Сердце ангела

    Ася повернулась к нему: в её чудесных глазах промелькнуло удивление.

– Ты ещё здесь? Я думала, что мы уже обо всём поговорили…. – она одарила его таким холодом своих фиалковых глаз, что Влад был настолько поражён, что с изумлением уставился на неё. Что-то было в её взгляде такого, что заставило его резко развернуться и уйти, ни разу не оглянувшись.

    Ася стояла, обхватив себя руками за плечи, словно пытаясь согреться. Дэн скорее почувствовал, чем увидел, горечь в бездонной глубине её глаз.

     А она, казалось, не может оторвать от него глаз. Он притягивал её. В этот раз глаза его были совсем другими: в них не было гнева, его взгляд был полон страсти, которая эхом отдавалась в сердце девушки.

    Дэн взял руку Аси и поцеловал её пальцы. Она рассмеялась и откинула назад свою гриву волос. Он приподнял её лицо за подбородок, пальцы скользнули по шее. При свете дня различил три пурпурных следа от пальцев. Он стиснул зубы, в его глазах появился холод. Дэн погладил это место.  Лишь только он коснулся её нежной шейки, лёд в глазах растаял и вспыхнул огонь, густые волосы отливали синевой.

 Девчонки, стоя в сторонке, и с умилением наблюдая трогательную сцену, решили оставить их вдвоём и двинулись по домам.

 Дэн наклонился, было, чтобы поцеловать её, но, вспомнив данное себе обещание, поднял голову, засовывая руки в карманы джинсов. Ася стояла, не сводя с него изумлённых глаз, в уголках которых была невыразимая боль. Она стояла, прижавшись спиной к дереву; он, вынув руки из карманов, упёрся руками в кору дерева на уровне её головы.

– Ты сводишь меня с ума.... – произнёс у неё над ухом бархатный баритон. Он прикоснулся к её лицу: его длинные пальцы при этом дрожали; от его дыхания шевелились её волосы. От его прикосновений перехватило дыхание. Близость его пугала её. Ещё вчера они были просто друзьями, и всё было чётко и ясно, но сегодня всё изменилось.

– Мы договорились остаться друзьями…. – прошептала Ася. Её глаза лихорадочно блестели, на щеках выступил румянец, в голове вертелась одна единственная мысль: "Почему я всегда всё порчу?"

  Карие глаза, затуманенные страданием, широко распахнулись, он побледнел, опустил руки и прислонился к дереву с другой стороны ствола.

– Да, да, конечно…. Прости…. Я не хотел тебя обидеть.

– О, Дэн.... – его имя никогда ещё не произносили так: в голосе звучала страсть (или ему это показалось?)

  Она почувствовала, как он схватил её за руки и развернул к себе лицом. Напряжённые карие глаза не позволяли ей отвести взгляд.

  Свет, пробивающийся сквозь ветки деревьев, выделял нежные очертания её профиля; в солнечных лучах искрились золотом пушистые завитки у неё на шее; и меж полуоткрытых губ зубы отливали перламутром; её глаза были ярче, чем лазурное небо над морем.

 "Как она прекрасна!"

 Его глаза посерьёзнели, он медленно склонился к ней и прикоснулся к её губам своими. Это лёгкое прикосновение длилось всего мгновение.

 Его близость больше не пугала её. Она подняла руки и положила на его широкие плечи. Его губы снова коснулись её губ, и на этот раз задержался на них дольше. Он целовал её с удивительной нежностью, его рука обвила её талию.

 Потом они долго гуляли по парку.

 Она, такая маленькая и лёгкая, шла, словно порхая, по тропинке парка мелкими шагами, которые были вдвое меньше его шагов.

Глава 2

Через день Дэна провожали в армию.

Эти два дня они провели вместе. Влад их больше не беспокоил. Дэн был счастлив. А вот Асю одолевали сомнения: правильно ли то, что она делает? Только недавно ей казалось, что она любит Влада, а сейчас её сердечко учащенно билось для Дэна. Она казалась себе мерзкой и непостоянной.

Её рассудительные глаза, рассматривая себя в зеркале, обнаруживали какое-то новое беспокойство, какого она никогда у себя не замечала.

Никто и никогда не любил её так, как Дэн.

Ася, как и обещала, пришла на его проводы.

Она вошла красивая и спокойная: локоны обрамляли её лицо, волосы, сверкающие искрами всех оттенков янтаря и меди, были собраны в замысловатую причёску; её чёрные брови были очерчены так тонко, точно их провела точная кисть художника; её сапфировые глаза, широко открытые, были прекрасны; чувственные губки дышали негой. Она внесла с собой какое-то благоухание чистоты и прелести, свойственное неземному существу.

  Увидев её улыбку, обращенную только к нему одному, он больше никого не замечал: он смотрел лишь на неё с таким возбуждением, что её  глаза  засветились внутренней радостью. Об одном она могла с уверенностью сказать: её, и только её желал он. Ещё тогда, когда она встретилась с ним  в тот холодный вечер, когда она предложила ему на ней жениться, уже тогда она догадывалась, что он относится к ней как-то по-особенному. Она увидела, что глаза молодого человека с любопытством и симпатией остановились на ней. Для него она была женщиной, и женщиной желанной….

– Дэн, – произнесла она с улыбкой, которая свела бы с ума святого, – ты так уставился, будто приведение увидел….

  Его улыбка, предназначенная только ей, была неотразима….

  Поддавшись порыву, она бросилась ему навстречу и поцеловала его в губы. Его лицо приблизилось, карие глаза затерялись в близости, и Ася почувствовала себе в его объятиях. Дэн приподнял её, как пушинку и закружил. Его смех…. Он смеялся легко и непринуждённо и принимал всё происходящее с большей готовностью, чем она. Его лицо выражало искреннюю радость, исполненную любви и надежды.

– Я безумно рад, что ты пришла, – произнес Дэн ей на ушко. Ни от какого другого голоса по телу не распространялась такое лёгкое покалывание.

– Денис, ты не хочешь познакомить меня со своей девушкой? – раздался рядом с ними приятный женский голос.

  Они обернулись на звук этого завораживающего голоса. Рядом с ними стояла маленькая, худенькая женщина с озорной стрижкой и очень располагающей улыбкой. Большие миндалевидные глаза цвета спелого ореха с интересом рассматривали девушку.

Ася смутилась и опустила глаза.

– Ма, это та девушка, которая хочет, чтобы я на ней женился, – его голос, низкий и насмешливый, привёл её в чувство, – и я совершенно не возражаю.

  В знак подтверждения своей любви он нежно сжал её руку.

– Валентина Ивановна, – представилась женщина, – мама этого оболтуса. Я очень рада познакомиться с девушкой моего сына. Он такой стеснительный…....

– Разве? Я что-то не заметила, что этот молодой человек очень стеснительный….

– А я и не думала даже, что его кто-то будет провожать в армию.

– Мама, Ася пришла ко мне, а не к тебе, поэтому мы идём танцевать.

  Во время танца он не произнёс ни слова, но его глаза не отрывались от её лица, а сильная рука твёрдо держала маленькую ручку, в то время, как другая уверенно лежала на талии. Глаза его сияли, наполненные любовью. Он так близко прижал её , что ей стало не по себе и она слегка отодвинулась. Он снова застенчиво улыбнулся, глаза молодого человека озорно блеснули:

– А давай сбежим? – он с трудом сдерживал улыбку, в глазах плясали озорные огоньки.

– Давай, – лукавый огонёк зажёгся и в её глазах.

  И они, взявшись за руки, выскользнули на веранду, а затем – в сад, залитый лунным светом. Не успела она оглянуться, как оказалась прижатой к груди молодого человека, а его губы, тёплые, упругие и необычайно чувственные приникли к её губам.

Его первый поцелуй открыл дорогу следующему – куда более нежному и требовательному. Дэн крепче сжал её в объятиях, и поцелуй стал ещё более настойчивым и неистовым.

  "Это сон, я вижу сон", – пульсировала мысль в её голове, но его горячие губы были не менее реальны, чем её собственные.

  Вдруг он оборвал поцелуй и посмотрел на неё. Его взгляд был затуманен желанием. Она закрыла глаза.

– Ася, любимая, посмотри на меня.

  Она разомкнула веки и встретила его нежный взгляд. Ночь окутала их нежным покрывалом и толкала друг к другу в объятия. И лишь полная луна была свидетелем, а ночная темнота создавала интимность.

  Его жаркие губы сводили её с ума, и она всё крепче прижималась к его груди. А он не только любил и желал её, но и испытывал к ней глубокое уважение, и это помогало сдерживать страсть. Хотя его одолевала самая настоящая похоть: ему хотелось сорвать с неё одежду и овладеть ею. Дэн нехотя отодвинул слегка Асю от себя. Она недоумённо взглянула на него; её взгляд скользнул по его сильному откровенно возбуждённому телу. Она смутилась, закрыла лицо руками и отвернулась. Дэн подошёл, встал у неё за спиной, и она оказалась в тёплом кольце его объятий.

  Нервы натянулись, как струна, когда она почувствовала, как её спина касается его груди, а его подбородок задевает её макушку. Сильные руки накрыли её дрожащие пальцы. Он отнял её руки от лица и повернул к себе девушку.

  Он прижал Асю к себе ещё крепче так, что она ощутила его мускулистое тело. Дэн снова прижался к её губам. На этот раз поцелуй был более требовательным. Она почувствовала, что слабеет.

  Ася хотела его со страстью, которой прежде не испытывала. Она обняла Дэна, сомкнув руки вокруг его широкой груди, целуя всё смелее и смелее.

Сердце девушки гулко стучало. Его тело и руки обжигали: он ласкал обнажённые плечи девушки. Его прикосновения были такими лёгкими и нежными, словно движение воздуха.

– Ты – сладкая нежность…, – шептали его губы, – медовые фиалки твоих глаз… – он поцеловал её глаза, – бархатная кожа…, сладость твоих губ сводят меня с ума….

  Дэн вынул из её причёски шпильки и залюбовался каскадом медно-золотистых волос, рассыпавшихся по плечам и играющие таинственным свечением в лунном свете. Потом привлёк к себе ещё теснее и стал целовать с всё нарастающей страстью.

  Молодой человек взял её руку и прижал к тому месту, где застёгиваются джинсы.

– О, Дэн…. – выдохнула она. Ситуация становилась опасной; его близость и страсть обезоруживали девушку.

  Ей и в голову не пришло оттолкнуть Дэна. Только сейчас она стала понимать, что подвергла его муке, когда так бесстыдно отвечала на его поцелуи.

  Он явно колебался, внутри Дэна шла борьба. Но победила сдержанность. Молчание было долгим, потом он медленно протянул руку, и её пальцы утонули в его большой руке.

– Прости, родная, я потерял над собой контроль, – сказал он, целуя пальцы на этой маленькой, тёплой ручке.

– Ах, вот вы где! – насмешливо произнёс Вадим, мгновенно оценив ситуацию. От его цепкого взгляда не укрылось её смущение, её пылающие щёки, припухшие от поцелуев губы, изменившаяся причёска. – А что вы тут делаете? – насмешливо поинтересовался он. – Вас там все разыскивают.

– А ты как думаешь? – парировала Ася, в её голосе послышалась обида.

– Ась, я ведь ничего..... Я пошутил, – растерянно произнёс Вадим.

– Немедленно прекрати, – она игриво нахмурилась, и шаловливо толкнула его в бок локтем.

– Опасайся его. Его намерения могут оказаться не благороднее моих, причём в значительной степени, – шутливо предупредил Вадим.

  Дэн стоял, скрестив руки на груди:

– Не смей домысливать то, чего не было.

– Ты придаёшь этому большое значение, – сказал Вадим.

– Для меня это действительно серьёзно, даже больше, чем ты можешь себе вообразить.

  Возникла неловкая пауза, которую нарушила Ася:

– Что тебя угнетает? – коснулась она руки Дэна.

– Я благодарен судьбе за то, что послала мне такую любовь, – его лицо светилось радостью.

  Тронутая словами друга, Ася спрятала своё лицо на груди Дэна, а он нежно поцеловал её чудные волосы.

  Вадиму стало неудобно оттого, что он вторгся со своими плоскими шуточками во что-то личное, чистое и светлое.

– Ребята…, вы это… того… шли бы к гостям....

  Девушка подняла руки, чтоб уложить вновь копну огненно-рыжих кудряшек, чтоб не привлекать лишнего внимания.

– Я ничего не видел и не слышал, – сказал Вадим, едва касаясь её руки.

– Не знаю, как тебя и благодарить, – сказала девушка, глубоко тронутая пониманием молодого человека.

– Наградой будет твоя улыбка.

  Ясные фиалковые глаза глядели с признательностью. Такие прекрасные сияющие полные страсти глаза, глаза женщины на детском личике.

  Впервые он увидел её совсем девочкой с широко распахнутыми глазами и копной непослушных рыжих кудряшек, когда их мамы привели детей "первый раз в первый класс". Но уже в те годы она обещала превратиться в красивую «солнечную» красавицу. Он зачарованно наблюдал за порывистой энергичной девчушкой, став её другом.

  В знак подтверждения своей дружбы, он нежно сжал её руку, она ответила тёплым пожатием.

– Маленькая чародейка…, – насмешливо произнёс Вадим.

Они втроём вошли в столовую, где вовсю веселилась молодёжь. Казалось, никто не заметил или сделали вид, что не заметили отсутствие хозяина вечеринки.

  Они присоединились к всеобщему веселью. Говорят, что поцелуи сжигают много калорий, поэтому молодые люди проголодались. Каждый из них пытался накормить другого.

  Асю обжигала волна страсти, когда его пальцы нежно касались её губ, засовывая в рот очередное лакомство, или смахивая с подбородка крошки. Его близость обезоруживали. Пронзительный взгляд и тёплые прикосновения лишали её воли. Нестерпимо захотелось убежать.

  Мало-помалу гости начали расходиться.

– Ася, я провожу тебя, – мягко предложил Дэн, тоном, не терпящем возражений.

  Он знал, что не должен этого делать. В её присутствии он терял контроль над собой. Но не мог отказать себе в удовольствии провести с ней ещё пару часов.

  Они молча шли, держась за руки, как маленькие дети, и бросая друг на друга многозначительные взгляды.

  Дойдя до её дома, он попрощался. Но вместо того, чтоб уйти, он наклонился к ней и прикоснулся губами к её губам. Этот мимолётный поцелуй обезоружил её. Она беспомощно застонала.

– Ты плачешь, любовь моя? Что случилось? Я чем-то обидел тебя?

  Взяв двумя пальцами за подбородок, он приподнял её головку, и посмотрел ей в глаза.

– Нет, Дэн, ничего не случилось…. Я… я просто не хочу, чтобы ты уезжал…. – в её голосе было столько страдания и боли.

  Он вытер её слёзы и припал к дрожащим губам. Дэн целовал её с любовью и нежностью, едва касаясь рта, а в промежутках между поцелуями шептал слова любви.

  Чуткий, понимающий, любящий, со всей нежностью, на какую был способен, он целовал её страстно и требовательно, крепко прижимая к себе.

  Тёмные глаза, горячие чувственные губы, сильные руки, обнимающие так крепко, что становилось трудно дышать. Его губы переместились к шее, он стал порывисто покрывать её поцелуями, издавая тихие стоны и шепча её имя.

– О, Боже! Как я хочу тебя, – шептал он, касаясь губами её кожи.

– Дэн....– она так же изнемогала от желания, – наслаждайся тем, что происходит, – однако при последних словах голос её изменился, и с нежной страстью она добавила:

– Делай, что любишь и люби то, что делаешь….

  Её руки скользнули под его рубашку, чувственно провела ладонями по его телу, и от её прикосновения у него побежали мурашки. Она вновь сводит его с ума.

  Это была страсть, простая и открытая.

– Ещё один поцелуй, – молил он.

  У неё не было сил сопротивляться: его ласки возбуждали, доводя до полуобморочного состояния. Умирая от страсти, она готова была отдаться ему прямо здесь.

  Казалось, прочтя её мысли, Дэн опустил её на скамью возле дома и склонился над ней. Его рука скользнула ей под юбку, коснувшись внутренней стороны бедра.

  Её страсть была сродни одержимости. Непреодолимое влечение к Дэну рождало у неё чувство вины. Глаза расширились от ужаса, когда он коснулся тонкой полоски трусиков.

– Нет, Дэн, не надо.... Остановись.... Я умоляю.... Нет.... – голос её срывался на плач.

  Чуть слышно выругавшись, он поднялся, чувствуя себя прескверно. Проклятие, он ведь не хотел оскорбить её, тем более открыто унизить. Но каким-то образом умудрился сделать и то и другое.

  Прежде, чем она поняла его намерения, схватил её руку и горячо сжал ладонями.

– Прости меня, девочка моя. Я потерял голову.

– Мы оба потеряли рассудок.

  Они не смели поднять друг на друга глаза. Несколько мгновений стояла тишина: оба переводили дыхание.

– Ты придёшь к автобусу? – спросил Дэн.

– Да, – еле слышно ответила девушка.

  О чём думал он, это ясно. Но о чём думала она….

  Она уснула, обливаясь слезами, и проснулась на следующее утро, чувствуя себя безмерно слабой и разбитой. Но тем не менее, нашла в себе силы одеться и выйти из дома.

  ....Перед военкоматом уже стоял автобус, когда она появилась.

  Он подлетел к ней, сжал в объятиях. Его нежность полоснула ножом по взвинченным нервам. Ася заставила себя посмотреть ему прямо в глаза.

– Я буду ждать тебя, – сказала она, не обращая внимания на его извинения.

  Он оторвал её от земли: сначала он поцеловал её покрасневший нос, а потом слегка коснулся её губ своими и, поставив осторожно на землю, развернулся и побежал к автобусу. Остановившись на ступеньке, оглянулся, помахав рукой, и скрылся в пасти этого пыхтящего и дымящего чудовища, именуемого автобусом.

  Слёзы вновь заблестели в её глазах.

  Автобус медленно тронулся. По мере того, как ехал автобус, следом шла толпа провожающих и махала руками в прощальном приветствии. Но вот автобус, набрав скорость, просигналив последний раз, увозил ребят туда, где из них сделают настоящих мужчин.

  Сердце девушки отчего-то сжало тисками боли. Отчаяние стиснуло горло. Ощущение душевной пустоты, одиночества наполнило горечью.

– Не надо так убиваться, моя девочка, – услышала Ася рядом голос тёти Вали, мамы Дэна. – Пойдём к нам, чайку попьём.

  Валентина Ивановна обняла девушку за плечи, вытерла ей слёзки и они пошли в дом, сразу опустевший без Дэна.

  Они посидели на кухне, попили чай с пирожными, оставшимися с проводов, потом Валентина Ивановна показывала Асе семейный альбом и рассказывала о том, каким был её мальчик в детстве.

– Я даже не знаю, что ты с ним сделала, – говорила она девушке. – Из скромного, застенчивого мальчика он превратился в уверенного в себе мужчину.

– Вам это не нравится? – округлила глаза Ася.

– Что ты, что ты! Мне это даже очень нравится. А в последние два дня мой мальчик не ходил, а летал….

  Ася опустила глаза, чувствуя, что краснеет.

– И не надо стесняться. Любовь, а я думаю, что именно это чувство он испытывал к тебе, это хорошее теплое чувство. Думаю, что именно это и поможет ему пережить эти два года.

     ....Рыжеволосая девушка полностью занимала мысли Дэна с того самого времени, как он с ней расстался накануне.

  Придя, домой, он долго мерил шагами комнату: Дэн не мог себе простить своего поведения по отношению к  Асе. Сможет ли она простить его? Почему он повёл себя с ней, как последняя сволочь?!? Даже тому, кто хорошо знает свои недостатки – нелегко с ними сражаться. Раньше он за собой такого не замечал. Да и ни одна девушка не сводила его с ума, как эта рыжеволосая бестия со сверкающими, словно драгоценные камни, глазами. Он метался по комнате, как разъярённый лев в клетке, пока усталость от насыщенного разными событиями дня не заставила свалиться его навзничь на диван, где он тут же забылся крепким сном.

  Он даже не сразу понял, чего хочет от него мама, которая пришла разбудить, чтоб он не опоздал на автобус.

  Проснувшись окончательно и вспомнив события прошедшего вечера, он разрыдался, уткнувшись в плечо матери:

– Ма, я полный кретин! Я всё испортил…. Но я люблю её больше жизни….

  Валентина Ивановна успокаивала сына, пытаясь узнать, что же такого могло вчера случиться, что до предела взвинтило нервы её мальчика. Весь вечер она наблюдала за ним: он ни на минуту не оставлял свою рыжеволосую красавицу, не сводя с неё восхищённо-влюблённого взгляда.

  Сквозь сдавленные рыдания и обрывки фраз, мать поняла, что её сын сделал что-то, что могло обидеть или оскорбить эту замечательную девушку, с такой чистой, открытой и обворожительной улыбкой.

– Она не придёт…. Мама, мне так стыдно… и больно….

– Ну-ну, мой мальчик, успокойся, – гладя по головке, как в детстве, уговаривала Валентина Ивановна сына . – Она придёт. Ася хорошая девочка и, как мне показалось, умная и добрая. Она обязательно придёт проводить друга, – уверенно говорила мать. – Будет, однако, стыдно, если ты явишься перед ней с красными от слёз глазами. Ты же мужчина – тебе не пристало плакать. И если опоздаешь на сборы, тебе будет не менее стыдно.

   ....Подойдя к военкомату, Дэн окинул взглядом толпу. Он расстроился, не увидев знакомой фигурки и огненно-рыжей копны волос.

  К нему подошёл Вадим:

– Привет. Нет её ещё, дружище.

– Она не придёт, – сказал Дэн. – У меня хватило дури её обидеть….

– Ты? Обидел? – глаза друга округлились от удивления. Он никогда даже предположить не мог, что Дэн способен кого-то обидеть, а уж Аську, которой он надышаться не мог…. У него в голове не укладывалось. – Она не может не придти. А вот и она….

  Вадим первым заметил девушку. Дэн рванул к ней навстречу, обнял, и она не отстранилась. Он заметил покрасневшие от слёз или от бессонницы глаза.

  Он должен был извиниться перед ней за то, что обидел:

– Прости, родная, я теряю голову в твоём присутствии, а в твоё отсутствие я теряю душу.

  Она прямо посмотрела ему в глаза. В бездонных глубинах этих тёмно-синих озёр была неподдельная печаль.

– Я буду ждать тебя, – только и сказала девушка, проигнорировав его извинения.

  Он приподнял её от земли и чмокнул сначала в нос, а затем в губы. Потом аккуратно поставил на землю и побежал к автобусу.

  Сердце бешено колотилось от мысли, что она пришла – значит, она не сердится. Он, оглянувшись на ступеньках, увидел, что к Асе сзади подошла его мама. Он помахал им обеим рукой.

     Первое письмо от Дэна Ася получила уже через несколько дней. Он писал обо всём, что видел; о том, что чувствовал; о том, что безумно её любит, что сожалеет; о том, как повёл себя на проводах.

  Ей было жаль этого мальчика, который так и не смог простить себя за ту пылкую страсть, которая так испугала и одновременно так восхитила Асю.

  Письма приходили регулярно, пока Дэн находился в учебной части. Потом письма перестали приходить. В этот промежуток времени она очень сдружилась с мамой Дениса. Потом они обе получила очень трогательные и нежные письма, где он извинялся, что долго не писал. Обе, и мать и Ася были встревожены. Письма начинались словами: "Привет из ДРА", а это означало, что их мальчик служит в Афганистане, где было далеко небезопасно, если не сказать большего.  Они успокаивали друг друга, ясно понимая, что каждая из них переживает по-своему эту новость, но что обе беспокоятся одинаково за дорогого им человека, сомнений не вызывало.

  Он писал ей так часто, как мог; просил простить её за ту безумную ночь. Он скучал по ней, по шелковистым волосам, поразительным фиалковым глазам и сладости её губ.

  Конечно, он думал о ней постоянно. Слишком часто, может быть, если учесть, что он не видел её всего полгода. Это не такой большой срок, чтобы перестать о неё думать.

  Когда Дэн был переведён из "учебки" в ДРА, он долго не мог насмелиться написать. Даже, когда написал, очень боялся её реакции.

  Здесь и воздух был другой, и земля другая, и небо казалось другого цвета. Но лазоревые глаза милой девушки не заменила бы ему вся небесная лазурь.

  Он вспоминал её глаза, губы, руки, ласкающие его тело. Когда он предавался воспоминаниям, брюки становились ему слишком тесными в определённом месте.

  Всем известно, что хорошие новости доходят дольше, чем плохие. Плохую новость сообщили Валентине Ивановне по телефону: Дэн был ранен и лежал в госпитале. Валентина Ивановна сообщила Асе, и они вместе вылетели в Термез.

     ....В голове его несколько прояснилось, в ушах всё ещё звенело, до плеча и бока было не дотронуться, его бросало то в жар, то в холод, когда тело корчилось от физической боли. Его било крупной дрожью от лихорадочной горячки. А потом были руки, поправлявшие подушку. Он сощурился и увидел перед собой в невероятном  каком-то отдалении её лицо. Нахлынувшая тьма мгновенно растворила светлый образ, но он успел ещё почувствовать на губах прикосновение мягких нежных губ, её губ.