Сборник притч и рассказов

Шестая сфера была гаванью творческих людей. Приют Мельпомены. Сфера была заполнена театрами, концертными залами, выставками, различными творческими мастерскими. Почти все поэты, писатели, музыканты, художники, актеры, режиссёры жили на шестой сфере. Некоторые из них иногда посещали четвертую сферу для поиска вдохновения, но жили и творили на шестой. Консулом от этой сферы был «тронутый» Жан. Нет, Жан был вполне приятным мужчиной, но слишком много творчества в его голове не всегда позволяло понять, что он будет делать в следующий момент. Если честно, Дугласа это раздражало, но он понимал, что важно воспринимать людей такими, какие они есть.

Консулом от седьмой сферы был Дуглас. Сам себя он называл простодушным Дугласом. В его сфере были сосредоточены все образовательные центры и университеты. Вся IT-индустрия располагалась в его сфере. Седьмая сфера была самой молодой среди остальных, и с точки зрения строения, и с точки зрения населяющих её людей.

Теперь перейдем к консулам от Основания.

Первым по левую сторону от Мартина сидел Джордж. Он уже был очень старый. И единственный, кто был выбран консулом бОльшее число раз, чем Мартин. Почему так происходило, Дуглас не очень понимал. Джордж никогда не проявлял несогласия с большинством. Сам он никогда не выдвигал никаких инициатив. Просто сидел и кивал головой. Вероятно, он был выгоден, и его не воспринимали как угрозу. «Пусть старик сидит, наверняка, со временем пригодится», – так думали многие.

Следующим после Джорджа сидел трусливый Игнашка. Это был низкорослый толстый человек с пухлым лицом и мешками под глазами. Очень бледный и вечно потеющий. Он боялся всего. Боялся сказать, а точнее, ляпнуть что-то не то. Боялся расстроить хозяев. Дуглас думал, что он не сможет данного человека называть мужественным именем Игнат. Этот консул был самым настоящим трусливым Игнашкой с преданностью беспородной собаки, выполняющей приказы хозяев. Было очевидно, что вторая, третья и четвертая сферы активно старались влиять на выборы на Основании. Против всех голосовать было нельзя, и тогда подбирались выгодные кандидаты в интересах данных сфер. Как говорил жадный Боб Дугласу, пытаясь его приобщить к единой политике сфер в отношении Основания: «Это в интересах всех сфер». Дуглас старался не обращать на это внимания, но принял к сведению.

После Игнашки сидели мутный Барух и подхалим Ян. Они тоже были «проектами» правящей элиты сфер.

Затем шел довольно примечательный персонаж. Скандальная Грета. Она была не то чтобы очень умной, но очень искренней и экспрессивной. При этом она была самым молодым консулом в совете. Пробилась в совет она неожиданно. Видя ее неординарное поведение, система потребления решила использовать эту ее особенность для собственных целей. Но девушка оказалась неглупой, и, получив определенную известность, выдвинула себя в кандидаты на консула. Она моментально нашла поддержку и была выбрана одной из семи консулов от Основания.

За Гретой сидели исполнительный Бруно и хитрый Муса. Эти двое тоже были «проектами» сфер.

Вот и весь совет. Реально, кто имел хоть какой-то потенциал развития, были Грета, Надя и, вероятно, сам Дуглас. Остальные были либо в грёзах, либо без собственного мнения. Вечный Мартин старался быть независимым арбитром. В общем, другая, разрушительная, по мнению Дугласа, сторона явно перевешивала.

Пока Дуглас был погружен в свои мысли, Грета разразилась тирадой, что угнетение сфер дало, в конце концов, плоды и теперь одному Богу под силу остановить восстание. Она собственными глазами видела, что миллиарды людей вышли с протестами и никому и ничему не под силу остановить этот процесс. «Да, – говорила Грета, – почти все будет разрушено. Но это справедливая месть за ваше высокомерие и алчность».

Дуглас решил вмешаться.

– Справедливой мести не бывает, – сказал он. – Месть всегда слепа. Нужны конструктивные шаги по разрешению ситуации.

– Ты просто не видел этой толпы! – почти кричала Грета. – Люди в ярости!

– Грета, успокойтесь, – сказал Мартин – Мы вас поняли. Присаживайтесь.

– Кто-нибудь еще хочет выступить от Основания? – спросил Мартин.

– Ситуация, действительно, приближается к катастрофе, – сказал мутный Барух, поглядывая на ушлую Эльзу.

– У бастующих есть лидер? – спросил Мартин у Баруха.

– Есть, и даже несколько, – ответил он.

– Как же вы допустили такую ситуацию? – грозно и прямолинейно спросил Генрих.

Дуглас начал заводиться. По привычке, Генрих начал выяснять, кто виноват, с требованием наказать виновных, хотя через некоторое время все они и так будут наказаны. Поэтому он решил довольно грубо прервать эту церемониальную полемику.

– Генрих, прекратите заниматься ерундой. Ситуация критичная, и поиск виновных не поможет. Умерьте свои амбиции. Сейчас они только вредят. Нам нужно принять правильные шаги по разрешению сложившейся катастрофической ситуации.

Генрих гневно взглянул на Дугласа.

Дуглас усмехнулся и продолжил: «Вероятно, некоторые никак не могут оценить все последствия происходящих событий. Господа, отсидеться на сферах не удастся. Мы уже это проходили».

– Как только исчезает память, сразу появляется боль, – задумчиво сказал Жан.

Повисла тяжелая пауза.

– Им просто веры не хватает. Веры у них нет, – прервал долгую паузу Боб.

– А может быть, не только им веры не хватает? – негромко спросил Дуглас.

– Хватит препираться, – неожиданно жестко сказал Мартин. – Хоть кто-то может начать высказываться конструктивно? Жду конструктивных предложений.

– Предлагаю принять в сферы всех желающих, – предсказуемо сказала Надя.

– Вы представляете, что будет твориться на сферах?! – негодовал Генрих. – Я просто не смогу обеспечить безопасность жителей сфер в этом случае.

– И где взять столько денег для всех? – ожидаемо поддержала коллегу Эльза.

– Тогда давайте дадим им немного денег? – предложил Муса.

– А что они на них купят? Еще больше пластиковой еды? Пропьют, скорее всего, – ехидно сказала Грета.

Дуглас решил, что пора действовать.

– Хватит играть в богов. Все равны по рождению. Дальше, как сможешь, сам, с учетом блага для общества. А у нас при рождении у некоторых привилегий больше, чем у других.

Эволюция отклонилась от нормы развития в сторону использования одних другими. Людей рождается больше, чем произведенных благ. И даже эти блага распределяются исходя из преимущества проживания, а не по результату вложенного труда, – сказал Дуглас.

– Что вы предлагаете? Принять всех в сферы? – негодовал Генрих.

– Предлагаю признать лидеров восстания и провести с ними переговоры с целью подписания плана по постепенному возвращению на Землю, извиняюсь, на Основание, всех жителей и технологий сфер. Сферы оставить как производственные объекты для выноса особо вредных производств с Основания. Одну сферу оставить в качестве НИИ дальнего космоса.

– Но там же грязные воздух и вода, – презрительно сказала Эльза.

– Вот и займемся их очисткой, – сказал Дуглас.

– Вы допускаете ошибку, – начал говорить Генрих.

Но Дуглас резко прервал его.

– Нет. Это вы допускаете ошибку. Сразу было ошибкой сделать расслоение общества, даже в попытке заботы о нем. Нельзя потакать порокам потребления. Такое потакание автоматически приводит к расслоению общества, даже подкармливая обещаниями «еще чуть-чуть, и все будет хорошо». Ведь хорошо будет только тем, кто сможет перетянуть благо остальных на себя. При этом благо продолжают производить и терпеть другие люди. И вот теперь мы все получили коллапс системы из-за того, что общество пришло к крайности потребления. И мы за это будем наказаны также, как и они.

– Но мы заботимся о них. Все имеют право попасть на сферы, – сказал Боб

– Тогда давайте поменяемся местами, и они будут заботиться о нас. Тогда, вам придется научиться ловко орудовать лопатой и получить несколько рабочих патентов по эффективному копанию траншей в полевых условиях, чтобы хотя бы иметь шанс попасть на сферы. Это в том случае, если система отбора не коррумпируется полностью, и вы, отработав всю жизнь, так и останетесь гнить на Основании, потому что какой-то проныра нашел более легкий путь попасть на сферы, используя благо вашего труда. По проживанию все должны быть равны, – ответил Бобу Дуглас.

– Они понимают, что им нечего терять, а нам есть что. Поэтому на уступки идти нужно нам, причем значительные, – продолжил Дуглас.

– Надо всех принять на сферах, – настаивала Надя.

– Но они будут ходить по нашим улицам, – негодовала Эльза.

– Да, они будут ходить по нашим улицам, сидеть в наших кафе и ресторанах. Посещать театры и выставки. А вы их будете терпеть, также, как они вас. И вы оба будете становиться лучше. Вы оба будете пользоваться тем, что не заслужили по одиночке. И в итоге, не восприняв друг друга, получите оба то, что заслужили по причине презрения друг к другу. Господи, это так просто. Да что же вы такие ограниченные, – кричал Дуглас.

– Эти недоразвитые правы только в своей нищете, – прокричала в ответ Эльза.

– А вы «доразвитые» неправы всегда. Просто потому, что вы тоже недоразвитые. И все ваше благо – это воровство его от других, менее удачных по рождению, а не развитие системы в целом. По рождению даются только возможности тела и разума. А ваше кредо «Судить других по рождению», – негодовал Дуглас.

– Переговоры с бунтовщиками – ошибка, – неожиданно сказал Генрих.

– А что вы предлагаете? – спросил Дуглас. – Ввести военное положение? Вы хотя бы понимаете масштаб забастовки?

– Войска не справятся с подобной ситуацией, – неожиданно высказал первую здравую мысль Генрих и добавил. – Предлагаю применить нейтронные бомбы.

По залу советов пробежала волна сдавленного крика ужаса и изумления.

– Вы совсем обезумели! – прокричала Грета.

– Вы понимаете, что вы предлагаете? – спросил Дуглас. – Бомбы разрабатывались для уничтожения астероидов диаметром до тысячи километров. Одна такая бомба вызовет на Основании необратимые процессы. Тектонические сдвиги. Атмосфера станет непригодна для дыхания.

– Войны закончились на Основании с тех пор, как перестали существовать государства. Все разработки оружия велись только для защиты Основания и сфер от космических объектов. Дуглас прав. Даже нейтронная бомба самой малой мощности вызовет необратимые процесса на Основании, – неожиданно поддержал Дугласа Мартин.

– Я не вижу другого выхода, – стараясь выглядеть мудрым, сказал Генрих, – с последствиями мы как-нибудь разберемся, но идти на уступки бунтовщикам неприемлемо.

– С последствиями убийства двадцати пяти миллиардов человек мы как-нибудь разберемся? – переспросил пораженный Дуглас. Он никак не мог ожидать даже от Генриха такой подлости.

– Ситуация безвыходная. Нам перекроют ресурсы, и мы постепенно вынуждены будем сдаться. Разобравшись с бунтовщиками, мы со временем восстановим порядок и продолжим эффективное развитие, – заводился Генрих.

– Убив тело, мы разрушим мозг, – обреченно сказал Дуглас.

Все замолчали.

Через минуту слово взял Мартин.

– Вероятно, здесь были высказаны две принципиальные позиции решения сложившейся ситуации. Раз взаимопонимание не найдено, предлагаю проголосовать. Кто за нейтронные бомбы – будет против переговоров. Кто за переговоры – будет против нейтронных бомб. Итак, на голосование выносится вопрос: кто за применение нейтронных бомб против Основания?

Мудрый Мартин и здесь попытался показать, насколько серьезна ситуация, и какое судьбоносное решение сейчас будет принято, поставив на голосование именно нейтронные бомбы, а не переговоры.

Пока Мартин говорил, Дуглас мгновенно «просчитал» ситуацию. Расклад привел его в ужас.

Кто проголосует против? Очевидно, это будут со стороны Основания, Грета и, скорее всего, старый Джордж. С Гретой все понятно, а Джордж не будет брать на себя такой грех. Он уже слишком стар. Чем старше человек, тем чаще он думает о смерти. И это, как ни странно, облагораживает мысли. Остальные – явные протеже элиты сфер. Они сами давно уже живут на сферах со своими семьями. Они, наверняка, все проголосуют за.

А что со стороны сфер? Я, Жан и Надя будем «против». Но остальные – «за». Мартин, конечно, будет «против».

Получается восемь «за» и шесть «против». Мартин ничего не сможет поделать как председатель. Паника начала захватывать мысли Дугласа. Он глубоко вздохнул в попытке взять мысли под контроль. «Ничего, мы еще поборемся. Я смогу парализовать работу сети, в крайнем случае. Посмотрим, как тогда смогут запустить свои бомбы», – настраивал себя Дуглас, отыскивая хоть какой-то шанс на спасение.

Внезапно Дуглас услышал слова Мартина: «Голосуем, кто за применение нейтронных бомб на Основании. Прошу поднять руки».

Первым поднял руку Генрих. Сразу за ним поднял руку Бруно. Затем совсем невысоко и как-то скромно приподняла руку Эльза. Барух, Ян и Муса сразу подняли руки. Потом, вероятно, мысленно помолившись, поднял руку Боб.

«Итак, семь консулов „за“. Что с остальными?» – смотря на консулов, думал Дуглас.

Грета сидела, демонстративно сложив руки на груди, и с ненавистью смотрела на Генриха. Казалось, что Надя вообще сейчас потеряет сознание. Она сидела, полностью погрузившись в свои мысли, в безнадежной попытке осознать все чудовищные последствия бомбардировки. Старый Джордж сидел как-то наискосок с полуприкрытыми глазами. Со стороны казалось, что старичок просто присел вздремнуть. Было очевидно, что он не собирался поднимать руку.

И тут все посмотрели на трусливого Игнашку. Его била сильнейшая дрожь. Пот струями стекал по его лицу. Глаза округлились от ужаса. Казалось, что он просто вжался в кресло и застыл так навечно. Дуглас в ужасе представил, как сейчас он поднимет руку. Но время шло, а консул от Основания руку не поднимал.

И внезапно Дуглас понял: Игнат не поднимет руку. Неизвестно, что в нем сработало. Его трусость не позволила ему поднять руку, или неожиданно снизошло героическое прозрение в условиях страшнейшего коллапса личности. Он не поднимет руку. Потому что трус – это не убийца. Да и не трус он теперь, а спаситель человечества. Вообще трусы и лентяи всегда всех спасают. Их главное прижать к стенке, не оставив выбора, кроме выбора резко эволюционировать в героев. Вот она тактика жизни. Носители предательства, алчности и высокомерия всегда используют пороки трусости и лени. Но они не понимают, что жизнь всегда найдет выход. Через коллапс, но найдет. Взяли труса себе в услужение, а он испугался больше трусости своей и стал героем.

Теперь все уставились на председателя. Мудрый Мартин выдержал театральную паузу, по-стариковски вздохнул, показывая, как он устал от всей этой суеты и негромко промолвил: «Переговоры». Затем встал и направился к выходу, давая понять, что совещание окончено.

Как будет минус 30 во Флориде,В Таиланде минус 40, и тогдаСкажу я, как прекрасно жить в России,И не уеду больше никуда.

Притча о времени

Ирония автора – это то, что содержит в себе и созидание, и разрушение одновременно через гротеск различных выдуманных ситуаций. Ирония становится истинной, когда выдуманная ситуация становится реальной. Ирония как бы локализует истину между двумя состояниями пространства, разума и времени, созиданием и разрушением.

Будьте ироничны, но не циничны. Если вы циник, замените свой цинизм на иронию. И со временем все наладится, или хотя бы станет немного лучше.

– МарьИванна, а расскажите что-нибудь интересное, – с надеждой попросил Володя классную руководительницу.

– Вова, сейчас же урок математики, – авторитетно сказала МарьИванна.

– Но это уже второй подряд, – ответил Володя. – Голова уже не соображает. Кто это только придумал два подряд урока математики.

– Математика очень интересный предмет, – сказала отличница Катя и осуждающе посмотрела на Володю.

Вова насупился и исподлобья посмотрел на Катю.

МарьИванна окинула взглядом класс.

Все было как всегда. Девочки сидели справа. Мальчики – слева. Второй урок математики девочкам давался проще, чем мальчикам.

«В конце концов, а почему бы и нет. Могу же я иногда разнообразить учебный процесс», – подумала МарьИванна.

– Вова, какая страна тебе нравится больше всех? – внезапно спросила учительница.

– Россия! – патриотично закричал Володя

Классная руководительница задумчиво посмотрела на него.

– Ну хорошо, а после России какая? – изменила условия вопроса учительница.

– А, тогда Таиланд! – с гордостью сказал Володя.

– А почему именно Таиланд? – уточнила МарьИванна.

– У меня папа туда каждый год ездит. Иногда даже без мамы. Мне кажется, что, когда без мамы, он даже веселее оттуда приезжает, – рассуждал Володя.

– А как ты думаешь, почему? – спросила учительница.

– Потому что там тепло, – внезапно за Вову ответил хулиган Максим с задней парты.

МарьИванна сразу испытала чувство гордости. «Какая я молодец. Действительно заслуженный педагог. Могу даже такого отпетого хулигана, как Максим, втянуть в конструктивную дискуссию», – подумала МарьИванна.

– Только лишь потому, что там тепло? – продолжала уточнять МарьИванна.

Класс молчал. МарьИванна видела, как девочки-отличницы были в замешательстве и не знали, что ответить, потому что такой материал они не проходили. Как ни странно, вся надежда была на «посредственных», в соответствии с оценками в дневниках, мальчиков и, в большей степени, на свободолюбивого и склонного к авантюрам Володю или даже на хулигана Максима.

«Конечно, Володя имеет из всех самое живое воображение. Сейчас он что-нибудь выдумает и постарается преподнести за реальность, – думала МарьИванна. – А как еще можно познать, то, что еще скрыто? Пожалуй, это самое главное, что я должна сохранить и развить в этом ребенке. А математику он как-нибудь сдаст. Хотя бы на тройку», – думала мудрая МарьИванна.

При этом ее мудрость играла с ней злую шутку. «Разве может школьный учитель говорить „сдаст как-нибудь“?! Задача школьного учителя – обязательно научить ребенка математике независимо оттого, к чему тяготеет сам ребенок», – рефлексировал педагог.

«Вероятно, это моя внутренняя проблема, которая имеет истоки в предрассудках общества, заложенных с детства. На этих предрассудках и держится все человечество. А если бы их не было, и каждый знал точно, что такое истина и ложь, развитие бы остановилось, ведь верно?» – отчаянно задавала себе вопросы МарьИванна.

МарьИванна глубоко вздохнула и постаралась успокоиться. «Кругом сплошные противоречия. Но жить-то нам с вами. Это мы чувствуем боль, а не какие-то гипотетические противоречия».

Вдохновившись этой мыслью, учительница определила для себя, что она обязательно должна рассказать историю о времени, и пусть даже это будет на уроке математики.

Пауза затягивалась.

Володя набирался сил, для того чтобы сказать, почему еще Таиланд так хорош. Вообще за ним не наблюдалось, чтобы ему требовалось набраться сил перед тем, как что-то сказать. Он говорил всегда и везде. И за словом в карман не лез. Но в данном случае странная ответственность окутала мысли Володи. Как будто он выбирал для всех единственно правильный путь, по которому они должны прийти в правильное место. И если он ошибется, то, естественно, место назначения окажется неправильным. Пожалуй, первый раз в жизни Володя испытывал чувство ответственности. И это ему не нравилось. Как было здорово пристраиваться к работе других у классной доски и критиковать в случае чего или просто так, чувствуя собственную значимость и нужность.

Это, к примеру, еще одна крайность, которая имеет противоречие в виде самозабвенно работающего человека, которого, в конце концов, съедают за мелкие, иногда не очень, оплошности. А также за отсутствие грандиозных целей, так как «обычные» цели самозабвенно работающим человеком достигаются с обманчивой легкостью. По крайней мере, как это кажется стороннему наблюдателю, привыкшему критиковать.

«Съеденный» человек продолжает жить или, скорее, «существовать», сетуя на других. Но, к сожалению, проблема именно в этом человеке. Доброта в чистом виде – такое же зло. Даже в каком-то смысле хуже, так как завуалирована многовековыми предрассудками. Возможно, человечество доросло до понимания этого обстоятельства, и пора вводить условие трехмерной картины мира, а не только «хорошо-плохо». На ранних этапах развития человечества это не приживалось, хотя множество умных людей говорило об этом. И причиной этого является как раз «несжимаемое» время. На данном этапе у человечества появились инструменты для его «сжатия». Это технологии развитой коммуникации. Но о чем это я? Не будем забегать вперед.

Ну вот, отвлекся от интересного диалога в классе. Предлагаю простить автору это небольшое лирическое отступление. Никто не хочет видеть сложности, через которые проходит художник, рисуя картину. Все хотят видеть только результат.

Вернемся в класс, в котором Володя своим ранним взрослением выбил автора в пространство философских размышлений.

Хотя еще немного о картине и художнике. Если оценивать только картину и не оценивать путь, который прошёл художник, рисуя эту картину, то в человеке разовьется чувство потребления. Если потребитель восхищается трудностями, который преодолевает художник, то художник может ее не дорисовать или нарисовать недостаточно хорошей. Он удовлетворится продажей собственных страданий, а не результатом или итогом их преодоления. С одной стороны, развитие качества художника, с другой – развитие качества системы взаимодействия, которая состоит из потребителей работы художника. Внимание! Не отдельного потребителя, а именно совокупности потребителей. Естественно, через внимание каждого потребителя этой картины. Как только большинство говорит, что это хорошо, значит, это начинает иметь ценность не только для художника, но и для большинства. И здравствуй, еще один предрассудок или истина. Тут уж как получится.

Вот вам еще два противоречия, которые необходимо совместить, чтобы получить великолепный результат для художника и для общества одновременно. И так всегда, куда ни глянь. Если ты хочешь получить значимый результат, необходимо научиться совмещать противоречия. Для этого сначала надо научиться находить противоречия. Но данный рассказ не об этом. Прошу глубочайшего прощения и возвращаемся в наш класс.

Володя набрался смелости и сказал: «Там вкусная и полезная еда. Фрукты, овощи. Много витаминов. Много солнца и теплое море. Еще папа говорит друзьям, что он там не болеет с утра».

Последнее предложение Володя сказал запинаясь. Было видно, что он не совсем понимает смысл последней фразы.

МарьИванна сразу оживилась: «Хорошо. Очень хорошо, Володя. Но почему именно Таиланд? Разве в Сочи или Крыму другие условия для отдыха, по крайней мере, летом. Вот тебе солнце, вот море, вот фрукты. Моя знакомая там тоже с утра не болеет. Почему именно Таиланд?»

Детский разум впал в ступор. Отличницы озабоченно водили глазами, не понимая, что от них требуется. Хулиган Максим думал так сильно, как до этого он еще никогда не думал. Володя немного расстроился оттого, что его предположение оказалось неверным. По крайней мере, в своей реакционной крайности, черпающей силы в его сложном характере, он думал, что неверным. На самом деле, конечно, верным, но частично.

Остальные опустили головы или смотрели по сторонам в ожидании развития событий.

МарьИванна сделала паузу и мечтательно продолжила: «Может быть, потому, что твой папа хочет оказаться в другой культуре? Не думаю, что только для изучения памятников. Хотя может быть. Но скорее, для того чтобы оказаться в другой среде взаимоотношений. В окружении людей, которые никогда не видели зиму, почти все время видят солнце, едят натуральные овощи и фрукты, потому что химические попросту дороже делать. Там делают удивительный и незабываемый массаж. Потому что там, если и не все время, улыбаются, то стремятся к этому. Может быть, потому что там тебя воспринимают тем, кто ты есть. И нравоучительность, свойственная людям из северных стран, там растворяется и сходит на нет, хотя бы на время. Хотя бы на время вы перестаёте нести это бремя».

– Скажи, Володя, – выйдя из состояния мечтательности, продолжила МарьИванна. – Когда твой папа ездит в Таиланд без мамы, как она себя чувствует? Скандалит?

Вова задумался на мгновение и выпалил: «Мне кажется, наоборот. Она даже один раз мне сказала: «Быстрее бы твой отец свалил в свой Таиланд! Хоть мусора меньше будет».

– Вот видишь, сколько плюсов, – сказала, улыбаясь, МарьИванна. – Вот кем твой папа работает? – продолжала улыбаться классная руководительница.

МарьИванна не смогла удержаться от того, чтобы немного не поразвлечься.

– Он маркетолог, – еле выговорил Вова.

– Вырастишь, таким, как папа, станешь? – развлекалась учительница.

Володя задумался и «тормознул». Еще бы, детский мозг за десять минут второго подряд урока математики получил больше новых ощущений, чем за всю предыдущую жизнь.