Давай, давай лечиться

До отправки его в специализированную школу оставалась одна комиссия из пяти человек, я понимала, что он один против пятерых не выстоит. Мои объяснения никто не слушал, даже намекнули, что я из-за денег так стараюсь. Тогда я решила с ним идти на комиссию, уговорила маму прийти и заручилась поддержкой его бабушки. Если к маме я ходила три раза с разъяснениями, то бабушка меня поняла с первых слов.

Собралась комиссия. Бабушка пришла вся в орденах – она, оказывается, в войн у работала медсестрой – и, посмотрев на комиссию, произнесла: «Я столько людей спасла на вой не, неужели я родного внука не смогу спасти». Бабушке сразу принесли директорское кресло. И исход этой встречи стал не так очевиден: уже не один против пятерых, а четверо против пятерых. После психологического тестирования специалист сказала, что она не видит никаких отклонений. Теперь наших – пятеро, сомневающихся – четверо.

Родственники сидели за дверью, а я сидела в кабинете. Мне объяснили, что мое присутствие необязательно, но я сказала, что посижу здесь, и выбрала место, чтобы закрыть ребенка от президиума и чтобы он меня видел. Когда мой ученик поднимал на меня глаза – я ему улыбалась, он тоже улыбался и многообещающе писал. Когда экзамен закончился, мы все в коридоре ждали приговора. Вышла председатель комиссии и объявила: мощное, всеобъемлющее, твердое, конкретное, честное, уверенное – ТРИ! Ребенок остается! Это было три из трех. Как мы радовались, как обнимались с мамой и бабушкой. Это была наша общая победа! Со временем эта особенность у мальчика прошла, он перестал входить в «ступор». Больше всего в жизни я горжусь этой тройкой. Это вам не удовлетворить свои амбиции на олимпиаде и не получить грамоту или медаль, это – не дать поломать судьбу маленькому человеку, который еще недостаточно окреп, чтобы постоять за себя. Это высшая награда для меня как Учителя!

– Так бы слушал и слушал вас. Какой сегодня хороший день.

– Да, солнечный.

– То солнце, что на улице, светит всем, а мне сегодня в кабинете светит солнце Великого Учителя!

Каждый человек в жизни сдает экзамен на профпригодность: сантехник, врач, дворник, учитель, бухгалтер, министр, президент – все сдают, только каждый – на своем уровне. Вот теперь вы можете смело называть себя Учителем.

Премьер-м инистр и президент вынуждены отбирать кадры из тех, кто себя предлагает, они, как саперы, не имеют права на ошибку, потому что последствия бывают серьезные. Если они ошибутся с выбором, то следующему придется исправлять ошибки предыдущего и уже только после этого проводить в жизнь свою линию. А если следующий еще более не на своем месте, чем предыдущий, то последствия всей страной приходится разгребать и на себе ощущать. Они сидят с ситом на берегу реки и ищут золото в человеческом обличии, но они могут неудачно выбрать место, и там золота вообще нет. А вы как раз растите это золото, вот вы можете влиять больше на то, что происходит в стране. На самом деле, учитель преподает не предмет, а себя через предмет. И наука, которую преподает учитель, не так важна, а важно, какой это человек. Вы учите своих подопечных подходить индивидуально к людям и обстоятельствам. Ваши ученики вырастут и станут врачами, юристами, судьями, налоговыми инспекторами, но они сохранят этот навык индивидуального подхода и будут отстаивать свой профессионализм на любом уровне. Профессор Боткин считал, что у Иванова – «Иванит», а у Петрова – «Петрит». Скорее всего, у него был учитель вроде вас, и не обязательно, что этот учитель преподавал медицину, он мог преподавать живопись, математику, химию, но он сам был таким. Если учителю скучно на уроке и он смотрит на часы, то его ученики с большой вероятностью, когда вырастут, будут до обеда бороться с голодом, а после обеда – со сном. Теперь вернемся к проблеме с коллегами. Что здесь не получается?

– Одно и тоже рассказываю, объясняю, приглашаю на открытые уроки – все без толку, не вписывается моя теория в их – и все!

– Она никогда не впишется, потому что то, что больше, нельзя засунуть в то, что меньше. Ваш подход намного шире. Нельзя десятилитровое ведро воды перелить в литровую банку, девять литров точно прольется. У них – литровые банки, наполненные доверху базовыми знаниями, позволяющими им преподавать предмет и проходить аттестацию. Для того чтобы им вас понять, надо прийти хотя бы с трехлитровой банкой, в ней один литр – это база, а два литра они могут у вас почерпнуть, преобразовать по-своему и использовать на практике. Вы выражение «не бросайте жемчуг свиньям» слышали?

– Да, это что-то религиозное.

– Вполне себе прикладное для жизни. Раковина рождает жемчужину, и это ее жемчужина, ей не приходит в голову: то, что она создала, над чем трудилась, что принадлежит ей по праву – выкинуть тем, кто не понимает ценности созданного или не ценит. И у человека то же самое. Ваш подход к обучению – это и есть ваша жемчужина, и она представляет большую ценность.

– Но «не бросайте жемчуг свиньям» звучит как-то грубовато. Я своих коллег свиньями не считаю.

– Забудьте про свиней, нам от этого выражения нужен только смысл. Если вас ученик не понимает, вы что предпринимаете?

– Меняю подход к обучению.

– Все правильно, но это ученик, он пришел к вам, чтобы научиться. А ваши коллеги – это взрослые люди, их интеллект подтвержден дипломами о высшем образовании. Мне ваша теория стала сразу понятна, конечно, как конкретно вы этого добиваетесь, надо изучать, но сам подход прост.

Надо поступить так:

1

шаг – объясняете смысл своего подхода.

2

шаг – если у кого-то после первого шага остались вопросы – уточняете.

А после этого, если люди изображают, что им что-то непонятно, начинается раст рачивание времени и сил впустую или разбрасывание жемчуга. То, что уже разбросано – не собрать. Вам лучше организовать авторский курс и идти с ним в педагогические училища, педагогические ВУЗы, там ваша теория быстрее приживется. Для остальных – один раз написать свою методичку и отправлять всех интересующихся к этому тексту. Так вы отношения не испортите и растрачивать свое время перестанете.

– Жалею, что я к вам 15 лет назад не пришла.

– Не жалейте, 15 лет назад я занимался тем же самым – разбрасыванием жемчуга, только несколько иным способом, и помочь вам не смог бы.

Все происходит вовремя.

Лицо с обложки

В кабинет вошел мужчина солидного представительного вида.

– Здравствуйте! Мои знакомые о вас рассказывали. К то-то остался в шоке от визита, кто-то – очарован вами. А раз такие диаметрально противоположные результаты у вашей деятельности, то я решил создать собственное мнение. Можно, я попробую выйти из этого кабинета со своей оценкой происходящего?

Макар Степанович подумал, какой у него сегодня с утра персонаж.

– Здравствуйте! Со своей оценкой происходящего нужно не только выходить, а, не побоюсь этого слова, входить, даже сидеть в этом кабинете. И, скажу вам по секрету, даже лежать в кровати лучше со своей оценкой происходящего. В связи с таким началом у меня к вам вопрос: «А если бы отзывы все были положительные или отрицательные, вам бы захотелось в такой ситуации составить свое мнение?»

– Думаю, нет. Поверил бы большинству, этих людей я хорошо и давно знаю, уважаю, у меня нет сомнений в их интеллектуальных способностях.

– Но история знает много примеров, когда большинство заблуждалось, а к то-то один был прав. То есть, вы «большевик» – из большинства?

– Вот и те мои знакомые, которые были в шоке от вас, говорили, что вы фрустрируете собеседника, пока я больше им верю. А можно, я вам задам вопросы, мне так будет легче?

– Пожалуйста. Не боитесь, что и ответы могут вас, как вы выразились, фрустрировать?

– Я выдержу. Меня интересует вот что. Вы отказали в дальнейшем лечении нашему общему знакомому Н., а ведь он очень богат и готов был платить вам за консультацию любые деньги.

– Уже можно отвечать?

– Да.

– Время, отведенное мне, не бесконечно, и в связи с этим приходится делать выбор в ту или иную сторону. Отвечая на ваш вопрос конкретно, могу сказать, что с нашим знакомым Н., говоря медицинским языком, за 10 лет, и даже за большие деньги, мы научились бы держать ложку – и то только правой рукой. За это время можно добиться гораздо более впечатляющих результатов.

– Я так и подумал. Тогда почему вы согласились помогать нашему общему знакомому К., хотя он недалеко ушел от Н? Или из каждого правила есть исключения?

– Можно и так ответить. Но личную симпатию еще никто не отменял. Мой вид помощи необходим, но не обязателен. Желание самого пациента нужно, но и понятие эффективности тоже важно. Эффективность – это полученный результат на вложенные усилия. Если я решил, что моя помощь будет эффективна, значит, она будет эффективна. Думаю, вы меня понимаете, так как вы тоже хотите эффекта, только экономического, вы же считаете прибыль, и чем она больше, тем для вас лучше. У меня тоже своя прибыль, только она иная, чем экономическая. А то, что я не оправдал чьих-то ожиданий – не оправдал и не оправдал. Может, дело не во мне, а в ожиданиях. Если я начну оправдывать чужие ожидания, то рукой подать до того, что начну тоже чего-то ждать от людей, а это сильно отвлекает от своей судьбы. Хочу напомнить, что ходить в чужой монастырь со своим уставом всегда было делом неблагодарным. У пациентов – свой устав, у врача – свой. Можно зачитывать устав вслух, обсуждать, услышать разные мнения, на основании этого внести изменения, но не навязывать. Поэтому чужие уставы жизни внимательно слушаю, обсуждаю, но на меня они не влияют. А то, что я не в сильном восторге бываю от услышанного – это правда, ведь я просто человек и реакция на происходящее у меня сохранена.

Как вам мои ответы?

– Благодарю. Вполне откровенны.

– Можно еще вопрос?

Макар Степанович кивнул.

– Вот вы все про радость рассуждаете? А зачем она, для чего – например, в деньги ее пе ревести можно?

– Думаю, что можно, только зачем более ценное переводить в менее ценное? Чтоб вам было понятнее – это все равно, что слиток золота поменять на яркие бумажки. Сейчас много специалистов, которые научились переводить дружбу в деньги, любовь в деньги, здоровье в деньги. Только в обратную сторону это не работает, перевели так перевели. Вы на деньги радость не купите, вы только получите временное удовольствие от обладания. Радости можно научиться у собаки – виляет хвостом и все. И миска у нее не всегда полная, и хозяин часто не в форме, а все равно виляет. И видно, что весь организм радуется. Такое состояние нельзя купить, таким состоянием можно только обладать. Вам такое чувство знакомо?

– Нет.

Макар Степанович чувствовал, что мужчина никак не может перейти к главному и решил ему помочь.

– У вас есть мечта?

– Да. Хочу, чтобы меня напечатали в одном известном журнале. Но там печатают только людей с серьезными капиталами, поэтому сейчас увеличиваю свои активы. Понимаю, что мое желание выглядит детским, но ка кое есть.

– А какой стиль наращивания капитала вы используете? Вы идете по головам других людей? Что после вас остается: цветущий сад или выжженная земля?

– Мне надо быстрее, поэтому «иду по головам», и, увы, остается выжженная земля. А вы когда- нибудь сильно чего-то хотели? У вас что, есть другой путь, как бы вы шли к мечте?

– Прямо. Пришел бы в этот журнал и узнал, сколько стоит разместить у них статью о себе. – Там серьезные люди, у них репутация, они на это не пойдут.

– Тогда разместил бы рекламу в их журнале на год плюс статью о себе или купил бы весь этот журнал.

– А если ничего не получится?

– Тогда нашел бы молодого амбициозного талантливого человека, предложил бы ему должность главного редактора и поставил задачу вывести мой журнал на первое место. Мне – журнал, ему – должность, возможность раскрыть себя и переезд из съемной квартиры в свою. Причем здесь все остальные люди? Идите к своей мечте, но за свой счет, оставьте людей в покое, у них тоже есть своя мечта, и они к ней идут, а вы им мешаете.

– Да что вы здесь за этим столом сидите, давайте с вами что-нибудь совместно замутим?

– Муть вы и без меня хорошо разводите. А если у меня возникнет желание, чтобы мою физиономию разместили в третьесортном журнале, я знаю, к кому мне обратиться.

В воздухе повисла десятисекундная пауза.

– Был не прав, вспылил. Доктор, скажите, я не безнадежен?

Макар Степанович подумал, что н аконец-то человек решился задать вопрос, из-за которого пришел.

– Записывайтесь на следующий прием.

Лицо мужчины засияло. Вот бы с таким выражением лица запечатлеть его на обложке журнала.

Картина «Все хорошо»

На приеме у Макара Степановича сидел человек с отсутствующим взглядом. Видно было, что мыслями он г де-то в другом месте. Макар Степанович решил подождать, пока посетитель освоится. Мужчина был ярко одет, с оригинальной прической и всем своим внешним видом показывал, что все в нем индивидуально. Н аконец-то мужчина сконцентрировался и произнес: «Не люблю ходить по врачам». Макар Степанович подумал: «Начал хорошо».

Вслух произнес: «Диагнозов боитесь?» – Некомпетентности.

– Тогда какими судьбами к нам?

– Приперло. На что ни смотрю, во всем вижу плохое: в медицине, в правительстве, в образовании, в дружбе.

– И давно это с вами?

– Уже год. Я – художник. Год назад мне поступил заказ на портрет одного человека. Чисто интуитивно я не хотел за него браться, но финансовые трудности сделали свое дело, и согласился.

– У заказчика были претензии к качеству исполнения заказа?

– Нет. Он остался очень доволен. Но мне было неприятно исполнять заказ, мне был неприятен этот человек, я хотел его изобразить по-другому, но осознавал, что это ему не понравится.

– То есть, вы его изобразили не как чувствовали, а приукрасили?

– Лучше не скажешь. Да еще как приукрасил, добавил в портрет доброты, заботы, сделал лицо благородным, придал ему хотя бы на портрете достоинства.

– Поздравляю, вы очень талантливый! Только не понимаю, если вы так хорошо приукрашиваете других людей, почему вы не можете приукрасить себя?

– Нарисовать автопортрет?

– Нарисовать картину «У меня все хорошо». Например, вы плывете в лодке по реке. Кого хотите изобразить рядом? С кем встречаетесь на берегу? Далеко ли держите путь? Управляете ли сами лодкой или кого-то попросили? Норовит ли кто-то без вашего разрешения залезть к вам и едет за ваш счет? Как ярко светит вам солнце?

– А если я не хочу видеть отдельных людей?

– Пусть они плывут своим маршрутом?

– А если мне хочется дать им веслом по голове?

– Тогда название меняется у вашего полотна. «Мне хорошо, а тем, кто мне не симпатичен, плохо».

А если я спрячусь в камышах и буду там сидеть, чтобы мне не мешали, какое будет название?

– «Я в камышах».

– А где слово хорошо?

– А вы его не нарисовали. Другое название у вашего полотна – «Я спрятался», но если вас долго никто не ищет и не обращает на вас внимание, то название трансформируется в «Я в болоте»?

– Интересно. А если мне не нравятся соседи по подъезду, то как такая картина называется?

– «Все хорошо, кроме соседей по подъезду».

– Но это уже не все хорошо.

– А вы сообразительный.

– Подождите, а если теща в мою лодку норовит сесть и прокатиться?

– Вы рисуете свою картину «Все хорошо», а теща пусть рисует свою. Но рисовать свое хорошо за счет чужого хорошо – не рекомендую. Высадят на берегу, и пойдете пешком, рисуя по дороге картину «Какие же люди, всего-то хотела прокатиться за чужой счет, в чужой жизни».

– Так что же, и не помогать теперь?

– В вашей картине «Все хорошо» помощь другим людям предусмотрена?

Конечно!

– Ну и помогайте на берегу, по дороге, в ресторан сводите, в театр, картину свою подарите, сумки донести помогите, к врачу сводите, доброе слово скажите, материально помогите, но грести должен каждый в своей лодке сам. Расстояние и виражи человек выбирает для себя, зная, что сможет пройти. Если вы отправились по горной реке и для вас это хорошо, то тещу может и укачать. В картине «Все хорошо» не может быть насилия, иначе она не будет соответствовать названию.

– А если взять чужую картину «Все хорошо» и пририсовать там себя, какое название получится?

«Не знаю, что для меня хорошо».

– А если чужая картина выглядит привлекательной? Почему нельзя научиться у других?

– А учеба в вашей картине «Все хорошо» присутствует?

– Конечно!

– Тогда – в чем вопрос, но учиться надо рисовать свою картину, на своем холсте и своими красками.

– А в вашей картине «Все хорошо» что сейчас происходит?

– Истекает время вашего визита.

– Понял. То есть, если в своей картине «Все хорошо» не предусмотрено сильно приукрашивать людей, то лучше рисовать пейзажи.

– И, в качестве закрепления материала, к вам вопрос: «Как называлась картина, которую вы рисовали предыдущий год, до сегодняшнего визита?»

– «Ка к-то все нехорошо».

– Вы действительно талантливый художник.

Суперблиц

Макар Степанович был человеком с чувством юмора. Многие друзья, родственники и знакомые хотели с ним поговорить о жизни. И вот, когда собралось застолье и вечер плавно переходил в развлекательную фазу, гости предвкушали, можно даже сказать, что именно это и было главным, ради чего они приходили, – это игра под названием «Суперблиц».

Правила были просты. Один человек оказывался на пресс- конференции, а все остальные изображали журналистов самими же придуманных изданий. Гости заранее заготовили таблички, это был сюрприз всего вечера.

Макар Степанович расположился во главе стола и произнес: «Начинаем наш суперблиц! Какие издания сегодня у нас присутствуют?»

– Первой задает вопрос газета «Шмырдяк недели».

– Ответьте, пожалуйста, нашему изданию: какие алкогольные напитки вы предпочитаете? Регулярно ли вы употребляете? И какую дозу вы рекомендуете для читателей нашего журн ала?

– Могу сказать одно: крепкие напитки я не пью. Думаю, что по сравнению с постоянными читателями вашего издания, я – любитель. Рекомендуемая мной доза алкоголя – та, которая не сможет заслонить от вас саму жизнь, а лишь подчеркнет ее красоту.

Журнал «Мы и мусор» интересуется.

– Прошу не путать нас с изданием «Мы – мусор». Как вы относитесь к раздельному сбору мусора?

– Это смотря как делить. Если раздельно собирать бумагу, стекло, пищевые отходы, то положительно. А если московский мусор разделить между Владимирской, Рязанской и Калужской областями, то отрицательно. Это то же самое, что вынести плохо пахнущий пакет с мусором на общую площадку в подъезде. Или утилизируйте, как надо, или нюхайте сами. Кто создал, тот и нюхает.

– Но в се-таки Москва – столица.

– И что, теперь регионам донюхивать за ней придется? Тем более у нее есть средства для утилизации, не надо сбагривать под нос соседу. Между прочим, когда Владимир был столицей, Москва еще агу не говорила. Так что кто кого должен учить – вопрос спорный.

Альманах «Зов Юпитера» спрашивает:

– Слышите те ли вы голоса из космоса?

– С голосами – это не ко мне. Я хоть и врач, но космические голоса – не моя специализация.

Газета «Создание семьи с целью ведения совместного хозяйства».

– Как вы считаете, что сильнее притягивает людей в семью: любовь, страх одиночества или желание вести совместное хозяйство?

– Глубокий вопрос. Страх одиночества при создании семьи никуда не денется, а только притупится, для ведения совместного хозяйства можно создать другую структуру – наприм ер, кооператив, ООО, альянс. Поэтому я голосую за любовь.

Газета «Кручу мозги, кому хочу».

– Если в мешке будут лежать терпение, удача, здоровье, богатство, харизма, все это будет очень тяжелое, вы не сможете это все унести и только что-то одно будет под силу взять, что вы выберете?

– Во-первых, мешок у вас не прозрачный, во-вторых, название вашей газеты настораживает. Из вашего вопроса ясно одно – ноша тяжелая. А действительно ли там лежит то, что вы назвали – это вопрос. С чего вдруг такой аттракцион невиданной щедрости? Я лучше с представителем газеты «Шмырдяк недели» обсужу ваше предложение и, скорее всего, откажусь.

Газета «Телевизор и жизнь», или, как ее еще называют, «Жизнь в телевизоре».

– Может ли телевизор помочь в выборе жизненного пути?

– Может. Отдельные сильные фильмы о человеческой судьбе смогут дать направление. Передачи о профессиях, навыках, которыми надо обладать, тоже могут. Но в большинстве своем телевизор сейчас учит, как не надо делать. Телевизор – это трибуна. В былые времена с трибуны выступали те, кто заслужил это право, наиболее уважаемые, а сейчас – все, кому не лень, кому нравится выступать, кто любит популярность, деньги и когда они вместе. И чтобы разобраться, что в этом потоке информации подходит и полезно конкретно для тебя – желательно обладать развитой интуицией. Информация нужна, но без эмоций того, кто ее передает, это лишнее. Лучше свои страхи и тревоги держать при себе, а не выливать их на телезрителей, у них и без этого проблем в жизни хватает.

Ежедневная газета «Истерика дома, на работе, в жизни».

– Ответьте на вопрос: если чужой вам человек развернулся в истерике по поводу вас и ваших действий, разлился в злобе и недовольстве, что вы предпримите?

– Возможно, у этих чужих мне людей есть договоренность с мужьями, женами, сослуживцами, подчиненными и другими людьми, которых они считают ниже себя стоящими, что они несут им деньги, блага, подарки, а те за это терпят их истерики. Но со мной они так не договаривались, поэтому имею полное право оставить этих людей наедине с их истерикой, пусть как-нибудь сами разбираются, без меня.

На сегодня суперблиц окончен, переходим к танцам.

Подарочные сертификаты

В своей врачебной практике Макар Степанович иногда, в крайних случаях прибегал к «подарочным сертификатам». Что это такое? Это те же деньги, только напечатанные самим человеком. Нет, вы не подумайте, что Макар Степанович взял на себя функции Центробанка России и ОАО «Госзнак», ни в коем случае. Этими сертификатами нигде нельзя было расплатиться, кроме как в кабинете Макара Степановича, то есть, хлеба с молоком на них не купишь, а подлечиться можно. Номинал у сертификата всегда был один – это время, потраченное на одну консультацию. Вы спросите, зачем так мудрено, если на прием и так надо записываться хорошо заранее? У доктора на этот счет была своя теория. Решение о выдаче сертификата принимал сам врач, и это не было ко дню рождения, на 8 марта, 23 февраля или к Новому году. Единственное, что двигало врачом при выдаче – сам пациент. Причем критерии для такого действия были известны одному Макару Степановичу и не поддавались анализу со стороны пациентов.

Вроде бы логично, что помогают тем, у кого нет средств на прием. Но у врача была своя логика. Если он понимал, что человеку необходима еще одна консультация, то его материальное положение здесь роли не играло. Врач видел человека, а не его банковский счет. Конечно, выбор всегда за человеком, но, если на пути встречается кто-то, кто может указать, что будет за конкретным выбором, что ждет человека, какие последствия он ощутит на себе самом – это большая удача в жизни. Одним словом, Макар Степанович выполнял роль того камня, на котором указано, что сулит выбор конкретного направления. Что будет, если пойти прямо, налево, направо, назад, вокруг камня, лечь у камня и ничего не делать, попросить кого-то выбрать за вас, попросить совета в выборе направления, учесть опыт предыдущих поколений в выборе движения, ведь многие до вас уже прошли этим путем. Ошибается тот, кто думает, что просто сидеть у камня и греться на солнышке – это не сделать выбор, это тоже выбор, который принесет свои результаты: все разойдутся по своим дорогам, погода испортится, камень увезут в другое место, а на нем, между прочим, было указано, что каждая дорога значит, и останется этот человек совершенно один в поле, разучившись двигаться, бороться, идти вперед. Такой выбор Макар Степанович называл «Вхождением в идеальный шторм без подготовки». Даже если это выбрал не сам человек, а его лень, то ответственность это с него не снимает. Л ень-то тоже его, а не соседская. Конечно, Макар Степанович считал, что человек имеет право сходить в идеальный шторм без подручных средств, но только осознанно. На самом деле, больше ничего сделать нельзя, дальше только корабли, вертолеты, МИД, МЧС, президент могут помочь спастись, но это уже другая история, и занимаются ею специальные службы. Макар Степанович имел возможность это предотвратить, и в большинстве случаев у него это получалось. Есть небольшое число людей, которым такой экстрим нравится, но они результаты такого выбора и без врача четко осознают, даже можно сказать, что они предвкушают этот результат, как бы странно это ни звучало.