Зеленая душа Эркейда Кримзона

Галина Вайпер

Зеленая душа Эркейда Кримзона

Глава 1.

– В конце концов, – громко сказал я, – это всего лишь вода, и ничего более.

Разговаривать приходилось самому с собой, потому что больше все равно было не с кем. В полном одиночестве восседая посреди уходящего за горизонт океана, я видел вокруг одну воду, только воду, много воды – сине-зеленой, спокойной, соленой. Сказать, что мне становилось неуютно от ее избытка, было бы, мягко говоря, неправдой. Кишки скручивало в веревочку от страха. При первом посещении планеты Милькит наш корабль только чудом не булькнул на дно. После этого вода в количестве, превышающем объем хотя бы моей собственной ванны, стала доводить меня разве что не до судорог.

– Стыдись, – неубедительно воззвал я к себе, – нашел, чего испугаться!

Вообще-то по должности мне не полагается бояться даже черта с рогами. Но после неудачного потопления моя чувствительная натура ухитрилась вывести из душевного равновесия даже главного психолога Управления. Три месяца встреч с ней только укрепили меня в мысли о полной невозможности работать в ближайшее время.

Когда мои страдания надоели Карлите хуже горькой редьки, она, недолго думая, отправилась к Шефу и заявила, что бессильна перед упорством одолевшей меня фобии. Мне этот фортель показался абсолютно неэтичным, тем более что Шефу все, кроме работы, было глубоко по фигу, и он совершенно не собирался со мной церемониться – кто делами-то будет заниматься? Так что он вызвал меня к себе и кратко объяснил, чего я стою, употребив не более трех выразительных слов в разных сочетаниях.

После этого мне осталось только пожать плечами, отодрать зад, намертво приросший было к удобному стулу в кабинете Карлиты, и направить травмированный организм в сторону космодрома. Вики, осатаневшая от необходимости сидеть на грунте без дела, бесцеремонно схватив меня за шиворот, с нескрываемым злорадством затащила на судно. То есть «за шиворот», конечно, всего лишь фигура речи, но, если бы этой даме представилась такая возможность, она бы ни на секунду не задумавшись, ею воспользовалась.

– И правильно, – возразил я своим сердитым воспоминаниям о беседе с начальством, – а работать за меня кто будет?

К сожалению, дела сами по себе не делаются, их всегда приходится кому-то выполнять. Именно поэтому быть классным специалистом невыгодно. На тебя всегда есть спрос, вне зависимости от состояния твоих мозгов. И поэтому я здесь, и меня тошнит от обилия воды вокруг. А ведь с нами тогда ничего, собственно, и не случилось.

Вики не очень удачно приземлилась, потому что местный, с позволения сказать, космодром располагался на вершине малюсенькой скалы. Корабль только мог упасть в воду, но не упал. Да даже если бы и упал, что изменилось бы? Эта коробка идеально приспособлена для безвоздушных условий, ее абсолютно герметичный корпус выдерживает сотни атмосфер. Ничего бы с ней не случилось, даже если бы она погрузилась на самое дно проклятого океана. Самое смешное, что я прекрасно все это понимаю. Нашли бы, достали бы, какие проблемы? И все-таки…

– Все-таки, – задумчиво буркнул я себе под нос, – из каких только передряг я не выкручивался раньше…

Ощущения, которые я тогда испытал, так сказать, авансом, мне не понравились. Я живо представил себе, как смотрю в иллюминатор, мимо которого проплывают разнообразные водяные твари, а аборигены корчат мне гнусные насмешливые рожи. На нашем корыте отродясь никаких иллюминаторов не было, кому они нужны на космическом корабле? Камеры обзора – да, но не более того, зачем подвергать судно ненужному риску и заранее устраивать в его корпусе места с наибольшей вероятностью прокола?

– Получается, – откровенно признал я, – что у меня просто поехала крыша…

Да, причем на совершенно ровном месте. Карлита сказала Шефу, что я элементарно переутомился. Конечно, моя работа достаточно специфична и требует изрядного расхода умственной энергии. Несомненно, что я давненько не был в отпуске. И все же несколько месяцев пребывания в ступоре не принесли никакой пользы ни мне, ни Управлению. Кто захочет платить большие денежки даже самому классному специалисту, если тот отлынивает от работы?

– В общем, – подвел я итоги, – меня тошнит от этой воды.

Кажется, я начал повторяться. Но что поделаешь? Вода подо мной, вода вокруг, вода надо мной, причем именно эта ее разновидность мне особенно не нравится. Нет, я не спорю, эти ребята научились здорово строить даже из такого непослушного жидкого вещества. А что им оставалось делать, если других материалов на поверхности планеты, полностью покрытой океаном, нет вовсе? Лишь несколько пятачков суши – редкие скалистые островки, похожие на здоровенные гнилые зубы – кое-где торчат из-под воды.

– Пора бы хоть кому-нибудь появиться, – пробормотал я, – сколько можно ждать? Не я, в конце концов, назначал эту встречу.

Нет, то, что я видел над собой, было не просто красивым, оно было невообразимо прекрасным. Сложные изогнутые поверхности силового поля удерживали собой громадные массы соленой жидкости. Вы можете себе представить дворец из воды? Прозрачные купола и арки, поднимающиеся прямо из волн? Их цвет менялся в зависимости от освещения, от толщины слоев. Нет слов, впечатления безумные.

Но стоит только задуматься о том, что техника есть только техника, что у нее есть привычка в самый ненужный момент отказывать. Или ее можно просто и быстро отключить, если кому-то покажется, что это необходимая мера. И что станет со мной, если вся эта масса воды рухнет вниз?

– Пожалуй, – решил я, – в таком случае от меня даже носков не останется.

За спиной послышалось легкое журчание, перешедшее в громкий плеск. Я оглянулся. Над краем огромного плота, на котором моя персона терпеливо дожидалась аудиенции, возникли две головы. Они невыразительно посмотрели на меня сквозь стекающие по их лицам потоки воды и резким движением зашвырнули на плот огромную бадью с водой же. Затем нырнули обратно, на этот раз не издав ни единого звука, а я остался в компании этой чудовищной посудины. Похоже, моя персона по-прежнему никого из аборигенов не интересовала.

– Дипломатический коктейль?

Ничего другого я предположить не успел, из воды высунулась третья голова. Она поднялась над плотом, за ней появились руки, следом выбралось и все остальное, прикрытое парадной мантией, на воздухе немедленно превратившейся в обыкновенную мокрую тряпку. Владелец перечисленного, медленно переваливаясь и отдирая прилипшую мантию от голых ног, доковылял до бадьи и с облегчением плюхнулся в нее, окатив меня с ног до головы. Я стерпел, хотя внутри все съежилось от страха. Работа у меня такая – терпеть и гнуть свое. А бадья оказалась троном, только и всего.

– Приветствую вас, ваше величество! – я поднялся на ноги, моя физиономия привычно растянулась в фальшивую рабочую улыбку.

Его зрачки непроизвольно метнулись к левому уху. Выслушав перевод, он привычным величественным движением слегка склонил голову. Затем опустил руки в бадью, зачерпнул воды и бросил себе в лицо. Видимо, процедура принесла ему облегчение и уверенность в себе, потому что он, наконец, соизволил начать переговоры:

– Присаживайтесь, пожалуйста, сэр Кримзон, – проквакал его транслятор.

Приглашающим жестом повелитель Милькита Шабу-Яхху указал на плот. Я сел и обратился в слух – работа помогает забыть о многих неприятностях личной жизни. Во время беседы осторожно, но внимательно рассмотрел собеседника – люди, живущие под водой, здорово меня интересовали. Насколько я знал, жабры у них так и не появились, хотя их история уже несколько тысячелетий складывалась в условиях полностью подводного существования. Грудная клетка широченная, наверное, объем легких, как у дельфина – они почти не пользовались дыхательными аппаратами.

В общем, передо мной сидел абсолютно нормальный дядька с довольно плоским лицом, разве что его кожа казалась влажной и слизистой, как у лягушки. Ожидаемых мной перепонок между пальцами рук я не увидел, зато на ногах обнаружил обычные ласты, правда, позолоченные.

Неожиданно его величество Шабу-Яхху наклонил лысоватую голову к плечу, похлопал по уху ладонью, после чего изволил чихнуть и приступить к переговорам:

– Вы в курсе, как наше общество перешло к подобному образу жизни?

Я кивнул. Развитие цивилизации на Мильките довольно давно привело к таянию обеих полярных шапок. Не будучи идиотами, аборигены быстренько сообразили, что к чему, и успели вовремя развернуть технологию в нужную сторону. Селились они в основном на мелководьях, в их жилищах и общественных зданиях способен существовать любой неприспособленный человек, даже я мог бы… если бы не боялся воды.

– Наше общество далеко продвинулось на путях прогресса и процветания, – продолжал он хорошо поставленным голосом. – У нас развитые технологии, но они приспособлены к нашей среде обитания. Самое же печальное, что мозги наших ученых идеально приспособлены к ней же. А мы хотели бы путешествовать в космосе, побывать на других планетах.

В общем, заключил я про себя – других посмотреть, себя показать. И представил себе этакую огромную космическую бадью с водой. Едва удержавшись, чтобы не прыснуть от смеха, я изобразил на физиономии гримасу полнейшего понимания проблем аборигенов.

– Кроме решения задач чисто технического характера, есть проблемы… Э-э-э…

– Финансового плана?

Число крепко сидело с моей голове – в беседе со мной Шеф, видимо, опасаясь, что психологические затруднения повлияли на мою память, повторил его неоднократно.

– Да это грабеж! – немедленно оживился его величество.

Я начал загибать пальцы, объясняя происхождение названной величины.

Он нахмурился и предположил, что за такую сумму можно…

Я немедленно возразил, что за такую сумму никак нельзя…

Он направил дискуссию в русло того, как некрасиво драть шкуру с обделенных жизнью бедняг…

Я сослался на пути их технического прогресса и процветания…

Он заметил на это, что…

Я указал ему на то…

Он тогда…

Я ему…

И так далее. Сами понимаете, денежки счет любят.

Яростная торговля длилась не менее получаса, в течение которых я все больше укреплялся в подозрении, что на переговоры явился вовсе не глава правительства, а кассир беднейшего банка планеты. Большего скряги в жизни не встречал. Но мы все-таки договорились, нам обоим просто некуда было деться.

– Позвольте в знак благодарности преподнести вам подарок, – Шабу-Яхху протянул мне бледную, слегка зеленоватую руку.

На его ладони лежал небольшой камешек в металлической оправе. Я принял с соответствующими этикету изъявлениями сувенир – прозрачный красноватый камень неправильной формы, гладкий, как будто отшлифованный прибоем. Светлая изящная оправа оплетала его изысканными завитушками. Красивая штучка.

Его величество встало, сделало шаг из своей бадьи, пардон, трона и вежливо, не поворачиваясь ко мне спиной, обрушилось в воду, подняв тучу брызг. Меня передернуло, но все комментарии я благоразумно произнес про себя – дипломату надлежит быть выдержанным, а угол наклона его крыши никого не интересует. Я с удовольствием разглядывал подаренный камушек на свет, ожидая появления других лиц. Мало ли что кому-нибудь из них может потребоваться? А вдруг они решат, что я способен упереть их бадеечку на память, к примеру? Но за ней так никто и не вернулся. Впрочем, это их проблемы. Возможно, их правители используют только одноразовые троны.

Выждав для приличия минут десять, я позвал Вики:

– Переговоры окончены. Забирай меня отсюда, быстро!

И сразу же отключился – в профилактических целях. От длинного ядовитого языка Вики и в обычное-то время следовало держаться как можно дальше, а мое нынешнее состояние являло собой обширное поле для ее упражнений в остроумии. Главный спец Управления галактических контактов, трясущийся от одного вида воды, ха-ха!

Я бы первый посмеялся над собой, но сейчас мне было не до смеха – внезапно обнаружилось, что на горизонте пропала, растворилась, исчезла граница между водой и небом, отчего стало казаться, что неба больше нет, что океан заворачивает свои края, поднимается вверх для того, чтобы стать небом. Я осторожно поднял нос к зениту. Вдруг и в самом деле надо мной вода вместо неба? Да, надо мной была именно она. Изысканный водяной павильон.

По спине потекла струйка холодного пота, ноги затряслись. Не знаю, что бы нашла на плоту вместо меня Вики, если бы задержалась еще на пару минут – я был на грани потери рассудка.

– Эй, – я подпрыгнул, услышав над ухом дикий вопль. – Ты что, оглох, Дылда?

Раз она называет меня этим дурацким прозвищем, значит, злая до предела. С чего бы это? Подгибающиеся ноги медленно поднесли то, что от меня осталось, к открытой двери бота. Кое-как я забрался внутрь, но, едва мои ноги успели оторваться от поверхности плота, Вики рванула вверх.

– Твою мать! – заорал я, вцепившись в сиденье. – Утопить меня хочешь?

– Ты другого не заслуживаешь, – она даже не подумала повернуть голову в мою сторону.

Сосредоточенно пыхтя, я подтянулся, затащил себя на сиденье, три раза глубоко вдохнул и выдохнул, и только тогда смог рявкнуть:

– Совсем сдурела? Или и у тебя крышу снесло?

– Гы-ы! – Вики с гнусным смешком заложила вираж вокруг водяного павильона. – Что за миска стояла рядом с тобой? Суп великой дружбы с водяными?

Нет, она неисправима! Я смирился и кротко ответил:

– Ты язва! Это была выпивка.

– Я стерва, а не язва, господин начальник! Какого черта ты столько времени ломал комедию в Управлении? Ты совершенно здоров, и с головой у тебя полный порядок!

– Тебе, конечно, виднее, – фыркнул я, пытаясь понять, что мне мешает сидеть.

Пошарив под собой, я обнаружил подарок Шабу-Яхху. Ладонь ощутила мягкое тепло от нагретого седалищем камня. Осторожно, чтобы Вики не увидела, я положил его в карман. Пристанет с вымогательствами, не отделаешься, а мне не хотелось расставаться с понравившейся финтифлюшкой, чем-то она казалась мне симпатичной.

– Я подслушивала ваш треп по запасному каналу, – отрапортовала Вики. – Ты не произвел на меня впечатления болящего. Симулируешь ты, вот что! Не пойму только, зачем оно тебе? Внимания не хватает?

Вообще-то мне регулярно хочется придушить своего пилота за длинный язык и скверный характер. Более зловредной бабы, чем Виктория Торсен, мне за всю жизнь не встречалось. Вот и сейчас я едва сдержал порыв протянуть руки к ее тонкой шее. Ладно, подруга, вернемся на судно, я тебе покажу, кто тут главный! А пока можно как следует рассмотреть водяной павильон, вид сверху, снизу я за время ожидания успел разглядеть все.

Но у меня ничего не получилось. Изящные полупрозрачные, играющие бликами поверхности внезапно потеряли форму и рухнули в воду, подняв тучу брызг. Накренившийся плотик выскочил из образовавшейся воронки и завертелся по кругу, приплясывая на волнах. Мысленно попрощавшись с ним, я переключился на Вики, сердито спросив:

– Зачем ты за мной следила?

– Шеф велел за тобой присматривать, – она повернулась ко мне, криво улыбнулась и подмигнула.

Если бы не ее вечная маска уверенности в себе и превосходства над другими, она выглядела бы хорошенькой, мелькнуло у меня в голове. И фигура у нее – закачаешься, но вот характерец…

– Твоя опека доведет меня до безумия намного быстрее, чем я сам мог бы это сделать, – мрачно констатировал я.

– Нечего было придуриваться на Базе, – отрезала Вики.

Продолжать беседу в том же духе показалось мне бессмысленным, я махнул рукой и заткнулся. Добираться до корабля оставалось около получаса, а волны внизу меня не вдохновляли. Чтобы отвлечься и развлечься, я стал представлять себе Вики в женственном облике. Представил длинные, ниже плеч, волнистые пряди вместо короткого ежика. Вечный комбинезон заменил вечерним платьем с изумительным декольте, башмаки на толстой подошве превратил в шпильки. Оч-чень недурно!

Оставалось избавиться от напряженного выражения лица, но ничего не вышло. Мы слишком давно знакомы, чтобы я мог хотя бы в воображении представить ее лицо расслабленным. Нет, мне понятно, что пилотская работа – отнюдь не сахар. Но в Управлении работают пилотами многие женщины, а со стиснутыми зубами ходит одна Вики. Почему, хотел бы я знать, может, несчастная любовь? Но на эту тему я не соглашусь с ней разговаривать даже с бластером под ребрами – исход в обоих случаях окажется примерно одинаковым.

Меня как следует встряхнуло – стиль посадки, практикуемый Вики, является катастрофой в миниатюре. Растирая пострадавшую шею, я выбрался на ребристый пол шлюза. Вики раздраженно содрала с себя ремень безопасности, сердито поглядела на меня, фыркнув:

– Что дальше?

– На Базу, – с каких это пор Вики стала задавать дурацкие вопросы? – И дай мне отдохнуть, я устал, мне плохо.

Вики злобно лягнула крыло бота и первой вышла из шлюза. Ее размеренная походка означала, что она на грани, в таком состоянии устроить скандал для нее плевое дело. Черт меня дери, отчего она так злится? Пусть бесится, если хочет, конечно, но иногда я здорово устаю от ее взбалмошности.

Вернувшись на корабль, я первым делом отправил доклад начальству. Шеф будет доволен, поэтому мы с моей чистой совестью можем спокойно отправляться отдыхать. Закрыв за собой дверь каюты, я облегченно вздохнул, положил сувенир на стол, с удовольствием отправился в душ. Безразлично сжевал кусок мяса, побродил из угла в угол, наслаждаясь одиночеством. А, к черту все, спать пойду!

В постели я валялся долго, но безуспешно – сон никак не шел. Я вертелся с бока на бок, вздыхал, закрывал и открывал глаза, поворачивался то на спину, то на живот, пока, наконец, не понял, что меня так раздражает. Еле слышный треск, напоминающий шорох стрекозиных крыльев…

Незнакомый звук в каюте космического корабля! Впору впасть в панику, и я рефлекторно, не медля ни секунды, в нее впал. Соскочив с постели, включил свет и первым делом воззрился на пульт системы жизнеобеспечения. Ничего подозрительного, все индикаторы мигают в привычном режиме. Тогда я начал озираться по сторонам, осторожно размышляя, не стоит ли мне по возвращении отправиться в клинику. Психиатрическую, например. Наконец уши вычислили источник шума – шуршало на моем рабочем столе.

Я присмотрелся, ожидая увидеть разбегающиеся по столу бумажки – как хотите, больше там нечему издавать звуки, но обнаружил, что они смирно, как им и полагается, лежат стопкой в том же положении, в котором я их оставил накануне. Зато увидел, что с подаренным мне сувениром происходит нечто непонятное.

С тихим щелчком его оправа раскрылась. Камушек помутнел, его поверхность пошла рябью, зашевелилась, шорох прекратился, и в полной тишине раздался громкий щелчок, с которым он развернулся в маленькое существо, больше всего напомнившее мне мышь с большими ушами. Оно потянулось, присело пару раз, откашлялось, сплюнуло на мой, между прочим, рабочий стол, и высокомерно объявило:

– Инструкция как носить Советчика! В свободном кармане, чтобы обеспечить свободу движений! При бездеятельном хранении в состоянии морфы качественно кормить по мере надобности, в бесформенном состоянии раз в день окунать в пресную воду!

– Эй! Ты кто? – советчиков мне только и не хватало…

– Советчик, – он смотрел на меня, как на умалишенного – его не знают! – Звать Советник Виссилибарт. Чрезвычайно полезен в любых обстоятельствах. Подарен, чтобы облагодетельствовать.

Мои глаза быстренько полезли на лоб. Ишь, благодетель нашелся! И как я без тебя полжизни прожил, не пропал? Но этот нахал, не обращая ни малейшего внимания на мое возмущение, заявил без всякого стеснения:

– Будем знакомиться!

Я пожал плечами и кивнул – знакомиться, так знакомиться. Пусть расскажет о себе поподробнее. Сейчас, как же!

Наклонив голову и навострив уши, как будто прислушиваясь, он пробормотал:

– Зовут Эркейд Кримзон. Специальность – щекотливые ситуации в дипломатических переговорах. Должность – главный специалист Управления галактических контактов. Холост по причине комплекса неполноценности из-за невысокого роста. Дальше… хронический невроз с навязчивым страхом воды. Незначительно выраженный гастрит… Типичный человеческий образец, и ничего более.

Мне захотелось пристукнуть наглую тварь. Что он себе позволяет? Я сделал шаг в его сторону, но опоздал. Незваный советчик развернулся и подошел к голограмме, висящей над столом, с изображением моей возлюбленной клумбы у родительского дома, на которой я когда-то давно с большим чувством сажал анютины глазки и маргаритки. Кряхтя, незваный советчик подтянулся на рамке, всосался внутрь и начал разгуливать там, осматривая цветы со всех сторон.

Налюбовавшись всласть, он вывалился наружу, чтобы радостно сообщить мне:

– Не видеть наземный растения. Все любопытно.

После чего повертел головой по сторонам, осведомившись:

– Твое местообитание? Потребность найти убежище, чтобы храниться и существовать безопасно. Лучше, чтобы в любых обстоятельствах могло быстро скрыть от посторонних.

И спрыгнул на пол. Пока он бегал там, исследуя каюту, мне пришло в голову, что неплохо бы крепко подумать, зачем этот странный деятель здесь появился – я давно усвоил, что ничего просто так не происходит. Плюхнувшись в кресло, я спросил:

– Советник, а каково ваше краткое имя?

– Краткого нет, – бросил Советник Виссилибарт, выдвигая нижний ящик стола. – Лучше звать просто Советник. Можно на ты, если удобнее.

– Удобнее, – вздохнул я, с тоской глядя, как он выкидывает из нижнего ящика стола мелкое барахло, и заодно прикидывая, куда же этот мусор теперь девать?

Проще всего, конечно, в утилизатор, но некоторые мелочи мне были дороги как память. Черт с ним, распихаю куда-нибудь. Как мне теперь с этим чучелом жить? И одному-то тошно. Его ведь кормить надо. Чего он ест? Еще и в воду класть…

– А если забуду положить в воду?

– Я напомнить всегда, – деловито сообщил из глубины ящика Советник. – Никогда не выходить без меня из местообитания. Тоже всегда напомнить.

Кошмар! Только лишней головной боли и не хватало в моих обстоятельствах. В качестве утешения я решил про себя называть его Висси, раз уж у него нет более короткого наименования.

– Пыль! – с гулким возмущением сообщил мне ящик. – Чистить, мыть срочно!

Советник рванул к двери в туалет. Вскарабкался по совершенно гладкой металлической поверхности – я наблюдал за ним с выпученными глазами – повис на ручке, подпрыгнул, оттолкнулся ногами. Вскоре он уже тащил на голове губку. Вообще-то, подумал я, с запоздалым раскаянием наблюдая за влажной уборкой, мог бы и сам гостю пыль протереть, хоть он и незваный. Поэтому, когда губка по навесной траектории вылетела из ящика, я встал, убрал ее на место, закрыл дверь в туалет… и тут до меня дошло.

– А естественные надобности у Советников бывают?

– Бывают, – немедленно сообщили мне. – По мере необходимости могу пользоваться человеческими приспособлениями.

Я устал от его хотя и выспренного, но косолапого языка. Обучить, что ли, эту непонятную тварь разговаривать по-человечески? Но от моего предложения помочь в освоении разговорной речи Советник категорически отказался:

– Сам, – важно заявил он, залезая на стол, – рано или поздно. Теперь питаться и отдыхать.

Дробной рысью он проскакал к синтезатору, с пулеметной скоростью понажимал на кнопки, после чего мне стало известно, что любят Советники – трепангов и морскую капусту. Нормально, он ведь только что из океана…

– Найти мягкую подстилку, чтобы мягче спать, – с набитым ртом заявил мой новоявленный сосед.

Я поплелся к шкафу, откопал в самом дальнем углу старую выцветшую футболку, которую давно следовало выкинуть, да все руки не доходили. Аккуратно сложив ее вчетверо, постелил тряпку в ящике. Набив живот, Висси лениво спустился к своему убежищу, зевнул во весь рот и разлегся на новой постели.

– Спокойной ночи, Советник! – смиренно пожелал я ему, отправляясь в свою кровать.

– Спокойной ночи, Эркейд! А-а-аххх! – на этот раз он зевнул прямо-таки душераздирающе.

– Похоже, устал, бедняга, – подумал я, выключил свет, прислушался, как мой новый приятель возится в ящике, укладываясь. Он еще какое-то время шуршал там, но я так и не понял, кто из нас заснул раньше.

Зато утром, когда проснулся, сразу увидел, кто раньше встал. Советник восседал на столе, уплетая завтрак. Чашка с чаем доставала ему до пояса. Надо бы обзавестись посудой для него, подумал я. Он ведь собирается меня облагодетельствовать, хотя оно мне на фиг не нужно. Но где же на корабле найти посуду для такого маленького существа? Может, у Вики найдется что-нибудь подходящее? У женщин часто хранится куча всякого непонятного барахла, которое они берегут неизвестно для чего.

После завтрака я отправился в рубку. Там грохотало так, что у меня немедленно заложило уши. Они, бедняги, при таком уровне звука начинают воспринимать музыку, как бессмысленный шум. Нет, я ничего не имею против музыки, но к чему такая громкость? Вики читала, задрав ноги на пульт управления. Похоже, сегодня она была настроена мирно, во всяком случае, когда заметила меня, то без единого слова с моей стороны убавила звук, что позволяло вести разговор в нормальном тоне, а не орать, надрываясь.