Blank

– Мей, мне тут птичка напела, что у тебя проблемы.

– О чем ты?

– Когда ушли от тебя, мы вновь поругались с Хлоей. Она-то и проговорилась.

Эми: – Ты испортила праздник!

Хлоя: – Да какой это праздник! Цирк не иначе.

Эми: – Так ты его и устроила!

Хлоя: – А с чего я должна терпеть закидоны Мей.

Эми: – Если что-то не нравилось, могла уйти, а в итоге нас всех выгнали.

Хлоя: – Эми, ты вроде умная девушка, но почему-то всё еще водишься с ними. Я бы тебе посоветовала оставить всё как есть.

Эми: – О чем ты?

Между Эми и Мей воцарилось молчание, которое прервала Мей.

– Так что она сказала?

– Она ничего больше полезного не рассказала. Только в горе и спьяну ляпнула о том, что ее охранников отозвали, – она замолчала, потом продолжила – Я навела справки: у всех представителей отозвали военных-охранников, которые были приставлены верхушкой; даже охрану администрации почти всю сняли; здесь был расквартирован большой контингент военных еще давно; охранников отозвали не вчера, но расквартированных военных все еще никуда не перевели. Вояки всё еще здесь… и вряд ли они предоставлены сами себе. Я хотела бы, чтобы ты приостановила нашу деятельность.

– Эми, о чем ты говоришь?! Мы ведь только недавно достигли хотя бы каких-то успехов. Как ты можешь такое предлагать?

– Мей, твоя упертость сейчас играет против тебя. Уверена ли ты, что готова потерять всё? – Эми кинула взгляд на меня. Лицо мамы тогда впервые поникло. Я побежал к ней, чтоб подбодрить.

– Мама, я с тобой. Не грусти, пожалуйста, – я со всей своей тревогой и любовью обнял ее. В это мгновение, спустя мимолетную паузу, я ощутил капли на своей макушке. Я хотел поднять голову, но мама прижала меня еще сильнее.

– Ни на секунду тебя не отпущу…

Мы были в такой позе, не замечая ход времени. Все в кабинете со временем прекратили свои дела и смотрели на нас, словно ожидая команды. По биению сердца Мей я понимал, что она сейчас не сможет ничего сказать. Все что она прошептала:

– Я не могу… – может это и сподвигло Эми взять инициативу на себя.

Эми: – Мы все боремся за хорошее дело. Но как вы видите, нельзя забывать и ради кого вы это делаете. У многих из вас есть семьи – так пусть они вас не потеряют. Поэтому как заместительница главы, я приостанавливаю нашу деятельность. Это решение обжалованию не подлежит. Период неактивности может быть продлен.

Мила: – ЧТО?! Ты ведь не можешь такое сделать!

Тони: – Да, Мей все еще глава! У тебя нет прав на это!

Эми: – Мей признана недееспособной и необъективной. Так что главенство, пускай и временно, достаётся мне.

Тони: – Как ты можешь…

Эми: – Я должна это сделать. Так что я прошу, покиньте администрацию и ожидайте сеанса связи.

Тони: – Ты ошибаешься, если думаешь, что наши планы заканчиваются за стенами этого здания.

Мы остались втроем в этих холодных стенах. Когда все ушли, мама ослабила хватку и подняла голову.

Мей: – Спасибо… Я бы не смогла это сделать…

Эми: – Я понимаю. Это у тебя читается по глазам. Тебе бы умыться, – с ухмылкой произнесла она.

Мей: – А-ха-ха-ха, ты, как всегда. – они дуэтом посмеялись.

– Мама, а что теперь будет с твоей работой? Что ты теперь будешь делать?

– Посвящу все время тебе.

Мы покинули рабочее место и спустились в холл. Джеймс принял наше уведомление о приостановке деятельности партии, и мы покинули эту политическую гонку.

Снаружи рядом с машиной стоял Нельсон. При виде Эми его щеки покраснели, и он поправил костюм. Все удивились, когда она обняла Нельсона. Он так совсем замер.

Нельсон: – Госпожа Эми… то есть, Мисс Эми, я…я.., – Нельсон так и не смог сказать ничего внятного.

Мей: – Голубки, нам бы вернуться домой. – этим она смутила обоих.

Все дорогу мы с мамой не отпускали руки. Нельсон все чаще стал смотреть на планшет в приборной панели.

Эми: – Нельсон, ты поменял маршрут?

Нельсон: – Да, знаю, но здесь прекрасный вид, – и он был прав, мы проезжали сквозь зеленную аллею. Это участок дороги, которые «зарос» деревьями и травой. Здесь мы чувствовали такой свежий лесной запах. Где-то в глубине была слышна дробь дятла. Так же вся эта природа выпускала успокаивающие флюиды. Вновь компьютерная графика дурманит сознание.

– Это прекрасно, – мы почти хором отреагировали.

Мы доехали до дома Эми, где с ней распрощались. После Нельсон изменился в лице. Некогда добрый взгляд заменился напряжением.

– Госпожа, мне кажется, что за нами ведется слежка.

– Так ты ради этого повез нас через ту аллею?

– Я лишь хотел проверить свою догадку.

– И как давно ты ее подметил? – судорожно спросила Мей.

– Неделя. За нами ездит одна машина в течении 2 дней, потом машина менялась. Сегодня была первая машина.

– Хорошо, ты молодец, – и вновь спокойствие в голосе, но дрожь в руке.

После этого разговора все были настороже. Мей изредка покидала дом. Подозрительные машины перестали проезжать мимо нашего дома. Но все равно ощущался чей-то взгляд из-за угла.

В доме усилилась защита: всяческие датчики установились по периметру двора и дома, несколько камер вели наблюдение целыми сутками, сканируя лица приходящих. В виде охраны в доме появились боевые андроиды. Все с небольшим страхом смотрели на их вооружение.

Нельсон: – Госпожа, что мы планируем делать?

Мей: – Переждем немного времени. Надеюсь, его хватит, чтобы все улеглось, а пока будем готовиться к худшему.

Нельсон: – Полагаете, они просто так вас не оставят?

Мей: – Мы сбежим прочь отсюда…

Нельсон: – Госпожа, вы уверены? Вы столько лет…

Мей: – Сейчас есть другие приоритеты, – она взяла меня за руку. Ее прежде теплые и нежные ладони стали веять холодком и дрожью.

Нельсон: – Хорошо, Госпожа. Что бы вы ни сделали, я буду рядом с вами.

Мей: – Большое спасибо, друг, – она впервые на моей памяти приобняла Нельсона.

Нельсон: – Госпо… для всех нас вы самый дорогой человек. Вы дали нам всем кров, работу и надежду. Когда мы имели «ничего», вы дали нам «всё», – я навсегда запомнил его слова.

«Я все еще не понимаю, зачем вся эта война, если приходится вырезать целые поселения? Мы ведь жили в маленькой деревне, вблизи Равиля. Каждый знал друг друга, и от этого было лишь больнее видеть изуродованные тела близких. Чьи-то тела были изуродованы до неузнаваемости. Кто-то старался сдержать, быстро вытекающую кровь. Кто-то был парализован видом собственных внутренностей»

Наш некогда уютный дом был уничтожен при атаке на Равиль. Мы просто оказались не в том месте, и не в то время… – на этом моменте парень в маске вздрогнул. Никто об это не говорил, но каждый видел его дрожь в руках.

«Больше половины деревни оказалась под огненным дождем, а остальную разрывала паника. Тем, кому посчастливилось выжить, была уготована тяжелая ноша – пытаться выжить, когда остальные заживо сгорали; стараться не слышать их вопли и мольбы, ведь им уже не помочь. Я все еще не могу забыть их голоса…

Мы кочевали от одного поселения к другому. Повезло, если бы нам хоть как-то помогли, но обычно никто не желал связываться с беженцами. Порой нас даже гнали, чтобы не нагнать беду на их дом. Мы их понимали, хотя и они в итоге так же были уничтожены в пламени эгоизма военачальников.

И все бы так продолжалось, пока вы не заметили нас. Мей, ты поняла нас, подарила веру в нечто хорошее и главное впустила в свой дом».

– Мама, ты очень крутая! Давайте устроим вечеринку в твою честь или хотя бы нормально отпразднуем твой день рождения?!

Нельсон: – Это неплохая идея. В тяжелые времена нельзя забывать о хорошем.

Мей: – Ну если только напоследок.

Нельсон: – Позовем только ваших друзей. Для безопасности.

Мей: – Не переживай, Нельсон, я позову Эми, – она сказала, положив руку ему на плечо и смутив его своими словами.

Нельсон: – Было бы прекрасно. Тогда я начну подготовку.

На следующий день все было готово: зал красиво украшен; гости потихоньку подтягивались, также я увидел свою картину, висящую на стене. Коллеги с партии так же пришли – последняя пришла Эми.

Нельсон: – Добро пожа-а-а… – у него отвисла челюсть от ее вида. Сиреневое платье с вырезом на ноге полностью захватывало внимание.

Эми: – Нельсон, я немного выше, – кокетливо произнесла она.

Нельсон: – Прошу прощения, Мисс Эми.

Эми: – Когда же я стану миссис… – она прошла мимо него с милой улыбкой, а Нельсон и не заметил, что больше встречать было некого.

Когда все собрались, мы сели за стол. Рядом с мамой сидел я, Эми подсела к Нельсону, а остальные вместе общались. Виновница праздника встала первой.

Мей: – Я благодарю всех, кто пришел. У нас сейчас тяжелое время, но только все вместе мы сможем его пережить. Пусть этот праздник станет началом «белой полосы» нашей жизни. Выпьем за это! – за тостом последовали стуки бокалов.

Вроде прошло около сорока минут, но ни от кого не чувствовалось прежнего напряжения. Все весело общались. Особенно наши голубки, кажется, они уже не скрывались и держались за руки. Эми так вообще приобняла Нельсона. Мей с добрым взглядом смотрела на всех остальных.

– Мама, тебе нравится?

– Конечно, Милый. Я бы хотела, чтоб так было всегда.

– Ты хочешь больше праздников?

– Ха-ха-ха, нет, дорогой. Я хочу, чтобы все радовались жизни.

– Я думаю, это было бы прекрасно.

– Мы с тобой даже мыслим одинаково, – мама обняла меня.

С середины праздника за окном полил дождь. Огоньки за окном погасли.

– Мама, а почему огоньки за окном погасли?

Мей: – Милый, это датчики…, – ее лицо сменилось на обеспокоенное с признаками ужаса – Нельсон, что с системой? Вызови андроидов в зал скорее.

Нельсон замешкался, но быстро встал из-за стола и достал КПК.

Нельсон: – Вся система безопаснос…

В этот момент издался громкий взрыв над нами. Следующее, что я помню это раздавленный череп Нельсона. Между обломков крыши под попадающий в дом дождь стоял крупный экзоскелет, возвышающийся над обычным человеком на целый метр. В его руках было тяжелое вооружение, а за спиной был ранец с турбинами.

Экзоскелет выпрямился и взвел оружие с отчетливым звуком.

В следующую секунду со всех стороны издались взрывы. Из двери выбежали еще несколько солдатов с щитами, создавая из них заслон с выемками под оружие. Наши защитные роботы стали стрелять.

Мей: – Все на пол!! В соседней комнате крепкие двери, забаррикадируемся там, – все тут же легли, но Эми продолжала стоять.

Тони: – ЭМИ, ТЕБЕ ЖИТЬ НАДОЕЛО?!

Эми: – Нельсон мертв?.. – она стояла почти неподвижно, сильно дрожа. На лице застыл шок, но слезы лились ручьями. Мей силой подтянула ее к себе и потащила за собой. Я все еще не понимал, что происходит. Все что мы слышали: нескончаемая стрельба; скрежет металла; взрывы; удары металла о металл.

Тони: – ЧТО ЗА ПИЗДЕЦ ЗДЕСЬ ТВОРИТСЯ?!

Мила: – ЧТО ЗДЕСЬ ДЕЛАЮТ ВОЕННЫЕ?!!

Мей: – Я НЕ ЗНАЮ, НЕ КРИЧИТЕ НА МЕНЯ! Чарли, с тобой все хорошо, не задело?! – всё медленно двигались за Мей, наконец скрывшись за тяжелыми дверьми.

– А… что?.. Что… случилось… с… Нельсоном?..

Мей: – Я не знаю, малыш, – она обняла меня, закрыв мои глаза, и я стал рыдать.

Мила: – Эми, приди в себя!!! – она сильно трясла ее, била по лицу, но ничего не помогала.

Тони: – Оставь ее! Сейчас важнее сбежать отсюда!

Мила: – У тебя есть идеи получше?! Здесь даже окна нет!

Мей: – Нам ссоры точно сейчас не могут. Хотя бы попробуйте успокоиться.

Тони: – Успокоиться?! За той дверью прошла война, Нельсона убили, а ты предлагаешь успокоиться?! Мей, ты вообще нормальная?!

Мей: – МНЕ СТРАШНО! У меня бешено бьется сердце, руки ужасно дрожат. Чарли рыдает у меня на руках, а я сама еле сдерживаюсь. Зато я понимаю, что ни паника, ни слезы никак не изменят положения…

Тони: – Мей…

Мила: – Эми очнулась! – ее взгляд наконец сфокусировался, а лицо приобрело эмоции.

Эми: – Что происходит? Где мы?

Мила: – На дом напали солдаты, мы прячемся в кабинете. Тебя нигде не задело?

Эми: – Что?.. Солдаты?! Ничего не помню. А где Нельсон? – все притупили взгляд в ответ на ее вопрос.

Мила: – Эми, я сожалею, но Нельсон погиб…

Эми: – Что?! Мила, что ты несешь? Мы ведь только что вместе сидели. Он ушел проверить там что-то, сейчас должен вернуться. Вы что спрятались без него?!!

Мила: – Он погиб мгновенно…

Эми: – Как вы могли его бросить?!! Мей, он ведь был твоим другом!

Мей: – Эми, мне сейчас и так тяжело не усугубляй ситуацию…

Эми: – Как вы можете сидеть здесь, когда он где-то там. Вдруг его зацепили в этой перестрелке?! Я иду за ним!

Мила: – Эми, стой! Туда нельзя!

Эми: – Я спасу его, – она подошла к огромной двери, что отсекала нас от той бойни. К слову, что-то она затихла. Эми подошла к панели на двери, и в то мгновение дверь вылетела на ее. Огромная металлическая дверь придавила Эми к полу. Мы услышали ее вопль и хруст костей. Большая лужа крови появилась возле нее, пока девушка в агонии пыталась освободиться. Из-за двери виднелась лишь голова и вдавленная грудная клетка.

Мила: – ЭМИ!

Мей: – Стой! – мама схватила Милу за руку.

Мила: – Мы должны ей помочь!

Мей: – Ты не сможешь… – дверь вылетела с частями стены, образовывая большую дыру, через которую было видно штурмовой экзоскелет, выбивший дверь, и несколько солдат. На фоне можно было увидеть остатки роботов и следы боя.

Солдаты, молча, зашли в кабинет, проходя возле двери. Вопли Эми мне никогда не забыть. Мы с ужасом смотрели, как один из солдат подошел к Эми с силой наступил на дверь. Она уже шепотом просила помощи, буквально рыдая кровавыми слезами. Она потеряла сознание от кровопотери – пол был залит ее кровью, как и ее лицо с головой, запрокинутой назад.

Почти всех стошнило. Я не могу перестать плакать, даже когда меня рвало.

Мила: – ВЫ ПРОСТО МОНСТРЫ! ЛЮДИ ТАК НЕ ПОСТУПАЮТ! – У Милы напрочь снесло крышу, и кинулась на солдат.

Вдруг издался резкий удар. Хруст костей, скрежет экзоскелета и еле внятные вопли Милы. От удара ее челюсть почти полностью раздробилась и вылетала из полости рта. Мила дико вопила вперемешку со слезами. Вниз вместе с языком кровь лилась ручьем. Она лежала на полу и корчилась от боли. А после в нее разрядили магазин. Все, что мы чувствовали это угнетающую беспомощность.

– Капитан! В остальных комнатах так же найдены шесть фабрикантов. Привести их к вам, или прикончить на месте? – подошел один из солдат.

– Мне плевать на них делайте, что хотите.

– Капитан, разрешите и нам присоединиться?

– Сегодня гуляем, парни.

Несколько солдат ушли в комнаты напротив. И потом… лишь мгновение. Вопли окутали стены нашего дома. Из некоторых комнат прозвучала стрельба, а из других крики, что оглушали уши.

Вдруг из одной выбежала горничная, держась за остатки руки. Вся в крови и ужасе она старалась убежать. Возле выпирающей кости виднелось мясо, и водопады крови, что оставляли за собою след. Мей своими дрожащими руками закрыла мне глаза. Сквозь щели в пальцах, мне все еще виднелся этот ужас. Ее путь оказался слишком коротким. Рука в экзоскелете пронзила ее спину, схватившись за позвоночник. Вдруг издался хруст, сопровождающийся адским криком. Горничная тут же упала.

– Тебе больше некуда бежать, – и в то мгновение он размозжил её голову.

Все солдаты вернусь в строй, каждый из них был полностью или частично залит кровью.

– Теперь этого! – указывал он на Тони.

– Что?! НЕТ!!! – Тони схватил обломок стены и стал им махаться из стороны в сторону. Мы с Мей отползли в угол, чтобы Тони случайно нас не задел.

Один из солдат вышел из строя, и обнажил два лезвия, что скрывались в локтях. От страха Тони стал еще чаще махать своим «оружием». Но, к сожалению, оно полностью раскрошилось о броню солдата. Дальше прозвучали взмахи клинков. Солдат отрезал его кисти рук. В то мгновение Тони завопил всей душой. Никогда нельзя привыкнуть к таким крикам. Нас с Мей запачкало его кровью.

– Да заткни ты его уже! – прокричал капитан.

Солдат вскрыл Тони брюхо, оттуда вывались его порезанные кишки. Кровь вылилась литрами. Мей тут же прижала меня к себе. Я лишь слушал, что происходит. Как вопли Тони сменились его хрипами, а затем тишиной. К этому мгновению плакать уже было нечем. Мы просто задыхались от страха. Капитан подошел к Мей, и схватил ее.

Мей: – ЧАРЛИ! ОТПУСТИТЕ МЕНЯ, ИЗВЕРГИ!!!

Капитан: – Ты нужна нам живой.

Солдат: – Капитан, здесь ребенок! Но его нет в списке, что с ним делать?

Капитан: – Госпожа Мей, это ваш ребенок?

Мей: – НЕ ТРОГАЙТЕ ЕГО!

Капитан: – Его судьба зависит от вашего ответа, – тогда мама посмотрела на меня. Ее лицо, что прежде охватывал ужас, засияло как прежде. Мои любимые глаза с безграничной нежностью смотрели только на меня. С такой теплой улыбкой, что они меня успокоили. Я вновь увидел свою звезду.

Мей: – Все будет хорошо, – в уголках ее глаз, вновь появились слезы. Она старалась сдерживать свою улыбку.

Капитан: – Последний раз спрашиваю это ваш ребенок или одного из фабрикантов!

Мей: – Нет, это мой племянник… Сестра привезла его на выходные… – пускай она старалась, но ее голос сильно дрожал.

Капитан: – Капрал, проверь информацию, – с помощью КПК солдат нашел все необходимое.

Солдат: – У нее правда есть сестра. Она жительница столицы, и занимает там высокий пост. Она не может быть связана с этой предательницей.

Капитан: – Тогда нам пора. – все солдаты стали покидать дом, а Мей заковали в наручники.

– Стойте! Отпустите маму!

Капитан: – Что он сказал?!

Мей: – Не слушайте его! Из-за работы сестра мало уделяет ему времени, так что он быстро ко мне привык. Буквально вторая мама. – дрожь в голосе все нарастала.

– МАААМ! – меня отпунили, и я потерял сознание.

Я проснулся в луже крови, но не в своей. Голова ныла от боли, но благо она была цела. Когда картинка в глазах сошлась я пришел в себя. Ужас меня сразу же взбодрил: вся комната залита кровью; Тони задушен свои кишками; Мила словно решето; Эми раздавлена под дверью; Маму забрали;

– Это все не по-настоящему! Это просто сон! Такое не может случиться…

Дрожащими ногами я попытался встать, но безуспешно. Лишь с третьего раза мне удалось. Я старался не смотреть на то, что осталось от моих близких. Шаг за шагом я вернулся в холл: остатки Нельсона размывал дождь; из-за приоткрытых дверей комнат, виднелись окровавленные трупы; роботы, что должны были нас защищать напоминали металлолом; весь пол был залит кровью; все стекла и двери выбиты, а я стараюсь вновь не упасть.

С трудом я вышел на улицу. Соседние дома «пустовали» – все окна теперь были чем-то закрыты, и внутри не было ни света, ни звука. Я просил помощи перед каждой дверью – тишина.

– Моего дома больше нет… – повторял я, плетясь в сторону ворот. Это просто не укладывалось в голове. Мой мир рухнул в Тар Тартары. Я шел вдоль дороги, словно пытаясь догнать Мей. Словно на автопилоте я дошел ближайшего района. Я, правда, смутно помню, как дошел. Район был отведен для фабрикантов, так что мне здесь ничего не грозило. Правда, где-то в центре я вдруг упал. Все-таки дали о себе знать пройденные километры.

Я проснулся в какой-то палатке возле пылающего костра. Добрые люди помогли мне и накормили. Когда я более-менее отдохнул, реальность вновь нанесла удар. По всем экранам началась трансляция. На всю площадь вещал Мэр. Уже старый мужчина, что скрывает свои недостатки механическими имплантатами. На фоне этого района его белый костюм сиял, словно новая звезда.

«Дорогие сограждане, я пришел к вам с трагическими новостями. Все мы живем в прекрасном мире, пожимаем плоды нашего общества. Но, к сожалению, есть люди, что желают обратного – хотят уничтожить то, что мы с вами простроили. Они внедрились в разные сфера нашего социума, пытаясь разделить нас, заставить биться друг с другом!

Сегодня мы арестовали Мей Кроуфорд – так же известную как главу одной из политических палат. Если быть точнее, то бывшей палаты. Она добрая и целеустремлённая девушка, как может показаться на первый взгляд, но под этой улыбкой скрывается злоба и ненависть. И мы смогли сорвать с нее эту маску.

Под видом помощи и поддержки фабрикантов, она набирала себе единомышленников – людей, кому не нравится наш прекрасный строй. Мы тщательно наблюдали за ней перед тем, как предъявлять такие серьезные обвинения. Мало кто знает, но она предоставила убежище политическим преступникам и, более того, дезертирам военных формирований. Мей выбрала идеальных друзей, для начала своей битвы.

Но наши службы пресекли её идею на корню. Через время, как закончится следование по ее делу, она приставлена суду, где ей будут вынесен справедливый приговор».

После речи Мэр затерялся в глубине своего дворца.

– Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? – я бился головой о стену. Пока в один момент меня не остановили.

– Парнишь, ты что творишь?

– Я… я… Это моя мать, – после этих слов я потерял сознание.

– Она нежилец – ее замучают в недрах служб безопасности.

Следующие несколько недель я почти ничего не ел и не выходил из палатки. От все этого дерьма и недосыпа у меня нарушился метаболизм. Даже ночью мне не становилось легче, ведь я не мог уснуть. Я все боялся, что вот-вот ворвутся солдаты, и я вновь увижу ужас. Нет… я не смогу такое пережить. Я еще и тот не пережил…

Теперь каждый день напоминал другой. Я и сам не заметил, как вырос. Сейчас все, что у меня есть это работа в цеху. Тяжелый труд помогает чуть на мгновение позабыть это…

Мужчина, что прежде выглядит не заинтересованным, и никакого не смотрел, вдруг поднял руку. Правда на его руке не было кисти, а он все так же смотрел куда-то вниз.

История третья: Бездна

Выждав немного времени, пока он не успокоится, я начал и свой рассказ.

Мне было лет 14 тогда, я жил в окрестностях областного центра со своим младшим братом и матерью. Тогда еще бушевала война, но было очевидно, что и моя страна вскоре окажется разгромлена Конфедерацией. Отец был ученым, что работал в исследовательском комплексе, который нам никогда не показывал, но в один день он ушел туда, так и не вернувшись. Мать постоянно пропадала в выяснении судьбы отца и работе, пока в один день не вернулась и она.

Всё, что нам осталось, это стать карманниками и выживать как придется. В городе осталось мало людей: многие ушли на фронт, а остальные сбежали от приближающейся войны. Военные отступали, проходя через наш город, но ничего не сделали, кроме подрыва нескольких зданий в правительственном секторе.

В один из дней не посчастливилось попасться маргиналам, и нам пришлось бежать, ведь неизвестно что с нами сделают «такие» люди. Добежали до правительственного сектора и нырнули в уже неработающее метро. Мне пришлось буквально тащить брата глубже, во тьму туннелей.

– Я туда не пойду! Ты сам мне рассказывал те истории, – я тянул его дальше, закрыв ему рот.

Мы спрятались в каком-то обвале. Брат всё никак не унимался – мне приходилось зажимать ему рот и держать кое-как неподвижно. Мы просидели там около получаса, после чего начали шепотом разговаривать.

– Ты же рассказывал те истории. Те парни, которые спускались в туннели, так и не вернулись. Почему ты нас сюда затащил?

– Я просто пугал тебя, чтобы ты не лез сюда, – я врал, однозначно врал, – И… У нас не было выбора. Кто знает, чтобы эти мужики бы сделали с нами.

– Как и другие – пожурят и отпустят.

– Нет. Эти – нет…

Мы просидели, молча, еще немного. Я уже решил, что стоит вылезать, как мы услышали оповещение о бомбардировке. Мы в спешке начали пытаться выбраться, но не успели – первые снаряды уже достигли города как раз над нами. Земля под ногами зашаталась, мы упали на пол. Вдруг обвал, в котором мы прятались, начал проваливаться глубже, разрушая пол под нами. Брат упал в образовавшуюся пропасть.

Я сбежал… Отбежал на безопасное расстояние, находясь в шоковом состоянии. Я сидел так какое-то время и потом, придя в себя и убедившись в остановке бомбардировки, подошел к разлому. Вниз спускался удобный склон из обломков, который уходил во тьму, даже когда я попытался осветить его. Я начал спускаться вниз и звать шепотом брата.

Спускаясь глубже, мне казалось, что мой КПК с каждым шагом испускал всё меньше света, предоставляя окружающей тьме пространство возле меня. Спуск по этим обломкам неправильной формы давался тяжело из-за страха рухнуть вниз. Это заняло время, но я оказался на твердой и более-менее ровной поверхности.

Я осмотрелся, освещая всё, куда я смотрел. Его нет. Я позвал его вновь… В ответ я слышал только своё дыхание и учащенное сердцебиение. Я вновь осмотрелся, увеличив яркость своего осветителя – место, где я находился, напоминало длинный туннель, похожий на метро, но на более старое. Тут были ржавые железные рельсы, каменные плиты и свисающие провода. На этот раз я крикнул громко и услышал оглушающее эхо своего же голоса, позже меня обдало каким-то сильным ветром, идущим со стороны туннеля, уходящего во тьму.