Полная версия
Счастье измеряется в хвостах
Ну, да. Я такая. Я могу. Наверное, поэтому я хорошо понимаю хозяйку щенка Юки.
Поэтому и повторяю: любовь к собаке должна опираться на воспитание и обучение.
На обучение и воспитание.
Назовём мы это дрессировкой или тренировкой, от этого ничего не изменится. Собаку нужно обучать и воспитывать, воспитывать и обучать. Обучение (тренировка-дрессировка) развивает собаке мозг. Разве плохо, когда собака умная? И не говорите мне: «Она у меня и так умная, куда уж ещё умнее!..».
Представьте себе, есть куда! Ведь мы с Кубой занимаемся всякими штуками типа послушки и трюков не для того, чтобы блистать на соревнованиях или выступать на сцене.
Мы занимаемся ради взаимопонимания. Я учусь понимать, какие механизмы движут мышлением моей собаки, а Кубка учится продираться сквозь дебри моей логики. Вернее, её отсутствия.
Ох, что-то запуталась я в своих дебрях… Кошку, что ли, позвать на помощь?
– Мда-а-а… – Маня не стала дожидаться особого приглашения и неслышно возникла на полке над столом. – Ты сама-то поняла, что наговорила?
Маняха – критик независимый и неподкупный.
–– Да жаль мне эту тётеньку! – попыталась определиться я. – И таких, как она, много…
– Пафосно слишком! – фыркнула кошка и передразнила: – «Жаль!», «Таких, как она!», «Ах, я сама такая!».
– Издеваешься?
– А ты учись излагать мысли лаконично. Ты о чём хотела написать?
– О том, что собаку нужно воспитывать.
– А иначе что будет?
– А иначе она вырастет… ну-у-у…
– …Дурой она будет, эта собака! – надоело миндальничать Маняхе. – Вот так и скажи прямо: «Граждане особаченные, воспитывайте своих собак, а иначе они будут дурами и дураками!». Просто, кратко и без пафоса.
– Грубо это как-то…
– Скажите, пожалуйста! Грубо ей… А когда мелкая шавка во дворе дядьке в попу вцепилась, это не грубо было? А Тобик твой детей ясельных напугал – не грубо? А дружок Кубкин на велосипедиста сдуру лаять начал и получил от него ногой в морду – ласково? А Кубка наш соседского кота в лифт загнал, и кот на седьмой этаж уехал – нежно? Тебе рассказать, что по этому поводу громко думала соседка?
– Не надо… – вздохнула я.
– Не надо? Вот и не заморачивайся! Грубо ей… Развела тут политесы, понимаешь… Пиши быстро: «Граждане особаченные…».
– Написала уже.
Маня перечитала текст и осталась довольна.
– Совсем другое дело. А всё остальное удали. Хотя нет, погоди.
– Не удалять?
– Оставь. Для баланса хорошо.
– Какого баланса?
– Такого. Начнут люди читать твою галиматью и скажут: «Вот тётка-идиотка, двух слов связать не может!». А тут я такая… с железной логикой, вся такая лаконичная. Пусть видят кто есть кто.
– А… ну пусть видят. Спасибо, Манюня. А то я и впрямь завязла в своих пафосах.
– То-то же. Обращайся, если что.
Глава 12
Последний день щенячества
Маленькие детки – маленькие бедки. И это не только про человечьих детей сказано. Куба подрастает и всё чаще заставляет маму нервничать.
Сидим с ним вдвоём на кухне после утренней прогулки. Он тычется носом в мою ладонь, чувствуя моё скверное настроение.
Настроение действительно поганое. На прогулке Куба продемонстрировал все чудеса непослушания, какие только можно придумать. Кроме того, Куба начал делать садки на Эдика, а это совсем уж непозволительно.
Я была очень зла, но не на мальчишку, а на своё неумение управлять собакой.
Однако Кубе об этом знать не нужно.
– Мам! Ты чего?
– Куба, ты – хам!
– Чего это?
– Собака, которая не обращает внимания на своего хозяина, называется хамом. Ты невоспитанный наглец! Ты идёшь впереди меня, ты плевать хотел на мои команды, твоего внимания хватает только на пять секунд, а потом ты снова делаешь что хочешь!
– Но я же выполняю команды!
– Выполняешь, да. И тут же срываешься с места в карьер. Мне приходится тебя одёргивать. Сколько можно, Куба?
– Но там была Пикси! Я её люблю, и мы поженимся.
– Пикси твоя сестра, на сёстрах не женятся. Там Пикси, а там Холли, а там Рекс… Ты ко всем кидаешься. Ты на всех собираешься жениться?
– На Рексе, наверное, нет. Я подумаю.
– Не заговаривай мне зубы. Я требую, чтобы ты исполнял то, что я говорю.
– А свобода? А играть?
– Команда «Гулять!» – вот твоя свобода. Понял?
– Я хочу, как Эля, ходить без поводка. Эле можно, а мне нет?
– Эле семь лет, она образованная, воспитанная собака. И она – девочка. Тебе же всего семь месяцев, и ты – мальчик. Ты – кобель!
– А чего ты сразу ругаешься? Подумаешь, один раз сорвался, так сразу и «кобель»…
– Я ещё не закончила, не смей увиливать от разговора. Про твои приставания к папе мы ещё поговорим. А пока мне нужно, чтобы ты уяснил: меня нужно слушаться! Иначе может быть беда. Ты это понимаешь?
– Про «слушаться» понимаю, про беду – не очень.
– Ты будешь послушным на улице?
– Буду.
– Громче, не слышу.
– Буду!
– Про беду потом расскажу. Это очень печальная история. Даже много историй, и все произошли с собаками, которые попали в беду из-за непослушания. Будет очень грустно, но ты должен это знать.
Куба внезапно кидается ко мне обниматься.
– Я тебя люблю! – говорит он. – Сильно-сильно…
– И я тебя. Будь умницей. Кошку не гоняй, а то она похудела от твоих гонок. Пожалей Маню!
– А чего она?!
– Ты меня услышал?
– Угу…
Так я и поверила его «Угу!»…
Спустя два дня Куба совершил первый по-настоящему плохой поступок за всю свою восьмимесячную жизнь – на дрессировке напал на маленького лабрадорчика, совсем малыша. Получил за это по рыжей попе, но, кажется, не осознал своего проступка.
Дома был отлучён от лежания на кухонном диванчике и отправлен на новое «место» в коридоре. Надолго ли…
Рассказала мужу о Кубином поведении на дрессировке и обрела полную его поддержку. Обижать слабых – не в наших правилах.
Но вечером состоялся праздничный выход в свет: выбрались мы втроём в центр города – гулять по набережной. И провинившийся быстро воспрял духом.
Боже, как я люблю Севастополь! Мы с мужем – как Ах и Ох из одноимённой сказки. Эдик видит преимущественно недостатки нашего города, я – только его достоинства. И сегодня достоинств было в избытке!
Особенно повезло с морем: оно было спокойным, как вода в стакане. Куба даже не поверил, что ему не разрешают поплавать возле памятника затопленным кораблям. Вода – чистый хрусталь, всех рыбок видно!
А тепло как! Даже после захода солнца воздух остался тёплым и одуряюще душистым. Что-то явно начинало цвести и благоухать.
Словом, день закончился блестяще! Начался не очень, а закончился просто потрясающе.
Наше дефиле с роскошной собакой по центру города заставляло всех отдыхающих поворачивать головы вослед Кубкиному колыхающемуся хвосту!
Куба же словно понимал, что стал любимцем публики. Шёл степенно, шею вытянул, ушки поставил. Артист!
А «артисту» тем временем вот-вот исполнится девять месяцев, он перейдёт в класс юниоров. Сегодня у него последний день щенячества.
Смотрю, каким Куба становится уверенным, и кажется, что слышу мысли, бродящие в его голове: «Эй вы, салаги! Бобики-бэбики! Щенки-сосунки! А я-то с завтрашнего дня – юниор! Понятно? Юниор – это вам не бобик какой-нибудь! Это же юниор!!! Вот ночь пройдет, и уже завтра я – взрослый! Могу на выставки без родителей ездить. Плюшек будут больше насыпать. Бычий хрен папка купит! На дресплощадке переведут во взрослую группу или даже инструктором поставят – малышню воспитывать… Я ведь теперь взрослый!
Мне бы только эту ночь продержаться, а там и наши подойдут… Поеду с ними на море! Если мама разрешит…».
Хр-р-р… хр-р-р… Заснул мой юниор.
На следующий день, впрочем, последовало продолжение монолога: «Вам-то хорошо… Вас-то ещё в попу целуют. А вот меня сегодня никто… совсем никто… и в никуда не целовал…
Жизнь изменилась. Даже хуже стала. Корм сегодня давали только за выполнение команд. Прямо с утра! Остался голодным. Вечером, что ли, докармливать будут? Опять, что ли, за команды?
Папка хрен не дал. Купил, но не дал. Сказал, что я испачкаю кровать. Поду-у-у-маешь… не очень-то и хотелось…
Что-то мне не нравится быть юниором.
Я пишу отказ. Хочу обратно в бэбики!».
Глава 13
Куба, выставка и Манины надежды
Сегодня мы отправили Кубу на выставку. В далёкий город, аж в Новороссийск. Сам поехал, без мамы с папой. Один. Ну, почти. С ним поехала заводчица, в доме которой Куба родился, где живёт его собака-мама Эля. Загрузили дитёнка в машину, пожали руку нашей заводчице и стали ждать их возвращения.
Куба уехал на целых три дня. Кошку, разумеется, мы в свои планы не посвящали.
А зря. Потому что Маняха вмиг напридумывала себе бог знает что.
– Ну что, я была права? – заявила она мне с вызовом. – И года не прошло, как вы это поняли! Скорость у вас, однако…
– Ты о чём?
– Да ладно, никогда не поздно признать свои ошибки. Как вы от него избавились? Не томи душу, рассказывай. Утопить уже поздно, выплывет. Отдали другим таким же наивным дурачкам?
– Ты про Кубу, что ли? – наконец разобралась я. – Так он на выставке. И, между прочим, скоро будет дома.
– Не поняла… – растерялась кошка. – Он – там, а вы почему здесь?
– Ты от нас опять хочешь избавиться?
– Так вы же всегда вместе! Где вы, там и он. Но вы-то мне не так мешаете, как этот белый.
– Он уже не белый.
– Пусть рыжий, какая разница. Вернётся, значит?
– Вернётся. Сегодня ждём.
– Облом… – разочарованно фыркнула Маня. – Чего его туда понесло, на выставку эту?
– Я так захотела. А что?
– Да просто интересно.
– Завидуешь?
– Я?! Этому?! Окстись! Чему завидовать? Я, что ли, глупая – из дома тащиться в синюю даль? Это только Кубка может. Я не такая.
– Ага, ты ждёшь трамвая.
– Какого трамвая?
– Это из песенки одной. Я не такая, я жду трамвая, ля-ля-ля!
– Понятно… А ты чего весёлая? Он, что ли, приз выиграл? Чем дали – деньгами или грамотами?
– Ничем не дали, он не выиграл.
Маня вытаращила глаза, которые стали уже не круглыми, а вертикально-овальными.
– Опаньки! Дармоед! Он ещё и не выиграл ничего! И ты его на порог пустишь? Деньги разбазарил и ничего обратно не привёз. Я тебя умоляю, пожалуйста, гони его в шею! Такой шанс!
– Маня, заткни фонтан своего красноречия! – не на шутку рассердилась я.
– Уй-й-й! Такой шанс, такой шанс… Вот как тебе это объяснить?! – продолжала причитать кошка.
– Слушай, моему терпению может ведь прийти конец. Куба тебя раздражает? А меня раздражает твоё нытьё. Я понятно выражаюсь?
– Итить… – возмущённо встопорщила усы Маняха.
– Поругайся мне ещё, поругайся! Отец придёт с работы – вынесем тебя на помойку! Там можешь материться сколько влезет.
– Я не матерюсь, я выражаю свой протест.
– Вот на помойке и будешь протестовать.
– На помойку я не согласна. Там собак много.
– Вот и молчи!
– Молчу. Давлю в душе протест – и молчу, – неохотно, но всё же сменила тон кошка. – Вырастили тунеядца. Молчу-молчу. И ничего не привёз… Да молчу я. Заболеешь тут с вами. У меня уже запор начинается на нервной почве.
– Ну-ну… страдалица ты наша… – потянулась я погладить пушистую макушку.
Она действительно страдала – это было понятно по опущенным усам, поникшему хвосту и вообще по всему её виду.
– Нет, серьёзно… ты зачем его туда отправила?
– Мань, ну как тебе объяснить?.. Отправила, потому что мы к нему относимся, как к ребёнку. Ребёнки ездят на экскурсии, в пионерские лагеря, на всякие свои детские тусовки. Вот и он поехал. Мы разрешили, он и поехал. Так понятно?
– Я этого никогда не пойму, – вздохнула кошка. – Просто принимаю твою информацию и буду жить с этим грузом…
– Вот это мудро.
– И пусть меня груз твоей несправедливости сведёт в могилу, над которой никто не заплачет, никто цветочка не поставит, никто не пожалеет о безвременном уходе бесталанной серой кошки!
– Иди сюда, бесталанная ты моя. Иди, пожалею.
Бедная мученица запора уткнулась мне мокрым носом в шею и запыхтела не хуже Кубы.
– Ну, не дуйся! Мы и тебя любим. Честное слово – любим! Сама удивляюсь! – не выдержала и улыбнулась я.
– Конечно, как тут не удивляться? Что во мне такого, за что любить можно? Ничего! А этот – и большой, и глупый, и белый… Люби – не хочу!
– Смешно. Пустишь меня на работу? – легонько почесала я за горестно поникшим кошачьим ухом.
– Иди, кто тебя держит.
– Тогда когти вытащи из моего свитера. Я и так опаздываю.
– Пожалуйста, я могу и на холодном полу посидеть. Где тут похолоднее и потвёрже? Можешь ещё гвоздиков набить или горчицей пол намазать. Ты только скажи, где мне сесть, я там и сяду. Главное, чтобы тебе приятно было.
– Ох, мучение мне с тобой, Маня! Иди на кровать.
Уже надевая туфли в прихожей, замечаю глаз, следящий за мной из дверной щели.
– Ну, что ещё? Спрашивай, пока я дома.
– Ты корм не забыла мне насыпать?
– Не забыла. Всё?
– А выставки только для собак бывают? – наконец выдаётся заветное.
И как вот на неё сердиться? До вечера обеспечила мне хорошее настроение…
Выставка в Новороссийске закончились, но мы ещё сутки не видели нашего ребёнка – заводчица Алёна не отпускала! Увиделись только вечером, когда я смогла после работы приехать и забрать Кубу.
Что ж, разлука (да не просто разлука, а пребывание в опытных руках заводчицы, среди приличных собак, в напряжённой, волнующей атмосфере соревнований!) заметно изменила Кубу. И точно в лучшую сторону.
Во время вечерней прогулки Куба от меня не отходил. Такое его поведение вдохновляло меня заниматься с ним ещё и ещё – задорно, весело, с выдумками. Собака, ставшая более управляемой, отвечала бóльшим участием – и снежный ком взаимного понимания рос на глазах. Это было очень приятно! Я довольна таким результатом, потому что других результатов он с выставки не привёз.
Впрочем, почему не привёз? Привёз диплом, где написано «отл-2». Я так понимаю, это «отлично, 2-е место».
Неплохо! В описании тоже всё отлично и хорошо: голова, грудь, костяк, чего-то ещё… Наша заводчица немного расстроилась, а меня результаты вполне устраивают. Я-то думала, что нас совсем забраковали, а мы, оказывается, во какие! В 9.5 месяцев среди юниоров – «отл-2»! Хорошо же! От добра добра не ищут, как говорится.
Куба тоже явно оценил эти два важных дня в его жизни. Дни самостоятельности, ответственности, пребывания без поддержки семьи.
Думала, парень начнёт трещать о поездке прямо с порога. А он – нет! Молчит. Всё происходит как обычно – гонки за кошкой, бегство от кошки, выпрашивание плюшек, а про соревнования – ни гу-гу.
Утром, собираясь на работу, всё-таки не выдержала, сама завела разговор.
– Куба, ты чего про поездку не рассказываешь?
– А? Да нормально всё было! Чего рассказывать?
– Ну как, чего? В клетке, например, когда в автобусе ехал, тебе не было страшно?
– Это не-е-е… это не страшно! Там же Мийка была и Маняшка. Они прямо надо мной были. А сбоку Фумичка, та вообще в обмороке лежала от страха. Я их всех успокаивал! Они девчонки, им положено бояться. А мне нельзя – я же кобель, должен быть смелым!
– А потом что было?
– Мы приехали, тётя Лена нас поставила ждать, сама бегала где-то, потом с нами бегала, хвосты нам держала, морды к небу задирала… чего рассказывать-то?
– Совсем не было страшно?
– Там дядька один был. Не понравился он мне.
– Вернее, ты ему не понравился?
– А чего он мне… эти… тыкал?
– Эти? Колокольчики?
– Ну да, эти… я аж испугался. Чего он их тыкал?
– Наверное, не тыкал, а проверял.
– Тыкал! Тыкал! Лапищей как взял – знаешь, как страшно?! Потом тётенька проверяла – и не тыкала. А этот тыкал.
– Понятно. На выставках так бывает. Проверяют, всё ли на месте. Просто нужно потерпеть.
Куба помолчал и вдруг спросил:
– А ты почему не захотела со мной ехать?
– Вот те раз! С чего ты взял, что не захотела? Я очень хотела. Но ты же знаешь – в понедельник мне надо было на работу… Поэтому с тобой поехала тётя Лена, ты её любишь, я ей доверяю. С кем-то другим я тебя вообще не отправила бы.
– А в следующий раз поедешь?
– Если смогу… Я очень хочу, правда.
– Ну хорошо! Не бросай меня больше, ладно?
– Да откуда такие мысли, Куба?
– Я скучал! И немного обиделся на тебя.
– Я это поняла, малыш, когда ты сделал вид, что не рад нашей встрече. Не сердись. В мае поедем вместе – ты, папа и я. Поедем?
– Поедем! На пароме поедем?
– На пароме, к моей тёте Оле. А потом поедем на машине – на твою выставку. Хочешь?
– Очень! Маня! Ты поедешь с нами?
Куба ринулся искать Маню, чтобы описать ей выгоды подобных поездок. Сомневаюсь, чтобы Маня согласилась. Хотя… кто её знает?! Не зря же она интересовалась выставками для кошек.
А вечером того же дня представилась возможность убедиться, что кошка наша – не всегда стерва. Иногда она бывает даже доброй!
В этот день совпали два бытовых момента: наше с Кубой возвращение с прогулки и возвращение мужа с рынка. Поскольку пакетов с покупками было много, муж был вынужден выходить к машине несколько раз. А посему входная дверь была открыта, и Куба несколько раз пытался выскочить в подъезд. Пришлось запереть его в ванной. Вот закончим носить продукты – вымою ему лапы и выпущу из заточения, решила я на ходу.
Куба не любит сидеть один в закрытом помещении. Поэтому он высунул нос в дырку, которую мы пропилили для кошки, и стал наблюдать за нашими перемещениями. Маня, заметив, что путь к лотку наглухо заткнут Кубкиной головой, решила поинтересоваться у этой головы: зачем, собственно, она тут лежит?
– Ты зачем в мою дырку залез?
– Лапы мыть!
– И как успехи?
– Маму позови!
– Что, забыли про тебя? Мама твоя на кухне зависла, это надолго! Пока продукты разложит в холодильник, пока сериал досмотрит! Так что лежи, отдыхай!
– Я не устал! У меня просто лапы грязные!
– Раз не устал, тогда дырку-то разблокируй, а то вдруг мне мой лоток понадобится! Вылезай.
– Не могу, у меня попа не пролазит!
– Уши у тебя не пролазят, а не попа! Есть надо меньше! Отрастил уши-то!
– Маму позови!
– Щаз-з-з! Пока кино не закончится – бесполезно звать!
– Э-э-э-э-э-э!!!
– Не реви! Лезь сам! Если голова пролезет, всё остальное пролезет тоже! – заботливо забегала вокруг конкурента Маня. – Попробуй!
– Это у тебя пролезет, а я же собака! А-а-а-а-а! У-у-у-у-у!
– Не реви, говорю! Дай-ка, поцелую в нос! Вот так! Успокоился?
– Не успокоился! Маму позови!
И точно!.. Про собаку-то я и забыла!
Глава 14
Куба хочет стать человеком
Жизнь идёт своим чередом. На днях мы зарегистрировались в государственной ветеринарной системе. Десять минут – и готово!
На мой вопрос, что нам это даёт, девушка-ветеринар не очень уверенно сказала, что, если собака потеряется, то по базе её можно будет найти. Ага…
Жетон рекомендовали держать дома: он почему-то не восстанавливается.
Ещё сказали, что бездомные собаки совсем одолели, что сегодня покусали ребенка, а вчера домашнюю собаку разорвали.
Надеюсь, война с бездомными собаками пойдёт по цивилизованному пути, методом стерилизации, а не отравления или отстрела.
Уж не знаю, что услышал в этом разговоре Куба, но домой он вернулся серьёзным, погрузившимся в себя. Прямо стал копией нашей кошки. Попыталась я его разговорить:
– Чего молчишь, Кубик?
– Я думаю.
– Ладно, думай. Если хочешь, можем вместе подумать.
– Ты не поймёшь.
– Так всё сложно?
– Ты опять скажешь, что я не прав. И опять всё будет по-твоему. А я хочу, чтобы по-моему!
– А давай попробуем? Вдруг ты окажешься прав.
– Ты почему мне не сказала, что у меня теперь есть паспорт? Паспорт бывает только у людей, а я собака. Или я теперь тоже человек? С паспортом?
– Солнышко, это не паспорт, это свидетельство регистрации. Справка о том, что ты наша собака. Мне приятнее называть его паспортом.
– Значит, я всё-таки собака… А я думал, что есть шанс.
– Ты так хочешь стать человеком?
– … – Сопение было красноречиво громким, глаза стали подозрительно влажными.
– Не реви.
Сопение участилось.
– Человеком быть совсем не просто. Ты даже не представляешь, как тебе повезло, что ты – собака и живёшь у нас. Мы так тебя любим! Иди сюда, будем обниматься!
– А если я буду очень стараться?
– Мне будет приятнее, если ты будешь стараться стать воспитанной мудрой собакой.
– Опять ходить рядом? Лежать-стоять?
– Это основа. Если ты не будешь меня слушаться, ты не сможешь стать мудрым. И потом, я очень надеюсь, ты станешь собакой-спасателем. А в спасатели непослушных не берут.
– Я? Спасателем? – Куда и делись слёзы из удивлённых глаз.
– Есть такие собаки, которые спасают людей в горах, на пожарах, на воде.
– Я думал, что это люди спасают собак.
– Есть ситуации, где человек не справляется.
– Я подумаю.
– Ну, думай. Занятие это полезное, времени у тебя много – целых пять дней в неделю с утра до вечера. Думай, Куба…
Но не поторопилась ли я? Выложила потенциальному спасателю собственные планы на его будущее, а как их осуществить, если жители соседних домов меня уже боятся?
Кто же не испугается припадочной, да ещё с собакой? А это мы просто отрабатывали концентрацию внимания. Как на дресплощадке, как инструктор велел. Только площадка, на мою беду, располагается совсем рядом с домом. Обычная школьная спортплощадка. И там никого не было, когда мы с Кубой решили его собачье внимание помуштровать, честное слово! Иначе разве стала бы я себя вести как ненормальная?
Я ж не знала, что народ соберётся и будет наблюдать из-за забора…
Суть метода в том, что собаку, плохо реагирующую на обычный подзыв при наличии посторонних раздражителей, нужно привлечь любыми способами. Даже вполне дикими – писком, свистом, хрюканьем, блеяньем… Кто во что горазд! Лишь бы пёс заинтересовался хозяином, а не другими объектами.
Однако моим психическим состоянием заинтересовался не только Куба, озадачились этим состоянием и местные жители.
Я и не заметила, как их набралось человек пять… Зрители заглядывали в щели бетонного забора и думали: «Вот послали небеса припадочную соседку!»
Интересно, что бы они сказали, услышав наши с Кубой диалоги?
Вот и к воскресной тренировке мы не молча готовимся.
– Мама, а ты чего меня не кормишь?
– Покормлю, но только на площадке.
– Едем? Ур-р-ра!!! А чем это пахнет?
– Печенье тебе делаю.
– Дай одно!
– На, попробуй. Руку только не откуси! Жуй хотя бы!
– Тёплое… Дай ещё, я не распробовал.
– На, только жуй, пожалуйста. Нравится?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Аджилити – относительно новый вид спорта с собакой, изобретённый в Англии в конце 70-х годов и стремительно набирающий популярность во всем мире.
