Проклятье для дракона

Я терпеливо подождала почти сотню шагов, пока мы спускались по лестнице вниз, но затем всё же безразлично заметила:

– Не думаю, что косоглазие вас украсит.

Стражник заметно смутился и шёл спокойно… ещё шагов тридцать, а потом опять начал на меня косить, видимо, решив, что готов пережить собственное косоглазие. Когда мы наконец пришли, выяснилось, что пережить косоглазие своего стража не готов как раз таки император.

Он, поднявшись при нашем появлении, так зыркнул на несчастного, что тот мигом тоже озаботился собственным здоровьем. От осознания даже побледнел весь и затрясся, бедолага. А затем, удосужившись ещё одного убийственного взгляда своего императора, поторопился исчезнуть с глаз его, старательно на меня не глядя.

– Удивительно, – подходя к императору, стоящему возле сервированного на две персоны столика, произнесла я сухо.

– Что, любимая? – глядя на меня сияющим взглядом, в котором я, кажется, разглядела восхищение, уточнил император.

Восхищение при взгляде на ту, кто даже собой уже больше не был.

На моё приближение он отреагировал весьма галантно. Обошёл стол, отодвинул для меня стул, а едва я села, осторожно его придвинул обратно, через миг уже устраиваясь напротив.

– Какими целебными свойствами обладает ваш взгляд, – покивала я, полностью признавая заслуги императора.

– М? – его непонимающий взгляд меня очень сильно позабавил.

А вот сверкнувшая в нём злость – нет.

Улыбнувшись осознанию того, что злился мужчина не на меня, я охотно для него пояснила:

– Ещё по дороге данному господину было наплевать на собственное здоровье и возможность заработать косоглазие, но одного вашего взгляда хватило, чтобы он мгновенно одумался и поспешил исправиться.

Андор ещё несколько секунд сидел неподвижно, не сводя с меня напряжённого взгляда, анализируя сказанное мной, а потом неловко, больше напряжённо рассмеялся.

– Да уж, – произнёс он, стирая улыбку под моим холодным взглядом, и практически зло добавил: – поистине целебные свойства!

Я вежливо улыбнулась ему, соглашаясь.

А дальше как-то не до улыбок было, потому что следующий его вопрос был куда тише и серьёзнее, с нотками искреннего беспокойства:

– Яра, как ты?

Как я? Это был очень хороший вопрос. А где она вообще, эта я? Потому что от меня, кажется, мало что осталось. Да меня родная мать не узнает. Мама…

– Я хочу увидеть маму, – решила спокойно, с лёгким оттенком интереса ощущая вместо грусти пустоту.

Просто холодную пустоту, которая являлась реакцией на любые эмоции, которые я должна была бы испытывать.

Забавно.

С этой мыслью я решительно взглянула на императора.

Решительно и непримиримо. В смысле, я хотела её увидеть, это не обсуждалось и отказов я не принимала. Возможно, следовало бы послушать голос разума и вспомнить, с кем я сейчас разговаривала, но давайте откровенно: ничего он мне не сделает.

Статус карики даровал мне нечто очень ценное: неприкосновенность. Возможно, не будь на мне заклинания спокойствия, я бы об этом даже и не подумала, занятая мысленными терзаниями, одолеваемая сильными эмоциями. Но в том-то и суть, что эмоций не было. Ничего, тишина. А это значит, что мои мысли могли разгуляться вовсю.

Вот и получалось, что сознание начало рассматривать сложившуюся ситуацию, которую я уже не могла изменить, со всех сторон. И нашло один явный, уже выше озвученный плюс.

Меня не тронут. Не тронет сам император, потому что сам сказал: «Это означает любимая, но… это что-то более сильное, чем просто любимая. Это, скорее, нужда. Потребность, жажда, необходимость. Как необходимость дышать». Станет ли разумный человек лишать себя возможности дышать? Нет, вот и император меня не тронет. А если уж он не тронет, то и все остальные, соответственно, тоже. Потому что не глупцы.

– Любой каприз, – спокойно, но с непоколебимой уверенностью в своих словах произнёс правитель целой империи, – думаю, нам с тобой следует многое обсудить.

Обсудить действительно следовало многое. А главное, сделать это лучше до того, как его заклинание потеряет силу и я скачусь в банальную истерику.

Ужин вышел… увлекательным. С одной стороны, радовала вкусная сытная еда, которой очень обрадовался мой организм. С другой – информация, которой радовалось уже сознание.

– Объединение завершено? – повторила я первым делом вопрос, уже звучавший ранее в спальне.

Император, грациозно и величественно сняв серебряную крышку со своего блюда, честно ответил:

– Необходимо завершить в течение месяца.

Оценив расположенный перед ним внушительный кусок хорошо прожаренного мяса с жареными же овощами и сразу несколькими соусами, я открыла и свою крышку, удовлетворённо обнаружив под ней точно такое же блюдо, как и у императора.

Я кивнула, мимолётно подумав, что осознавать себя всё ещё девственницей было приятно, и задала следующий вопрос:

– Последующие две стадии пройдут подобно первой?

Император ответил с заминкой, вызванной прожёвыванием отрезанного и отправленного в рот кусочка мяса.

Мясо, кстати, оказалось очень вкусным, сочным и насыщенным, а с красноватым сладковатым соусом сочеталось и вовсе бесподобно.

– Нет, – отозвался Андор, помолчал и добавил, – вторая стадия пройдёт вообще практически незаметно, а третья…

Тут он осёкся. Заинтересованная этим моментом, я оторвала взгляд от блюда и, жуя, вопросительно взглянула на Ракердона. Мужчина как-то совсем странно посмотрел на меня, хитро при этом улыбаясь, и с вот этой улыбкой на губах заявил:

– Думаю, нам с тобой следует пожениться в течение месяца.

Информация не радовала. Как, впрочем, и не огорчала. Она вообще никаких эмоций не вызвала, лишь заставила поинтересоваться:

– Причина?

И я, проигнорировав явно чего-то ожидающего дракона, отрезала себе ещё кусочек мяса и отправила в рот, наслаждаясь вкусом.

Андор чуть скривился, не получив от меня ожидаемой реакции, и уже особо ни на что не надеясь спросил:

– Возмущений не будет?

Призадумавшись, я продолжила активно жевать, отрицательно покачав головой.

– И смущения тоже? – Уже даже как-то с надеждой попытался дракон ещё раз.

– А чего мне смущаться? – Рассудила здраво.

Выразительное, тяжёлое молчание было мне ответом.

Сделав вид, что мы тут люди необразованные и намёков никак не понимаем, утратившая интерес к этой теме я перешла на другую, спросив:

– Так какова причина вашей скорой женитьбы?

– Нашей, – хрипло исправил император, так к ужину и не приступивший.

Он вообще даже приборов не коснулся, предпочтя сидеть по ту сторону стола и пронзать меня пристальным взглядом, который я без какого-либо труда вообще игнорировала.

Кивнула, принимая исправление, и переспросила:

– Какова причина нашей скорой женитьбы?

– Третья стадия, – холодно ответил Андор.

То есть всё же секс. Ну просто для какого ещё физического объединения нужно связывать себя узами брака?

И я вернулась к отрезанию от мяса кусочков, быстро потеряв интерес и к этому разговору.

– Ты понимаешь, о чём идёт речь? – Осторожно, словно бы боясь моей реакции, спросил дракон, чуть подавшись вперёд.

– Разумеется, – ответила просто, отправляя мясо в рот и старательно его жуя.

– Точно поняла? – переспросил Андор, с какой-то странной и непонятной надеждой глядя на меня.

Причём надежда его заключалась как раз в моём отрицательном ответе. Нахмурившись от его нелогичности, я принялась жевать куда медленнее и просто кивнула, подтверждая.

– Жаль, – не скрывая разочарования, вздохнул он, но затем, отогнав подальше эмоции, уверенно повторил, – мы с тобой должны пожениться и завершить объединение к концу месяца.

А звучало-то как! Без пафоса, высокомерия, наигранности – звучало просто как необходимость. И я просто не смогла не задать этот вопрос:

– А что будет, если не завершить объединение?

Что-то явно должно было произойти, потому что иначе император не стал бы уже в который раз повторять, что мы должны это сделать. И он подтвердил мои опасения, когда, не отвечая, виновато отвёл взгляд.

– Андор, – позвала я напряжённо, с не меньшим же напряжением чувствуя непонятную внутреннюю вибрацию. И скорее интуитивно, чем разумно, догадалась: и его заклинание спокойствия не выдерживает.

Дракон, видимо, тоже это понял. Повернув голову, он поднял на меня мрачный взгляд, поджал губы и… всё же ответил. Он всегда отвечал, причём честно, какой бы тяжёлой ни была правда. И меня это в нём очень сильно подкупало.

– Если не завершить объединение, к концу месяца ты умрёшь.

Прозвучало хуже, чем приговор. Прозвучало безнадёжно, обречённо, недовольно и очень мрачно. Так, будто Андор Ракердон был готов прямо сейчас бросить вызов всему миру, но знал, что это не поможет, и оттого невероятно бесился.

Я его понимала, я бы тоже бесилась на его месте. Но зачем мне его место, когда я могу беситься и на своём?!

Я умру.

Признаться, нечто подобное я и ожидала услышать, но вера в справедливость всё же шептала, что вместо «я» там будет «мы». Что ж, справедливости, похоже, не было ни в одном из миров.

Справедливо ли то, что Андор не удержал себя в руках, фактически сжёг меня и в итоге обрёк на безвольную участь, за неповиновение которой было лишь одно наказание – смерть? Справедливо ли, что виноват, как бы ужасно ни звучало, он, а расплачиваться мне? Нет. Нет, нет, нет и ещё сотни раз нет. Это не шло ни в какое сравнение со справедливостью. Всё это даже рядом с ней не стояло!

Опустив взгляд на подрагивающие руки, я честно пыталась успокоиться. Я задышала медленнее и глубже, мысленно призывая себя начать отсчитывать до тысячи, но уже отчётливо понимала: не поможет. Ничего не поможет. Это стало совершенно очевидно, когда с тихим звоном что-то внутри меня разлетелось на сотни мельчайших осколков, а на столе, прямо рядом с ладонью, явственно задрожали столовые приборы.

Но если бы на этом всё закончилось. Исчезнувшее заклинание императора высвободило что-то жуткое, ужасное, кошмарное, пугающее – не моё, поселившееся во мне против моей воли и даже против моего ведома.

Это было что-то чёрное, клубящееся, поднимающееся будто бы из глубины самой бездны, появившейся внутри меня. Опасное, очень опасное, и невероятно пугающее, оно всё разрасталось, набирало мощь, усиливало само себя, неумолимо быстро поднимаясь со дна, готовое вот-вот вырваться на свободу и…

И я совершила то единственное, что должна была сделать в этот момент. Вскочив на ноги столь резко, что опрокинула назад стул, я рванула прочь из залы, намереваясь убежать прочь, подальше от живых, спрятаться, затаиться, успокоиться, потому что точно знала: я это не контролирую!

Но не успела я сделать и нескольких шагов, как кто-то ухватил моё запястье, резко крутанул назад и я, не удержавшись на ногах, с разворота впечаталась лицом в крепкую грудь дракона, мгновенно меня обнявшего. Он не сказал ни слова, но немыслимым образом сам понял всё.

В следующий миг нас уже заглатывала тьма созданного им магического перехода.

* * *

Холод! Ледяной холод бушующего здесь смертоносного ветра показался мне летней прохладой. У меня горело тело! Я вся горела! Бурлила кровь, кипели вены, выворачивало мышцы!

Ноги бессильно подкосились, и я бы непременно упала в сугроб, не удержи меня Андор.

Мысли о лорде Ракердоне заметно отрезвили. Да что там, внутри меня будто что-то явственно щелкнуло! Громко и отчётливо, отгоняя подступающую тьму подальше, притупляя боль, делая мысли более осязаемыми.

Андор фактически держал меня на руках, не позволяя упасть, что-то успокаивающе шептал и… что-то делал. Я не знаю, что это было, но отчётливо ощущала волнами расходящуюся от него энергию. Пульсирующую, сильную, уверенную.

А ещё я точно знала, что это не подействует. Что бы он ни делал, оно было обречено на провал. Я осознавала это очень отчётливо, я была уверена в этом, я… это была не я.

«Открывай портал, вышвыривай его и изолируй себя» – велел голосок в голове.

Столь отчётливый, что заглушил мои собственные мысли. Он был громким, хоть и не кричал, а звучал как-то даже лениво и безразлично. Я расслышала каждый звук.

И не смогла противиться.

Взмах руки, которого я не делала. Вспышка внутри моего сознания и одновременно с этим нарастающий рёв чего-то жуткого, пробивающего до костей. Я это не контролировала! Я не могла даже пошевелиться, всё вокруг происходило полностью без моего в том участия!

И я не знаю, каким образом, но глухо выругавшийся Андор вдруг исчез! Вот он стоял здесь, обнимал меня, не позволяя упасть, поддерживая, а теперь его не было! Не было ничего! Лишь я, холод, вой злого ветра и бесконечное снежное полотно.

Не удержавшись на ногах, я по колено провалилась в сугроб, в который до этого по какой-то причине не проваливалась.

– Рано отдыхать, – раздался насмешливый голос совсем рядом, прямо у меня над головой, – тебе ещё изолировать себя надо.

Стало страшно. Ужасно, кошмарно, невообразимо страшно! Мне не было так страшно в пещере с братьями Андора, как стало страшно сейчас! И дело не в том, что я была неизвестно где и могла вот-вот замёрзнуть. Дело даже не в том, что я, кажется, себе больше не подчинялась.

Всё дело было в голосе. Потустороннем, внушающем дикий, животный ужас, пробивающем до самых костей. Меня откровенно затрясло от сковывающего ужаса.

– Это просто, – будто не замечая моего состояния, продолжил насмехаться невидимый собеседник, – разводишь руки в стороны, концентрируешь внимание на своём внутреннем «Я» и выплетаешь вокруг себя защиту. Давай, начинай.

Я не пошевелилась. Да даже если бы я этого захотела, всё равно не смогла бы и пальцем пошевелить!

– Ты что, глухая? – ощутимый пинок сзади вынудил вздрогнуть, но не броситься выполнять приказ.

Жуткий и ненормальный. Я не стану скрываться от Андора и оставаться наедине с этим неизвестным мне… чудовищем! Да я уверена, что это кровожадный монстр!

В этот момент где-то там, далеко-далеко отсюда, я отчётливо ощутила удар. Сильный, злой, мощный удар, что дошёл до меня лишь рябью по воздуху.

Меня уже просто трясло. Слёзы замерзали прямо в глазах, всё тело колотило.

Мне было больно. Нестерпимо больно! Выворачивало наизнанку каждый орган, каждый нерв, каждую клеточку! Всё внутри меня полыхало диким неудержимым пламенем, сжирающим абсолютно всё, до чего могло добраться!

– Ты меня вообще слышишь? – потерял терпение тот, кто был за моей спиной и к кому мне совершенно точно не хотелось поворачиваться.

А затем я отчётливо расслышала его недовольное бубнение сквозь вой ветра.

Боль!

Ослепительно яркой вспышкой она появилась в моём сознании, выжигая то изнутри! Боль слепила! Боль убивала меня! Боль!..

Я закричала, схватившись за голову обеими руками, бессильно повалившись на снег! Слёзы застывали на лице, но мне не было до них никакого дела. Мне ни до чего не было дела, я просто хотела, чтобы это прекратилось! Боже, пожалуйста, пусть это закончится!

И боль, будто издеваясь, медленно ослабила свою хватку, позволяя мне сделать судорожный вздох содранным горлом. Лёгкие отозвались болезненным жжением, но оно не могло сравниться с той болью, что я испытывала до этого.

Напряженные мышцы не спешили расслабляться. Ныла каждая кость, каждое сухожилие, каждая капелька крови обжигала изнутри, сердце бешено ломилось о грудную клетку.

– Давай мы кое-что проясним, – наиграно добродушный мужской голос отчётливо отдавал звенящей яростью.

Прямо перед моими глазами появились чужие тёмные ботинки, сменившиеся брюками. Неизвестный мне мужчина присел передо мной на корточки, совершенно ничего не смущаясь, ласково провёл ледяной ладонью по моему лицу, забирая боль, и продолжил свою мысль.

– Тебе, малышка, лучше слушаться меня и делать так, как тебе велят. Иначе, – его обжигающие холодом пальцы цепко ухватили мой подбородок, потянув его вверх, заставляя меня откинуть голову назад. Внимательный, пронзительный, глядящий в самую душу неприязненный взгляд светящихся в темноте глаз и прозвучавшее с неприкрытой угрозой, – пожалеешь.

Он не угрожал мне смертью, страшными муками, гибелью всех близких… он вообще ничем мне не угрожал, но от этого стало только страшнее. Кажется, я задрожала ещё сильнее, если это вообще было возможно.

– Ты меня поняла? – грозно рыкнул незнакомец.

Сглотнув, обжигая содранное горло, я заторможено кивнула, просто боясь ответить ему отказом. Просто боясь.

Какой-то далёкой частью сознания я отметила ещё одну рябь воздуха, вызванную будто бы сильным взрывом. А потом произошло что-то странное и совершенно непонятное.

Я дрожала, сидя на снегу, с ужасом глядя в светящиеся в темноте глаза незнакомого мужчины, скрывающегося в ночной тьме, но в то же самое время я оказалась далеко отсюда. За десятки километров, за огромнейшее расстояние отсюда.

И я была уже не собой, я… меня вообще там не было. Место, на котором должно было находится моё тело, оставалось пустым.

А вокруг ревело пламя. Именно ревело. Гудело, трещало, сжирало всё, что неаккуратно попадалось ему! Оно бушевало вокруг!.. К счастью, это был всего лишь лес и никто не мог пострадать.

А там, среди яркого, слепящего глаза пламени я с трудом разглядела знакомый силуэт лорда Ракердона.

Мужчина был в ярости. В дикой, неконтролируемой ярости, что вышла из-под его контроля. Результат его несдержанности в этот самый момент с оглушительным хрустом повалил сломанное дерево.

– Не отвлекайся! – раздавшийся прямо в моей голове голос выдернул из странного оцепенения.

Непонимающе моргнув, я сфокусировала взгляд на жутких глазах, что сейчас были аккурат напротив моих.

– Вы кто? – испуганно прошептала я.

Мужчина усмехнулся, каким-то образом разобрав мой шепот сквозь непрерывный вой ветра, чуть отодвинулся и насмешливо ответил:

– Дракон.

Кто-нибудь что-нибудь понял?

– А что вы тут делаете? – задала я новый вопрос, совершенно ничего не понимая.

Голова начала кружиться, угрожая свалить меня в обморок. Слишком много новой информации поступило в неё, слишком много всего произошло, я была просто физически не способна всё это переварить.

– Меня тут нет, – дракону явно нравилось озадачивать меня своими ответами, он даже улыбнулся широко и жутко, – я, – холодный палец ткнул меня прямо в лоб, – здесь.

Как может дракон быть в моей голове? Или это такой тонкий намёк на то, что я сошла с ума?

Но нет. Вторая мысль была скорее отвлекающей меня от волнений, потому что я уже знала ответ. Это не плод моего воображения сейчас сидит на корточках передо мной. Это магия, которой Андор поделился со мной.

«В тебе есть магия. Моя магия теперь течёт по твоим венам» – глухое эхо донесло до меня слова, которые я услышала так недавно.

«Самым худшим для тебя вариантом было бы получить именно мою магию. Она плохо поддаётся контролю, на порядок сильнее любой другой и обладает зачатками собственного разума. Пока ты была без сознания, она… кое-что сделала».

Обладает зачатками собственного разума? О, да. Если тогда я не обратила внимания на эти слова, то теперь поняла каждое из них! Мужчина передо мной – магия Андора. Магия, принявшая физическую человеческую оболочку! Страшно? Ещё как. Неразумно? Вот уж не знаю, в этом мире в принципе не существовало ничего разумного!

– Так это из-за вас я лишилась своей внешности? – холодно процедила я, чувствуя, как страх немного отступает.

Появилась гаденькая мысль, что ничего со мной не будет. Что мне может сделать магия, что теперь течёт во мне? К сожалению, ответила я на это быстрее, чем успела успокоить саму себя. Магия запросто может выжечь меня изнутри, как уже начала делать.

И стоило только подумать об этом, как я тут же поняла, что это не самое страшное. Умереть – не так ужасно, как убить всех своих близких.

– Судя по тому, как ты бледнеешь, до тебя, наконец, дошло, что вовсе не это является твоими проблемами, – иронично отметил мужчина.

Я не ответила ему, с ужасом переваривая кошмарную мысль: подобный всплеск тьмы внутри меня и кто-нибудь может пострадать. Что, если это будет моя мама? Я не переживу, если с ней что-нибудь случится.

– Что ты хочешь? – говорить получалось с трудом.

Перед глазами появилась непроглядная пелена леденеющих слёз, от которой глазам становилось больно.

– Всё просто, малышка, – удерживающие мой подбородок пальцы ласково погладили по щеке, – тебе нужно всего лишь делать так, как я тебе велю. Поняла меня?

Это было сложно не понять.

– И что ты мне велишь? – не могла не спросить я.

– Не волнуйся, – его неприятный каркающий смех вынудил меня испуганно вздрогнуть, – ничего плохого. Я просто хочу… мира.

Я бы поверила… если бы была полной дурой. Одна только его заминка в конце уже о многом говорила. Слишком о многом. И я всё ещё помнила слова Андора и Дарака о том, что император не ладит с собственным драконом. Андору я доверяла – его пугающей сущности нет.

Так что и ответ мой был очевиден.

Очевиден, да, но это не значит, что я смогла сказать его спокойно.

– Я не стану подчиняться тебе, – голос звучал тихо, но непреклонно.

И я даже не знаю, откуда у меня вообще появились силы на то, чтобы титаническим усилием воли подавить бушующую внутри меня тьму. Я просто давила этот едкий горячий туман, заталкивая его обратно в пропасть, из которой он выполз. У меня болезненно пульсировали виски, перед глазами всё плыло, катастрофически не хватало воздуха, но… пропавшие с лица руки придавали сил.

Я сидела, раскачиваясь, сжимая руками стремительно тающий снег и чувствовала горячие струйки, неприятно защипавшие нос и потёкшие вниз, по губам, подбородку… До чего себя довела, уже и кровь из носа пошла! Но мне не было до неё дела, во всяком случае, пока.

Я старательно брала под железный контроль собственные эмоции, гася даже не их, а их отголоски, тени, намёки на малейшую эмоцию. И это продолжалось до тех пор, пока меня ощутимо не покачнуло.

Не имея больше никаких сил, я безвольно повалилась назад. Однако соприкосновения со снегом не случилось. За миг до того, как сугроб поглотил моё стремительно теряющее сознание тело, чьи-то горячие руки скользнули на спину, удержали, а после и вовсе бережно подняли меня, прижимая к крепкой груди.

* * *

Мне казалось, что я умираю. Сознание возвращалось постепенно, я чувствовала себя безвольным листком в ледяном океане, который то поглощали безмолвные волны, то встречал неяркий свет.

Я слышала голоса, много разговор – едва слышных и совсем непонятных. Слышала, как кто-то то приходит, то уходит. Чувствовала влагу на губах, нежные, бережные поглаживания своих щёк. Чувствовала невесомые поцелуи и едва различимое «Вернись ко мне». В голосе, что произносил это неисчислимое количество раз, слышалось столько боли, отчаяния, вины… но я не могла ответить, вновь погружаясь под толщу воды и медленно идя на дно.

* * *

Я резко пришла в себя, будто что-то просто вытолкнуло меня в реальность. Резко вернулись звуки, запахи, ощущения и… страх. Страх, из-за которого я с силой сжала ткань под пальцами, всеми силами пытаясь оградиться от эмоций.

Никаких эмоций! Нельзя подпускать их к себе! Нельзя позволить чужой магии выйти из-под контроля! Нельзя!

– Эй, – тёплая ладонь осторожно накрыла мой сжатый кулак, слабо погладила, успокаивая, в то время как вторая дотронулась до щеки, – Яра?

Я тяжело задышала, сосредотачиваясь на этом голосе. Взволнованном и испуганном, а потому совсем тихом, проникающем под кожу, пускающем лёгкую дрожь по телу.

– Андор, – голос был хриплым со сна.

– Я здесь, любимая, всё хорошо, – заверил мужчина торопливо.

Его рука пропала с моего лица, а затем он взял в свои ладони мой сжатый кулак, успокаивающе поглаживая, расслабляя, прогоняя страх.

– Всё хорошо, можешь не переживать, – он говорил так, что у меня не было даже сомнений в правдивости его слов.

Я верила. И пусть всё равно было ужасно страшно от мысли, что я могу кому-то навредить, я безропотно поверила тому, кто мне не врал.

– Что… – мысли в голове путались, отказываясь собираться во что-то приличное. Сглотнув, глубоко вздохнув и сильно зажмурившись, я всё же задала вопрос, – Что случилось?

Андор молчал почти минуту, подбирая слова и не прекращая гладить мою руку.

– Случилось то, – совсем негромко произнёс он, – что ты большая молодец.

Меня этот ответ совершенно не устраивал. Молодцом я себя не чувствовала, да и понятнее ситуация от этого не стала. И Андор каким-то немыслимым образом понял меня и, на миг сжав руки сильнее, продолжил говорить.

– Ты вышвырнула меня в портал и изолировалась от поисковых заклинаний, перекрыв к себе доступ. Ничего не говори, я знаю, что это не твоя вина. Яра, ты серьёзно огромная молодец, раз догадалась и подавила в себе эмоции. Это было правильное решение. Я забрал тебя в последний момент, но сейчас…