Молодость lights, или Время молодых

Дойдя наконец-то до речки, до места назначения, я увидел, что на деревянной лавочке, возле деревянного стола, сидят четверо: Галя, Валя, Артур, Эрик. Стойте-ка, я же только что шел и говорил с Эриком. Я обернулся и посмотрел в сторону где, по моему мнению, должен был стоять Эрик и говорить про обосранную пижаму сестры. «Какие же противные разговоры он ведет» – подумал я, о таком мог бы и молчать. На месте моего друга стоял цветок розы и улыбался мне. Я уже чуть больше испугался и повернулся рассказать о нем ребятам. Я посмотрел на лавочку, и там некого не было. Мои глаза налились ужасом и слезами. И тут этот тихий голос, с того места, где должен был стоять Эрик.

– А твоих друзей тут нет.

Я повернулся обратно на голос, а розовый цветок все так же стоял и улыбался.

– Где же они? – спросил я так же тихо, как говорил цветок.

– Они в бане. Ты не помнишь?

– Нет, не помню, – трясущимся голосом сказал я.

– Они выгнали тебя, когда ты стал щупать Валин зад.

– Ой-ой.

Я говорил и вздыхал так, будто у меня был приступ инфаркта. Я снова огляделся и доказал себе, что я реально один. В ужасе и быстрыми шагами, иногда переходя на бег, я шел обратно. Темнота в этом лесу была такая, будто бы меня завернули в черный шерстяной носок, перед этим выколов мне глаза. Она обволакивала, и затылок моей головы потихоньку пронизывал страх. Я бежал и оборачивался каждые пять метров. Цветок всегда бежал за мной, улыбаясь. Потом я увидел, как все ребята бегут за мной. Потом, как они бегут за мной на громадных тараканах. Потом снова остался один цветок и я почти выбежал из леса к огромному уличному фонарю. Я закурил сигарету, сердце колотилось бешено. Я увидел, что из моего кармана выпирает бутылка водки. Я решил выпить, сбить сушняк, пускай меня даже стошнит. Я выпил, меня не стошнило. Сделал пару вдохов сигареты и закрыл глаза, розовый цветок все так же стоял у меня перед глазами.

Я открыл глаза и не увидел уличного фонаря, я огляделся, почувствовал, что я сижу. Нащупал перед собой стол, услышал звук реки. Глаза адаптировались к темноте. Я сидел в лесу, в точке, куда мы шли с воображаемыми ребятами и откуда я только что убежал. Я был в еще большем ужасе, передо мной стоял пузырь водки и полбутылки запивки той самой газировки. Я был в шоке. Я выпил еще водки, покурил, закрыл глаза, чтобы увидеть не меняется ли реальность. Может я вообще сижу в бане? Оказалось, нет. Сейчас была реальность, я сидел один посреди леса в четыре часа ночи. Орешки я закинул в шесть вечера, меня колбасило девять часов. Хлеще молочище, да и вообще всего, что я когда-либо пробовал.

Больше этих мускатных маленьких чудовищ я не ел, но даже спустя пару лет после инцидента я иногда видел этот цветок розы. Я догадывался, что мой мозг не слабо так пострадал: сначала передоз молоком, потом передоз орехами, и все это в короткий срок. Но со временем я все-таки отошел от легкодоступных наркотиков. Правда, через пару недель после орехов я спокойно шел с друзьями по улице, когда это началось. Меня абсолютно не заслужено снова накрыло. Я очень испугался, пускай приход и был пару минут. Тогда я первый раз понял, что мой мозг имеет свойства играться со мной. Минут через пять я выбрался из леса к огромному фонарю и выпил остаток водки. Закурил сигарету и удивился, что может проецировать мой разум в порыве наркотического опьянения. Он полностью воссоздал улицу и этот фонарь, а еще друзей и их поведение. И даже эту историю Эрика с обосранной пижамой сестры.

Я задумался еще тогда, стоя у фонаря, закуривая сигарету. Не моя ли эта история на самом деле? Нет, ничего такого я не делал, ну или не помнил. Тогда пришло осознание своей испорченности – почему мозг выдал мне такой глюк, ужасный и мерзкий? Как он вообще такое мог придумать? Домой я пришел в шесть часов утра, мама уже не спала. Я помню, как спрашивал у нее, не срал ли я в чью-либо пижаму. Она ответила, что только в свою. Это означало, что мой мозг все-таки выдумал это.

Хотелось спать, но я пошел в школу, и директор снова запер меня одного в холодном кабинете. Отца он не стал вызывать, потому что видел, как мой батя поставлено бьет двойку. Поэтому, немного придя в себя, меня отпустили и я пошел на уроки. Мне было очень плохо, потолки ходили волнами. Меня даже трясло моментами, как алконафта подзаборного. Я держался одной рукой за свою ляжку, другой за Ксюшину. Вы спросите почему я в таком состоянии не остался дома. Потому что я страстно желал увидеть свою Лену. И я дождался. Вся школа была оповещена, что я снова пришел на занятия в не подобающем виде. И Лена сама ко мне пришла. Она явно злилась на меня, но я тогда замечал только красоту черных глаз. Мы недолго разговаривали и я попросил ее о встрече, она любезно и очень податливо согласилась, поцеловав меня прям у всех на виду. Я не удивился и попросил ее о том, чтобы она дала мне телефон на урок, послушать музыку. Она согласилась, а я дал ей свой.

Прозвенел звонок, я бежал за пустую парту, отсев от Ксюши. Открыл ее ВК и стал листать переписки. Нужно было не так много времени, чтобы увидеть сообщения от этого козла, моего друга. Он в переписке только и делал, что осыпал ее комплементами и уговаривал ее быть с ним. Мое сердце дрожало сильнее, чем вчера ночью в лесу. Мне снова казалось, что я задыхаюсь от инсульта. Ксюша то и дело поглядывала на меня с соседней парты. Потом, наклонившись в мою сторону, шепотом спросила все ли со мной хорошо. Я кивнул и положил голову на парту. Я не был удивлен поступком Вити. Но мне все равно было больно. Казалось, я сам себя предал. В этой переписке я не нашел, чтобы она отвечала ему взаимностью – это меня порадовало, но не утешило. Я думал, как так все быстро могло измениться за четыре дня в больнице. Пока я думал, ко мне подсел Артур и спросил, куда я вчера так внезапно ушел. Я ему сказал, что меня они и выгнали, и я отправился на островок.

Он сказал, что никто меня не выгонял, я просто встал, взял пузырь с водкой, запивку и вышел. Какой же этот цветок все-таки лжец зубастый. Издевался надо мной всю ночь, еще и с друзьями поссорить меня хотел ложью. Я вышел из класса, не сказав никому ни слова, мне нужно было поспать, и я собирался домой. До конца урока было минут пять, я подождал Лену возле ее кабинета, и когда она вышла, я сразу же протянул ей телефон. Она улыбнулась мне и отдала мне мой.

– У тебя много моей музыки на телефоне, – игриво сказала она.

– Да, а у тебя много моего друга. – Конечно же я не произнес это в слух и не сказал, что читал переписку. За такой поступок мне было стыдно перед собой.

– Лен, я пойду домой и посплю, вечером увидимся.

– Да, еще кое-что. Извини, что я не зашла в больницу. Мы уехали с родителями из города и только вчера приехали. И я думала, что ты дольше там пробудешь, и я успею к тебе. Пока она говорила, я увидел маленькое лицо цветка розы в отражении в окне. Я проморгался и оно исчезло. Пошатнувшись, я торопясь поцеловал Лену в щеку, и побежал по коридору в столовую попить воды и умыть лицо. Дальше шесть часов сна, как врач прописал. Я абсолютно не выспался, но попытку поставил в зачет. Ночью отыграюсь и наконец-то высплюсь. Мой туалет был прост: душ под раковиной и новые трусы. Ну и дезодорант сестрички.

Я вышел из дома, из кармана достал мятую пачку «Winston». Закурил, выбрал походку на вечер и отправился к дому Лены, немного раскидывая руки по сторонам, мне казалась эта походка блатной. Пройдя так метров сто, походку походу пришлось сменить, так как эта уступала в скорости моей обычной походке. В такой манере я двигался куда быстрее и уже скоро стучал в окно моей принцессе. Она вышла, и обняла меня. Сказала, что сегодня мы пойдем во что-то вроде той бани, что была у моего друга Эрика, только эта была ее подружки, место для тусовок. Я знал эту компанию, там были ребята старше меня года на три, но я всех считал лохами, хренов лицемер. Хотя они все реально были друзьями, и никто не писал девушкам своих товарищей. И вообще такие понятия как «лох», и подобные молодежные высказывания размываются со временем, все это фигня, все мы люди. Но суть в том, что мы с Леной затусили в компании этих людей и мне было с ними весело. Никаких экспериментов с наркотиками, только водка. Баня эта была двухкомнатная и я с Леной уединился в одной из комнаток. Я ее безумно хотел, но блин, я был влюблен в нее и спешить с ней было бы неправильно с моей стороны. Мы много целовались и я трогал ее тело через одежду. Я до последнего считал себя романтичным джентльменом с девушками, которые мне нравятся. Но, увы, это не относилось к девушкам из кругов, в которых я вращался. Всем до единой нужно было другое обращение. Лена научила меня целоваться на новом уровне – таких сказочных завихрений языком я еще не видел прежде.

Я нежно убирал волосы с ее лица, двигая губами по ее шее. Для меня вечер в этой чужой бане стал почти идеальным. Но вот вопрос был в другом: стал ли этот вечер ценен для Лены, так же, как для меня?

Уходя из гостей, пока Лена прощалась с подругой, я настрелял сигарет себе на будущее. Тёма просто не может посещать бани без того, чтобы не оставить обитателей без убытков табачных изделий. Мы шли по улице и Лене было беспричинно грустно. Не хватало только осадков с неба да и из глаз тоже. Мы почти молча дошли до ее дома. Ночь была прекрасна, я взглянул на лицо Лены и был поражен. Его не было видно, я не мог разглядеть ни одной черты ее лица. На первом свидании я видел его как днем, на втором половину, а сейчас я его не видел, как до нее не видел Валино. Я не мог понять, что это могло значить. Тогда я поцеловал ее и почувствовал, как она улыбнулась. Мы попрощались, и не произошло ничего особенного, волшебство пропало. Странно, вечер был прекрасен, почему же я чувствовал пустоту? Парадокс за парадоксом.

Глава 7

Я шел домой и вспоминал, как целовал Галю, когда она встречалась с Артуром. Да, этот поступок был низким, я это понимал. Но Артур никогда не любил Галю, встречался с ней только ради юношеских экспериментов. Мне стало противно от себя и меня стошнило. Понятно, что это было вызвано большим количеством водки во мне. Но я решил думать, что это произошло, потому что я гадок, много лгу, даже друзьям. Витя не имеет права писать моей девушке, вообще, как он посмел.

Я закурил, вытирая рукавом куртки блювоту с лица. Это была Ява в мягкой пачке, ничего противнее я не курил. А нет, балканская звезда – вот что противно. Кстати, у меня она тоже была, я стрельнул ее у парня в бане, его звали Вадим, он жил от меня через улицу. Я запомнил его потому, что мы дружили в детстве. Года четыре назад я был очень худой, но смелый, и мы с ним подрались, правда я был пьян в доску и он наколотил мне по морде так, что мое лицо было похоже на мятую сливу. Подговорил меня с ним драться как раз Витя. Мы поспорили на ящик пивка, что я подерусь с Вадимом и не испугаюсь. Ящик пивка Витя мне так и не отдал, за то я не испугался. А еще мне было одиннадцать, я очень много пил уже в таком возрасте. Страшно вспоминать, в тот год мне как раз впервые понравилась Катя.

Я шел по улице Лены и жадно тянул Яву, которая вообще не тянулась. Честно, я уже был в состоянии, близком ко сну, но пошел не домой, а к Эрику. По пути встретился мой друг Леха и сказал, что у Эрика никого нет и мне лучше идти домой. Я так и поступил, но метров через пятьдесят у меня отказали ноги и Лехе пришлось тащить меня до дома. Он был настоящим другом, за всю жизнь он ни разу меня не оставил в плохом состоянии. Он был тем другом, что за тебя могут прыгнуть под пулю. Пулями можно было назвать мой ежедневный алкоголизм до невменяемости. Но он реально был незаменимым винтиком моей молодости, как и я его. Как-то мы с ним украли полтонны железа за ночь и все голыми руками, пускай нас спалили и пришлось все вернуть. Но с ним всегда было весело и из всех друзей юности этот человек навсегда останется на непогрешимом пьедестале моей братской любви к нему.

Следующее, что я помнил, это уже утро. Мама как обычно полевала меня из кружки холодной водой. Я так злился и орал на нее, что невозможно было находиться рядом со мной. Еще сестра любила включать металл с утра пораньше. Все это не давало мне шанса для сна. Приходилось вставать и идти в школу. Бодуна у меня не было, но запашок присутствовал. На пороге школы стоял директор, я понимал, что сразу привлеку внимания. Поэтому подождал, пока он свалит. Я стоял на углу улицы, откуда открывался прекрасный вид на крыльцо школы. Сегодня я не опаздывал, что являлось чудом по сути. Поэтому мог увидеть, как в школу стекаются толпами гномистые детишки. Их была тьма, и смешное подобие формы на них, по ней сразу можно определить финансовое состояние родителей. Ну или отношение к ребенку, потому что я некоторых знал, так как видел на районе и понимал, что форма у них не очень, но отец богат, значит ему насрать на ребенка. Это было неважно, да и не мое дело. Мое дело было пойти в школу и не спалиться, что я вчера пил. Так я и сделал: пробрался в школу, не надел сменку, так как у меня ее не было и отправился на уроки.

Первые два урока были скучны, как моя жизнь через десять лет. Потом была физика, вела ее добродушная бывшая классуха моей старшей сестры. Мы сидели с Лехой, он рассказывал Артуру, как нес меня вчера вечером до дома. И тут я услышал, как скребутся ножки парт о полы кабинета. Потом крики и быстрый стук ботинок в одном месте за моей спиной. Я обернулся, стояла толпа людей, весь класс поднялся на ноги. Я увидел Ксюшу, ее лицо было в слезах, на шее красные следы от рук. Я подбежал и спросил, что с ней. Она ничего не могла ответить, явно перенеся шок. Стасик, огненный рукав, сказал мне, что это Руслан.

Я увидел, как тот злой и тоже красный садится за свою парту. Учитель сказала ему зачем он так, он послал ее. Я подошел к нему и спросил зачем он так. Я на тот момент забыл, вообще, что у нас с ним было прошлое. Он ответил что то в таком роде:

– Тебя это не должно заботить, – только матом и в грубейшей форме. Я понимал, что уже не контролирую то, что растет внутри меня. Я такое раньше чувствовал, но это было тяжело пробудить во мне. Я сказал:

– А, значит меня это не должно волновать? – Сам того не ожидая выпустил два прямых удара в его голову. Я был на идеальной дистанции для своей любимой двойки, бил ее всегда четко в цель, также, как мой батя, с хорошей скоростью. Он выдержал удары, пошел мне в ноги, я ударил его локтем по затылку и мы вцепились друг в друга. Было заметно мое физическое преимущество, поддабриваемое холодной силой моего гнева. Я бил его, нас растаскивали, а я продолжал бить его. Он пытался меня перебороть, как в прошлый раз, но сегодня я не поддавался. Я не дал ему не шанса на победу. Позже меня втроем все-таки оторвали от него. Я понимал, что в таком состоянии я любому надеру задницу. Когда нас растащили, пришли другие учителя, и повели нас к моему любимому учителю русского языка. Как вы помните, он был справедлив. Мы по очереди зашли в кабинет и физичка объявила ему, что мы устроили, и дополнила, что звуки таких ударов никогда раньше не слышала. Геннадий Иванович сразу сказал вызвать родителей обоих учеников. Тогда в кабинет ворвалась Ксюша с ходатайством в мою защиту.

– Артём не виноват, Геннадий Иванович, он заступался за меня.

– Это правда? – Учитель посмотрел на меня, я кивнул.

– Тогда вы свободны. А вас, Руслан, я попрошу остаться. –

Я вышел из кабинета, Ксюша меня обняла, так крепко, крепче, чем десять минут назад обнимал Руслан. И тут я понял, что если бы эта была другая одноклассница, я бы вряд ли проявил такое рыцарство. Когда она обнимала меня, я понял, что эти объятия мне куда милее, чем чьи-либо другие. Я так хорошо знал их обладательницу. Но это же Ксюша, мой друг. Да, друг и другом она должна остаться.

Я стоял у школы, когда Лена вышла из здания, чтобы направиться домой. Она узнала о моей драке с Русланом и явно приревновала. Она так быстро убежала, а на все мои крики ей вслед не обращала внимания. Придя домой, я написал в ВКонтакте, объяснился, что эта драка ничего не значит, и я заступился за друга. Понятно дело, я соврал, но ей об этом незачем знать. Она сказала, что все хорошо, но я уже понимал, что ничего хорошего больше не будет. В этот день, когда я позвал ее гулять, она сказала, что будет сидеть дома, а сама отправилась гулять с подругой. Как я позже узнал, она снова встретилась с Витей. Что повлияло на ее выбор, неужели эта драка? В ВКонтакте до этого я сказал. что люблю ее. А она сказала, что любит меня. Получается лгала, да и я, получается, лгал. Девушки такое чувствуют. Но когда от меня что-то или кто-то уходит без моего желания я не хочу этого терять. Я внушил себе любовь к ней – я помню это. Я отправился искать ее. Немного времени мне понадобилось, чтобы найти. Она сидела в той же бане, где мы были вчера. Увидев меня, она взяла подругу за руку и они собрались уходить, я остановил.

– Лен, подожди, прошу. Что случилось?

– Ничего, Атрём, все хорошо. Я пошла домой.

Она обошла меня, я двинулся вслед ее запаху. Потом, я сам не помню, что произошло, но она кинулась бежать от меня вдоль улицы, а ее подруга держала меня за руки. Я видел, как черные волосы исчезают на горизонте. И как первые успешные отношения закончились вместе с тем, как черные волосы пропали с поля моего зрения.

Я все еще чувствовал запах духов. Я освободился от оков ее подруги и пошел к Эрику. Мне хотелось напиться, то ли от горя, то ли от непонимания того, что произошло. Вот вчера вечером я был счастлив, пускай и чувствовал, что подкрадывается боль. Как быстро это произошло – раз и все. Ее больше нет, только пустота. Неужели на нее подействовало так то, что я подрался из-за другой девушки – я не понимал. Придя к Эрику я нажрался, там был паленый виски. И много компота. Еще красная золотая Ява, которая была куда лучше, да и привычней, чем вчерашняя отрава. Мне позвонил Витя, сказал, что нужно встретиться. Мы встретились недалеко от дома Эрика и он сходу, не здороваясь, дал мне в зубы правым прямым ударом. Я ничего не понял, был не в состоянии понять. Я хорошо держал удар, но не мог ударить в ответ. Я не сказал бы, что боялся. Просто я был подавлен и пьян, и драться у меня не было желания. Знаете, я из тех людей, которым иногда бывает просто лень что-то делать, сейчас было то же самое.

Мой язык заплетался, я говорил ему, что он козлина, не должен был делать такое. Я будто не обращал внимания на удары. Я уже понимал, что он бьет меня за Лену. Последнее, что он сказал: «Больше не бегай за ней». С этого я понял, что они общались, и она ему все рассказывала. Я не могу вспомнить, что я ответил ему. Но я понял, что Лена искала предлог, чтобы уйти от меня к Вите. Вчера она была печальная после свидания потому, что ей было жалко меня. Потому, что я был добрым и хорошим с ней. Но таким, от которых уходят. Ее нельзя винить, я был слишком неопытен, не слишком красив, младше на два года, не такой авторитетный. С массой подводных камней, может старомоден в том, что не пошел до конца на третьем свидании, очень уступчивый, податливый, жалкий, в конце концов. С добрым сердцем, пускай и дурак. Можно пользоваться, но как надоест, выкинуть не затруднит.

Тем более я очень много пил для своего возраста, очень много. Чарльз Буковски без конца гордился говном, что преподнесла на блюде ему судьба, всем гнилым опытом американского рабочего класса. У нас же, в России, этим может похвастать уже подросток, у которого один родитель за мать и вся улица за отца, а главный воспитатель – алкоголь. Я не хочу хвастаться, но я очень много пил. Тогда я не понимал, как это плохо. Для меня это было в порядке вещей: пить больше, чем взрослые мужики. От такого человека почему бы и не уйти. Вот она и ушла, выбрала более интересный вариант.

Получилось так, что девушка, которая мне нравится, впервые ответила взаимностью. Я думал, что это что-то особенное, потому что у меня такое случилось впервые. Сердце мое разбилось, не успев склеиться от предыдущих ран.

Я стоял на улице и держался за забор. Состояние потихоньку приходило к отрезвлению. Витя ушел, я помню, как стрельнул у него сигарету. Я не успел вкусить доброй любви, как у меня ее забрали, да еще и друг, я его считал чуть ли не братом. Очень сплачивает, когда прошибаешь кому-то голову молотком вместе. Я возвышенно думал о нем. А он ушел, забрал мою любовь и нашу дружбу. Для него она ничего не стоила, он легко забрал ее, хотя знал, как больно будет мне.

Зазвонил телефон, я взял трубку, это была Ксюша. Попросила встретиться, сказала, что мы давно не гуляли. Уже темнело и причем быстро, я еле шел по дороге. Я ей рассказал все, что произошло со мной, она снова обняла меня. Я взглянул на ее лицо. Я сотню раз видел лицо этой девушки глубокой ночью. Она понимала меня лучше, чем кого-либо, а я понимал ее лучше, чем кто-либо.

Я еще много раз вступался за Ксюшу, но она так и не догадалась, что я любил ее больше, чем друга. Я терпел всех ее парней, давал советы, лишающие меня собственного счастья. Я не сказал ей о своей любви, потому что понял, к чему приведет моя любовь. Я много пил, много дрался, с годами становился еще более зависимым от алкоголя. Но всегда, даже в самые плохие времена, когда мне нужна была любовь, я не говорил ей о своих чувствах, потому что я боялся сломать ей жизнь. А когда я уже не мог терпеть, спустя много лет дружбы, и чуть ли не сорвался, чтобы сказать, что писал ей стихи, что она снится мне, что я помню ее объятия, что я люблю ее, люблю запах ее волос, помню ее рост. Что даже в густой темноте я вижу ее лицо. У нее уже был ребенок и муж, и дабы не портить ей жизнь, я поссорился с ней и уехал из города. И вот уже много лет мы не общаемся, я больше не пью и жизнь моя превратилась в простую и обычную. Ксюше я так и не скажу, что люблю ее, она будет думать, что я просто одноклассник, который вступался за нее и иногда лапал за задницу в школе. Мы стали старше и наши пути разошлись. Потому что это было время молодых, а мы уже давно выросли.

P.S

Мы стояли на улице с Ксюшей и смотрели в небо, я достал из кармана пачку, что носил с собой, это была мятая грязная уже пачка «LD», что я взял со стола Эрика в тот вечер перед свиданием с Леной. Открыл ее, достал сигарету, что была внутри с отпечатками губной помады, разглядел две трещинки от губ ее обладательницы. Еще раз вдохнул запах, что бродил по ее покрытию, и выкинул в траву, где ей было самое место. Взял сигарету у Ксюши, я прикурил и спросил:

– Как ты думаешь, почему меня тянет к звездам?

Она посмотрела на меня, улыбаясь, еле сдерживая слезы.

– Потому что ты неземной…