Тайна академика

Карла Груа

Тайна академика

Чужак это странник. Он фиксирован внутри некоторого круга – пространственного или такого, который определенностью своих границ аналогичен пространственному, но позиция его в этом кругу существенным образом определяется тем обстоятельством, что он принадлежит к нему не с самого начала, что он привносит в него качества, происхождение которых не связано и не может быть связано с этим кругом.

Георг Зиммель.

Предисловие

Человека, который рассказал мне эту историю, звали Леонид. Он был хорошим древесным хирургом, или если хотите – арбористом. Большую часть времени, он проводил за любимой работой в пока еще недостроенном доме.

Когда долго занимаешься такой работой, начинаешь ценить спокойствие не меньше чем выдержку и Леониду, любившему свой недостроенный дом, было одиноко, если он, хотя бы один день, не наведывался в него поработать.

За много лет, Леонид, отлично овладел секретами древесного мастерства и, глядя на самый обычный кусок дерева, мог легко определить его сорт и возраст.

Когда выпадала свободная минутка, он отключал в доме электричество и, растянувшись на деревянном полу, всматривался в танцующие блики пламени, его каменного камина.

Дрова уже почти догорели, когда в дверь негромко постучали. Это был очередной клиент, с которым мастер договорился о встрече. Пришедший человек, задумал отреставрировать старый дубовый стол, который, по его словам, достался ему от бабушки.

После поверхностного осмотра, древесный хирург согласился взяться за работу, но с одним условием, не торопить его со сроками. Человек согласился и, выгрузив стол из машины, уехал.

Иногда, Леонид мог днями не приступать к работе, изучая и осматривая предмет, но в этот раз, он принялся за работу сразу, ведь толщина крышки стола, показалась ему странной, чем и вызвала к себе особый интерес.

Мастер внимательно осмотрел крышку, а затем подстолье со всех сторон. Оказалось, что дубовый стол был сделан на заказ, старым мастером-краснодеревщиком, который оснастил его крышку, выдвижной полкой, о существовании которой, можно было догадаться, только если ты сам, знал об этом.

Чтобы ее открыть, необходимо было поместить обыкновенный магнит в правый угол крышки, и – Вуаля, – тайник открылся.

В выдвижной полке лежал старый дневник, датированный 1959 годом, о котором мне и поведал древесный хирург. Его содержание, и привело меня к написанию этой книги, в работе над которой, помимо дневника, я использовал материалы, опубликованные и хранящиеся в архивах деловой переписки государственных и партийных организаций всех уровней. Рассекреченные документы о первых днях Великой Отечественной войны, секретные постановления, и докладные записки по изучению космического пространства и освоению человеком космоса, на изделиях Р.

Материалы из личной переписки и отраслевых отделов ЦК КПСС, которые представили много интересной информации о проблемах организации и реализации некоторых секретных государственных программ, связанных с темой, затронутой в первой книге романа «Тайна академика».

Часть информации взята из неопубликованных данных, о которых поведал дневник Миши Зиновьева, и которые по большей части, хранятся в академических архивах РАН, Комиссии по мобилизации ресурсов Сибири и Урала, для обороны страны. В том числе информация по вопросам специфики распределения германской репарации по Уральскому региону.

«Если убрать из истории всю ложь, то это не значит, что останется только правда.

В результате может вообще ничего не остаться».

Станислав Ежи Лец.

Страна безликих чужаков.

…Когда-то у меня было имя, самое обычное имя, которое для меня выбрали родители. На мой взгляд, это было не самое лучшее мужское имя, и в детстве оно мне совсем не нравилось, но, по задумке отца, а он был еще тот выдумщик, я должен был с гордостью носить имя великого князя Михаила Александровича.

Помню как-то раз, отец мне показал белый крест с вензелем буквы «М», которым он очень гордился и сказал:

– Вот это, жетон Белого Креста, его, мне лично вручил князь Михаил Романов. Гордись своим именем сынок, оно сослужит тебе добрую службу.

Это теперь, спустя полсотни лет, я окончательно понял, что, имя, которым я должен был гордиться, не сыграло никакой существенной роли в моей человеческой жизни. Возможно, поэтому, сейчас у меня нет имени. К моему сожалению или может быть, к счастью, но именно с его потерей, я обрел настоящую свободу.

Теперь я только фикция, имитация возможности существования свободного человека, и вместо крови у меня жидкость, которая немного гуще, питьевой воды в бутылках, расставленных на круглом столе Большой Семерки.

И сидя за этим столом, попивая эту кристально чистую водичку, дипломаты, клянутся друг другу в своей порядочности и вечной дружбе, держа самых сильных из нас у себя за спиной, и дожидаясь подходящего момента, чтобы начать войну со своим оппонентом, которому только что клялись в вечной дружбе.

Война, война, и еще раз война! Это, такой оригинальный способ современных дипломатов, отстаивать свои интересы, посылая нас – безликих чужаков, на смерть, ибо политикам, больше важен результат, чем наши жизни.

Вы думаете, что кто-то смотрит на это иначе? Даже не надейтесь!

Точно так же на это дело смотрят в Большой Восьмерке, Большой Двадцатке и в остальных мировых организациях, которые делят нашу землю на части, как мы делимся после боя, своей кровью.

Итак! Сегодня я возвращаюсь в страну безликих чужаков.

Мысли в моей голове возвращают меня в день, когда у меня было имя, в час, когда я стал свидетелем невероятного события. В минуту, которая изменила всю мою жизнь. В миг, когда все и началось…

Из дневника Миши Зиновьева:

«Совершенство достигается не тогда, когда уже нечего прибавить,

но когда уже ничего нельзя отнять».

1930 г. Антуан де Сент-Экзюпери

… и тут я увидел Свет!

Свет, исходящий от него, простирался радужными полосами. На первый взгляд, это было похоже на переход объекта в иную оптическую плотность, но это было не совсем так.

Я знал, и всякий видящий это воочию, понял бы, что перед ним не радужный след от падающего метеорита, а каустика гравитационных волн, возникающая при отражении солнечных лучей от зеркально-шарообразного объекта.

Не каждый сможет понять, о чем я сейчас говорю, поэтому, надеюсь, хотя бы на понимание тех немногих, кто обладает независимым мышлением и сможет достойно оценить рассказанное мной.

Я был уверен, что это не истинный свет, а так называемая «рябь пространства-времени». Объект переливался и поигрывал отблесками плотного воздуха, словно солнечный луч на морском дне. Своим гравитационным полем, он изменял направление электромагнитного излучения, подобно тому, как обычная линза меняет направление светового луча.

Нет, нет! Это точно не метеорит, скорее, это была колесница бога Ра, Скрижаль Завета или летающая повозка Атлантов из далекого и неведомого пространства. Путешествуя с одной звезды на другую, она не случайно оказалась на нашей планете.

По всему было видно, что таинственный объект, имеет свое, – наивысшее предназначение.

Сегодня, в семь часов пятнадцать минут, неизвестное тело на огромной скорости вылетело из-под Земли в районе Северного болота, точно за Кабаевым островом. За ним появились еще четыре шара, размером гораздо меньше первого. Малые шары, словно отделились от основного объекта и взмыв в небо на огромной скорости исчезли за облаками. Если бы я не видел своими собственными глазами этот зеркально пылающий шар, находящийся вне времени и пространства, я бы никогда не поверил подобной истории.

Однако это произошло именно со мной, и я с полной ответственностью готов назвать это чудом.

То, что случилось потом с основным объектом, словами описать невозможно, но я все – же попробую:

Земля задрожала два раза подряд. Первый раз, когда покров болота закрутился по часовой стрелке, образуя что-то похожее на земляной диск в бурлящей воде, из-под которого, сначала разлился туман, а затем, сквозь этот туман, вырвался яркий шар. Второй, – когда этот загадочный шар соприкоснулся с небом, которое раскрылось и поглотило его в пучине искрящихся облаков и разряженного воздуха.

Было, похоже, будто в облаке ионизированного газа, появилась воронка, создавшая нечто похожее на водоворот, только небесный. Гром, молнии и яркий свет сопровождали все это действо.

В этот момент, все мои мысли были сосредоточены не столько на том, что происходило над головой, и куда исчез идеальный шарообразный объект, вылетевший из-под земли и пролетевший сквозь нашу атмосферу словно пуля, сколько на том, откуда он появился, веером повалив лес и спалив все вокруг, жаром быстротечного времени.

Но, обо всем по порядку!

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Високосный год, начинается в среду

«Мой мир, не то чтоб нереален,

скорей бессмысленный он для меня!»      

Леонид Груа

Написано в 1908 году:

Вторник, 30 июня.

Думать совсем не хотелось. Под стук колес, тоска растекалась по венам, словно дурная кровь. От гнетущей тревоги, на душе становилось все тяжелей и тяжелей. Хотелось закрыть глаза, заснуть и уже не проснуться:

Как там говорится: – Где тонко там и рвется?! Вот и у меня, наступила черная полоса. Я стал много выпивать, сознавая, что остался обездоленным и неустроенным в жизни. Мой дом на Якиманке во время апрельского наводнения, полностью затопило водой, я заболел дифтеритом, и, по словам соседей, со стороны стал выглядеть как заядлый кокаинист.

Слава богу, прогресс не стоит на месте, и вот теперь, когда стало возможным добраться до любого закоулка нашей необъятной родины по железной дороге, больной и несчастный, я принял единственно верное решение и отправился к моей ссыльной тетушке в Канск, чтобы хоть немного отдохнуть и подлечиться.

Это был уже не чугунный колесопровод, а настоящая железная дорога.

После поражения в Крымской войне, царь Александр пересмотрел политику железнодорожного строительства и Высочайшим указом, велел создать первую сеть железных дорог, теперь, всем известную как Транссибирская магистраль.

Ее начали строить в 1891 году, и вот спустя семнадцать лет, я ехал по самой длинной железной дороге в мире, засматриваясь сказочной природой матушки России.

Вот она! Очередная остановка, с веселым названием «Филимоново», – захудалое село Красноярского уезда, расположившееся в одиннадцати верстах от Канска. Важная станция Транссибирской магистрали, соединявшая Красноярск с Канском.

Здесь нашли свое постоянное местожительство пятьдесят пять ссыльных революционеров-социалистов, которые ночью, на стене нашего вагона, мелом, ухитрились написать лозунг: – «Да здравствует демократическая республика!».

Разгадать смысл этих слов, для меня было делом крайне сложным, во всяком случае, до тех пор, пока я на личном опыте не убедился в эффективности и действенности этих непонятных лозунгов, а пока, здесь, в безлюдном и глухом месте, стало по-настоящему жутковато.

Из окна моего вагона я увидел, как над лесом появился огненный шар, яркое сияние которого, озарило всю Северную часть неба. Шар, сопровождаемый ужасным гулом, поднялся над лесом, и я почувствовал, исходящий от него жар. В воздухе запахло электричеством, и объект резко взметнулся в небо, от чего раздался сильный удар, от которого меня отбросило на пол вагона и осыпало осколками разбитого стекла.

Сразу после удара, возник стук, словно с неба начали падать камни, от чего поезд задрожал и накренился. Я обхватил голову руками, опасаясь за свою жизнь. Горячий, обжигающий воздух, словно снаряд, выпущенный из пушки, ворвался в окна вагона, разбивая и сметая все на своем пути. Глазам стало больно от яркого света, и все, что я мог сделать, это прикрыть их ладонями и еще сильнее свернуться калачиком на полу вагона.

След от объекта, был похож на молнию, за которой тут же раздался оглушительный и резкий гром. Это был второй удар. В небо мчались четыре небольших шара, а за ними поднималось второе солнце, которое раскололо небо на две части, прямо над нашими головами, повалив много леса, и спалив вокруг всю тайгу.

Офицер охранки с дефектом речи, ехавший со мной по соседству, в страхе воскликнул перед испуганными пассажирами:

– Господи, да ведь это ж конец света! Я видел железных птиц, я слышал, как они хлопали своими железными крыльями. Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя твое, да придет Царствие Твое…

– Черт! – выругался, поднимаясь с пола и отряхиваясь, старатель золотых приисков из ангарских крестьян. – Впервые вижу, как офицер царской охранки, причитает, словно безумная баба. Возьмите себя в руки, и помогите женщинам с детьми

Позднее в номере журнала «Сибирские огни», я вычитал:

«В этот день можно было читать газеты без малого всю ночь. Не только в северных широтах Западной Сибири и Европы, но и в центральных частях последней и даже в таких южных, как Украина и Крым. Вся северо-западная и северная часть неба была всю ночь охвачена зарей…»

Когда гул поутих, а небо вернулось к своим прежним цветам, но все еще было неестественно ярким, машинист поезда, в стеганом ватнике и шапке ушанке, сошел на безлюдную колею платформы, и тут же, вслед за ним, высыпали взволнованные пассажиры, привлеченные ярким светом и оглушительным грохотом.

Остановить, желающих посмотреть что случилось, было невозможно…

Все, что мне случилось увидеть в тот злополучный день, изменило мою жизнь навсегда, въевшись едкой ржавчиной, в мою крепкую память:

Я смотрел по сторонам. От еще недавно цветущей тайги, осталась лишь обгоревшая почва. Те вековые лесины, что были больше, наклонились и стояли без сучьев, другие повалились друг на дружку и упали в одну сторону. Лежат на земле, горят. Кругом огонь, дым, одним словом – ад кромешный!

Где-то недалеко, раздался слабый стон. Побежал на голос. Вижу, местный охотник – тунгус, лежит весь в крови на тлеющей земле, рука сломана, кость наружу торчит, рядом лежит вырванный из земли, окровавленный и развороченный ствол сосны.

– Чудом уцелел, – проговорил он. – Слава Богу, жив остался.

Ухватив охотника рукой за пояс, я приподнял его, и мы вместе поковыляли к его чуму. Идти было тяжело. Кругом все горит, дым в глаза лезет. Обугленные оленьи туши, охваченные огнем, смердят среди горящего сушняка и оленьего мха.

– Ты как?

– Держусь, – твердо ответил тунгус.

– Видел, как звезда упала?

Охотник приподнял голову к небу, куда со всех сторон поднимался дым от горящей тайги:

– Нет, звезды не падают. Боги подземного царства ведают время, и если в ближайшем будущем на Земле, должно произойти что-то очень плохое, они садятся в свои колесницы и направляются на небо, чтобы сверху наблюдать за происходящим. Значит, беда надвигается, – сказал местный охотник, – поэтому, сейчас, они отправились на небо, ведь чем выше сидишь, тем лучше видно. Мой прадед летал на такой колеснице, он знал, как правильно об этом просить Богов.

Я улыбнулся, чем выразил свое отношение к странному рассказу эвенка.

– Не веришь? – спросил он.

– Почему же! Интересная история.

– Колесница, что улетела сегодня, очень спешила, – сказал охотник. – Обычно они летают зимой, когда реки покрыты льдом, но, эта торопилась, поэтому и спалила тайгу, оленей убила, лесину сломала. Значит, в скором времени, большая беда будет.

– Почему?

– Так было всегда, – ответил тунгус.

– А откуда вылетела эта «колесница»?

– С болота.

– Хочу поближе посмотреть на это место.

– Если пойдешь на болото, будь осторожен и внимательно смотри под ноги…

– Там что, можно провалиться?

– О да.

Тогда мне показалось, что, тунгус проявил беспокойство не столько из-за переживания обо мне, сколько из благодарности, за оказанную первую помощь.

Ночь так и не наступила, а вместо мягкого лунного света, небо окрасилось в золотистые тона, словно охваченное утренней зарей.

Оставив эвенка в чуме, я, как и хотел, отправился на поиски места, которое местные называют вратами в иной мир.

Тому, что случилось дальше, у меня до сих пор нет никакого человеческого объяснения.

Небо, со всех сторон, светилось оранжевым светом, освещая мне путь по направлению вывала лесин. Чум раненого охотника, остался далеко позади. Я не знал куда иду, надеясь, по наитию выйти прямо к этому странному и опасному болоту. Вдруг, рядом со мной вспыхнула молния, и впереди, среди густого дыма я заметил, чью-то тень. Сначала я подумал, что это марево или, быть может, большой олень, но тень почти не двигалась, лишь изредка под странное потрескивание, можно было заметить, как она меняется в размерах. Миг спустя, тень исчезла. От порыва горячего воздуха, дым развеялся, и я увидел развороченную пустошь из поваленных лесин, в глубине которой, прямо посреди болота, крутился кусок таежной земли.

О-о-о! Это было нечто. Островок суши в виде совершенной окружности, медленно вращался вокруг своей оси, в неподвижном и спокойном болоте. Его ровную поверхность как будто обожгли адским пламенем, от чего она стала слегка коричневого цвета.

Сейчас, я уже не чувствую вкуса, поэтому смутно припоминаю возникший тогда необычный запах, но, как мне кажется, он был похож на запах грозы в сильно разряженном воздухе. Во рту появился привкус сырой земли, да, да, именно его я и помню.

Размеры и форма крутящегося земляного диска поражали. Он был похож на тарелку шести саженей в длину. При вращении, между островком и остальным болотом, можно было видеть полоску бурлящей и чистой воды, которая двигалась в противоположном вращению направлении, что не на шутку меня напугало.

Я ступил на эту ожившую землю и аккуратно прошел в самую середину этого островка. В ушах зазвенело, и тут же я ощутил на себе, чей-то пронзительный взгляд. Вдруг стало невыносимо жарко, и я почувствовал, что на мне, вот – вот загорится рубаха, поэтому поторопился ее снять. На улице было достаточно холодно, но на этом крутящемся островке, температура была не меньше пятидесяти градусов.

На секунду мне показалось, что передо мной выросла стена из нагретого света, и я оказался внутри искажающего изображение, газообразного, яркого шара, все внутреннее пространство которого, было сплошь усыпано удивительными желто-зелеными кристаллами. Воздушные и прозрачные, они были пористой мелкозернистой структуры, словно рука небесного мастера вылепила их из частичек неизвестных планет. Кристаллы странным образом потрескивали, и разлагали золотистый свет в спектр, образуя радужное сияние. Я взял в ладони два таких кристалла, похожих на воздушные мыльные пузыри, и услышал нежную музыку льющуюся прямо из них.

– Эй, – вырвалось у меня, – здесь кто-нибудь есть?

Словно эхо, мои слова отразились от стеклянного блеска стен, и странное музыкальное потрескивание, похожее на нотный ряд, играемый гулом трансформаторной будки, тут же прекратилось.

Невозможно было понять, как за моей спиной возник этот едва заметный шорох, ведь кроме радужной пустоты, там ничего не было. Я резко обернулся. Трудно передать словами чувство, овладевшее мной в ту секунду. Внушающее трепет нечто, форму которого, словами описать невозможно, пыталось собраться из тысячи полупрозрачных кристаллов в одно целое, но, тут же, распадалось в некую бесформенную массу. Тело это содрогалось, словно застряло в кривом реверансе, и походило на легкое, колышущееся на ветру атласное платье, из струящегося горячего воздуха, вышитого радужными электрическими разрядами.

Признаюсь честно, я обомлел от испуга, спина покрылась липким и холодным потом, а потом произошло что-то совсем невозможное. Из бесформенного нечто, в мою сторону потянулась матовая, сухая рука, коричневого цвета. Снова раздалось музыкальное потрескивание, и тут… Клянусь, сейчас я скажу чистую правду, нисколько не приукрасив то, что произошло дальше, – эта бесформенная масса посмотрела на меня. Да, да! Именно посмотрела. Как будто это нечто, прятало голову за множеством электрических кристаллов и потом решило показаться. Взгляд его огненно-рыжих глаз встретился с моими глазами, и тут я услышал слова, которые обжигающей мыслью пронеслись в моей голове…

«Некоторыми воспоминаниями, я буду дорожить вечно».

А.П.Чехов.

У меня уже давно не получается спокойно уснуть. Раньше, когда я был еще ребенком и жил в Москве, как только мама гасила свет настольной лампы, я тут же засыпал без задних ног, а сейчас, смотря из окна на обледеневшую, деревянную однопрестольную церковь, я не перестаю вспоминать о случившемся со мной год назад, по дороге в Канск.

Ну и город! Хотел отдохнуть и подлечиться, а здесь, даже в июле, температура не поднимается выше шестнадцати градусов.

В тетушкином доме, лежать на печке одно удовольствие, всегда тепло и уютно. Полчаса покоя, и засыпаешь, словно малое дитя, лишь для того, чтобы уже через час, проснуться от мыслей, терзающих меня даже во сне. И так продолжается уже целый год: воспоминания приходят только во сне, мучая мой рассудок неразрешимыми вопросами.

Сначала я спрашивал себя, может все это, просто обычный сон, но с каждым таким сном, я все больше и больше вспоминал подробностей, от которых становилось только страшнее:

… «Я был в смятении. Чужая мысль в собственной голове, повергнет в шок кого угодно. Спустя мгновение, до меня дошло, что это бесформенное нечто, обрело форму. Рассудок, наконец, возобладал над страхом: Ведь если бы оно хотело причинить мне вред, оно бы уже это сделало.

Не призрак, а живое существо стояло передо мной!

Первое, что я заметил, это идеально симметричное лицо коричневого цвета с неестественно рыжими глазами на блестящей коричневой коже, которая менялась на глазах. В одно мгновение, она покрылась кружевной сетью матовых пятен, образовав сетчатый узор, и снова вернулась в первоначальный вид.

Еще с минуту я наблюдал за любопытными метаморфозами, а потом это существо запело. Вместо обычного разговора, я услышал пение, ну или что-то очень на это похожее»…

Частенько, мои сны прерывались гудками поездов доносившихся со станции. Я просыпался и прижимался щекой к холодному окну, в надежде, еще раз увидеть эти загадочные летающие шары, но видел только проходящие мимо поезда, с огненным глазом-фонарем на металлическом носу паровоза.

Когда часы отбивали полночь, я ожидал чудесного возвращения небесного жителя, с которым, должен был отправиться в путешествие по необъятному космосу. Туда, где еще не бывал ни один человек. И эта надежда, на скорую с ним встречу, давала мне внутренние силы жить в этом холодном городе.

А когда я снова засыпал, яркие сны вновь приходили ко мне, погружая меня в пучину гнетущих воспоминаний:

… «На первый взгляд, это было больше похоже на человека, в более точном смысле этого слова, – среднего роста, с нежными коричневыми волосами и ярко рыжими глазами, необычной формы. Удивительно неестественный, коричневого цвета он напоминал мне ожившее божество с египетских фресок.

Мной овладело состояние крайнего возбуждения, а единственная мысль о каком-то путешествии, выжигала мозг изнутри.

Нет! Она не пропала, наоборот, облекаясь понятными мне символами и образами, она пела: – Путешествуй вместе со мной! Нужна вода и земля»…

Перед глазами, всплыл образ ледяного диска на замершей реке. Речной круг, странным образом закрутился, и в бурлящей воде, между ним и остальным льдом, появился туман, из которого тут же появились четыре небольших шара. Они зависли на уровне верхушек кедров в ожидании основного объекта. Потом я услышал музыку, это был странный музыкальный ряд, льющийся внутри моей головы, и тут же появился ярко горящий шар, внутри которого восседал коричневый, небесный житель»…

Первые дни, я забывал о своих снах, как только просыпался, и снова вспоминал о них, когда засыпал. И вот, спустя месяц, мне все-таки удалось вспомнить некоторые подробности.