Обратная сторона медали

Макс, улавливая её настроение, сжал пальцы, и она испытала нежный прилив благодарности. И пусть большинство зрителей, сидящих на трибунах, не понимали слов песни, под которую они катались, это было, в сущности, не важно. Иногда слова лишние. Она улыбалась, потому что за годы борьбы научилась улыбаться даже тогда, когда в глазах стояли слезы, и потому что как бы грустно ей не было – грусть эта была светлая.

Под громкие аплодисменты вставших трибун она наблюдала за Стефаном, выехавшим на лед. Зрители приветствовали его новой вспышкой рукоплесканий, и Лиза ощутила распирающую ее гордость. Кем они были и кем стали… Она сделала шаг навстречу другу и обняла его, крепко зажмурив глаза. Могло ли в их жизни сложиться что-то иначе? Да, могло, и она это понимала. Но она хотела для него чего-то лучшего, чего-то большего, потому что знала, что никогда не сможет дать ему столько, сколько хотела бы. И он это тоже понимал.

Стефан отстранил её от себя, и она надрывно вздохнула. Улыбнулась и посмотрела на Макса, стоящего рядом. Он протянул Мартье руку, и они обменялись рукопожатиями.

– Спасибо, – произнес Стефан, легко кивнув головой.

Лиза прикусила губу, пряча влажный блеск глаз, а Макс слегка кивнул в ответ. Снова зазвучала музыка, и фигуристы под нескончаемые ритмичные хлопки болельщиков поехали по периметру катка – Лиза в центре, а по сторонам от нее два дорогих ей человека: друг, отношения с которым не были тронуты недоверием, ревностью, предательством, и партнёр, ставший ее вторым крылом.

Россия, Москва, май 2020 года

– Покатаюсь какое-то время в шоу. – Отложив ложку, Стефан вытер перепачканную мордашку Ульяны салфеткой и, когда та потребовала новую порцию сладкого, вопросительно поднял взгляд на Лизу.

– Хватит ей, – отозвалась та и, забрав дочь, опустила ее на пол. – Иди-ка, погуляй. А то любишь ты из мужиков веревки вить.

Девчушка подняла на маму свои ясные глазки, но на ту это не произвело ровным счётом никакого эффекта. Она лишь улыбнулась, качнула головой и ласково добавила: – Иди, Уль, принеси нам своего нового мишу. Покажи дяде Стефану.

– Мисю? – переспросила девочка, приложив ладошку к щеке.

– Да. Принесешь?

Уля какое-то время размышляла, потом покачнулась и чуть не шлепнулась на попу, но едва Лиза собралась подхватить ее, сорвалась с места и с громким топотом побежала в комнату. Макс проводил дочь ласковым взглядом, Лиза вздохнула и снова переключилась на друга:

– А ты что-то еще про Майорку говорил…

– Это рекламная компания часов «Лорнекс». Несколько недель назад их представители предложили сняться в ролике, вот я и подумал – почему бы и нет? Тем более Майорка…

Все трое потихоньку засмеялись. Макс, дожевав свой кусок торта, встал, чтобы сварить еще кофе, а Лиза мрачно посмотрела на лежащее перед ней на блюдце ароматное лакомство, съеденное лишь на треть.

– Стефан, вот сколько раз я просила тебя не покупать сладкое? – выдохнула она без особого энтузиазма.

– Не слушай ее, – раздался от плиты голос Макса. – Мне она повторяет это с того самого момента, как мы встали в пару, но пока ни одно пирожное на ней не отложилось.

Стефан усмехнулся, оценивающе разглядывая точеную фигурку подруги.

– Женщины… – отозвался он.

Раздумывая, кто из них бесит ее больше, Лиза смяла в комок салфетку и допила последний глоток кофе. В кухню, таща за собой длинный розовый палантин, вбежала Ульяна, и пока она отвлеклась на дочь, Стефан умудрился положить на ее тарелку еще один кусочек десерта.

– Ешь и не капризничай, – сказал Макс прежде, чем она успела возмутиться.

Недолго думая, Лиза смяла еще одну салфетку и поочередно запустила бумажными шариками вначале в друга, потом в отца своего ребенка.

– Вот так вот… – Макс обошел ее стул, встал за спинкой и ухватил Лизу за руки. – Еще и швыряется!

– А потому что не надо издеваться! – засмеялась она. – Между прочим, уж ты-то должен знать, как мне сложно было вернуться в форму после родов.

– И ничего не сложно, – отпустив ее руки, ответил Макс и провел пальцами по шелковистым белокурым волосам. – И двух месяцев не прошло, как по катку рассекала туда-сюда. Это Ксюха после Федьки еще полгода с ноги на ногу переваливалась, а ты у меня как была березкой, так и осталась.

– Ну спасибо за комплимент. – Лиза повернула к нему голову, и Макс, наклонившись, невесомо коснулся губами ее губ.

Она улыбнулась. Легкий весенний ветер, ворвавшись через приоткрытое окно, принес с собой запах цветущей сирени и только что подстриженной травы. Бросив палантин посредине кухни, Ульяна вновь умчалась в комнату. Макс сложил его и кинул на подоконник.

– Как бы она шкаф ни открыла… – поднявшись, обронила Лиза и вышла из кухни.

Мужчины замолчали. Невзирая на то, что неприязнь между ними уже давно сошла на нет, единственным связующим их звеном оставалась Лиза. Обоих это, впрочем, вполне устраивало. С рождением Ульяны все само собой расставилось по местам, и хоть в душе Макса периодически вспыхивала ревность, умом он понимал – Стефан для Лизы лишь близкий друг. Не важно, что было между ними в прошлом – к настоящему это не имеет никакого отношения.

– Значит, ты отсюда сразу на Майорку? – спросил Макс, когда тишина начала угнетать.

– Да.

– Красота…

– Надеюсь, я смогу задержаться там на день-другой после съемок.

– Грех не воспользоваться такой возможностью, – усмехнулся Макс и подхватил подбежавшую к нему дочь.

Следом, держа в одной руке желто-коричневого жирафа, а в другой планшет, вошла Лиза.

– Включи ей мультики, – отдав планшет Максу, попросила она.

Жираф нашел свое пристанище на диване возле Стефана, и тот заметил оставшийся в руках подруги коричневый с золотым тиснением конверт. Она кинула быстрый взгляд на Макса и протянула его Стефану.

– Что это? – взяв конверт, поинтересовался он.

– Приглашение на свадьбу, – больше не скрывая улыбку, отозвалась Меркулова. – В конце августа.

– Да неужели?! – переведя взгляд с нее на Максимилиана, усмехнулся Стефан и, немедля, достал приглашение. Текст на открытке был отпечатан на русском, но внутри лежал вкладыш с английским переводом, поэтому прочесть содержание не составило труда. – Наконец-то! – Привстав со своего места, Стефан обнял Лизу. Руку его щекотнули ее волосы, тело ее доверчиво прильнуло к нему, такой знакомый запах успокоением проник в легкие.

– Я очень рад за вас, – сказал он, пожимая руку Максу. – Давно пора.

– Кто-то долго созревал. – Макс красноречиво посмотрел на Лизу. Та скривилась, но ничего ему не ответила.

– Приглашение на два лица, – обратилась она уже к Стефану. – Вдруг ты решишь приехать не один.

– Да ну… – Он бережно сунул открытку обратно в конверт и положил на уголок стола.

– Все бывает. В любом случае, мы на тебя рассчитываем.

– Я обязательно приеду, даже не сомневайтесь.

Покинув гостеприимных хозяев, Стефан едва заметно улыбнулся свежим воспоминаниям. Прежде он уже не раз бывал у Лизы и Макса, но впервые приезд его пришелся на позднюю весну. Дом их, стоящий вдали от дорог, утопал в зелени деревьев и кустах цветущей сирени, запах которой долетал до раскрытых окон квартиры.

Стефан нащупал в кармане конверт с приглашениям, усмехнулся и, решив, что у него еще есть время пройтись пешком, направился вдоль улицы с жмущимися друг к другу дверями магазинчиков, однодневных салонов красоты и разносортных кафе.

Кухонный гарнитур орехового цвета, розово-золотистые занавески на окнах, фотографии в деревянных рамках… Их дом дышал теплом, в каждой мелочи чувствовалось присутствие Лизы. Большое зеркало в ванной, прозрачный пластиковый ящик для грязного белья, стоящий в углу, подвесной кармашек с детскими мочалками в виде забавных зверюшек… Казалось, что с каждым его визитом квартира становится уютнее, наполняется историей, незначительными деталями. Во все, к чему Лиза прикасалась, она вкладывала душу, и именно это превращало самую обычную квартиру с хорошим ремонтом и добротной мебелью в настоящий дом.

Лиза… Он давно научился думать о ней, как об очень близком друге, о части него самого без претензий на нечто большее. Но случались моменты, когда в сердце его проникало тихое сожаление. И сейчас, шагая по залитой майским солнцем улице, он чувствовал искреннюю радость за нее, за Макса, за то, что в конечном итоге все у них сложилось, даже если путь к счастью оказался довольно долгим и трудным. Кажется, надев на её палец кольцо, Макс наконец выдохнет с облегчением.

Сам не зная зачем, Стефан снова нащупал приглашение. На двоих… Как бы то ни было, а доля иронии во всём этом имелась.

– Я буду рада, если ты приедешь не один, – провожая его, сказала Лиза. – Подумай об этом.

Они стояли в тени старого каштана, рядом, в прогулочной коляске, болтая ножками в бледно-голубых сандалиях, сидела Уля. Ветерок играл с ее мягкими волнистыми волосами и шуршал свежей листвой в кронах деревьев. Лиза говорила искренне, и Стефан знал это. Он взял её за руку, потом посмотрел на крестницу.

– Уверен, что ты будешь самой прекрасной невестой на свете.

Испания, Пальма-де-Майорка, май 2020 года

– Уважаемые пассажиры, наш самолет начинает снижение и через тридцать минут совершит посадку в аэропорту Сон-Сан-Хуан. Просьба занять свои места, пристегнуть ремни, привести сиденье в исходное положение и убрать откидной столик.

Алиса пристальным взглядом проводила стюардессу в темно-синем брючном костюме и посмотрела в иллюминатор. Они летели в облаках, вот-вот должно было появиться синее море и кромка побережья. Самолет начало потряхивать, и Алиса, глубоко выдохнув, откинулась в кресле. Долгий, изнуряющий перелет из Америки с пересадкой в Мадриде давал о себе знать – тело затекло, глаза слипались, а голова, казалось, того и гляди взорвется. Утомительное ожидание самолета в аэропорту столицы Испании не добавляло к её настроению позитивных эмоций. Сидевший рядом парень что-то сказал ей по-испански, однако его широкая белозубая улыбка оставила Алису равнодушной. Она лишь вяло улыбнулась в ответ и, достав из сумочки темные очки, надела их, а затем вновь вернулась к изучению средиземноморского пейзажа в иллюминаторе. Она слишком устала, чтобы вести беседы, и единственное, чего ей хотелось – теплый душ и мягкая постель.

Предложение сняться в рекламе часов известного швейцарского бренда свалилось на неё неожиданно. Май был практически свободным: в череде нескончаемых шоу и прочих проектов выдался вынужденный перерыв – у Алекса родился сын. Вполне логично, что две оставшиеся до конца месяца недели он решил провести с супругой и маленьким Алексом. Губы Алисы сложились в некое подобие ухмылки. Ох уж эта американская привычка называть детей своими же именами. Алекс был несказанно счастлив. Он вообще был везунчиком. Сначала Олимпийское золото, верили в которое очень немногие, потом свадьба, ну а теперь рождение первенца.

Сама же Алиса собиралась свободное время провести с родителями в России, однако от предложения «Лорнекс» отказываться было глупо. Она хваталась за любую возможность заработать, а деньги эта компания предлагала хорошие. К тому же пять дней на Майорке – неплохой летний бонус к выгодному контракту. В Испании уже вовсю палило солнце, тогда как в Сан-Франциско погода стояла довольно дождливая и прохладная. Она любила понежиться на солнышке, так почему бы не совместить приятное с полезным?..

В аэропорту её встретил представитель компании, симпатичный невысокий мужчина лет сорока. Он представился Самюэлем и на прекрасном английском объяснил, что сегодня у неё полноправный день отдыха после перелета, а уже завтра с утра за ней пришлют машину, и водитель отвезет её на встречу с руководителем проекта.

Едва за носильщиком, доставившим её вещи в номер, закрылась дверь, Алиса устало плюхнулась на кровать и раскинула руки в стороны. Помогая себе пальцами ног, стащила сначала одну босоножку, потом вторую и облегченно застонала. Наконец-то она добралась до удобной постели. Оставалось лишь дойти до душа, а после забраться под пушистое одеяло и как следует выспаться. Что, собственно, Алиса и решила осуществить. Кое-как уговорив себя подняться, она подтащила чемодан к кровати и, открыв боковой карман, взяла необходимые вещи.

Проходя мимо зеркала, остановилась и внимательно посмотрела в отражение. Это было странно. Она часто ловила себя на мысли, что её не должно быть в том месте, где она в определенный момент находилась. Слишком много событий, мест, встреч, знакомств за последние несколько лет… Вот и сейчас: ось её жизни существовала отдельно от той оси, на которой находилась Пальма-де-Майорка, и встретиться они были не должны. Никак не должны.

С того момента, когда она приняла решение уйти от Самойлова, жизнь её завертелась и понеслась с такой дикой скоростью, что порой она сама не успевала за ней. И вот иногда, будто выныривая из этого нескончаемого водоворота, она не верила, что все это действительно происходит с ней. Сейчас из отражения на нее смотрела красивая, самодостаточная женщина, олимпийская чемпионка и чемпионка мира, женщина, которая как никто другой знала цену своих побед. Цену каждого шага на льду. И чьи-то сомнения, чьи-то пересуды для женщины этой не имели никакого значения. Но порой утром она открывала глаза, и ей казалось, что все это – лишь сон. Не было Америки, не было Алекса, не было Олимпиады, – ничего не было, совсем ничего, и она до сих пор где-то там, в той жизни, где ей приходилось заклеивать скотчем уродливые царапины на старых разваливающихся коньках, там, где она так и осталась никем, там, где она не держала в руках собственное олимпийское золото. Это казалось ей таким реальным и вместе с тем совершенно далеким: настолько далеким, что она боялась, обернувшись, не увидеть девочку, шагающую до дома в двадцатиградусный мороз пешком…Ту девочку, которую она должна была держать к себе как можно ближе, которую ей хотелось отогреть, укутать в теплое одеяло, и, налив горячего чая, сказать, что в её жизни все обязательно сложится хорошо.

Пиликнувший телефон выдернул Алису из раздумий. Она обернулась на кровать, где снова издал короткий сигнал лежащий среди вороха одежды айфон. Присев на краешек постели, Алиса взяла его, и тут же лица её коснулась улыбка. Алекс спрашивал, как она долетела, все ли хорошо и просил найти время позагорать и искупаться.

«Раз уж ты у моря, должна воспользоваться этим шансом, Элис! А то ты такая бледная и измученная в последнее время))». За этим сообщением последовало ещё одно – три расстроенных смайлика, а следом, подмигивающий смайл и сердечко. Алиса написала ответ и нажала кнопку отправить:

«Мне кажется, ты должен сейчас держать на руках маленького Алекса, а не устраивать со мной переписку. Что скажет Мелисса?»

В ответ на её сообщение Алекс прислал фото с подписью «мы передаем тебе привет». А на фото вся счастливая семья: широко улыбающийся Алекс, его такая же счастливая жена и спящий у нее на руках пухленький малыш.

Алиса отправила три сердечка, пообещала, что по приезду заглянет в гости и пожелала им счастья. Ей, привыкшей все свои эмоции держать внутри, перестроиться на новые отношения оказалось непросто. Алекс был прямой противоположностью Максимилиана. Добрый, открытый, веселый, – он старался сохранять оптимизм практически в любой ситуации. Даже в самые тяжелые времена, когда они не знали, дадут ли ей разрешение выступать за США, а потом и гражданство, он поддерживал её. И это давало ей веру. Ту веру, которую так и не смог дать ей Макс.

Алиса приняла душ и, не снимая халат, легла на постель прямо поверх гостиничного покрывала. Подтянула к себе ноги. Она всегда плохо переносила перелеты и смену часовых поясов, и все же лет пять назад это давалось ей гораздо легче. Закрыв глаза, она уткнулась носом в мягкий воротник и расслабила узел пояса. В номере работал кондиционер, поток холодного воздуха обдувал ноги, но она чувствовала себя настолько выжатой, что не находила сил даже на то, чтобы отыскать пульт и отрегулировать температуру. С самого утра она ничего не ела. Алиса понимала, что должна встать, одеться, причесать волосы, пока они не превратились в один большой колтун, спуститься вниз и поужинать. И еще выпить чего-нибудь, чтобы расслабиться и спокойно уснуть. Можно было воспользоваться мини-баром, но она знала, что если выпьет на пустой желудок, с утра станет только хуже.

– Ладно… – тихо сказала она самой себе и решительно поднялась, упираясь в удобный матрас ладонями. Тряхнула головой, помассировала виски и шагнула к нераскрытому чемодану.

Двое постояльцев обернулись ей вслед, когда она, одетая в льняное белое платье, шла по холлу первого этажа. Босоножки на небольшой пробковой танкетке прибавляли к ее росту несколько сантиметров, запястье украшал тонкий браслет из розового золота. Волосы ее высохли, но укладывать их Алиса не стала, просто пару раз провела расческой, и теперь кончики загибались в разные стороны. Привыкшая к вниманию, она понимала, что, показываясь в любом мало-мальски людном месте, должна выглядеть хорошо, и все же усталость брала свое. Ей не хотелось ни внимания, ни вот этих мужских взглядов, ни улыбок. Тарелка салата и хорошая порция старого доброго коньяка, – вот то, для чего она пришла сюда.

Бар оказался небольшим залом с низким потолком, обшитыми деревом стенами и длинной барной стойкой, позади которой строились рядами самые разнообразные бутылки. Пройдя мимо произвольно расставленных столов, Алиса уселась на высокий стул и, не раскрывая меню, попросила порцию Мартеля. Бармен, кудрявый черноволосый испанец с бронзовой кожей, улыбнулся ей одной из улыбок, призванных сражать женщин наповал, но Алиса даже не посмотрела на него. Взгляд ее бесцельно скользил по этикеткам и горлышкам, пальцы, не шевелясь, лежали на отполированном до блеска дереве стойки.

– Ваш коньяк, – сказал бармен, ставя перед ней пузатый бокал на низкой ножке. Его блестящие черные глаза задержались на ее лице.

– Спасибо, – ответила Алиса и, приподняв бокал, болтнула его, позволяя коньяку омыть стенки. Поднесла к губам и сделала глоток. – И можно ещё салат. Что-нибудь простое, без мяса и чеснока.

Бармен, по-прежнему улыбаясь, положил перед ней кожаную книжицу меню, но она и не подумала заглянуть внутрь. Подняла голову и, наградив его жестким взглядом, сказала:

– Если это так трудно, пусть будут просто овощи с оливковым маслом.

– Не любишь мясо? – раздалось у нее за спиной, и Алиса резко обернулась.

В полуметре от нее стоял мужчина в бледно-голубой рубашке с закатанными до локтей рукавами и светлых джинсах. Стефан Мартье… Она, конечно же, сразу узнала его. Чемпион мира, бронзовый призер Пхёнчхана, многократный призер чемпионатов Европы и финалов Гран-при… Один из самых знаменитых спортсменов Швейцарии и человек, с которым ей предстояло сниматься в рекламе. До этого момента она старалась не задумываться на сей счет, да и, в сущности, ей было все равно. Какая разница, с кем делить рекламный кадр, если за это платят отличные деньги? И вот теперь этот выглаженный до лоска швейцарский мальчик, дружок Лизы Меркуловой и ее новоиспеченный рекламный партнер, стоял тут как раз в тот момент, когда она была меньше всего готова ко встрече с ним.

– Какая тебе разница, – резковато отозвалась она, отворачиваясь.

Стефан присел на соседний стул и положил на стойку согнутую в локте руку. Посмотрел на ее волосы, на худенькое плечо, на округлый бокал в ее маленькой ладони. Слегка наклонив голову, она сделала глоток. Дорожка позвонков убегала под ее платье, браслет звякнул о стекло бокала, когда она опустила тот на стойку, на краешке остался след от помады.

– Ты что-то хотел? – Алиса снова повернула к нему голову. Голос ее звучал ровно, но в нем без труда угадывалось плохо скрываемое раздражение.

– И давно ты тут сидишь? – переведя взгляд с ее лица на пальцы, лежащие на ножке бокала, спросил Стефан.

Алиса скрипнула зубами. Пальцы ее вновь подхватили стекло, губы приоткрылись. Она сделала глоток и грубо бросила:

– Не твое дело.

Стефан не сводил с нее взгляда, и это с каждой секундой раздражало ее все сильнее. От коньяка стало тепло, в теле появилась долгожданная легкость, мысли потихоньку отступали за ту черту, где казались неважными, где ей до них не было никакого дела. Она чувствовала, как согреваются руки, как напряжение отпускает ее. И все же ей не стоило пить на пустой желудок…

– Надеюсь, ты помнишь, что у нас утром встреча со съемочной группой? – спокойно осведомился он, словно нарочно действуя ей на нервы. – Смотри, не переусердствуй.

Алиса бросила на него колючий взгляд и обратилась к бармену:

– Повторите.

Когда мальчик в футболке с логотипом отеля налил ей еще одну порцию, она взяла бокал и сползла с табурета. – Будьте добры, салат принесите в номер. – Положила на стойку купюру. – Пятьсот второй. – Больше не глядя на Стефана, она сделала еще один глоток и, не оборачиваясь, пошла к выходу.

И зачем она только пришла сюда?! Она не знала, смотрит ли Мартье ей вслед, но так или иначе хотела скорее оказаться в номере. Ей вообще не стоило спускаться. Выходя из зала, Алиса нервно поднесла бокал ко рту, замедлила шаг и сделала глубокий вдох. Господи… И чего она так распсиховалась? Все эта дурацкая смена часовых поясов…

Уже медленнее она пошла к лифту, чувствуя, как от выпитого начинает плыть голова. Хотелось выйти на свежий воздух и немного посидеть на скамье, наслаждаясь теплым мягким вечером, но кровать в номере влекла ее куда больше. В лифте она прислонилась к стене и, откинув голову, уперлась затылком в зеркало. Кабина мягко двинулась вверх, заработал кондиционер, полилась тихая музыка в ритме летних дискотек прибрежных клубов Майорки. Закрыв глаза, Алиса сделала еще один глоток. От нагревшегося в её руке коньяка исходил приятный шоколадный запах. Во рту осталось мягкое послевкусие.

По широкому холлу Алиса прошла до двери своего номера. Звук шагов приглушала ковролиновая дорожка, расстеленная по всей ширине пола. Организаторы съемок не поскупились на хороший отель, и она искренне надеялась, что в остальном все тоже пройдет гладко. А Мартье… Чёрт с ним, с этим Мартье. Уж это она как-нибудь переживет.

Оказавшись в номере, она захлопнула дверь, поставила пустой бокал на столик и, на ходу расстегивая пуговички на спине, дошла до постели. Тяжело присела на уголок, спустила платье с плеч и выдохнула. Нужно было срочно что-то съесть и лечь спать. Наклонившись, она расстегнула ремешки на босоножках и почувствовала, как у нее начинает кружиться голова. Встала, сняла платье, повесила в шкаф и, осмотрев содержимое мини-бара, взяла горькую шоколадку с кусочками клубники. Стоило ей, забравшись под одеяло, отломить кусочек, как в дверь громко постучали. Алиса откинулась на подушку и откусила половинку квадратика. Стук повторился, но встать она и не подумала. Через несколько минут на тумбочке зазвонил телефон внутренней связи. Алиса свернулась клубком, зажала одеяло между коленок и закрыла глаза. Тело ее было теплым и немножко тяжелым, а во рту она чувствовала горьковатый привкус шоколада.

Глава 2

Испания, Пальма-де-Майорка, май 2020 года

В жизни Алисы случались дни, начинавшиеся куда лучше этого. По природе своей она не была жаворонком, но за годы тренировок привыкла к ранним подъёмам и вставала, как правило, без будильника. Вот и на этот раз, посмотрев на дисплей мобильного, Алиса поняла, что у неё в запасе есть еще как минимум полчаса свободного времени. Чувствовала она себя так, словно провела ночь не в удобной двуспальной кровати с ортопедическим матрасом, а в самолетном кресле салона эконом-класса. В голове слегка шумело, желудок неприятно ныл. Пожалев, что вчера так легкомысленно проигнорировала ужин, Алиса заставила себя подняться.

– Боже мой… – прошептала она, потирая лицо ладонями.

Тёплый получасовой душ, макияж… Когда-то для того, чтобы привести себя в порядок, ей хватало и пятнадцати минут, но в это утро, тщательно укладывая доходящие почти до плеч волосы, она ловила в зеркале собственный взгляд и понимала, что всё уже совсем не так, как десять лет назад.

Закончив с макияжем, Алиса выбрала из привезённых с собой вещей легкое кремовое платье с рисунком из роз нескольких оттенков красного, вдела в уши золотые кольца и влезла в любимые туфли пудрового цвета. На тумбочке в крохотном холле зазвонил телефон и она, взяв трубку, выслушала сообщение администратора о том, что её ожидает такси.

– Спасибо, – ответила Алиса, ловя своё отражение в зеркале. – Уже спускаюсь.

По сравнению с прохладой холла, воздух на улице был непривычно жарким. Ослепительное солнце Майорки заливало, казалось, все вокруг. Оно отражалось в стеклах, играло на капотах и крышах автомобилей, добавляло в привычные краски миллиарды ярких оттенков.

Сойдя по ступенькам крыльца, Алиса увидела припаркованный в десятке метров от неё голубой «Фиат» и, не обращая внимания на тактично пропустившего её испанца, направилась к машине. Надвинутые на глаза тёмные очки приглушали буйство света, но легкая тошнота и неприятно давящая боль в висках не утихали. Она в очередной раз пожалела, что не заставила себя открыть дверь. Непростительная легкомысленность с её стороны. Ладно бы она была дома, но ещё этот отвратительный перелет… Стефан уже стоял возле машины. Золотистые лучи солнца играли в его волосах, белая рубашка с короткими рукавами оставляла открытыми руки. Дорогие часы на коричневом кожаном ремешке выглядели стильно и добавляли ему респектабельности. Он поздоровался, но Алиса прошла мимо, даже не повернув голову в его сторону.