Уполномочен завершить, или Полицейские будни

Макса мои доводы не впечатлили и он начал строить новые версии, спеша выложить мне свои догадки, которые я старался развенчать. Мой помощник кипятился, все время порывался вскочить и начать мерить крохотную «конуру» шагами. Я, в свою очередь, пытался его усадить на место, потому, что его мельтешение выводило меня из себя.

Так мы проговорили до глубокой ночи. А весь следующий день проспали до самого вечера. Поужинав, вновь углубились в материалы, которые захватили с собой, и теперь перепроверяли их еще раз, уже наверное в десятый.

Наконец, сделав несколько пометок в блокноте, я завалился на полку и постарался отрешиться от всей этой чертовщины.

Назарово встретило нас ярким утренним солнцем. Ясное небо и легкий морозец придали нам бодрости после нескольких суток монотонного перестука колес. Хотелось потянуться и размять кости. Людей на единственной станции вышло немного, и все как-то быстро разбежались по своим делам. Мы стояли перед одноэтажным желтым зданием с крышей, не то зеленого, не то синего цвета, покрытой тонким слоем первого снега.

– Несколько суток в вагоне, а как разительно поменялась погода. – Заметил я. – Здесь почти зима! Ни дождя, ни слякоти!

– И куда теперь? – Переступал с ноги на ногу Макс, не то от нетерпения, не то от холода.– С чего начнем?

Я тоже зябко поежился. После душного вагона с непривычки морозец щипал нос и подбородок.

– А начнем мы с этого самого здания! – Я по ленински вытянул вперед руку, указывая на двери вокзала. – Идем на разведку, узнаем, что здесь и как.

– Как можно узнать то, не знаю что? – Бухтел Макс, догоняя меня и забегая вперед, чтобы открыть двери.

– Зеленый ты еще, Григорьев! – Оборвал я его на полуслове. – Опер должен уметь задавать правильные вопросы и… что самое главное, получать на них правильные ответы. Как театр, начинается с вешалки, так любой город начинается с вокзала.

Я осмотрелся. Направо кассы, налево МЖ. Слушая у себя за спиной невнятное бормотание помощника, я направился к светящемуся окошку.

– Девушка, – обратился я к молоденькой смазливой девчонке в форме железнодорожника. Она подняла на меня яркие синие глаза и улыбнулась. Меня приятно поразили ее внимание и искренняя готовность помочь. В наше время это такая редкость. – подскажите, где мне можно найти участкового?

– Вам нужен кто-то определенный, или это не обязательно? – Все также улыбаясь спросила прелестница. Ох, если бы не годы, с удовольствием приударил бы за ней. Девушка терпеливо ждала ответа, пока я любовался юной красоткой. Она слегка приподняла одну бровь, как бы поторапливая меня.

Я вздохнул, прогоняя свои несбыточные мечты и проговорил:

– Мне любого. Я в командировке.

– Ну тогда по коридору, за угол. Там каморка дяди Вани. – Девушка неожиданно задорно рассмеялась и я поддержал ее хриплым смешком.

– Спасибо. – Промурлыкал я. – Очень признателен! – В кармане, на удачу, завалялась маленькая шоколадка, невесть откуда взявшаяся, в потрепанной от времени обертке, но я все же протянул ее девушке через кассовое окошко. – Вез ее специально для вас. Дорога длинная, так что не обессудьте за вид. Надеюсь, содержание окажется лучше.

Девушка слегка покраснела и смущенно опустила глаза. На душе стало тепло и как-то спокойно – какое давно забытое качество, наверное сохранившееся только в таких маленьких городках, вдали от шумных мегаполисов с наглыми размалеванными девицами, забывшими, что такое честь. Я не стал более мучить девушку своим назойливым вниманием и отправился по указанному маршруту.

Пока я шел, чувствовал как две пары глаз сверлят мою спину. Одни, девушки за кассой, провожают с интересом и скрытой надеждой, вторые, Макса – прожигают во мне огненные дыры. Но я постарался не обращать на это внимания.

За углом действительно находилось отделение участкового Митяева Ивана Вениаминовича, о чем свидетельствовала табличка на двери. Контролер-оператор, а за одно и прекрасная незнакомка и тут не обманула, комнатка действительно напоминала каморку. В помещении два на два метра с трудом помещался колченогий стол и два таких же допотопных стула. Высокий худощавый молодой человек со скучающим видом листал старенькую потрепанную газету «Криминальная желтуха». Рядом лежал журнал регистрации заявлений и мобильный телефон.

«Дядя Ваня! – Вспомнил я слова билетерши и чуть не расхохотался во весь голос. Да на вид ему не более двадцати пяти… Но, наверняка, считает себя важной шишкой!

Иван Вениаминович нехотя оторвался от созерцания кричащих заголовков и поднял на нас глаза.

– Что случилось? – Спросил он каким-то равнодушным бесцветным голосом. – Украли чего у вас или нашли бесхозные вещи?

Мне хотелось поддеть его, но стало немного жаль парня, наверняка мечтавшего о погонях, ярких событиях, подвигах, а вместо этого вынужденного прозябать целый день в одиночестве и собирать заявления о мелких кражах, да разбирать дорожные недоразумения.

– Борис Петрович Ракишов! – Я протянул ему раскрытое удостоверение. – Подполковник! Особый отдел полиции! А это мой напарник – следователь, сержант Григорьев Максим Константинович! Нам нужна ваша помощь!

– Участковый, уполномоченный полиции лейтенант Митяев Иван Вениаминович! – Вскакивая со своего места, четко отрапортовал тот. Лицо его сделалось деловито-серьезным, в глазах появилась затаенная дерзость.

Я протянул ему руку для поджатия, и он схватил ее двумя руками, светясь довольством и готовностью действовать, словно ждал этого момента всю свою жизнь.

Я занял место напротив лейтенанта, выкладывая свой блокнот на стол. Григорьев остался стоять, просто потому, что больше сесть было не на что. Участковый стушевался и повел рукой по сторонам, давая понять, что это не его вина.

– Ничего, – успокоил его я, – сержант молод и горяч, несколько минут на ногах, не испортят его настроения. – Я повернул голову к Максу, и тот натужено улыбнулся, кивая в знак согласия головой.

– Чем могу помочь? – С готовностью начал разговор лейтенант.

– Многим. – Заверил его я. – Нас интересуют школы, их расположение, какие-либо события десятилетней давности!

Лейтенант был разочарован – это ясно читалось по его лицу, но другого ничего я не мог ему предложить. Жизнь следователя – это не только яркие задержания и погони, а по большей части, вот такая вот рутина.

Иван Вениаминович закурил папиросу, и, казалось, табачный дым благотворно подействовал на него. Он медленно затянулся и деловито начал перечислять адреса школ, подробно описывая, как до них добраться и с каких лучше начать.

– Вот все, – заверил он – чем могу помочь. Больше ничего интересного. Что касается событий десятилетней давности, тут мне сложно что-то сказать – я работаю на посту чуть больше года, и такие подробности мне неизвестны. Родился я в Новосибирске, а сюда переехал по настоянию друга, мы с ним вместе учились на курсе. – Он виновато замолчал. – Но я могу по-расспрашивать местных! – Внезапно приободрился он. – У меня есть свои осведомители. – Он с важным видом откинулся на спинку стула, и тот пронзительно скрипнул. Лейтенант сразу скис, а мы с Максом переглянулись, постаравшись скрыть улыбки.

– Спасибо! – Обратился я к хозяину кабинета. – Этих сведений нам вполне достаточно. – И чтобы хоть как-то приободрить лейтенанта я, вставая и протягивая ему руку на прощанье, заговорщически прошептал. – Надеюсь, вам понятно, что дело очень важное, и нет необходимости просить о неразглашении!

Лейтенант часто-часто закивал. При этом глаза его горели, а самого распирало от чувства собственной значимости.

– Конечно, подполковник Ракишов, я – могила!

– Мы расследуем серию убийств, – продолжал я с нажимом, – совершенных при загадочных обстоятельствах, которые привели нас сюда. Нет необходимости объявлять кому бы то ни было о нашем визите.

– А можно мне узнать результаты расследования? – Умоляюще протянул он. – У нас здесь ничего никогда не происходит.

– Конечно. – Кивнул я. – Как только все разрешится, я вам позвоню.

– А телефон запишите? – Лейтенант потянулся к трубке

– В этом нет необходимости. – Остановил я его порыв. Возиться с записками не хотелось. – Я вас найду!

– Конечно-конечно! – Участковый вскочил, протиснулся между столом и Максом, молча следившим за нашим разговором, и широко распахнул дверь, выпуская нас в коридор.

– Вы что, собираетесь ему звонить? – Спросил Макс, как только мы отошли на безопасное расстояние.

– Я уже забыл про него. – Назидательно провозгласил я. – Если названивать всем, с кем приходится иметь дело, некогда будет заниматься работой! – Я взглянул на довольное лицо Макса и хмыкнул.

Мы вышли на улицу. Мороз усилился. К нему добавился противный пронизывающий ветерок, и мне захотелось домой, в тепло и уют. Вспомнилась Вера, ее горячий свежий чай, мягкий диван и… Я постарался сосредоточиться на работе, откинув сентиментальности.

– И как нам найти нужную школу? – Недовольно проворчал Макс. – Их здесь с десяток, и расположены они в противоположных концах города.

– Ну, так это же нормально! – Осадил я напарника. – Было бы странно, если бы школы располагались в одном районе.

Я взглянул на список, который составил со слов участкового.

– Да, школ многовато, – сокрушенно покачал я головой – ну, как говорится – лиха беда начало! Давай рассуждать… В деле есть замечание о том, что наша госпожа Дягилева сокрушалась по поводу плохой оснащенности своей школы… Значит, это не центральная школа, скорее небольшая, на окраине, или в спальном районе.

– По-моему, – начал Макс, стараясь по мере сил говорить важным тоном заправского следователя, – эта дама, была весьма не бедной учительницей, даже не основного предмета…

– И что из этого следует? – Насторожился я.

– А то, что она имела не маленькую сумму для покупки отеля.

– Хочешь сказать, на хорошую зарплату в рядовой школе рассчитывать не приходится? Значит престижная школа… – Я задумался. – Может дополнительный заработок? Или криминал?.. Молодец Григорьев! – Похлопал я его по плечу. – Умеешь задавать правильные вопросы… Теперь отправимся за ответами… Думаю начать с ближайшей школы, и далее следовать по маршруту.

– Хорошо! – Сказал Макс. – Но, может стоит перекусить, прежде чем отправиться в путешествие?

– Весьма здравое предложение! – Ответил я, демонстративно окинув взглядом высокого долговязого помощника, и указав пальцем на свой наметившийся живот. – Фигуры надо поддерживать в форме, не ровен час, с такой работой похудеть можно!

Мы оба рассмеялись и бодро зашагали в поисках кафе или «бистро», но цели не достигли, все ближайшие общепиты открывались не раньше десяти, а на часах большая стрелка едва перевалила за девять. Купив в обычном магазине пару булочек и бутылку минералки, мы наскоро перекусили, и выдохнув, отправились на поиски.

К трем часам нам удалось обойти всего 4 школы. Вымотанные до предела, мы остановились на главной площади.

– Ходим кругами, и все бес толку! – Устало сказал Макс.

– Да, до конца рабочего дня осталось два часа, а у нас в списке еще шесть школ. – Поддакнул я. – И если мы не найдем иное решение, нам придется зависнуть здесь еще на пару дней.

– И что вы, Борис Петрович, предлагаете, ночевать на вокзале?

– Ну, все не так плохо, в крайнем случае свяжусь с коллегами, не дадут же они пропасть «бедным родственникам».

– Так почему бы нам не пойти к ним в отделение и не попросить помощи?

– Макс, ты превзошел самого себя! – Сказал я, закуривая сигарету. – Думаю, нам придется так и сделать, хоть и не хотелось тревожить ребят, и отвлекать их от дел праведных.

– Побойтесь бога, товарищ подполковник! – Завелся Макс, – Ну какие здесь могут быть дела? Тишь да благодать, посмотрите вокруг, на улицах, двое прохожих, и те, бабулька да дедок.

– И то, верно. А давай-ка заглянем в администрацию. – Я кивнул в сторону типичного здания с триколором над козырьком парадного входа. – Наверняка там есть отдел КАНО, РАЙоно или что-нибудь подобное. – Я посмотрел на напарника, гневно сверкающего глазами. – Ну и на старуху бывает проруха.

Я выкинул недокуренный окурок в урну, и мы поспешили в мэрию.

Добродушный вахтер, видимо скучающий без дела, сам проводил нас до нужной двери и раскланялся.

– Вот сюда пожалуйте! – Обратился он к нам на старинный манер, и потянув за ручку, слегка приоткрыл дверь, давая нам понять, что мы можем войти.

Я назидательно приподнял брови, показав большой палец в след ретировавшемуся дежурному:

– Вот это я понимаю, сервис!

Макс хмыкнул и открыл передо мной дверь.

Две девушки, находившиеся в кабинет, пили чай и мило беседовали. По виду, сами недавно окончили школу, а сейчас не знали чем себя занять в рабочее время. На столах лежали журналы мод, каталоги известных фирм одежды, косметики и бижутерии.

– Сегодня не приемный день! – Смерив нас презрительным взглядом, произнесла одна из них. – Запись только на ту неделю.

Но, увидев удостоверения полицейских из северной столицы, сотрудницы «храма науки» мигом засуетились. Минут десять бестолково бегали по кабинету перебирая какие-то бумажки, по ходу предлагая нам все сразу – чай, кофе, конфеты, и спрашивая о цели нашего визита.

– Нам нужны сведения о двух учителях ваших школ. – Едва успел вставить я свой вопрос в их болтовню.

– А из какой школы? – Спросила та, что помоложе.

– Вот это мы и хотели бы узнать. – Не выдержал Макс. – Если бы мы знали номер школы и адрес, отправились бы прямо туда, а не мешали бы вам «работать»!

Я слегка затронул руку напарника, призывая его успокоиться, и вновь обратился к девушкам

– Нам просто нужно узнать место их работы!

– Назовите фамилии тех, кто вас интересует!

Через полчаса мы вышли из кабинета, вспотевшие и раскрасневшиеся.

– Как можно быть такими дурами? – Сокрушался Макс, вытирая пот со лба. – Перечислить массу напитков, и тут же забыть об этом. Десять раз напомнить про жару в помещении, и не предложить раздеться.

– Они просто смутились, увидев такого красавчика! – Поддел я сержанта – Ты заметил, как они крутились вокруг тебя, совсем забыв обо мне?

– Ой, не подкалывайте, Борис Петрович! – Зло махнул он рукой. – На кой мне сдались эти вертихвостки? У меня в глазах от них рябило, голова кругом пошла. Еще этот дешевый парфюм… Что за манера, выливать на себя пол флакона. Чуть не задохнулся.

– Не горячись, сержант. – Засмеялся я. – Если хочешь избежать нападок и преследований слабого пола, носи кольцо на безымянном пальце правой руки, это отпугивает охотниц за женихами почище, чем дихлофос мух.

– Учту на будущее! – Недовольно буркнул парень. – А вдруг попадется моя судьба, а я в кольце?

– Ну, тут сам смотри! Идем! Времени в обрез!

В одном нам повезло, школа находилась в нескольких минутах ходьбы от площади. Но и за это время мы изрядно продрогли.

Школа представляла собой типичное двухэтажное кирпичное здание советской постройки. Местами обшарпанное, местами подремонтированное. Внутри все те же деревянные лестницы, которые навеяли воспоминания из детства. В холле пахло компотом, супом и выпечкой, и у меня засосало под ложечкой. Мой напарник тоже громко сглотнул слюну.

По моим представлениям, прямо за столовой должен располагаться кабинет директора.

– Нам туда! – Я направился за угол.

– Откуда вы знаете, куда идти? – Макс шел позади меня, но я чувствовал его сомнение.

– Я учился в подобной школе. Это типичная постройка середины прошлого века. Сейчас такие уже не строят. Современные, огромные, каменные и безликие.

– Не понял, – протянул Макс, – вы же сказали, что вот такие школы, как эта все однотипные…

– Однотипные. Но имеющие свою изюминку. Здесь все про всех знают. Каждый ученик на виду… Да тебе все равно этого не понять… Идем лучше порасспросим директрису о делах давно минувших дней. – Переключился я от воспоминаний на деловой лад.

Хозяйка школы вышла нам навстречу, видимо девчонки из администрации предупредили ее о нашем визите. Эта была строгая дама за пятьдесят с небольшим, в строгом деловом костюме, с прической-шишкой на голове, в больших роговых очках. Она протянула нам для приветствия руку, и ее пожатие было твердым и церемонным.

Нам предложили присесть на высокие мягкие стулья и две чашки горячего чая с пирожками. Мне стоило большого труда отказаться от угощения – времени было мало, а задерживать столь серьезную даму не входило в мои планы. И я сразу перешел к делу, заметив как Макс, потянувшийся было к угощению, отдернул руку. Я прямо кожей чувствовал его злость, и знал, что он мне это еще припомнит.

– Вы знаете этих людей? – Спросил я, выкладывая перед женщиной фото Дягилевых

Зинаида Васильевна, как она представилась, внимательно вгляделась в снимки.

– Нет, – сказала она, поднимая на меня взгляд, – я их никогда не видела.

– Посмотрите внимательно! – Я еще раз подвинул к ней фото. – У нас есть сведения, что эти двое работали у вас до начала двухтысячных.

– Да? – Директриса взяла карточки в руки. – Ну, может мужчина мне и напоминает кого-то… – Женщина поднесла карточку ближе к свету и… – И все же нет, я с ними не знакома, хоть и работала в эти годы здесь, учителем русского языка.

– А мы могли бы встретиться с бывшим директором? – задал вопрос Макс

– К сожалению, он умер несколько лет назад, и мне предложили эту должность. Я не отказалась. Здесь прошла вся моя жизнь. Я попала сюда сразу после распределения, совсем молоденькой девчонкой… – начала вспоминать Зинаида Васильевна, – и до сих пор остаюсь верна школе, хоть мне и предлагали место в престижных школах, и должности лучше оплачиваемые. Но как-то знаете, прикипела что-ли, к этим стенам. А деньги… на что они мне? Замуж я так и не вышла, с детьми тоже не повезло. Вот так и воспитываю чужих, вкладывая в них всю душу. Родни у меня нет. На жизнь хватает. – Она сняла очки и положила их на стол. – Поэтому когда Николай Иванович умер, сразу и решили назначить на должность директора меня. Я ведь знаю здесь каждый уголок, каждую щелочку.

– Тогда расскажите мне о Дягилевой Антонине Ивановне и ее сыне. – Прервал я ее лирические воспоминания

– Дягилевы? – Директриса вздрогнула и нахмурилась. – Ну да, такие работали у нас несколько лет. Только это были не мать и сын, а муж и жена.

Мы с Максом переглянулись. Мои нервы напряглись. Так всегда бывает, как только я почувствую «добычу» или верный путь.

– Вы уверены? – Спросил я, наклоняясь ближе к собеседнице. Теперь я ловил каждое ее слово.

– Уверена в чем? – Пожала плечами Зинаида Васильевна. – В том что они работали у нас или в том, что они были женаты?

– И в том и в другом! – Вскричал я в нетерпении. – Мне нужны все подробности!

– Не кричите на меня! – Повысила она голос. – Я … – она замолчала, а я покрутив шеей до хруста позвонков, постарался расслабиться.

– Извините. – Спокойным тоном, проговорил я. – Расскажите все в мельчайших подробностях.

– Эти двое пришли к нам уже парой, в начале девяностых. Тогда уже полным ходом шла перестройка, вернее переделка сфер влияния. Уже никто из молодежи не хотел идти в государственные школы, мечтали разбогатеть, открывали кооперативы, частные практики. А они пришли целенаправленно. Ну, может практики не было, хотели опыта набраться, чтобы потом найти что получше. В общем-то никто их и не спрашивал о причинах, рады были без ума, что молодежь к нам идет, ни смотря ни на что. Тогда каждый учитель на вес золота был. Тоня оказалась отличным специалистом, окончила спортивный техникум, к тому же быстро нашла подход к ребятам. Знаете, наши школьники стали участвовать во всех спортивных мероприятиях. Сплошные золотые медали! А уж какие она праздники устраивала… весь город ходил смотреть. Это были зрелища! Кроме спортивного, она еще имела театральный талант. Костюмы сама шила! Николай Иванович был от нее без ума, в хорошем смысле слова… Не подумайте ничего плохого, он прекрасный семьянин – жена, дети, внуки… Да Тоня ему сама во внучки годилась.

Но благодаря ей, школе гранд дали на несколько миллионов! Тогда это были огромные деньги… Нам хватило бы еще два этажа построить, да ремонт сделать… – Женщина замолчала, переводя дух.

– А что с ее мужем? – Задал я новый вопрос.

– Василий? Он был полной ее противоположностью. Тихий, замкнутый. Но подавал большие надежды. Писал диссертацию.

– Дети как к нему относились?

– Удивительно, но дети его любили! – Начала вспоминать директриса. – На уроках химии, он ведь был химиком, не преподавателем, а именно химиком. Институт химический закончил… К преподаванию не имел никакого отношения. Но в те годы найти учителя химии было невозможно, а тут такое знание предмета! Николай Иванович гордился тем, что в его школе этот предмет преподавался на самом высоком уровне… Потом несколько выпускников химию сделали своей профессией.

– Так что дети? – Напомнил я

– Да, дети… Дети ему в рот заглядывали… На уроках не только теорию изучали, но и опыты ставили… Правда, в законных рамках… Все безопасно… Это потом выяснилось что он какие-то свои формулы высчитывал, детей вовлекал… На них свои открытия и испытывал…

– Что потом?

Зинаида Васильевна прижала ладони к лицу и так просидела некоторое время собираясь с мыслями

– А потом начался весь этот кошмар!

Мы с Максом обратились в слух. Женщина продолжила:

– В понедельник, наш Николай Иванович, поехал за деньгами. Грант перечислили на счет школы, но он решил обналичить всю сумму, так было легче рассчитываться с рабочими и закупать материалы. За наличку можно было сбить цену, чуть не в два раза. Все делалось из-под полы.

Он пересчитывал деньги в своем кабинете, когда загорелась проводка в классе химии на втором этаже. С дикими криками к нему ворвались ученики 7 класса, крича о том, что в классе заперты трое отстающих учеников – Степан Марченко, Нелля Хромова и Дима Усольцев. Бросив все, директор ринулся на помощь детям, на бегу приказав техничке вызвать пожарных. И пожарные, и скорая прибыли довольно быстро, но детей спасти не удалось. Учителя с детьми не было, куда-то отлучился. Пожар удалось потушить быстро, обгорели только два стола, да стул. А детей спасти не удалось, много едкого дыма было – угорели.

– Что нарыли следователи? – Нетерпеливо допытывался я.

– Газеты писали, что это был несчастный случай, что-то дети сделали неправильно, или проводка подвела. Николай Иванович давно за нее боялся… В первую очередь ее менять собирался… Вот так СМИ осветили эти события.

– Вы были в школе в то время?

– Нет. Но некоторые детали не были раскрыты в газете…

– Тогда познакомьте меня с теми фактами, которые не попали в печать.

– Мы долго перешептывались по этому поводу, ходили слухи, что пожар был подстроен специально, чтобы отвлечь директора, ведь он выбежал из кабинета, впопыхах не закрыв дверь.

– Деньги пропали. – Догадался я.

– Да, все три миллиона! – Зинаида Васильевна горько вздохнула. – У Николая Ивановича тогда случился сердечный приступ, его увезли на скорой, дальше должно было начаться разбирательство. Ему грозили судом, обвиняли в хищении денег, в умышленном поджоге, для отвода глаз… В гибели детей… Да во всех смертных грехах… Но мне кажется, что это ни он… Не мог Николай Иванович так поступить… Слишком заботился об учениках… Да он жил школой! Мне кажется, все этот химик-ученый подстроил… хотел отвлечь всех, а сам деньги и забрал. И смылся…

– И что, не искали его?

– Как не искали, искали… Да не нашли! Может, конечно, не он деньги взял, просто побоялся, что за гибель детей отвечать придется… Нельзя школьников одних оставлять в классе, да еще химии, где столько реактивов и препаратов… Технику безопасности нарушил.

– А кто знал про деньги?

– Да все! Понимаете, все! Николай Иванович ни от кого ничего не скрывал! Он утром на планерке и сообщил, что к трем часам едет в кассу…

– И Василий с Тоней это слышали?

– Ну, конечно. Говорю же, все слышали! Родители тоже знали многие… Радовались…

– А что, дети эти, погибшие, действительно были такими отстающими? – Меняя тему, поинтересовался Макс и я одобрительно кивнул.

– Да что самое интересное, обычные дети. Только в последнее перед событиями время, были они какие-то… испуганные, что ли. Не знаю, как вам это объяснить, но все им мерещилось что-то, то таракана увидят…, то паука. Кричать начинали, чуть не до истерики…

– Ну, пауки-тараканы в то время – обычное явление

– То-то и оно, а у них прям истерика начиналась. Даже когда директор СЭС вызывал и все обработали.

– Какой приговор суда был? – Задал я новый вопрос.

– А суда и не было…

– Как так? – Удивился я.

– Так Николай Иванович не приходя в сознание, в больнице и умер.

– А Антонина? Что с ней стало?

– Она тоже пропала. Вместе с мужем.