Проклятый город

Комната наполнилась звонким смехом чернокнижника.

– Поверь, ей об этом известно. Что ж, я пошёл. Не скучай без меня.

Маг чмокает подружку в щечку и покидает поместье с помощью заклинания.

И вот наступила тишина. Тереза, думая о чём-то важном, замирает на месте, вслед за этим подходит к окну и смотрит на открывающийся вид. Аллея вся в золоте… Перед глазами девушки вспыхивают разные картинки, от которых её сердце превращается в горящий свёрток. Она сползает на пол и начинает всхлипывать, прижимая тыльной стороной ладонь к своим покрасневшим губам. За одно мгновение грусть и пустота сменяются злостью и ненавистью. Вспышки ослепляют темноволосую, погружая в тёмные воспоминания.

Крича во все горло, Тереза крепко хватает себя за волосы и принимается ходить по комнате кругами, со всей мочи желая обратить спальню Балдуина в пыль. Девушка хватается за подушки и простынь, бросая предметы в разные стороны, однако её ярость не утоляется этим. Слезы градом обрушились на смуглые щёки, отчего Мун разом вспотела.

В конце концов, испытывая разные чувства, волчица падает на ноги и от безысходности принимается реветь навзрыд. Она ненавидит себя, ненавидит обстоятельства и ещё больше призирает Марго, потому что именно ведьма, по мнению Терезы, стала яблоком раздора.

Плечи девушки судорожно трясутся, ком застрял в горле, а так хочется кричать во всю силу!.. Какую же ненависть она питает к Марго. Черт возьми! Это все из-за ведьмы! Если бы только ей было под силу ослушаться Балдуина и сделать все по-своему! Если бы только… все можно было исправить.

* * *

Этот день высосал из меня все соки. Конечности ноют, а из-за того, что я не успела ни позавтракать, ни пообедать и даже поужинать, мои коленки дрожат, и кажется, будто я сейчас потеряю сознание. Лишь об одном упоминании о еде, в моем желудке завязывается тугой узел и с ужасным плачем умирают киты.

Спрятав за сегодняшний день заработанные деньги и устало массируя шею, я жмурю веки. Боже, не знаю, что хуже: уставать от своей невеселой работы или от вечных тайн сумеречного мира? Наверное, и то, и то.

Заправляю прядь волос за ухо и хватаюсь за сумку. Странно, Билл сегодня ни разу не звонил и не писал мне. Неужели я уже успела ему надоесть? Или он, как обычно, рубится в приставку? Представив в голове забавную картинку, я усмехаюсь своим мыслям и качаю головой.

Однако, только подумав о том, чтобы наградить брюнета дождевой тучей над головой, в дверях звенит колокольчик и передо мной появляется во всем своем величии недавно упомянутый Хофер-младший. От удивления я аж потеряла дар речи, продолжая глазеть на него с раскрытой челюстью, пытаясь поймать ход собственных мыслей. Он, широко и мило улыбаясь мне, останавливается рядом с полками и многозначительно молчит. А самое главное то, что Билл одет в синий костюм с инициалами, которые отдают отблеск на свету. «B. H.» – это его визитная карточка.

Возвращаюсь на землю. Один. Два. Три. Три. Два. Один.

– Ты чего здесь? – пискнула я, мысленно ругая себя за свой холодный порыв.

Боже, а где «привет»? По правде говоря, я по нему безумно соскучилась, но слова сами вылетели из уст. На удивление, Билл искренне засмеялся.

– Пришёл провести тебя до дома. Прости, целый день занимался домашним заданием из университета. Эссе это такое дерьмо, – он медленно подходит ко мне.

Я смотрю снизу вверх на брюнета, тая от одного только его взгляда. Иногда мне кажется, будто я схожу с ума, потому что везде и всегда мне мерещится только он. Любовь для меня была мифом, а теперь это самая настоящая реальность.

Нежные ладони Хофера мягко касаются моего подбородка, в последствии чего по моим рукам прошёлся заряд энергии, который непременно заставляет сердце биться чаще. Боже, что происходит? Он, медленно облизав губы языком по часовой стрелке, большим пальцем проводит по моим губам, отчего конечности становятся ватными. Каждый сантиметр моего тело ноет от желания и нетерпения слиться с брюнетом в одно целое…

Билл медленно наклоняется вперед, к моим устам, отчего я чувствую его мятное дыхание на лице, изредка переводя плотоядный взгляд на мои дрожащие веки.

Время остановилось на этом моменте… В горле свернулся клубочком воздух. Я напрягаюсь, стараясь не улыбаться, и в эту секунду наши уста соприкасаются, соединившись сперва в робком, затем в горячем смачном поцелуе. Волна жара окатила мою спину, превращая меня в мокрую тряпку; я чувствую, как пылают мои щеки, как дико стучит сердце в груди. Или же это Билла? Впрочем, разницы нет.

Он прижимает меня к себе, и я полностью оказываюсь в его власти, ни черта не соображая. Голову затуманило. Наш поцелуй длится уже долго, но мне все мало и мало, хочется, чтобы подобное длилось вечно. По вкусу его пухлые губы напоминают мятные печенья и почему-то молочный коктейль из «Мокко», который я, разумеется, просто обожаю! Хофер умудряется укусить мою нижнюю губу, отчего я издаю слабый стон, нахмурив брови, но при этом не отстраняясь от брюнета ни на шаг. Боже, пусть это длится вечно…

– Мне этого очень не хватало, – сквозь поцелуй выдыхает Билл.

Здесь я точно не в силах сдержаться, потому, словно идиотка, радостно смеюсь, положив руки на его твёрдую грудь, отдающую теплом.

– Трудный выдался денёк, да? – облизав губы, разделяю его усталость я.

Он кивнул, с трудом оторвав взгляд с моего лица и осмотрелся вокруг. Ох, мы так увлеклись, что не заметили, как солнце спряталось за горизонтом: наступили сумерки. За пару мгновений небо сменило несколько окрасов: от малинового к красному, а уже затем к темно-синему.

– Пора выдвигаться, – напомнил оборотень, – сегодня я без машины… Как насчёт вечерней прогулки в компании красавчика?

Беру в руки телефон и ключи от «Старого гнома», ощущая, что кровь ещё не успела отлить от моих щёк, потому они неистово горят, будто я нарушила все возможные и невозможные заповеди.

– Я-то не против, только, где найти красавчика?

– Ха-ха, смешно, – закатил глаза Билл, а я тем временем запирала дверь на ключ и негромко смеялась над глупой шуткой.

Ветер прохладный, зябкий ласкал кожу. Уличные фонари освещают кварталы, а яркие вывески кафешек привлекают внимание разгуливающих парочек, которые громко и показушно смеются, то и дело переодически обмениваясь бактериями. Я так счастлива, что в этот момент со мной рядом Билл. Он делает мою жизнь лучше, приносит много света. Уверена, что не смогла бы и дня прожить, если в моей жизни вдруг его не стало. Черт, даже думать об этом больно!

Убрав вещи в сумку, я поворачиваюсь к высокому парню всем телом, поджав опухшие от поцелуя губы.

– Пошли? – сбросил тот брови ко лбу, отчего показались морщинки.

Какой-то шорох со стороны отвлекает моё внимание и заставляет напрячься. Хмурю брови, осматривая улицу, где народу становится меньше, поскольку основная масса ушла либо в парк, либо в «Мокко». Хорошо бы и нам свалить.

Молча беру Билла за руку, после чего мы направились вниз по кварталу, болтая о всякой чепухе.

Ветер не перестаёт лелеять мою кожу, играться с волосами, запутывая их.

Это так круто… Жить и не думать о смерти, о битвах, монстрах. Просто жить. Когда-то в прошлом меня часто обижали, но я ни один раз не позволяла в своей голове поселиться мысли, чтобы покончить с собой, потому что – это слабость. Нужно бороться. И посмотрите на меня сейчас. Я – могущественная ведьма, которую мечтают поймать охотники, а только год назад все считали меня наркоманкой и сумасшедшей. До чего же непредсказуема жизнь.

Спустя время мы свернули за угол, где освещения почти не было, что очень странно. Центр города всегда полон света.

Хофер рассказывает о днях в университете, о том, какие там чокнутые люди и тонкие стены, но я его не слышу, ибо шум разбитого стекла под моими босоножками заслоняет остальные звуки мира. Это как мощный взрыв, после которого из твоих ушей льется кровь.

В недоумении поднимаю олову вверх и изучаю, по крайней мере, пытаюсь, фонарные столбы. Ещё темно не так сильно и фигурки возможно различить, поэтому я использую эту возможность в своих целях. Так… Щурюсь со всей мочи, чтобы разглядеть хоть что-нибудь, и мне, слова Богу, удаётся. Лампочки разбиты. Все до единого. Не успеваю подумать о дурном, как позади нас с Биллом раздаётся звучание, напоминавшее быстрый бег, затем слева, потом справа. Кажется, нас кто-то окружил.

Сердце ушло в пятки, а в голове пронеслась мысль: нас нагнали охотники! Господи!

– Билл… – чужим голосом протянула я, замертво вцепившись в рукав его темно-синего пиджака.

Ему объяснять ничего не пришлось – он все понял, потому стоял смирно и тихо. Кто бы это ни был, ждали именно нас.

Живой людской смех, цоканье бокалов, шум тормозов автомобилей осталось за углом, здесь совсем иной мир – темный и холодный.

Я слышу чье-то дыхание неподалёку от себя и понимаю, что, если ничего не предпринять, нас схватят.

– Будь готова, – шепнул мне на ухо оборотень, ошпарив своим дыханием.

Душу перевернули наизнанку, а в сердце вкололи какое-то средство, типа энергетика. Ну, мне так казалось. По спине льётся холодный пот, а живот предательски урчит от страха.

За считанные секунды успело стемнеть, и в полумраке я еле разбираю очертания окружающего пейзажа, но не смотря на это, мне удалось заметить перевоплощение обычных ногтей Хофера в длиннющие и острые когти. Ого. Раньше никогда не замечала подобного… Внезапно раздался грозный рык – сигнал! – надо действовать. Один. Два. Три. Три. Два. Один.

– Спленедия лумина! – завопила во всю я.

Яркая вспышка света разорвала тьму, отчего пришлось спрятать глаза, поскольку луч был такой невероятной мощи, точно сотни прожекторов направили прямо на нас.

Чувствую движение рядом с собой – оборотень успел обратиться и заслонить меня массивным телосложением. Все происходит в замедленной съёмке: тени, рычание, удар… Шестое чувство приказывает открыть глаза и сражаться, но мне так хочется просто испариться или стать облаком. Охотники пришли за мной, мы проиграли. Снова шум.

Привыкнув к свету в руке, я поочередно раскрываю глаза и осматриваюсь вокруг, застав перед собой трёх парней, что яростно буравят нас взглядом и выпускают злой рык. Их кожа полна черно-синих трещин, глаза налиты кровью, а огромная пасть снабжена двумя громадными клыками. Боже правый, это ведь… вампиры. Я пристально изучаю каждого из них, и правда даёт мне смачную пощёчину. Перед носом стоит тот самый взрослый мужчина, который заходил сегодня в «Старый гном»: ирландец с акцентом и ямочками на щеках. О мой Бог! Значит, он приходил обо всем разведать…

Воздух свернулся в легких, а глаза начали гореть. Ирландец выпустил злую улыбку, видимо, понял, что я его узнала. Подонок!

Затем моё внимание привлекает четвёртая фигура, которая стоит позади трёх вампиров.

Парень в чёрном, вытянув руки к земле, выпускает агатовый дым из кончиков пальцев и читает шепотом заклинание. Происходящее ошарашивает меня. Откуда он здесь взялся? Боже, ну и денек!

Оборотень с рычанием прикрывает меня массивной лапой и шипит то ли на врагов, то ли на Балдуина Блэка, который своим чёрным туманом (или дымом, черт его знает) отравляет организм вампиров. Один упырь стал громко орать, упав на колени, сдирая с себя кожу. Это выглядело… жутко и мерзко. Его кожа словно горит или чешется, а он всеми силами пытается избавиться от этого чувства. Крики и стоны были такими мощными, что я испугалась излишнего любопытства людей, но нас никто не слышал и не замечал. Прохожие проходили мимо, ни о чем не подозревая. Смотря на этот смоляной туман, творящий с вампиром непонятно что, я подумала про себя: «Так вот оно какое, темное колдовство».

Выражение лица Балдуина бесчувственное, он даже не косится в сторону умирающего в мучениях вампира. Двое остальных бессмертных с шоком наблюдали за смертью товарища, нахмурив то ли от страха, то ли от жалости брови. Все были заворожены данным зрелищем, не в силах что-нибудь произнести. Это феноменально…

Моргаю несколько раз и выхожу вперёд, выставив руку на кровососов.

– Кто вы такие? – дерзко выплюнула я, сверкнув глазами.

Тепло разлилось по моим рукам, поступая к пальцам. Давно я не дралась с вампирами, с тех самых пор, как превратила Амелию Элизабет Крамер в ничто.

Оборотень хищно оскалил морду и угрожающего посмотрел своими жёлтыми глазами на одного из гостей. Но те молчали. Так сильно испугались? Маг за спинами вампиров сделал шаг ко мне навстречу, довольно хмыкая.

– Кажется, вам задали вопрос. Будете и дальше молчать? Первый уже получил своё, теперь черёд второго? Ладно… – щупальца чёрного тумана подобно змеям ползут к другому монстру.

– Стой! – выпалил упырь с рванными джинсами и короткой стрижкой.

Стало тихо. Крики прекратились, и бездыханный вампир упал на бордюр, с разодранным до черепа лицом. От такого месива я мигом отвернула голову, пытаясь избивать свою память от изображения увиденного. Кошмар!

Туман под ногами мага исчез, и вампиры немного успокоились.

– Говорите, – повелительно кивнул Блэк.

Смотрю на него и чувствую… страх. Неужели он способен на такие страшные вещи? Темная магия и вправду отвратительна.

Меж тем, Билл превращается в человека и выпрямляет плечи, сверля взглядом собравшихся, кроме меня, конечно.

– Мы пришли за ней, – указал взглядом на меня второй вампир, ирландец с карими глазами и длинными рыжими волосами.

Вот мерзавец!

На удивление, я отреагировала на этакое заявление спокойно, наверное, из-за того, что подобное – обычное дело. Я знала, что рано или поздно, но за мной придут. Ничего не могу произнести. Мой словарный запас исчерпался, я будто разучилась говорить.

– Зачем? Кто вас послал? – слегка занервничал Хофер, и это заметила не только я.

Вампиры заткнули рты и опустили глаза. Как же чешутся руки поотрывать им головы.

– Что, языки проглотили? – крикнула я, теряя самообладание.

– Мы не какие-то псы, чтобы нас посылали… – обижено и раздраженно ответил парень в джинсах. – За неё дают награду.

С ума сойти. Ушам своим не верю.

– Кто?

Снова тишина. Чародей нетерпеливо выдохнул, и вены на его шее раздулись.

– Нам надоело ждать! Я спрашиваю, кто?! – рявкает черноволосый, отчего все аж встрепенулись.

Теперь мне открылась иная сторона Балдуина, а именно – темная. Он правда бывает таким холодным и жутким?

– Охотники. Они устроили ловлю на некую Марго Ван де Шмидт, известную, как ведьму из рода Мэнтл. Тот, кто найдёт её, будет щедро вознаграждён – охотники пощадят того человека, и его род не станут убивать.

На слова упыря Балдуин громко и звонко рассмеялся. Это был чистый смех, не злой, но никто недоумевал, чем он вызван.

И вправду, как Блэк может смеяться, когда на меня устроили охоту?! Черт возьми, я сейчас в обморок упаду! Чувствую себя крохотным зайчиком, которого пытаются догнать безжалостные гончие псы. Билл стоит столбом, взвешивая каждое слово. Его глаза панически бегают туда-сюда, поскольку он переживает за мою жизнь. Черт возьми…

Не желая верить в происходящее, хватаюсь за свои красные волосы и шумно выдыхаю через рот. На меня. Ведут. Охоту. Мы что, в XVIII веке? Что происходит?

– Глупцы! – продолжает смеяться Балдуин. – Охотники никогда не даруют вам жизни. Как только вы приведёте к ним Марго, они сразу же вас прикончат. Такие, как они, не оставляют нас в живых. Они не держат своё слово.

И невооружённым глазом видно, как сильно слова мага повиляли на вампиров. Они потемнели в лице и больше не горели желанием напасть на нас. Их надежда угасла на наших глазах.

Я верю Балдуину. Судя по выдрессированной Жизель Коггери, охотники те ещё сволочи.

– Откуда вы узнали, где живет Марго? – вдруг громко спросил Хофер, слегка прищурив глаза.

Ха, точно. До этой секунды вообще не думала об этом. Откуда? Я пристально слежу за движениями отчаявшихся упырей и играюсь со своими пальцами, потому что нервничаю.

Ирландец покосился в мою сторону, после чего поднял взгляд на сына мэра.

– Мы знали Феникса Олсона. Тогда он ещё был проездом в Лос-Анджелесе, там мы и познакомились. Часто вместе напивались. Он и рассказал, что направляется в городок под названием Салли Хилл, чтобы поквитаться с ведьмой Марго, чьи предки отняли его «сокровище». А когда поползли слухи, что охотники щедро вознаграждают за какую-то Марго, мы сразу поняли что к чему.

Слушая их, я каждую миллисекунду то бледнела, то краснела, то зеленела. Чёртовый Феникс, всегда много трепал своим долбанным языком. Даже сдохнув, все равно досаждает мне.

Балдуин хмыкнул и облизал сухие губы, скрестив руки на груди.

– Что ж, вы знаете, где Феникс Олсон находится сейчас? – фальшиво улыбнулся Билл, немедленно продолжив: – В могиле.

– И что же нам с вами делать? – выдохнув, обратился к вампирам Блэк, глядя в пустоту.

Мертвая тишина. Думаю, это был риторический вопрос.

– Дайте нам уйти и вы больше никогда нас не увидите. Честное слово! – взвыл упырь в рванных джинсах, а рыжеволосый его поддержал.

Чернокнижник долго молчит, Хофер искренне смеётся над простодушием кровососов. Одна я молчу в тряпочку и мечтаю об отпуске.

– К сожалению, отпустить мы вас не можем… Вы слишком много знаете, – хищно улыбнулся маг.

Под его ногами повторно появился туман, после чего «змеи» поползли в сторону рыжего вампира, который пытался убежать, но я остановила его, разжижая мозги. Мое любимое заклинание. Второй, видя это страшное зрелище, пытался дать деру, бросив друга, однако, к его несчастью, Хофер, высоко прыгнув, приземляется прямо перед ним и спокойно хватает кровососа за шею.

– Стойте, не надо, мы вам можем помочь! – хрипит вампир в хватке Билла, но никто его и слышать не желает.

Туман Балдуина потихоньку охватывает ноги упырей, и те ещё больше начинают молить о пощаде.

Затем наступила стадия отчаяния.

– Они найдут её! Все равно найдут и прихлопнут! Думаете, вы такие умные? Охотники убьют вас всех, а её они будут убивать медленно, высасывая всю силу! Вам не спастись!.. – орет во все горло ирландец.

Брюнет закатил глаза и сильно пнул его ногой по рёбрам:

– Закрой свою пасть, ублюдок. Так ты только растягиваешь свою смерть.

Я стою и наблюдаю над этим судом, выслушивая проклятия в свою сторону, разные ужасы, от которых хотелось испустить дух.

Чёрный густой туман поедает вампиров, и крики наконец-то прекратились, однако на сердце все ещё неспокойно.

Они правы – смерть придёт за мной, захватив под руку моих друзей и родных. Боже, что же делать? Подобное слишком ужасно…

Видя мой отстранённый вид, Билл немедля подходит ко мне и обнимает, положив свой подбородок на мою макушку головы. Только не плакать. Я сильная. Один. Два. Три. Три. Два. Один.

– Охотники найдут меня… – севшим голосом прохрипела я, смотря на тлеющие от огня тела сумеречных существ.

Странно, что до сих пор ни один человек нас не заметил. Полагаю, здесь не обошлось без вмешательства мага.

Двухметровый Хофер прижал меня плотнее, чмокнув мою макушку.

– Они тебя не получат, – он так уверенно это произнёс, что на секунду я ему поверила.

– Марго, – окликнул меня Балдуин, и я обернулась, – есть только один способ спастись. Нужно найти лекарство.

Слова мага с трудом доходят до меня. Лекарство?

– Но разве оно существует? Ты сам говорил… – фыркает в негодовании Билл.

– Я знаю, что говорил, парень, – отрезал тот, – но везде и всегда есть лазейка. Возможно, оно и не существует в нашем представлении, а что насчёт самих охотников? Многие ни один раз задумывались об этом. Несколько столетий назад ходили слухи, что противоядие существует, просто его хорошо прячут.

Безумие! Почему в сумеречном мире так много противоречий?

– То есть, хочешь сказать, что лекарство существует? – с недоверием прищурился брюнет.

– Престо! Да, именно так.

Значит, нам нужно найти информацию о противоядии? Но где и как? Это тоже самое, что пальцем в небо тукнуть – нет сто процентных гарантий хорошего результата.

Мы молчим. Каждый думает о своём и никто не хочет что-либо произносить. Во всяком случае, мне так казалось…

– Откуда ты вообще здесь взялся? Ты следил за нами? – выпалил оборотень.

Поднимаю глаза на мага и замираю. Мне и самой, если честно, любопытно.

– Не совсем. Я правда приходил в «Старый гном», но Марго там не было, затем я увидел ваши силуэты и решил догнать. Думаю, я появился весьма кстати.

Послышалось фырканье. Вдали доносятся сирены скорой помощи, голоса людей. Господи, я и забыла, что нахожусь в центре Салли Хилл.

– Мы бы и без тебя справились, Мерлин.

– Зачту это за «спасибо», Билл.

Они отвели свои взгляды, и напряжение спало, однако я чувствовала себя использованной салфеткой.

Видение

Пахло лаком.

Я отстранённо смотрю перед собой, пытаясь укротить собственное сердце, как дикую лань, но оно не поддаётся – капризничает.

Перед глазами двоится, изображение нечёткое, будто человечество лишено фокуса. Этот факт, признаюсь, напугал меня, тем не менее, все встало на свои места, когда Сесилия присела за стол. Я вернулась в свой любимый прежний «Старый гном», где порой мелькал аромат бабушкиных отваров и мятных пряников. Здесь все также, как было до смерти бабули, отчего душа моя наливается теплом и приятными воспоминаниями. Те же стены, те же полки со всякими баночками и склянками, та же атмосфера таинственности… Бабушка разливает горячий чай, и помещение наполняется ароматом фруктов. Это божественно!

Сесилия выглядит сосредоточенно и спокойно. Её уголки рта подняты вверх, но она не улыбается и не смотрит на меня – только на струю чая, пар которого окутал мое лицо, в последствии чего кожа распарилась, покрывшись кристалликами пота.

– Я очень скучаю по таким посиделкам, – пожаловалась я мертвой ведьме, улыбнувшись глазами.

Голос мой звучал необычно, будто под водой, словно… в вакууме.

Бабушка, наконец, разливает чай и себе, а после убирает чайник в сторону, выдыхая полной грудью. Она с тоской смотрит на меня и грустно хмурит брови, точно мне удалось где-нибудь снова напортачить. Однако я ничего не делала. Вроде бы.

Мне очень хочется спросить её про охотников, о лекарстве. Мне нужна бабушкина помощь, но, думаю, ведьме об этом известно, ведь мёртвые наблюдают за нами. Тем не менее, Сесилия не спешит раскрывать карты. Это удручало.

Отпиваю глоток фруктового чая и прячу глаза, ощущая, как по ногам и рукам бегут мурашки. Странно. Да ещё и вдобавок Сесилия молчит, будто ей рот зашили.

Молчание позволяет мне воспользоваться затянувшейся паузой и изучить внешний вид пожилой женщины: кожа бледная и морщинистая, похожая на потрескавшуюся глину в жаркий день. В глазах отсутствует жизнь – кажется, что в них блуждает с воем ветер. Глядя на Сесилию, можно сказать, что после смерти люди все равно продолжают стареть. Нормально ли это?

Внезапно бабушка достаёт откуда-то сервиз с восхитительными яблоками и кладёт на центр стола. Фрукты прекрасные: свежие, спелые и сочные. Аж аппетит разыгрался. Она смотрит мне в глаза, затем кивает на яблоки. Хочет, чтобы я съела. Ну, окей, здесь меня уговорить долго не придётся.

Я смотрю на маленькую пирамиду из красных яблок, в которых видно мое отражение и взором ищу самую лучшую, поскольку очень брезглива и достаточно капризна (спасибо за это тетушке Бри, у которой характер, мягко говоря, жгучая крапива).

К моему счастью, все фрукты хороши. Причмокнув, беру яблоко в руку и не мешкая откусываю небольшой кусочек, ощущая, как льётся по языку сладкий сок нектара. Вкуснотища. Бабушка сложила губы в невидимую полосу и сделалась совсем серьёзной, а её кисти опустились на край стола. Вдруг вкус во рту меняется… Если ещё мгновение назад мой язык находился в эйфории, то сейчас мне хочется блевать.

Лицо в сию секунду скорчилось от омерзения. Я резко выплевываю содержимое в сторону, влажно кашляя от отвращения, отчего к глазам даже подступили слезы. Очи застают картину, как изо рта падают откушанные личинки и отдельные части червей, энергично бьющихся в конвульсиях в слизи. Господи Иисусе!.. Во рту мерзопакостный привкус, от которого появляется рвотный позыв, но к моему везению, я сдерживаюсь, старательно игнорируя спазм в желудке. Вот дерьмо…

Выпрямив спину, бросаю растерянный взор на откушанное яблоко и вижу… Черт возьми… Оно полностью червивое! Я, застигнутая врасплох, громко вскрикнула и выбросила фрукт прочь, судорожно выпуская воздух из лёгких.

В «Старом гноме» стало темнее: освещение работало только над нашим столиком. Испуганно смотрю на бесцветное выражение лица Сесилии и паникую ещё пуще. Какой ужас, что происходит?!

– Вот, что с тобой будет, если ты не перестанешь крутиться около темной магии, – с ненавистью в глазах сказала бабушка.