Башня Гвактала или по следу огненного дракона…

Кроу в его выбор вмешиваться не стал – он бы чуть изменил снаряжение, поменял бы соотношение зелий, но пусть Миф сам к этому придет.

А гном…

Гном оделся примерно так же, как и напарник, но к этому добавил нормальные наплечники, помятый рыцарский шлем-ведро, плюс втиснулся в ржавую облегченную кирасу, имеющую вызывающую тревогу дыру прямо напротив сердца. Оружие – верный топор. Плюс лопата за левым плечом, несколько свитков и зелий, ну и собственные заклинания никуда не делись.

– Двинули?

– Рванули! – поправил его Миф и, показывая пример, первым заспешил по темному проходу.

При этом Миф торопился правильно – через каждый шаг цепляя лопатой то кучку земли, то пару старых костей или там горсть камней, отбрасывая их в сторону, чтобы этот полутемный коридор был всегда чист. С этой неизбежностью ничего не поделать. Игровая система стремится накидать игрокам постоянных мелких помех – чтобы не расслаблялись. Но некоторые дуралеи расслабиться все же умудряются и потом в ужасе крутят головами по сторонам.

Почему вдруг поперли из всех щелей ядовитые плотоядные сорняки?

Куда подевалась эта яма и почему из той глубокой ямы доносится демонический хохот и лезут клубы пара?!

Отчего вдруг недавно такой чистенький задний двор превратился в свинарник, на который с брезгливостью смотрят сами свиньи?

Я отлучился всего на день, но крыша дома успела провалиться…

Почему?

За что?

Кара небесная?

Нет. Просто ты игнорировал те самые рутинные и вроде бы малозначимые мелочи, что видишь каждый день и порой даже спотыкаешься о них, но говоришь сам себе «завтра… займусь этим завтра»…

И вот тебе и аукнулось, и откликнулось прямо по разом взопревшему темечку.

– Вы все умрете-е-е-е! – зловеще простонала им вслед мертвячья голова в клетке, не сумев сдержать переполняющей ее злобы даже несмотря на недавние предупреждения.

Фыркнувший гном замер, развернулся на каблуках и неласково улыбнулся выпучившей зенки голове, неспешно беря со стола непроданную свеколку:

– Корнеплод тебе в путепровод!

– Не-е-е-е-ет! ХПФ!

Вскоре Кроу догнал все слышавшего Мифа, и тот удивленно заметил:

– Но ведь он разгрызет свеколку…

– Нет, – возразил гном. – Ни одна нежить, даже самая крутая, не способна разгрызть сырую, неочищенную и свежую свеклу. И выплюнуть не сможет.

Сперва рассмеявшись, Миф глянул на молча шагающего рядом друга еще более удивленным взглядом:

– Погоди, сенсей… так ты не шутишь?

– Никаких шуток, – хмыкнул Кроу. – Свежая свекла – лучший кляп для нежити. Но вытащить ее руками или там иными придатками они вполне могут. А вот раскусить или выплюнуть – нет.

– Вот это здорово, – просиял радующийся каждой новой информации кардмастер. Обернувшись, он провопил в сторону штаба авантюристов: – Соси свеклу, аньшвур!

Гном лишь покрутил головой, но ничего не сказал.

– Ну круто же я его припечатал? – Миф гордо расправил плечи.

– Молод ты еще, – тяжко вздохнул Кроу. – Ой молод и зелен…

– А вот насчет свеклы… вы этот трюк в деле использовали?

– Использовали, – кивнул Кроу и, не удержавшись, широко улыбнулся. – Лори назвала ту авантюру «Свекольный вампирник и винегрет из рук». Надо признаться – получилось весело. Смеялись все, кроме морского министра Акальроума, в чьей летней резиденции вдруг устроили бега безрукие мычащие вампиры…

– Расскажи!

– Позже.

– Ты так всегда говоришь! Ну расскажи!

– Ладно, – махнул рукой Кроу и, взяв из угла несколько факелов, подпалив пару из них и вручив один Мифу, двинулся вперед. – Дело было не так давно. В тот раз мы выполнили одно действительно сложное поручение, что исходило из самых верхов власти королевства Акальроум. Задание мы получили как раз через морского министра – а в прибрежном королевстве это крайне весомая должность. И тем сильнее было наше удивление, когда министр Толларричи вдруг зажал половину обещанного вознаграждения…

* * *

– Еще ходку! – почти невнятно простонал придавленный обломком резной колонны Миф. – Еще!

– Ты же почти помер, – хрипло рассмеялся привалившийся к стене штаба Кроу, с крайним удивлением глядя на мигающую красным шкалу выносливости.

Даже его умотало…

Вот уж чего не ожидал…

Что ж – это лишнее свидетельство их действительно ударной работы в поте лица.

Вот уже как три часа они выкладывались по полной программе, успев за это время перетаскать на поверхность огромную кучу битого камня, украсив ее ржавым металлолом и деревянным гнильем. Туда же они перенесли и сложили отдельно целые кирпичи и каменные блоки. В результате их непрестанного труда полностью исчезла каменная пристройка и три стены из четырех полуразрушенного жилого дома.

В штабной комнате снова все ожило. На стенах появилось две картины, две рваные шляпы – одна из них с пышным алым плюмажем, один смятый боевой шлем, рваная кольчуга, одинокая шпора со страшноватыми шипами, два вполне приличных кинжала на двадцать пятый и тридцать пятый уровни. В угол поместился потрескавшийся книжный шкаф с почти всеми книжными полками, на которые нестройными рядами встала разнокалиберная посуда. Кофейники, супницы, большие и малые тарелки, чашки и фужеры – неугомонный Миф составлял сюда все, что казалось ему красивым, а остальное отправлял в новый сундук у двери. Старый – с сорванной Бомом крышкой – парни набили различным рваньем и утащили наверх.

Обломки различных по отделке колонн – шесть штук, что удивительно много для столь небольшого дома. Видимо, хозяин был с нешуточными амбициями и обладал чудовищно плохим вкусом. Этими каменными огрызками они украсили стену у двери в штаб, туда же составив глиняную посуду и всякие крупные и порой непонятные штуки.

Ювелирные украшения – их было немного, и все отличались дешевизной – отправились в тайник в бывшей гробнице, что превратилась в проходной тамбур и одновременно в серпентарий для разжиревших сторожевых змей. Серебряный и редкий золотой лом они оставили при себе, свалив все вместе с деньгами в недавно пополнившийся денежный мешок.

– Еще ходку! – повторил свой стон перепачканный Миф, едва отдышавшийся гном стащил с него обломок колонны, поставив ее к стене.

– Еще три ходки, – заявил гном и словно в подтверждение своих слов трижды чихнул.

Корчащая рожи мертвячья голова в клетке что-то промычала, но гном проигнорировал призыв к беседе – он знал, что этих темных мерзавцев надо хорошенько потомить в ожидании. Так они поразговорчивей станут.

– Три ходки, – повторил Кроу, с удовольствием оглядывая вновь ставший походить на приличное место штаб.

Подойдя к стене, он повесил на один из крючков соломенную шляпку с красивой и удивительной чистой белой лентой.

– Мастерство лопаты должно расти, – заметил вставший Миф, беря новый инструмент взамен сломанного старого. Чуть подумав, он добавил к лопате недавно найденную шахтерскую бронзовую кирку на двенадцатый уровень. – Сколько у нас еще времени?

– Час, – чуть подумав, ответил гном и тут же пояснил, загибая пальцы: – Разгрести завалы на месте растащенной пристройки, чуть вкопаться в ту груду земли и хлама в руинах дома. Обойти три постройки и занести все на карту. Добавим к этому пару ходок с кирпичами… нет… не успеваем. Просто перетащим набранную черепицу.

– И? Только не говори, что потом ты отправишь меня спать?

– Если ты держишься… – повернувшись к другу, Кроу заглянул ему в глаза. – Если ты действительно держишься, Мифыч…

– Держусь еще как!

– То я прошу тебя оставаться в Вальдире до тех пор, пока не почувствуешь первые признаки затухания.

– Ого!

– Ого, – подтвердил Кроу. – Мы перетащим черепицу. Посмотрим, что у нас с запасами съестного, а затем рванем в небольшой городок неподалеку. Он дальше к югу от Альгоры.

– И что там?

– Там мы продадим все ненужное, закупимся продуктами на рынке и заглянем в знакомую мне по прежним временам алхимическую лавку. Знаешь…

– Да?

– Что-то не дает мне покоя, – признался Кроу и провел рукой по щеке, сдирая грязь.

– Слова жадного гада Бома? Уж прости, что я так… но я не прощу!

– Я написал ему два сообщение, – успокоил его Кроу. – Он был удивлен… и рад.

– Рад?

– Рад, – подтвердил Кроу и тихо рассмеялся. – Даже Бому уже встают поперек горла королевские замашки и требования старшего брата… Наш венценосный лидер и раньше отличался невероятным пафосом и высокомерием, но… раньше это было совсем другое… Он был громогласным весельчаком, что многое требовал, но никогда не походил на мрачного тирана.

– А сейчас?

– Сейчас он другой. И я его понимаю, Миф. И не осуждаю. Он был нашим лидером. И всю вину за случившееся с нами он взял на себя. Он пылает жаждой мести. Поэтому мы и замыслили это дело, после чего разошлись разными дорогами. И сейчас мы с ним движемся по разным нитям одного общего плана, – задумчиво произнес гном, разглядывая кучку мокрой земли на ладони, что отдаленно походила на жирную ящерицу с изломанным хвостом. Медленно сжав кулак, он посмотрел на полезшие между пальцами ручейки грязи и пожал плечами. – Мы мечтаем раздавить врага… Но я больше не считаю, что это надо делать любой ценой. И знаешь что? – встряхнув головой, Кроу с широкой улыбкой взглянул на Мифа.

– Что?

– Думаю, он тоже придет в себя, – ответил гном. – Может, ему понадобится чуть больше времени. Может, ему посчастливится как и мне, и он отыщет новых друзей.

– Ух! Спасибо!

– И они помогут ему остыть, – рассмеялся Кроу и, хлопнув Мифа по плечу, кивнул в сторону выхода. – Двинули, о величайший копатель. У нас много дел…

– С радостью! Стой! Так что за городок-то? И зачем в алхимическую лавку? – оставляя за собой грязные следы, Миф заторопился за широко шагающим коренастым гномом. – Перезарядим наши жезлы? Купим взрывные зелья? Или шиканем на полную катушку и купим мне зачарованную штыковую лопату с вечной заточкой? Было бы здорово… но я пока не умащаю раскатанную губу слюной горячей надежды…

– И правильно делаешь! – громыхнул уже из прохода Кроу, и едва не споткнувшийся на бегу Миф горестно вздохнул…

Глава третья

Городок Шеледо расположился точнехонько посреди небольшого по охвату, но довольно глубокого болота Серебринка. С севера и с юга из Шеледо выходили два широких каменных моста, а на восток и запад бежали деревянные узкие мостки. Сам город вместе с его величественными каменными стенами находился на скалистом высоком острове, чьи стометровые отвесные обрывы изобиловали птичьими гнездовьями. Тысячи и тысячи изумрудных саланган обитали на скалах.

Шеледо являлся королевским поставщиком такого деликатеса, как гнезда изумрудных саланган. Лучшие из них бережно упаковывались и быстрейшим летучим курьером отправлялись в четыре Великих города мира Вальдиры.

Альгора, Акальроум, Рогхальроум, Храдальроум и даже заносчивый Вхассальроум постоянно делали свои заказы в Шеледо, заодно даря ему свое покровительство. Уникальнейшая ситуация, что привела к удивительнейшим последствиям – за все войны, что гремели на Старом Континенте, когда гномы, орки, эльфы и люди опять что-то не могли поделить, Шеледо не был затронут ни разу. Ни одна армия даже близко не подошла к этому совсем небольшому городу.

Все это Мифу рассказал Кроу, когда они ненадолго задержались у лотка придорожного торговца кофе, что заварил им невероятный по крепости черный и густой как смола напиток, подав его в крохотных чашках и добавив по два квадратика горького шоколада и по две красные засахаренные вишни. Он же, чуть загадочно улыбаясь и то и дело будто пропадая в сером дыме, что исходил из его поставленной прямо на обочине жаровни, достал откуда-то пузатую бутылку и налил им по порции превосходного коньяка. Дождавшись, когда друзья неспешно допьют и заплатят, торговец пожелал им доброго пути и долго смотрел вслед, неспешно отряхивая от дорожной пыли похожую на колпак шапку.

Серебринка – овальное глубокое болото – названо так необычно по той причине, что раньше оно было полным чистейшей серебристой воды озером. Воды давно замутились, вдоль берегов и вокруг скалистого островка появилось опасное болото, но кольцо по-прежнему чистой воды все же сохранилось и было богато прекрасной здоровой рыбой. Здесь было разрешено ловить исключительно на удочку, и следили за этим строго.

Бытует легенда, что в давние-давние времена сюда забрел великий маг. Или, может, даже колдун. Волшебник одним словом. Один из тех, что вечно кутаются в потрепанный дорожный плащ, скрывают голову и лицо под полями широкополой высокой шляпы и опираются на внешне ничем не примечательный посох. Ну и конечно у него была пышная седая борода, что почти достигала земли – если не моталась за спиной волшебника на ветру. Говорят, что волшебник тот, несмотря на свое могущество, давно страдал от тяжелой простуды. Явившись сюда промозглым весенним деньком, он совсем приболел, и только доброта приютившей его хозяйки окраинного домишки, что подобно птичьему гнезду прилепился у самого края скалы, спасла ему жизнь. Поправившись и даже отъевшись, перед уходом волшебник спросил: «Как мне отблагодарить тебя, добрая женщина?», а она, чуть подумав, ответила просто: «Мне ничего не надо. Но пусть у кормящихся в небе здешних птах будет побольше еды». Рассмеявшись, волшебник нагнулся, подобрал с земли обычный камень, шепнул над ним пару слов и швырнул его вниз – в расстилавшиеся под ними озерные воды. Туда камень и канул, исчезнув на дне. Ушел и волшебник, неспешно постукивая посохом. А где-то через неделю, ну, может, чуть больше, местные рыбаки начали замечать первую муть в прежде чистейших водах…

Такова легенда. И никто не знает, насколько она правдива. Но с тех пор число комарья и прочих мелких летучих гадов возросло невероятно. А вместе с ними выросло и поголовье саланганов…

А еще появились те, кто верит в «болотный камень» и по сей день не оставляет попыток отыскать его. Кто-то ищет с корыстными целями – какова мощь такого артефакта? – вторые намерены извлечь камень и очистить озерные воды от болотной гнили. А третьи рыщут в поисках камня, чтобы изучить его и понять – кем же был тот таинственный волшебник в старом плаще и широкополой шляпе?

– Таинственный волшебник, – пробормотал Миф и отступил на шаг, чтобы получше оценить скульптурную композицию.

Они стояли на совсем небольшой центральной площади Шеледо, что со всех сторон была окружена стоящими стеной высокими зданиями, многие из которых были надстроены позднее – благо толстенные стены позволяли такую нагрузку. В центре площади, на небольшом каменном возвышении, стояли двое – сложившая руки на животе и спокойно улыбающаяся ничем не примечательная женщина средних лет и высокий сутулый старик в глубоко надвинутой на глаза классической шляпе волшебника. Его фигура была безлика – половину лица закрывает шляпа, а другая скрыта бородой с раздвоенным концом. Фигуру драпирует просторный плащ, а длинный посох выглядит обычнейшей сучковатой палкой, что повидала немало дорог.

– Болотный камень, – опять заговорил Миф и с робкой надеждой глянул на стоящего рядом гнома.

– Ну нет, – засмеялся тот, сразу поняв, куда клонит Мифрил. – У нас дел не хватает?

– Когда-нибудь! – решительно заявил Миф. – Когда-нибудь, неспешно попивая тот чудесный кофе, я приду сюда, с высоты скал гляну на болото, а потом оттуда же нырну, повергнув в шок и трепет всех смотрящих и… минуток через пять…

– Они поймут, что ты больше не вынырнешь, и разойдутся?

– Нет! Мутную гладь пробьет сжимающая таинственный болотный камень рука! Моя рука! И тут же от меня начнет расходиться круг чистейшей озерной воды…

– И девы возопят с надрывом, кидая тебе со скал свои кружевные панталоны, – пробурчал проходящий мимо них тяжелой поступью гном со скрытым уровнем, но в столь крутом полном доспехе, что персонаж никак не мог быть ниже двухсотого уровня, а скорей всего, гораздо выше. – Ну да… и откуда только такие берутся?

– Откуда надо, – коротко ответил за друга Кроу, и в его голосе прозвучало столько металла, что ворчливый гном невольно приостановился и глянул на него с искренним удивлением и даже уважением.

Коротко кивнув, незнакомый гном со скрежетом повел плечами и хмыкнул:

– Веселые и дерзкие… когда-то я уже встречал похожих на вас… Удачи!

Гном утопал, а Кроу повернулся к другу и улыбнулся:

– Ловлю тебя на слове, Миф. Когда-нибудь ты придешь сюда, допьешь вкусный кофе, нырнешь со скалы и вынырнешь, сжимая в ладони болотный камень. Да?

– Да, – просиял Серый Мифрил и вроде как даже подрос на пару сантиметров. – Да! Так и будет!

– Хорошо, – кивнул его наставник. – И кто бы что ни говорил – продолжай мечтать. Но с условием, дружище.

– Каким?

– Полчаса мечтаний – два часа пусть даже мелких, но свершений. И никак иначе. Да?

– Само собой! Так мы дальше куда?

– Когда мы первый раз сюда попали по весьма туманной наводке, нам порекомендовали зайти в лавку, на которую смотрит добрый взор сей каменной женщины. Последуем этому совету и на этот раз.

– Но она смотрит вон в тот темный переулок, – мгновенно сориентировался мастер карт. – Да тут везде уже темнотища… Пошли?

– Пошли, – кивнул Кроу и первым двинулся вперед, наискосок пересекая небольшую площадь Шеледо, в то время как ночной ветер бросал под его ноги багряные листья.

Когда они почти добрались до переулка, их уши уловили весьма напряженный диалог двух спорщиков, что явно находились где-то выше.

– Нет, мы не будем этого делать! Просто потому что это глупо!

– Будем! И сделаем!

– Идти вдвоем на болотного монстра просто глупо! И мы не пойдем! Я решила!

– Ты решила?! Слушай сюда, похотливая ты ириска!

– Похотливая ириска?!

– Не зря тебя пурум-пурумщицей назвали!

– Кулак смерти! БДЫЩ!

– Какой еще бд… ой! А-а-а-а!

– Выпаданцы атакуют! – Миф округлил глаза, глядя на выпавшую с третьего этажа жертву услышанной ими перебранки, что перевернулась и без малейшей грации шлепнулась плашмя.

– Святой Берендей… – простонал упавший.

Буднично обойдя упавшего на брусчатку парня со странноватой прической и цветкоподобным игровым ником, Кроу мельком глянул на распахнутое окно на третьем этаже, у которого стояла рассерженная донельзя эльфийка, и, вежливо ей кивнув, вошел в переулок. Им вслед донесся сдавленный голос выпаданца:

– Надо подаваться обратно на юга-а-а-а….

Усталые авантюристы, забыв о выпаданце, прошли до конца переулка, что оказался тупиком, где путь им преградила массивная дубовая дверь. Рядом с ней стоял тяжело дышащий парень «местный», старательно натирая дверь пропитанной маслом тряпкой. Не зря дерево двери так мягко сияет в свете двух медных фонарей, что висят над дверью и вывеской «Гончарная Долрогана».

Повернувшись навстречу подошедшим, парень мельком оценил их коротким взглядом, чуть подумав, принял решение и распахнул перед ними дверь. Все это он проделал молча и без малейшего намека на улыбку. Впрочем, учитывая длинный шрам на левой щеке, что наискосок пересекал губы, это была бы скорее злобная гримаса, а не улыбка.

– Радушием и не пахнет, – тихо заметил Миф.

– Они работают далеко не с каждым, – столь же тихо ответил гном, первым переступая порог.

Внутри их ждало ничем не примечательное помещение, выдержанное в строгих нейтральных тонах и обставленное с подчеркнутым аскетизмом. Сероватые оштукатуренные стены, высокий потолок, три масляных светильника, а из мебели лишь стол и два стула, что сейчас пустовали. Но стоило им войти, как дверь в противоположной стене открылась, пропуская широкоплечего гнома с короткой русой бородой, чьи удивительно яркие серые глаза смотрели с безразличием.

– Вечер уже поздний, чужеземцы. Да и в ближайший год мы заняты – большой важный заказ, – без обиняков заявил гном и, коротко кивнув, развернулся обратно.

– Но вечер еще не закончился, – спокойно ответил Кроу и, чуть повысив голос, произнес странную фразу: – Эльфийским дубам не взобраться на склоны гномьих гор. Их корням и ветвям не опутать священного камня и не заглушить кузнечного горна. Дымное пламя пожрет ложь и цветы раккаконов!

Уже выходящего гнома эти слова будто молотом в затылок ударили. Шатнувшись, он врезался плечом в косяк, рывком развернулся и в два шага оказался перед Кроу. Два коренастых коротышки замерли друг перед другом в молчании, а разинувший от удивления рот Миф ме-е-е-едленно опускался на один из стульев, заодно пытаясь нащупать его блуждающей за спиной рукой.

– Эти слова… – проскрежетал русобородый гном. – Эти откровенно неумелые гномьи стихи…

– Стихи? – Миф изумленно выпучил глаза, но с внезапно снизошедшей на него мудростью решил эту тему далее не развивать, вместо этого спросив: – Кто такие раккаконы?

– Эльфы, – хором ответили ему гномы.

– Эти слова никто и никогда не слыхал кроме…

– Одного умершего чужеземца, с которым ты как-то распил целый бочонок гномьей браги, – кивнул Кроу.

– Умершего? Ох…

– Да, мастер Долроган… тот чужеземец мертв, – подтвердил Кроу и слабо улыбнулся. – Его глубокая могила надежно сохранит твои тайны.

– Как он погиб?

– Дракон, – тихо произнес игрок. – Его испепелил великий огненный дракон. И его друзей. Ты знал их…

– Всех?

– Никого из этих оказавшихся не столь уж и бессмертными чужеземцев ты больше не встретишь на просторах Вальдиры.

– Это великое горе…

– Согласен.

– А ты сам кто будешь? А он? – взгляд мастера Долрогана уперся в нащупавшего наконец стул Мифа.

– Мой друг Серый Мифрил. Мастер карт, стрелок из арбалета, страстный копатель и любознательный познаватель мира. У него чистое сердце и добрая натура, – улыбнулся гном. – Я же гном Кроу из Серого Пика. Начинающий кузнец, строитель, землевладелец.

– И хранитель старых тайн…

– Да, – кивнул гном и, чуть помедлив, добавил: – И, возможно, во мне есть частичка того чужеземца, что был сожжен зловонным дыханием дракона…

– За их гибель отомстили?

– Нет. Но отомстят.

Как показалось Мифу, при этих словах в глазах Кроу зажглись тусклые красные огоньки, но, скорей всего, это просто был отблеск настенных светильников.

– Горнило мести расплавит любой металл… обожжет и искорежит любую душу…

– Я знаю.

– Гном Кроу из Серого Пика, значит… – сделав наконец шаг назад, мастер Долроган неспешно прошелся вокруг продолжающего спокойно стоять Кроу. – Ты похож на него…

– Немного, – согласился игрок.

– Но внешность обманчива.

– Да.

– Однако никто другой не мог знать тех стихов, кои я с пьяной опрометчивой откровенностью зачитал, стоя на бочонке…

– На столе.

– И держа в правой руке медную…

– Серебряную кружку.

– А в левой ложку с пшенной кашей…

– Вилку с насаженным на нее куском жареного мяса.

– Что ж… Ты уверен, что тот чужеземец на самом деле погиб, гном Кроу?

– Он мертв и надежно хранит все тайны, – широко улыбнулся игрок.

– Меня волнуют не тайны… – Долроган огорченно опустил голову. – Я надеялся, что он лишь скрывается… Но подозревал худшее – когда он не явился на уговоренную встречу и не дал о себе знать следующие дни, я начал искать… но нашел лишь пугающую пустоту… их малый боевой отряд бесследно исчез… Удивительно! Еще тогда мы спросили себя – что… или кто мог заставить исчезнуть столь сильный отряд… Ответа мы так и не нашли.

– Я не могу сказать ни слова о Враге, – тихо-тихо произнес продолжающий стоять Кроу. – Я не вправе вмешивать вас в эту войну.

– Если ты говоришь правду, то я только что узнал о гибели моих друзей… хотя чем дольше я гляжу на тебя, тем сильнее ты кажешься мне старым знакомцем… что обрел иное лицо, другой голос и даже мрачность… но…

– Мы пришли сюда просить о помощи, добрый мастер Долроган… – Кроу склонил голову и прижал сжатые кулаки к груди. – Сейчас не время бередить старые тайны. Я бы не стал произносить те славные воинственные стихи, если бы не нужда привлечь твое внимание…

– И у тебя получилось.

– Позволишь стать вашим новым клиентом? Знаю, что новых заказчиков ты предпочитаешь не брать, но… я только что сообщил тебе, что нескольких из них ты больше не увидишь никогда.

Мастер Долроган молчал долго. Минуты три он неспешно прохаживался по пустой комнате, не сводя при этом взгляда со спокойной фигуры Кроу. И наконец, резко остановившись, он кивнул:

– Да!

Выдохнув с шумным облегчением, Кроу заулыбался и склонил голову еще ниже:

– Моя благодарность велика, мастер Долроган.

– Но!

– Но?

– Ты расскажешь мне все… – заявил русобородый гном, и его серые глаза грозно засверкали. – Ведь я тоже слышал о великом огненном драконе…

– Знаю.

– Никто не видел его самого… но я собственными глазами видел проплавленный в крепкой доброй скале огромный след, полный бурлящей лавы… В тот страшный день был разрушен небольшой древний храм, посвященный гномьему светлому божеству. Были убиты все жрецы…