На краю надежды

На краю надежды

Аделаида Тимофеева

Редактор Мария Пшанцева

© Аделаида Тимофеева, 2022

ISBN 978-5-0056-1644-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1 глава – Милана

Не большую комнату освежает вечерняя прохлада, я лежу на кровати в коротких шортах и обтягивающем топе. Белоснежные длинные локоны накручиваю на пальцы, доедаю чипсы и листаю ленту соц. сети.

– Через 10 минут буду – пишет Саша.

– Ок, жду – раздражённо отвечаю я, закатывая глаза.

Лениво встав с кровати, отряхиваю на пол руки, беру пустую пачку чипс и иду в ванную.

В процессе чистки зубов морально настраиваюсь на следующие несколько часов. В голове прокручиваю эротические сцены из взрослых фильмов, так, как только это помогает получить удовольствие. Иногда в добавок к этому врубаю несколько роликов нужной тематики.

Звонок в дверь. Открываю её и фальшиво улыбаюсь. Передо мной стоит стройный парень на две головы выше меня, с темными волосами.

«Это тот единственный парень, который в некотором смысле помогает мне выжить в этом мире.»

Он заходит в квартиру и разувается.

– Я ужасно проголодался, на работе завал, не успел поесть, что на ужин? – устало картавит он, несмотря на меня и заходит на кухню.

– Есть борщ и плов, что погреть?

– Борща.

Он моет руки в кухонной раковине, а я грею суп.

– Тебе чай, кофе или компот?

– Компот – садится за стол.

– Как на работе дела? – безразлично, но из чувства вежливости спрашиваю я и ставлю перед ним тарелку.

– Тяжело, сегодня у нас поступил заказ на постройку торгового центра в Сызрани в центре города, долго обсуждали разные детали, – отвечает Саша, несмотря на меня.

– И как, договорились? – продолжаю я, листая диалоги в телефоне

– Не особо, этот жирный кретин ещё завтра и послезавтра придёт, так что сегодня не смогу остаться.

– М, ну, ладно – коротко отвечаю я, внутренне радуясь этому.

– Всё, я наелся, только ты чуть-чуть не досолила, а так нормально, есть можно, – говорит он и выходит из-за стола в комнату.

«Вообще по хрен»

Захожу в ванную, достаю из шкафчика волшебные пилюли от кошмарного детского удовольствия, которые в минуту проглатываю и выхожу в комнату.

Обнажённый парень лежит под одеялом, чешет затылок и закрывает вкладки на телефоне. Ложусь рядом, он целует меня, наглаживает везде, снимает с меня одежду, надевает резинку и входит.

Он всегда быстро движется, массируя плечи и ноги. Его стоны страстные, а я хоть и возбуждена, но совершено не испытываю удовольствия от процесса.

«Я давно не испытывала настоящего удовольствия от этого. Я даже это се… сек… сексом не называю. У меня для этого нет названия без удовольствия».

«Саша, конечно, хороший парень, и возможно, если бы моя жизнь сложилась бы иначе, то может быть я бы с ним встречалась, но сейчас он для меня почти ничего не значит. Меня бесят его тупые привычки, с которыми я не могу мириться: он никогда не смотрит на меня при общении, его тупые неудачные шутки, когда смеётся, то иногда хрюкает, никогда не говорит „спасибо“. В целом он добрый, отзывчивый парень, талантливый в работе, щедрый, лишь изредка блистает вежливостью, когда на работе его не сильно затрахивают. Единственное, что нравиться в наших „отношениях“, так это то, что он матерится в постели».

«У меня есть заветная нескоро исполнимая мечта – вынырнуть из мерзкого болота отвратительности. Я хочу полюбить хорошего парня, а он бы полюбил меня. Чтобы он был тем, кто поможет мне завязать с этим дерьмом, кто станет ярким светом в океане отчаяния».

Закончив грязное дело и проводив его, сразу, как всегда иду в душ, чтобы смыть его с себя.

На следующий день я захожу в продуктовый. Выбирая нужные товары, замечаю, как сзади меня проходят несколько молодых парней, среди которых…

Замерев на месте, при виде него сердце на хрен вылетает из груди, в голове звёздочки плывут, а внутри эйфория. Я и забыла, как это бывает. Мы встретились впервые за долгое время. Улыбаюсь, как идиотка, хотя пытаюсь сдержать улыбку и не смотреть на него так настойчиво.

«Это лучший парень за всю мою жизнь, с которым посчастливилось познакомиться. Он подарок судьбы».

«Семь лет назад при нашем знакомстве у меня было такое же состояние. Он молод, сексуален, обаятелен и красив, у него голубые глаза, приятный голос, тёмные волосы. Я обожаю его. Он невероятно позитивный человек. Он мастерски шутит, с ним никогда не бывает скучно, рядом с ним забываешь о собственных бедах. Мы прекрасно общались, а потом… меня… я… выпала из жизни года на три. Когда я вернулась к жизни, то у меня друзей не осталось.»

«Как теперь быть? Я безумно хочу с ним пообщаться, но хочет ли он? Помнит ли он меня?»

Следую за парнями, словно маньячка, рассматривая его и попутно складывая нужные товары в тележку.

«За четыре года он стал выше, причёска поменялась, на первый взгляд стал более серьёзным, возмужал и стал сексуальнее».

Затем мы идём в сторону кассы. Он разговаривает с друзьями, а я не прекращаю смотреть на него и ради приличия смотрю по сторонам. Рассматривая стеллаж с шоколадками, краем глаза замечаю, что он смотрит на меня, от чего успокоившееся сердце вновь начинает бешеные танцы в груди. Я не выдерживаю и поднимаю на него глаза.

– О, привет, – удивлено говорит он, и мы улыбаемся.

– Привет, – опускаю смущённо глаза в пол.

От радости у меня руки трясутся, и голос дрожит.

– Вот так встреча, – продолжает друг, обнимая меня.

– Действительно неожиданно, столько лет не виделись, – обнимаю его крепче, чем он меня.

– Димон, пошли, – говорит один из его друзей.

– А? Щас, погоди, – говорит Дима и выкладывает товары на кассовую ленту.

В голове всплывают воспоминания тех дней, когда мы общались, и каждый день гуляли компанией. Я снова влюбляюсь в него.

Приходит моя очередь расплачиваться и выкладывать товары на ленту. В это время я слышу, как он говорит парням:

– Щас, пацаны, погодите, я поболтаю с ней и пойдём.

«Ого, ничего себе, боже, я так рада, что у него есть такое желание. Черт, меня всю распирает от счастья. Это так круто, но надо держать себя в руках, чтоб ничего лишнего не сказать».

Парни выходят из магазина, я складываю быстро все в пакет и рюкзак, и мы выходим на улицу.

Он закуривает сигарету, я готовлюсь к нашему разговору и рассматриваю его друзей.

– Ну, рассказывай, как дела? – начинает он и смотрит на меня.

– Ааа нормально, сойдёт, а у тебя? – дрожащим голосом отвечаю я.

– Отлично, щас вот пойдём на хату, отмечать др Глеба.

– М, круто, где работаешь сейчас?

– В отделе аксессуаров для телефонов, а ты где-то работаешь?

– Ты всё так же с родителями живёшь? – интересуюсь я.

– Нет, уже как два года живу на съёмной хате.

– Один?

– Ну, да, сначала год жил с Кристиной, а теперь один.

– Вы растлись? – удивляюсь я.

– Ну, да, а что?

– А? Да, просто, интересно, вы были такой хорошей парой, жалко – как можно естественнее сочувствую я.

Хотя, я радуюсь этому, потому что его Кристина меня всегда бесила.

– Да, по хрен на неё, – тяжело вздохнув, отвечает он и выкидывает сигарету – А у тебя щас кто-то есть? – спрашивает он, разглядывая меня.

– Нет, я ни с кем не встречаюсь.

– А далеко живёшь?

– Нет, тут рядом на «40 лет»?

– Да, ладно?

– Ну да, а что?

– Нам в ту же сторону идти с пацанами.

– О, прикольно!

– Мы можем пойти вместе, нам же все равно в одну сторону, – предлагает он, и я вспыхиваю радостным волнением.

– Давай, буду рада, – сдержанно соглашаюсь я.

По пути до дома он рассказывает о друзьях, о том, как пройдёт вечеринка, об интересных событиях за четыре года, что мы не виделись. Иногда с зарплаты помогает родителям и старшему брату в бизнесе. У него есть инет-магазин в вк, в котором он продаёт разные киношные аксессуары и сувениры.

– Ну, вот мы и пришли, спасибо, что помог донести пакет, – улыбаюсь я, подойдя к подъезду.

– Не за что, всегда, пожалуйста, – улыбается он в ответ.

– Была рада встретиться с тобой.

– Я тоже.

– Если захочешь заглянуть в гости, то заходи не стесняйся, я почти всегда дома. Живу на втором этаже в шестой квартире.

– М-м ладно, спасибо за приглашения. Посмотрим, как-нибудь зайду.

– Ладно, я пойду. Хорошо по тусить вам.

– Спасибо, и тебе всего хорошего, – отвечает он, и я захожу в подъезд.

2 глава – Дима

«Блин, а она классная, круто изменилась за несколько лет, что мы не виделись. Сначала она была самой простой забавной девчонкой в компании, но потом жизнь её потрепала.»

«Волосы, фигура, сказочный аромат…»

«Помню, как мы классно проводили время наедине и в компании. Помню её юбки, платья и шорты до колен, волосы в пучке или хвосте. Сейчас совсем другое дело: длинные кудрявые белоснежные волосы, соблазнительный яркий макияж, обтягивающий розовый топ, из-под которого видна сочная грудь, фигура стройнее, чем раньше. Бог, мой, а эти обтягивающие, черные, короткие шорты с шипами и цепочкой, разноцветные кроссы на платформе, попа и ноги в них отвал башки. Блин, я б ей вдул… и не один раз… наверняка у неё толпа мужиков и на фитнес ходит семь раз в неделю, а иначе, как ещё можно поддержать такую шоколадную фигуру».

– Тимон, что это за горячая штучка была? – интересуется Ваня.

– Одна хорошая знакомая, – говорю я, а у самого в штанах все набухает, – раньше мы в одной компании тусили.

– А чё перестали общаться? – продолжает Ванёк

– Не важно.

– У неё есть кто-то? Я бы с ней зажёг – вклинивается Фил.

– Слышь, ты офигел? Я её первый забил.

Мы смеёмся.

– Димон, у вас раньше было что-то? – спрашивает Семён.

– Нет, а че?

– Ниче, просто интересно.

– Раньше она была другой…

– А чё ты не позвал-то её с нами? – спрашивает Глеб.

– Ты долбаёб? Как я могу позвать её на тусу, где будут другие тёлки?

– Бля, чё такого-то, ты же сам хочешь ей вдуть, так чё тянуть то? – ёрничает именинник

– Отъебись, без тебя решу, когда её трахнуть.

– Ну как знаешь, в выходные у кого играем в баскет? – спрашивает Фил.

– Давайте у меня, у меня как раз во дворе обновили асфальт на поле и кольцо новое поставили – отвечает Фил.

– Замётано – говорит Глеб.

Мы заходим в квартиру, пересыпаем чипсы и сухари в пластиковые миски, охлаждаем напитки, заказываем несколько сетов роллов, прочую закуску на стол и ждём девчонок.

Среди объёмных клубов дыма сигарет и кальяна, громкой музыки, тусклого освещения в комнате, море выпивки, еды и красивых девушек моё внимание привлекает рыжая Ксюша. Мы с ней легко общаемся, смеёмся. Я подливаю ей алкоголь в стакан, кладу руки на плечи, глажу её везде, а она оглядывается по сторонам, дрожит и покрывается мурашками от прикосновений.

– Любишь играть в видео игры?

– Не знаю, я ни разу в них не играла, да, и видеоигр-то я почти не знаю

– У меня на телефоне полно игр, могу дать тебе сыграть в него, если хочешь.

– давай, почему и нет.

– Предлагаю пойти в комнату, а тут шумно стало, – мы встаём с дивана и уходим в комнату.

Она осматривается, подходит к спортивному стеллажу. Я подхожу к ней, обнимаю сзади, убираю роскошные волосы и нежно касаюсь губами кожи на шее. Дрожь страсти пробегает по телу. Она поворачивается лицом, и наши губы сливаются в обжигающем страстном поцелуе. Прижимаю к стеллажу, покрываю лицо поцелуями, кутаюсь носом в волосах, кончиком языка касаюсь мочки уха и закатываю её вместе с серёжкой. Она стонет, забираясь острыми коготками под мою футболку и впивается ими в спину. Закусываю губу от нахлынувшей волны возбуждения. Прикрываю глаза и вижу…

«Мила?!»

Слегка отшатываюсь, но спохватившись, веду Ксюшу на кровать, прижимаю её всем телом к покрывалу и ещё более страстно целую. Вскоре мы полностью обнажены.

Несколько дней спустя, в конце моей рабочей смены пишет Глебыч и просит зайти к нему ненадолго, чтобы помочь передвинуть мебель в комнате, и я соглашаюсь.

Выйдя из газельки на остановку, закуриваю Винстон и иду к дому друга. Проходя мимо детской площадки, замечаю, что за мной идёт накаченный парень с сердитым взглядом. Я не придаю этому значения. Как только я вхожу в тёмную арку, то за спиной я слышу:

– Эй, пацан, закурить не найдётся? – звучит хриплый низкий голос.

Оборачиваюсь и вижу того самого парня. Он чуть крупнее меня. Не хочу показаться сыклом, но чую неладное, поэтому спокойно отвечаю и протягиваю ему открытую пачку сигарет.

– Да, без проблем.

Он достаёт несколько сигарет и кладёт в карман, а к оставшейся пачке подносит зажигалку, поджигает её и бросает на асфальт.

– Слышь, чувак, ты какого хрена творишь? – стараюсь держать себя в руках.

– А ты, какого хрена пихал хрен в мою телку? – толкает меня в грудь.

– Какую телку? Ты ничего не попутал? Ты кто на хрен такой? – пихаю его в ответ.

– Ты с ней, гандон долбаный, кувыркался на днюхе своего другана, Ксюха её зовут, припоминаешь? – хватает более яростно меня за грудки парень.

– Слышь, дебил, она не говорила, что у неё есть парень. Так что ты это с ней вопросы решай. А мне идти надо! – цежу сквозь зубы и срываю его руки с себя.

– Я с ней разобрался, теперь твоя очередь отвечать за поступки! Будешь в следующий раз думать, кого трахать, мудак! – выплёвывает он каждое слово в лицо и бьёт бетонным кулаком под дых.

Скрючиваюсь пополам и падаю на асфальт, харкая чуть ли не кровью. В следующее мгновение прилетает удар массивной ногой в лицо. От боли еле дышу и с трудом осознаю, что происходит дальше. Улучив момент, все же удаётся дёрнуть его за ногу. Бугай падает, а я оказываюсь сверху. Душу его, бью по лицу, он сыплет ответными ударами.

Мы оба в грязи, в арке тьма, фонари не работают, на улице никого нет, время почти десять вечера. Он переворачивает меня на спину и продолжает упорно избивать. Сопротивляясь ему, вспоминаю, что у меня на ремешке джинсов есть перочинный нож. Этот урод весит, наверное, тонну не меньше, да ещё лупит, как грушу. Надо просунуть руку и вытащить нож.

Не знаю, каким макаром, но удаётся. Резко дёргаю его с ремешка, открываю и вонзаю его несколько раз в область сердца. Он падает на асфальт. Орёт и извивается от боли, свернувшись калачиком, придерживая рукой поражённую грудь. Матерится на чем свет стоит. Через секунду вокруг него море крови.

Вскакиваю на ноги. Меня охватывает панический ужас. В глазах темнеет, в ушах ухают сердечные удары, практически глохну от них. Стаю там и смотрю, как бугай харкает кровью, давится ею. Он вдруг замирает, перед тем прохрипев нечто вроде «Тебе не уйти! Ты ответишь!». Тело наливается свинцом, в голове пустота. Ничего не понимаю, как, что и почему. Поднимаю окровавленными руками телефон с асфальта. С трудом дышу, будто на плечах гора лежит.

«Что же делать? Блять, ёбаный в рот… я походу убил его. Что же делать, сука?»

Вытираю окровавленные руки о джинсы.

«Не хочу из-за этого урода сидеть в тюрьме. Блять, как же я влип, сука, что делать? Нож нужно его куда-то деть. Фак, куда блять его девать? О! Дерево!»

Хватаю нож и, как ищейка зарываю его под ним. Вроде достаточно далеко и главное глубоко от места преступления.

«Преступления?! Вот, дерьмо!»

А теперь надо найти места, где отмыться и отсидеться пару дней.

«К Глебычу идти не вариант его соседи меня знают, да и… Стыдно, черт возьми. Никто из друзей меня в такой ситуации ещё не видел, они не знают, что такое тюрьма и убийство… а вот она…»

Оглядываясь по сторонам.

«Я ж совсем рядом с её домом. Но кто я ей, чтоб покрывать меня? О ней никто не знает, кроме предков с братом. Да, я дебил и мудак, что собираюсь идти к ней, но другого варианта у меня пока нет, а дальше будет видно».

Срываюсь с места и бегу прочь. Стараюсь не привлекать внимания, быстро шагая к её подъезду и задыхаюсь на ходу. Подойдя к подъезду, дёргаю дверь, и по счастливой случайности та сразу открывается, видимо домофон не работает. Мигом поднимаюсь на второй этаж и останавливаюсь у шестой квартиры.

«У неё же шестая квартира? Я же не ошибаюсь? Да, точно, шестая! как же меня трясёт, будто за окном минус сорок. Я сейчас грохнусь в обморок, если она не откроет».

Я осматриваю липкие, в кровяных разводах руки, сую их в карман кофты, пару минут пытаюсь продумать план дальнейших действий, а затем трясущейся рукой жму на звонок.

3 глава – Милана

По мне что-то ползает, открываю глаза, осматриваюсь и прихожу в дикий ужас от увиденного: по всей кровати бегает бесчисленное количество разных насекомых. Не могу кричать от ужаса, могу только открыть рот, не издавая ни звука. Кое-как сползаю на пол и стряхиваю с себя эту мерзость.

В квартире стоит отвратительный запах сырости и этой живности, что аж тошнит.

«Слава богу, на полу нет тварей».

Рядом с кроватью, на письменном столе, включаю настольную лампу в виде шара. В ужасе осматриваюсь и пытаюсь издать хоть единый звук, но не получается.

Выхожу в коридор, чтоб не видеть этого кошмара и вижу картину ещё хуже: у входной двери стоят три гроба: один маленький, второй чуть выше меня, третий ещё выше.

«Если первые два понятно чьи – это мой и его, а третий чей? Кого он заберёт к себе? Что это значит?»

Вдруг что-то резко берет меня за руку, в комнате опять кромешная тьма. Я беззвучно ору, надрывая голос, что-то сильное и холодное удерживает меня. Потом появляется детский плач на несколько секунд, который сменяется на детский смех от милого до зловещего. Некая сущность, которую я не могу одолеть, укладывает меня в узкий ледяной ящик.

В области ног я слышу удары молотком, как будто прибивают на гвозди к ящику деревянные палки-ограждения, чтоб я не могла вырваться, и до меня доходит, что я в гробу. Руки крепко на крепко связаны верёвками, я перестаю чувствовать конечности, палки-перегородки появляются у меня перед лицом. Теперь вместо попыток издать звук я повторяю судорожно «спаси и сохрани» много раз подряд. Я леденею, и из последних сил выдавливаю слабый писклявый крик, а затем мёртвая тишина.

Я просыпаюсь с оглушительным криком в квартире, вся мокрая от озноба и слез. У меня безумная истерика, не могу успокоиться. Судорожно стряхиваю с себя то чего нет. То, что сейчас явь я до сих пор не осознаю. В голове так и звучит детский голос, стук молотка и три гроба. Закутываюсь в одеяло и через минуту понимаю, что сижу в кромешной тьме, отчего реальный страх возрастает. Беру рядом, лежащий оранжевый фонарь, включаю его и освещаю им комнату. Хоть страх и ужас не отступают, но я могу хоть как-то встать с кровати, чтоб включить для начала настольную лампу, а потом в одеяле иду к выключателю на стене, чтоб включить свет во всей квартире.

Возвращаюсь в кровать и выпиваю две таблетки «Эналаприла».

После этого я ложусь на подушку, не вылезая из-под одеяла, включаю тв и смотрю в него, не вникая в то, что там показывают.

После таких умопомрачительных ночей, утро начинается первым делом с прочтения нескольких молитв перед иконою на коленях на кухне и со слезами на глазах. В норму я прихожу под ромашковый чай и шоколад со вкусом мяты.

Вечером меня будит стук в дверь. Я смотрю время на телефоне.

– Кого могло принести в одиннадцатом часу? – моему возмущению нет предела.

Стук продолжается, обхватываю себя руками через шерстяную кофту и иду к входной двери. Остановившись у двери, спрашиваю:

– кто там?

– Милан, это Дима, откроешь? – дрожащим голосом говорит он.

«Что? В смысле? С одной стороны, хорошо, что это именно он, а с другой стороны, с чего бы это он решил зайти в такое время? Да, я его приглашала, но не думала же я, что он и правда придёт, ещё и на ночь глядя».

Я тяжело выдыхаю.

– Сейчас открою, одну минуту.

Подхожу к зеркалу у двери, привожу лицо в порядок, снимаю шерстяную кофту и кладу её на полку под зеркалом, поправляю и проверяю длинную футболку на наличие пятен и дыр, а затем открываю дверь.

– Привет – радостно говорю я.

– Привет

Моя безумная радость от его прихода резко сменяется на ужас.

– Что у тебя случилось? Почему у тебя лицо в синяках и кровоподтёках? – подлетаю к нему и аккуратно осматриваю лицо.

– Не важно. Все нормально у меня, – равнодушно отвечает он.

– Нет, важно! Что случилось? С кем ты подрался? Я надеюсь, ничего серьёзного не случилось, все живы и здоровы? – тараторю я и завожу в квартиру.

– Да, все живы. Я шёл к другу, который недалеко от тебя живёт, не знаю кто это был, придурок незнакомый, ни с того не с сего прицепился.

– О, боже, у нас вроде и не было-то тут никогда таких уродов. Сильно болит? Где-то ещё раны есть у тебя? Ты вызвал полицию, скорую? – оглядываю его, насколько возможно.

– Нет, я никого не вызывал и не надо вызвать. Всё в порядке со мной, ничего страшного не произошло, он сам ушёл на своих двоих.

– Он один был? А как выглядел? Обязательно нужно вызвать и скорую и полицию, Дим!

– Да, один он был, не знаю, как выглядел, не успел знаешь ли разглядеть.

– Ну, извини.

– Ерунда. Прошу, не надо никого вызвать. Я клянусь, что всё в порядке, жертв нет. Мы подрались и всё, а потом разошлись каждый своей дорогой, честно.

– Ну, не знаю. А что он тебе говорил?

– Что-то про свою девушку. Говорил, что я с его девушкой на вечеринке переспал. Хотя, я понятия не имею, кто его девушка. Но и не отрицаю такой возможности, я же не знал, что у неё есть парень.

– Ладно, проходи в ванную, тебе нужно привести себя в порядок.

Мы заходим в ванну, я открываю шкафчик над раковиной и достаю оттуда трясущимися руками йод, зелёнку, пластыри, медицинские перчатки и бинты. Меня так трясёт, что я вот-вот расплачусь.

– Можешь, оставить меня одного? Я сам все сделаю, спасибо, – по-доброму смотрит на меня и улыбаться пытается.

– А, да, конечно, – чувствую, как щеки наливаются румянцем.

4 глава – Дима

Раковина в виде ракушки наполняется кровяными потёками

«Урод, ты долбаный! Какого хера ты нож достал? Ещё, как падла последняя, за девкой спрятался. Молодец! Как теперь выкручиваться будешь, говнюк? А? урод. Блять блять, блять. Раз уж приперся, держи язык за зубами. Два дня и чтоб ветром тебя сдуло, козёл безногий!»

Плюю в собственное отражение, жаль, что от зеркала не отскакивает, а то б ещё и по морде все размазал толстым слоем.

Отмыв несколько раз мылом и гелем для душа руки по локоть, сдираю полотенце с батареи и вытираю руки с таким рвением, что готов и кожу вместе с водой содрать с них. Пальцы ходят ходуном.

Включаю снова воду и выкуриваю три Винстона подряд и рассеиваю дым от него. Легче не стало, но лучше так, чем ничего.

Скидаю шмотье на пол, стою посреди ванной, в чем мать родила, смываю месиво под ледяным душем. Что можно и нельзя обрабатываю перекисью, а вообще б надо было оставить так, пусть гниёт.

«Дерьмо, и куда теперь все девать? Майка и джинсы вроде ещё ничего, хотя последние тоже бы постирать. А лучше и вовсе выбросить».

Чудом нахожу мешок для мусора, заталкиваю туда кофту и выхожу из ванной.

5 глава – Милана

«В первый раз вижу его таким. Выглядит жутко, аж сердце колет и знобит. Какой-то он… на иголках. Глаза бегают. В крови весь. Надеюсь травм серьёзных нет».

Иду к холодильнику и достаю из него всё, что есть.

«Голодный, наверняка. Ещё б алкоголя ему налить какого-то»

Нахожу в закромах бутылку водки початую и ставлю на стол.

«Блин, ему же нужна свежая одежда. Они конечно с моим папой разные по комплекции, размера так на три, но думаю он не станет привередничать».

Ставлю еду разогреваться, включаю чайник, выкладываю салат на тарелку и иду в комнату. Беру отцовскую майку со штанами с полки шкафа.

Из ванны выходит он с йодными метками на лице, пластырем на носу, губе, бинтами на руках, и с зелёнкой на ушах. Едва сдерживаю улыбку.

– Знаю видок ещё тот. Прямо заядлый алкаш, подравшийся за синьку.

Покатываемся со смеха, как дураки.

– Почему же, очень мило, мужчину украшают шрамы.

– Ага, только, если они были получены в драке за правое дело, а не от гопоря какого-то.

– Аххаха забей и так сойдёт.

«У него такая милая, пусть и кривая сейчас улыбка. Оттого она милее».

– Я тут подумала, что ты захочешь переодеться, – протягиваю ему вещи отца, – А это давай, – забираю у него мешок с толстовкой, – Хотя можно бы и джинсы туда же отправить, они все в крови. У меня на балконе металлический таз есть. Устроим кострище.

– Лучше уж сразу в топку. Потом куплю чего-нибудь новое. В любом случае спасибо за заботу. М-м, вкусно пахнет.