Гроза над скудельницей… не стихнет

Андрей Караичев

Гроза над скудельницей… не стихнет

Глава 1. На изменах

Месяц назад, Раскова осуществила давнюю мечту: уехала из Ростова-на-Дону под посёлок Островной восстанавливать некогда заброшенную бабушкину дачу. Екатерина предварительно созвонилась с председателем СНТ «Пионер» – добродушной, болтливой женщиной Ириной Иосифовной, та позволила взять бесхозный участок «на поруки» бесплатно. Катя, набрав в туристическом магазине необходимых для «отшельничества» вещей, попросила папу, – «Отвези меня на наши старые сады, за триста километров от дома». Батя согласился, и вскоре девушка прибыла в дорогие для её детской памяти места.

Председатель встретила дачницу тепло и радужно, представила Расковой местного «богатыря»: Михаила Смирнова – невероятно сильного парня. Здоровяк понравился Екатерине: довольно симпатичный, хоть и по-деревенски неряшливый, высокий, физически развитый блондин; добрый, отзывчивый и совсем не пошлый! Правда, последнее качество приятеля задевало женскую гордость Кати. Девушка, сдружившись с Мишей, порой пыталась его «аккуратно» соблазнить – не вышло! Огромного, светловолосого детину под два метра ростом противоположный пол не интересовал (нет, он не из «тех») – у Смирнова на уме: покататься на мотоцикле, да поесть без меры.

Михаил познакомил ростовчанку с хранителем скудельницы1 – Бастраковым Виктором Порфирьевичем: человеком невероятно интересным, загадочным. Сторож погоста окунул Раскову в события, скажем так потустороннего характера, раскрыл Кате истину о «чертовщине», показал вещи, в которые бы она никогда не поверила, если не увидела лично.

Дополнило мистическую ауру СНТ «Пионер» явление ночами покойной бабы Риты, точнее – её мерзкого отражения, призрака.

В целом, скучать Расковой на дачах не пришлось – масса будоражащих эпизодов!

Помимо волнительных приключений, Екатерина качественно отдохнула на природе от городской суеты, работы, приевшихся лиц, но… в итоге затосковала по размеренной жизни. Она молодая, красивая – годы брали своё, хотелось знатно «погудеть».

Вскоре на дачу проведать Катю приехали родители и мама уговорила дочь вернуться домой, под предлогом, – «Брат приезжает из Минска с семьёй, вы давно не виделись!» Наша героиня отнекивалась для вида, после согласилась и, пообещав Смирнову вернуться через несколько дней, максимум – неделю, умчалась в Донскую столицу.

Сдержать слово Раскова не смогла! После пережитых сверхъестественных инцидентов, вроде встречи лицом к лицу с привидением ведьмы и подмогильным зазывалой коемифлетом, юный организм требовал развлечений. Екатерина пошла вразнос, сполна оправдав своё подзабытое прозвище – «Девочка-Отрыв». В оправдание своих загулов дочь твердила бате, – «Мне необходимо снять стресс». Что вызывало насмешки отца, – «Конечно! На дачу она сбегала из дома, чтобы успокоиться, отдохнуть от городской суеты и надоевших лиц, и – это мне понятно. А после садов отчего у тебя «стресс»? От релаксации на природе возле костра? Мне-то не ври, в вопросах алкоголизма я дока!»

За многочисленными вечеринками Катя позабыла про дачу, Михаила, хранителя скудельницы, своё обещание им – вскоре вернуться.

Конечно, Раскова думала про то (оставаясь трезвой), что забыть априори невозможно – про чертовщину! Боялась первые дни по приезду домой: отражение Чапы явится к ней и здесь. Нет, к счастью, бесовщины не произошло. Единственное, баба Рита грезилась пару раз, в обычном сновидении, без реального ужаса, пережитого дачницей в «Пионере». Но гульки, мальчики, алкоголь – справили известное дело и Кате (о чём мы уже говорили), стало не до огородных дел. Девушка прикидывала в уме: больше не вернётся туда – это была глупая затея! Гулять веселее, интереснее, не надоедает. Ан нет, вскоре – опаршивело всё. Героиня проснулась утром и испытала дежавю: словно обухом огрели по затылку – никого не хочет видеть, от мысли про спиртное с клубами – тошнит!.. всё раздражает… с мамой снова поругались, короче – на дачу! Скорее обратно на сады, туда, где не показывалась четырнадцать дней.

Раскова закатила бате скандал посреди рабочей недели, да настолько сильный, что папе пришлось уступить и, невзирая на кучу дел в сфере ВЭД2, погрузить в машину кучу вещей дочери: топливный генератор, канистры с соляркой, инструменты, коробок спрея «паучья смерть» и т.д. И скорее везти свою принцессу в окраины Островного.

В дороге, из-за вынужденного отрыва от работы, Иван постоянно болтал по телефону, чем жутко раздражал Катю: ей хотелось накричать на отца, отобрать у него «Андроид» и вышвырнуть в окно.

Далее несколько часов пути после вечной пробки в районе Шахт и, наконец-то, впереди показалась скудельница. От вида родных мест Екатерина приободрилась. А когда проезжали мимо главных ворот кладбища, девушка увидела в припущенное (водительское) окно отца: Порфирич возится у сторожки, рядом стоит «Чезет» Смирнова… душа «отшельницы» ликовала! Хотелось попросить батю остановить «БМВ» прямо здесь и броситься навстречу к полюбившимся за короткий срок людям, которых не видела всего пару недель и кого бессовестно позабыла за гульками. Видимо, из-за последнего и чудилось, что разлука длилась не четырнадцать дней, а все четыреста! Стерпела – ничего страшного, успеет наговориться с Бастраковым и богатырём, следует сперва выгрузить из машины вновь привезённые вещи, в первую очередь генератор. – «Интересно, – думала Раскова, – Миша заметил нас? Приедет ли встретить, помочь отцу с тяжестями?»

Ваня, приметив боковым зрением изменения в лице дочери, наигранно крикнул в трубку – «Алло?! Алло?! Я в поле, связь плохая! А?! Не слышу! У меня роуминг начался, граница с Украиной рядом, всё, конец сеанса, перезвоню через часик!» – выключил телефон и, небрежно бросив его на панель, обратился к своей принцессе:

– Заветные края ободрили? Успокоилась?

– Да, – покраснела Катя от стыда за недавний скандал, – ты прости, пап… утром я…

– Ой, ладно! – перебил батя, – нашла перед кем объясняться! Забыла мой опыт алкоголизма? Прекрасно понимаю, ты «на изменах» сейчас.

– Именно! – Обрадовалась девушка, что отец не обижается, – ты давно не пьёшь, больше десяти лет, может, забыл, какого оно?

– Такое не забудешь, родная! Алкашей, бывших не существует – есть завязавшие. Ты прекращай с гульками, я тоже начинал с бокальчика пива, да стакана «Портвейна», видишь, чуть не спился в итоге. Вон, на внешность мою посмотри: бросил не бросил, всё одно – похож при обострении болезни на бомжа в солидном костюме. – Самокритично отозвался Расков, не соврав ни капли.

– Прекрати, ты у меня лучший папа на свете.

Водитель расплылся в улыбке: нечасто дочь делает ему комплименты, потому от каждого её доброго слова, приятнее стократно.

Екатерина продолжала:

– Что касается меня… ничего! Восстановлюсь быстро: на природе, в тишине, на свежем воздухе. Я в прошлый раз несколько килограмм сбросила, пока делами по даче занимались с Мишей, а в городе опять набрала, целых пять! Это очень заметно, свисает с боков. – Тоже не стала лукавить девушка: при росте в 160 сантиметров и колеблющемся весе в районе «мешка цемента», несколько тысяч грамм в плюс-минус, весьма ощутимы.

– О, ты посмотри! – Воскликнул папа, когда подъехал к "усадьбе" Кати: там оказалась вычищена и засыпана щебёнкой небольшая стоянка под машину, – твой приятель, видать, постарался – молодчина! Всю бы дорогу так, камнями проредил… интересно, чем он трамбовал?

– Не удивлюсь, если ногами! – Засмеялась дочь.

Расковы вышли из автомобиля, первая мысль – хорошо! На улице штиль, солнышко едва поднялось, ещё не припекает – ласкает; в перерывах пения степных птиц – благодатная тишина.

– Пойдём! – Выдохнув, позвала Екатерина отца за собой.

– А разгрузка? Думал, твой боец поможет, сам не вытащу генератор (грузить помогал дворник), почки отвалятся. Где он?

– Без понятия! – С тяжело скрываемым сожалением пожала плечами дачница, сама рассчитывала: Миша обгонит их и станет ждать у калитки, – видела его мотик над сторожкой, примчит скоро… надеюсь. Если нет? Ну и больно надо! Одной хочется побыть. – Соврала девушка.

– Тогда ты помогай… не знаю, как справимся? Позвони ему, что ли, пусть мчит сюда.

– Номера нет, я свой оставляла, он не звонил. – Прятать печаль от Ивана больше не выходило, он заметил это, но вида не подал.

Издалека послышался рёв двигателя «Чезета».

– Едет! – Взвизгнув, как малышка лет пяти, подпрыгнула от радости Катя и тут же, застыдившись своего порыва, поспешила скрыться от бати за плотным строем кустарников на огороде.

Екатерина осмотрелась: сад и тропинки ухожены, всё блистательно вычищено (почти) Смирновым – глаз радуется! Единственное, временная баня, сооружённая ей ранее, требовала ухода – плёнка прорвалась во многих местах.

Вход в веранду ростовчанке преградила павшая верхушка сухого дерева, – «Ого! – подумала девушка, оттаскивая препятствие в сторону, – знатный ветер здесь погулял!» Замок на дверях висел в том же положении, в каком Екатерина его оставила. – «Ясно, Миша не проходил внутрь, невзирая на обладание запасным ключом».

Шум мотоцикла делался громче: богатырь подъезжает, – «Пойду владения тщательнее осмотрю, потом поздороваюсь!» – подавляла Раскова желание броситься другу навстречу. Надо же пококетничать?

В домике прохладно, витает аромат сырости, потолок всюду украшен толстыми нитями паутины.

– Проклятые пауки! – Выругалась Екатерина и принялась обрабатывать углы «дихлофосом».

Тем временем Смирнов припарковал красный мотоцикл возле «БМВ», подошёл к отцу любимой подруги и пожал его крохотную (по сравнению со своей) руку: не рассчитав силу, богатырь причинил Ивану массу страданий.

– А где Катюха? – Глупо улыбнулся Михаил.

– Усадьбу осматривает! – Прошипел Расков, массируя ноющую ладонь, – ты вовремя. Подсоби мне тут, надо эту бандуру вытащить. Так, давай, на раз, два…

Ваня хотел вместе с помощником поднять генератор, но здоровяк вытащил «дизель» из багажника один, словно корзинку с грибами и, развернувшись в сторону домика, спросил:

– Куда нести? Туда? – он кивнул в сторону калитки.

– Ага, – позабыв за две недели о нечеловеческих способностях богатыря, слегка растерялся мужичок.

Увидев приятеля, ростовчанка искренне улыбнулась, а когда он поставил по её указанию источник электроэнергии в правый, дальний угол веранды – прижалась к нему. Смирнов после рукопожатия с Иваном сделал правильные выводы – свои неординарные физические данные надо контролировать! Боясь причинить вред девушке, Миша слегка приобнял её в ответ и едва ощутимо похлопал по спине.

– Я ждал тебя, ждал… думал, уж и не приедешь.

– Чего не позвонил?! Ведь номер оставляла…

– Та не люблю по телефону болтать. И потом, вдруг ты занята? Кстати, я сегодня отлучусь: в Водопьяновск поеду с мамкой, для дома кой-чем прибарахлиться пора и запчасти к «Чезету» на главную почту пришли, заказывал давно. Думал, утром поехать, потом испытал жжение в груди, волнение, понял – ты приедешь! Решил дождаться.

– Ох, мы научились флиртовать?

– Чего делать? – Серьёзно не понял Миша, он просто говорил то, о чём думает, без цели сделать приятно собеседнице.

– Забей! Когда вернёшься?

– Утром. Не боишься одна оставаться? А то могу к Порфиричу отвезти, он тоже по тебе соскучился.

– Нет, чего бояться? Я уже учёная! В крайнем случае до сторожки на скудельнице сама дойду.

– Хорошо. Ах, я тебе тут кота приручил! Не знаю, где-то шляется сейчас, рыжий такой, здоровый и наглый, сволочь. Зато игривый, всё не так скучно с животиной.

– Спасибо. Перекусишь с нами? – С надеждой посмотрела Екатерина, но не прямо в серо-голубые глаза приятеля, а чуть пониже их.

Богатырь уловил некое изменение в подруге, только не мог осознать, что конкретно его смутило? Вроде такая же: тёмные волосы, стрижка под каре, глаза карие (без линз), курносенькая, щёчки пухлые с румянцем и родинкой на правой стороне. Разве, уставшая слишком, вид замученный, словно годовую вахту на севере отпахала. Ах – взор! Периодически стыдливо прячет от Смирнова очи… почему? Опыта общения с противоположным полом не хватало здоровяку, дабы определить.

– Та не! Я б рад, но мамка ждёт, сейчас помогу выгрузить тачку бате нашему и поеду! Завтра уж, я весь твой, без остатка.

– Нашему бате? Хах, шучу, не оправдывайся! – игриво толкнула ростовчанка товарища в плечо, – договорились, завтра тебя нагружу работой.

После отъезда Михаила, Катя с папой согрели чайник на костре, перекусили наскоро и, батя поспешил в город: улаживать нескончаемые дела-гидры – чем больше Ваня решал задач, тем значительнее их прибавлялось.

На прощание Екатерина попросила отца:

– Ты извинись перед мамой, я неправа была… мне стыдно, правда. Пусть приезжает с обоями помогать, мы договаривались с ней. – Обычно, Раскова Тамара Львовна (мать), провоцировала скандалы первой, такой уж характер, плюс пошатанная психика из-за начального периода семейной жизни, когда Иван страдал алкоголизмом, но вчера! Виновницей склока выступила дочь: последняя понимала и признавала это.

– Хорошо. Думаю, Тома и не обижается! Не скучай, скоро приедем в гости. Не забывай звонить почаще.

Дачница осталась без компании. Расстраивало ли её это? Нет! Катя не до конца отошла от чрезмерных гуляний, настроение скакало: то весело, то грустно. Хотелось побыть одной, поразмышлять, пожечь ветки в костре, пожалеть себя. А утром, к приезду Михаила, она станет новенькой в моральном плане! Однако для самобичевания лучше подходит вечернее время, сразу после заката, сейчас солнце в зените и нужно себя чем-то занять, скоротать светлые часы.

Генератор девушка решила пока не устанавливать, да и сложно это сделать без помощи богатыря, уж одну ночь по старинке протянет. В принципе, так оно и лучше: горящие свечи или фитиль керосиновой лампы имеют «седативный эффект».

Раскова взялась за уборку комнат, сменила постельное бельё, развесив прошлое, отсыревшее сушиться во дворе; почистила колосниковую решётку и зольник печи: планировала ночью затопить, не ради согрева – для заветного потрескивания дров.

По мере дел, Екатерине сделалось совсем тоскливо, давали о себе знать те самые «измены». Она не сдержалась, выпила баночку слабоалкогольного коктейля, оставив ещё две на вечер – полегчало!

Катя вовремя приняла «допинг», на огород заглянула председатель «Пионера» – это крупного телосложения женщина, что всегда подкрашивала седые волосы в каштановый цвет, отчего её возраст навскидку угадать невозможно, хотя и очевидно – за шестьдесят. Она чересчур болтливая, как упоминалось ранее, потому лёгкая эйфория от спиртного пришлась Расковой на руку. Долго беседовали с Ириной Иосифовной обо всём и ни о чём одновременно. Председатель покинула дачницу лишь через несколько часов – это хорошо, помогла время убить.

Близился вечер, ростовчанка решила, – «Залезу на домик, полюбуюсь горизонтом, открою вторую баночку, а когда стемнеет, по новой разведу костёр, подумаю о доле нашей, бабской! Возможно, приму на грудь и третью порцию «Отвёртки».

Катя расположилась на коньке крыши, вскрыла коктейль и, плавно его потягивая через соломинку, наблюдала за природой. Красивый закат, на солнце уже можно смотреть без защитных очков, по небу растворяются конденсационные следы от самолётов. Вот, из-за высокого дуба на территории брошенного участка Чапы показался степной орёл, – «Хм, а говорили, они вымерли в нашей области» – отметила Екатерина. Здесь до юных ушей донёсся характерный гул поршневого двигателя «кукурузника», низко идущего над землёй – словно в кино, он завис на фоне уходящей, дневной звезды. Вероятно, пилот спешил посадить технику на «полевой аэродром» пока позволяло естественное освещение. Раскова почувствовала умиротворение, расслабление по телу, кроме слова – «Хорошо!» – в голову ничего не лезло. Вот и стемнело, пора вниз, а то убьётся по сумеркам.

Когда дачница спускалась по лестнице (сколоченной Екатериной три недели назад), её напугал шум в траве, издаваемый пока неизвестным животным, – «Для чертовщины рановато!» – старалась успокоиться героиня здравыми рассуждениями, а определив источник звука, Катя рассмеялась. Беспокоил растительность рыжий кот: о нём предупреждал Миша. Животное действительно оказалось рекордных размеров, прямо гигантских. Видимо, он проголодался сильно, услышал или увидел Екатерину и пошёл к ней, издавая при этом сигнал возмущения, мол – пора меня кормить!

– Что в Островном за природа такая? – Принялась Раскова гладить хищника, – все здоровые! Миша огромен, Ирина Иосифовна недалеко от него ушла, ты вот, котяра-а! Пошли мой хороший, сейчас тебя Катенька покормит…

Съев три пакета влажного корма (покупала в прошлый раз для подобных целей), рыжий громко замурчал: казалось – генератор завели, после «умылся» и нагловато устроился на кровати новой хозяйки.

– Веселее некуда! – Шутливо запричитала ростовчанка и, прихватив третью банку коктейля, отправилась во двор: жечь мусор.

В процессе релаксации над костром, дачница поёжилась, вспомнив мистические события, произошедшие здесь в её прошлый приезд. Да, чем выше поднималась луна, тем меньше оставалось смелости в Екатерине. Она с запоздалым сожалением подумала, – «Следовало к Порфиричу пойти всё-таки, пока светло было! Заодно его отборной наливки бы за встречу приняли… эх! Ладно, чего теперь? Не переться же потёмкам туда, на погосте точно с ума сойду. Переживу ночь как-нибудь, тем более «защиту» от призраков хранитель скудельницы ставил пару недель назад, плюс котик под боком».

Екатерина вернулась в домик, закрыла двери, плотно зашторила окна, растопила печь, зажгла несколько свечей и керосиновую лампу. После в контрольный раз обработала помещение «паучьей смертью» и устроилась в кроватке, пододвинув тяжеленного кота – рыжая морда при этом даже не проснулась!

Меланхолия девушки незаметно отступила.

Глава 2. Ведьма достанет везде

Раскова взяла папку, подаренную ей Бастраковым после «знакомства» с подмогильным зазывалой – коемифлетом. Скоросшиватель состоял из газетных вырезок разных лет, копий документов, личных записей сотрудников внутренних органов, допросов подозреваемых, свидетелей и так далее.

– Где я остановилась в прошлый раз? – прошептала Екатерина, поглаживая правой рукой кота, левой перебирая страницы, – ах, на чекисте, майоре Казанцеве Василии Игнатовиче. Что у нас дальше? Так… о! Занимательно, – девушка прочла вслух, – показания военнопленных немецкой армии и изменников родины (пособников нацистов: полицаев, РОА). – Очень интересно! Начнём? Тебе вслух почитать, Рыжик?

Из печи раздался грохот: на чугунную плиту от удара изнутри вылетели «блины» – звуковой эффект напугал Раскову. Вспомнив, что она по глупости закинула в топку пустой баллон от «дихлофоса», успокоилась, мысленно выругав себя за опрометчивый поступок, – «Могло и разорвать половину конструкции!» От мимолётного страха Екатерина передумала изучать на ночь папку, содержимое которой далеко затмевает любых мастеров жанра «Ужасы». Отложив скоросшиватель в тумбочку, девушка задула свечи со словами:

– Завтра продолжу, когда светло будет или Миша рядом окажется, сейчас не стоит! А то не усну, не дай бог, ещё Чапа наведается. Спать, скорее спать! Может, наушники вставить? Нет, пожалуй, поберегу слух.

Свежий воздух, тишина, дневной труд и вечерняя релаксация поимели действие – в грёзы Раскова окунулась мгновенно, успев подумать перед «бездной Морфея», – «Соль! Следовало запастись «Илецкой» от проклятого призрака ведьмы».

Сознание рисовало Кате: она в том «кукурузнике», который наблюдала сегодня с крыши, парит над СНТ «Пионер». Внутри ощущает необычайную лёгкость, будто душа вышла временно из тела. Всё очень красочно, детально, но понимание имелось – это сон! Оттого, в сто раз захватывающе и приятнее делалось. Если бы всегда посещали подобные иллюзии, ростовчанке и бодрствовать не захотелось. Вдруг монотонный рокот звездообразного двигателя переменился, словно на его месте очутился Рыжик. Взгляд девушки пал на свой дачный домик, тревогой отдался импульс сознания, – «Я же внутри лежу, крепко сплю, а туда может явиться баба Рита!» – здесь самолёт исчез – Екатерина полетела вниз. Ощущения чересчур натуральны: дух перехватило, внизу живота защекотало, как если ты прыгаешь с закрытыми глазами с высокого обрыва в воду, ничего не видишь, но инстинкты твердят, – «Пора коснуться глади ногами, пора!» – а поверхности всё нет. Наконец, дачница «пробила» шифер, чердак, потолок и врезалась в собственное тело. Нет, привычного подпрыгивания на месте при внезапном пробуждении не последовало: мышцы сковало сонным параличом. Вскоре глаза открылись и, несколько позабытый за две недели животный страх, ритмично подбирался к вискам.

Екатерина вперилась на кота: тот взъерошился, шипел, периодически издавая звуки вроде, – «В-у-у».

Ясно! Призрак соседки-колдуньи рядом. Зверушки-то и при жизни ведьмы становились дыбом, когда та «чапала» в бессменных калошах по улице, извергая проклятия по сторонам, умудряясь при этом, не высовывать папиросу изо рта. Мерзкая была женщина, Раскова запомнила её (живую) исключительно в отрицательных тонах: пьянствовала, курила, ругалась матом, «наводила порчу» на соседей. И при вышеуказанном, хотела казаться доброй для детишек, одно их конфетками угощала, причём достаточно дорогими. Но родители строго-настрого запрещали принимать сладости от карги, а если уж взял (чтоб не разгневать чародейку) ни в коем случае ни ешь!

Отвратная колдунья умерла семь лет назад… недавно вернулась в образе призрака, навела порядком ужаса на Катю в её прошлый приезд. Хорошо, тогда хранитель скудельницы, Виктор Порфирьевич, научил, как себя вести с привидением. Позднее магическую защиту поставил вокруг участка Екатерины, по идее, Чапа не должна пройти сквозь неё… но прошла.

– Я тибэ конфэтку принэсла! – Раздался возле окна характерный говорок бабы Риты (какой был при жизни): помесь русского с украинским; плюс личные, филологические «разработки» старухи и, бог знает, чего ещё.

Зелёный, переливающийся в голубой свет пал на стекло с улицы, – «Сейчас появится фантом! – вопил внутренний голос девушки, – не смотреть, не смотреть туда!» – не получалось, словно в голове стояла железная пластина и её магнитом кто-то поворачивал к окну. Сопротивляться гипнотическому порыву «отшельница» не могла, решила духовно подготовиться к встрече с нежитью, а чтобы сердце не пробило грудь от неожиданности – настраивалась на худшее. Потому, когда Чапа выскочила из-за стены, словно ребёнок, пугающий собственную бабушку, Раскова не потеряла сознания от испуга.

– Соскучилась?! – Захохотала старуха, – я по тибэ да! Ищё як! Думала, ты насовсем умотала, уже прикидывала варианты, як докучать тебе в городе… да, не думай, шо я только здесь силу имею, достану тебе везде, хучь на дне морском, хучь на реголите лунном. Так шо, не смей боле убегать, не оповестив баб Риту.

С момента, когда Раскова последний раз созерцала усопшую ведьму, облик той не изменился: впалое, безжизненное лицо «залежавшегося» мертвеца; пустые глазницы, в которых «тлел» красный уголёк, напоминавший сигарету; плотно сжатые узкие губы, нос, будто без хряща внутри. Шрамы разложения на щеках, трупные язвы; седые волосы вьются из-под платка, невзирая на отсутствие ветра. Гардероб соседка тоже не обновляла: отражение чертовки укутано в саван, на лбу погребальная лента с размытыми образками, рот подвязан тряпочкой, как при флюсе.

Гостья из загробного мира провела по стеклу аномально длинным ногтем мизинца, издавая бьющий по психике скрежет.

– У-у-у! Лячно? – Смеялась нечисть, – выдь на час3, я тоби конфэткой угощу!

Оцепенение с юного тела спало благодаря коту: вздыбившись, Рыжик «наступал» в сторону угрозы и «случайно» расцарапал обнажённую ногу девушки. Катя, воскликнув, подпрыгнула.

– Чего тебе надо, мерзкая кошёлка?! – Совершила Раскова ошибку, обратившись к призраку: фурию надо игнорировать, учил же Порфирич! Осознала это поздно, – погоди, как ты прошла через защиту?

– А-а-а! – Загадочно протянула ведьма, явно довольная, что с ней пошли на контакт, – ветер дюжинный наслала из-под плиты могильной, он её и сдул к чертям! И твой чурбан неотёсанный, когда щебёнку сыпал, повредил её.

– Что ты от меня хочешь? – Искала Екатерина в комнате при слабом освещении от призрака соль (вдруг завалялась), – чего прицепилась?

– Я уже гутарила: закончи моё дело, доведи комыфлета до нужного уровня! Далече забери мою силу! Не успела её передать никому до смерти, ощущаю себя коровой не доенной. Знаешь?! Оно як паршиво бачыть свои останки, як они гниють, да не до конца, а поделать ничего не можешь с тем! Прими дар колдовской, поможешь и мне, и себе – не пожалеешь, клянусь рогатым!

– И всё? – Раскова попробовала «острить», чтобы быстрее успокоиться.