Связующий

Антон Демченко

Проснувшийся: Связующий

Пролог

С пронзительным свистом флаер заложил крутой вираж и, промчавшись по каньону, ушёл к горизонту, оставив за собой долгоиграющее эхо. Стоящий на обрыве мужчина провёл рукой по сверкнувшим сединой волосам, взметнувшимся от промчавшегося порыва ветра, и, глянув вслед скрывшемуся с глаз флаеру, покачал головой. Мальчишки! Всё бы им носиться…

Постояв ещё немного, мужчина вдохнул сухой перегретый воздух и, развернувшись, направился к сверкающей в лучах солнца белоснежной полусфере исследовательского комплекса, расположившейся в нескольких сотнях метров от Пролома.

При приближении мужчины двери комплекса распахнулись сами собой, пропуская хозяина внутрь. А стоило ему войти в просторный, светлый и, казалось бы, пустой холл, как рядом очутился молодой человек в военном мундире с офицерскими знаками различия. Несмотря на то что хозяин комплекса был одет в штатское, военный явно относился к нему, как к вышестоящему начальству. Прямому начальству.

– Доктор Лима!

– А-а, Грэм! Ты уже здесь. Извини, не заметил, – протянул седой хозяин комплекса, отвлекаясь от своих размышлений. – Ты что-то хотел?

– Так точно, – кивнул тот, вытягиваясь по стойке «смирно». Его собеседник поморщился.

– Грэм, прекрати. Ты же знаешь, как я не люблю эти ваши военные заморочки, – усталым голосом попросил Лима. Но тот и ухом не повёл, продолжая изображать стойкого солдатика.

– Доктор Лима, гости уже прибыли, – отчеканил Грэм. – Я провёл для них экскурсию по комплексу, они пообедали в нашей столовой и сейчас знакомятся с вашей коллекцией…

– Какой же ты зануда, Грэм. – Вздохнул доктор, смерив своего подчинённого долгим взглядом. – Ну задержался я немного. На обрыве очень хорошо думается, знаешь ли.

– Осмелюсь напомнить, что среди гостей присутствует участник вашего последнего эксперимента, – не обратив никакого внимания на слова начальства, всё с той же каменной физиономией проговорил офицер. Лима тут же просиял.

– Что ж ты раньше не сказал, Грэм! – От избытка чувств доктор даже хлопнул своего собеседника по спине и, не дожидаясь, пока тот хоть как-то отреагирует, устремился к лифту. – Значит, говоришь, смотрят мою коллекцию? Замечательно, замечательно!

– Я сообщал вам об этом четырежды, доктор, – произнёс тот, но Лима его уже не слышал. Прозрачные пластолитовые створки лифта захлопнулись, и платформа стремительно рванула вверх, унося доктора на третий этаж исследовательского комплекса.

Молодой офицер, два года назад получивший назначение на свою нынешнюю должность, уже привык к поведению своего патрона, а потому, проводив взглядом взмывшую вверх платформу, только вздохнул… и отправился на рабочее место. У него ещё своих дел по горло, и они поважнее будут, чем сопровождение гостей доктора Лимы по его владениям…

Хозяин исследовательского комплекса «Зейтам», доктор Чамбер Лима, ворвался в огромную, заставленную витринами комнату и, оглядевшись по сторонам, решительно направился к небольшой группе гостей, внимательно слушавших хранителя здешних сокровищ. Впрочем, насчет «внимательно» доктор явно поторопился. К повествованию коллеги прислушивались лишь трое из пяти визитёров, затянутых в знакомые чёрные мундиры Корпус Сервус. А вот двое их спутников явно только делали вид, что им интересна тема лекции. Осунувшийся и бледный молодой человек, можно сказать, юноша с новенькими блестящими нашивками такт-лейтенанта и… Лима поморщился. Ну конечно, как же дело могло обойтись без мед-майора Талаан?

– Господа, доброго дня. Ирген, извини, что вынужден прервать твою лекцию, – с улыбкой проговорил доктор Лима, обводя взглядом присутствующих. Коллега только молча кивнул, одновременно скинув на интеллон[1] начальника короткое сообщение. А вот гости оживились… по крайней мере та троица, что внимательно слушала рассказы Иргена. Присмотревшись к ним, доктор легко узнал представителей комиссии, под надзором которой проходил один из его недавних экспериментов, и их интерес был ясен и понятен. Перспективные исследования, проводимые в центре Лимы, при удачном результате могли солидно повысить и их собственный служебный рейтинг. А вот на лицах мед-майора и такт-лейтенанта эмоции прочитать совершенно невозможно, как и почувствовать их отражение в пси. Корпус Сервус… что с них взять? Да и морф-системы, установленные у обоих, явно не облегчают попытки чтения. По крайней мере, даже продвинутый интеллон доктора здесь пасует…

Лима ради интереса попытался взглянуть на ближайшие ветви вероятностей и… тут же был вынужден отказаться от этой идеи. По пси ударила волна совершенно непонятных возмущений, размывая и дёргая «картинку», а по нервам стегнуло болью. И виной этому был стоящий в двух шагах бледный такт-лейтенант с отсутствующим взглядом. Дела-а! С таким эффектом Чамбер Лима ещё никогда не сталкивался… и это было очень, нет, чрезвычайно интересно! Эх, почему же он раньше так и не выбрал время, чтобы встретиться с этим юношей вживую? Сколько времени зря потеряно!

Справившись с досадой, доктор широко улыбнулся и, глянув на юношу, словно кот на миску со сметаной, предложил всем присутствующим пройти в его кабинет. Конечно, ему хотелось бы заняться делом немедленно, но… представители комиссии просто не поняли бы этот порыв. А сам доктор хоть и был увлекающейся натурой, но что такое «фонды», «бюджет» и «освоение средств», знал очень хорошо. И прекрасно понимал, насколько финансирование его комплекса зависит от нынешних гостей. А значит, с началом работы придётся немного подождать…

Троица представителей заказчика осталась довольной проведённой Чамбером Лимой презентацией, хотя, кажется, они не поняли как минимум четверти объяснений. Но результат-то, результат!

Дождавшись, пока Грэм проводит членов комиссии на площадку для флаеров, где их уже дожидался транспорт, доктор повернулся к оставшимся гостям, за всё время встречи так и не проронивших ни слова, и, широко улыбнувшись, довольно потёр руки.

– Ну что ж, с ерундой закончили. Займёмся делом? – Лима тряхнул гривой седых волос.

– Давно пора, – фыркнула мед-майор Талаан, поставила высокий бокал с тандо[2] на столик и поднялась с кресла. – Ким?

– Слушаю, – безразличным тоном проговорил такт-лейтенант, по-прежнему подпирающий спиной стену кабинета, и женщина метнула в доктора Лиму недовольный, очень недовольный взгляд.

– Э-э, да юноша совсем расклеился, я смотрю, – не обратив ровным счетом никакого внимания на недовольство медика учебного центра, протянул доктор. – И это гордость учебного центра, можно сказать, будущий герой Корпуса и галактики! Ай-яй, как нехорошо!

– Доктор, вам зубы жмут? – всё тем же ровным тоном, так что даже вопрос в предложении лишь угадывался, проговорил лейтенант.

– О, пациент скорее жив, чем мёртв. Керна, видишь? – фыркнул Лима.

– Вижу, – с холодной улыбкой согласилась мед-майор. – Но не советую продолжать в том же духе. Вчера его смогли остановить только три штурмовика в полном боевом. А ведь речь шла лишь об одном незадачливом шутнике. Ты же не хочешь узнать, насколько Ким сердит на виновника своих злоключений?

– М-гм… – Чамбера Лиму можно было назвать увлекающейся натурой, гением и даже самовлюблённой скотиной, считающей окружающих лишь немногим умнее слизней. Но с чувством самосохранения у доктора всё было в полном порядке. – В таком разрезе я эту ситуацию не рассматривал. Что ж… хм… м-да, тогда идёмте в лабораторию и постараемся вернуть юноше радость жизни, а?

Лима шагнул к двери и поманил гостей за собой. Керна Талаан только покачала головой. Этот старый… неисправим.

Белоснежные пустые коридоры привели доктора и следующих за ним офицеров Корпуса к лифтовой платформе, совершенно непохожей на ту, что располагалась в основном холле комплекса. Никаких блестящих поверхностей, никакой прозрачной трубы лифта, только решётчатый пол и невысокое ограждение по периметру. Никакой эстетики, чистая утилитарность и практичность.

Дождавшись, пока гости окажутся рядом с ним на платформе, Лима отдал приказ, и лифт пошёл вниз. Замелькали металлопластовые стенные панели, послышался нарастающий свист, а волосы «пассажиров» взъерошил невесть откуда взявшийся ветер. Правда, длился спуск недолго. Уже через полминуты платформа замедлилась и остановилась напротив массивных двойных створок, больше похожих на небольшие бронированные ворота, чем двери лифта.

– Предъявите идентификаторы, – глухой голос разнёсся по шахте и отдался эхом в головах визитёров. Офицеры Корпуса переглянулись и, одновременно пожав плечами, выполнили указание. И в ту же секунду интеллект-система комплекса вновь подала голос: – Гостевой доступ подтверждён. Ответственный – доктор Чамбер Лима.

Тяжёлые створки разошлись в стороны, пропуская хозяина комплекса «Зейтам» и его гостей… в шлюз. И лишь пройдя санобработку, они оказались в сердце исследовательского центра, спрятавшегося на глубине почти сотни метров под землёй. Как и лифтовая платформа, ведущая сюда, обстановка внизу ничуть не соответствовала дорогим и строгим интерьерам наземной части комплекса. Не было здесь ни белоснежных стенных панелей, ни шикарной мебели… Только обшитые металлопластом широкие коридоры, освещаемые неяркими световыми блоками, немаркие керамитовые полы, исчерченные линиями неизвестного назначения, да врезанные в стены редкие «сейфовые» двери без единой таблички. Вот у одной из таких безликих дверей доктор Лима и остановился.

– Добро пожаловать в мои владения, господа офицеры. – Чамбер повёл рукой, и дверная створка с еле слышным шипением скрылась в стене, открывая вид на огромное помещение с довольно низким потолком.

Часть I

К родным пенатам

Глава 1

Не нужно справляться, нужно задолбаться

Открыв глаза и оглядевшись по сторонам, я поначалу даже не понял, что именно вижу. Лишь через несколько долгих, как бесконечность, мгновений до меня дошло, что я нахожусь не в кабине «Горина», а в медблоке… обстановка которого кажется смутно знакомой.

«…Курсанту Дрёму явиться в третий сектор, блок “Д”. Время исполнения – 12:00, 11:59, 11:58…»

Отогнав от внутреннего взора выведенный морф-системой приказ, я сорвался с жесткой койки и, метнувшись к встроенному в стену шкафу, принялся облачаться, одновременно мысленно выстраивая оптимальный маршрут.

И лишь оказавшись у шлюза, ведущего в нужный сектор, я осознал, где именно нахожусь. До боли знакомая обстановка не давала ни единого шанса на ошибку. Учебный центр Корпус Сервус. Тот самый, из которого я сбежал на расстояние в шесть сотен лет… стоп!

Повинуясь приказу, морф-система вывела перед моим внутренним взором календарь и часы… мгновение, и показания, соответствующие времени и дате Агоры Третьей, мигнув, исчезли, сменившись сообщением морф-системы об их синхронизации с данными Информатория. Ого! Неужели? Информатории открыты? Оба? Впрочем, о чём это я?.. Если уж я неведомо как снова оказался в Корпусе, логично было бы ожидать, что и инфосистемы работают. Кстати!

Мысленно пробежав по ключам и протоколам безопасности, я убедился, что мои прежние идентификаторы вновь активны, и, прислушавшись к себе, закрыл личным кодом все данные, имеющиеся с момента «воскрешения» на Агоре, после чего скинул весь массив в автономный банк, послушно созданный морф-системой, и прибавил ходу.

Мелькали мимо переходы и повороты учебного центра, лица курсантов и преподавателей, а я летел вперёд, не обращая ни на что внимания и повинуясь лишь коротким указаниям системного «поводка». Мысли же мои были очень далеко отсюда. На Агоре.

– Курсант Дрём, вы вовремя. – Поднявшийся из-за стола лейтенант окинул меня коротким взглядом и кивнул на складную скамью у стены. – Присядьте, курсант. Ожидайте вызова.

Коротко кивнув, сажусь на предложенное место и замираю. Как всё знакомо… и безлико. Равнодушный тон, серо-стальные стены и стальная же мебель без намёков на изыски. Всё грубо, жёстко и функционально. Ничего лишнего.

До времени, указанного в приказе, ещё две с половиной минуты. Прорва времени, когда в голове бьётся сумасшедшим пульсом вопрос – было или не было?!

Ответ я получил спустя всё те же две с половиной минуты, когда открылись двери незнакомого кабинета, и вновь поднявшийся из-за стола лейтенант рявкнул во весь голос, изображая беспримерное рвение:

– Курсант, встать. Смирно! – От металлического эха, ударившего по ушам, меня чуть не передёрнуло. Но вбитые навыки помогли удержать лицо. Стоило оказаться в знакомой обстановке, чтобы заработали старые рефлексы, однако. Лучше бы они мне на Агоре помогли…

– Вольно, Дрём. Проходите. – Появившийся на пороге куратор нашего курса мотнул головой и, смерив недовольным взглядом шумного адъютанта, вновь скрылся в кабинете, где помимо самого куратора я обнаружил пару яйцеголовых в форменных кителях Исследовательского центра Корпуса… со смутно знакомыми физиономиями. Но вот где именно я их видел? Без понятия. И морф-система не помогает.

«Данные недоступны»

Вот спасибо, а то я сам не догадался! Впрочем, «недоступны» и «отсутствуют» вещи разные. Спасибо за подсказку.

– Что, не узнаёшь, парень? – словно прочитав мои мысли, ухмыльнулся один из учёных, молодой парень, с форсом поблёскивающий лысиной, точнее тонкой сеткой интеллона на ней, слабое сияние которой не мог приглушить даже тонкий слой эпидермиса. – Ничего, сейчас вспомнишь!

– Ругер, прекрати. – Его старший товарищ, такой же лысый и… куда более «научный» с виду, одёрнул молодого коллегу и указал мне на тихо гудящий в углу кабинета кокон рабочего кресла, довольно странно смотрящийся вне ОРМа. – Устраивайтесь, курсант. Процедура не займёт много времени.

Бросив короткий взгляд на застывшего у стены куратора, я вздохнул и решительно шагнул к кокону. И уже чувствуя, как руки и ноги обвивают тонкие щупы контактов, заметил, как младший яйцеголовый с недовольной миной шваркнул на стол блеснувшую характерным золотистым отблеском кредикарту, которую куратор тут же и забрал. Неучтённые финансовые операции на территории Корпуса? Однако… Интересно, на что они спорили?

– Как вы и говорили, дар Уно, без единого вопроса, – усмехнулся старший научник… и моё сознание потухло.

А когда я очнулся… Это было странно. Я помню, как готовил побег из Корпуса, но одновременно помню и подготовку к погружению в стазис-камеру, и объяснения вот этого самого улыбающегося Ругера и его начальника Клиффа о сути выпускного стресс-теста. Я помню обжигающий ветер сухих долин Агоры, тёплые губы Ирен, но помню и лекцию доктора Лимы о тонкостях работы всё той же стазис-камеры и принципах преобразования разума в информационно-энергетический поток. Помню улыбку смешной, слишком много пережившей девчонки и сухие голоса научников, рассуждающих о плотности древа вероятностей, когда над моей головой опускалась крышка саркофага.

– Ты как, Дрём? – Я недоумённо взглянул на куратора, в голосе которого мне послышался намёк на сочувствие. Это у Пустотного Призрака-то?! Что-то где-то сдохло, не иначе.

– Странно, – честно ответил я, сообразив, что слишком долго молчу. Настолько долго, что оба научника, отвлёкшись от чтения мелькающих на огромном настенном экране графиков, в ожидании уставились на меня.

– Ощущение раздвоенности сознания? – Прищурился Клифф.

– Не совсем, – честно ответил я. – Просто некоторый излишек воспоминаний.

– Ну, это не страшно, – улыбнулся научник. – Привыкайте, дар Дрём. Пережитое в стазисе теперь такая же неотъемлемая часть вашей жизни, как и прочие события, участником или наблюдателем которых вы были.

– То есть это было на самом деле? – я наконец задал тот вопрос, что волновал меня с момента пробуждения в медблоке Корпуса. Научники переглянулись.

– Для вас да, – кивнул Клифф и, очевидно заметив реакцию показателей, выводимых на экран с датчиков кресла, тут же поднял руки в успокаивающем жесте. – Тихо-тихо, дар Ким. Я говорю о субъективном восприятии происходившего во время психотеста. На самом деле всё, разумеется, зависит лишь от точки зрения. В конце концов, что такое окружающая реальность, как не наши ощущения, верно?

А потом я просто утонул в потоке мыслей этого научного светила и, наверное, вконец бы спёкся, если бы не слова его помощника, прервавшие двадцатиминутный спич доктора Клиффа.

– Профессор, по-моему, вы забыли первую заповедь лектора, – со смешком высказался Ругер, с интересом разглядывая очередной график.

– Какую? – непонимающе нахмурился Клифф.

– Не грузите и не грузимы будете, – в голос рассмеялся его помощник и тут же поморщился, явно задрожав всем телом.

– Впредь будешь думать, как рушить мой авторитет при посторонних, – удовлетворённо кивнул Клифф, наблюдая, как Ругера колотит всё сильнее и сильнее. Наткнулся на взгляд помощника и растянул губы в широкой улыбке. – Протоколы безопасности нужно обновлять своевременно, а не только перед заплывами по «серым» порталам. У тебя есть полторы минут на поиск дыры.

Сияющие полоски интеллона на лысине Ругера засветились ещё ярче, явственно проступая под кожей, но через десять секунд интенсивность свечения спала, и помощник профессора перестал дрожать. Справился?

– Молодец. А теперь за работу, Ругер. Доклад сам себя не напишет. А вы, дар Дрём, можете выбираться из кокона. А то ваш куратор, наверное, уже заскучал…

Упоминание исчезнувшего из кабинета куратора подействовало отрезвляюще. Тело автоматически, одним привычным движением стряхнуло с себя неохотно отползавшие щупы нейроконтактов и выскользнуло из объятий рабочего кресла. Окинув взглядом одежду и поправив перекосившийся ремень, непременный, хотя и бесполезный атрибут любой военной формы, я кивком попрощался с научниками и выскользнул за дверь.

Куратор нынешнего выпускного курса ормов Корпус Сервус, дар Уно Гирен, штурм-майор Пустотный Призрак не скучал. Он был занят любимым делом, то есть строил рядами и шеренгами первый подвернувшийся под руку личный состав. Сейчас эта незавидная роль досталась сидевшему в приёмной лейтенанту. Строиться рядами и шеренгами в одиночку было тяжело и неудобно, так что мед-лейтенант страдал. А штурм-майор наслаждался.

– А, Дрём… выполз, наконец! – обернувшись на тихий шелест закрывающейся двери, проговорил куратор, лишая своего внимания стремительно меняющего окраску лейтенанта. Белый-красный, белый-красный. Ну, чисто второй контрольный в пустотном слоте перед стартом. – Так, чего замер, курсант? «Поводок» не видишь? А ну, бегом!

Перед моим внутренним взглядом высветился приказ-указатель, и я, повинуясь, сорвался с места, постаравшись запихнуть свои переживания поглубже. Будет ещё время разобраться, что к чему, а пока… вперёд, курсант. Время не ждёт и начальство тоже. А в том, что куратор погнал меня именно к начальству, я ни на секунду не сомневаюсь.

«Второй сектор, блок “А”, время исполнения – три стандартные минуты». Ну, это место известное. Административный комплекс. Стоп. Три минуты? Призрак совсем озверел!

Крутанув перед внутренним взором испещрённую чёрными пятнами закрытых периметров карту, я попытался выстроить подходящий по времени маршрут… Бесполезно.

Так, а кто вообще сказал, что я должен блуждать по коридорам и шлюзам? Внешняя карта… Вот сектор три, а вот и нужный мне второй. По прямой между внешними шлюзами всего сто сорок метров. Замечательно. Проверив форму на работоспособность, я припустил к ближайшему шлюзу. Ранец из ниши запасника на плечи. Закрыть створки. Пустотный режим. Расчёт коррекции… Готово. Выход? Прыжок!

Загоняли. К условному вечеру на станции я еле волочил ноги от усталости. Не физической, нет… при необходимости я мог бы и сейчас норматив на «пересечёнке» сдать, но вот психологически… я был на пределе. Целый день мне просто не давали сосредоточиться на себе. Тесты, проверки, собеседования… И как завершение этого суматошного дня, в казарме, куда я по привычке заявился, чтобы завалиться спать на свою койку, дежурный указал мне на выход. Пришлось подавать запрос интеллект-системе базы и, получив очередной «поводок», переться через весь учебный центр в тот же медблок, где я проснулся утром.

Так что нет ничего удивительного в том, что следующий «день» я начал на добрых два часа позже, чем мои сокурсники, ни одного из которых, кстати говоря, я после своего пробуждения в саркофаге так и не видел. Проспал, умудрившись отвыкнуть от жёсткого графика учебки за время этого непонятного, странного «психотеста».

Почему странного? Так были у меня сомнения в словах Клиффа. Как и причины для них. Точнее, одна причина, мелкая, но напрочь выводившая меня из состояния равновесия. Если всё, что происходило со мной на Агоре, не более чем эмуляция интеллект-системы учебного центра Корпус Сервус, то откуда у меня на ремне взялся тот самый псевдонож, которым я вскрывал защиту рыжей джоши? Подложили в заблокированную стазис-камеру? Тогда меня сейчас бы и в живых не было. Открывать работающий саркофаг, значит, гарантированно убить того, кто в нём находится. Тот разогнанный до сверхсветовой скорости, псевдоматериальный инфопоток, в который превращается в стазис-камере человек, просто физически не может существовать вне пространства саркофага. А если меня выводили из стазиса, то морф-система была обязана зарегистрировать эти моменты. После разблокировки собственной памяти и получения кодов доступа к закрытым на время теста банкам данных морфа, я это могу утверждать точно. Тем более что такие остановки и извлечения моего тела из стазиса действительно проводились. Все они зафиксированы морф-системой, и никакого псевдоножа у меня при себе в те моменты не было. А теперь, внимание, вопрос: откуда в моей стазис-камере взялось пси-устройство, если его туда никто не клал? В последнем я имел возможность убедиться только что, запросив в нижнем Информатории записи фиксаторов в лаборатории, где проводился этот… «стресс-тест». Благо допуск участника у меня никто не отнимал.

Идиотский приказ-«поводок» снова замаячил перед моим внутренним взором, едва я вышел из санузла. И начался второй день марафона. Снова тесты с полной загрузкой морф-системы или полным же запретом на её использование, сдача нормативов по физическому состоянию и тесты пси-возможностей… Проверка навыков пилотирования транспортных средств, астронавигационные расчёты и тесты на управление группами дроидов, от однотипных разведчиков типа «Рой» до смешанных рейдерских отрядов.

На третий день к этому кошмару добавились тактические задачи на «захват флага» и «оборону флага» с использованием как мехподдержки, так и разнообразных по составу «живых» отрядов. С последними было хуже всего. Уж не знаю, кто придумал такую гадость, но иногда интеллект-система, эмулирующая живых вояк моего отряда, принималась жутко тупить, перевирать исполняемые приказы, а однажды и вовсе «сдалась» в плен противнику! Я чуть кокон не разнёс от ярости!

А когда рядом со мной проявилось чьё-то довольно ощутимое чувство удовлетворения и злой радости, я просто вывалился из кресла. От такт-лейтенанта, «корректировавшего» работу системы «для внесения большей достоверности в процесс выполнения задачи», меня оттаскивали два штурмовика в полном боевом, весьма кстати оказавшиеся в имитационном центре. Для лейтенанта «кстати».

– Блокируй морф! Кому сказал!!!

Я попытался дёрнуться в захвате, но куда там! Штурмовики в экзоскелетной броне это даже не дроиды, у них дури, как у проходческого щита. А тут ещё и кулак майора в челюсть прилетел. Я тряхнул головой и, глянув на рычащего куратора, всё же смог задавить свою ярость настолько, чтобы услышать и исполнить приказ. Майор кивнул, и в руку мне впился инъектор. Мышцы сразу расслабились, хорошо хоть не все… И штурмовики, повинуясь указанию куратора, аккуратно опустили меня на шершавый пол зала. Ярость, бурлившая в крови, спала, словно вода, уходящая с отливом, и я смог, наконец, более или менее связно мыслить. Помотав головой, поднял взгляд на куратора и бледного такт-лейтенанта, столь неожиданно попавшего под раздачу… и вздохнул.

– Ну и что это было, курсант? – осведомился Призрак, рассматривая меня, словно энтомолог невиданный экземпляр бабочки. Того и гляди на иголку наколет…

– Харг его знает, дар майор. Накрыло, словно я без пси-блокады на гладиаторские бои припёрся, – прохрипел я и, машинально почесав плечо, в которое пришлась инъекция успокоительного… недоумённо уставился на Призрака. А зачем было требовать отключать морф-систему?! У Призрака же высший приоритет, он сам её мог вырубить! Да и меня вместе с ней.

Очевидно заметив мои трепыхания, майор сверкнул глазами, и перед моим внутренним взором всплыло сообщение с его идентом: «Не вздумай болтать! Потом объясню». Пришлось кивнуть в ответ. Куратор на миг успокоенно прикрыл глаза и тут же разразился приказами.