Спящие карты

– Сиди тут, – вытаскивая из заплечных ножен мечи, говорю мальчику. Он возмущенно смотрит на меня и недовольно кивает. Наклонившись к самому уху, шепчу: – Надеюсь, что твои услуги нам не понадобятся. Пожалуйста, постарайся без надобности не вмешивается. Не хочется, чтобы каждая собака знала, что с нами путешествует оборотень. Неизвестно насколько вас здесь не любят.

Мальчик согласился и несколькими красноречивыми жестами пояснил, что не любят, причем очень сильно.

– Так ты и тут успел побывать?

У мальчика неожиданно задрожал подбородок, а на глазах появились слезы. Естественно, я воспринял это как проявление чувств к попутчику, то есть ко мне. За время наших странствий я и сам успел привязаться к этому худощавому парнишке с хаотичной копной волос. Не смотря на то, что я не знаю истинной причины присутствия его рядом со мной, он может быть не только проводником, а еще и надсмотрщиком, хотя, скорее всего это глупость, он мне нравиться.

– Вперед! – скомандовал Железяка и рванул с места как незаурядный спринтер.

Сейчас время играет против нас. Чем ближе мы успеем подбежать до того как гоблины нас заметят, тем успешнее будет наша подмога.

В нашем поступке слишком много безрассудства. Добавление еще двух бойцов вряд ли поможет четверке совладать с тринадцатью врагами. Нет не четверке, уже тройке. Футбольным мячом взлетела вверх голова в шлеме, оставляя за собой в воздухе красную радугу. Радостно взвыли гоблины.

На пути встречаются несколько трупов представителей обеих сторон. На мгновение замедляю бег, чтобы рассмотреть будущего противника подробнее. Насчет доспехов я оказался прав. Это не панцирь, в обычном понимании этого слова, скорее множество сросшихся костей черного цвета, выступающих из тела, покрывающих практически все туловище и голову прочным каркасом. Такое впечатление, что у этих существ двойной скелет – внутренний, как у людей и внешний, как у насекомых.

Особого внимания заслуживает голова. Большая и приплюснутая сверху, она как бы заключена в костяной шлем с прорезями для маленьких красненьких глаз, ушей и отверстием для большого, усыпанного неровными желтыми зубами рта. То, что я поначалу принял за моржовьи клыки, оказалось двумя толстыми костяными выростами, тянущимися от скул, впереди рта, почти до самой шеи. Судя по всему, это своего рода защита уязвимого рта и горла. Сейчас для меня наибольший интерес представляет не строение тел гоблинов а наличие уязвимых мест. Глаза быстро ощупывают труп в поисках участков, не защищенных костями. Их не так уж и много. Глаза, уши, рот, подмышки, внутренние стороны коленей и локтей, складки в паху не обремененном совершенно никакими половыми признаками и еле заметный стык костяных пластин на границе горла и нижней челюсти. Не густо. Надо быть виртуозом, чтобы поразить такого бронированного монстра.

Железяка на бегу подхватывает с земли гоблинский топор. Вот такое оружие ему в самый раз. Он и сам не на много меньше этих тварей, вот разве что руки покороче, а ноги подлиннее.

До цели остаются считанные метры. Люди нас уже заметили и как по волшебству оживились, активнее замахали мечами не смотря на усталость. Оно и понятно, в подобной ситуации подмога, пусть даже такая махонькая, всегда приносит надежду на победу и пробуждает дремавшие ранее резервы сил. К счастью, для их врагов мы пока не существуем. Они заняты тем, что мешая друг другу, стремятся поскорее добраться до кажущейся такой легкой добычи.

– Бей уродов! – заорал Железяка так, что я, не ожидая столь шумного проявления энтузиазма, споткнулся и грохнулся прямо под ноги двум гоблинам, повернувшимся нам на встречу.

Два топора с секундной паузой прошуршали над моей непокрытой головой, обдав легким ветерком. В их полете было столько необузданной мощи, что у меня внутри все похолодело. Стоило бы мне оказаться на их пути – лететь бы мне вместе с мечами как шарику в гольфе. При моем весе никакой профессионализм не поможет выдержать удар гоблина. Хорошо тройке солдат, тяжелые стальные доспехи видимо выполняют роль балласта, удерживая хозяев на месте. Ну ладно, шутки-шутками пора и дело делать.

Противник разделился. Основная масса продолжает наседать на отважную троицу, а четверка гоблинов решила уделить свое внимание нам. Меня вкупе с парой мечей они всерьез не приняли и выделили всего одного противника. Широкоплечий Железяка удостоился внимания трех гоблинов. Сверкнула в лучах трех солнц маска, прикрывающая изуродованную часть лица, взлетел в воздух тяжелый топор на длинной рукояти увитой медной проволокой, раздалось звериное рычание с матерным окончанием, и один из гоблинов рухнул наземь. Нет, лезвие топора не прорубило костяную защиту головы, лишь оставило глубокую насечку, просто удар был настолько силен, что тварь получила полноценную контузию.

У меня дела идут намного хуже чем у Железяки, не смотря на профессионализм в области фехтования. От топора в основном стараюсь уклоняться, так как при первой же попытке отразить удар мечами чуть не остался без рук.

Мечи оставляют на доспехах гоблина паутину царапин, не в состоянии нанести вреда. По большому счету фехтовальщик из гоблина никакой. Удары примитивные, никаких обманных движений, но сильные. Сплошной деревенский практицизм. Деревенщина-то деревенщина, но как спрашивается ее можно убить. Воины как-то справляются. Лежащие на земле трупы тварей этому живые свидетели, то есть мертвые свидетельства, тьфу ты, запутался. В общем, эти трупы хоть и мертвые но свидетельствуют о том, что их можно убить. Нет, что-то у меня с головой не так. Толи от страха перед неуязвимым противником, толи от избытка мозговой деятельности.

Воин с плюмажем на шлеме удачным ударом отсек гоблину руку, удерживающую топор. Тварь неистово взвыла, и попыталась вырваться из боя, сжимая уцелевшей рукой кровоточащий обрубок, но получила колющий удар в спину, и рухнула в траву.

Быстро отскакиваю назад, и вынимаю из руки мертвого воина меч, предварительно бросив свои на землю. Похоже, что дело именно в оружии.

Мой противник, раскручивая над головой топор и сверкая сквозь прорези в костяном шлеме красными глазенками, бросается в атаку. Ловко уклоняюсь от удара и вонзаю меч ему в грудь. Раздается тихое шипение. От стального лезвия идет не то дым, не то пар и оно быстро скрывается внутри гоблина, как бы проплавляя доспехи. Так вот в чем дело! Меч сделан из какого-то особого металла, который, скорее всего, вступает в химическую реакцию с костяными доспехами и снижает их плотность, позволяя добраться до жизненно важных органов.

Тварь, по началу деморализовавшая меня одним своим видом, с хрипом осела наземь.

– Железяка, – кричу во весь голос. – Бросай топор и хватай человеческий меч. Он панцирь как масло пробивает.

– Некогда, – на мгновение из-за спин тварей показалось вспотевшее лицо Железяки. – Помог бы лучше, чем советы давать.

Действительно, ему приходится несладко. Два гоблина обрушивают на него удар за ударом, не давая замахнуться.

Исторгнув боевой клич неопределенной национальности, обрушиваюсь на спины его врагов. Нападение оказалось для них полной неожиданностью. Скорее всего, в гуще сражения еще никто не заметил, что я сразил своего противника. А зря! Завалил я его очень даже ничего, присутствующие могли, как минимум, хотя бы поаплодировать, так как в связи с военным положением цветы были бы не к месту. Хотя, как сказать, на могилках этих шипастых уродов они смотрелись бы в самый раз.

Два удара и два гоблина скрываются в высокой траве.

– Ты как? – спрашиваю у взмыленного Железяки. С него разве что пар не идет. Покрытый потом и кровью из царапины на виске он выглядит как персонаж антивоенного плаката. Только надписи: «Жертва войны» не хватает.

– Ничче, – хрипя выдыхает он. – Упарили меня красноглазые. Лупят как молотобойцы в кузне. Руки онемели.

– Бери меч и вперед, – легонько толкаю его в плечо.

– Угу, – отбрасывает в сторону бесполезный топор Железяка. – Ну, сейчас я этим мудакам задницы надеру.

Размахивая мечами, врываемся в гущу сражения, сея в рядах врага смерть и панику. Виртуозно шныряя меж траекториями топоров, наношу удар за ударом. Вот сейчас я чувствую себя в своей тарелке. Куда там неповоротливым тварям до моего мастерства. В качестве показательного выступления выполняю довольно простой в исполнении, но чрезвычайно зрелищный удар. Широкое лезвие меча движется под углом снизу вверх снимая костяную голову с широко разинутом в реве ртом с плеч и одновременно подбрасывая вверх. Перехватываю меч наподобие бейсбольной биты и сильным ударом отправляю костяной мяч в очередного врага. Поймав головой увесистое ядро с красными глазами и все еще разинутым ртом противник на мгновение опешил и дал мне замечательную возможность хорошенько тюкнуть его по черепу.

Железяка не вдаваясь в тонкости искусства фехтования работает в стиле слепого дровосека, снося все, что шевелиться, под корень в зоне досягаемости меча. Я стараюсь из соображений безопасности держаться от него подальше, а то не ровен час и сам с горяча под раздачу попаду. Выписывая сверкающей сталью вокруг себя гудящие круги, и грозно ревя от азарта что-то неразборчиво матерное, Железяка похож на слона разучивающего какой-то дикий танец под собственное пение. Отлетают в стороны отделенные конечности, падают под ноги искромсанные тела.

Нет никакого сомнения, что победа за нами. Твари, похоже, тоже сообразили, что при таких делах минут через несколько от них останутся только горы мяса в высокой траве на корм стервятникам, которые уже кружат над нашими головами в ожидании начала пира. Медленно отступая под нашим совместным натиском, теперь уже они вынуждены собраться в плотную кучу для круговой обороны. Их осталось всего четверо.

В ходе боя оказываюсь плечом к плечу с предводителем людей. От усталости и глубокой раны в боку он едва стоит на ногах, но все же раз за разом вскидывает широкий меч и обрушивает его на врага.

– Вовремя вы подоспели, – глухо звучит из-под закрытого забрала утомленный голос.

– Старались! – опьяненный боем, громко смеюсь в ответ, и небрежным движением меча уменьшаю количество противников до трех.

Справа раздается звук треснувшего переспелого арбуза и забористая ругань Железяки, сетующего на мозги, которые так и норовят глаза забрызгать.

Наконец все закончилось. Последняя тварь рухнула на землю под мечом коротыша с раненной рукой.

– Победа! – слабо вскрикнул он и кулем рухнул на землю.

– Акенот? – неторопливо подошел к нему воин в шлеме с плюмажем. Опустившись на колени у раненного, он рывком стащил с головы помятый шлем и приник ухом к его груди. – Живой?

Третий воин устало опустился на землю и облокотился на труп твари. Из-под открытого забрала на нас серьезно глянуло немолодое усатое лицо, посеченное оспой.

– Славная битва была, – он снял шлем, вытер ладонью лицо и осмотрел заваленное трупами поле. – Много хороших воинов полегло.

– Не время горевать! – сердито глянул на него предводитель. – Мы победили и это главное! Вместо того, чтобы ныть пойди, поймай наших лошадей. – Он махнул рукой в сторону холма, на склоне которого, застыли испуганно перебирая копытами и втягивая ноздрями пропитанный кровью воздух несколько скакунов. – Шевелись, кому сказано! Быдло!

Усатый воин покорно кивнул, с кряхтеньем поднялся на ноги и устало опираясь на меч медленно поплелся к лошадям.

– Вы можете помочь раненому? – повернулось к нам властное лицо.

На вид предводителю этого поредевшего отряда не более двадцати пяти лет. Короткая, аккуратно подстриженная рыжая бородка, и такого же цвета волнистые волосы до плеч. Крепко сбитый, высокого роста, но с еле заметными остатками подростковой угловатости. Точеные черты лица с явной печатью надменного благородства и знатного происхождения. Такого даже если одеть в рванье, и перемазать грязью, все равно будет выделяться из безликой толпы. Одного взгляда будет достаточно. Взгляда человека привыкшего повелевать и властвовать.

– Можно попытаться, но успех не гарантирую, – отстегиваю от пояса шаманскую аптечку. – Лекарства есть, но я не практикующий врач.

– Он умрет, умрешь и ты! – надменно взглянул на меня предводитель.

От удивления я даже рот открыл. Это ж надо! Свинство первосортное. Мы, считай, жизнь им спасли, а он еще и угрожает. Черта с два они сами разобрались бы с этими тварями. Да мы вдвоем положили костлявых ни чуть не меньше чем вся его ватага.

Пока я как вытянутая из воды рыба беззвучно хлопаю ртом, не зная, что сказать, Железяка неторопливо подошел к предводителю и негромко рыкнул:

– Встать!

– Что? – расширились глаза рыжебородого воина, а рука потянулась за лежащим в траве мечом. – Да как ты смеешь?! Я…

– Встать! Смирно! – рявкнул Железяка голосом кадрового офицера так, что я чуть сам невольно по струнке не вытянулся. Отправившийся за лошадьми воин остановился и, повернувшись в нашу сторону, наблюдает за ходом событий.

По благородному лицу побежали красные пятна гнева. Ухватив меч, он рывком вскочил на ноги, но Железяка, не смотря на массивную комплекцию, оказался проворнее. Размером со среднюю дыню кулак влепился в благородное лицо промеж сверкающих злобой глаз. Выписав в воздухе незамысловатую траекторию бородатый с металлическим лязгом рухнул на землю.

– Крепко ты благородного приложил, – констатирую, нащупав на шее предводителя слабый пульс. – В отключке. Чистый нокаут! До десяти считать не буду, все равно не поднимется. Ты в следующий раз силу поумерь, а то от доброты душевной кому-нибудь зря скворечник развалишь.

– Козел он неблагодарный, а не благородный, – презрительно хмыкнул Железяка. – Надо уметь говорить спасибо.

Третий воин сделал вид, что ничего не произошло, и занялся поимкой перепуганных лошадей. Скорее всего, твари, которых я окрестил гоблинами, напали на отряд во время привала. От вида и запаха костлявых лошади рванули куда глаза глядят и воинам пришлось сражаться пешими. Честно говоря, даже не знаю, как они передвигаются в своих тяжеленных доспехах покрывающих тело от макушки и до пят украшенных ажурными шпорами. Выглядит, конечно, красиво, этакий цвет рыцарского общества в сверкающих латах и все такое, но ведь на улице тепло. Даже мне, в легкой кольчуге жарковато, что уж тогда говорить о них. Передвижная финская баня получается. Безотказное средство для похудения. Представляю, какие запахи гуляют внутри этих жестянок. А может все так и задумано. Мобильное химическое оружие массового поражения. Стоит только отстегнуть железный башмак и вокруг вымрет в страшных муках все живое за исключением хозяина. У него иммунитет.

Используя содержимое шаманского свертка, обрабатываю раны низкорослого воина, предварительно стянув покореженные доспехи, что оказалось довольно непростым делом. Отдельные элементы соединены друг с другом бесчисленным количеством кожаных завязок и ремней. Пришлось пустить в ход нож, чтобы выковырять воина как устрицу из ракушки.

– О-о-х-х, – приоткрылись полные боли глаза. Я как раз закончил бинтовать руку, умащенную вонючей мазью. – Я жив?

– Скажи спасибо Димке, – хитро улыбнулся Железяка, и отвел руку для удара. Похоже, ему понравилось читать хорошие манеры высшему сословию.

– Спасибо, – прошептал Акенот.

– Ты посмотри, а этот намного вежливее, – заметил Железяка и с сожалением опустил руку.

– Что с братом? – попытался приподняться воин, но, поморщившись от боли, снова опустил голову на землю.

– Каким еще братом?

– Вадибур. Он был в шлеме с плюмажем… командовал отрядом. Вадибур мой старший брат.

После этих слов действительно замечаю сходство между моим пациентом и оглушенным невежей. Много общих черт, но у Акенота лицо более грубое и лишено надменного благородства как у брата. Вместо этого на нем живут спокойствие и доброта. У него коротко стриженные черные как смоль волосы и гладко выбритое лицо. Немного раскосые широко посаженные глаза. Мускулистое низкое тело с сильными длинными руками делает его немного похожим на крупную обезьяну. Осанка, постоянный наклон тела вперед и легкая сгорбленность, еще более усиливают сходство. В отношении внешности он проигрывает брату как минимум сто очков. Не смотря на возраст, он кажется значительно более взрослым и умудренным жизненным опытом.

– Его хватил солнечный удар. Прямо промеж глаз, – довольно произнес Железяка, и красноречиво хрустнул пальцами. – Кстати, – он задумчиво посмотрел в небо, – учитывая, что у вас три солнца, то и бить они должны трижды. По очереди.

Железяка довольно улыбнулся собственной шутке.

– С ним все нормально, – успокаиваю раненого и бросаю осудительный взгляд в сторону Железяки. – Просто он не очень вежливо себя повел, и мой спутник… – как бы повежливей обозвать битье в морду? – в максимально доступной форме объяснил ему это, но немного переусердствовал. Теперь ваш брат без сознания. Закончу обрабатывать ваши раны, займусь им.

– Зря вы так. Вадибур часто бывает резок, но… – нахмурился воин. – Приношу свои извинения за его поведение, что бы он вам не сказал, и премного благодарю за оказанную помощь. Без нее гоблины смяли бы нас…

– Гоблины? – удивленно перебиваю его. Оказывается, я один в один угадал название этих тварей. Вот это совпадение.

– Да, гоблины, – не обратив внимания на мою реакцию, повторил воин.

Пока я обрабатываю раны Вадибура, у него оказался разрублен бок – ничего серьезного, поверхностное ранение, его брат, Акенот поведал нам о делах творящихся в этом мире.

Оказывается, мы находимся в землях ранее процветавшего королевства Рошгор занимающего немалые территории. Им правит король Данибур-Золотоволосый, благородный и отважный человек. У него есть два сына: старший Вадибур, младший Акенот и дочь Власа невиданной красоты девушка с золотыми волосами, достигающими колен. Младший сын полностью унаследовал черты матери из орды кочевников, черноволосой и коренастой уроженки вольных степей. Возможно, именно из-за этого отец уделяет ему меньше внимания, чем остальным детям. Любимец короля – старший сын, но в последнее время он ведет себя крайне вызывающе, вплоть до намеков о том, что пора бы и креслице наследнику уступить. Естественно отцу такие разговоры не по душе, но пока он все прощает своему любимцу. Столица королевства – одноименный город Рошгор. Белокаменные стены опоясывают огромный холм, на котором и разместился сам город. Акенот считает, что Рошгор – лучший город в мире. Ведь именно в нем живут лучшие мастера и ремесленники. Доспехи и украшения, изготовленные в нем пользуются неизменной популярностью во всех землях и стоят немалые деньги. Рошгорские ткачи творят чудесные ткани из тончайших нитей-паутин смертоносного паука чари. Эти ткани легче воздуха и переливаются всеми цветами радуги в зависимости от освещения. Плодородные поля, окружающие город засажены разнообразными сельскохозяйственными культурами, и крестьяне близлежащих деревушек всегда снимают богатый урожай. В городе есть школы, в которых учатся дети даже низших сословий. Ремесленники с радостью набирают новых учеников, так как на Рошгорские товары всегда есть спрос. Бесконечными вереницами тянуться торговые караваны в земли кочевников и горцев. Отряды воинов в сверкающих доспехах сопровождают их и служат залогом безопасного достижения пункта назначения.

При рассказе о родном городе в глазах Акенота загораются звездочки гордости, его голос полон любви к белокаменным стенам, и тем, что за ними находится. Кажется, что он даже забыл о боли. Но неожиданно его тон сменяется на печальный и окружающий нас мир становится далеко не таким прекрасным, каким казался в начале рассказа.

Эпоха благоденствия и процветания для королевства закончилась с приходом темных сил. Своры гоблинов разоряют деревни, убивая даже женщин, стариков и детей. Гоблины не берут пленных и не грабят павшие селения. Они лишь убивают и сжигают, одержимые жаждой разрушения. Вслед за ними появились черви, а спустя некоторое время и драконы. Гигантские черви движутся под землей, скрытно приближаясь к деревням. Потом неожиданно земля разверзается под ногами у ничего не подозревающих крестьян, и они оказываются в усеянной несколькими рядами зубов пасти. Но самым большим ужасом этого мира являются драконы. Они словно пришли из старых сказок.

Никто не знает, откуда взялось это зло. Оно проявляло себя медленно, как бы подкрадываясь. Сначала появились мелкие стаи гоблинов, потом пошли невыясненные слухи о появлении червей, кто-то увидел дракона парящего над полем в вечерних сумерках. Поначалу король Данибур-Золотоволосый с насмешкой относился к подобным россказням крестьян, и говорил, что корневая брага пробуждает фантазии из услышанных в детстве сказок. Так было до тех пор, пока дракон не сжег его жену вместе с эскортом. Это страшное событие произошло прямо у него на глазах. Король стоял на крепостной стене, ожидая прибытия супруги, которая возвращалась из свободных степей после визита к родственникам. Как и положено ее охраняло несколько десятков отборных воинов – королевская гвардия. Эскорт, с находящейся во главе королевой на белом жеребце показался из леса. Увидев мужа, королева приветственно помахала зажатым в руке шарфом. Ударил на башне большой колокол, извещая граждан о возвращении в город всеми любимой хозяйки. Над деревьями мелькнула огромная тень, и на головы солдат и королевы обрушился испепеляющий огонь. Дракон! Он выжег эскорт в три выдоха. Остались лишь обугленные деревья на опушке и почерневшая сталь доспехов, как напоминание о его визите. Сделав победный круг дракон, хлопая огромными крыльями скрылся в вышине. С тех пор королевство находится в непрерывном состоянии войны. Все силы брошены на борьбу со злом. Но тварей с каждым днем становится все больше и больше. И все ближе они подбираются к столице. В окрестностях уже почти не осталось целых деревень. Те, до кого еще не успели добраться чудовища, собрав скарб, торопятся под защиту каменных стен. Город забит людьми, а поля пустуют. Некому собирать урожай. Крестьяне боятся покидать пределы города. Если так пойдет и дальше, то со временем запасы пищи в городе закончатся, и начнется голод.

На текущий момент чудовища являются полноправными владельцами королевства за исключением столицы и некоторого количества земель вокруг нее. Но с каждым разом они подходят все ближе. Вчера черви напали на беженцев идущих в город всего на расстоянии полета стрелы от крепостных ворот. Стража подоспела вовремя и успела кое-кого спасти.

Я поинтересовался у Акенота, почему, если у них такая сильная и хорошо вооруженная армия, они не смогли противостоять вторжению. Оказалось, что большая часть войск полегла в первых же сражениях. Никто не знал, что обычная сталь бессильна против чудовищ. Мечи и стрелы со звоном отскакивали от костяных панцирей гоблинов и бронированных колец червей, а про драконов и говорить нечего. Воины умирали в бессмысленных сражениях, даже не в состоянии нанести врагу хоть какой-то маломальский ущерб. Однажды у стен города появился тяжело раненый всадник. Это был горец. Он известил, что горный замок пал под натиском чудищ. Не помогли даже силы кочевников пришедших на помощь. Перед тем как умереть он поведал, что горцы раскрыли секрет неуязвимости врага, но, к сожалению, это произошло настолько поздно, что уже не могло изменить исход битвы. В подвалах горного замка алхимик по имени Ольберг нашел сплав, который пробивал броню чудищ. Соприкасаясь с ней, он как бы растворял ее в точке контакта, превращая в мякину, через которую оружие и проникало внутрь. Горец привез с собой меч из этого сплава и сверток кожи, на которой было описано его изготовление. Кузнецы Рошгора не покладая рук и денно и нощно стучали молотами, изготавливая мечи, топоры, наконечники для стрел и копий. Требовалось срочно перевооружить всю армию или то, что от нее осталось. С этого момента люди могли себя защищать и оказывать достойный отпор противнику. Вскоре была наголову разбита первая стая гоблинов, а чуть спустя люди впервые победили дракона. Выпущенная из огромного стационарного лука, который натягивало трое мужчин, стрела пронзила живот летучей твари. Дракон рухнул рядом с городом, пропахав длинную траншею в земле. Размах его крыльев равнялся двум десяткам шагов. Это был первый праздник с момента появления чудищ в нашем мире.

Вадибур собрал отряд, и вместе с братом регулярно подчищали окрестности города от тварей. В этот раз им не повезло. Гоблины застали отряд врасплох, на привале.

– Дальше вы все сами видели, – тяжело вздохнул утомленный длинным рассказом Акенот. – Я рад, что вы пришли нам на помощь. Но, пусть мой вопрос не покажется невежливым, откуда вы? Хоть вы и говорите на нашем языке, но вы без сомнения чужаки. Чужое оружие, доспехи, даже лекарства. И сражаетесь вы необычно. Особенно ты, – он пытливо взглянул на меня, как бы пытаясь прочесть на моем лице ответ. – Я не знаю и трети ударов, которые ты используешь.

Мне хочется язвительно хмыкнуть и высказать недовольство, по поводу узурпации "нашего" языка. Умник благородный нашелся. Лопочет на русском и думает, что это дает ему право присваивать великий и могучий.