Отпущение грехов субботним вечером 15-го февраля

Никита Королёв

Отпущение грехов субботним вечером 15-го февраля

«Я твой личный маньяк, я тебя придушу»

(с) какая-то клубная попса

Дело было в десятом классе, в феврале. Стояли морозные дни, ясное небо с раскалённой печатью солнца будто бы затвердело и стало ломким, как стекло, а звуки города – далёкий лязг тормозов, урчание моторов и голоса таджиков, сбивающих лёд с крыш, – слышались как-то особенно остро.

Мы с ребятами ставились на воинский учёт. Нас расставили в коридоре, вышел какой-то громила, рыжий, в бело-синей рубашке в клетку, как бы шепчущую о канцелярской неволе этого деревенского зверя. Он нас трехэтажно обматерил и отправил по кабинетам; мы уже были готовы к тому, что в одном из них нас побреют налысо.

Во всех очередях я улавливал одни и те же разговоры. Все они касались какого-то убийства, произошедшего два дня назад, в пятницу. Я подошёл к Саше, моему полноватому однокласснику, и спросил, в чём дело. Какой-то парень-одиннадцатиклассник замочил свою бывшую и сам потом выпилился. Саша показал мне фотки. Девушка на паркете лицом вниз, в спине дырки от ножа. Парень с белым лицом, спрятанным за чёрными растрёпанными волосами, полусидел-полулежал где-то на кухне, удавившись на газовой трубе. Фотографии, как и сам случай, меня заинтересовали. По большей части из-за того, что сидели мы в очереди к «пиписочнику» (так мы называли хирурга), сидели долго, и просидеть предстояло, видимо, не меньше.

После осмотров были ещё тесты, тематическим разнообразием вопросов застающие врасплох («Нравится ли вам работать с электроникой?», «Хотели бы вы водить грузовик?», «Часто ли вы думаете о самоубийстве?» Наконец в пять часов вечера, измотанный, в каком-то сонном оцепенении, я вышел из военкомата и направился домой, чтобы перекусить, собрать форму и поехать в Сокольники на соревнования по лёгкой атлетике.

Мама поставила на стол разогретый суп, и, держа ложку в одной руке, другой я стал искать подробности того пятничного мочилова. Новость была уже не первой свежести, так что все важные обстоятельства уже выяснены. Учился в элитной школе на севере Москвы, убитой была девушка из его школы, на год младше. Мотив – неразделённая любовь. Пролистав новостной блок с передразнивающими друг друга заголовками, я нашёл текст предсмертной записки отчаянного любовника. Саму её он разместил у себя на стене в ВК, но оттуда, как я понял после тщетного поиска, её уже удалили.

«Пятнадцатое февраля, суббота. Начинаю я эту записку с тяжестью и неохотой – всё-таки я ленивое существо, почти отученное от письменного излияния души, отчего мой стиль – что-то среднее между Пушкиным, которого маме ещё хоть как-то удавалось в меня, шестиклассника, впихнуть, и неизвестными героями «Подслушки» – но с другой, – я испытываю удивительную и всё растущую легкость внутри. Будто я на исповеди, на которой отродясь не был. Наверное, мне следовало вести дневник или даже заняться писательством. Тогда бы не произошло того, что произошло. Тогда бы я, наверное, стал литературной сенсацией, очередным мрачным гением и был бы в шоколаде, а убийца гнил бы где-то на нарах моего воображения, тогда как сейчас всё наоборот – я сгнию в могиле, а моя эта писанина разлетится по сети. Хотя, конечно, и она скоро канет в безвестность – интернет быстро забывает своих героев и злодеев. Склепают пару мемов, посмеются и забудут. Но, чувствую, легко мне так ещё и потому, что уже совсем скоро я искуплю всё то, что натворил, и слова мои встречают лишь податливую, со всем согласную тишину. Ибо мертвецы всегда правы.

Всё началось в январе девятого класса… Чёрт, если я задумал писать книгу, делать это стоило раньше, и желательно – не в одной квартире с трупом бывшей. К тому же ВК все равно не пропустит слишком длинный пост, поэтому попытаюсь быть кратким.

Как-то вечером Настя – мы тогда ещё не были знакомы – лайкала мои фотки, а я написал ей что-то типа «прекрати». Пока перекидывались стикерами, тоже решил провести фейс-контроль, только более скрытный. На всех фотографиях она то вполоборота, то в темноте, то в плохом качестве. А тогда, в девятом классе, мне очень нравилась одна девочка, года на два меня младше. Спортсменка, модная, высокая, светловолосая. Она напоминала спорткар последней комплектации, на котором я – вернее, мы – умчимся в пока еще неясное, но уже точно светлое будущее. Я её даже не знал, как и она меня, но влачился за ней, словно томная полуденная тень, в тихом пылу любви, но так, чтобы не то что она – я сам этого не замечал, поэтому ни в каких соцсетях её не мониторил. В общем, я предположил, не смея, впрочем, сильно в это верить, что это она и лайкала фотки. Написал Насте, не она ли в зелёной клетчатой рубашке сегодня была – ну, типа чтобы в школе узнаться. Нет, не она. Интерес тут же поубавился, но, чтобы не показаться перед собой в прямом смысле лицемером, я послал Насте ещё пару ответных стикеров, после чего наш содержательный диалог пресёкся.

На следующий день я старался даже на переменах сидеть в классе, а если и ходил куда-то, то постоянно озирался по сторонам. Я не знал, как вести себя в случае, если встречу Настю, и боялся увидеть недоумение или даже более страшное ничего в её взгляде, если бы как-нибудь намекающе ей улыбнулся или поздоровался с ней.

Прошла неделя, и вроде как всё улеглось, но на выходных мне написала ещё одна незнакомая девочка из школы. Приглашала сходить на квест – мол, позарез нужен пятый. Посмотрел по общим – ага, «гонец от князя», как говорил Елисей из мультика про Добрыню Никитича.

Мы встретились уже на платформе в метро. Среди девочек, которых я едва знал, Насти не оказалось. И это был единственный раз, когда я благодарил московское метро за его извечный грохот, который избавлял нас от необходимости вымучивать какой-нибудь разговор. Настя присоединилась к нам, когда мы уже приехали на место – её привезла мама на машине. Мы с ней не поздоровались, а только как-то приветственно переглянулись.

Нас повели по каким-то тёмным коридорам, попутно проводя инструктаж. Девочки уже тогда заверещали, а когда мы вошли (вернее, нас втолкнули) в первую комнату, Настя прижалась ко мне, уже после этого спросив, можно ли ей «держаться за меня». Я почувствовал запах её волос, и в груди приятно ухнуло. Когда мы ползли по узкому лазу и в его конце внезапно появился какой-то ряженый чудик, Настя, забывшись от страха, заползла на меня. Я чувствовал тяжесть её гибкого кошачьего тела, и мне уже было не до квеста.

После квеста почти ни у кого не оказалось налика, поэтому я, под предлогом, что вернут на карту, за всех заплатил. Но кто-то из компании со мной так и не рассчитался. Мне было совестно вытряхивать деньги из маленьких девочек, и скоро этот момент замялся, но я думал о недостаче в продолжение всего дня: когда мы сидели в кино на каком-то галимом боевике с Вином Дизелем, который был не так уж и плох с Настиной головой на моём плече (для неё, видимо, это вполне могло быть «по дружбе», и когда мы ели в ресторанном дворике и я передразнивал картавящую Настю сразу после того, как она сама над этим пошутила, как бы дав разрешение на такие шутки. Эта мысль была чем-то вроде зубной боли, лёгкой от еще держащейся анестезии, но утяжеляющей улыбку. И когда я возвращался домой с этой странной встречи, анестезия прошла.

Почти сразу после этого, посреди учебы, я уехал с мамой в Сочи. Там мы переписывались с Настей почти каждый день, по много часов подряд. Естественно, это было что-то вроде затянувшейся шутки, которую каждый пролонгировал очередным мемосиком. Ещё как бы между делом в нашей переписке маячил мой одноклассник Игорь, с которым Настя сдружилась сразу после моего отъезда.

И когда я вернулся, у нас уже был милый дружеский тандем, в котором мы ржали на переменах, зависали в библиотеке и провожались после школы. На 14-е февраля мы написали друг другу валентинки – конечно же, шуточные. Но как-то раз, когда мы шли провожать Настю до станции МЦК «Стрешнево», я понял – не знаю или не помню, как, – несмотря даже на то, что Игорю тоже надо было в другую сторону, что провожаю их двоих.

После этого я решил держаться от Насти подальше, и с удивительной быстротой она пропала из моей жизни. В школе я проскальзывал мимо неё, сверкая улыбочкой и быстро махая рукой, словно отмахиваясь от дурного запаха. Иногда, где-то раз в несколько месяцев, до меня долетали, как далёкий грохот снарядов, вести о ее боевом пути славы, пролегавшем через сердца двух моих одноклассников – Игоря, а потом – Егора, низкорослого турникмена. Тогда же, в перерывах между своими боевыми кампаниями, она писала мне, но я, добросовестно поддержав беседу парой-тройкой сообщений, «убегал на тренировку» – ещё на несколько месяцев. Честно говоря, мне было совсем не до Насти – музыка и её запись забрали меня даже у самых близких людей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.