чём его необходимость. Но, тем не менее, старательно училась ему.

За окном, форма которого представляет собой прямоугольник с закруглёнными углами, едва начинало светать. Её окно как раз было обращено к востоку, что позволяло Елеарии наблюдать за тем, как из-за горизонта поднимается солнце. Однако хоть у юной ведьмы была такая возможность, она редко делала это. Потому что просыпалась Елеарии чаще всего намного позже.

Но в это утро, она захотела проследить за тем, как солнечный диск, поднимаясь над землёй, осветит всё окружающее пространство. Любуясь природой за оконцем, Елеария и не заметила, что дверь в её комнату, к которому она была обращена спиной, бесшумно открылась. Она повернулась к двери лишь тогда, когда услышала шаги.

– Ты уже не спишь? – удивлённо спросила Лэйколь, войдя к ней в комнату.

– Я недавно проснулась, мама, – кротко ответила юная ведьма.

– В таком случае, мне не придётся тебя будить. У меня есть для тебя подарок, – ответила Лэйколь, показывая Елеарии то, что было у неё в руках. Она держала что-то, завёрнутое в небольшой кусок ткани. Любопытство, которое возникло при этом у Елеарии, заставило её отойти от окна и приблизиться к матери.

– Что это? – присаживаясь на кровать, спросила юная ведьма.

Лэйколь молча развернула свой свёрток, показывая, таким образом, его содержимое. Это оказались два не больших предмета. Один из них был настолько мал, что с лёгкостью мог бы поместиться в ладони у Елеарии. Это был кулон на верёвочке. Второй предмет представлял собой небольшой аккуратный нож.

Первое, что испытала юная ведьма, при виде таких необычных подарков, стало её неподдельное удивление. Которое тут же проявилось в виде вопроса: « Это настоящий нож?», и выпученными глазами Елеарии. Она не могла поверить, что её мама решила сделать ей такой необычный подарок.

«Зачем мне может быть нужен нож?» – в эту же секунду подумала она.

– Возьми мой подарок, – сказала Лэйколь, кладя на кровать рядом с Елеарией, то, что она держала до этого момента в руках.

Елеария молча послушалась свою мать, и взяла в руку нож. В первую очередь юная ведьма принялась рассматривать внимательно рукоятку и само лезвие. Так как, при детальном просмотре, он оказался не так прост, как вначале показалось ей. Прежде всего, необычной была сама рукоятка, вернее тот материал, из которого она выполнена. Это оказалась кость. Поверх неё были выгранены непонятные Елеарии символы. Об их значении она тут же спросила свою мать, которая присела рядом с ней.

– Этот нож единственное, что осталось мне от твоего отца. Откуда он появился у него, и что значат эти рисунки, на рукоятке, я к сожаленью, не знаю. Я решила, что это был бы не плохой подарок тебе на совершеннолетие, – развёрнуто ответила Лэйколь.

Однако, не смотря на то, что ответ её матери оказался более объёмным, чем ожидала Елеария, она всё равно нашла что спросить.

– Почему, я не видела его раньше? Ты скрывала его? – спросила юная ведьма, крепко сжимая рукоятку в руке. В этот момент, она ощутила настолько сильный прилив магической силы, что на мгновение, минуя собственное желание, проникла в сознание спящей Клио и вернулась обратно. Это произошло так неожиданно для Елеарии, что она выронила нож. Он тут же с грохотом упал на деревянный пол.

По выражению, которое в следующее мгновение возникло на лице Лэйколь, Елеария поняла, что её мать испугалась. Она и сама испытала лёгкий испуг, поэтому не удивилась, тому, что нечто подобное испытала и её мать.

– Что случилось? – попыталась выяснить Лэйколь причину падения ножа. На что Елеария не стала отвечать правду, сказав, что это произошло совершенно случайно. После чего, пока Лэйколь поднимала с пола нож, взяла с кровати то, что приняла за кулон.

На самом деле, это оказался медальон, на обратной стороне которого Елеария с удивлением обнаружила нанесённую гравировку. На нём была изображена молодая девушка с ребёнком на руках. Елеарии не потребовалось много времени, чтобы сообразить, кто именно изображён на медальоне. Девушка была похожа на Лэйколь, только значительно моложе. На ту Лэйколь, которую запомнила из детства юная ведьма.

Лэйколь подняла нож к тому моменту, когда Елеария внимательно рассматривала изображение на медальоне. Мать Елеарии положила нож и заговорила. Она рассказала, что этот медальон, был выполнен специально для юной ведьмы, по заказу. Его сделал один из жителей Эрова, по имени Жамрон, который славился своим умением производить различные диковинные предметы из металлов.

Сама Елеария слышала раньше об этом пожилом маге, знала, где он живёт и даже видела его не один раз. Да только, тот оставался посторонним для неё. И она не могла даже подумать, что её мать обратится именно к нему, для того, чтобы тот выполнил такую прекрасную вещь. Но, не смотря на всё это, этот подарок в целом понравился Елеарии. Хоть она и не знала, что ей делать с ножом её отца.

– Спасибо большое за подарки, – поблагодарила Елеария свою мать, обняв её.

Эта традиция, дарить подарки на совершеннолетие ребёнка имела очень древние корни. Такие древние, что никто из ныне живущих в Эрове не помнил, с чем было это связано. Но, тем не менее, незнание не мешало им продолжать соблюдать эту традицию. Тем более что она не имела негативных влияний на общество магов и ведьм.

Когда Елеария закончила обнимать Лэйколь и собралась переложить её подарки на полку комода, который стоял с другой стороны от кровати, её мать задала волнующий её вопрос.

– Елеария, у тебя всё в порядке? За последний день ты вызвала у меня чувство опасения. Вчера ты поздно вернулась домой. Ты не хочешь поделиться со мной, своими переживаниями? – эти вопросы не казались Елеарии какими-то не подходящими. Так как юная ведьма привыкла быть открытой со своей матерью.

Однако, не смотря на те тёплые, доверительные отношения, которые присутствовали между матерью и дочкой, Елеария впервые в жизни не хотела рассказывать о том, что случилось с ней вчерашним вечером. Особенно ту историю, которая произошла с юной ведьмой, когда её сознание проникло в тело Клио. Поэтому она сказала, что всё в порядке.

На удивление Елеарии, Лэйколь не стала больше задавать вопросы. Она пожелала своей дочке хорошего дня и сообщила, что у неё есть дела на кухне. Вследствие чего она встала с кровати и вышла из комнаты, оставляя юную ведьму наедине со своими мыслями и переживаниями.

Оставшись одна, Елеария в первую очередь принялась разбираться с подарками. Это хоть и не на много, но отсрочило неизбежное – размышления о том, почему она утаила произошедшие вчера события. Елеария в очередной раз взяла в ладонь медальон. На этот раз она определилась с тем, что будет с ним делать. Юная ведьма одела его себе на шею, спрятав сам медальон под одежду.

Разобраться с ножом она не успела. Её отвлёк шум и мелькания силуэтов, которые, возникли за её окном. Завернув нож обратно в кусок ткани, Елеария быстрым шагом приблизилась к оконной раме.

По началу, Елеария не увидела ничего необычного, так как источник шума не попадал в пределы видимости её окна. Однако спустя некоторое время, в течение которого она наблюдала, за окном мимо их дома, пробежал один из жителей Эрова. На первый взгляд, в произошедшем не было ничего пугающего, однако, Елеария чувствовала, что происходит что-то необычное.

Она всё ещё продолжала смотреть в окно, пока через некоторое время не увидела в нём проезжающих всадников. Сначала юная ведьма попыталась их сосчитать, но довольно скоро, она сбилась с чёта. В последний раз такое количество людей в Эрове было, во время подавления восстания. Несколько секунд Елеария пыталась понять, что стало причиной прибытия королевских гвардейцев в деревню, пока не вспомнила подслушанный ею вчерашний диалог между Рокалидом и Петмидом.

– Почему я сразу не заподозрила это? О чём они могли говорить, если не о восстании?» – подумала в этот момент Елеария, медленно отходя от окна. Тут же у юной ведьмы появилось желание, поделится всеми своими мыслями со своей матерью. Но едва она подумала о том, чтобы направиться на кухню, как в комнату вбежала обеспокоенная и взволнованная Лэйколь.

– Что за шум? Что происходит? – спросила ее мать, приближаясь к окну.

Елеария не успела ничего ответить, когда Лэйколь, взглянув в окно, повернулась к ней лицом. В этот момент, юная ведьма увидела испуг на лице своей матери, который, как молния, передался ей. Теперь она начала ощущать, как в с каждым мгновением в ней растёт паника.

– Нам нужно попытаться спрятаться, – проговорила Лэйколь, осматриваясь по сторонам, и после недолгого молчания добавила, – возьми всё самое необходимое, мы уходим.

– Куда? – взволнованно и удивлённо спросила Елеария.

– Нужно покинуть дом и где-нибудь спрятаться. Возьми с собой всё самое необходимое, – этот ответ ввёл Елеарию в растерянность. Впервые в жизни её мать сообщала ей подобные вещи. Она не понимала, что стряслось, но не стала перечить Лэйколь.

Вместо этого, Елеария достаточно быстро оделась, взяла с собой нож, Клио, которая к этому моменту проснулась, и направилась в соседнею комнату. Здесь её уже ждала Лэйколь. Она заканчивала складывать продукты питания в небольшую сумку.

– На первые несколько дней, нам должно этого хватить, – промолвила она, надевая сумку за спину на плечи, – идём, нам пора уходить.

Меньше чем через минуту, они уже стали медленно и аккуратно открывать дверь собственного дома, которая выходила на боковую сторону дома, тем самым несколько обезопасив двух ведьм от возможного попадания на глаза гвардейцев. В первые минуты, как только они вышли, Елеария почувствовала утренею прохладу, однако, довольно скоро это чувство исчезло. Оно сменилось растерянностью, которая с каждым мгновением продолжала повышаться.

Осмотревшись по сторонам, Елеария и Лэйколь пришли к выводу, что рядом с ними нет гвардейцев. Все они проехали мимо их дома по направлению к центральной части Эрова. Туда, где находилось управление деревней. Каждый раз, когда прибывали люди, они первым делом отправлялись туда, для того, чтобы пообщаться с председателями деревни. И никогда прежде не поступали иначе. Именно по этому, Лэйколь была уверена, что им с дочкой удастся спрятаться, о чём она сейчас и сказала Елеарии.

Единственное, что пыталась понять Елеария, это то, почему её мать так стремится скрыться от королевских гвардейцев. Насколько она помнила, за все те разы, когда в Эров прибывали отряды людей для подавления того или иного восстания, Лэйколь не вела себя подобным образом. О чём юная ведьма не успела спросить, так как они с матерью были вынуждены наблюдать действия гвардейцев.

Рядом с ними, на одной улице находилось несколько гвардейцев, общая численность которых не превышала десятка. Они передвигались по большей части пешком. Но, не смотря на небольшое количество людей, их следовало опасаться, так как все они выполняли похожие действия. Группами по два или три человека гвардейцы подходили к домам деревни и стучались в дверь.

Если им открывали, то они спокойно входили в дом, после чего выводили всех, кто жил в доме и уводили по направлению к центру Эрова. Если же им кто-то не открывал, то гвардейцы применяли силу, с напором входили и также выводили магов и ведьм. Особого насилия гвардейцы не проявляли, по крайней мере, к тем, кто не пытался оказывать им сопротивление. В число таких покорных жителей Эрова вошли бы и Елеария с Лэйколь, если бы сейчас не попытались сбежать.

В этот момент, когда обе ведьмы увидели, как из соседнего с ними дома выводят их обитателей, уверенность в успехе побега резко понизилась как у Елеарии, так и Лэйколь. Что юная ведьма поняла по изменившемуся поведению своей матери. Это проявлялось тем, что Лэйколь сначала замерла на одном месте, после чего её глаза забегали по сторонам. Она начала часто оглядываться, оставаясь при этом на одном месте. Всё это не могло не повлиять на Елеарию.

– Что нам делать? – со страхом в голосе полушёпотом спросила Елеария.

– Нужно идти, – только успела выговорить Лэйколь, как к их дому направились два гвардейца. Они не сразу заметили двух ведьм, так как те находились в недосягаемом для их взглядов месте. Точно так же, как и оба гвардейца небыли видны Елеарии с Лэйколь. Именно поэтому их встреча оказалась такой неожиданной для обеих сторон назревающего конфликта.

– Оставайтесь на месте. И не вздумайте пытаться оказать нам сопротивление. Именем наследного принца Рейлона, я приказываю вам добровольно пройти с нами, – заговорил один из двух гвардейцев, в то время как второй взялся правой рукой за рукоять своего меча, который весел у него на поясе.

В этот момент, наблюдая за тем, как гвардеец тянется к своему оружию, в голову Елеарии пришла абсурдная и опасная мысль: «У меня же есть оружие. Почему бы мне не применить его?». Под оружием юная ведьма подразумевала недавно подаренный ей нож, который в завёрнутом в ткань виде сейчас находился в её кармане. Однако довольно быстро Елеария отбросила эту мысль. Это решение оказалось одним из правильных.

– Что происходит? – спросила Лэйколь, в то время как её дочь избавлялась от неправильных мыслей.

– Настоятельно прошу вас, пройти с нами. Там, где вам следует находиться, всё объяснят, – вновь заговорил тот же гвардеец.

Почему из них двоих говорил только он, Елеария точно не знала, хоть и имела некоторые догадки по этому поводу. Насколько она знала, по предыдущему опыту, полученному в тех случаях, когда в Эрове появлялись королевские гвардейцы, в структуре управления гвардии существовала некая иерархия. Так, каждый из гвардейцев имел своих начальников, приказам которых он был вынужден подчиняться. На каком основании, строилась данная структура подчинения, Елеария не могла до конца сообразить. Настолько сложно было сложно осознать правила мироустройства, по которым жили люди.

В первое время, Елеария думала, что иерархия в структуре управления гвардии людей основано на возрасте. Чем старше тот или иной гвардеец, тем высше он в этой схеме управления. Однако, во время одного из последних восстаний, которое проходило несколько лет назад, ей пришлось отвергнуть такую мысль. Так как тогда она стала свидетелем такой ситуации, в которой один из молодых гвардейцев командовал не только теми, кто являлся одного с ним возраста, но и теми, кто был значительно старше.

Помимо самих гвардейцев, в такие отряды для подавления восстаний, всегда входило несколько десятков жрецов. Их место в структуре иерархии оставалось ещё более загадочным для Елеарии. Ровно, как и роль этих людей, в подавлении восстаний. Ведь, если у гвардейцев было оружие и умение применять его для подавления этих самых восстаний, что они в действительности не раз делали, то жрецы бога Кор'да оставались в стороне.

Так было и в этот раз. Всю работу по обходу домов Эрова выполняли гвардейцы, в то время как два десятка жрецов находились на центральной площади деревни. Всё что они делали, это контролировали процесс.

Елеария и её мать были вынуждены послушаться гвардейцев и пройти с ними на центральную площадь деревни. Юная ведьма помнила время, когда на этой площади проводились различные праздничные ярмарки, один из таких должен был проходить чуть больше чем через месяц. Он должен был ознаменовать собой окончание сбора урожая и скорое наступление зимы. После этой ярмарки в Эров должны были прибыть отряды сбора, которые собирают большую долю полученного урожая и увозят в ближайший город – Устьдерн. Но что-то пошло не по плану, и вот теперь гвардейцы собирают всех жителей на этой самой площади.

Ещё до того, как дойти до цели их пешего путешествия через Эров от дома до площади, Елеария начала чувствовать, что происходит что-то неладное. Что именно подсказывало ей это, юная ведьма не могла сказать однозначно. Но, тем не менее, появилось не только данное чувство, но и изменилось общее поведение её ручной ласки, которое всё это время, крепко ухватившись своими лапками за одежду Елеарии, сидела на одном из её предплечий.

Клио, которая всегда была спокойна в моменты нахождения на руках Елеарии, на этот раз вела себя совершенно иначе. Она то взбиралась вверх по руке юной ведьмы, то спускалась вниз, то перебиралась с руки на руку. Это началось на середине пути от дома до площади, однако Елеария обратила на это внимание только в тот момент, когда они с Лэйколь, ведомые двумя гвардейцами, подошли к окраине площади.

Несколько раз, на протяжении их движения, Елеария пыталась успокоить свою ручную ласку. Но все попытки оказывались тщетными и безрезультатными. Так продолжалось до тех пор, пока чувство тревоги не овладело ею самой. Она хотела рассказать это своей матери, идущей рядом с ней, но только разговаривать в присутствии двоих гвардейцев у юной ведьмы не было никакого желания. Именно по этому, они шли молча, лишь иногда переглядываясь между собой.

К тому моменту, когда Елеария и Лэйколь пришли на центральную площадь Эрова, здесь уже находилась большая часть обитателей деревни. Все они находились примерно в одном и том же состоянии, все были растеряны и смятены. Маги и ведьмы молча переглядывались между собой. Никто не спешил начинать диалог, толи потому, что все находились в поникшем состоянии, толи потому, что не хотели делиться своими мыслями в присутствии гвардейцев и жрецов.

Лэйколь и Елеария влились в толпу остальных жителей Эрова. Здесь было много знакомых юной ведьме лиц. Среди прочих, она отыскала Жорома, мага, который искусно выполнил медальон, висевший на её шеи под одеждой. А также, увидела группу молодых ведьм и магов, друзей Церайма, который тоже присутствовал здесь.

Их разделяло расстояние в несколько метров, которое практически полностью было заполнено жителями деревни. Сокращать это расстояние Елеария не собиралась. Освоившись в толпе, Елеария принялась осматривать всё то, что находилось по краям площади. Всю эту территорию занимали гвардейцы. Они стояли вокруг толпы, образуя, таким образом, кольцо. Так, как их количество не превышало двух десятков, а площадь имела сравнительно большой размер, гвардейцы были вынуждены стоять на расстоянии друг от друга.

Такое подобие оцепления не могло бы сдержать всю толпу магов и ведьм, находящихся в центре площади. Общее количество, которых в несколько раз превышало число людей. Однако, в тоже время, большая часть собравшихся жителей в центре площади представляли пожилые и юные маги и ведьмы. А те, кто мог бы попытаться оказать сопротивление либо не имели оружия и достаточных для этого физических данных, либо не имели такое желание. В то время как маги и ведьмы оставались практически беспомощными под гнётом гвардейцев и жрецов, люди продолжали править Виалрией.