Аттракцион неприкаянных душ

– Капитан, можем идти, запись готова.

Полицейские направились в гостиную, капитан уселся на диванчик перед журнальным столиком и стал ждать, пока ему включат запись.

– Капитан, суицидник известный блогер и свою кончину транслировал на двух каналах. В открытом хостинге его заблокировали, когда уже было пятнадцать тысяч зрителей онлайн, а на закрытом канале запись шла, пока мы не приехали, и там его посмотрело около тридцати тысяч.

– Вот мразь, воскресить и убить самому медленно, тварь, – с ненавистью говорил капитан.

– Он там рассуждал про ад и рай, про деньги и прочее, но сама причина и суть в самом конце, мы включим оттуда, – пояснил специалист и запустил запись.

Парень лет двадцати пяти лежал в ванной, бледноватый вид, и по красноватому оттенку воды было понятно, что уже все сделано, начал говорить, но капитан нажал на паузу сразу.

– Так, тут уже вены вскрыты! – заключил он.

– Капитан, там есть момент, как он их вскрывает, но потом начинает говорить, я к интересному сразу перемотал, – пояснил другой специалист.

Капитан кивнул и нажал на проигрывание.

– Как вы знаете, три месяца назад я потерял свою сестру, мне очень тяжело далась эта потеря, учитывая, что мы вместе были в машине, но я вышел без единой царапины, а она свернула шею при ударе. Я долго переживал и не мог смириться с утратой, пока не наткнулся на записи и статьи про деревню в Крыму, Ильтинку, где люди видят духов своих близких. Как вы знаете, я скептик, но на десятый день мой скептицизм пропал. Я часами общался со своей сестрой, пытался это записать, но камеры этого не видят. И то, что я псих, было бы очевидно, поэтому выкладывать я наши беседы не стал. Уже там решил отправиться к ней, и она сказала, что ждет меня и мы будем снова вместе, смерть – это начало, и она ждет меня в начале. Друзья, я прощаюсь с вами, чтобы начать новый путь с любимым человеком и открыть новые грани, а этот номер – последнее место, где мы были счастливы всей семьей, поэтому я хочу начать свой путь тут, прощайте. – После этих слов, которые и так давались ему с трудом, он опрокинул голову на край ванны и закрыл глаза.

– Вот идиот, – задумчиво сказал Капитан, а после повернулся к специалисту и добавил: – Найдите все записи и отправьте в главу Крыма, может, заинтересуются этой деревней любителей грибов.

***

Иван сидел в кафе в ожидании встречи с бывшей женой, которая опаздывала на десять минут, и его это немного раздражало.

– Привет, Ваня! – поздоровалась девушка с улыбкой, подсаживаясь к нему за столик.

– Привет, Женя, что произошло? Зачем встреча?

Девушка достала из сумочки листы с шариковой ручкой и, развернув их, передала Ивану.

– Ваня, мы с Сашей и Костей хотим полететь в Бостон, а для этого надо разрешение второго родителя.

Иван внимательно посмотрел на нее и, приняв бумаги, принялся их изучать.

– Постоянного проживания!? – возмутился он.

– Да, мы переезжаем туда по Сашиной работе, но периодически будем приезжать… – затараторила она.

– Я не дам согласия! – твердо заявил он.

– Ваня, это плохое развитие событий. Мы с Сашей обговаривали его, но в этом случае ты должен понимать, что тебя ждут судебные процессы, после чего Саша установит отцовство и Костя получит его фамилию. И тогда ты его вообще не увидишь, – начала она говорить со злобой.

– Так зачем пришла за согласием, чеши в суд сразу. – Он откинул бумажку в ее сторону.

– Ваня, я тебя прошу, давай без твоего баранства, – стала успокаивать она.

– Без баранства не получится. Ты хочешь увезти сына и пришла мне это в кафе, просто так, между прочим сказать.

– А толку-то, что меняется? Ты сына раз в год видишь, а то и реже, тебе он вообще интересен?! – начала возмущаться она, едва не переходя на крик.

– Ему шесть лет всего.

– И что с того, что ты думаешь, что время становиться отцом придет, когда его по кабакам и по блядям можно водить будет!?

– Женя, я алименты плачу, с праздниками поздравляю, мы с тобой разведены, ты с Саней живешь, что тебе еще от меня надо?

– А вот по поводу этого, – занервничала она и полезла опять в сумочку. – Саша запретил мне снимать эти деньги и потребовал вернуть тебе карту. – Она достала банковскую карточку и протянула ему.

– Это еще что за бред? – не понял Иван.

– А то, Ваня. Нормальные мужики при разводе платят алименты, а ты мне свою зарплатную карту отдал, мне и премии, и тринадцатые зарплаты приходят, и телефон мой подключил к карте.

– Женя, так и что плохо тебе? – Иван поразился. – Ну трать треть от поступлений, а остальное откладывай.

– Ваня, мы вот с Сашей оба задаемся вопросом, с чего ты живёшь, если твоя зарплатная карта у меня уже три года?

– Ни тебя, ни твоего Сашу это не касается! – твердо сказал он уже с нотками злости в голосе.

– Я уже около года не трогаю эти деньги. Карту забери, нам не нужны.

– Женя, я тебе сказал: чеши в суд, я не дам согласия, карта не нужна, Бог с тобой, – сказал он спокойно, улыбаясь.

– Ты достал, значит так!

Перешла она на крик и, ударив ладонями по столику, поднялась со стула. Другие посетители обращали на них внимание, но теперь уже просто не сводили глаз, даже те, кто стоял у барной стойки.

– Я тебе Костю привезу сегодня в семь вечера с вещами и банковской картой, куда слать алименты буду, а в пятницу улечу в Бостон. Удачи, как насытишься отцовством, звони, приеду за ним и подписанным бланком, удачи, папаша! – Она собиралась развернуться и уйти.

Иван подскочил и ухватил ее за локоть, стараясь не сильно давить.

– Стой! Женя, подожди, – уже он ее успокаивал. – Что ты из крайности в крайность, ладно, хорошо, давай поговорим.

Иван знал свою бывшую супругу и понимал, что уехать без сына она не сможет. Но вот привезти и оставить его вполне, и он понимал, что сын, которого он действительно любил по-своему, ему некстати придется.

– С тобой, Ваня, только ультиматумами можно, – сказала она более спокойно и присела обратно.

Они проговорили около получаса. В результате мотивации по разнице в уровне жизни, обучении и обстановки в стране Иван все же подписал согласие, взяв обещание, что она будет привозить сына.

***

Иван направлялся домой, после встречи с бывшей женой, у него не было рабочего настроения, но тем не менее он все равно заехал на работу. Но один взгляд на кипу бумаг отбил желание чем-либо заниматься. Он поехал домой, сказав, что пойдет проверять показания какого-то дедушки по какому-то делу, но все поняли, что он просто сваливает и в случае чего ушёл по делу для начальства.

Остаток дня он думал над тем, что поддался на провокации бывшей жены и сделал то, что она хочет, но его размышления прервал телефонный звонок.

–Да, Кирюха, привет. Нет, не занят. А что такое? Что за шифры? Ладно, давай сейчас подъеду. Табельного у меня с собой нет, а зачем? Блин, Кирилл, он нужен? У меня мой боевой с собой. Хорошо, еду, пятнадцать минут.

Положив телефон, он доехал до ближайшего поворота и развернулся в сторону старого города, куда попросил приехать Кирилл.

После поездки в Ильтинку они с Кириллом начали плотно общаться и со временем сдружились. Кирилл поднаторел в работе и уже пытался быть не только приложением к клавиатуре, но и вести расследования.

В случаях, когда Кириллу необходимо было вмешательство грубой силы или сопровождение, он всегда обращался к Ивану, который, в свою очередь, всегда шел на выручку, как и в этот раз.

Иван доехал до указанного места и припарковался, вытащил из бардачка заряженный ТТ, засунул его за ремень в джинсах. После чего вышел из машины, накинул куртку, чтобы прикрыть оружие. Ему свистнул Кирилл, стоящий неподалеку.

– Что там?

– Короче, в двух словах, – начал тот вводить в курс дела, – помнишь тот разбой, что я расследовал? Когда я закрыл того, что битой парнишку лупил, я с одним торчком общался, было интересно, что это на районе два бойца делают. Он мне пояснил, что они регулярно с местным наркоманом перетирают, узнал я этого нарика, еще узнал, что он посредник по химии, начал следить за ним. Ваня сегодня днем обнаружил, что в квартале отсюда в одном из корпусов студентики варят химию, сейчас они там с какими-то шалавами гасятся, а мы с тобой их возьмем, – закончил довольный он.

– Кирюх, ты дебил, что ли? – на полном серьезе, понизив голос, спросил Иван.

– Не понял?

– Чего ты не понял? С хера ли мы с тобой брать их будем? Ты чего наркоконтроль не вызвал?

– Блин, Ваня, я их нашёл. Им сейчас передай, либо про них статья выйдет о том, какие они молодцы, или договорятся и вообще отпустят, а я в стороне останусь.

– Кирюх, ты чего геройствовать захотел?

– Вань, чего ломаешься? Сейчас нагрянем, там их трое, максимум четверо, и две девки, скажем, что внезапно получилось, и, прикинь, нам по премии прилетит.

– Кирюх, по шапке прилетит, а не по премии.

– Вано, блин, повезло нам, а ты начинаешь ломаться! Я понимаю, ты калач, сидишь в операх и никуда не хочешь.

Кирилл говорил про то, что Ивана неоднократно хотели повысить и перевести, но он всегда шёл на отказ, сидя в операх.

– Но я не такой, мне звезд охота.

Иван молча на него смотрел и видел столько надежды в его глазах, что ему стало просто жаль Кирилла.

– Кирюх, а у них есть стволы?

– Нет, точнее, не видел, было двое их, к ним сейчас две шаболды пришли, они и не поймут, в чем дело, главное – быстро все провернуть.

– Ладно, двигаем, веди.

Кирилл пришёл в восторг от согласия Ивана, которому идея была не по душе, но он согласился помочь. Они шли быстрым шагом по проулку, пока не уперлись в забор одного из заброшенных зданий, прошли мимо входа, и Кирилл пояснил, что с той стороны в здании есть вход, а со стороны забора его легко перескочить, что они и сделали, после чего подобрались ближе ко входу. В трех окнах горел свет. Они присели на корточки и прошлись до окон, где был свет. В первой комнате кто-то занимался сексом на кровати, но кто – видно не было, а во второй комнате сидело двое мужчин, они пили алкоголь. В следующей – парни и девушка, и в последней окна были закрашены краской и в добавок висели внутренние жалюзи, но Иван через малую щелку с трудом смог разглядеть, что там и размещалась эта импровизированная лаборатория, но в ней никого не было.

– Давай, двигай ко входу, – тихо сказал Иван.

Они подошли к двери.

– Кирюх, тихо не получится, я беру первые две комнаты с тремя, тебе дальняя там, где двое, справишься?

– Да, только дай мне фору, не поднимай шум, пока я комнату не пройду.

– Ладно, я сначала теми, что ждут девку, разберусь, и после с тем, что занят, а после к тебе.

– Ладно, пошли.

Они достали оружие и вошли внутрь. Перед ними был прямой коридор с дверями, по левую сторону были входы в помещения, которые они осматривали. Иван показал, чтобы Кирилл быстро проскочил первую комнату и двигался к следующей, чтобы захват происходил одновременно.

Кирилл захотел быстро пересечь проём, но, по всей вероятности, в этот момент парочка меняла позу, и его заметила девушка, и ее наигранный стон и ахи сменились воплем.

– Пошёл, Кирюха! – громко крикнул Иван, увидев что Кирилл бегом побежал к следующей комнате, с криком: – Всем лежать, работает спецназ! – ворвался в первую комнату.

Вскочив в комнату, он увидел, что парень откидывает девушку и пытается встать с кровати и дотянуться до стола, где лежал то ли травмат, то ли боевой пистолет, а из второй комнаты начали появляться двое выпивох, но они были безоружные.

Иван в два шага добрался до первого, который тянулся за оружием на столике, и наотмашь с силой ударил ему в голову ниже виска рукой с пистолетом.

Парень от такого удара полетел головой вниз и ударился головой об стол, после чего его обмякшее и уже бессознательное тело упало вместе со столиком на пол.

Девушка опять заверещала, но Иван этого не видел. Как только он нанес удар – он понимал последствия, что парень окажется без сознания, – сразу обернулся к угрожающим бойцам со спины. Первый, уже замахнувшись, хотел ударить его в затылок, но, разворачиваясь, и так находился в полусидящем состоянии, поэтому без труда присел ниже, и рука пролетела над его головой, уходя за спину. В этот момент Иван, как будто делая прыжок, свою массу вложил в правую ногу, ударив второго бойца в живот ногой. Тот от такой силы удара отскочил назад и, упав на копчик, со стоном прокатился с полметра.

Первый боец, промахнувшись, но поравнявшись с Иваном, не упустил возможность и что было сил вложил в удар локтем Ивану в затылок. Удар пришёлся неслабый, и Ивана понесло вперед второго бойца, но он затормозил, ударившись об дверной косяк.

Второй боец пытался встать с четверенек и, держась рукой за живот, стонал от боли. Увидев это, Иван понял угрозу только за спиной со стороны первого бойца, и к тому же он слышал быстрые шаги в свою сторону и хруст под ногами идущего. Понимая, что сейчас прилетит очередной удар в голову, он резко присел и не ошибся. Первый боец вложил всю силу и свой вес в данный удар, но он не ожидал, что Иван присядет, и удар пришёлся в бетонную стену.

Раздался крик боли, Иван же всей массой спиной кинулся на первого бойца, повалил его на пол, но тот вопил от боли, пытаясь взяться за руку, а не сопротивлялся. Иван воспользовался этим и быстро нанес ему два точных и мощных удара в голову, оставив его без сознания.

Резко поднявшись, он обнаружил, что второй боец еще пытается подняться с пола и стонет от боли. Ивана жутко злила боль в затылке от пропущенного удара. Он перехватил пистолет, взяв его за дуло, и направился к бойцу. Тот вытянул руку, прося остановиться. Иван ухватил его руку и подтянул на себя, создавая более удобное положение для удара, с размаху ударил его в затылок оружием. После того как парень рухнул на пол, Иван два раза ударил его ногой то ли от злобы, то ли чтобы убедится, что он нейтрализован.

Через стену Иван слышал, что у Кирилла продолжается потасовка, и его это быстро привело в чувство. Он развернулся, увидев, что девушка забилась в угол кровати, прикрывшись одеялом, и рыдала навзрыд в страхе.

– Пшла вон отсюда! – в злобе прошипел он.

Девушка подскочила и, схватив свои вещи с пола, убежала, укутанная в одеяло.

Из комнаты, где был Кирилл, доносились крики брани. Иван подошёл к проёму.

– Герой гребанный, плохи дела, – стиснув зубы, сказал он.

Он увидел, что один из парней с кровоточащим носом держит Кирилла захватом за шею, последний оттопыривается телом вперед, поскольку парень тычет ему что-то в спину. «Нож приставил», – быстро смекнул Иван.

Второго видно не было, чтобы его увидеть, надо было пройти внутрь.

Тот, что держал Кирилла, был голым, покрыт тюремными татуировки. Иван отметил, что рисковать с ним нельзя.

«Будь что будет», – подумал он и вошёл в проем, сразу держа на мушке первого бойца.

Иван обнаружил второго, который уже успел надеть трусы и держал голую девушку, приставив к ее горлу разбитую бутылку.

Оба бандита были, на удивление, спокойны.

– Легавый, опусти ствол! – скомандовал тот, что держал девушку.

– Или посажу на перо твоего напарника, и девка в расход пойдет! – добавил другой.

– Сейчас шнурки поглажу на кедах и отдам вам ствол! – с презрительной усмешкой сказал Иван, пытаясь сообразить, что делать.

– Мент, ты не понял, я на зону не вернусь, лучше тут сдохну и любовничка твоего заберу с собой, – с ненавистью сказал боец, подтянул к себе ближе Кирилла и, буквально брызжа слюной от злобы, сказал ему: – Трахаль твой не ценит тебя, видать, ты шваль!

– Стреляй, плевать на нас, – сквозь зубы говорил Кирилл, топыря живот вперёд, поскольку боец давил ему ножом. – Они отморозки, опустишь – все сдохнем.

– Ути, да ты герой!

Иван понимал, что Кирилл прав. Перед ним два бывших заключенных, но и стрелять не понимал как. У того, что держал Кирилла, голова была наполовину закрыта, открыта лишь часть корпуса, и даже в случае попадания Кириллу несдобровать.

Второй боец был открытой мишенью, но он так крепко прижал «розочку» к горлу девушки, что она уже резала ей кожу, появилась струйка крови. И сколь бы не было успешно его попадание, девушке тоже несдобровать.

– Слушайте, ублюдки, отпускайте их, – он указал на девушку с Кириллом, – и валите. Нам тех троих в комнате хватит, вы свободны.

– Чтобы ты, мразь, в спину нас положил! – рявкнул второй.

– Нахера вы мне нужны? Отпускайте девку и напарника и чешите! – со злостью ответил Иван.

– И что нам бабло, и товар вам, прекрасным, подарить, – с издевкой сказал второй.

– Слушай, легавый, опускай ствол. Мы соберем всё и свалим, и вас героев, что решили нас в одиночку брать, не тронем.

«Шансов нет, если опущу ствол», – сказал себе Иван, злясь, что послушал Кирилла и не сообщил в наркоконтроль в группу реагирования. Бандиты смекнули, что их всего двое и подкрепления не ожидается. Они их точно не оставят живыми.

«Твою мать!» – ругался он про себя. Иван пытался что-то придумать, но понимал, что без потерь не обойдется.

Кирилл, по всей вероятности, прочитал безвыходность на лице Ивана, он ухватил руку, которой его душил боец, и рывком развернул его спиной к Ивану.

Иван моментально среагировал на это, и первый выстрел пришёлся бойцу в бок, после он резко развернулся и увидел, что уже поздно. У девушки по груди текла кровь. Она падала на пол, а боец начинал расправлять руки в ожидании выстрелов.

Он выстрелил трижды в него, и боец рухнул.

Иван бросил пистолет, достал телефон и начал звонить в дежурку, подбегая к Кириллу.

Пока Иван говорил с дежурным, смотрел, что боец изворачивается на полу и кричит от боли, Кирилл лежит на боку, из спины торчит нож, вокруг него растекается пятно крови.

Девушка не жилец – ей буквально порвало горло.

– Кирюх, держись, брат, – протараторил Иван, обойдя его и падая перед ним на колени. – Помощь уже едет.

– Прости меня, – еле выдавил из себя Кирилл.

– Кирюх, ты только держись!

В этот момент его отвлек крик, переходящий в хрип боли, бойца, который изворачивался на полу неподалеку. Ивана захлестнули злоба и ярость.

– Брат, я вернусь через пару секунд, – стиснув зубы произнес Иван.

Он поднялся на ноги и обошёл Кирилла, направился к мужчине. Тот лежал на животе и подогнул к себе колено. Иван, вложив всю злобу и силу, нанес припечатывающий удар ему в колено, тот взревел от боли и с трудом начал переворачиваться на спину. Иван упал коленом ему чуть выше паха.

Боец пытался свернуться в позу эмбриона, но Иван заблокировал ему ноги, крик бойца перешёл в стон и вой, но Иван схватил его за челюсть, сдавив щеки что было сил. Бандит пытался что-то сказать, но из-за давления Ивана, боли, слюны и крови во рту получался лишь хрип.

– Ну что, мразь, на зону ты не хочешь!? – с ненавистью сказал Иван. – Ты туда и не отправишься.

Иван перехватил его за шею и начал сдавливать. Боец из последних сил ухватился за его руку, и в этот момент Иван нанес сильный удар кулаком в рану от пулевого ранения.

Боец не мог закричать, даже сделать вдох, но все его ощущения передавали вылезающие глаза из орбит от давления и ужаса, который он испытывал. Все вены на его лице вздулись, лицо исказил ужас, и в этот момент Иван повторил удар, но боец смотрел ему в глаза, и тело начало дёргаться в конвульсиях. По конечностям прошли спазмы, давление отошло, и глаза закатились, а его сопротивление ослабло.

Иван перевел взгляд на девушку. Она уже лежала неподвижно в луже крови, ее глаза были открыты, а в них застыл ужас. Это принесло еще большую боль Ивану. Он поднялся и подошёл к Кириллу, тот уже был без сознания, но дышал.

Иван направился в комнату с лабораторией, обнаружил в одном из шкафов упаковку пластмассовых хомутов, их взял «…бабло и товар вам, прекрасным, подарить…» – мелькнула в голове фраза бойца. Иван начал быстро осматривать все в комнате и обнаружил в другом шкафчике пачки денег. Распихал по внутренним карманам сколько влезло и еще пару в карманы джинсов.

После этого вернулся в первую комнату, где лежали бандиты без сознания. Иван скрепил хомутами руки за спиной, после этого направился в комнату и, усевшись перед Кириллом, стал ждать наряды.

Он чувствовал себя потерянным.

***

Иван дождался приезда родных Кирилла в больницу. Мать громко плакала, отец успокаивал её. Иван подошёл к ним и представился, но его потрёпанный вид и руки в крови испугали их. Он всё же смог убедить отца отойти с ним в сторону.

Когда они отошли в коридор, Иван завел отца в уборную и, подперев двери, чтобы никто не смог войти внутрь, начал доставать все деньги из внутренних карманов куртки. Отца Кирилла это насторожило.

– Успокойтесь, все лечение на себя возьмет МВД, но это будет завтра, а сейчас может потребоваться что-то срочное. Эти деньги взял у тех мразей, и лучшее их применение – на лечение Кирилла.

Отец Кирилла принял деньги, и они вернулись в холл реанимации.

– Кузнецов, ты как!? – услышал он встревоженный голос начальника.

– Степан Андреевич, я в порядке!

– Сядь и жди меня, сейчас в отдел поедем. – И, хмыкнув, добавил: – Не пилиться мне в сосну, в порядке он…

Начальник направился к заведующему, после чего подошёл к родителям и что-то им рассказывал, а после вернулся за Иваном, и они направились на улицу.

***

Закрывшись в кабинете, начальник уселся за стол, налил себе и Ивану коньяка. Заставил его выпить две стопки, после чего сказал:

– Давай, соберись и постарайся мне всё очень подробно рассказать, поскольку утром меня начнут трахать и в хвост и гриву, и мне надо понимать, как кайфануть только мне, не подставляя твою жопу, а я уж потом на тебе оторвусь.

Шоковое состояние Ивана начало отступать понемногу, и он постарался как можно подробнее изложить произошедшее.

Степан Андреевич внимательно выслушав, налили еще коньяка, выпили.

– Ваня, наркоконтроль сказал, что расхождение с заявленной суммой группировки и найденным по факту. Разница чуть более двух миллионов, можешь что-то сказать, наговаривают? – мягко поинтересовался он, предполагая ответ.

– Наговаривают, Степан Андреевич, – сухо сказал Иван. – Но могу добавить: в больнице родителям Кирилла пришла материальная помощь в размере около двух миллионов рублей. – В этот момент он вспомнил, что не передал две стопки, которые так и остались у него в джинсах. Полез за ними и выложил на стол перед начальником. – Про эти забыл, не передал его родителям.

– Ну, в принципе, я так и сказал, что наговаривают, наркоконтроль тоже согласился, – немного помолчав, сказал начальник.

Они молчали оба, так прошло пару минут, после чего Степан Андреевич поднялся с кресла и направился к шкафу, взял оттуда картонный скоросшиватель и вернулся обратно, положил его на стол, а сверху две стопки денег и подвинул в сторону Ивана.

– Вы идиоты, оба, но по факту сделали большое дело, получишь «Героя» по итогу. Главное, чтобы Семенов его посмертно не получил. Он очень плох, висит на волоске буквально. – Немного помолчав, продолжил: – Гражданский один погиб, двое ублюдков тоже на том свете, трое задержаны, лаборатория с химией накрыта, уйма наркоты изъята, в центре города устроить варку, и в голову никому не могло прийти, а Семенов как-то допетрил.

Он замолчал, после указал Ивану на папку.

– Приди в себя за пару дней, и вот тебе задание: отправишься обратно в Ильтинку, а деньги, считай, твои командировочные. А по произошедшему могу сказать, что нас внутренняя безопасность вывернет, отключи телефон, утром решу вопрос с внутренним психологом. Он напишет, что у тебя сильнейший стресс и необходима реабилитация. Решу вопрос со своим родственником, и мы по бумагам тебя с завтрашнего дня направим к нему на реабилитацию. Ваня недели три побудешь в тени, на связь не выходи, да и по этой папке что-то нарой, а я пока тут разрулю всё, начало пятого уже, пошли, я домой тебя отвезу.

Глава четвертая. Преображение Ильтинки.

Прошло два дня.

Иван проснулся в двенадцатом часу дня. В квартире бардак, он пил два дня оттого, что находился в неведении. В интернете тоже отсутствовала какая-либо информация в отношении накрытия нарколаборатории. Ему чудились глаза умершей девушки. Взгляд мертвый, наполненный ужасом, но только в голове Ивана этот взгляд смотрел не в сторону, а прямо ему в глаза. Он вспоминал крики и ужас в глазах казненного им бандита, его последние потуги перед смертью. В какие-то моменты он себя корил, а в какие-то ему было жаль, что он так быстро умер.

Но больше всего Ивана тревожило состояние Кирилла. Он знал работу внутренней безопасности и понимал, что начальник сильно рискует, отослав его и приняв на себя весь удар, и если он сейчас где-то всплывет, то ему и начальнику будет каюк. И нельзя будет отвертеться, поэтому он сидел тихо и разбил телефон еще в первую ночь, набравшись, достал оттуда карточку.