Сердце Льва

Она в задумчивости подняла взгляд. Утренняя мелодия многоголосия птиц, запахи земли и растений, которыми пропитан рассветный туман, краски деревьев, цветов и далёких гор, – всё это великолепие вдруг обрушилось на её сознание. Прямо перед ней меж жёлтых цветков жасмина распустились фиолетовые цветы точно такой же формы. Над деревьями и кустами мерцали серебристые ореолы. Каждый лепесток, листок, веточка были чётко очерчены.

Единственная очарованная свидетельница неземной красы сидела и впитывала в себя эту райскую идиллию.

–

Никогда прежде я такого не видела, – стоило ей только так подумать, как красота сбросила свой сказочный наряд: куст жасмина потерял фиолетовые цветы и стал сплошным желтым пятном, серебристые ореолы деревьев исчезли, кроны их слились в одну общую массу зелени, многоголосие птиц потеряло мелодию и ритм.

–

Как? Почему? Куда вдруг всё исчезло и стало таким обыденным? – недоумённая и напуганная неожиданным мгновенным преображением, она, молча, сидела и старалась постичь суть происшедшей метаморфозы. – Что только ни почудится? – успокоила себя Ната. Она закрыла глаза, облокотилась о спинку садовой скамейки и запрокинула голову.

–

Имуля, – послышался знакомый шёпот, – ты всю ночь здесь просидела?

–

А тебе-то что не спится? – спросила воспитательница своего питомца. – Покоя от тебя нет.

–

Доброе утро… – он обнял её за плечи и поцеловал в лоб, – нет, оно просто шикарное!

Има опустила голову, открыла глаза и уставилась на куст жасмина.

–

Ты мне рассказывал, что мир намного красочнее, чем мы обычно видим его.

–

Да. Надо только расслабиться и уйти от постоянных мыслей. Весь мир мгновенно покажет тебе своё многоцветие. Появится много новых красок, каждый лепесток отдельно будет говорить с тобой, звуки сольются в мелодию, деревья утонут в серебристой ауре.

–

Посмотри на этот куст жасмина! Мне недавно показалось, что там рядом с каждым жёлтым цветком цветёт точно такой же едко-синего, скорее, фиолетового цвета.

–

Слава Богу! Имуля! Ты смогла войти в транс? Молодец! А ауру деревьев видела?

–

Да. Было всё, как ты только что описал. Я видела каждый листик, каждую веточку.

–

Так, продолжай.

–

Не могу. Как только я поняла, что вижу что-то необыкновенное, – всё пропало.

–

Это от страха. А вот дети только так и воспринимают

природу. Как только научишься медитировать, сможешь всегда видеть эту гармонию красок. Я тебя потренирую. Но теперь пойду спать. Мы должны быть в больнице к часу дня.

–

Иди. Выспись, родной.

Она проводила его взглядом. Помолилась за его судьбу, прося Бога не карать мальчика за мелкие шалости, открыла тетрадь и нашла в оглавлении ссылки на медитацию. Перечитав все свои заметки об этом, Натали выписала основные мысли на отдельный лист бумаги. Эти заметки активизировали все прочие знания, которые имелись у неё от занятий по психологии, философии, медицине, религиям. Сложилась интересная картина: все они призывали использовать для обострения восприятия состояние транса. У человечества накопилось огромное количество всевозможных методик достижения этого состояния. Древнейшие восточные религии даже считают это целью бытия. Христиане и мусульмане призывают к массовым медитациям во время молитв. Иудеи и буддисты создали целую науку по подготовке тела и духа к восприятию «божественных откровений». Психиатрия рассматривает способность расслабления и концентрации как основу для приведения человеческой психики в нормальное состояние. Гипнотизёры овладевают методами мгновенного транса, без которых невозможно психическое воздействие.

Философ обхватила голову руками и вознесла страстную молитву:

–

Наш Создатель! Воистину Ты велик! Как просто и мудро Ты наказал людей, даровав им мозги, полные самодовольства! Даже получив от Тебя Тору, в которой вся мудрость Твоя, люди не нашли ей лучшего применения, чем сделать из неё идола. Букву Твоей мудрости мы нагло трактовали по-своему, создав вокруг неё бесконечные тома талмудов. Мы, напыщенные грешники, упиваемся своими выдумками, вместо того чтобы просто открыть глаза и смотреть на мир взглядом честным, непредвзятым и беспристрастным. Создали кучу сект иудаизма, христианства, магометанства. Помыслами Твоими мы нагло торгуем. Именем Твоим торгуем ради получения презренного золота и истребления себе подобных. Спасибо Тебе, Господи, что ты так мудр в своей простоте! – она закончила молитву и, подумав о себе, чуть не заплакала.

– Я всю свою жизнь посвятила поиску ответа на «основной вопрос философии»: что первично – материя или сознание? – начала Натали свою исповедь. – Воистину, величайшие умы человечества бес попутал. Это надуманный вопрос мудрствующих правдоискателей. Первичен Ты, а, следовательно, и мы, поскольку являемся отражением Тебя самого. Мы есть альфа и омега всего: есть мы, есть Ты и творение Твоё; нет нас, нет ни творения, ни Тебя самого. Это ведь просто, и слово Твоё это подтверждает. Я всем своим существом понимала, что любовь – основное предназначение человека. Меня распирало от чувства любви, но как часто страх казаться слабой сдерживал мои порывы! Теперь я понимаю, что грешила и против тебя, и против себя самой. Но я вложила все свои нерастраченные чувства в воспитание моего Леванчика. Это и привело к появлению такого праведника. А мне всю жизнь казалось, что я его воспитываю силой своих знаний. Прости мне эти заблуждения. Теперь я поняла, что только великая любовь способна быть безгрешной и творить не уродов, а праведников. Сочти мой вклад в воспитание Твоего праведника искуплением моих грехов. Аминь!

–

Хозяин! – воскликнулразливер. – Ты кого притаранил? Этот шкет ни бельмеса не смыслит в политэкономии. Во, профан!

–

Какой ты не политкорректный! – хозяин брезгливо посмотрел на разливера. – Это ты здесь, как у себя дома: лес, природа, дикие звери и подвыпившие рулеверы. А профессионал – существо высшего порядка с чуткой душой, добрым сердцем и пытливым умом. – Он обратился к своему профи и стал пояснять «текущий момент»: – Уважаемый маэстро! Оглянитесь вокруг. Вы видите девственный лес, свободно живущих в нём диких зверей. Это величайший заповедник девственной природы – Беловежская пуща. Здесь, в первозданной неприкосновенности работают законы, данные ИМ при творении. Это законы выживания. И вот сейчас, в этот момент, вон в том скромном здании сошлись рулеверы большущей империи. Они, в состоянии эйфории, стараются урвать свой кусок, чтобы рулить в нём единовластно. Страсти кипят нешуточные. И хотя

о романтической любви между ними говорить излишне, они сейчас готовы зачать рождение многих независимых… государств. А всё почему? Потому что они, хоть и не сильны в любви, зато, как выразился наш неполиткорректный собутыльник, сильны в политэкономии.

–

Да. Эти разливеры наливают по полной. Они сейчас дурят и себя, и других. Клянутся, что сольются в другомраз– ливе, а сами ничего не хотят, кроме как поиметь свою чарку сполна. Видишь? – мановением руки номенклатурщик раздвинул стены, закрывающие от посторонних глаз холл в правительственной даче Вискулей. – Вон тот, с мясистым носом, хочет владеть большей частью. Этот, вертлявый и чопорный, самый хитрый, – он уже свою неньку поимел. А вот этот

…

Ну, что тебе сказать, – белорус! Он сильный, добрый, работящий, но преданный и прямой, как жердь,– ну, ни грамма хитрости! – растопырив пальцы, он вынес приговор. – Не умеешь торговаться, – не лезь на базар.

–

Так это же

… -

у профи от растерянности непроизвольно забегали глаза, как на маятниковых часах в деревне у бабушки. – Это же наши! Этот – Николай Борисович, а этот Кравченко. И этот, ну

…

как его?

–

Во, во! – рассмеялся и показал большие пальцы разливер. – Во! Два – борзые рулеверы. Ты их знаешь. А этот

–

профи, и ты, пф-р-р, его не знаешь. Вывод: рулеверы – главнее мудроверов.

–

Да. Этот – мощный мужик. А тот – славный физик и политик, и политэкономист, и, даже, патриот. Эх!

–

театрально закручинился хозяин. – Жаль, что и сам чёрт ему не брат. – Он подумал

… -

Да, ладно

…

Ему – не брат. Найдём другого, и побратаемся.

–

Это точно, – подтвердил холуй. – Нам ведь всё равно, лишь бы страх ведал да гордецом шагал. Побратаемся. А мозги – необязательно. Мы братку свои вложим

…

–

Эх! – продолжал кручиниться хозяин. – А может, с возрастом, лет через двадцать… Уж я бы постарался дать ему возможность порулить.

–

Нет, – оппонировал шефу разливер. – Рождённый мудровером рулевером быть не сможет.

–

Как это получается? – задумался мастер.

–

Просто, – ответил старшой. – Совесть и образование

–

тяжёлый груз для бега на длинные дистанции по пересечён

ной местности. А политика очень похожа на такой бег.

–

Значит, рушится империя, и появляются малые государства? Это здорово!

–

Да. Это здорово. Когда будет много маленьких государств, легче мне будет управлять ими. Мой девиз: «Разделяй и властвуй!» – в действии. Хочешь, покажу, как это будет?

У интеллигента перехватило дыхание от возможности заглянуть в будущее.

СЕМЕЙНО-НАУЧНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

ОСНОВ МИРОЗДАНИЯ

Соломон был из той особой категории людей, для которых реальным был мир книги. Всё, что вне книги, – досадная необходимость. Нет, Соломон Арье не был отшельником. Он активно участвовал во всех проблемах семьи, дружеских затеях и мероприятиях партийных и профсоюзных энтузиастов, однако сам никогда не выступал в роли инициатора. Он откладывал книгу с чувством досады, глядел в упор на нарушителя его идиллии и чётко выполнял просьбу. Часто он совершал действия, не отрываясь от книги. Пил и ел автоматически, не глядя ни в тарелку, ни в стакан, чем здорово веселил шутников.

Эта особенность Соломона была основой спокойствия семьи Арье. Нана ещё до свадьбы привыкла чувствовать себя хозяйкой в доме. Соломон и Натали всегда что-то читали или писали, а она находила себе занятия: занималась хозяйством, и всегда была при деле. Ко времени свадьбы она привыкла и к другой особенности своего жениха: если в его присутствии спор заходил в тупик, он, не откладывая книгу, выдавал «Соломоново решение». Это могло относиться и к бытовым проблемам, и к решению сложнейших задач квантовой механики, которой он посвятил свою жизнь. Поняв, что читающий и внешне отчуждённый Соломон не безразличен к её интересам, Нана Чхеидзе решилась выйти за него замуж и никогда, ни на секунду не разочаровалась в своём выборе.

Сразу после своего выздоровления Натали завела с племянником творческие беседы, стараясь выудить из него крупицы знаний и представлений современной науки. Послушав долгие гуманитарные охи-вздохи, Соломон

обычно отвечал уже после того, как Има переставала ждать ответа:

–

Вот что я тебе скажу, моя дорогая тётечка Натуля, – начинал Соломон очередную беседу с Имой, положив на стол три листочка аккуратно исписанной бумаги, – здесь представлена первоначальная база модели мироздания, описанная языком математической логики. В основе этого описания лежит представление о том, что никак не противоречит любой из существующих философских моделей мира:

–

есть элементарнейшие понятия, которые лежат в основе описания всего мироздания;

–

основополагающие законы мироздания работают всегда и везде;

–

всё в природе взаимосвязано;

–

природа не терпит пустот.

Не существует ни одной серьёзной философской школы, которая посмела бы отрицать эти постулаты. Таких законов должно быть минимальное количество. В математике это звучит так: «необходимое и достаточное». Только при условии, что есть такое количество основных законов, можно говорить о полноте и непротиворечивости любой системы. Если законов недостаточно, то система может оказаться неустойчивой, в ситуации, когда не работает необходимая совокупность законов. Но природа – устойчивая система не потому, что в ней тьма основополагающих законов, а потому, что их необходимое количество.

–

Хорошо, – Ната почувствовала, что «мозги закипают» от избытка новой информации. – Дай я продолжу. Если в процессе участвует большее количество законов или соотношений, чем нужно, то они могут входить в противоречие и создавать тупиковые ситуации.

–

Да. И это грозит …

–

Катастрофой!

–

Катастрофа – мелкое недоразумение по сравнению с зависанием всей системы. Вот остановится вся система – это конец мирозданию. Так что избыточное количество законов смертельно для любой системы.

–

Это и есть закон гармонии!

–

Точно. Только, может быть, это не закон, а условие наличия гармонии.

–

Хорошо. Но тогда отсутствие пустот – следствие усло

вий гармонии?

–

Ну, наверное. Если законы работают везде, то такие участки, где их совокупность создаёт пустоты, уже не входят в мироздание.

–Ладно. Я понять-то поняла, а вот поверить и принять то, что основа мира – всего лишь информация, трудно. Дай я это всё переварю, а потом продолжим.

–

Хорошо. Подумай.

Натали Арье встала и пошла в свою комнату. Философу понадобилось целых две недели, чтобы осмыслить полученную информацию, получить её подтверждение из суммы собственных знаний и опыта. Натали исписала много страниц вопросами, на которые не нашлось ответов.

–

Слушай, мой дорогой Соломончик! Вот вопросы, на которые я хочу получить ответы, чтобы полностью принять твою версию основы мироздания. Прежде всего: что такое материя?

–

На самом деле, материя – это носитель информации. О таком носителе гении высказывались давно, чуть ли не с первых письменных свидетельств истории. Последним мудрецом, предположившим наличие такого носителя, был Вавилов. Он, как и Платон, считал, что весь мир пронизан «эфиром». Ну, так он назвал этот носитель информации. Эфир исследовать мы никогда не сможем, поскольку его свойства лежат за пределами нашего мироздания.

–

Как это?

–

Да, точно так же, как и Создатель. Он вне нашей системы мироздания, и технология производства носителя информации тоже принадлежит Его мирозданию. Хочешь аналог?

–

Ну!

–

Первая вычислительная машина была механической. Положение шестерёнок соответствовало некоторой запоминавшейся информации. Потом информацию запоминали при помощи электронных ламп-триодов. Потом на полупроводниках, на магнитных сердечниках, на микросхемах, сейчас на чипах, завтра на каком-нибудь биологическом носителе, потом на жидкости, потом на некотором «эфире». От носителя не зависит суть информации и её закономерности. А значит, и не меняются законы мироздания.

–

То есть материя – это «эфир»?

-

Господи! Это некоторый носитель информации. Одни называли его «эфиром». Другие, ну, например, каббалисты – «экраном». Но суть одна – вместилище описания мироздания.

У Натали Арье, сумевшей пристегнуть к своим новым интересам мудрого племянника, начался творческий зуд. Она внезапно появлялась перед Соломоном, клала руку на страницу книги и глядела безжалостным пламенным взглядом в его мгновенно потухающие глаза.

–

Вот смотри, – начинала она очередной допрос, – если мы не можем определить Создателя, то, может, не имеет смысла вообще Его упоминать?

–

Ах вы, философы-революционеры! Вам бы только сметать «всё до основанья». А что, если просто подумать? Что мы знаем о Создателе? Он вне нашего времени и нашего пространства. Далее, нас не интересует, как он выглядит. Нас интересует, что он создал. А создал он «информационный континуум». Этот информационный континуум строго изменяется по законам логики, которые и являются «законами мироздания». Мы воспринимаем образы из этого бесконечного информационного потока, и всё, что нас окружает, и мы сами, – суть образы. Далее. Поскольку мы наделены способностью не только воспринимать образы, но и создавать новые, мы участвуем в процессе преобразования мироздания, но не можем нарушить данные Им законы гармонии. Ещё мы знаем, что преобразование информации происходит под воздействием некоторой энергии. Все образы, составляющие осязаемый нами мир, наделены этой энергией. Если мы научимся смотреть на мироздание с этих позиций, то сумеем решать наши насущные проблемы, идя не от обобщения частных случаев к выявлению закономерностей, а наоборот: зная абсолютные законы, применять их для решения своих задач. Все чудеса, с этих позиций, станут понятны и перейдут из ранга чудес в ранг научных фактов. Всё! Теперь думай сама и делай необходимые выводы.

–

Слушай, мой персональный физик-теоретик, да ты, никак, правоверный иудей?! Тебе хоть понятно, что сейчас наговорил? Ты, который никогда в руки не брал никакой религиозной литературы, выдал мне самый основополагающий постулат иудаизма: нам не ведомы ни облик, ни имя Творца, пути Господни неисповедимы, но мы способны

предугадывать Его желания, если будем правильно понимать его заветы и стараться следовать им.

–

А кто тебе сказал, что древние были глупее нас? Просто они выражали те же мысли, но своим, далеко не научным языком.

–

Вот и я о том же: меня умиляет то, что ты, современный образованный интеллектуал, оказался не глупее древних кочевников!

–

Ладно, Ната! Один-ноль в твою пользу. Прикалываешься, как студентка. Несолидно!

Натали показала язык своему критику, одарила его уничтожающим взглядом и пошла в свою комнату. В последнее время она жила в присутствии музы, возродившей в ней силы и интерес к жизни.

–

Рулевер! – скомандовал князь. – Вперёд! – Он обернулся к Деми: – В первой трети века, если Вы помните, многоуважаемый маэстро, классики описали сговор с участием одного «отца русской демократии». Тогда совсем незначительно пострадали кошельки участников собрания. Теперь мы присутствовали при сговоре сразу трёх «отцов русской демократии». А это уже катастрофа! Вообще надо, наверное, запретить «русскую демократию» – очень уж страшные вещи происходят каждый раз, когда её декларируют.

–

Куда прикажете? – пни, на которых они восседали за дружеским выпивоном, снова превратились в кресла кадиллака. Хозяин и рулевер вновь оказались на передних сидениях, и мотор, мягко урча, покатил машину по лесной чаще.

–

Давай, – Адамбек перебрал только ему известные варианты и скомандовал: – На огонь!

–

Огонь? Пли! – выдал рулевер, и машину затрясло по горным дорогам. Демиурга бросало из стороны в сторону на каждом повороте серпантина. С одной стороны под машиной зияли пропасти, с другой – над ней вздымались скалы.

Прямо перед машиной вдруг взорвалась мина, и рулевер резко затормозил. Демиурга выбросило в одну из образовавшихся воронок, а на её обочину спокойно воссели его попутчики.

-

Приехали, – констатировал хозяин. – Вылезайте, маэстро. Из этой ямы Вы ничего интересного не сможете увидеть.

Маэстро вскарабкался и сел между своими компаньонами.

–

Где это мы? – ошеломлённый взрывом и чудесным спасением выдавил он.

–

Это – Кавказские горы, – спокойно ответил Мефистофель. – А это, – он указал на растерзанные и разбросанные вокруг трупы, – бывшие крестьяне, прекрасные семьянины, бесстрашные воины, преданные друзья, одним словом, – чеченцы. А вот тот, – он указал на труп, который отбросило дальше всех, – боевой генерал, отличный лётчик. Вот в него и целились те, кто вывел нас из машины. Первый и последний президент независимой республики Ичкерия. Он был плохой политэкономист, но ничего не боялся. А грохнули его хорошие экономисты и очень трусливые политики.

–

А зачем эта бойня? – ужас заставил мастера шептать. – Договориться не смогли?

–

Договориться можно с равными. А при разговоре неравных исход может быть только таким: трусы грохают смельчаков.

–

А почему не наоборот?

–

Это закон. Если в дикой природе гибнут слабые, то люди придумали избавляться от сильных – мешают они своей неугомонностью.

–

Но так ведь можно всех боевых генералов лишиться!

–

Ну, почему? Рулевер, вперёд!

НАТАЛИ. ТЕЛЕФОННАЯ ВСТРЕЧА

«ЧУДОТВОРЦЕВ»

Темперамент и творческий посыл Имы захлестнул не только семью Арье. Их ощущали соседи, знакомые и родственники. А по отношению к незнакомым, но необходимым людям у Натали Арье срабатывал талант агитатора, наделённого огромной силой обаяния. С первых фраз она умела привлечь к себе внимание, а к концу беседы ей обещали выполнить любую просьбу и благодарили за сотрудничество или доверие.

С момента возвращения в Тбилиси прошло уже более двух лет, и совершенно неудивительно, что на старую эн

тузиастку навалилась отражённая волна её собственной активности. Ей стали предлагать сотрудничество, участие в научных, религиозных и мистических мероприятиях. Только благодаря строгой организованности Арье удалось не утонуть в этом водовороте информации. Она умела отсеивать случайное и воспринимать только нужное. Поэтому когда незнакомый энтузиаст прислал ей статью из газеты «Правда» «Жить бы в раю, да страх не пускает», Натали бросилась искать героя. Она готова была поехать в Запорожье, но зазвонил телефон:

–

А-а-а! Здравствуй, здравствуй, Деми, дорогой! Да. Эта статья меня очень заинтересовала. Что? Эта корреспондентка – твоя знакомая? Была здесь при событиях девятого апреля? Есть адрес? Телефон? Записываю. Прекрасно! Спасибо! Передай большую благодарность Марго. Она так мне помогает! Я без неё и Наны никак не смогла бы справиться с этим потоком информации. Да. Это я тебе гарантирую: ты будешь первым, кому я разрешу написать об этой книге. Конечно. Это большое счастье – присутствовать и понимать. Это моя «лебединая песня». Поэтому я очень стараюсь быть предельно честной. Да? Какие? А? «Я памятник себе воздвиг нерукотворный»? Да. Да. И я, видно, тоже стараюсь сотворить себе такой памятник. Дай, Бог, чтоб получился! Спасибо! До встречи. Пока.

Има положила и тут же снова подняла трубку телефона. В дверь её комнаты тихонько постучали, и голос Льва позвал:

–

Имуля! К тебе можно?

–

Я тебя всё утро жду, – ответила деловая дама и набрала номер телефона. – Госпожа Нечаева? – солидным, но благожелательным тоном спросила она. – Добрый день! Вас беспокоит профессор философии Натали Арье. Я звоню из Тбилиси. Ваш номер мне дал Демиург Платонович. Да. Вам сердечный привет от него и всей его семьи. Да, Вы правы

–

это прекрасные люди. Спасибо Вам! Наши семьи дружат уже много лет. Я к Вам вот по какому поводу. В своей статье Вы рассказали про Василия Степановича Славенко, целителя из Украины. Не могли бы Вы помочь мне связаться с ним? Дело в том, что я пишу книгу на аналогичную тему. Мы собираем консилиум учёных, служителей культов и людей с эзотерическими способностями. Цель этого собрания

–

привлечь внимание официальной науки и основных

религий к таким необыкновенным людям и их уникальным способностям. Что! – Има подпрыгнула в кресле так, что Леван, подошедший, чтобы поцеловать её, получил затылком по зубам. – Не может быть! Вот это везение! Да, конечно, я жду, – она побледнела, дрожащей рукой протянула Льву трубку и слабым голосом произнесла: – Это, кажется, твой Василий.

Взгляд Льва словно нахально говорил: «У старухи крыша поехала». Он облизал рассечённую губу и взял трубку:

– Василий? – достаточно было услышать короткое «Да», чтобы поверить Име. – Я – Леван. У-чи-тель! Мы с тобой по-бе-ди-ли-и-и!

«      »

Василий Степанович Славенко вытянулся во весь рост, и его широко раскрытые глаза засветились. Спокойно сидевшая на только что запертом чемодане Ольга вдруг увидела, как воздух вокруг её супруга стал бесконечно прозрачным, словно сам из себя светящимся. Она была очарована и очнулась только после того, как он заговорил:

–

Ну, жёнушка, ты совершила чудо.

–

Я? В твоих руках и камень заговорит, – улыбнулась Ольга.

–

Нет. Дело в том, что по твоей статье меня нашёл мой ученик.

–

А причём тут чудо? Легко сообразить, что можно найти тебя через меня.

–

Но он меня не искал.

–

Значит, он на тебя случайно напоролся?

–

Не совсем. Меня искала его воспитательница.

–

Интересно! Что это за принц, у которого воспитательница – доктор философии, а учитель – Василий Славенко?