Мираж: последняя капля

– Я не уйду без своих детей, вы не имеете права их удерживать, – как ящер прошипел Сириус.

– А я голову ломаю в кого мои внуки такие шипящие, зато у них мои глаза, – с гордостью посмотрел Безликий дед на малышей.

Вот тут до Сириуса дошло, что дети в плавающем цветке его. Хорошая физическая подготовка, позволила ему в один прыжок оказаться в воде. А вода – его стихия.

Длинные волосы Ярамиры словно плавающая тина расплылись в воде. Сириус увидел свою любовницу, чувство облегчения и радости наполнило его сердце. Но…

Когда обжигающая волна выбросила Сириуса на берег, под ноги неизвестно откуда взявшегося рыжего наблюдателя. Он расслышал только одно слово, произнесённое Безликим:

– Глупо!

Да, глупо. Поздно он понял, что его Инны больше нет, это не она. Там в воде сидела опасная хищница, а в её сияющем взгляде, таком проницательном и всепоглощающем, он почувствовал невероятную нежность и страсть.

Рыжий мужчина, переступив через выкинутого на берег енна, сам скрылся в озере, только вот и с ним повторилось то же самое, опять и опять. Потом, стоявшие на берегу мужчины, не знали, что произошло под водой. Вынырнул рыжий, сгрёб в охапку всех малышей, и вышел на берег.

«Я люблю тебя!» – сказал он своей любимой.

Мира всегда чувствовала Ксандра, его боль, что он не видел рождение своего сына, что не видел его первых шагов – была и её болью. Боль, что кто-то другой обнимает и целует их сына, укладывая на ночь. Кто-то другой читает ему на ночь сказки. Кто-то другой! Эта боль и подтолкнула Ксандра на такую глупость. Он решил, что пока у Сириуса и Марта есть возможность, они должны видеть своих детей.

Ксандр, аккуратно усадил малышей на песок, достав из лежащей рядом сумки четыре бутылочки. Дети жадно вцепились в своё, проголодались они. Моё, всем своим грозным видом говорил громадный рыжий хищник, нависая над крошечными детьми, так бесстрашно тянувшие к «чудовищу» свои крошечные ручки.

– Я обещаю вам неприкосновенность со стороны «охотников, – недовольно проговорил Безликий дед гостям, и уже обращаясь к Ксандру, наблюдая, что с четырьмя бутылочками ему не справиться, предложил один вариант, – дай им детей покормить, а то боюсь, такого случая больше не представится. Будет хоть что-то вспомнить.

Решил Безликий бог, что в некоторых своих проблемах подросшие дети должны разобраться сами. Да, смерив отцов, дед предпочёл удалиться.

– Чьи это дети? – осмелившись, присел рядом Март, всматриваясь в знакомые черты маленькой девочки.

– Солнце и Радость сыновья Сириуса, – ответил на удивление Марта, приятным голосом рыжий мужчина, – Надежда, новая хранительница кровавого камня, дочь сестры Сириуса Светы и твоя малышка.

Про маленького ярика говорить он не стал, передал его подошедшему отцу. Стремления и порывы Марта Ксандру были понятны, ещё бы, он столько ждал и вот, его Надежда, частичка любимой, частичка жизни. Только вот он понимал, что надо как-то объяснить отцам правило поведения.

– Детей вам никто не отдаст. С нами у них больше шансов выжить, – сразу предупредил рыжий воин.

Куда там, кто бы говорил о безопасности, прекрасно знали енны, как часто «охотники» и их зверьё подвергается нападению. Приговорены они и тут, даже если всё урегулируется. Такой шанс уничтожить всемогущего главу имперской организации «охотников» никто не хотел упустить. Даже они.

Мира не вмешивалась в сговор мужской солидарности, она вылезла из воды и, притаившись на тёплом камне, стала наблюдать как мир «пожирает» тьма, чёрным туманом накатываясь на замерший от ужаса ближайший город. Её надо туда! Да!

Март и Сириус никак не хотели оставлять своих детей. Если бы им предложили они, наверное, остались бы с ночёвкой. Но нет, прекрасное воспитание и чувство сохранения, подсказали, что не надо злоупотреблять гостеприимством.

Под утро Безликий отец принёс своей дочери желаемое. Её свадебные украшения и кровавые камни.

– Не стоило себя утруждать, – хихикнула уставшее «чудовище», неизвестно где пропадающее всю ночь.

– Да, не стоит, благодарности, – съязвил отец. – Мог бы, конечно, посмотреть, как ты будешь из-за них ещё с десяток городов рушить.

– А что, уже наскучило смотреть? – издевалось «чудо», намекнув, что для участия он уже староват.

– Ты одна из немногих, кто достоин моего взгляда, – устало ответил отец своей дочери.

– Можно считать, что мне повезло? – ухмыльнулась хищница.

Кто бы знал, как она хотела бы не удостаиваться такой чести, она бы жизнь свою отдала. О чём думает дочь, он знал, и её сарказм уловил…

– Я помню только братьев, а сёстры у меня есть? – сама не ожидая от себя такого любопытного вопроса, спросила Ярамира, отчего мужчина искренне улыбнулся.

– Много, – и понимая, что такой ответ её не удовлетворит, честно ответил сколько.

Удивление сдержать она не смогла. А то, что Безликий, знает всех своих кровных детей по именам, вызвало в хищнице восторг. Теперь Ярамира понимала своего отца как никто. Теперь у них оказалось много общего, даже стремления у них общие. Стремление обеспечить своим детям чистый и мощный мир, в котором они не ассимилируются с другими цивилизациями и не пропадут безродными. Чтобы они не были отбросами и отщепенцами в огромном галактическом содружестве. Чтобы они сами были силой содружества, обеспечивающее своё существование не поглощением других миров, а мирным освоением и изучением всего МИРОВОГО ПРОСТРАНСТВА. Чтобы их дети жили в безопасности и гордились тем, кто они есть. И вот это, наверное, самое главное! Главное знать, что в «доме», где растут твои дети, созданы все благоприятные условия для их, как физического, так и внутреннего, психологического и эстетического развития.

Для чего Безликому нужны её дети, Ярамира знала. Он считал их по праву своими. Он жаждал их изучить, обследовать, провести не один ряд экспериментов. Вот, участи подопытных мышей своим детям она позволить не могла. Нет!

Некоторые виды рас гуманоидов не могут скрещиваться между собой. Не могут скрещиваться напрямую. Но самое интересное, что земные люди имеют возможность скрещиваться практически со всеми расами гуманоидов и рептилоидов.

Ярамира знала, что её отец, занимается выведением новой расы. Словно выведением новой породы животных. И её дети это ключ к тому, к чему он так долго стремился. Ведь не зря он так долго трудился, идя к своей цели. То, что он поджидает подходящего момента для присвоения малышей, Ярамира знала и пока молчала. Хищница – Мираж не допустит лишить её детей свободы выбора, а она – Ярамира, как мама, выбор за них уже сделала. Всё будет хорошо! И никто её в этом не переубедит!

Глава 5 "чёрный ход"

А в мире, в Радужном мире, происходили жуткие несчастья. После очередного землетрясения огромные разломы пожирали целые города. Океан огненной лавы, время от времени неожиданно появлялся и проползал змеёй по земле, оставляя за собой пустоту. Из строя вышло многое оборудование обеспечивающее жизнь и безопасность. Царил полный хаос!

Жители ютились в пунктах эвакуации. Только всё было тщетно: пробиться наружу так и не вышло. Почувствовал Безликий, что пришло время искать выход самостоятельно. По крайне мере проверить «чёрный ход».

День за днём ничего не менялось. Нет, всё усугубилось. Началась паника. Одни начали обвинять во всём других. Ну, в первую очередь, обвинять начали, конечно, самых неугодных, и «охотники», на удивление, оказались не исключением. Нападения происходили открыто на всех обречённых. Не стеснялись господа – война всё спишет!

«Охотники» и хищные воины не жалели никого из тех, кто посягал на их территорию, на их жизнь. И даже численное превосходство над кучкой «зверья» всемогущим господам не помогала.

Ярамира с отвращением смотрела на тех, кто сам пошёл на смерть. На тех, кто решился напасть на её дом. Это ещё она не докладывала о периодично подкрадывающихся до зубов вооружённых лазутчиков, так и не добравшихся до намеченной цели. Кровавые ошмётки неизвестных людей, что находила охрана периметра, докладывала о происшествиях. Безликий догадывался, чей зверь не дремал в своём темном омуте.

– Стальной охотник… – подкинул Безликий своего внука уверенно державшегося в ходунках как в седле на лихом скакуне.

Детишки гоняли по большому залу с небольшими копьями (не заточенными). На концах копий Адиан смастерил мягкие подушечки, на всякий «пожарный» случай, чтобы друг друга не поранили. А то мамочка всем нагоняй устроит.

Мира сидела на диване, листая ставшую ненужной документацию, под весёлые песни, разрывая листок за листком. Надежда пыталась подпевать тарабарщину, как это радовало изнывавшее от боли материнское сердце.

Развивались дети как обычные малыши, так что хронический недосып стал неотъемлемой частью жизни всего огромного семейства, что «охотников», что ярых. Дети требовали всё больше и больше внимания. А ведь казалось, вот-вот начнут сидеть, вот-вот начнут ползать, вот-вот начнут делать первые шаги – легче не становилось. Временные приходы Сириуса и Марта жизнь не облегчали. Наоборот. Мира разрешила им, конечно, взяв нянек и охрану, которой снабдил заботливый Безликий дедушка, купаться в близлежащих озёрах. Прекрасно понимая, что они всё равно попытаются выкрасть детей. И от этого приходилось быть куда внимательнее.

А характер, это что-то. Под каждого ребёнка приходилось подстраиваться индивидуально. Если у одного малыша с самого начала оказался какой-то свой режим сна и бодрствования, то другой – не признавал никакого режима. Он (ребёнок) – царь и бог. Да, дети в разрушающемся мире оказались маленькой радостью, к которой тянулись, словно в храм с поклоном. А их мать, жуткая хищница, казалась рядом со своими богами жрицей.

– Сейчас туда нет пути, не надо лишний раз рисковать! – не взглянув в сторону отца, прорычала хищница.

Ярые собирались отправиться к древнему храму чёрного цветка. Отыскать его, по памяти Саранана. Где-то в глубине самого хаоса, должен был быть древний подземный лабиринт, что выводил на поверхность планеты. Будучи один да с Сиреной он не стал распечатывать опасный лаз. Как не злился древний ярый на Ярамиру, но всё же послушался, когда она попросила немного потерпеть, – посидеть в подземелье.

Теперь же он собирался отправиться туда, где земля уходила из-под ног, туда, где ядовитые растения ожили, те лиановые растения, в которых когда-то искала убежище пугливая иная девушка. Растения, что совсем недавно льнули к Инне, словно ручной зверёк. Стали невероятно опасными даже для неё, если действовать невнимательно. Учуяв любое разумное существо, неважно из какого рода и племени, двуногого, крылатого, лысого, волосатого, они сооружали вокруг жертвы что-то вроде клетки, из которой живому выбраться практически невозможно. По крайне мере, очень трудно. «Клетка» в течение часа сжималась всё сильней, окутывая жертву. Да, а стоило повредить кору, как растение выплёвывало не просто ядовитую жидкость, но и дурно пахнущую отраву, отчего вдохнувший яд, мгновенно терял сознание и уже через несколько минут умирал.

Ярамире эти растения не представляли угрозу: она умела избегать опасности, но не дети и близкие родственники. Опасалась за жизни своих родных крылатая хищница, хотя по её внешнему виду это никто не скажет. А ещё густой туман, висевший чёрным смогом, притуплял и принижал реакцию даже самых проворных воинов. Что-то в нём было не так, и это Мира знала.

Сам Безликий приготовился к походу. Последнее время не только всё мужское население не снимало военное обмундирование, пришлось на всех надеть бронежилеты и по возможности вооружить. И это притом, что оружия было на минимуме, не воевать же они прилетели. Да и вообще, запрещено было «входить» в Радужный мир с оружием – это сразу обговаривалось. Военные корабли содружеств, прилетевшие сопровождением, кружили над бурлящей планетой. Связь с Радужным миром отсутствовала, и они не знали, что происходит под куполом.

Хищница не шевельнулась, пока бронированных воинов не скрыла тьма. Земля, настрадавшаяся от тряски, тяжело ухала. Лишь под самым куполом, на вершинах откосных скал, казалось, что всё хорошо, ничего в мире не изменилось. Нет.

Из своих убежищ, наблюдая за гибнущим миром, «великие господа мира сего», тщетно искали выход. Ярые знали, что выход искать бесполезно. Ну, выберутся они на поверхность и погибнут все, если не в первые минуты, так в первый час, если их сразу никто не встретит и не подберёт.

Так вот, там в храме есть древний круг связи, и связаться из него можно только с домом «Солнца», и тут загвоздка, дом этот затерян на Хищной планете. Да, и это был единственный шанс, чтобы послать сигнал бедствия. Если никто не отзовется, их сигнал всё равно будет записан в программе, и родные когда-нибудь всё-таки узнают об их печальной судьбе. Печальной, знали хищные воины, то, что надвигается на Радужный мир, поглотит всё. Саранан знал, что происходит, сам когда-то пережидал вместе с родными в специальном сооружении целых сто земных лет. Потом всё возвращалось в своё жизненное русло. И сейчас можно было бы пересидеть, – переждать. Только, специального убежища в Радужном мире больше нет, от них остались только железные горы – исковерканные и изуродованные.

Всё будет хорошо! Тронула крылатая хищница спящую светлую девушку. Ярамира разбудила Сирену. Нет, вздрогнула светлая: поглощающая тьма в глазах крылатой хищницы пугала её. Настолько взгляд казался бездонным. Не издав ни единого шороха, тёмная тварь скользнул к балкону…

Тьма, летела крылатая женщина над миром. Всё-таки Радужным миром, опускающимся в темноту. Нет-нет, да пробивался солнечный луч через темноту, преломляясь на яркую радугу. Небольшое сожаление проскользнуло в её душе по поводу потери такого восхитительного края. Нет, сожаление проскользнуло по поводу, что строительство нового мира и нового уклада не удалось провернуть без разрушения старого. Хотя, старый мир с его укладом разрушен без неё, а удастся ли построить новый?! Вопрос!

Всю планету трясло от возмущений, находящимся в куполе людям, можно сказать, действительно, повезло. Если бы не мощные своды купола, Радужный мир был бы давно погребён, сдавлен. Но то, что пыталось пробраться из самих глубин МИРА, было для жителей ужаснее, и они об этом ничего не знали.

Храм. Тёмные своды встретили свою жрицу безмятежной тишиной. Как будто и не было тысячелетнего сна. Чёрные влажные корни, инкрустированные крупными с ладонь драгоценными камнями, смотрелись одним целым с тёмными миром, и казался звёздами на небесном своде. Другой этот мир! И она чувствовала его, принимая от мира информацию своими похожими на телевизионную антенну крыльями. Всё в этом мире было живое, всё – едино.

Просочившийся из щелей густой туман окутал вошедшую гостью полностью, поглотил, растворил в себе…

«Ну, привет!» – оскалилась Ярамира представшему сказочному взору невероятного подземелья, инкрустированного светящимися кристаллами. Бурлящая река с шумом неслась по гладким камням, огибая закаменевшие корни вековой растительности. Над водой пенился невероятной красоты туман, соперничая с водной гладью. Молодые цветы траурницы, оплетали своими гибкими и податливыми стволами всё, с чего можно было вытягивать жизнь.

Погрузившись в склизкую жижу внутри своеобразной чашечки плотоядного цветка, серая хищница улыбнулась – оскалилась. Древний, потерянный, скорее намеренно забытый мир, находящийся в глубине чёрных свод лабиринта, принял её и допустил до временного контроля над собой. До временного контроля над всей планетой. Она – Мираж – крохотная песчинка в бесконечности.

«Раз, два, три…» и преобразился мир вокруг. «Раз, два, три…» и преобразилась жизнь вокруг. «Раз, два, три…» и преобразилась жизнь внутри…

Воспарила крылатая сущность, на мгновение, потерявшись во множестве окружавших её миров. Мираж терялась во множестве миров так, что ОНА не сразу распознала, что есть сама, где она, и как с самой собой справиться. Несколько раз она закрывала и открывала глаза, чтобы понять – сравнить. Нет, это как сравнить отражение неба в водной глади с глубиной космического пространства, космосом, галактикой, бесконечностью. Вроде оно одно и то же, а вот ощущения… Нет! Бесконечностью растворялся в ней весь мир. Она – мир!

Справившись с наслаждением всемогущества и вседозволенности, Ярамира отдалась во власть хищной растительности, сдерживая её агрессию на проникших в запретные владения ярых воинов. «Свои!» – щёлкала она по носу неугомонной сущности древней растительности, предложив взамен свою жизнь.

Ярые воины пробрались в лабиринт «минотавра». И каждый поворот, рискуя жизнью, добрались до центра управления. А дальше надо было нырять.

Вода – не препятствие. Саранан подключился к системе и отправил сообщение «золотому куполу»: sos. Отправил заранее подготовленное послание, о том, что происходит в Радужном мире, о том, что если их не освободят снаружи, не встретят на кораблях – всё – смерть. Какое же было его удивление, когда им ответили. И кто? Лютый!

Из растения Ярамира на этот раз вывалилась как высосанный сосуд, энергии она израсходовала на управление – критически много. Сама не ожидала. А когда уже собралась было уйти из храма, то что-то позвало её. Нет, не голос она услышала, а энергию… и, погрузившись с головой в энергетический мир, захлестнувший её не своей бурей, а невероятной тишиной.

Энергетическая тишина – вакуум, похожий на океан, быстро заполнился всё пространство её сущности. Настоящие волны, перекатываясь по поверхности сознания, создавали шум, напоминающий многоголосый шёпот – шелест. То, что возникший «океан» похож на «чёрные воды» священного озера, она не сомневалась. Ощутила она таившуюся в её глубинах силу, казавшуюся поистине разрушительной.

Ярамира вернулась домой намного позже, чем это сделали ярые воины. Так что Ворон с нетерпением ждал, пока появится сестра, чтобы рассказать, как всё прошло. Он рассказал, что им удалось не просто добраться до храма без происшествий, но также связаться с солнечным домом.

– Угадай, кто нам ответил? – улыбнулся хорошенький мерзавец.

– Ладно, уж не томи, – сделала сестра вид, будто не догадывается.

– Твой муж!

Разговор очень быстро перешёл в воспоминания, а потом…

– Раньше, я думал, что психика у меня устойчивая к различным видам опасностям, – произнёс Ворон, думая вслух, – привык видеть нападающего, видеть живого противника из плоти и крови. А тут какие-то растения, даже цветы. Ты когда-нибудь думала, что на тебя может броситься букетик трогательных цветов?

– Если тебя это утешит, – покачивая сына, произнесла Мира, – эти растения не растения, это своего рода единый организм. Ну, например, возьмем осьминога. У него много щупалец, и он всеми ими управляет и чувствует, и даже если оторвать ему одну или даже несколько конечностей он будет жить дальше.

– Хорошо, – устало согласился брат, – если он живой, почему он нападает?

– А ты бы не нападал, если бы проснувшись не нашёл родных, а встретил каких-то чужих существ. Она боится и нападает, – усмехнулась крылатая сестра. – Я бы тоже так сделала.

– Она? – удивился брат.

– Она! – мурлыкнула сестра.

– Но ярые построили этот купол, чтобы уберечь тех, кто когда-то здесь обитал, – возмутился брат.

– Построили клетку для неё. Хотя… – Мираж, закрыв глаза, прислушалась к своим ощущениям, – хотя нет, для неё это не клетка, это можно назвать теплицей или колыбелью. А все мы здесь чужие. Она чувствует надвигающуюся катастрофу, и зовёт своих, чтобы защитить.

– А кто для неё свои? – спросил удивлённый любопытный брат.

– Мне казалось, ярые в первую очередь изучают историю исчезнувших цивилизаций, или Саранан не достаточно принёс информации как исчезли их подопечные. А ведь он для них был свой. Что свидетельствует наличие в его крови некая растительная аномалия.

При разговоре присутствовала Сирена, отвернувшись к стене, она пыталась уснуть. Поэтому не удивительно, что великий истинный ярый, оказался в курсе всего их разговора.

Утром, ворвавшись в комнату крылатой хищницы, он устроил Ярамире скандал. Приказал рассказать всё, что она знает о храме «чёрного цветка» и о «ней».

– Зачем? – шепнула дерзкая хищница, – неужели, мне ты поверишь больше, чем девушке, которой отказал в любви. Если бы ты принял цветок, это бы тебя ни к чему не обязывало. Просто, она бы знала, что ты не против того, что она будет тебя любить.

Саранан взвыл и вышел. Он больше кто бы то ни было знал о храме необычного цветка, что просыпался почти каждое тысячелетие. Прекрасно знал он о такой форме жизни, как это странное и непонятное растение. Оно было всем и во всём, куда протянулись корни, больше напоминавшие своей работой нейроны. Столько всего оказалось странным в этой форме жизни. Ярые пытались её изучить, понять. А девушка – Саранан помнил и её, – она была так легка, юна и чиста.

Молодой ярый воин проводил взглядом юную девушку, тоненькую и хрупкую словно тростинку. Хрустальные капли дождя стекали с её бледной кожи, а она улыбалась, нежно держа в верхней паре рук росток цветка. Вторая пара её рук, плавно покачивалась, словно девушка сдерживала себя от желания танцевать. И глаза у неё были похожи на капли дождя. Такие же прозрачные и чистые.

Саранан погрузился в свои воспоминания. Да! Он почти забыл. В день своего совершеннолетия юная девушка исчезнувшей расы поднесла ему цветок в знак своей любви. Понравился юной девушке чужой, запал в сердце, в душу.

А ведь ярый знал, что лишь раз в своей жизни: в день своего совершеннолетия, их девушки имели право поднести цветок тому, кого посчитали своим суженным. Он знал, что если выбранный объект любви не примет росток, не протянет к нему руки, к ней, девушка уйдёт в древний храм, чтобы навсегда уснуть в объятиях плотоядного цветка.

Он бы и сейчас не протянул к цветку рук, не любил он бледную девушку, и она это знала. Между ярыми и четверорукими существовала определённая связь на эмоциональном и психическом уровне. Они чувствовали друг друга, почему же она подошла именно к нему? Зачем? Много раз задавал он себе этот вопрос.

Когда-то на необычной и яркой планете ярые исследователи заметили странных существ. Они всем сердцем любили жизнь и не знали разногласий, вражды и ненависти. Они жили в гармонии с природой, с гармонией друг с другом. Они сами были словно хрупкие цветы. Но несмотря ни на что, их цивилизация всё равно погибала.

Когда ярые встретили нежных существ, их было уже не больше тысяч. И с каждым годом, их становилось всё меньше. Потом, в один день, они исчезли все.

А через какое-то время начали пропадать и ярые. Они тоже уходили в храм, и не возвращались. Саранан когда-то тоже почувствовал на себе завораживающий аромат. И если бы не братья, вовремя учуявшие и проанализировавшие действие подаренного букета, чей аромат действовал так сладостно. И его род исчез бы в том храме.

И надо же было ярым установить программу связи именно в храме «чёрного цветка». Это они – четверорукие, попросили так сделать.

Потом, когда никого из четвероруких не осталось, ярые занялись переустройством мира. Огромной мощности взрыв, вызванный их работой по строительству прозрачного купола, уничтожил практически весь внешний мир. Ну, ярые надеялись всё восстановить, после трудных работ и даже улучшить. Только из встревоженных взрывами недр, выполз живой туман, он окутывал мир, ощупывал и, найдя живой организм, проникая в дыхательные пути, уничтожал. На изучение мира у ярых ушло более миллиона лет. Им даже удалось уменьшить, а в некоторых случаях, прекратить появление необычного тумана. То, что необычный цветок, которому местные поклонялись, является формой жизни, они поняли скоро. И вообще, у исчезнувшего народа и у цветка был некий симбиоз. Только ярым плохо удалось изучить, что к чему.

Потом, ярые покинули новый купол на тысячелетие, чтобы встревоженные недра угомонились. А когда вернулись, обнаружили, что их купол успели занять. Зелёные енны успели построить города и обустроить жизнь по-своему усмотрению. Природа оказалась вполне благоприятной для развития новой жизни.

Ярые заселились рядом, и с удовольствием делились знаниями о мире (о Радужном мире). Радужный мир – так назвали енны СВОЙ мир, из-за переливавшегося всеми красками неба. Это был их Рай.

А вот что подтолкнуло зелёных избавиться от соседей, стоило тем поделиться знаниями, это уже глубокая тема для философии. Может, хотели быть едиными владельцами купола и всей планеты. Может, не желали, чтобы рядом были такие мощные, опасные и воинственные ярые народы. Может, они просто боялись, но, тем не менее, сделали что сделали. Зелёные енны поступили очень подло. Они отравили население ярых, и на недоотравленных натравили наёмников. Сами руки марать не пожелали. Побоялись. Силёнок не хватило.

Саранану и ещё нескольким ярым чудом удалось выжить. И теперь он здесь! И Ярамира – тёмная крылатая хищница, так непохожая на ту девушку, что протягивала ему цветок. Напоминала именно её. Что раздражало!