Тысяча Граней. Инкарнация

– И теперь вы уничтожите меня снова? И снова заточите в межмирье?

– Нет необходимости. Ты управляешь собой. Прошлый Вахираз был безумен и пытался уничтожить Дархасан. Ты же дважды выступил его защитником.

– Не по своей воле. Так получилось.

– Это не важно. Что сделано, то сделано.

Таргин некоторое время смотрела подчинённому в глаза, отчего тот смутился и отвёл взгляд.

– Ладно. Приступим к игре.

Доска приподнялась над столешницей и, повернувшись к Шаину синей зоной, плавно опустилась обратно. Хозяйка башни провела над игровым полем рукой, создав фигурки: чёрные, похожие на демонов – на стороне гладиатора, белые, ангельские – у Таргин.

Шаин с интересом принялся разглядывать миниатюрных героев предстоящей игры, выстроившихся в трапецию. Пять фигур стояли в арьергарде: в центре – высокий демон, по его бокам – два демона-мага с посохами, и по флангам – по одной крылатой змее. Во втором ряду по центру стояли три всадника на ящерах, по их бокам – по одному стрелку с арбалетом. Завершали верхушку трапеции три низкорослых демона – воины с топорами. Такой же состав был во вражеской армии ангелов. Все фигурки были проработаны до мельчайших деталей и казались живыми.

– В твоём мире есть отдалённо похожая игра – шахматы, – продолжила хозяйка башни. – Но разница между ним и гарсахтом огромна. В шахматах каждая фигура движется только по определённым правилам и атакует соответственно, да и только в свою очередь. В гарсахте подобных правил нет. Каждая фигура вольна двигаться и атаковать произвольно. Но если воин в каждый ход перемещается лишь на одну клетку, то карган способен преодолеть сразу четыре. Воин атакует, лишь приблизившись к противнику, в то время как лучник может атаковать издали через три клетки, маг – через четыре. Воин защищён лучше, чем маг или лучник, поэтому способен выдержать несколько атак, прежде чем приблизится к цели и нанесёт сокрушающий удар. Но может и не добраться, получив смертельный урон. Итак, на твоей стороне – викары, на моей – ханиры, – Таргин провела ладонью над своими фигурками. – И у тебя, и у меня – три воина и три всадника, два лучника, по два летающих существа: карганы с моей стороны, ганзиры – крылатые змеи – с твоей.

Шаин внимательно слушал правила игры, не смея перебивать хозяйку башни, и продолжал с увлечением разглядывать фигурки.

– По два мага с каждой стороны: твои используют проклятья, мои – исцеление, – при этих словах Таргин хитро улыбнулась. – Если демон находится на клетке тёмного цвета, то его защита и атака усиливаются. То же самое касается ангелов, если они стоят на светлых клетках.

– А красные?

– Это поля усиления, – Таргин улыбнулась. – Занявшая красную клетку фигурка временно перестаёт двигаться, но её защита и атака усиливаются многократно.

– Что ж, понятно, – Шаин кивнул. – Похоже на пошаговую стратегию с элементами РПГ.

– Да, – Таргин знала о Земле почти всё, поэтому её ничуть не смущали подобные аббревиатуры. – Ну и последнее. На моей стороне, – она коснулась центральной фигурки, стоящей в арьергарде и возвышавшейся над остальными, – ядар – предводитель войска и самая сильная фигура. На твоей стороне – шеду – демон-полководец, по силе сравним с ядаром.

– Такие, как Вахираз и Тиамат? – Шаин оторвался от разглядывания фигурок и поднял взгляд на хозяйку башни.

– Как Вахираз – да, – Таргин кивнула. – Но Тиамат… она старшая и самая сильная среди всех шеду.

– И среди ядаров есть такой, – плечи гладиатора поникли. – Мардук.

– Верно, – она улыбнулась, услышав мрачные мысли подчинённого. – Хочешь услышать их историю? – Таргин и без вопросов знала: хочет. – Историю непримиримых врагов.

– Да, моя госпожа. Расскажите.

Она задумалась на миг, размышляя, с чего начать рассказ.

– Хорошо. Мне самой интересно, чью сторону ты выберешь после того, как узнаешь правду. Но… не будем торопиться. Рассказ ты услышишь во время игры, и от тебя потребуется вся твоя сила воли и выдержка, чтобы играть и слушать.

– Почему? – Шаин округлил глаза. Ведь что сложного может быть в том, чтобы двигать фигурки и слушать?

– Потому что игрок погружается в гарсахт. Становится частью игры, командует войском посредством мысли, что требует немалой сосредоточенности. Ибо придётся следить за всеми фигурами одновременно. Причём не только за своими. И главное, игрок чувствует боль своих подчинённых, – при этих словах Таргин облизнула губы, а Шаин вздрогнул от взгляда хозяйки башни. Взгляда, в котором на мгновение ощутил присутствие чего-то опасного. Смертельно опасного. – Так игра становится интереснее, а игрок – серьёзнее.

– Тогда каков приз за победу?

– Хитрец, – хозяйка башни усмехнулась. – Что ж, если выиграешь ты, получишь ещё один жетон, а если я – тогда ты просто обязан будешь победить в турнире. Расшибёшься, но выиграешь.

– А если не смогу?

– Тогда твою душу ждёт заточение в межмирье.

– За что? – Шаин сглотнул подступивший к горлу ком.

«Доигрался! Игрок хренов!» – услышала мысли подчинённого Таргин.

– За то, что посмел надеяться на приз за победу в гарсахте, – она улыбнулась. – Но я уверена, тебя наказание не ждёт. Ты станешь чемпионом турнира.

«Блин! Мне бы её уверенность!»

– Пойми, – Таргин улыбнулась шире. – Ты – Вахираз – один из сильнейших шеду. Разве ты можешь проиграть? Так чего ты боишься? Аргала ждёт неприятный сюрприз.

Шаин вздрогнул, пальцы против воли сжались в кулаки, костяшки побелели. А хозяйка башни с ещё большим интересом посмотрела на гладиатора. Он еле совладал с рвущейся наружу ненавистью, запрятав её в глубины души, и вытер трясущейся ладонью выступивший на лбу пот.

– Прошу простить меня, моя госпожа, – Шаин склонил голову. – Это имя… меня злит.

– И не удивительно. Вахираз ненавидит Аргала, – она специально произнесла имя владыки северной башни во второй раз, и в мыслях похвалила себя, увидев, как в глубине зрачков гладиатора заклубилась Тьма.

Гладиатор встал с кресла, закрыл глаза и принялся глубоко дышать, стараясь унять ярость.

«Да чтоб её! Специально злит!» – прозвучали мысли гладиатора, и через два удара сердца она услышала продолжение. – «Не хочу! В задницу твои тренировки!»

Таргин удивилась самой себе. Её гладиатор явно с кем-то разговаривал, но она не слышала других голосов.

«Отстань, Вахираз!» – продолжил Шаин и, наконец, успокоившись, медленно опустился в кресло.

Вахираз? Становилось всё интереснее. Две души, одно тело. Неожиданно. На памяти Таргин такого раньше не происходило. Или всё же – две половинки одной души? Скорее всего. Две половинки, которые ведут себя как отдельные личности. Теперь понятно, почему он не лишился разума и выдержал ритуал предназначения, выбрав две печати. Да-а-а… предстоящий турнир обещает быть очень интересным!

– Хорошо. Больше не буду тебя мучить, – Таргин провела рукой над столом, и рядом с Шаином возник хрустальный шар на подставке. – Для тех, кто не владеет магией, подобные кристаллы позволяют погрузиться в игру и управлять фигурками. Когда будешь готов, просто положи ладонь на шар. До конца игры оторвать ладонь от шара будет невозможно.

Гладиатор некоторое время держал ладонь над шаром в нерешительности, так как последняя фраза госпожи его смутила, но всё же опустил её на гладкую поверхность кристалла. Отступать здесь и сейчас перед лицом могущественной волшебницы было нельзя.

Шар вспыхнул голубым светом, издавпри этом тихий перезвон, и сознание Шаина устремилось к миниатюрной армии демонов. Фигурки ожили: воины отсалютовали топорами мастеру игры; ящеры под всадниками встали на дыбы; стрелки подняли над головами арбалеты, удерживая их одной рукой; маги ударили концами посохов об пол; взмахнув крыльями, ганзиры оторвались от поверхности доски и изогнулись дугами, зависнув в воздухе; шеду скрестил на груди могучие когтистые руки и, высокомерно вздёрнув подбородок, с вызовом посмотрел вверх, где, по его мнению, должен был «висеть» мастер игры. Тоже самое происходило во вражеской армии. Ангелы готовились к битве и приветствовали своего мастера.

– Перед первым ходом разрешается изменить построение армии, не выводя фигурки за пределы трёх горизонталей, находящихся во власти твоей армии, – прозвучал голос Таргин.

Шаин не видел её, да и себя тоже – ни рук, ни ног. Привычное тело исчезло, остался лишь чистый разум. В таком состоянии он чувствовал себя висящим под потолком воздушным шариком, и главное, прояснившееся мышление стало многопотоковым и легко управляемым. Гладиатор совсем не удивился, что способен думать одновременно о нескольких вещах, будто всегда мог так делать, и при этом ещё изменять построение фигур.

«Будь осторожен. Не распыляй внимание!» – предупредил Вахираз. – «Мне бы не хотелось в случае твоего проигрыша на турнире снова оказаться в межмирье».

«Ты так говоришь, будто я уже проиграл в гарсахт», – ответил Шаин.

«Конечно. Это ведь очевидно. У Таргин гораздо больше опыта, чем у тебя».

«Хорошо, что ты со мной честен».

Тем временем войско демонов под командованием гладиатора перестраивалось. Всадники вышли во фронт, разомкнув свой ряд: теперь между ними было по две свободных клетки. Воины и лучники встали позади кавалерии. Ганзиры зависли по обоим флангам армии. Шеду и сопровождавшие его маги остались в арьергарде.

– Что ж, начнём, – закончив все приготовления, скомандовала Таргин.

Ведомые волей мастеров игры, обе армии ринулись навстречу друг другу.

– С чего бы начать рассказ? – произнесла хозяйка башни. – Думаю, тебе стоит узнать о ядарах правду.

Тем временем ангелы на игровой доске стали отступать, изогнув строй дугой, дабы заманить демонов в ловушку. Шаин удивился. Хоть он и не был знатоком тактики и стратегии (если не учитывать опыт компьютерных игр), но видел в действиях врага слаженность и… разумность. Ангелы пытались взять противника в кольцо! Гладиатор тут же приказал демонам остановиться.

«Да это никакая не пошаговая стратегия! Всё в реальном времени происходит!» – запаниковал Шаин, так как при таком раскладе сложно обдумывать последующие ходы. Приходилось мгновенно реагировать на действия соперника.

«А зачем тебе многопотоковое мышление? Успокойся. Просто действуй разумно», – напутствовал Вахираз. – «Игра на самом деле пошаговая, просто ходы следуют один за другим непрерывно. Так что не зевай».

– История Мардука и Тиамат произошла давным-давно на планете, которую некоторые люди из твоего мира называли Фаэтон, – продолжала Таргин. – Другие называли её Тиамат – так же, как богиню Хаоса, ибо печальная судьба той планеты неразрывно связана с врагом Мардука.

– Я помню легенду о семиглавой гидре, – арбалетчики, маги и шеду заняли первые пять красных полей, потеряв при этом подвижность, но, слившись разумом с игрой, Шаин знал все слабые и сильные стороны своей миниатюрной армии, в отличие от возможностей вражеской. Занявшие алые клетки фигурки могли бить по ангелам дистанционно. Причём благодаря усилению красных полей дальность атак увеличилась на одно поле – маги и шеду спокойно добивали через всю нейтральную зону аж до второй горизонтали вражеской территории. Но ангелов подобная расстановка сил совсем не смутила. Даже когда демонические воины, прикрываемые всадниками на ящерах и ганзирами с воздуха, устремились к центральной горизонтали, намереваясь захватить ещё три красных поля, ангелы действовали так, словно знали каждый шаг демонов.

– Тиамат не всегда была гидрой. Такой она стала после долгого пребывания в межмирье. Хаос исказил её разум и тело.

– Но обычные люди об этом не помнят, верно?

– Конечно. Им ни к чему знать, что Тиамат когда-то была ядаром. Ведь людьми куда проще управлять, когда у них есть козёл отпущения, когда людям есть кого винить в собственных бедах.

– В то время как они сами повинны в несчастьях, произошедших в их жизни, – добавил Шаин. Эту простую истину гладиатор прекрасно знал, ведь и сам он когда-то обвинял других в собственных просчётах. Как и знал, насколько проще и приятнее тыкать пальцем в «ближнего своего» (кем бы он ни был!), пытаясь перебросить на этого самого «ближнего» собственную ответственность, чем попробовать исправить то, что натворил.

Тем временем демонические воины заняли центральные красные поля. В ответ один из ангельских лучников и их маги заняли три из пяти прилегающих к бежевой зоне алых клеток. Шаин заметил, что тёмные поля вокруг красных, занятых врагом, окрасились в светлые. И тут же перед лучником и магами встали воины с ростовыми щитами, полностью закрыв их от дальнобойных демонических атак. Гладиатору ничего не оставалось, как отправить вперёд ганзиров, оставив подвижных всадников защищать воинов. Арбалетчики, маги и шеду ударили по щитоносцам врага, ибо все остальные противники, выстроившись в колонны, оказались под защитой своих воинов. Только это помогало слабо. Усиленные за счёт красных полей ангельские маги постоянно исцеляли своих защитников.

– Ничего не понимаю. Если Тиамат была одной из вас… Что она не поделила с Мардуком?

– Вот тут всё и упирается в правду о ядарах. Мы не люди, Шаин, хоть и выглядим как вы.

– Не вижу в этом ничего странного.Куда страннее то, что моя госпожа раскрывает обычному гладиатору подобные тайны, которые ему просто знать не положено, и даже опасно!

– Ты ведь… – Таргин запнулась на миг, – Вахираз. Хоть и не помнишь ничего. Ты неразрывно связан с Тиамат, и всё, что я тебе рассказываю, ты знал всегда. Так что рано или поздно ты всё равно бы всё вспомнил. Что же касается твоего непонимания… в виду того, что мы не люди, мы питаемся чужими эмоциями. И среди них чужая физическая и душевная боль приносит нам наибольшее наслаждение. Что ты на это скажешь?

Шаин тут же вспомнил хищный взгляд хозяйки башни, когда она говорила о боли, которую чувствуют игроки, погружаясь в гарсахт. Вспомнил, как она облизнула губы, рассказав об этой особенности игры. Теперь он понимал, почему гладиаторы проходили ритуал предназначения через боль.

– Храм боли собирает со всего Дархасана энергию мук и страдания людей?

Таргин звонко рассмеялась.

– Какой догадливый! Но только не со всего Дархасана, а с принадлежащих мне земель.

Карганы и ганзиры схлестнулись в воздухе между двух армий. Яростный клёкот и злобное шипение разорвали пространство. Перья и чешуя посыпались на игровое поле вместе с кровавым дождём. Шаин чувствовал на себе каждый удар, каждую полученную крылатыми змеями рану, что сильно сказывалось на способности ясно мыслить и трезво оценивать ситуацию на поле боя. Маги, арбалетчики и шеду продолжали осыпать вражеских щитоносцев болтами и заклинаниями, но ангельские целители сводили все усилия гладиатора на «нет». И это при том, что хозяйка башни держала в тылу большую часть своих войск.

– Но это…

– Чудовищно? Это ты хотел сказать? – Таргин усмехнулась.

– Да, – поникшим голосом ответил гладиатор.

– В этом и беда, Шаин. Тиамат думала также. Она хотела освободить людей от нашего влияния, считая, что мы – ядары, находясь на более высокой ступени эволюции, не имеем права поступать так с людьми. Всё бы ничего, но на наше удивление её больные идеи подхватили другие ядары. Их было шестеро. Семеро вместе с Тиамат.

– Семь голов гидры…

– Вижу, ты постепенно вспоминаешь. Мардук не мог допустить, чтобы Тиамат и её приспешники преуспели в своём деле.

– Почему? Считаю, что Тиамат была в своём праве.

– Как и Мардук.

– Но… ведь так нельзя! Почему вы не захотели освободить людей?

– Разве для этого мы их создавали? – Таргин хихикнула. – Почему бы людям не отказаться от своих ферм, от скотобоен, инкубаторов? Чем люди, употребляя животных в пищу, делая из их шкур одежду, отличаются от нас? Скажи, Шаин.

В воздушной битве счёт сравнялся: один ганзир и карган покинули игровое поле, исчезнув во вспышке света, рассыпавшись на блестящие искры после поражения. Уцелевшие, но сильно израненные, крылатая змея и птица устремились друг к другу. И вновь пространство огласили клёкот и шипение.

– Люди разумные…

– Меч в твоей руке ещё не делает тебя воином. Так и наличие разума ещё не делает тебя разумным. С другой стороны, у животных тоже есть зачатки разума. Да и где пролегает граница между животным инстинктом и человеческим разумом? Так что сути это не меняет. Люди похожи на нас, ибо они наше творение. Они используют свой разум, чтобы уничтожать друг друга. Посмотри, сколько всевозможного оружия создало человечество на Земле. Разве это не говорит, сколь многих вещей боятся люди? Иначе, зачем нужно вооружаться?

– Чтобы защищаться.

– Так говорит каждый, но кто тогда нападает? В чём причина? Снова в страхе и неуверенности в завтрашнем дне.

Ганзир всё-таки одолел каргана, но при этом получил тяжёлые ранения, так что змея опустилась на поле боя и сложила крылья. Демоны-воины вместе с всадниками на ящерах двинулись вперёд. Маги, арбалетчики и шеду тоже покинули красные поля, чтобы занять опустевшие центральные. Но так как на центральной горизонтали было всего лишь три алых клетки, Шаин приказал стрелкам прикрывать магов. В ответ Таргин выдвинула вперёд конницу – облачённых в тяжёлые доспехи рыцарей на белоснежных скакунах.

– Но, по-вашему, моя госпожа, разве не ядары… – Шаин осёкся, однако вопрос беззвучно завершился в его сознании: «… заложили в людей эти страхи? Разве не они изо дня в день подпитывают эти самые страхи?»

– Да, мы заложили в людей страхи, и мы их подпитываем. Так нам нужно, – у гладиатора отвисла бы челюсть, если б он не был в игре. Так она постоянно читала его мысли?! – Но и разум – тоже заложили мы. Ибо без разума люди не стали бы причинять друг другу боль, без разума они не чувствовали бы душевной боли. Только вот в чём же проблема, Шаин? При всей своей разумности, люди, в большинстве своём, предпочитают вести себя как животные. А иногда – хуже животных. Не остановятся ни перед чем, по головам пойдут, предадут, отнимут чужое, убьют для достижения сиюминутной выгоды или просто так – ради забавы. Они заслуживают того, чтобы мы обходились с ними именно так. Ведь если бы люди действительно пользовались своим разумом по назначению, мы никогда не обрели бы над ними власти. Но мы имеем то, что имеем. Каждый сам кузнец своего счастья… и горя. По-прежнему считаешь, что мы не имеем права питаться людской болью?

«Будь осторожен, Шаин. Одно неверное слово, и она вырвет сердце из твоей груди … по-настоящему! И будет она это делать медленно, упиваясь твоими муками», – предупредил Вахираз.

Опередив пеших демонов, всадники на ящерах атаковали выдвинувшихся вперёд конных рыцарей. Храп и ржание лошадей смешались с шипением и визгами рептилий. Один за другим ломались мечи, раскалывались щиты и с треском разлетались в щепы древки копий. Кавалерия демонов оказалась сильнее. Закованные в латы рыцари уже давно бы проиграли, если б не лечащие их маги. То, что враг временно перестал атаковать щитоносцев, позволило целителям переключиться на своих всадников. Но этого оказалось недостаточно. Подоспевшее подкрепление из демонов-пехотинцев решило исход поединка. Тяжёлые топоры со всего размаху вгрызались в бока, ноги и шеи скакунов. Теперь уже красные из-за обилия собственной крови кони падали, придавливая седоков. Их судьба была предрешена. Лезвия двуручных топоров без труда пробивали, казалось бы, прочные латы и с противным чавком погружались в плоть рыцарей.

– Что бы я ни считал, моя госпожа, это вряд ли что-то изменит, – напустив в голос уверенности, ответил Шаин. – В любом случае вы в своём праве. Вы – ядар, а я – всего лишь ваш гладиатор. Но Тиамат… – он замолчал.

– Договаривай, – Таргин рассмеялась.

– После всего, что вы мне рассказали, она для меня – как Прометей.

– И мы знаем из легенд, как сложилась судьба сочувствующего людям титана, – хозяйка башни усмехнулась. – Причём Тиамат повезло больше, чем дарителю огня, тепла и света. По крайней мере, её не обрекли на вечные муки и страдания. Но ни Прометей, ни Тиамат – не были первыми. Хочешь ещё одну поучительную историю?

– Да, моя госпожа. Я благодарен вам за всё, что вы мне рассказываете.

– Тебе знакомо имя Энки?

– Смутно. Кто-то из шумерских мифов?

– Верно. Будучи Вахиразом, ты прекрасно знал Энки. На Земле он известен в качестве шумерского бога. После Всеблагого Ану он – один из старших, наряду с Энлилем и Иштар. Шумеры и аккадцы называли их аннунаками. Все они были ядарами.

– Были?

– Да. Они стали чем-то большим. Эволюционировали. Вознеслись на высшие планы бытия. А нынешние ядары – их потомки. Нам ещё предстоит пройти путь возвышения. Но сейчас не это главное.

Разобравшись с ангельской кавалерией, оставшиеся в живых пара демонических всадников и два пехотинца ринулись к вражеским щитоносцам. В это время занявшие центральные поля усиления маги и шеду вновь ударили по прежним целям, намереваясь смести ангельских защитников и целителей.

– Энки был первым, кто пошёл по пути Прометея. Но в отличие от титана из греческих мифов, Энки не закончил свою судьбу прикованным к скале узником, чью печень каждую ночь съедал коршун. Энки понравились люди. И он стал обучать мужчину по имени Адап.

– Адап?! – Шаин вспомнил Адама – первого человека, если верить ветхозаветным сказкам.

– Да. Ты верно догадался. На основе легенды об Энки и Адапе возник миф об Адаме, Еве и змее-искусителе. Но это уже совсем другая история, – Таргин замолчала на миг. – Энки обучал Адапа тому, что людям того времени знать не следовало. Когда Ану узнал об этом, он пришёл в ярость. Чтобы успокоить Верховного, Энки рассказал, что Адап весьма умён и хорошо учится. Он предложил Ану проэкзаменовать человека. Ану согласился, но оставить Энки безнаказанным не мог. Поэтому Всеблагой поставил условие, что если Адап выдержит экзамен, он вознаградит его, дав тому яблоки вечной жизни, и сделает его ядаром. А Энки лишит сил и отправит работать вместо Адапа.

– Жестоко. И что же Энки?

– Стать первым настоящим Прометеем он не захотел. Энки обманул Адапа. Он сказал, что вскоре Адапу предстоит испытание. Сказал, чтобы он честно и правдиво отвечал на все вопросы Всеблагого Ану. Но строго-настрого предупредил, чтобы он не ел яблоки, когда ему их предложат в качестве награды. Ибо эти яблоки для человека – смерть. Адап очень любил своего покровителя. Не поверить ему Адап не мог.

До сих пор охранявший ядара ангельский лучник выдвинулся вперёд и встал рядом с первым стрелком, которого прикрывал щитоносец. Идущим в атаку демонам приходилось прорываться к врагам под частыми выстрелами метких лучников. Раненые, но всё ещё боеспособные и сильные, демоны с разбегу налетели на ангельских защитников.

– Выходит, Энки смалодушничал?

– Нет, конечно. Он осознал свою ошибку и исправил её, пусть и подобным образом. Всеблагой Ану трижды предлагал Адапу яблоки, но тот отказался. В итоге Ану разозлился и со словами «тогда возвращайся на Землю и умирай» отправил человека обратно. А Энки сохранил свою власть и силу. А ты, Шаин, как бы поступил на месте Энки? Только отвечай честно. Ты уже понял, что лгать не имеет смысла.

– Будь я не на месте Энки, а самим Энки, я бы поступил точно так же.

– Верно. Не стоит терять власть и силу, поступая благородно по отношению к рабу.

– Но… – Шаин дерзнул прервать Таргин. – Но я Шаин. Не скажу, что я страдаю чрезмерным благородством, но я не стал бы предавать Адапа. Так уж меня воспитали родители.

– И что же… ты бы отказался от власти и силы? Встал бы на место Адапа? Позволил бы рабу и ничтожному червю занять твоё место?

– Нет. Я объявил бы войну законам и правилам Всеблагого Ану.

Таргин залилась звонким смехом.

– Яблоко от яблони… – отсмеявшись, выдохнула хозяйка башни. – Именно так и поступила Тиамат, Шаин. Последствия для неё оказались печальны. И теперь, зная правду о ядарах, что ты будешь делать, о МОЙ гладиатор? Объявишь своей госпоже войну? – она ехидно рассмеялась.

– Вы прекрасно знаете, что я так не поступлю. Я обещал родителям, что вернусь домой. Пойдя против вас, моя госпожа, я буду обречён.

– Хорошо, что ты это понимаешь. Но пора заканчивать игру… Есть ещё одна особенность гарсахта, о которой я тебе не рассказала. Стратегия и тактика хороши, однако исход игры решает сила воли.

Демоны расправились с остатками войска ангелов. На стороне Таргин осталась одна единственная фигура – ядар.

– Ты хорошо потрудился, Шаин, уничтожая мои войска, – Таргин говорила с задором, ей явно было весело. – Но тем самым ты подпитывал мою главную фигуру энергией боли, которую она черпала из мук и страданий собственных подчинённых. На этом игра заканчивается.

Фигурка ядара приподнялась в воздух, зависла на мгновение и резко опустилась на доску. В тот же миг все клетки игрового поля, окрасившись в белый цвет, вспыхнули ярким светом. Шаин вскрикнул от неожиданности и боли, ощутив, как его демоническое войско в муках растворяется в ослепительном сиянии. Тут гладиатора выбросило из игры.