Мститель Торнадо, или От провала к возмездию

– Мишель и я, – продолжал говорить Торонта, – родные души. Она любит гулять, наслаждаясь природой, прислушиваюсь к её голову и не спеша философствовать, несмотря на свой недуг, который словно бы отнимает у нее на мгновение все силы, пытаясь высосать жизненный сок и забрать на небеса… Знаешь, –тут он все же обернулся к ворону, словно бы впервые за все время рассказа заметив приятеля, – Я чувствую сейчас горькое сожаление, ничего более.

Вороньи очи с изумлением воззрились на него. Торонта пояснил:

– Сожаление о том, что здесь создаю себя бессильным. Я совершенно не знаю, что делать. Пойти против неких сил свыше, как бы мне ни хотелось, я не могу…

Здесь, дорогой читатель, прошу отвлечься на минуту и сделать важное замечание, ведь оно еще пригодится тебе: нашему герою было свойственно с ясным хладнокровием, легко внушаемым другим, говорить о проблемах, кои, сколько бы сложными они ни были, не могли сломить окончательно его волю. И он делал спокойный вид, курил, читал, рассказывал на отвлеченные темы, дабы не позволить сложным вопросам, на которые пока не нашел ответа, одержать победу над его внутренней силой.

***

А теперь же, думаю, будет весьма актуальным и полезным занятием обратиться к биографии еще такого не раскрытого до конца персонажа, как новая подруга Торонты.

Мишель Голубой Лед родилась совсем не в красочной и лесистой Канаде, подобно отцу главного героя. Она была, можно сказать, островитянкой. Как помнит читатель, Мишель принадлежала к крайне редкость виду голубых, командорских песцов, что обитали исключительно на территории одноименного архипелага, что находится в юго-зарадной части Берингова моря в далеком Тихом океане.

Хрупкое и больное сердце, что, словно уставший вечно работать механизм, временами могло переставать биться совсем – и тогда непосвященным наблюдателям казалось, что Мишель просто-напросто умерла. Но, спустя некоторое время , дыхание вновь возвращалось к ней, а сердца стук возбуждал к продолжению жизни, заставляя кровь снова течь по сосудам и жилам. Сей порок в науке называют пролапсом митрального клапана. Давно привыкну к нему, героиня отнюдь не мучилась. Да, были некоторые ограничения, резких движений она никогда не делала, а лишь плавно переменяла изредка позу, чтобы в необходимом случае двигаться вперед, но – это лишь создавало в глазах окружающих подобие хрупкой легкости и очарования, и не каждый был способен догадаться, сколько трудно порою было жить Мишель.

Однако, в отличие от Торонты, потерявшего раз и навсегда веру в добропорядочных людей, Мишель повезло больше с отношением, какое ей выказывали альтруисты, прибывшие с очередной экспедицией на берега Командорских островов. Осознавая, видимо, всю скорбную участь уже успевших оказаться в Красной книге под строжайшим запретом голубых песцов, отважные путешественники-мореплаватели забрали ее, когда она еще была ребенком и отвезли сюда, на территорию канадского заповедника, в Онтарио, с целью размножить и спасти обедневший вид от окончательного истребления.

Так и оказалась, по воле фортуны, Мишель Голубой Лед в такой неожиданной близости от главного героя…А далее Вы и сами помните.

***

Обманчива бывает красота и прячет она порою жестокие сюрпризы. Однако сейчас я не имею в виду прекрасную и нежную Мишель. То Озеро, притягивающее своею глубиной и потрясающим синим цветом воды, недаром прозвано в народе было как "Озеро Смерти". Аборигены ясно помнили и хранили темную легенду о храбрым, но наивном путнике (то был человек!) пришедшем как-то сюда, лет десять, а то больше, назад, испить воды, ибо мучали его истома и летняя жажда. Так и остался он, преклонивший колено в воде , а позднее – полностью пропал в жуткой темноте мистического Озера.

А тайны, как выяснилось позже, и не было никакой вовсе. Сия вода сплошь заполнена стаей хищных и вечер голодных рыб, неказистых и некоторые с виду, но вооруженных ло мозга костей огромными челюстями, достигавшими половину от размера их туловищ. И зовутся такие рыбы пираньями. Собираясь стаями, они выживают, как ничего не подозревающий пловец начинает с безумной смелостью пререплывать Озеро, не догадываясь о дожидавшейся его внизу страшной участи, и в один момент набрасываются На него с бешеной силою и скоростью, и одному Господу Богу, похоже, известно только, когда они останавливаются… Да и как тут остановишь голодную зубастую пиранью?

Путника того никто тогда больше не видел, что, конечно, неудивительно: пиранья – рыба крутая, да решительная.

Только недавно прибывшие на землю Онтарио не подозревали ничего о живущей в Синем Озере зубастой нечисти.

Не знал об этом и Торонта. Ведомый зарождаемым чувством глубокой тоски, Он начал по ночам уходить и навещать Мишель, дабы по утрам заниматься подкопами. Не на того в этот раз наткнулись даже такие страшные рыбы, как пираньи, нет. "Меня остановит только смерть. " Эти слова, сказанные Ворланду, не случайны. И он научился преодолевать Озеро Смерти, Озеро Мрака и Гибели. Предупрежденный Ворландом о проживающих в воде пираньях , он сделал себе непробиваемый панцирь, состоящий из бывших домиков черепах, склененный для высшей прочности сосновой смолою (здесь потрудился Ворланд, натаскавший ему клейкой жидкости из шишек) …

Да, пусть он выныривал теперь весь мокрый, хмурый, с кусающими его уши детенышами пираний, с полуразодранным хвостом и почти без сил, да, он думал после вынужденного купания лишь о тепле, которое он встретит уже на берегу, да, было трудно и, действительно, страшно – но он шел к ней, чтобы увидеть ее, коснуться ее тела, почувствовать ее теплое дыхание, а все остальное было не столь важно.

Когда Торонта заходил в пещеру к Мишель, они долго стояли, обнявшись, словно бы делясь друг с другом живительной энергией, лишь изредка прислушиваясь к грозным всплескам, раздающимся снаружи…

Лунный лик

Пусть внезапно вскроются все тайны,

Ведь теперь,  поверь мне,  все равно.

Пусть все знают: мы с тобою – пара,

Хоть и жизнь утащит нас на дно....

Но прожить весь век свой несчастливо –

Разве же не это участь, горькая для всех?

А судьба бывает так несправедлива,

Что не жди,  ведь не придет в конце успех…

Хочешь,  выпьем сразу яд сей терпкий –

И покончим с этим раз и навсегда?

Я ж не знал тогда,  что тебя встречу,

Не был так уверен в счастье никогда!

И луна пускай дорогу освещает,

Дабы вмиг спокойно мы ушли –

И оставили воспоминанья будто

Тем,  кто нас увидел,  в глубине души…

Сон пропадает,  когда возбуждение от нового чувства  приходит,  тает,  как белый снег,  заставляет свершать решительные и смелые поступки,  а сердце стучит совсем по-иному, и голова пульсирует от переполнявших мыслей…

Из-за сбоя в привычном ритме Торонта теперь был лишен сна. С рассвета до заката он тренировался,  вел многократные записи,  спускаясь лишь изредка из своей темницы,  чтобы подышать свежим воздухом,  постояв около каменных идолов. А по ночам уходил наш герой к Мишель,  помня,  что перед приятной встречей предстоит гораздо менее приятное,  но стоящего того испытание холодной водой и зубами пираний…

Ворланд теперь редко навещал своего друга, однако «эксперты в серых безрукавках» замечали порою,  как летит их черный собрат,  выделяясь темным крылатым пятном на фоне светло-голубого неба…

Ворланд был занят так же,  как и Торонта. Он продолжал вести свою Летопись,  и уже в гнезде не хватало места для пергамента,  исписанного историческими событиями и сюжетами.

А ведь когда-то и наш Смоляной Летописец был не один, пытаясь создать семью, с целью разделить насыщенную жизнь с верно подругой.  Да,  пусть простит меня читатель,  за недосказанные ранее факты,  но все ж таки жизнь – великая и непознанная до конца идея,  никто не предугадать,  что с ним случится дальше…Так пусть же все выясняется своим путем,  раскрываясь перед нами, подобно тому,  как цветок вечерний , пряча днем свою истинную красоту,  раскрывает ее перед наблюдателями в период сумерек, открывая лепестки, и уж затем только представь перед нами в ярком и живописно смелом образе.

Так вот. Жил и Ворланд  когда-то не одиноким отшельником:  был он окрылен любовью и мечтами…

Но жестока бывает судьба, и распорядилась она здесь не так,  как ожидал того Ворланд,  не так,  как кто-то мог подумать…

А Еву он очень ценил.  Ворона-альбинос, урожденная Ева Ирен Белая,   награждена сей особенностью (цвет перьев ее был подобен раннему,  только что выпавшему снегу)  природой и не испытывала совершенно никаких удобств со стороны окружающих воронов и ворон. И они не насмехались над ней – эти птицы отличаются довольно хорошим таком,  чуткостью и проницательным умом,  который,  в отличие от настырных и вездесущих грачей,  не дополняется у них вовсе чрезмерным любопытством и туповатой настойчивостью – черноперые друзья и родственники признавали белизну Евы как уникальный и вполне приемлемый дар генетики.

С Ворландом они познакомились не так давно с той поры,  как Смоляной Летописец завел дружбу с Торонтой, прилетев в Онтарио,  дабы поддержать своего друга в непростую для него пору.

Еву так же,  как и Мишель, содержали в благополучном месте – городском парке, что находился в Виктории,  но,  встретив однажды харизматичного и умного черного ворона,  она согласилась покинуть свое уютное и спокойное жилье и улететь вслед за ним,  путешествуя и по-новому открывая для себя мир.  Будучи с рождения  замкнутым интровертом,  Ворланд привык наслаждаться одиночеством,  сидя на ветвях величественных сосен, держа за ухом перо и делая важные заметки на древесном пергаменте.  Но в глазах задумчивой и склонной мечтать Евы это не было недостатком. Её привлекал такой образ жизни,  и белая ворона с радостью следовала за Ворландом на самые большие перелеты, кои они совершали…

Нет такой сюжетной линии, которая б не была столь интересной и захватыающей,  чтоб не раскрыть ее до конца,  подобно горящей звезде с ночного неба… Но время летит порою так незаметно,  что и не успеешь почувствовать горькое разочарование от того,  что упустил и что потерял с движущимися стрелками на Циферблате… Прости,  время,  нужно еще так много всего успеть; вот и Ворланда хотелось бы оставить таким – счастливым и еще не омраченным скорбью горькой утраты,  что пришлось ему испытать позднее…

Давайте же закончим на этой теплой ноте и перейдем к медленно,  но верно разворачивающемуся сюжету отношений Торонты с его новой подругою. Мишель,  и правда,  как луна, сиявшая с темного неба,  теперь освещала его жизнь,  и, несмотря на новоявленный парадокс ( ведь,  казалось бы,  теперь-то уставал он еще больше!), энергия лилась из него, чтоб тратиться с пользой на новые, решительные и смелые действия,  и , скорее всего,  обитающие в Озере пираньи почуяли это – и не добили его,  подобно остальным горе – пловцам, а лишь «для приличия», совершали мелкие атаки и нападения,  подчеркивает свой статус самых страшных водоплавающих хищников.

Да и сложно было пойти наперекор разбитой,  но не сломленной до конца душе – она словно бы умерла,  но успела родиться заново: Торонта,  собрав все силы,  что были у него,  яростно работал,  работал – и закончил подкоп,  который был им начат еще холодною зимой.

Появился,  как нежданный,  но желанный гость,  каракурт Пэтси (о нем, кажется, давно не упоминалось в произведении,  не так ли?) и тут же,  подобно развеселишимся котам в весеннюю пору,  начал создавать свои «гаремы»: плел без остановки длинную,  что коса у Рапунцель,  сидевшей в высокой башне и ожидающей своего принца, паутину,  тонкую,  но прочную,  ловил туда мух,  бабочек,  и даже завел себе красивую,  но довольно своенравную (видимо,  потому и сохранил ей жизнь,  решив оставить у себя и явно заинтересовавшись ) подругу – Кристину, изящную и синекрылую Стрекозу,  принадлежащую к семейству с весьма говорящим биологическим названием – «Красотки»**.

В отличие от целомудренного Ворланда,  безбашенный каракурт предпочитал жить,  так, как и плел свои сети – на полную катушку и сразу же поддержал Торонту в его строящихся взаимоотношениях с Мишель.

– А что ты такой скучный? Детей сразу давай, заводи! – Не стеснялся отпускать паук веселой шутки. – Все равно жизнь у тебя одна,  ты-то не кот,  да,  если б и был котом – эх!  – я б на твоем месте вообще не сомневался бы… и сразу – того… её с собой в пещерку,  там мутите быстро – и все,  она твоя навеки!  Такая красотка – не пропадать же добру, что тут думать-то вообще?

Торонта только в усы усмехался, закатывая глаза,  передергивая плечами – но все же однажды спросил у многоногого приятеля:

– Уважаю твое мнение, но все же не могу не спросить:  откуда знаешь про нее?

– Так,  я ж всегда с тобою,  забыл? А если меня не видно,  я, как радуга после дождя,  появлюсь и исчезну, а потом – снова засияю,  тебя приветствуя с новым днем!

– Радужный паучок.  Я тебя понял…

Торонта засмеялся. Подставив, по традиции,  раскрытую правую лапу,  он невольно любовался, как с пряди черных вьющихся волос, перебирая длинными ножками,  к нему спускается,  гордо выставив при солнечном свете красные пятнышки на спине, бодрый,  как всегда,  каракурт.

Если бы мудрый и педантичный Ворланд наблюдал сейчас эту сцену,  он бы , скорее всего,  выронил бы свое перо от негодования и, что вполне себе возможно,  внезапной ревности к другу.

Но,  к счастью,  его в этот момент там не было, и,  как помнит читатель,  мы решили оставить его пока наедине с собой и своими мыслями.

***

А Луна так красиво освещала окончание трудового дня,  словно бы благословляла их новый союз,  словно бы давала надежду,  что не все так уж мрачно и тускло в этой жизни, есть,  есть источник ярких и новых,  зажигательных и бодрящих  красок для того,  чтобы двигаться вперед и только вперед,  оставив все ненужные теперь  грустные воспоминания позади… И об этом были мысли у Торонты,  уверенного в себе и своей силе мстителе,  жестоким в борьбе – и ласковым в любви, потому что держал он этой ночью, крайне мягко и бережно, Шелли за плечи, и они соприкасались в одном едином поцелуе.

А лунный лик мерцал вдали,

чтоб все невзгоды утекли…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

НоуХаус: название многозначное. С одной стороны, может трактоваться как «Дом, который знают все» (англ. known house), с другой – как «Новый дом» (отсылка к понятию «ноу-хау», «новшество»), некое место, только что построенное и опробованное жильцами совсем недавно.

2

«даже если ты не являешься человеком, высшим по развитию существом…» Здесь имеется в виду классическое для многих мирных обитателей НоуХауса отношение к людям. Примечательно, что, в отличие от Миранды, главный герой никогда таких чувств к людям не испытывал, изначально не доверяя каждому встреченному им человеку.

3

Научный факт: бабочки часто летят на свет, привлекаемые ярким сиянием, и потому – могут погибать, слишком быстро приближаясь к пламени разожженного костра.

4

Имя мудрого ворона созвучно имени персонажа из произведения М.А. Булгакова «Мастер и Маргарта» Воланду.

5

Чернобур – вымышленное, нереальное, но имеющее смысловую значимость название, которое давали черно-бурым лисам.