Игры с разумом

Книги выглядели солидно: кожаный переплёт, позолоченные края страниц.

– Так, что тут у нас? Чарльз Диккенс и Шекспир… Замечательно, ещё Кафки не хватает.

Дмитрий отложил издания в сторону и продолжил обследование. На полке со специализированной литературой он нашёл то, что искал: на одной из книг не было следов пыли и она слегка выпирала. «Современная нейропсихология».

Находка не сильно помогла. Дмитрий сел на стул и разочарованно её пролистал: оставалась ещё надежда, что между страниц что-то спрятано. Так ничего и не найдя, он осторожно положил её в пакет и передал эксперту-криминалисту:

– Поработайте с книгами, может, что-нибудь и найдёте. Например, пальчики уборщицы, – пошутил он.

В кабинет вошла секретарша покойного – девушка лет двадцати двух со светлыми и, похоже, некрашеными волосами, скромно убранными в хвостик. Она рассеянно осмотрела кабинет и остановила взгляд на следователе. Дмитрий представился.

– Влада, – робко ответила она.

– Влада…?

– Можно просто Влада.

– Хорошо. Осмотритесь, пожалуйста, вокруг, только внимательно. Обратите внимание на каждую мелочь, на все предметы. Может быть, что-то бросается в глаза, что-то выглядит или стоит не так, как обычно. Меня интересует любая мелочь, даже предметы, казалось бы, не имеющие никакой ценности. Может быть, что-то пропало или просто лежит не на своём месте.

– Я постараюсь… – она немного рассеянно обвела взглядом кабинет.

– Да, и ещё. Мне нужна информация о пациентах…

– Клиентах, – перебила его Влада. – У нас не было пациентов.

– Хорошо, пусть будет клиентах. И желательно записи разговоров. Я думаю, вы вели запись всех сеансов?

– Да, но это конфиденциальная информация. Я не могу просто так вам её дать.

– Хорошо, – в очередной раз согласился Дмитрий и неспеша прошёл по кабинету. – Завтра достанем разрешение. Влада, расскажите о своём шефе. Что он был за человек?

– Эдуард Викторович – просто замечательный… – она запнулась, – был просто замечательный человек.

Влада посмотрела на пустующее кресло и еле слышно завыла, а вернее, заскулила, как новорождённый щенок, периодически всхлипывая и вытирая нос.

– Костик, принеси воды, – Ярцев подошёл к ней и неловко то ли погладил, то ли похлопал её по плечу. – Успокойтесь, Влада.

Костик вернулся со стаканом воды, и она жадно, на одном дыхании его выпила.

– Эдуард Викторович был замечательный человек, – повторила она. – Душа любой компании, всегда шутил и ко всем был очень внимателен. Всем был готов помочь. Мне под честное слово…

Влада резко замолчала и посмотрела куда-то в сторону.

– Так что он вам сделал?

– Это сейчас не важно, – пробормотала она себе под нос.

– Сейчас, Влада, всё важно. Любая мелочь. Так что сделал Эдуард Викторович?

– Эдуард… Эдуард Викторович занял мне крупную сумму, – нехотя выдавила из себя Влада, – просто под честное слово. Ничего не спрашивая, без вопросов и условий. Просто дал – и всё.

Она вызывающе посмотрела на Ярцева.

– Моему брату нужна была помощь, – ответила она на немой вопрос. – И нет, деньги вернуть я ещё не успела.

– Хорошо, хорошо, не волнуйтесь вы так, – миролюбиво ответил он. – Скажите, а он был женат?

– Нет, уже несколько лет в разводе… А разве это важно?

– А у вас с покойным были чисто рабочие отношения? – не заметив вопроса, продолжал Ярцев.

– Что? – не сразу поняла Влада и вопросительно посмотрела на него, но буквально через секунду лицо её изменилось, и, нахмурив брови, она резко бросила Дмитрию: – Да как вы такое могли подумать? Эдуард Викторович никогда себе ничего такого не позволял! Даже словом. Он был настоящим джентльменом, вы это понимаете?

– Не нервничайте, я просто пытаюсь разобраться в ситуации, – снова примиряюще сказал Ярцев. – Скажите, а брат у вас чем занимается?

– Так уж прямо и спрашивайте, зачем ему деньги. Вас это интересует? – с вызовом посмотрела на него Влада. – На операцию. Что ещё вы хотите узнать о моём брате?

– Больше ничего, – равнодушно ответил Дмитрий. – Скажите, а были ли у Соколова с кем-нибудь конфликты? Враги, ну или хотя бы недруги?

– У него не могло быть врагов. Я же говорю, его окружали только друзья. Его уважали коллеги. Ему были благодарны сотни людей.

– А что вы делали в офисе в двенадцать часов ночи? – неожиданно спросил Дмитрий.

– Кое-что надо было закончить, – неуверенно ответила она.

– Что именно?

– Материал один.

– Какой материал? Название, описание?

– Ну… – замялась она. – Вам это ни о чём не скажет.

– Название материала? Почему такая срочность? Когда должны были закончить? Можно увидеть черновик? – Дмитрий сверлил её взглядом. – Вы с Соколовым договорились встретиться?

– Нет! – Влада резко подняла голову и посмотрела на Дмитрия. – Мы ни о чём с Эдуардом Викторовичем не договаривались.

– С кем вы сюда пришли? – он продолжал сверлить её взглядом. – Послушайте, барышня, у меня мало времени. Имя, фамилия?

– Я одна была, – еле слышно пролепетала она.

– Везде стоят камеры, – Дмитрий сделал жест руками, показывая, что вокруг действительно камеры. – Имя, фамилия?

– Но он женат, – в отчаянии пролепетала Влада.

– И из-за того, что он женат, у него нет ни имени, ни фамилии?

– Андрюша… Андрей Павлов, – сдалась она.

– Ну вот видите. А кто предложил провести время в офисе – вы или Андрюша?

– Я, конечно же. Он даже Эдуарда Викторовича не знал. Он вообще не знал, где я работаю.

– Хорошо, проверим, – сказал Дмитрий и повернулся к Костику. – Посылай оперов к этому Андрюше. Пусть его вытаскивают из постели – и ко мне в кабинет.

Дмитрий подошёл к столу и взял в руки том Шекспира.

– Влада, а Эдуард Викторович сильно литературой увлекался? Как часто вы его заставали за книгой?

– Да нет, я бы так не сказала… По крайней мере, я не видела, и при мне он ничего такого не упоминал.

Дмитрий подошёл к стеллажу, освободил полку, на которой до этого стояла книга Шекспира, и внимательно осмотрел стенку. Он постучал в нескольких местах, затем осторожно надавил около стыка, и, тихонько щёлкнув, перед ним открылась небольшая дверка. Из тайника выпало несколько пакетиков с белым порошком.

Он вопросительно посмотрел на Владу.

– А это что? Наркотики? – Влада вытянув шею пыталась рассмотреть детали, потом повернулась, встретилась взглядом с Дмитрием и, оробев, отпрянула назад. – Я ничего про это не знаю. Честное слово! – изменилась она в лице.

Глава 3

– Shit1! – в сердцах сказал Александр Шатов, системный администратор компании интернет-услуг «Коннект», и оттолкнул от себя грязную и местами липкую клавиатуру, явно знавшую, что такое кофе. Откинувшись на спинке кресла, он потёр воспалённые глаза и погладил жидкую бородку.

– Что-то не идёт? – хмыкнул Семён, сосед по кабинету. – Прошивка не обновляется?

Александр отъехал от стола на скрипучем кресле, поднял длинное и немного несуразное тело и подошёл к шкафу с оборудованием, опутанным, как паутиной, разноцветными сетевыми кабелями, через которые мерцали сотни лампочек серверов и маршрутизаторов. Он уставился на один из них.

– Да какая там прошивка. Всё с этим новым роутером вожусь. Я знаю, что китайцы зашили в него дыру для удалённого доступа. Знаю! – он повернулся к коллеге. – И если я сказал, что найду её – значит, найду. Сколько бы времени это ни заняло. Я не дам нашим менеджерам купить это барахло. Потом, когда нас взломают, кто, думаешь, будет крайний? Я не позволю подвергнуть риску репутацию компании!

– Ну, начал ты хорошо, – Семён усмехнулся, – но в конце уже перебор. Репутация компании, ха!

– Что, переиграл? – смущённо спросил Александр.

– Есть немного. Колись, в чём тут фишка? – Семён встал со стула, обошёл стол и присел на краешек.

– Ничего особенного, забудь.

– Нет уж, рассказывай, – Семён удобнее расположился на столе, показывая всем видом, что теперь просто так от него не отвяжешься. – Ты давно уже весь такой подозрительный. Сидишь, как будто к стулу приколотили, даже играть перестал, а прошивку, вот, так и не обновил.

– Хорошо, только об этом – никому.

Семён с энтузиазмом кивнул и подался вперёд.

– На самом деле, – продолжил Александр, – я уже нашёл две бреши, но думаю, что это ещё не все. Те, что попроще, я покажу начальству, остальные – продам.

– Ты опять за старое взялся? – неодобряюще покачал головой Семён.

– Почему опять? Большинство дыр я продаю тем же компаниям, у которых их нахожу. Им же самим выгодно – уж лучше я найду и они её исправят, чем до этого докопается чёрный хакер. Так что я им услугу оказываю. За символическую плату. У них даже для этого есть специальный бюджет. Дают немного, но на мороженное хватает, – усмехнулся Александр. – Остальные уязвимости идут на чёрный рынок, но я тоже выбираю, какие и куда, чтобы без последствий. Как, например, взлом для этого роутера. Причём шеф думает, что развёл меня «на слабо» и я это делаю бесплатно. На самом деле я делаю свои дела, а он мне за это зарплату платит.

– Как всё сложно. Но раньше у тебя тоже не так всё просто было, – усмехнулся Семён и почесал пробивающуюся на лице растительность.

– Зато сейчас как-то спокойнее. По крайней мере, сплю хорошо, – Александр вернулся в кресло.

Да уж, эти времена бурной молодости! Как только Александр узнал, что такое интернет, он начал взламывать всё, что попадалось под руку. Сначала это было просто развлечение – взломать какой-нибудь известный сайт и пометить его своей меткой. Ну и, конечно, дать знать об этом всему миру. Таким образом победные реляции от Undergr0undN1nja2 (что символизировало его ипостась – 0 и 1, а также намекало всем на его номер в табеле о рангах) стали появляться в сети все чаще и чаще.

Сначала даже было весело – он помогал знакомым, а потом и не очень знакомым отомстить за какую-нибудь несправедливость, для чего надо было всего лишь взломать чью-то учётную запись на одном из сайтов. Потом пошли коммерческие заказы на взлом почты конкурентов или чего посерьёзнее. Наконец дошла очередь до банков. По натуре Александр был скромным человеком и снимал со счетов небольшие суммы, поэтому к личности своей долго не привлекал особого внимания.

Но служба безопасности одного, совсем небольшого банка восприняла очередной его взлом уж как-то очень лично. Александр не терял бдительности, но и не слишком запутывал следы – ровно настолько, чтобы отвязаться от среднестатистического отдела безопасности. Похоже, что у владельца банка были определённые связи, и Александром занялся Центр информационной безопасности ФСБ.

В один не очень прекрасный для него день, а может, наоборот, очень даже счастливый, он уже закончил очередной набег с терминала интернет-кафе с оригинальным названием «Сеть» и хотел было проверить расставленные вчера лазейки, но физиологические потребности взяли верх, и он на несколько минут отошёл от компьютера. Когда он вернулся в зал, то увидел, как в помещение вошли два удалых молодца, одинаковых с лица. Они быстро переговорили с администратором и направились в зал. Александр сразу понял, что это за ним. Его покрыла испарина, и ноги стали ватными.

Пока эти два молодца скручивали ничего не подозревающего парня, сидевшего за компьютером, который Александр освободил буквально десять минут назад, ему удалось незаметно проскользнуть на улицу. С тех пор он больше с банками не связывался.

– Да, китайцы накрутили, но ничего, прорвёмся, – Александр отрешено посмотрел на монитор. – Хотя что-то сегодня не работается…

– А что так? Вчера хорошо погуляли?

– Если бы, – невесело сказал Александр. – Мы с Витьком просто поесть пошли, еле Мишку с собой вытащили – ты должен помнить его, упитанный такой, рыжий и конопатый, ко мне недели две назад приходил. Сели, сделали заказ, начали трепаться о том о сём. А Мишка сидел, как будто его и нет с нами. Чиркал чего-то там на салфетке, а потом как вскочит! Формулу нашёл, говорит, приснился ему сон, видите ли, который дал ему подсказку. И убежал.

– Странный какой-то.

– Ну да, есть немного. Особенно в последнее время после того, как вернулся из командировки на Дальний Восток. Я пока у него живу – у меня съёмная квартира накрылась тазом – так вот, он по ночам ходит-бродит, спать не даёт.

– Ну и черт с ним, сами бы посидели…

– Да вот как-то не сиделось, как чувствовали. Мишка, когда от нас убежал, поехал в лабораторию, а в него грузовик врезался. Такси слетело с моста в Яузу, и он уже начал тонуть, но нашлись два мужика, которые вытащили его из реки и откачали. Теперь лежит в больнице, к нему никого не пускают.

– И что, совсем хреново?

– Говорят, что в коме, никакой реакции на раздражители, и недели три точно пускать не будут. Но Витёк хочет через недельку попробовать прорваться.

– Хреново… Ну иди тогда домой, я тебя прикрою.

– Сейчас не могу. Сегодня ко мне обещала подойти однокурсница, дело у неё какое-то…

В дверь постучали, и в проёме появилось симпатичное девичье лицо.

– Извините, не подскажете, где… А, Саня, вот он ты! Привет!

– Надя, привет! Сколько лет, сколько зим. Заходи, – расплылся в улыбке Александр.

А новая причёска ей к лицу. Да ей что угодно будет к лицу. Одно слово – богиня!

– Круто у вас тут, – Надя обошла комнату и осмотрела оборудование. – У нас в обсерватории поскромнее будет…

Она осмотрелась, ища, куда бы сесть. Александр вскочил из-за стола, больно ударившись о край, в два прыжка добрался до стула и, скинув с него рюкзак, подвинул Наде.

– Ну, рассказывай! Как дела? Какими судьбами?

Надя плавно подплыла к стулу и села.

– Дела хорошо… – она поёрзала, не зная, с чего начать. – Я тут недавно вспомнила… Помнишь, в универе ты искал сигнал внеземного разума? Всем поголовно ставил программу SETI3. Мне лично было легче поставить эту программку на компьютер, чем каждый день выслушивать твои агитационные речи, – улыбнулась Надя.

– Ну ты как вспомнишь! – Александр немного смущённо посмотрел в сторону. – Молодой был, дурной…

– А почему сразу дурной? – удивилась Надя.

– Потому что надо быть идиотом, чтобы тратить столько времени на такое бесполезное занятие. Да, Вселенная, может, и бесконечная, но вероятность того, что где-то ещё одновременно с нами появилась разумная жизнь и что именно сейчас до нас дойдёт их радиосигнал, совсем никакая. То, что на Земле появился человек, событие само по себе настолько уникальное… Так, а что там у тебя за дело ко мне?

– Да так, ничего особенного, – еле слышно сказала Надя дрогнувшим голосом, смотря куда-то в сторону. – Я, наверное, пойду.

Она встала со стула и повернулась в сторону двери.

– Подожди, подожди! – вскочил Александр, подбежал к ней и взял её за руку. – Я не понял… У тебя что, глаза на мокром месте? Что случилось-то?

– Говорю же, ничего не случилось… Наверное, я всё-таки просто идиотка.

Александр загородил собой дверь.

– Ты расскажешь, наконец, в чем дело?

– Сигнал… ношусь с ним как курица с яйцом, – она выдохнула и уже уверенно продолжила. – В прошлом году я устроилась в обсерваторию в Пущино. Меня поставили на радиотелескоп ДКР-1000. Он, конечно, старенький уже, но работает, в принципе, нормально. Решили мы как-то написать анализатор поступающего сигнала, который искал бы отклонения, указывающие на искусственное происхождение сигнала, что-то типа SETI. Сначала в шутку, от нечего делать, а потом это вылилось в серьёзный проект.

– И ты хочешь сказать, вы что-то поймали?

– Как бы да, – снова замялась она, – что-то поймали, но никто не может понять, что именно. Месяца четыре назад, а точнее 16 июня, мы гоняли тестовые шумы на новой версии нашей программы. Оставили работать на ночь. Пришла я на следующее утро, смотрю: все тесты прошли, и на одном висит сообщение «Выделен сигнал искусственной природы». Я отметила результаты в журнале, радостная такая, что тестирование успешно завершили, и начала удалять результаты. А на этом сообщении палец как-то сам замер. Смотрю на колонку «Источник сигнала», а в ней написано: «Прямое подключение».

– Ты хочешь сказать, что программа обрабатывала сигнал напрямую от радиотелескопа? – Александр подался вперёд.

– Вот именно! Меня в жар, потом в холод. Побежала всем рассказывать. Начался такой переполох, ты бы видел! Даже понаехали журналисты всякие…

Надя подняла голову и посмотрела на Александра.

– Кинулись этот сигнал анализировать и расшифровывать, но результатов никаких. Кто-то жаловался, что сигнал короткий, кому в оригинальной форме подавай…

– А после него ничего больше не поймали?

– В том-то и дело, что мы даже не знаем точные координаты, откуда этот сигнал пришёл… – разочарованно сказала Надя. – Той ночью на телескопе проводили техобслуживание: меняли проржавевшие трубы, какие-то компоненты и программы – поэтому основная система регистрации и обработки сигнала была в то время отключена. Не осталось ни оригинального сигнала, ни каких-либо параметров приёма – только уже выделенный и обработанный сигнал в нашей программе. Поэтому нам не удалось определить дисперсию и тип поляризации волн, и мы не знаем не только направление, но и примерное расстояние до источника сигнала.

Надя сделала паузу, обдумывая сказанное.

– А потом интерес к сигналу начал пропадать, – вздохнула она, – и сейчас все уже сошлись на том, что это был просто какой-то сбой из-за ремонта. Одна я всё ещё ношусь с ним, как ненормальная…

– А он у тебя с собой, сигнал этот?

– Конечно, – Надя достала из сумочки флэшку с каким-то странным логотипом, явно взяла её на какой-то конференции.

Александр вставил флэшку в компьютер, проверил на вирусы и только после этого открыл запись.

Он ожидал услышать что угодно, но только не такой необычный сигнал. Из динамиков звучали странные звуки, в которых чувствовалась определённая закономерность, можно даже сказать, гармония, но они не имели ничего общего с каким-либо музыкальным стилем.

Волной накатило неконтролируемое чувство беспокойства, постепенно переходящее в паническое состояние. Александр поставил запись на паузу, перевёл дух и с трудом заставил себя дослушать запись до конца. Паника начала отступать, но слегка поплыло сознание.

– Да, интересно… Только что-то не нравится мне этот сигнал, – Александра слегка передёрнуло. – И ты говоришь, что ничего из него не вытащили?

– Абсолютно. Пытались найти какую-либо цифровую последовательность, потом привязать к чему-то типа алфавита. Безрезультатно. Не удалось найти связи и с математическими, физическими или химическими формулами. Кто-то даже пробовал использовать теорию музыки… Вот я и подумала… Помнишь, ты рассказывал, как пароли разные расшифровывал? Ты сейчас занят?

– Как бы да… – Александр бросил взгляд на стеллаж с оборудованием, – но для тебя, Надя, я, конечно, найду время. Для тебя – что угодно, любой каприз!

Он посмотрел на Надю полным обожания взглядом.

– Вот только пароли это одно, а сигнал этот… – он немного сник. – А зачем вам всё это надо? Что вы будете делать, если вдруг… если вдруг окажется, что сигнал оттуда? – он неопределённо покрутил пальцем над головой.

– Как что? – оживилась Надя. – Пошлём ответ, попробуем с ними связаться.

– А оно нам точно надо? Я имею в виду, человечеству это нужно?

– Это же такой прорыв будет! Обменяемся технологиями…

– А ты уверена, что нам будет что предложить? Да и захотят ли они с нами делиться. Не получилось бы, как с индейцами после встречи Колумба. И это ещё в лучшем случае…

– Ну, мы всё-таки братья по разуму… – снова поникла Надя.

– А как вы сигнал-то пошлёте? Ты же сказала, что не знаете, откуда он пришёл?

– Да, не знаем… – Надя казалась полностью потерянной. – Получается, что всё это зря?

– Ничего не зря! – воодушевлённо сказал Александр. – Давай сюда этот сигнал – расшифрую, – он немного замялся. – По крайней мере, постараюсь. Только сегодня, только для тебя. Давай так. Если получится – то ты звезда! Тебе слава, публикации и с полки пирожок. Если нет, то значит всё-таки был сбой какой-то, и мы просто про него забудем. Договорились?

– Договорились… – повеселела она.

– Ну вот и ладушки. Садись – будем работать.

Глава 4

В окно палаты били замёрзшие капли – ещё не снег, но уже и не осенний дождик. Сквозь веки пробивался слабый свет пасмурного неба.

Вот и утро настало. Сколько раз осталось встречать рассвет? Три дня? Семьдесят два часа? Уже даже меньше.

«Это конец? Так глупо и несправедливо! Лучше бы я так и остался в своём странном мире. Так бы и дожил – привычно плыл по течению, и в какое-то мгновение всё бы просто исчезло: мысли, чувства, я сам. Я бы ничего не почувствовал и даже не узнал, что случилось, не знал бы, что ЭТО должно случиться, не считал бы последние часы, минуты, секунды. Интересно, о чём думают преступники перед смертной казнью? Когда знаешь, сколько тебе точно осталось? Ко мне вернулся слух – как это здорово! И я знаю, когда меня разберут на органы. Я чувствую своё тело – это великолепно! И я… Интересно, а анестезию они мне сделают или наркоз таким овощам не положен?»

Капли продолжали монотонно бить по стеклу и подоконнику.

«Теперь уже точно ничего не будет. Ни дома, ни семьи. Жалко родителей – не получится внуков понянчить».

«Бесполезно! Что толку теперь об этом думать? Мучиться, бояться и ждать. Надо эти мысли просто игнорировать».

Дверь в палату открылась, и послышались слегка шаркающие шаги.

Ага, вот и утренняя уборка. Нянечка, как всегда не спеша, зашла в палату, толкая тележку.

«Здравствуйте, баба Катя», – мысленно поздоровался с ней Михаил.

Баба Катя прошлась по палате, наводя везде порядок и чистоту, как будто следуя стандартному ритуалу. Потом подошла к его кровати, постояла в тишине с минуту, видимо, внимательно его рассматривая, и присела на край. Она положила руку ему на лоб. Кожа на пальцах у бабы Кати была жёсткая, местами шершавая. На кончиках пальцев застыл, как в мраморе, её нелёгкий трудовой путь. В нос пахнуло смесью хлорки, чистого белья и каких-то трав.

Просидев так, казалось, вечность, она наконец произнесла:

– Что же ты, сынок, не движешься? Надо показать им. Аль не слышишь ты совсем?

«Слышу, баба Катя, слышу, вот только сделать ничего не могу, как ни пробовал».

– Знаю – слышишь… – с нежностью сказала она.

«Врач бы это ещё узнал».

– Главный ихний доктор приходил, спрашивал всё… Злыдень какой-то. Ежели не будешь двигаться, ничего супротив него не сделаешь, так порушишь всю свою жизнь, а жить тебе ещё долго писано.

Баба Катя положила его руку себе на ладонь.

– Дай знак, что слышишь. Из тебя же хотят сердце вынуть. Сейчас всё зависит от тебя. Только от тебя.

Михаил изо всех сил попытался пошевелить хотя бы пальцем, но тело оставалось глухо к командам. Неожиданно в мыслях оформилась картинка операционной комнаты, заставленной кучей оборудования, окутанный проводами и трубками операционный стол, вокруг которого, склонившись, стояли люди в стерильных костюмах, масках и шапочках. Михаил не видел своего лица, но знал, что на столе лежит именно он. Он физически ощутил, как хирургический инструмент звякнул холодным металлическим звуком. Михаила накрыла волна жара.

Баба Катя провела рукой ему по лбу.

– Вспотел. Молодец, Миша, молодец, – радостно сказала она. – Сейчас я доктора позову.

Она спешно вышла из палаты.

Минут через десять в коридоре раздались шаги, и дверь в палату открылась.

– …просто результат функционирования организма, сколько можно вам повторять, – сказал Григорий Владимирович, заходя в палату. – Мы же искусственно поддерживаем его жизнедеятельность. Мы уже провели все необходимые тесты при поступлении, и они не показали никакой активности мозга.

– Это ж не просто так, это ж он мне ответил, – не сдавалась баба Катя. – Услышал он меня.

Григорий Владимирович подошёл к Михаилу, приоткрыл ему веко, и в глаз, как из прожектора, ударил свет. Расширенный зрачок жадно впитывал лучи, как путник, прильнувший к роднику после дней блуждания в пустыне. Голова нестерпимо заболела.

– Видите – никакой реакции.

Врач отошёл на шаг от Михаила, и в палате наступила тишина.

– Ну хорошо, проведём тесты ещё раз, – сдался наконец Григорий Владимирович. – Теперь я могу идти? Люди всё-таки ждут.

– Доброе дело делаете, – ласково ответила санитарка.

«Спасибо вам, баба Катя!»

Повторные тесты должны показать активность – мозг работает, выделяет энергию. Они не могут этого не заметить. Не могут.

***

Вот и ещё одно утро настало.

В окно светили первые предрассветные лучи. Как было бы здорово на них посмотреть!

Послышались голоса, и в палату вкатили нечто, по звуку напоминающее каталку.

Сняв рубашку, чем-то обильно намазали оголившуюся грудь. Холодный прибор легко проскользил по коже, потом ещё и ещё раз. Бритва? Да, бреют грудь. Видимо, так надо для тестов. И это правильно – пусть хоть все волосы с тела сбреют, если это улучшит результаты.